Текст книги "Прошлое (СИ)"
Автор книги: Алена Медведева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
Глава 13
Кирен
Сомнения всегда были мне чужды. Отсюда и бесстрашие. Большинству из нас нечего терять – жизнь простого воина мало ценится у нашего народа. Женщины моей расы и множество пленниц ежегодно обеспечивают более чем солидный численный прирост, рожая новых воинов до самой смерти. Которые, в свою очередь погибнут молодыми, успев завоевать свои первые трофеи и оставить потомство.
Мало кто из нас мог похвастаться тем, что возвысился, обеспечив себя до старости. Нет! Каждый знает: чтобы иметь возможность жить здесь и сейчас, надо воевать. Завоевывать… Это позволит иметь скудное пропитание сейчас. А дальше? Философия воина в одном: будущего нет, твой долг – погибнуть, сражаясь.
Поэтому никогда метхи не считаются с потерями – наше выживание, это вопрос нашей силы. Мы побеждаем всегда, любой ценой. Даже верпанов, элементарно задавив их численностью. Побеждаем тогда, когда их парализующих сил не хватает, чтобы сдержать бесчисленный рой моих братьев.
Нет более многочисленной расы, чем метхи. И это замкнутый круг. Планета давно не способна прокормить нас. Боги не научили нас жить иначе. Перенимать презренные устои других рас, обрабатывать землю, чтобы добыть еду? Никогда! Это недостойно расы воинов.
Мы верно следуем обрядам, но получаем все меньше ресурсов для жизни. Чтобы захватывать их извне, нужна численность. Но даже Знание, дарованное нам беловолосыми Богами, не спасает – условия жизни воинов поколение за поколением становятся все труднее.
Конечно, это не относится к Знающим… Как минимум к тем, кто следует обрядам и обеспечивает необходимым.
'Но и среди нас есть неудачники – те, кто перестал справляться'
Я знал таких лично, они были близки с моими отцами. Эти двое, рожденные не в моей зоне (так Боги называли территории, что давали ресурсы для жизни), часто бывали у нас. Считая себя обреченными на довольство, они не тренировались: зачем воинское искусство тем, кто всегда будет обеспечен, не рискуя жизнью? Но однажды что-то случилось… снова и снова эти Знающие проходили обряд, но… Знание не давало привычного результата.
В той зоне тоже рождались звездолеты. И она быстро стала мертвой – воины со своими самками перекочевали на другие территории, где можно было пробиться в команду. А двое Знающих? Они погибли от голода. Что поразило меня в детстве – отцы отвернулись от них, отказав в помощи. Именно тогда я решил, что путь воина и мой тоже.
На всякий случай…
Врожденная осторожность? Инстинкт самосохранения? Что-то в глубине меня подтолкнуло к этому решению, когда я увидел жалкие, сжавшиеся в отчаянии холодные тела когда-то близких нам метхов.
Страх?.. Нет, это не мог быть страх, ведь он незнаком нашей расе. Не зрелище смерти отвернуло меня – у нас это норма жизни, мы рождаемся, чтобы умереть. Но факт всеобщего безразличия – вот что поразило меня до глубины души. И пусть признаться в этом я не мог, но пронес это чувство через всю жизнь: упав, не подняться – затопчут толпы тех, кто идет следом. Не заметив!
У нас нет семей, мы презираем слабость, которую другие называют родственной приязнью. Большинство детей, в раннем детстве лишившись родителей, прибивается к какой-то группе воинов, довольствуясь объедками, с начала жизни постигая суровую реальность нашего мира. Мальчики учатся у воинов, девочкам кидают еду, ожидая, когда они созреют. Очень многие умирают, но еще больше рождается.
Конечно, это не относится к детям Знающих. Они едва ли не священны, ведь это носители Знания, которые получат его от своих отцов. В этом мне повезло.
И, наверное, это все же был страх… себе можно признаться? Он предопределил мою жизнь, тайная слабость повернула мою судьбу. Боязнь остаться одному… Совсем.
Не было смысла Знающему, владеющему определенным обрядом, учиться другому. Зачем? Метхское процветание – возможность есть досыта, получать свою часть трофеев, не воюя, иметь личное жилье, а не ютиться в бесконечных подземных шахтах, оставленных нам Богами – обеспечит и одно Знание.
'Если ты не перестанешь справляться' – эта мысль прочно засела в моей голове, заставляя тренироваться наравне с сотнями безродных мальчиков. Я вырастил в себе воина. Сам! Я стал тем, кто поклоняется силе, живет насилием, и не приемлет сомнений. Ведь иначе – сдохнешь.
А еще… мне оказалось мало одного Знания. Обряд, позволяющий рождаться звездолетам, дарованный мне одним отцом, я знал в совершенстве. Но перед глазами стояла картина с двумя худыми, сжавшимися в комок фигурами… И совсем не страх вынудил меня желать большего. Я верил, что это была жадность, жажда обладать. Желание сражаться! Это достойно воина.
Нельзя убедить чужого отца разделить Знание между своим сыном и посторонним. Это табу!
Но я был хитер и настойчив. Я был готов заплатить высокую цену. И заплатил – свободой, чтобы получить еще одно Знание. Так я стал владеющим двумя обрядами, и смог не только определять рождение звездолета, но и научился заставлять его двигаться. Я стал капитаном.
А моей ценой стал Гринод. Его предписали мне в пару по истечении отведенного срока.
Я не должен был расстраиваться из-за этого. И бояться… Я же воин – мне чуждо подобное. Но с момента, когда едва не погиб в схватке с верпанами. Спасенный Дейнари – бесполезной и никчемной арианской самкой (глупой прихотью я называл порыв оставить ее при себе), я внезапно понял, что не нужен никому.
От меня, как и от тех двоих в детстве, все отвернулись, безразличные к моей гибели. Отгородились дверями, не оставив другого шанса, кроме как умереть.
'Самый жуткий страх стал реальностью. Не помог статус, и даже редчайший факт – обладание двумя обрядами'
Меня готовы были затоптать, не заметив.
'Все же верно? – спрашивал я себя. – Это смысл жизни воина. Погибнуть'
Но вернулся страх… Та проклятая слабость, о которой я не сказал никому. Я боялся смерти. И оставшись с ней один на один, с кишками, вывалившимися наружу, дрожащий в ознобе утекающей жизни, отчаянно трусил, мучимый не столько болью, сколько пониманием: все. Мое изуродованное, никому не нужное тело вышвырнут, забыв обо мне в тот же миг. У меня нет шанса победить.
Понимали ли это мои собратья, оказываясь на грани? Боялись ли они? Или я один оказался настолько слабым? Оказался… не воином. Но и не Знающим, доведя себя до подобного.
Победить смогла арианка. Победить смерть! Та, кого я отказывался замечать, осталась рядом. И сражалась. Одна. За мою жизнь…
Осознав это, я возненавидел Дейнари. Из никого она превратилась в существо, наделенное тем, что недоступно мне – умением побеждать. Вопреки страху!
Пусть я отчаянно гнал от себя любые мысли об этой самке, которую сам же пригрел на свою голову. И по сей день я не мог понять – почему? Чем-то этот арианский детеныш меня зацепил. Возможно, уже тогда нутром почуял в ней это бесстрашие. Безмолвное, безликое и неприметное. Не когда рвутся в бой в ослеплении ярости и отчаяния, а когда молча терпят и… не теряют надежды. Я перестал верить в нее, увидев мертвые тела погибших от холода и голода Знающих. А арианская самка верила, даже пережив гибель своей семьи. Или она твердила мне о брате по инерции?..
Пусть я не признался в этом себе, но где-то глубоко в душе осознавал: она тоже воин. Ведь воины рождаются, чтобы терпеть лишения и погибнуть в муках. Она шла этим же путем. Молча… А мне вот постоянно хотелось… кричать, протестуя. Внутри себя, мое личное 'я' никак не могло смириться. Перебороть страх. Протест против нашего уклада…
Я, как и она, чувствовал себя пленником. Заложником воспитания, привычек, потребностей. И страха. Страха потерять то немногое, что имел сейчас. И однажды одиноко замерзнуть, презираемый всеми. Но я не способен был решиться и поступить вопреки. Вопреки всему, чему обучили с детства. Вопреки собственным привычкам и поступкам. Опять страх сорваться в пропасть!
Отсюда и противоречивые рывки в отношении этой девушки. Меня раздражало все в ней – живое напоминание о собственной слабости, пусть и тщательно укрытой от всех. И подспудное, зародившееся вопреки моим титаническим попыткам воспрепятствовать этому чувству, восхищение – наоборот притягивало. Я очень желал избавиться от нее, даже пытался сделать это, и не раз. Но… сам едва ли осознавая это, с интересом следил, наблюдал за ней, с каким-то маниакальным интересом желая знать: как она будет вести себя дальше?
Пусть внешне, оберегая свою репутацию, и делал все, что должно воину в отношении принадлежащей ему половозрелой самки. Но внутри… Это давно стало какой-то забавой, захватившей часть моей сущности. Вопрос, что давно созрел в моей душе: когда она сломается и потеряет надежду? Смирится с законами моего мира? Подчинится, познав страх.
Я был одержим этим ожиданием. Истово верил: иначе не может быть. Она не может быть сильнее!
Периодически я стыдился этого интереса, в каком-то смысле заслонившего от меня прочие цели. Мою привычную жизнь, ее задачи и обязанности. Меня затягивало как в густой туман. Периодически я еще делал попытки вырваться, изгоняя ее, запрещая попадаться мне на глаза, или вовсе продав торговцам живым товаром. Но завяз уже слишком – без ее, пусть и не явного, присутствия рядом, жизнь мгновенно становилась пресной. Острая нужда по ее присутствию мучала нещадно. Страх одиночества, горечь ненужности, и злость на самого себя, вынуждали меня возвращаться, спасать, держать ее рядом. И это было неправильно. Ненормально.
Когда ее забрал торговец, я ликовал: свобода! Вздохну полной грудью, избавившись от въедливого арианского тумана. Стану как все!
Меня хватило на полчаса… А дальше – страх усилился. Ко всему прочему добавился ужас понимания: ее нет. И уже не будет. Я так и не узнаю… Чего? И сам не мог понять, осознавая только лишь одно: Дейнари… она мне необходима. Рядом. Пусть тайно, но принадлежащая мне без остатка. Повинующаяся мне. Дарящая мне… надежду.
На что – я и сам толком не понимал. Просто знал: нужна!
Свое и забрал. Хоть у резчика, хоть у сотен таких как он. Просто не мог отдать.
'И не смогу. Не отдам и не отпущу. Никогда' – потрясенно промелькнула мысль, едва мы шагнули к распахнувшемуся шлюзу, готовясь сойти на планету, где находится мое жилье. И когда арианка внезапно рухнула, захрипев, мое сердце впервые в жизни замерло, пропуская удар.
До этого мгновения я всегда контролировал ситуацию между нами, твердо знал, что способен переиграть ее по своему желанию. И это, по большому счету, не нанесет существенный вред Дейнари. Сейчас же необъяснимая реакция арианки застала меня врасплох. О том, что она задыхается, сообразил не сразу.
Хорошо, что рефлекторно нажал блокировку и шлюзовая дверь закрылась. В полной растерянности склонившись к девушке, почему-то подумал, что это какая-то внезапная арианская болезнь. Коснулся ее с опаской, хлопнул по щеке… Искаженное ужасом лицо девушки и распахнутый рот, что рывками словно пытался откусить воздух. Тут я вспомнил: кто-то из команды рассказывал о вынужденной посадке на неизвестном спутнике. При попытке покинуть корабль, тогда погибли многие воины – погибли от удушья.
'Она не может дышать тут!' – Сообразил я.
И потрясенно понял: арианка может погибнуть, я же не представляю, чем могу ей помочь! Ситуация впервые зависела не только от меня. К счастью, инстинкт пришел на помощь. Едва приток воздуха снаружи прекратился – хвост девушки перестал метаться, тело содрогаться в необъяснимых спазмах, глаза распахнулись, и она судорожно задышала. Внутри корабля проблем с воздухом у девушки не возникало.
Подхватив Дейнари, устремился назад – в свое личное пространство. Планета Набир тем привлекала меня, что кишела самым разношерстным населением. Наше владычество тут было номинальным, на такие отдаленные территории, когда-то принадлежащие беловолосой расе и по инерции доставшиеся нам, контролирующих ресурсов не хватало.
Тут царила анархия, и действовал лишь один закон – силы. Но мне это нравилось: получалось дистанцироваться от собратьев, а жилище мое давно стало крепостью.
'Но тут может быть кто-то, знающий об арианцах больше' – пришла в голову мысль, удивившая даже меня. Но наблюдая за тем, как бледность уходит с ее лица, понял, что нуждаюсь в знаниях о ее мире – мой оказался для нее опасен. А гибель девушки в мои планы не входила.
Уверившись, что арианка пришла в себя и ровно задышала, сжавшись в комочек на покрывале, возможно переживая испытанный страх, вышел из своей каюты. Воспользовавшись системой наружной связи, отыскал среди множества имевшихся у меня данных одного конкретного метха.
– Капитан, – уважительным поклоном приветствовал меня собрат. Удачливый, хороший боец – один из немногих, кто смог обзавестись имуществом.
– У вас была миротка? – Кивнув в ответ, сразу перешел я к делу.
Естественно вопрос озадачил – я в некоторой поспешности своих решений, движимый внутренним страхом, не подумал о том, какое впечатление произведу на соплеменников. Увидев на лице метха недоумение и проблески брезгливости, принялся выкручиваться:
– У меня беременная самка. И, похоже, что она больна. Воин в ее утробе – мой…
– Капитан, – с очевидным облегчением перебил меня собрат, – лучше вам показать самку не миротке. У нас есть очень опытная самка, она из наших. Мы выкупили ее у прежнего хозяина, ему она успела выносить нескольких воинов, и нам уже двоих. Ей ли не знать всего этого… – собеседник пренебрежительно махнул одной рукой. – Миротка куда слабее.
– Мне надо показать ее миротке, – настойчиво стоял я на своем. – У меня арианка.
Выражение лица метха отобразило искреннее неверие, но уже через миг, словно снизошло просветление, черты лица воина расслабились. Он с безразличным видом качнул головой:
– Тогда нет смысла переживать, арианки – самые бесполезные самки. Воина она не выносит. Капитан, возможно, вы с этим не сталкивались, но у них рождаются только девочки их расы. К чему они?..
По мнению моего собрата, разговор был завершен – кто бы стал растрачивать силы ради бесполезной больной самки. Кольнуло странным ощущением. Уязвленностью? Но к реализации своего намерения я не приблизился. Пришлось изложить просьбу в понятном любому соплеменнику ключе.
– Не в потомке дело. Она – источник информации, знает нечто интересное. Мне необходима эта информация, чтобы спланировать ближайший рейд. Я планирую сделать его успешным.
– Успешный рейд? – Во взгляде собеседника мгновенно проступила заинтересованность. – Тогда мы отправим миротку. Но в ответ – хотим участвовать. Тебя чутье не подводит.
Мысленно я поморщился – в ближайшие пару месяцев намеревался отдыхать, наслаждаясь покоем и безопасностью своего личного дома!
– Разумеется, – спокойно кивнул в ответ. – Потребуется время, чтобы все спланировать, но как только – я пришлю призыв.
– Стоп! – Внезапная мысль в голове другого воина явно обрела очертания. – Но это не нападение на арианцев?
Во взгляде его читалось сомнение. Тут я был солидарен.
– Нет.
С одобрительной усмешкой он понятливо кивнул:
– Тогда мы в деле. Самку сейчас отправим на ваш звездолет, капитан.
Разумеется, он видел, откуда пришел вызов.
Разорвав связь, я оглянулся на Дейнари. Она все так же лежала, сжавшись, но напряженное тело девушки явно говорило о том, что она слышала разговор.
Пока я запускал системы звездолета, исполняя привычный ритуал манипуляций с кодами и рычагами, прошло довольно много времени. Когда система наружного наблюдения явила мне прибывших – пару известного мне воина и покорно семенящую за ним фигуру в бесформенной темной тряпке.
Тут же поспешил им навстречу.
– Капитан, – кивнул мне гость, не проявив желания посетить звездолет, – миротка здесь. Вернусь за ней к вечеру.
Не теряя более времени, он удалился, оставив мне напряженно замершую напротив входа фигуру в темном. Раскрыв входной шлюз, я вышел наружу и поманил за собой чужую самку. Она медленно двинулась вперед.
– Мне надо знать об арианцах, – едва за нашими спинами сомкнулась дверь, объяснил я причину. – Они могут жить на этой планете?
Миротка споткнулась.
– Почему вы полагаете, что я знаю об этом? – Глухо, едва слышно раздался ее голос.
– Сними балахон, – повелительно взмахнув одной из рук, еще двумя указал миротке нужный коридор. – Я знаю, что ваши расы близки, вы обитаете на соседних планетах и давно контактируете друг с другом. Не советую тянуть время, отвечай обо всем, что знаешь. Иначе я не буду дружелюбным.
При последних словах метх изобразил нападение с мечами, намекая, что настроен крайне категорично и может быть опасен.
'Ее владельцам всегда можно предложить взамен несговорчивой самки солидный куш'
Женская фигурка вздрогнула, и начала поспешно стягивать с себя темную ткань. Миротка оказалась на вид довольно пожилой и неприглядной (впрочем, последнее характерно всем самкам, разве что не Дейнари). Лицо ее выглядело изнуренным, взгляд был испуганным.
– Конечно, господин, – закивала она, спеша его заверить в намерении содействовать. – Я знаю об арианцах, как и все мы. И расскажу…
В последних ее словах явно читалось недоумение: зачем ему это? Но Кирену и в голову не пришло бы отвечать.
– Воздух на Набир для арианцев непригоден. Окажись кто-то из них на планете без специального оборудования (при этих словах метх презрительно фыркнул: о чем рассуждает самка?) – погиб бы, задохнувшись.
Кирен двигался вперед большими размашистыми шагами, вынуждая гостью семенить быстрее. Желание узнать что-то о своей хвостатой собственности терзало его душу.
– Но… – миротка бросила настороженный взгляд на огромного метха, с которым не спорили ее хозяева, – вы знаете, что они не подходят для ваших целей?
Кирен едва не заскрипел зубами: и эта туда же. Впрочем, это же очевидно для каждого.
'Кроме меня'
Уже сдерживая обуревающий гнев (как так получилось, что его восприятие Дейнари не такое, как принято?), Кирен активировал механизм отодвигания дверей в свое личное пространство. Там, где осталась арианка. Чужая самка (вот к кому метх испытывал лишь отвращение!) осторожно двинулась внутрь.
Момент, когда она увидела Дейнари, Кирен уловил с абсолютной точностью. Миротка остановилась так резко, словно налетела на стену. Сиплый выдох – медленно выдавленный сквозь зубы воздух. И странное движение рук – словно, она искала способ сдержать вскрик, схватив себя за горло.
Кирен не был бы воином, не умей он наблюдать. Так и сейчас, отступив к стене, впился в гостью взглядом, резонно рассудив, что ее лицо скажет ему больше, чем губы. Вывод был очевиден: что-то в Дейнари неимоверно потрясло ее!
Метнувшись вперед, забыв даже о страхе перед грозным капитаном – настолько велико было изумление женщины, она присела рядом со спящей беспокойным сном арианкой. Руки миротки, слегка подрагивая, с необъяснимой трепетностью коснулись волос Дейнари. Она, едва касаясь, провела по ним ладонью от макушки до самых кончиков рваных неровных прядок. И еще раз… И еще, прикрыв глаза, и заплакав.
Вот уж чего не ожидал метх. Плач в обществе воина вообще не допускался – это считается отвратительным проявлением слабости. Но сейчас он подумал не об этом…
– Что с ней? – Рявкнул с такой яростью, что миротка практически подпрыгнула на месте, мгновенно опомнившись. И Дейнари, казалось, с трудом раскрыла глаза. Взгляд ее был мутным и расфокусированным.
– Сколько ей лет? – Вопросом ответила гостья. Кирен, обуреваемый тревогой и непониманием, даже не заметил этой вопиющей оплошности.
– Не знаю, – отмахнулся он. Возраст арианки не интересовал его в принципе. – Она практически созрела… Это единственное, что было значимо в самке для воина. Годы жизни? Зачем?.. – Что с ней происходит? Откуда эта слабость? Она же здорова! Или в этом природа арианок?
Миротка какое-то время просидела молча, уставившись на метха странным взглядом – молящим и отчаянным.
– Господин… – начала она, заметив, что взгляд метха тяжелеет с каждой секундой. Но голос подвел ее, оборвавшись. Потребовался еще миг и три резких выдоха, прежде чем она продолжила. – Верните девочку ее народу! Вы получите за нее такое вознаграждение, что и не снилось ни одному воину…
Зря она это сказала. Вряд ли во Вселенной существовала еще хоть одна тема, что настолько раздражала Кирена.
– Решили дать мне совет? – Вопрос прозвучал крайне спокойно. Холодно. Это до ужаса испугало гостью.
Нервно заозиравшись, миротка опустила взгляд на пол.
– Простите… я посмела… я виновата… – забормотала несчастная. Но едва различимый стон Дейнари заставил ее вздрогнуть. Сгорбившись, женщина едва слышно забормотала. – У нее белые волосы, это признак правящей семьи. Там была всего одна девочка. Это племянница правителя, ее ищет брат. И дядя – император Цезариона.
Единственное, что было значимо из этой информации для Кирена: ее ищут, и нелепые ожидания Дейнари не так уж беспочвенны. А значит… гостья может нести угрозу – она видела хвостатую. Прочие статусы и регалии арианки его мало волновали. Для метха девушка воспринималась в одном качестве – его собственности.
– Я не посмела бы давать вам советы, – все еще бормотала женщина, не смея поднять на него глаз. – Просто, чтобы был понятен размер вознаграждения…
Она очень правильно рассуждала, давя на метхскую корысть. Это сработало бы всегда. Особенно в случае с расчетливым Киреном. Но… дало обратный эффект в случае с Дейнари: в душе метха лишь укрепилась возмутительная жажда единоличного обладания. Он еще больше желал сокрыть ее от всех, оставив только для себя.
Но для этого, прежде всего, надо не позволить ей погибнуть.
– Почему она так слаба? – Проигнорировав все намеки женщины, прорычал он вопрос.
Но совсем недавно посетившее его наблюдение не отпускало: раньше арианка демонстрировала чудеса выживаемости и жизнестойкости. В последний же год с небольшим… словно начала угасать, слабея на глазах. Даже не придававший особого значения ее состоянию хозяин, заметил!
– Это не слабость, – плечи миротки обреченно поникли, женщина поняла, что помочь несчастной пленнице не сможет. – Когда я говорю о возвращении девушки к родным, рассуждаю не столько о ее будущем, сколько о жизни. У арианцев взрослению предшествует очень важный… обряд. Это обретение связи с энергией их планеты, которая направит взросление. Девушка не может стать женщиной без ее подпитки.
Все это казалось Кирену совершенным абсурдом. У метхов процесс созревания самок воспринимался иначе.
– Понимаете, – взмолилась миротка, не увидев в серых глазах четырехрукого и намека на прозрение, – внутренняя энергия арианцев особенная. До взросления, она как бы рассеивается, растекаясь как тепло. Но для становления их силы необходима подпитка извне – священной энергией Цезариона. Она замкнет цикл, перенаправит внутренние потоки, определит дальнейшее развитие.
– Слабость почему? – Кирену надоело слушать этот лепет.
– Без этой подпитки начинается разрушение сознания. И процесс уже идет, – взгляд женщины не выражал сомнения: она понимала, раз метх считает ее созревшей… – Если ее не вернуть на Цезарион, рассудок девочки не выдержит. В итоге она погибнет.
– Погибнет из-за чего? – У метха возникло ощущение, что миротка говорит это специально – из корысти. Может быть, рассчитывает: если вернут Дейнари, о ней тоже не забудут? – Ей не грозит голод, холод или раны. Она так же далека от гибели как ты, злобная самка, от ума. Я приказал тебе объяснить, что с ней творится, и почему она теряет силы при отсутствии повреждений, а не заниматься жалкими россказнями.
Плечи женщины дрогнули, сгорбившись, она поникла, опасливо сделав шаг назад. Ярость, идущая от Кирена, заставила ее стушеваться: метх способен наказать ее, если пожелает.
– Арианка больна, – медленно выдохнув, начала она подбирать слова. – Не все раны можно увидеть, бывают раны, которые…эээ… внутри тела. Так и ее… болезнь. Она разъедает изнутри, отбирая желание жить. Сводя с ума болью.
– Болью? – Насторожился метх. – Дейнари больно?
– Мне трудно судить достоверно, – призналась миротка. – Я не испытывала подобного, но думаю – да, временами ей больно. Это же… настоящая рана, пусть и невидимая.
С лица Кирена слетели всякие намеки на опасение. Он повеселел, утратив раздражение.
– Все раны довольно быстро затягиваются, – подытожил он. – И это правильно, мне нужна здоровая самка рядом.
Вопрос: зачем – читался в выражении лица миротки, но, разумеется, она его не задала. Только обреченно прошептала, осознав, что скорее навредила беловолосой девушке.
– Раны затягиваются, когда их правильно лечат.
– Кто же лечит раны? – Хохотнул метх, поражаясь убогости представлений женщины. – Они затянутся сами на теле истинного воина.
Взгляд бесправной пленницы стал тоскливым. Присев, она вновь осторожно погладила спутанные светлые прядки на голове Дейнари, думая о том, что бессильна убедить ее хозяина в необходимости помочь ей.
– Она не воин. И ее раны смертельны. Ей очень нужна помощь…
'Помощь' – этот призыв вновь всколыхнул в памяти Кирена образы двух замерзших тел. Они тоже молили о помощи и погибли, не получив ее. Что, если так действительно бывает?..
– Какая?
– Отвезите ее до…
Гневное рычание метха оборвало ответ миротки.
– Душу не вылечить снадобьями. И время тут лишь навредит, – сдалась она, понимая, что его не переубедить. Невероятно, но даже жажда наживы не могла подвигнуть жуткого меднокожего капитана на возвращение арианки. Не повезло девушке попасть в руки того, в ком злоба сильнее корысти. – Тут нужны… эмоции. Чувство покоя, защищенности и… радость. Как можно больше покоя и счастья.
Это единственное, что приходило в голову женщине. Доподлинно о сути влияния энергии родной планеты арианцев она не знала – это хранили в тайне. Но по общим представлениям именно таким виделось ей ее влияние. Да и кому повредит покой и счастье?
'Уж точно не бедняжке' – миротка снова грустно вздохнула, наблюдая за бессильно постанывающей девушкой.
Сейчас метх смотрел на женщину как на умалишенную. Покой и счастье? Эмоции?! Кирен и слов-то таких никогда не произносил. Ему и в голову не приходило, что кто-то может всерьез говорить о такой чуши.
А значит… Налицо злой умысел! Проклятая самка, увидев, как повезло арианке оказаться в исключительных условиях его плена, возжелала ей зла. А орудием отмщения избрала его – Кирена. В принципе, метху были ясны ее устремления – сам он испытал бы те же чувства. Вот только в данном конкретном случае ему не нравилось желание посторонней самки причинить вред Дейнари. Это исключительно его право! Карать или одаривать арианку можно только ему по праву владельца.
'Пощады злобной твари не будет'
Молниеносным движением выхватив клинки, прижал их к шее, внушавшей отвращение, самки (не считая случая с Дейнари, все женщины вызывали такое чувство). Миротка даже не пискнула, словно ожидала такого исхода. Прикрыв глаза, покорно приготовилась к смерти.
И метх не собирался разочаровывать ее в этих ожиданиях. В чем-то это даже благо – легкая и быстрая смерть – которой она не заслужила.
Но случилось невообразимое! За миг до того как меднокожий приложил крошечное усилие, достаточное, чтобы металл вспорол женское горло, в приступе необъяснимой активности с пола взметнулось тело арианки. Откуда взялись силы?
Как пружина, оттолкнувшись от пола хвостом и одной ногой, Дейнари умудрилась подскочить из лежачего положения. С яростным визгом, оглушившим метха, она кинулась на него, уцепившись руками и ногами за его тело, и впившись клыками в руку с оружием. Словно обезумевший звереныш, девушка визжала, сильнее и сильнее сжимая челюсти, и царапая ногтями тело хозяина.
На миг опешили все – и Кирен, и миротка. Последняя и вовсе, в ужасе распахнув глаза, всматривалась в хрупкую фигурку, 'оседлавшую' правую пару рук меднокожего, с паническим страхом. Она не боялась собственной смерти – давно была к ней готова. Но страх за девушку был реален.
Смешные увечья, нанесенные Дейнари метху, не могли быть серьезной помехой воину. Кирен медлил с 'возмездием' исключительно из-за изумления: кто бы ожидал от Дейнари приступа ярости? Встряхнув руками, попытался отделать от арианки как от надоедливого грызуна. Но девушка вцепилась насмерть.
– Не поз-з-зволю уби-и-ить, – глухо визжала она.
И в дополнение к своим усилиям, ощутимо треснула метха по лицу хвостом. Этого он стерпеть уже не мог (еще и на глазах миротки!). Мгновенно отбросив на пол клинки, решительно притиснув локтем тело девушки, свободной рукой поймал ее хвост и сдавил что есть силы.
Арианка рефлекторно взвыла, высвобождая его плоть из захвата клыков. Миротка, услышав крик девушки, совершенно перепугалась. Она понимала, что за подобное девушку метх порвет на части голыми руками. Сейчас же! Ведомая отчаянием, она решилась на крайнюю меру – отвлечь его гнев на себя. Мысленно убеждая себя действовать себе решительно, она накинулась на другой бок метха, стремясь противостоять ему.
Поступок миротки Кирена шокировал, повергнув в секундный ступор. Он множество раз за свою жизнь смотрел в лицо смерти, встречаясь с самыми опасными противниками. Но никогда еще его не атаковали две безумно визжащие самки!
Когда на нем висела, кусаясь и царапаясь, Дейнари, это оказалось вполне сносно (если отбросить ситуацию, даже забавно – чем не развлечение?), но когда к его телу прижалась эта во всех отношения неприятная ему самка… Чувства метха ошпарило волной отвращения! Гадливости…
Пытаясь 'стряхнуть' арианку с руки, он все же сдерживал свою силу, действуя довольно сдержанно, подсознательно не желая нанести ей вред. Тут же среагировал инстинктивно – рывком, стремительно и неумолимо дернул плечом так, что едва вцепившаяся в него ногтями гостья отлетела к противоположной стене. Сила, вложенная метхом в движение, была так велика, что тело несчастной женщины шарахнуло об стену с гигантской силой. Жалобно пискнув, она обмякла, явно потеряв сознание от боли – минимум несколько костей миротки хрустнуло.
Все это Кирен отметил мимолетно, рефлекторно фиксируя в сознании действия противника. Притихшая на миг атаки женщины Дейнари словно взбесилась, увидев печальный итог действий почти соплеменницы.
Такой Дейнари метх видел лишь однажды, когда она боролась с ним, укусив за губу, и не желая уступать вопреки явно превосходящей мощи воина. Боролась, готовая погибнуть, но не сдаться. Сейчас силы девушки словно удесятерились. Извиваясь с невероятной стремительностью и ловкостью, она умудрялась ускользать от его рук, одновременно кусая или царапая. Нападая!
Не раз и не два Кирен скручивал ее тисками обеих пар рук, но Дейнари вырывалась. Возможно причина в том, что он и сейчас не мог отвечать ей в полную силу – что-то постоянно мешало причинить ей действительно серьезную боль. А Дейнари… она как будто ничего не соображала, одержимая единственным устремлением – причинить ему боль!
