Текст книги "Дитя Меконга (СИ)"

Автор книги: Алена Сереброва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

Глава 2

До университета они добираются на автобусе, нещадно опаздывая из-за проспавшего Тонга, а ведь именно он обещал обеспечить завтрак. Синга этот факт изрядно повеселил. Да так, что он всю дорогу припоминал этот факт, кажется, нисколько не волнуясь на счёт опоздания.

– Ну вот, успели же! – заявляет Синг, когда они, наконец, добираются до цели и видят своих.

Большой белый автобус недалеко от кампуса бросается в глаза, захочешь – не пройдёшь мимо, а у его дверей перед Пи Комом стоит ещё несколько человек.

– Успели.

Подтянув рюкзак за лямку, Тонг смахивает упавшие на лоб пряди и устремляется в конец небольшой очереди.

– И даже не последние, – тихо, но от этого не менее победно, замечает Синг. – А ты всё ворчал, что опоздаем.

Позади них действительно выстраивается ещё несколько человек.

– Мог бы и внутри посчитать, чем на солнце торчать, – бухтит Синг понижая голос ещё больше и наваливаясь Тонгу на спину.

– Сгинь! И без тебя жарко.

– Да-да, – поддакивает Синг, укладывая подбородок на плечо. – Жарко.

Он чуть не падает, когда Тонг делает шаг вперёд. Синг сдавленно вскрикивает, взмахивая руками для удержания равновесия, чем вызывает внутри Тонга маленькое гаденькое чувство удовлетворения.

– Проходите.

Тонг ныряет, поднимаясь в прохладное, чуть затемнённое нутро автобуса. Тонированные стекла не пропускают яркое солнце, отчего становится как-то легче дышать, хотя кондиционер пока ещё не работает.

– Я у окна!

– Кто бы сомневался, – с усмешкой качает головой Тонг, пропуская друга вперёд, а когда тот выбирает место, просто закидывает рюкзак на полку сверху и приземляется на соседнее кресло.

– Слушай, как думаешь, где нас поселят? О! Ещё кто-то бежит. Можно было вообще не переживать.

Тонг выглядывает в окно, отмечая, как прибежавшая последней фигура получает поучительный подзатыльник от Кома и почти влетает внутрь автобуса, а следом за ним заходят президент и вице-президент.

– Впрочем, да, – тихо заканчивает Синг, потирая затылок, будто это ему только что прилетело от старшего. Дверца автобуса закрывается и все, наконец-то, занимают свои места. – Хорошо, что мы не опоздали.

Тонг прячет усмешку в кулаке, отворачиваясь от друга.

Автобус приходит в движение, направляясь к выезду с территории университета, а вице-президент встаёт, привлекая внимание. Высокий и тонкокостный он, однако, не выглядит худощавым, в отличие от Нока.

– Как мы уже говорили, поездка будет короткой, а график плотный. Завтра ближе к полудню мы уже выдвигаемся обратно. Так что… – он выдерживает паузу. – Делаем всё быстро. Приезжаем, заселяемся и сразу идём тренироваться. Кому надо переодеться переодевается, но быстро. Перекус мы вам взяли, так что как проголодаетесь, можете подойти забрать свою коробку. А в остальном…

Тонг оглядывает себя, свои тёмно-серые шорты, сине-голубую футболку и командную кофту и решает, что ему переодеваться точно не нужно. И так сойдёт.

– Пи Най, а культурная программа будет⁈

Голос с задних рядов заставляет Ная тяжело вздохнуть и поднять глаза к потолку. Видимо прося у него терпения.

– Да, – наконец отзывается он и Синг рядом даже приподнимается в любопытстве. Да и самому Тонгу тоже становится интересно. В школе он никуда не ездил, предпочитая помогать родителям с рестораном. – Вечером устроим барбекю. Пи Нок…

Най спотыкается. Тонг замечает, как он стреляет взглядом в сторону президента, а затем поправляет себя:

– Кхун Нок пообещал, что с этим не будет проблем. Он предоставит всё что нужно.

– И даже алкоголь?

В этот раз даже Тонг оборачивается, выискивая любителя выпить взглядом, а вот президент клуба и вовсе приподнимается, чтобы его найти.

– Никакого алкоголя, – припечатывает он хмуро. – Не хватало ещё, чтобы вы опозорились перед нашим спонсором.

– Кстати, – отзывается уже другой голос, тогда как кто-то сзади принимается шушукаться. – Вы так и не сказали, почему Кхун Нок поддерживает наш клуб.

– Да. Вы сказали, что он состоял в клубе и выпустился до того, как вы поступили, и что каждый год он помогает, но так и не сказали почему, – подхватывает ещё один голос.

– Вот сами у него и спросите, – припечатывает Най с усмешкой. – Раз такие любопытные.

Недовольный гул, будто ветер, проносится по всему салону автобуса, а Най с довольным видом возвращается на своё место и становится видно лишь его тёмную макушку.

– Как думаешь, – Синг подталкивает локтем в бок, привлекая внимание Тонга. – Почему этот Кхун Нок такой щедрый?

– Не имею ни малейшего понятия. Если интересно спроси. Сегодня, похоже, представится такая возможность.

Нащупывая под футболкой висящее на шнурке кольцо, Тонг решает, что спрашивать ни о чём не будет. Ему без разницы, в чём причина чужого спонсорства.

* * *

Здесь, в этой части побережья, нет никого кроме их плавательного клуба. Волны залива, светлый, почти белый песок и маленькие домики создают ощущение, что они здесь совсем одним.

Звук свистка испуганной птицей взлетает в чистое небо и Тонг напружинивается в ожидании своей очереди. Ещё чуть-чуть и предстоит стартовать уже ему.

Пальцы босых ног зарываются в тёплый песок побережья, тело уже немного гудит после уже выполненных заданий, а пот пропитал футболку. Впереди линия из покрышек, по которым предстоит проскакать, как какому-то кенгуру. На сухом песке ноги наверняка снова будут ехать, хотя и меньше чем при беге. По крайней мере, Тонг на это надеется.

Свисток в руках Ная снова издаёт звук и Тонг срывается с места, ныряя ногами в первую покрышку.

Вторая. Третья. Четвертая. Пятая… Хлёсткие понукания: «Быстрее, быстрее!», что сливаются в общий фон и едва откладываются в голове. Последний прыжок и финиш, после которого снова приходится тащиться в хвост. Это всего лишь первый круг.

– Посоревнуемся? – подмигивает Синг, вставая в соседнюю очередь. – Я спецом поменялся. Давай, а?

– Отстань и без тебя жарко, – ворчит Тонг, оборачиваясь к заливу.

Лёгкие волны накатывают на берег, облизывая светлый песок и уходя обратно. Лучи ещё не достигшего зенита солнца бликуют на поверхности воды. Тонгу хочется туда, а не жариться на берегу, прыгая по этим покрышкам. Или хотя бы, как вариант, в один из небольших домиков, куда их заселили.

Тонг поворачивает голову в другую сторону, откуда на него смотрят своими глазами-окнами небольшие домики с соломенными крышами.

Звук свистка одёргивает и Тонг срывается с места на мгновение позже, чем стартует Синг.

* * *

– Так вот что имел в виду Пи Най, когда говорил, что можно будет спросить у самого Кнух Нока, – замечает Синг, когда они выбираются из воды, и рядом поддакивают:

– Да-а-а. А сразу сказать, что он тут тоже будет, тяжело было? Может этот Кхун какой спортивный скаут, а мы тут прикалывались, впечатление наверняка плохое произвели…

– Пи говорил, что у его семьи гостиничный бизнес, – напоминает Тонг, всматриваясь в худощавую фигуру в окружении старших. В этот раз тот сменил рубашку на бледно-жёлтую футболку, а вот брюки наоборот выбрал белые.

«Он вообще что ли не признаёт тёмные цвета?»

– Так это его территория получается? Тогда понятно, почему Пи говорил, что проблем не будет и Кхун всё предоставит.

Тонг не отзывается, отворачиваясь и выискивая взглядом свои кроссовки среди кучи чужой обуви. Уже поднявшееся высоко солнце припекает, высушивая одежду в мгновение ока. Сейчас Тонгу хочется в душ и немного полежать. Сил после тренировки и короткой игры в воде почти не осталось.

– Итак, – звучит голос Кома и Тонг замирает, оборачиваясь в его сторону. – Идите в душ и можете отдохнуть. Если вдруг что-то понадобится, вы знаете, где нас найти. Кхун Нок?

– Если захотите перекусить не дожидаясь вечера, – перехватывает инициативу Нок и голос его мелодичный, бархатный задевает что-то внутри Тонга. Да и всех остальных. Они будто цепенеют, отдавая своё внимание одному человеку. – Есть небольшое кафе вон в той стороне. Я предупредил Нонга, так что просто скажите, что вы из плавательного клуба. Многого там не предложат, но сэндвич или лапшу запросто. Так же есть фрукты.

У кого-то из команды тут же урчит в животе, и этот звук вызывает шквал смешков и смущенное бормотание виновника внепланового веселья.

– Собираемся после захода солнца здесь же, – командует Най, тогда как Ком, несмотря на то, что именно он президент клуба, предпочитает отмалчиваться, что-то задумчиво записывая в закреплённый на пластиковом планшете лист и, кажется, даже не слыша происходящего вокруг. – Всем всё ясно?

Нестройный хор короткого согласия прокатывается по команде. Най вздыхает, а Ком уточняет, наконец-то подавая голос:

– Что нужно сказать Кхун Ноку?

– Спасибо.

В этот раз выходит почти синхронно и даже вай делают все до единого.

* * *

Местом для барбекю выбирается площадка недалеко от домиков. Вокруг столов мягко сияют гирлянды и небольшие фонари. Своим светом они будто разделяют окружающий мир на две части. По одну сторону барьера властвует свет, а по другую – тьма. И с тёмной стороны доносится тихий, но такой заманчивый шум волн, что, как и днём, облизывают кромку берега.

Здесь же, по эту сторону границы, источником шума служат голоса и смех. Пахнет жареным мясом и колбасками, что нет-нет да подкидывают на решётку гриля. А ещё пахнет пивом. Кто-то, похоже, всё-таки протащил сюда несколько бутылок. Или, может, владелец территории сам дал добро и расщедрился.

Бросив короткий взгляд в сторону что-то осуждающего со старшими Нока, Тонг отворачивается, возвращаясь к куску мяса на своей тарелке. Почти тут же рядом, словно из воздуха, материализуется Синг, а около тарелки оказывается наполовину заполненный пенящейся янтарной жидкостью пластиковый стаканчик.

– Пей и хватит киснуть.

Синг падает на соседний пластиковый стул и тут же подносит аналогичный стаканчик к губам.

– Серьёзно, народ веселится, а ты тут…

– И что я тут? Я тоже веселюсь. Просто перерыв сделал.

Тонг усмехается, прежде чем отправить кусочек мяса в рот. Продолжает разговор он лишь после того, как прожуёт, и первым делом просит:

– Убери. Ты же знаешь, я не люблю вкус пива.

– Пиво не за вкус пьют.

– Меняю этот стаканчик на твой кусок мяса. Идёт?

Тонг насмешливо щурится, наблюдая за тем, как меняется выражение лица друга.

– Мясо – это святое. Не буду меняться.

– Значит, просто забери и унеси откуда взял, – пожав плечами, Тонг показательно отпивает из другого стакана, того, в котором с самого начала была простая вода.

– Кхун Нок, можно задать вам вопрос?

Тонг не отвлекается от мяса, но весь обращается в слух.

– Да? Что за вопрос?

– Простите, но мне интересно, – продолжает тот же голос и поправляется, внезапно приплетая всю команду: – Нам всем интересно. Почему вы поддерживаете наш клуб? Нет, мы очень благодарны вам за поддержку и за этот тренировочный лагерь…

– Ну всё, набрался храбрости, – тихо смеётся Синг. – И самое главное, что никто из Пи его не останавливает…

– Пи Най ещё в автобусе предложил самим спросить, так чего теперь останавливать? – напоминает Тонг так же тихо, а сам смотрит на разворачивающееся представление. Где-то внутри и он желает услышать ответ на этот вопрос. Почему закончивший университет несколько лет назад Нок поддерживает их. Почему не свой факультет, в котором столько лет учился, а именно клуб?

– Но всё же, почему? – продолжает оратор. – Вы уже давно выпустились, но всё ещё контактируете с клубом. Хотя обычно выпускники помогают своим факультетам, а не…

– Клубам?

Вокруг становится тихо, все будто прислушиваются в ожидании следующих слов Нока, что возможно будут ответом. И Тонг в их числе. Он тоже замирает в ожидании ответа, и только шум отдалённых волн, да внезапно налетевший ветерок, что играет сейчас с волосами, нарушают возникшую тишину.

– На самом деле каждый помогает кому и как хочет, – в конце концов, отзывается Нок. Руки его ложатся на поверхность стола, будто показывая, насколько он открыт для разговора.

– Пи, – начитает Най и не останавливается даже тогда, когда Ком его одёргивает. – Вы не обязаны рассказывать, если не хотите.

– В прошлом году никто не решился спросить, так что у меня была передышка.

Он кривой, совершенно невесёлой усмешки Нока внутри у Тонга что-то царапает. Да так, что ему хочется согласиться с Наем. Если Нок не хочет, то он не должен себя заставлять.

– Когда-то давно, когда я был ещё ребёнком, у меня был лучший друг. У всех бывают друзья и всем свойственно мечтать. Вот и нам тоже было свойственно, – взгляд Нока меняется.

Тонгу кажется, что тот больше не видит никого из здесь присутствующих, окунаясь с головой в воспоминания.

– Мы хотели поступить в один университет. Я, как и всегда, был бы его Нонгом, потому что он был старше меня на несколько лет. Он обещал, что мы будем плавать вместе. И что если в университете вдруг не будет клуба плавания, то он его непременно создаст, ведь я тогда так любил плавать… – голос Нока срывается на хрип и он замолкает на несколько мгновений, а потом вдруг встряхивается и заканчивает уже более спокойно: – Но мечтам не суждено было сбыться. В жизни такое бывает.

Внутри Тонга от этих слов что-то болезненно тянет от плохого предчувствия. Пальцы тянутся к кольцу, проворачивая его на пальце, словно ища в этом привычном жесте успокоения.

– А что случилось с вашим другом? Он уехал? Поступил в другой университет?

– Хватит, – внезапно требует Ком, вмешиваясь в разговор. – Закончили расспросы.

– Да почему же? – Нок снова усмехается: криво, болезненно. – Ты ведь когда-то тоже спрашивал об этом, Нонг Ком.

Ком поджимает губы и отворачивается, будто стыдясь или жалея о том, что когда-то было.

– Он умер. Как я уже сказал, в жизни такое бывает.

В ушах Тонга начинает шуметь, будто облизывающие песок пляжа волны пришли в его голову, а пальцы сжимаются в кулаки.

«В жизни такое бывает» – словно эхо проступают сквозь шум сказанные Ноком слова и Тонг прикрывает глаза соглашаясь:

«Бывает».

В его жизни подобных потерь не было, в семье даже животных никогда не заводили, чтобы он мог знать это чувство, однако он всё равно отчего-то знает…

– А клуб я поддерживаю из-за глупой надежды, что когда-нибудь друг вернётся, чтобы исполнить обещание. Не важно, будет ли это мой факультет или клуб, я всё равно жду. Глупо, правда?

– Это так романтично… – Выдыхает кто-то и Тонг морщится, едва успевая прикусить язык и не сказать ничего грубого. – Как в новеллах.

– Нашёл где романтику выискивать, придурок, – Синг высказывает мысли Тонга и тоже морщится.

– Кончай чушь пороть! – требует Най и на этот раз ему вторит Ком:

– Зря мы закрыли глаза на то, что у вас в стаканчиках.

– А ваш друг это девушка? – будто не слыша старших, спрашивает уже другой голос.

– Парень, – Нок усмехается и Тонг нутром чует, что того отпускает. Видимо прозвучавшее предположение его веселит. – Но это не мешало ему быть моим лучшим другом. Поверьте.

Смешки звучат со всех сторон. Атмосфера вокруг меняется, а сгустившееся было напряжение рассеивается, оставляя после себя немного горчащее послевкусие. Под удивленное: «Эй!» Тонг осушает подсунутый ранее Сингом стаканчик парой крупных глотков и принимается за успевшее остыть мясо. Об услышанном только что хочется забыть.

* * *

Он наблюдает за тем, как щуплый тонкокостный подросток нарезает круги в бассейне: от одной стенки до другой, меняя темп, стиль, но не останавливаясь. Ему даже становится интересно, насколько того хватит. И не придётся ли его к обеду силком из воды вытаскивать.

– Пи!

Мальчишка меняет направление, подплывая ближе и хватаясь пальцами за бортик. Расстояние между ними сокращается до всего каких-то пара шагов, однако ни он не спешит подниматься с шезлонга, на краю которого всё это время сидел, ни мальчишка не выбирается из воды.

– Хватит скучать, иди ко мне! Поплаваем вместе.

– Моя мама будет ругаться, – он подаётся вперёд, упираясь локтями в незащищённые шортами коленки. – Ты же знаешь.

– Да ну! Я скажу, что это я тебя заставил! Давай, Пи, ко мне, я хочу посоревноваться.

Мальчишка хлопает ладонью по воде.

– Я старше, поэтому такое не прокатит. Тем более ты не можешь приказать что-то вразрез с правилами, установленными твоими родителями. И они будут не в восторге от того что я их нарушу, когда узнают.

– Они не узнают, – упрямится мальчишка, зачёсывая мокрые волосы назад и снова цепляясь за бортик.

– Узнают. Слуги скажут. Так что прекращай упрашивать. Сделай ещё парочку кругов, если хочешь, и выбирайся. Скоро обед, да и солнце уже слишком высоко.

– Говоришь как старик!

Мальчишка погружается под воду с головой, а выныривает уже около лесенки.

– Я старше тебя на пять лет, – напоминает он, подхватывая полотенце и поднимаясь.

– Ненавижу эти правила. Почему они запрещают тебе всё? – обиженно дуется мальчишка, когда на его плечи ложится большое махровое полотенце.

– Потому что ты Кхун Чай*, а я сын экономки. Мне по статусу не положены многие вещи. Иди, прими душ и переоденься.

– Пи, – мальчишка делает пару шагов к дому и, вдруг остановившись, разворачивается на пятках, вытягивая вперёд руку с отставленным и чуть согнутым мизинцем. – Пообещай мне кое-что.

Он вопросительно приподнимает бровь, замирая в ожидании, и мальчишка послушно продолжает, так и держа руку на весу:

– Пообещай, что в университете мы будем вместе заниматься в клубе плавания. Ты всё так же будешь моим Пи, а я приду и стану твоим Нонгом ещё и там. Хорошо?

Он какое-то время смотрит на выжидающе согнутый тонкий мизинец, прежде чем потянуться и ухватить его своим.

– Обещаю…

«Обещаю…»

Тонг просыпается с этим словом на губах и с капельками влаги в уголках глаз. Быстро стерев их подушечками пальцев, он садится, оглядываясь. Сероватый сумрак окутывает комнату, говоря о том, что совсем рано и даже солнце ещё толком не взошло.

– Кому и чего обещаешь?

Синг выбирается со стороны ванной комнаты, прикрывая зевок ладонью.

– Что?..

– Ты сказал, что кому-то что-то обещаешь. Вот только что буквально. Что снилось?

Синг приземляется на соседнюю кровать, забираясь под одеяло и снова зевая, только на этот раз в открытую. Будто кровать – это его территория, на которой действуют его собственные правила.

«Правила…»

Мысли Тонга снова возвращаются к увиденному во сне.

– Да. Приснилось. Видимо рассказ Кхун Нока оказался очень впечатляющим. Вот и приснилось.

Тонг откидывает одеяло, спуская ноги на дощатый пол. В горле сухо и единственное что сейчас хочется – это воды. Ну и проспать оставшиеся часы без снов.

– Или ты переродившийся друг Кхун Нока, которого он так ждёт.

– Да иди ты!

Тонг кидает в друга подушкой и поднимается, требуя:

– Брось подушку обратно на кровать пока я пью, будь другом.

– Понял, тебе эта идея не нравится. Так бы и сказал, – посмеивается Синг, отправляя подушку в полёт к соседней кровати, и Тонг мгновение размышляет, а не кинуть ли в друга ещё и бутылкой с водой, которую он только что взял со стола у окна.

Однако жажда оказывается сильнее и Тонг, открутив крышку, делает первый жадный глоток.

* * *

*Кхун Чай – молодой господин.

Глава 3

В столовой нет кондиционера, зато есть крыша, защищающая столы и прилавки с едой от дождя и дарящая спасительную тень. От жары и духоты сезона дождей она, впрочем, не спасает.

– Тётушка, рис со свининой и яйцом, пожалуйста, – дружелюбно улыбаясь, просит Тонг, когда подходит его очередь.

Полноватая немолодая женщина с собранными в пучок волосами улыбается в ответ и просит подождать. Вот только не успевает сделать и шага, когда у прилавка появляется ещё одна фигура. Синг по-свойски закидывает руку на плечо Тонга и, широко улыбнувшись, просит:

– Тётушка, сделайте два. Мне тоже. Ты ведь не против, а Тонг?

– Отдадите ему заказ, тетушка? – тут же сориентировавшись, просит Тонг, и, получив утвердительный кивок, скидывает руку друга с плеча. – Спасибо, тётушка.

– А? В смысле?

Синг хлопает глазами, растерянно замирая, и Тонг окидывает его взглядом. Белая рубашка навыпуск, несколько верхних пуговиц расстёгнуто, чёрный галстук болтается как какая-то верёвка, а на висках поблёскивают бисеринки пота, будто до столовой он бежал. Впрочем, верхние пуговицы Тонг и сам расстёгивает, да и галстук вне занятий ослабляет, чтобы не давил.

– Заберёшь и мой заказ, раз появился. И попить не забудь. И не трогай моё яйцо.

– Эй!

Окрик несётся уже в спину, потому что, едва договорив, Тонг разворачивается на каблуках чёрных туфель и уходит выискивать свободное место. С чем проблем не возникает. Столовая на их факультете не маленькая, а обедать сюда приходят далеко не все студенты.

Он выбирает столик у самого края навеса, но при этом в тени, предпочитая быть поближе к природе, чем к людям. Он и пришёл-то сюда, чтобы поесть в тишине и одиночестве, а потом нарисовался Синг.

Тонг едва успевает устроиться за выбранным столиком, бросив рюкзак на свободное рядом место, как Синг уже объявляется, неся в руках заполненный тёмно-зелёный пластиковый поднос.

– Прошу, Кхун Чай, ваш рис, – паясничает Синг, ставя перед Тонгом наполненную тарелку и стакан с водой. Себе же к обеду он прихватил лимонную газировку.

– Прекращай, – поморщившись, просит Тонг, подцепляя ложкой рис с кусочком свинины в соусе.

– Даже не начинал. Ты сегодня платишь за ужин.

Тонг вопросительно выгибает бровь и в него тут же тычут ложкой:

– Ты заставил меня заплатить за твой обед. Считаю, будет справедливо, если ты заплатишь за мой ужин сегодня.

– Дай-ка подумать… На прошлой неделе продукты покупал я и готовил дома тоже я, а ты только ел. И сегодня я тебя сюда не звал, ты сам пришёл, – напоминает Тонг, на мгновение отвлекшись от обеда. – Считаю справедливым, если ты купишь мне ещё парочку обедов. Или хотя бы один. Можно даже сегодняшний ужин.

Синг сдувается, принимаясь молча ковыряться в рисе и потрошить яйцо вилкой.

– Так ты чего пришёл? На вашем факультете вроде бы тоже есть столовая, а если нет, то главная ближе, чем мой факультет.

– Тебе, придурку, компанию пришёл составить. Ты же вечно один бродишь, словно друзей нет, и обедаешь тоже всегда один. Так что цени.

– Ага, – Тонг усмехается, деля яйцо на части, прежде чем съесть. – Ценю. Но приятели у меня на факультете есть, ты не переживай. Просто есть я предпочитаю в одиночестве.

– Приятели – не друзья. Не сравнивай. Я знаю, что ты со всеми ровно общаешься, но ни с кем не сближаешься.

– Мне тебя хватает. Ешь давай.

– Такого красивого? – Синг, подперев подбородок ладонью, играет бровями, вызывая у Тонга смешок.

– Такого болтливого, – он замахивается на друга ложкой, будто собираясь дать по лбу, и тот дёргается в сторону, подальше от потенциальной опасности. – А вот тебе стоит переживать. Друзья обижаться не будут? Живёшь со мной, в клуб со мной, ужинаешь или завтракаешь так же со мной, а теперь ещё и в обед сюда…

Тонг собирается сказать «Прибежал», но его отвлекает щелчок, с которым телефоны обычно делают фотографии, а следом звучат тихие, возбуждённые шепотки.

Синг тут же оборачивается, улыбаясь и махая рукой. Шепотки превращаются в тихий писк, и Тонгу даже гадать не приходится, что там происходит. Он представляет себе картинку ещё прежде, чем смотрит в сторону звука.

Две девчонки в форменной одежде стоят у одного из столиков неподалёку и стреляют в них счастливыми глазами. В руках одной из них как раз и находится мобильник. Похоже тот самый, на который и было сделано фото.

– Унесут куда-нибудь на свои странички, если уже этого не сделали. Или в тви.

Тонг, следуя за взглядом друга, снова смотрит на усевшихся за столик неподалёку девчонок. Те продолжают перешёптываться, поглядывая на них и смущённо краснея.

– Представляешь, вдруг у нас есть свой фан-клуб? Как у всех этих популярных парней.

– Мечтай больше.

– Вредный ты. Так вот, – Синг снова возвращается к прерванному разговору. – У моих друзей и свои дела есть, а пообщаться мы можем и между занятиями. Не переживай, мистер отстранённо дружелюбный. А вот ты…

– И мы возвращаемся к причине твоего нахождения здесь. И это не желание составить мне компанию и якобы беспокойство о моём одиночестве. Или, ладно, хорошо, не только оно, – заканчивает Тонг, глядя на хмурое лицо друга. – Выкладывай.

– Хорошо. Ты меня сделал, – отодвинув тарелку в сторону, Синг подаётся вперёд, едва не ложась грудью на стол. – Сегодня вечером в одном клубе играет местная группа. Идём с нами? Там будет классно. И музыканты тоже классные, обещаю.

Тонг обречённо вздыхает, но всё-таки напоминает:

– Синг, ты ведь помнишь, что я…

– Не любишь большое скопление людей и шум, тебе этого и в ресторане родителей хватает, – заучено повторяет Синг, но отступать, похоже, не собирается: – Помню, однако, голову нужно проветривать и из зоны комфорта хоть иногда выходить. А то так в монахи уйдёшь. И не говори мне сейчас про свой факультет, преподавателей и наш клуб. Это не считается. Так что сегодня вечером идём в клуб. Можешь не пить, если не хочешь, и домой в любой момент уйти, если не понравится. Только скутер не бери. На всякий случай.

Тонг возводит глаза к потолку и задаётся вопросом, как так вышло, что предложение пойти в клуб в итоге превратилось в утверждение и его согласие теперь нужно чисто номинально.

– Хорошо.

Предложение на самом деле заманчивое. Вернее его условия. Ведь уйти оттуда, сказав, что не понравилось, можно и через десять минут после начала.

* * *

Яркие огоньки разноцветных гирлянд, что висят на стенах, делают полумрак бара внезапно приятным и каким-то немного даже уютным. Тонг оглядывается, отмечая барную стойку с несколькими пустыми пока высокими стульями, занятые столики и утопающее в темноте возвышение – видимо сцена для выступающих групп. Сейчас она пока пустует, а музыкальным сопровождением служит льющаяся из колонок мелодия.

– Ну что, идём?

Слегка толкнув в плечо, Синг делает шаг вперёд, обходя замершего едва ли не у самого входа Тонга.

– Куда? Тут всё занято…

– Два места точно есть. Не бойся, не у барной стойки. Вон там. Идём, скоро начнут уже!

Где именно это самое загадочное «вон там» в заполненном зале находится, Тонг спросить не успевает. Синг уже хватает его за запястье, утягивая за собой, будто на буксире, к одному из столиков и активно машет рукой, как только на них обращают внимание.

– Привет, давно ждёте? Скоро начало?

Свободных мест действительно оказывается два. На стульях, потому что стоящий на протяжении всей стены диванчик полностью оккупирован приятелями Синга. Да и то одно из них тут же оказывается занято другом.

«А ты кого хотел здесь увидеть?»

– Здравствуйте.

Руки привычно складываются в вежливый вай и вот уже все взгляды устремляются в сторону Тонга, будто бы он какая-то диковинная зверюшка.

– Так это и есть твой друг, с которым ты постоянно зависаешь?

Тонг оборачивается к другу, насмешливо интересуясь одним взглядом: «А я что говорил?»

– А ещё, как я слышал, они живут вместе, – поддакивает второй, расплываясь в широкой провокационной ухмылке и дёргая себя за одно из многочисленных колечек в ухе.

– Снимаем одну квартиру на двоих, – поправляет Тонг, всё-таки садясь за стол рядом с другом. Желание сбежать отсюда как можно быстрее под этими смешливыми взглядами с каждой минутой становится всё сильнее. – Раз вы так много обо мне знаете, то и имя тоже вам прекрасно известно.

– Бука, – смеётся третий, откидываясь на спинку диванчика, и Синг приходит на помощь, пытаясь сгладить образовавшиеся углы:

– Итак, позвольте представить…

* * *

Тонг выдерживает около получаса и то лишь потому, что выступающая в баре группа действительно оказывается хорошей. Однако этого слишком мало, чтобы удержать его дольше. Слишком уж часто на столе появляются новые бутылки, а предложения выпить хоть стаканчик пива становятся всё более настойчивые.

Он сбегает в начале очередной песни, предупредив, что отойдёт, но… больше не возвращаясь.

На улицу Тонг выбирается под аккомпанемент приятного голоса поющего о любви то ли к семье, то ли к девушке, разобрать по обрывку песни не получается даже если постараться. А он не старается.

Стоит переступить порог бара и оказаться на улице, как сухой и прохладный воздух сменяется тёплой влажностью. Сезон дождей ещё не закончился и погода продолжает развлекаться, выжимая тучи над городом. Сейчас, впрочем, тот лишь моросит, больше походя на водяную пыль, чем на настоящий дождь. Что к лучшему, потому что зонт Тонг не взял. Он вообще ничего не взял, кроме кошелька и ключ-карты.

«Не стоило слушать Синга и оставлять скутер дома… – завернув за угол, Тонг выбирается на другую улицу и оглядывается, прикидывая в какую сторону идти. – Или может всё-таки вызвать такси и ехать домой?..»

Оседающие на экране мобильника капли мороси вспыхивают всеми цветами радуги и Тонг протирает его ладонью, прежде чем написать Сингу короткое: «Я ушёл» и всё-таки открыть приложение такси.

«Вызывать или пройтись?»

Тонг задирает голову к тёмному небу с низко нависшими тучами. Их вид будто намекает, что дождь снова разойдётся, пополнив лужи на дороге новой порцией воды. Однако пока на улице вполне комфортно.

«Потом» – всё-таки решает Тонг, пряча мобильник в карман тонких чёрных брюк и оборачиваясь в сторону более оживленной улицы. После шумного бара, ему хочется тишины. Такой, например, что даёт ему сейчас эта улица. Тем более что людей на ней не оказывается.

Почти.

Тонг и сам не понимает, что привлекает его внимание: звук ли, или и вовсе какое-то внутреннее чувство… Что бы это ни было, но оно заставляет его обернуться. И замереть.

Высокую худую фигуру в светлом невозможно не заметить. В свете фонаря она будто светится, ещё больше притягивая взгляд. Брюки, рубашка…

Человек в светлом оглядывается на бегу, привлекая внимание Тонга ко второй фигуре: тёмной, гибкой. Игра света и тени то странно вытягивает её, делая неимоверно высокой, то ломает, будто и не человек это вовсе, а нечто пластично-текучее, потустороннее.

Холодок скользит по спине и перехватывает горло. Что-то знакомое чудится в этой тёмной фигуре, что-то такое, отчего ноги наливаются свинцом и сдвинуться с места становится невозможным.

Преследователь ускоряется и тени на стенах начинают вести себя ещё более неправильно.

«Уходи, давай же, уходи! – требует что-то внутри. – Отступи поглубже в тень».

Болезненный вскрик бьёт по нервам разрядом тока и Тонг оборачивается, чтобы увидеть падение фигуры в светлом. Свет ближайшего фонаря и ракурс позволяют рассмотреть лицо человека, и Тонг с удивлением узнаёт в нём Нока.

Попытка подняться проваливается и Нок, схватившись за лодыжку, болезненно морщится.

«Подвернул?» – вспыхивает в голове мысль и тут же опадает дождевым крошевом, стоит лишь бросить взгляд на преследователя. В чёрной руке в свете фонаря что-то ярко вспыхивает. Сознание Тонга цепенеет, тогда как тело наоборот приходит в движение. Оно оказывается быстрее мыслей.