Текст книги "Прошлое (СИ)"

Автор книги: Алена Медведева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Ч-что?.. – Вопрос вырвался полустоном. Голос дрожал и явственно выдавал испуг. Вдруг я поняла, что задумал метх. – Нет, Кирен, умоляю! Мы же… договорились обо всем.

Четырехрукого от этого напоминания ощутимо передернуло.

– Ты станешь мне перечить?! – Рявкнул он, совершенно несдержанно толкнув меня в направлении купальни.

– Что плохого в моих волосах?! – Рухнув на пол за миг до того, как сверху полилась вода, взмолилась я. Каким-то инстинктивным образом чувствовала: сейчас спорить и упрямиться не стоит, метх на пределе, он реально опасен. Способен на самые невероятные меры. Но столь необъяснимого порыва не ожидала, не могла понять. В чем причина его ярости? Что стало причиной этой внезапной вспышки гнева?

– Они… – он запнулся, явно не имея слов описать собственные ощущения. Потянулся ко мне, ухватив за плечо рукой. – Они невыносимы!

– Невыносимы?

Бездумно повторила слово, поймав взгляд Кирена. Там светилась едва ли не ненависть!

– Да! – Выдохнул метх, дернув меня вверх и вынудив подняться. – Они всегда… отвлекают.

– Отвлекают? – Совсем уже растерялась я.

Слова Кирена не приносили ясности. А страх не отпускал. Совсем недавно угроза лишиться волос меня бы не затронула – я стала безразлична к таким мелочам. Но сейчас? Возможно, причина во встрече с мироткой. Она всколыхнула давно забытое. Воспоминание о маме! И вовсе не о внешнем виде я переживала, осознав намерения метха. В памяти вдруг явственно всплыл эпизод, когда я – совсем еще малышка, зарываюсь носом в мамины волосы. Я вспомнила свои ощущения, их шелковистую мягкость и аромат самого близкого человека. На миг накрыло умиротворением и покоем, что был в моей жизни когда-то.

Он зарычал. И как-то ожесточенно выдавил из себя:

– Я ненавижу их больше всего в тебе! Они сводят с ума! Не дают спать ночами! Притягивают…

– Умоляю, не надо! – Снова рухнув на пол, я не сдержала слез. Казалось, что он сейчас лишит меня не волос, а такого невероятного и неожиданно обретенного воспоминания. Задрожав, закрыла лицо руками, понимая, что метху слезы, как явный признак слабости, только прибавят злости. – Это память о маме! О нежности, тепле родного тела, о любви!

Но его гнев стал такой неожиданностью, что я оказалась полностью деморализована, бормоча невероятные глупости с его точки зрения. Было ощущение, что если начать сопротивляться, проявить упрямство – метх совсем озвереет и разорвет меня на части голыми руками. Исходящие от него волны затаенного гнева едва ли не ощущались физически.

Или я не ожидала от него иных причин для эмоций?..

Мысль пришла одновременно с пониманием: вода больше не шумит. Настороженно замерев, медленно отвела ладони от мокрого от слез лица. Кирен сидел на полу напротив, уставившись на меня с непередаваемым выражением лица. Гнева в его взгляде больше не было. Но что было? Изумление, неверие, растерянность?

– Ч-что?

Испугалась я еще сильнее, и невольно заерзав, попыталась отдалиться. Но тесное пространство купальни не позволило – спина уперлась в стену, а цепь на ноге натянулась.

– Волосы так важны?

Кирен выглядел очень… заинтересованным. Одна его рука, заставив мой хвост нервно дрогнуть, ухватила прядку, отведя ее от лица. Метх наклонился ближе, с вниманием изучая мои волосы.

Сглотнув, решилась признаться.

– Мне бы не хотелось… их лишаться.

– А у твоей…ээ… родственницы они были?

Слова «мама» не было в языке метхов, я только сейчас сообразила, что сказала его по-ариански. А метх понял по-своему.

– Да, – осторожно подтвердила. – Они у всех арианских женщин есть. Это же… красиво.

– Красиво?

Кирена определенно что-то в моих словах заинтересовало. Он едва не касался губами моей щеки, по непонятным причинам сменив гнев на любопытство.

– Папа маме говорил, что она красивая. И все в ней прекрасно… – залепетала я едва слышно, стараясь не шелохнуться. – И волосы тоже. Они – наша родовая особенность. Только в нашем роду волосы светлые.

– А… плач? – Метх задумался, словно и сейчас подбирая слово. – Это тоже родовая особенность? Твоя родственница плакала?

– Нет, – ужаснулась я, не понимая мотивов его интереса. – Мама никогда не плакала, я не помню такого. Папе это не понравилось бы.

– Мне тоже не понравилось… – растерянно отозвался метх, и резко отшатнулся.

Прикрыв глаза, некоторое время просидел неподвижно. Потом встал и молча поднял меня на ноги.

– Иди, – толкнул назад, к выходу из купальни. – У нас договор.

Мешковатый балахон изрядно намок, поэтому у Кирена не получилось сдернуть его одним движением. Когда же одежда плюхнулась на пол бесформенной грудой, он вдруг обхватил меня обеими парами рук, прижав к себе. Лицом уткнувшись в волосы за ухом, шумно вдохнул. Я стояла, безропотно принимая все его прикосновения. Мы действительно заключили договор: знания в обмен на мое тело. Но я ожидала… привыкла к другому его поведению.

Непривычно неспешно, даже как-то вдумчиво, он долго рассматривал меня. Придавив сверху, пугал угрюмой задумчивостью. Ладонями рук проводя совсем рядом с моим телом, Кирен провожал их сосредоточенным взглядом.

Совсем недавно я так же всматривалась в информационное поле рохба, силясь понять… узнать… открыть для себя нечто новое и необходимое. Знать бы, о чем его мысли?

Ладонь Кирена замерла над грудью. Так близко, что я чувствовала исходящее от нее тепло. Но все же между его рукой и моим телом оставался крошечный зазор. И чем меньше он был, тем сильнее меня сковывало напряжением и необъяснимой нервозностью: что меднокожий задумал на этот раз?!

А метх, совершенно не тревожась о моих страхах, весь казался поглощенным наблюдением за стремительно твердеющей вершинкой груди. Едва она превратилась в тугой узелок, венчающий мягкое полукружье, его ладонь плавно двинулась вниз, коснувшись ее. Я задохнулась, почувствовав острейшую реакцию собственного тела на это соприкосновение. Меня словно пронзило языком жаркого и такого родного пламени. Сдерживая дыхание и понимая, что живот затвердел от напряжения, уставилась на Кирена. Он тоже застыл неподвижно и сомкнул веки, словно бы вслушивался во что-то глубоко внутри. Может ли быть так, что он тоже ощутил нечто подобное? Что и его кольнуло разрядом эмоций, для которых у меня не было названия?

Так, боясь шелохнуться и едва ли дыша, мы провели несколько минут, когда ладонь мужчины сместилась к моему горлу. Едва соприкасаясь с поверхностью кожи, он снова задержал ее. Понимая, что сейчас он чувствует каждый мой вздох, я задрожала. Не знаю почему, но мне отчаянно не хотелось, чтобы Кирен догадался, насколько я потрясена его поведением. Отсутствием привычной агрессивности!

Хвост дернулся, довольно болезненно и в окружавшей нас тишине нарочито громко ударившись о пол. Этот звук заставил метха опомниться. Подавшись назад, он отстранился, и отодвинул ладонь от моей шеи. Едва осязаемо, казалось нечаянно, провел костяшками пальцев по щеке. И отвернулся.

Последнее, что я успела заметить, прежде чем уставилась на мощную спину сидящего рядом мужчины – какое-то неживое выражение лица. Кирен показался мне… растерянным? Возможно ли такое?

Но внезапную паузу я прерывать не спешила, силясь сама совладать с внезапной дрожью. Решила же, что не буду поддаваться страху! Уступать метху. И вот опять – странное оцепенение, что овладело телом. Неспособность мыслить, и ошалело бьющееся сердце. Если прибавить к этому нарастающую с каждым мгновением тягучую боль в висках, то я была близка к обмороку.

Но метх снова поразил непредсказуемостью. Так и не обернувшись, не проронив и слова, стремительно встал и вышел из каюты. Я же, дрожа от озноба и одновременно мучаясь непонятным ноющим жаром внутри, осталась обнаженная, прикованная цепью за ногу, и обнимающая себя за плечи, лежать на подстилке.

Думать могла лишь об одном: что за нелепый и странный день?

Глава 17

Дейнари

– Неужели… Кирен обманул меня?

Прижавшись затылком к стене, непроизвольно теребя кончик хвоста, и невидящим взглядом уставившись в пространство, я прокручивала в памяти последние события. Сколько точно прошло времени, я не знала. Но мне казалось – не меньше года с момента, когда метх начал свою странную игру.

И вот сегодня до меня дошло: он мухлюет. Догадалась я об этом, стоило сопоставить очевидные странности. Вопросы давно копились в голове, что-то насторожило сразу, бросившись в глаза, о чем-то я «прозрела» только сейчас.

Это были удивительно хорошие полгода. Или больше? Спокойные… Я и не помнила, что подобное возможно. Кирен занимался своими делами с кораблем, являясь ко мне с определенной периодичностью. По обрывкам его фраз я знала, что он отправил, построенный по технологиям древних, звездолет в «место совершения Обряда». Как я понимала – для ремонта, дозаправки и пополнения всех необходимых для работы корабля ресурсов. Еще – метх занимался чем-то, связанным с его жилищем. Разумеется, он не делился со мной планами, но иногда в его словах проскальзывали сведения, из которых я и делала выводы. Он переживал о высокой затратности реализации своих намерений!

Но между нами… все сейчас было очень четко. Выверено! Словно бы мы оба выбрали для себя и неизменно придерживались определенного ритуала. Он приносил мне рохбы, позволяя читать, узнавать что-то новое. На самом деле для меня, заточенной в недрах его корабля, любая информация была сродни глотку свежего воздуха. Не важно, даже если это было описание какого-то раствора или будничного описания погоды давно прошедших времен. Порой среди этих сведений попадались воистину увлекательные материалы, дававшие мне пищу к размышлениям на несколько дней.

Каждый его приход мы учились. Я – разбиралась в тонкостях «божественной» письменности, а позже – словесности; метх – пытался читать. А после, стоило «уроку» завершиться, мы переходили совершенно к другому занятию. Всегда молча! Наговорившись до, ложились на подстилку, и какое-то время просто неподвижно лежали, отдыхая от напряжения, возникавшего каждую нашу интенсивную обучательную встречу.

В какой-то момент Кирен подавался в сторону, чтобы почти тут же навалиться на меня сверху. Я, неизменно закрыв глаза, старалась отрешиться от всего, прокручивая в голове только что полученную информацию, и невольно считая ритмичные движения его тела. Не открывала глаз и когда он отстранялся совсем, освобождая меня от двойного кольца своих рук и тяжести тела. Всегда ждала едва различимого сигнала от двери, возвещавшего о его уходе. И моем освобождении. Ненадолго…

Всякий раз после наших встреч мне становилось плохо. С трудом заставляя себя подняться, плелась в купальню, привычно вслушиваясь в дребезжание металла цепи, которая тянулась к моей лодыжке. Я знала, что не сделай этого сейчас, упущу момент. Совсем скоро накроет тупой болью, разрывающей виски, от которой я буду отходить, способная только лежать и глухо стонать не менее двух дней.

Все было неизменно. Одинаково. Это, кажется, устраивало метха. А я? Мое мнение его не интересовало, тем более – условия сделки я предложила сама.

Но случались и сбои!

Так, однажды, развернув рохб и уже довольно бегло пробежав взглядом первые абзацы, испуганно замерла.

«Это про женщин!» – мелькнула мысль. Мне стало страшно. Вдруг подумалось, что вот сейчас я узнаю что-то запретное.

– Что там? – чуть склонив голову, тут же отреагировал на мою заминку внимательно наблюдавший за мной метх.

– Символ… – запнулась я, опасаясь вызвать у него намерение немедленно заглянуть в содержание. Кирен читал менее уверенно, ему бы потребовалось больше времени, но он бы справился. А тогда… наверное, забрал бы рохб, лишив меня возможности получить ответ хотя бы на один свой вопрос. Откуда у метхов такое отношение к женщинам? – Не сразу вспомнила его значение. Сейчас, я почти дочитала.

И уже придав себе невозмутимый вид, заскользила взглядом по убористым рядкам древнего послания от народа сартхов – так называли себя те, кого метхи почитали Богами.

«Пояснения для юношей.

Гармоничные отношения между мужчиной и женщиной – фундамент счастья. Это очень важная и сакральная тема. Взрослея, каждый сартх должен понимать, что от правильного поведения с избранницей будет зависеть его счастье, успех, благополучие и здоровье.

Мужчина и женщина – это две половинки единого целого. Их всегда будет неодолимо тянуть друг к другу. Эта тяга лежит в основе самой сути жизни и существования Вселенной. Гармония существования нашей цивилизации лежит в основе отношений мужчины и женщины. Природа этих отношений мудра и возвышена. Женщины рождаются, изначально переполненные энергией, способные дарить жизнь, отдавать. Их предназначение – питать энергией жизнь, созидать, вдохновлять, кормить. Мужчины же, наоборот, изначально пусты. Не имея возможности порождать энергию, они могут получить ее только от женщины. Каждый от своей. Каждая энергия жизни неповторима, как и каждая женщина – особенна.

Путь двоих, избранных друг для друга – извечный голод, потребность стать полноценными, обрести гармонию. Женщине – отдать, мужчине насытиться. Друг без друга жить и развиваться они не могут. Они необходимы друг другу, чтобы вместе стать единым целым. И продолжить жизнь.

Когда избранный и избранница объединяются в союз, в основе которого лежит притяжение, их энергия объединяется, взаимно усиливая друг друга. Это принесет истинное счастье, и позволит выполнить долг перед Вселенной.

Пара будет гармонична, неделима и самодостаточна. Женщина всегда будет привлекать своего избранника, кормить и вдохновлять его мужскую суть, сможет зачать потомство, выносить, родить и вырастить его. Источник энергии в ней будет только сильнее от этого, что поток силы всегда направлен на избранного мужчину, делая его неуязвимым, всесильным и бесстрашным.

Притяжение половинок однонаправленно и постоянно. Встретив друг друга, избранники замыкают поток энергии. Женщина отвечает перед Вселенной за качество потомства, мужчина – за безопасность избранницы и их потомков. Они уже не смогут расстаться.

Каждый сартх должен искать и найти свою избранницу, что утолит его голод и пробудит тело к жизни. А встретив ее, посвятить все время заботе о ней и общем потомстве, усилив скрытые возможности друг друга, и обретя счастье».

Дочитав до конца, растерянно замерла. Так созвучны были наставления древнего моим детским воспоминаниям, и так противоестественны существующим у метхов порядкам. Откуда они, я так и не поняла. Но теперь наверняка знала: их Боги жили иначе. Или им намеренно привили «неправильную» модель отношений: что позволено Богам – не позволено рабам?

– Ты очень вдумчиво читала, – вздрогнула, словно метх мог услышать мои мысли. Он, как обычно, был очень наблюдателен. – О чем этот рохб?

– Он… ээ… – я сглотнула, не представляя, чего можно ожидать от Кирена, озвучь я написанное. Но требовательно приподнятая бровь и угрожающе пристальный взгляд четырехрукого не оставили мне выбора. – Об отношениях мужчин и женщин.

И невольно сжалась, ожидая гневной отповеди.

– Что?! – зашипел метх, подавшись вперед.

Тут же, стремительно коснувшись моей ладони, забрал носитель. Развернув перед собой, принялся сосредоточенно вчитываться. Временами я замечала, как двигаются его губы, беззвучно проговаривая что-то – метх, конечно, не верил собственным глазам.

В тот раз все случилось не как обычно. Долгое время прошло в тишине, пока сам Кирен разбирался с содержанием. Я сидела, не шевелясь, опасаясь, что ярость меднокожего падет на меня. Но выдержка воину не изменила. Я четко уловила миг, когда он прочитал все – взгляд мужчины уперся в пол, оставаясь в таком положении довольно долго. Он размышлял?.. Я насчитала четырнадцать ударов сердца, когда…

Кирен резко дернул рукой, свернув информационное поле. Одним плавным движением поднявшись, развернулся и вышел, оставив меня одну. В тот раз он не вернулся даже за выполнением мною своей части сделки. Впрочем, урока как такового не получилось… Больше того, мы оба осознали, что отныне он и без меня способен постигать новое.

В тот раз я провела много времени, обдумывая невероятный наказ юным сартхам. И не сразу заметила, что приступа мучительной боли не случилось.

«С того самого случая он и начал мухлевать!» – Что-то внутри меня уверенно подсказывало эту мысль.

Спустя время он вернулся, принеся мне очередной рохб. Всякую попытку вернуться к содержанию предыдущего, пресекал самым категоричным способом – угрожающим замахом клинков. И в этот раз он не ушел без «оплаты». Разве что был более резок и скован, чем обычно. И еще…

С тех самых пор он никогда не приносил рохбы, где бы как-то затрагивался вопрос отношений мужчины и женщины.

«Если подумать, все рохбы, что я видела, были малосодержательны. О ерунде, вроде каких-то бытовых мелочей или природных событиях прошлого!»

Ни разу мне не попалось и упоминания каких-то технических процессов. Может ли быть, что знания, способные помочь моему побегу, как и знания об общественном укладе сартхов, он намеренно укрывал от меня? После того случая предварительно сам читал каждый рохб?

«Тогда зачем ему я? – вопрос напрашивался. – И как много из знаний сартхов теперь доступны Кирену?»

Но все эти вопросы никак не приближали меня к цели: знаний об управлении звездолетом у меня не появилось. Эти полгода были потрачены зря – метх перехитрил меня, получив гораздо больше.

Уставившись на потолок, знакомый мне до мельчайшей отметины, пыталась понять, как же действовать дальше. Пусть каждый рохб и дарил мне кратковременную иллюзию перемен, привнося яркие мгновения в мое серое и монотонное существование, но существенной пользы мне от этого не было. Скорее наоборот. Я чувствовала, что приступы необъяснимой боли становятся более частыми и длительными. И они, несомненно, связаны с приходом Кирена. Понять бы почему?

В такие моменты я упрямо пыталась вспомнить хоть что-то о далеком детстве, надеясь найти подсказки к множеству вопросов. Мысленно звала брата, пытаясь тянуться к нему, почувствовать… Но и эти старания приносили боль и разочарование.

«Неужели я так и проведу жизнь в чреве метхского корабля?»

Звуковой сигнал заставил вздрогнуть, вырывая из мира дум – пришел метх. Привычно окинув свою каюту внимательным взглядом, остановил его на мне. Вид его при этом был безэмоциональным – ни единой эмоции не читалось во взгляде или чертах лица. Мне порой казалось, что время, когда он отсутствовал, проводил в занятиях по медитации, достигая состояния полной отрешенности и спокойствия.

– Готова?

Сухой привычный односложный вопрос. Мой кивок в ответ. Сегодня, пожалуй, немного неуверенный – но метху это точно не интересно. Несколько стремительных шагов и Кирен опускается на подстилку, устроившись напротив. Едва уловимое касание моей руки, и я ощущаю легчайшее присутствие нового рохба. Опять на краткий миг для меня приоткроется щелочка, дающая возможность «подсмотреть» за жизнью вне стен моей тюрьмы. Именно так – как глоток желанной свободы, я воспринимала очередной носитель информации, сосредотачиваясь только на содержании рохба. Пока я читала и осмысливала новое знание, словно с головой ныряла в иллюзорный мир прошлого, покидая проклятую каюту. Забывая о собственной судьбе, кошмарном плене и хозяине, сидящем рядом.

Но сегодня…

Скользнув взглядом по первым абзацам, бросила незаметный взгляд на метха. Владение письменностью сартхов было уже достаточно уверенным, я поняла, что этот рохб содержит информацию о составе какого-то льда, срез которого смогли добыть с очень большой глубины. Пользы мне и от этого рохба не будет. Поэтому, читая, я старалась осторожно наблюдать за лицом метха.

Недавние подозрения подтвердились почти сразу. Я наверняка заметила бы отсутствие интереса у Кирена и раньше, не будь полностью поглощена чтением рохба. Сейчас же я заметила, что метх совершенно не вслушивается в мои слова, он наблюдает за мной! Пристально, практически не отводя взгляда от моих губ.

«Он точно предварительно прочел рохб» – я инстинктивно чувствовала: ему не интересно.

Сомнений в предварительной цензуре не осталось. И почему я не подумала, что Кирен не станет довольствоваться моими редкими уроками? Что едва он научится читать, как начнет использовать этот навык, расширяя возможности. Заставляя их служить собственной выгоде! Я же провела в его тени столько лет. Видела, с каким упорством и настойчивостью он способен учиться, оттачивать мастерство…

Резко оборвав себя на полуслове, не дочитав до конца, открыто взглянула на мужчину. Парой рук опираясь на пол позади, другую пару он скрестил на груди, продолжая буравить меня взглядом. Он не переспросил, не выразил недоумения так внезапно оборвавшейся мыслью, подтверждая: не слушал. Мысленно я горько усмехнулась: как наивно было рассчитывать заполучить информацию, необходимую для побега.

– Ты сыта?

Потянувшись, метх скинул непрезентабельную безрукавку из грубой ткани. Он явно не желал терять время. Даже его вопрос был, вероятно, продиктован желанием развеять нависшую тишину. Сглотнув, я кивнула. На самом деле, когда кушала – не помнила. Но сейчас бы кусок в горло не полез. Мой триумф, мой прорыв с угоном звездолета обернулся таким разочарованием. Я снова стала вещью, небольшим дополнением к каюте капитана. Кирен умудрился обернуть все на пользу себе!

Оттого, покорная его давлению, позволяя ему стянуть с меня мешковатый балахон и покорно укладываясь на спину, спешно прикрыла глаза. Сегодня я не столько стремилась хотя бы мысленно отдалиться, сколько желала скрыть охватившее душу смятение.

Привычное уже ощущение тяжести его тела. И собственная аморфная вялость, я словно бы превращаюсь в бесчувственный, лишенный всякой способности сопротивляться кокон, предчувствуя последующие муки.

Извечный натиск, знакомый жар и неизменно нарастающий темп. Движений, дыхания и ударов сердца. Я отмечаю все это скорее по привычке, думая только об одном: я обречена.

Наверное, проходит совсем мало времени, когда метх отстраняется. Но мне кажется – часы. Его напор то стихает, то, спустя минуты расслабленности, нарастает вновь. И так до момента, пока Кирен не насытится – так я всегда объясняю себе его мотивы. Это как с пищей. Он приходит, когда чувствует голод. «Наедается» впрок и уходит до следующего раза.

Нас окутывает знакомая мне до мелочей тишина. Совсем недолго тепло его тела ощущается рядом, когда Кирен ложится на подстилку, отдыхая. Я не открывая глаз, лежу, считая вдохи. И жду, когда он уйдет. Тогда мне придется заставить себя встать. Иначе…

Голову уже сдавливает знакомая боль, глаза щиплет от слез, горло сжимает удушье. Вероятно, сегодня холодное, сжигающее изнутри огнем, бессилие наступит раньше. Я взывала к брату перед появлением метха – это лишило меня части сил.

Звуковой сигнал возвещает мне об уходе Кирена.

«Пора, пора» – тороплю я себя, и продолжаю безвольно лежать. Знаю, что надо подняться и идти в купальню, но заставить себя не получается. Боль, накатывая волнами, уже накрывает меня. Из-под прикрытых век текут слезы слабости. Получается встать на четвереньки. Хвост нервно подрагивает, словно в ознобе. Чувствую, что взмокла от усилий. Но надо двигаться дальше. Прямо так, на четвереньках, покачиваясь и опасаясь завалиться на бок, ползу к стене. Там проще будет встать, имея рядом опору. Время словно замедляется, перед глазами вспыхивают яркие искры арианских рек, расцвечивая серую рябь. Ладонями шаря по стене, я пытаюсь найти в себе силы и встать. Почти получается, когда…

– Дейнари?!

Резкий окрик Кирена заставляет вздрогнуть и обессиленно сползти по стене на пол. Снова.

– Что с тобой?

Смутно осознаю, что рывком потянув за плечи, он разворачивает меня лицом к себе. Получается лишь приоткрыть глаза, чтобы сквозь узкие щелочки увидеть очертания его мощных плеч.

– Почему… вернулся?

Шепчу то, что больше всего беспокоит в этот миг. Мне всегда страшно, когда он рядом. Страх на мгновения затмевает боль.

– Я остаюсь. Дела тут закончились, много трат, – мне чудится растерянность в его взгляде? Впрочем, видимость плохая. – Пора взяться за дело. Обряд пройден, звездолет готов к полету. Сегодня отправляюсь на нашу основную планету – надо набрать экипаж.

Почему-то в моей измученной болью голове сразу мелькает мысль о Гриноде. Это тоже страх?

– Дейнари?! Что с тобой?

Снова его резкий окрик. Прикосновение чужой ладони к моему лицу, губам, носу. И я различаю на его поднятой ладони кровь. Собственную.

«Ах вот почему трудно дышать» – понимаю я.

– Мне… плохо, – не уверена, что удается произнести ответ, даже движение губ отдается в голове всплеском новой боли. Объяснить что-то большее я не способна – сил нет.

Чувствую рывок, какое-то движение – воздух вокруг ускоряется. Меня плавно отпускают вниз, и… наступает блаженная тьма. А еще непонятное ощущение легкого покалывания на всей поверхности тела, легчайшие, едва ощутимо жалящие, уколы. Что это?

Но прежде чем получается что-то обдумать, я понимаю, что меня зовут. И узнаю голос Кирена. Он… выдает настороженность.

– Дейнари? Ты слышишь? Открой глаза? Можешь пошевелиться? – Куда-то в сторону, чуть глуше обеспокоенный вопрос. – Я же сделал все верно?

Удивление от таких редких для метха эмоций заставило вздрогнуть. Прислушавшись к себе, поняла, что мучительная боль отступила. Нет, она не пропала совсем – я чувствовала, как она свернулась клубком где-то глубоко в голове. Но хотя бы не душила, ослепляя и не позволяя двигаться. Открыв глаза, увидела лицо нависшего надо мной метха со слегка раскосыми серыми глазами. Кирен держал двумя руками какую-то крышку, и внимательно вглядывался в мое лицо. Но стоило мне открыть глаза, как метх быстро отстранился, отступив на шаг.

– Что это? – Сглотнув, испуганно шепнула вопрос, озираясь и понимая, что нахожусь не в привычной каюте.

Помещение было крошечным, почти все его пространство занимал кокон, в котором я лежала. Именно его сдвинутую верхнюю часть и придерживал метх.

– Это… помощь, – Кирен запнулся. – Не знаю, как назвать. Оно излечивает.

– Излечивает? – Изумилась я. Метхи же не признают никакого врачевания.

– Если я верно понял, да.

– Откуда это?

Я не сомневалась, что мы все еще на звездолете Кирена. Но этого кокона там раньше не было, иначе метх бы воспользовался им, будучи раненым.

– Это… сартхов. Я… нашел упоминание об этом… устройстве. А затем и его. И смог прочесть инструкцию, оказалось все достаточно просто. Они называли их – войлеры. Их использовали именно на космических кораблях. Пришлось только установить в нужное место и… войлер заработал. Я только не знал, помогает ли он… Но тебе помог?

– Эээ… да, – потрясенно кивнула я, осторожно приподнимаясь и притягивая колени к груди. К собственной наготе я давно привыкла, сейчас скорее пыталась инстинктивно прикоснуться к себе – поверить, что все вокруг реальность. Метх действительно позаботился обо мне? Помог? – Спасибо. Мне гораздо лучше.

– Тогда вылезай.

Он коротко кивнул. Мне почудилось, что Кирену как-то не по себе рядом с этим войлером. Или дело в его «божественной» принадлежности? И тут меня осенило: конечно! Он смог разобраться с устройством их расы. Вопрос его овладения языком сартхов снят полностью – метх смог научиться. Больше того – он использует этот навык. Уроки с рохбами больше не актуальны.

Осмотревшись, поняла, что внутренние стены кокона излучают какие-то волны. Я чувствовала их – те самые жалящие уколы на коже. И даже видела слегка мутную рябь колышущегося вокруг тела воздуха. Но пара мужских рук уже тянула меня наружу.

Встав рядом, растерянно посмотрела на метха. Что дальше?

Но он с уже невозмутимым видом кивнул на дверь. Выйдя за ним из помещения с войлером, оказалась в уже знакомом мне коридоре. Мы были рядом с ненавистной мне каютой. В нее и впихнул меня метх, бросив одно слово:

– Оденься.

Поежившись под инквизиторским взглядом хозяина корабля, спешно шагнула к бесформенной груде моего балахона. Туда его отбросил метх, стянув с меня. Неловко обхватив себя руками за плечи, медленно обернулась. Кирен стоял у входа, словно намеревался уйти.

– С-спасибо, – тихо шепнула я, уставившись на его разбитую и явно заношенную обувь.

– Почему текла кровь?

Пожав плечами, призналась.

– От боли. Или слабости. Не знаю.

– Такого раньше не было.

– Было, – заверила его, что все это не опасно. Еще решит, что это заразно. – Всегда идет из носа кровь, когда так тяжело.

И не дожидаясь разрешения, села на подстилку, привалившись спиной к стене.

– Всегда? – Вопреки моим ожиданиям, Кирен шагнул вперед и присел напротив меня, изучая пристальным взглядом мое лицо. – И часто это случается?

– Каждый раз после… урока, – тихо призналась я, испуганно вжавшись в стену. Хвост подрагивал, выдавая меня.

Может быть, пора прекратить все это? Ему не нужны уроки, мне тем более.

– Рохбы так сильно влияют на состояние арианцев? Эти… поля и волны, они для вас опасны?

Он презрительно прищурился: слабые.

Я же удивленно моргнула. Как раз подобные технологии у нас используются. И уж они точно не причина моей слабости.

– Не рохбы, – сказала твердо, чувствуя, что в моем ответном взгляде вызов. – У нас они в ходу. И никакого вреда не приносят.

Кирен удивил меня еще больше, неожиданно обхватив за плечи и уложив обратно. При этом одну руку он в рассеянной задумчивости не отвел, а начал едва ощутимо поглаживать меня по волосам. Еще одна рука метха лежала на моей груди, препятствуя всякой попытке встать.

– В любом случае, теперь я буду рядом. И есть войлер. Я помогу тебе, скажи, если снова почувствуешь приближение боли.

Выглядел он при этом совершенно серьезным. И мне явно не послышалось.

– Может быть, лучше позволишь мне вернуться к своим? – робко озвучила неизменную мечту. Я не видела для метха смысла столько возиться со мной.

Но Кирен немедленно отрицательно мотнул головой: не позволю. И тут же встрепенулся, пронзенный неожиданной мыслью.

– Но ты научишь меня читать и на арианском. Я знаю, где можно раздобыть информацию о вас. И я узнаю причину твоей болезни. А сейчас ты должна поспать.

Стремительно поднявшись, он отошел к консоли управления возле двери. Теперь он всегда вставал так, чтобы лишить меня и шанса пронаблюдать за его движениями. Впрочем, в данный момент я не думала о возможности освободиться из плена каюты, испытывая огромное изумление от сказанного метхом. Он хочет помочь мне? Избавить от боли? Пусть и таким нелогичным способом?

Шевельнувшись, поймала себя на ощущении непривычной легкости. Войлер сартхов однозначно помог – я давно не ощущала себя такой спокойной и отдохнувшей. Но было и еще что-то… Мне потребовалось время, чтобы понять: цепь больше не сковывает движений. Едва за Киреном закрылась дверь, я резко привстала, уставившись на ногу. Цепи не было!