Текст книги "В гостях у Лешего (СИ)"

Автор книги: Алена Райс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Глава 25. Разговор не с тем…

Лихо убежало, а я не успела прийти в себя, как во двор шагнул колдун Василий. Сегодня он был одет в красный кафтан, а его глаза даже при свете дня светились желтым. Я даже несколько раз моргнула, пытаясь прогнать наваждение, но это не помогло.

– Ну что, готова к испытанию? – он взял меня под руку и мы пошли с ним вдоль молодых берёзок, что окружали дом Бабы-Яги.

– Н-не знаю… – неуверенно проговорила я, вспоминая одноглазое Лихо на своих руках и думая о том, что может оно и не просто так прибежало.

– Ты, главное, перо не забудь. Оно поможет путь найти. А ещё, смотрю, Ягинишна тебе накидку подарила из шерсти индрик-зверя. Что ж, это хорошо. Ты ее береги пуще пера. Не простая шерсть этого зверя. Коли изнанкой платок накинешь, никто тебя в нем не увидит.…– он помолчал и добавил: – Да и тёплая она к тому же, а ночи хоть и летние, но прохладные.

И тут мимо нас прошла та самая красавица-лягушка.

– Ух какая! Ну Яга, ну затейница, – хохотнул колдун и развернувшись пошёл в дом: – А вы чего, озоруете? – он обратился к выбежавшим ему навстречу Ба и Юну и скрылся в дверях.

Я же решила пока посидеть на лавочке. Вокруг сновали русалки с оборотнями и лесавки, а рядом со мной н прилетел и сел большой чёрный ворон.

– Эх, везёт тебе: летаешь, каркаешь и и никаких тебе забот, – вздохнула я: – Вот скажи мне, ты же весь лес знаешь, должен и место, где папортник зацветёт знать.

Сама не знаю почему, но разговор с птицей меня потихоньку успокаивал.

– Молчишь? – я посмотрела на пернатого: – Да уж…И Леший ещё этот, дурной он у вас тут. То ему не так, это ему не так. Каравай ему да соль подавай! Ну и съел медведь весь хлеб, так какая ему разница? Медведь ведь тоже часть этого леса… Ох… Что ж меня с этим самодуром-то угораздило встретиться. Нет бы кто нормальный да вежливый попался. Я бы ему спасибо – пожалуйста, а он мне сруб новый для бани. Я бы в Гордеевку вернулась, а оттуда может и домой получилось бы. Но нет, встретила этого козла на свою голову. И это я совсем не о колдуне Василие, это я о его внуке, если ты не понял. – я ещё раз вздохнула и уставилась себе под ноги, наблюдая, как муравьи тащат маленькую соломинку.

– Надеюсь не обо мне? – раздался рядом веселый голос и я перевела взгляд вправо.

Рядом вместо большой чёрной птицы сидел красивый парень с темными волосами и карими глазами, в которых плясали веселые и озорные огоньки.

– А? Я… тут… а… – вместо речи выходил бессвязный набор звуков, но как объяснить Ворону, что я только что назвала его брата парнокопытным, я не знала.

– Да ладно, не переживай. Я ему не скажу, – и он расхохотался, а мои щёки опалило жаром.

Было очень стыдно и теперь я чувствовала себя крайне неудобно. Вместо того чтобы излить свою душу безмолвной птице, как оказалось, я жаловалась брату Лешего.

– Знаешь, а ты мне ещё больше понравилась после своих слов про козла, – снова хохотнул он: – И честно, если бы мог помочь, то подсказал бы, где искать цветущий папортник, но увы, – он развел руками: – Не могу, таков закон.

И он подмигнул мне, а после посмотрел вперёд:

– О, Казимир пришёл, – проговорил Ворон, а я подняла глаза и столкнулась со злым взглядом Лешего.

Глава 26. Дурная голова ногам покоя не дает

Эля

– Ты почему тут? Надо к ночи готовится, а ты языком сидишь, чешешь. Лети отсюда и своих всех предупреди: девок с рубахами в руках лес не пускать.

– Не переживай, не забуду, – усмехнулся Ворон: – А ты чего такой серьёзный? Это же не первая Купальская Ночь. А ты такой хмурый, словно в первый раз ее встречать будешь. Давай лучше по чарке выпьем. Знаешь Ягинишна какую медовуху сделала? Ммм, просто песня.

– Тебе бы все медовуху пить, да ерундой страдать, – выглянул в окошко Ба.

– Вот тебя я и не спросил, что мне делать, – ответил парень, не оборачиваясь к коту, но весело и по-доброму, что выдавала легкая улыбка и веселый прищур карих глаз.

– А ты чего сидишь, – металлом прозвучал голос Казимира и мужчина окатил меня холодным взглядом.

Я от неожиданности даже подпрыгнула, а по позвоночнику змеей прополз холодок, вызывая толпу колючих неприятных мурашек, которые я тут же уняла. Не хватало мне ещё перед всякими Лешими отчитываться.

– Так мне-то вход в лес охранять не надо, – я расправила плечи и посмотрела на грубияна: – Мне бы выйти из него, – сказала, отводя взгляд в сторону и, подперев рукой щеку, грустно вздохнула.

– Уйти, значит, хочешь? – мужчина недобро прищурился.

– Не меньше чем этого хотите вы с Захарием, – я спокойно посмотрела на Казимира.

– Вот как значит, – он сложил руки на груди и продолжил сверлить меня взглядом.

– Отстань ты от девчонки. Ей и так сегодня ночью по лесу одной ходить. А на небе, посмотри, – Ворон указал наверх: – Тучи собираются, и воздух грозой пахнет.

Леший ничего не ответил, а молча развернулся и ушёл в сторону к оборотням, которые прилаживали к забору вокруг дома Бабы-Яги коровьи черепа.

– А это зачем, – я смотрела на то, как девушка-русалка, обходя забор по кругу, сажает в их пустые глазницы по несколько светлячков.

– Ну если вдруг кто слишком смелый или любопытный все-таки дом Яги увидит, чтобы у него желания соваться внутрь не было, – усмехнулся Ворон.

– А как же Ба и Юн, они ведь защищать дом, – я перевела взгляд на парня.

– Они тоже отдыхать будут и развлекаться. Ты ведь не любишь в праздники дома одна сидеть?

Я кивнула головой в знак согласия.

– Ну вот и они так же. Ладно, засиделся я, полетел.

Не успела я моргнуть глазом, как вместо красивого парня рядом сидел большой ворон. Громко каркнув, он расправил чёрные крылья и тут же взлетел, а мне на колени упало маленькое чёрное пёрышко. Сама не знаю почему, но я сжала его в руке, а после убрала за пояс платья. И не успела я это сделать, как ко мне подошла одна из русалок:

– Ты ведь ведьма?

– Да.

– Нашей сестре плохо. Помоги, прошу..– и она потянула меня за собой, а я пошла следом и смогла внимательнее рассмотреть девушку.

У русалки были длинные светлые волосы, украшенные речным жемчугом и кувшинками. Вместо хвоста были обычные ноги, вот только в отличие от обычного человека ее руки были холодными и кожа была неестественно бледной.

– Помоги, прошу, – и она указала на сидящую в тени большой ели русалку с русыми волосами, которая сидела, обняв колени руками, и по ее щекам текли слёзы.

– Ну если смогу, то… А что случилось? – я посмотрела на плачущую девушку-русалку, и ее бледные щеки на короткий миг покрылись румянцем.

– Я…Встретила парня, – она замялась, – И … мы полюбили друг друга, – русалка опустила глаза: – Только я ведь с ногами всего несколько дней до Купальской ночи, а потом… Потом снова должна вернуться в реку.

– А парень, он об этом знает? – я внимательно посмотрела на поникшую девушку.

Она даже ссутулилась и вжала голову в плечи, став меньше и тихонько проговорила:

– Нет. Я побоялась, что он… – русалка тяжело вздохнула, а я потёрла глаза, думая о том, что раз уж она обратилась ко мне и поделилась сокровенным, ей непременно надо помочь.

Вот только кроме многострадальной «Русалочки» Ханса Кристиана Андерсена мне в голову ничего не приходило.

– Во-первых, тебе надо ему рассказать о своих чувствах. Если ты действительно любишь своего…

– Николушку, – подсказала первая русалка, которая и привела меня к подруге.

– Вот. Если ты любишь своего Николу, то должна ему честно рассказать кто ты. Это первое условие, – сказала я и посмотрела на ещё больше погрустневшую русалку.

– А если он, – проговорила она робко и подняла на меня взгляд светло – голубых глаз.

– А если он развернётся и уйдёт, узнав кто ты, – продолжила за неё я: – То не любит он тебя. А раз не любит, то и не стоит ради него ни голосом, ни ногами, ни жизнью жертвовать, – махнула я рукой.

– Голосом?.. Жизнью? – она приложила руки к груди: – Если за любовь к Николушке надо жизнь отдать, то я готова, – решительно проговорила девушка.

– Не надо ничем жертвовать и ничего отдавать. Наберись смелости и скажи ему кто ты. Если он останется с тобой, тогда вместе придёте ко мне и я с вами двоими разговор вести буду., – я расправила плечи, стараясь выглядеть уверенно, хотя, что говорить и делать, в случае если они придут ко мне, я не представляла, как и то, возможно ли им вообще помочь.

Но, решив, что попозже посоветуюсь с Ягой, и может она сможет что-то посоветовать, я немного успокоилась.

– Хорошо, спасибо, – заулыбалась русалка и уже собиралась уйти, но я ее остановила.

– Подожди, если он откажется от своих чувств, приходи ко мне, будем решать, что делать дальше.

Девушка кивнула и убежала.

К переживаниям за себя, теперь ещё добавились волнения за русалку. А что если парень окажется просто охочим до женских прелестей ходоком, и девушка ему на самом деле не дорога. А может и нравится, но только потому что красивая, а на самом деле он ее не любит и, узнав, что она лесная нечисть, этот Никола ведь не только просто уйти может, но, чего доброго, ещё додумается на костре сжечь бедную русалку.

Я выругалась.

И зачем только я сказала ей поговорить с ним! И подхватив юбку, побежала за ушедшей девушкой.

– Ты куда?

Меня остановил взявшийся не пойми откуда Ромашка. Я окинула его взглядом и:

– Дело есть, с меня бочонок мёда.

– Точно?

– Точно! – я кивнула головой.

– Чего надо? – он присел, но я подняла его и, подтолкнув вперёд, велела идти за мной.

Глава 27. Мишки очень любят мёд…

Эля

– Так чего надо то? – запыхавшись проговорил медведь, приваливаясь к дереву и пытаясь отдышаться: – И вообще… уф… ты что не могла сказать куда нам надо. Я бы открыл тропу и мы бы…

– Да тихо ты, – шикнула я на Ромашку: – Не знала я, куда нам надо. И давай потише, а то услышат.

Я показала на пару, что стояла под раскидистым тенистым дубом и разговаривала. Прислонившись к дереву и, нервно теребя подол платья, стояла та самая русалка с русыми волосами, а рядом, судя по всему, был ее Никола.

Им оказался миловидный паренёк с копной пшеничных кучерявых волос, одетый в добротную льняную рубаху, подпоясанную красным поясом.

Разговор я не слышала, но судя по тому, как парень сначала то и дело норовивший прильнуть девушке, вдруг резко мотнул головой и отпрянул от неё, я поняла, что русалка рассказала ему о том, кем является на самом деле.

Девушка опустила голову, а я замерла, ожидая, что будет дальше.

Вот парень ещё раз тряхнул головой и сделал пару шагов назад. Бедная русалка упала на колени и потянула к нему руки, но Николушка схватился за голову и отвернулся от девушки.

Казалось, что время замерло. Я даже дышать перестала. Но вот парень отмер и быстрым шагом пошёл прочь с полянки. А это значило, что пришло время действовать.

– Значит так, – я посмотрела на Ромашку: – Сейчас притворись обычным медведем и гони парня обратно вон тому дереву, где стоит девушка. Понял?

– Ага, – кивнул мишка.

– Пусть они рядом окажутся. А дальше посмотрим. Если они наверх полезут, то сядешь снизу и будешь сидеть до тех пор, пока я знак не подам. Как кукушкой прокукую, тогда отойдешь оттуда и вернёшься ко мне. Я тут буду сидеть ждать. Все ясно?

– Да чего ж тут непонятного. Пошёл я. Только про мёд не забудь.

– Помню, помню. Иди давай, пока парень не ушел, – поторопила я Ромашку, наблюбая, как медведь выбирается из нашей засады и бежит к парню: – Лишь бы Николушку удар не хватил, – прошептала я, смотря как парень, увидев грозного рычащего зверя, остановился, икнул, и даже слегка присел, видимо, потому, что от страха ноги подкосились.

Хорошо, что рядом росла берёзка, на которую он и облокотился плечом. А Ромашка продолжал грозно рыча, обходить парня, оставляя ему только один путь к отступлению – бежать к тому самому дереву, где стояла замершая русалка.

И тут Никола задал стрекоча, а я даже пальцы крестиком сложила на удачу.

В тот момент, когда парень подбежал к дубу, он схватив девушку за руку и подсадил ее наверх:

– Лезь скорее! Я помогу!

И он помог ей забраться на толстый сук, а сам встал лицом к зверю, готовый ценой собственной жизни защищать русалку.

А я полезла по кустам, чтобы быть поближе, и услышать о чем они будут говорить.

– Никола! Поднимайся ко мне, – жалобно попросила девушка.

– Нет, Виска, – уверенно отрезал парень: – Уж коли суждено погибнуть, так хоть тебя спасу. Люба ты мне, и все равно русалка ты али девка простая. Ты прости, что уйти хотел. Опешил я, испугался. А теперь видно не судьба нам вместе быть. Чего уж тут. Ты, главное, как я с медведем сцеплюсь, спрыгивай и беги подальше отсюда.

– Николушка. Мне без тебя жизнь не мила, – проговорила побледневшими губами девушка, спрыгивая с ветки и вставая рядом с любимым.

А Ромашка, следуя моим указаниям, все наступал на парочку, скалился и рычал, на славу отрабатываясь обещанный мёд.

– Ку-ку… ку-ку, – я попыталась изобразить кукушку и Ромашка тут же перестал рычать, а молча развернулся и пошёл в кусты, где я должна была его ждать, а мне пришлось лезть обратно по зарослям к месту встречи.

– Все сделал. Мёд когда будет?

– Спасибо, ты молодец. А мёд принесу как из леса выберусь. Найду пасечника и тогда…

– Нет, мы так не договаривались. Я своё дело сделать, так что давай и ты должок верни.

– Ромаш, ну где я тут мёд возьму? В лесу? Ты сам подумай, – я посмотрела на мишку.

– У лесных пчёл.

– А как я его заберу – то у них? Они же меня покусают.

– Ты у Яги сетку попроси. У неё есть.

– Миш, может хотя бы после ночи? А? – с надеждой посмотрела на бурого, но он мотнул головой и вздохнув произнес:

– А вдруг ты в болоте утонешь или волки тебя съедят. Нет уж. Давай сейчас.

– Ну спасибо за веру и поддержку, – буркнула я, глядя на медведя: – Ладно, пошли к Яге, мне все равно у неё совета спросить надо.

И мы с Ромашкой прошли по открытой им волшебной тропе, сразу оказавшись у дома Ягинишны.

– Мы за сеткой от пчел, – пробасил Ромашка, подходя к Яге, которая о чем-то разговаривала с двумя ауками.

– Хорошо, в сундуке дальнем. А вам зачем? – она с интересом посмотрела на меня и я, поджав губы и хмыкнув, рассказала о том, что задолжался Ромашке мёд, а заодно спросила, можно ли будет помочь влюблённой паре.

– Не знаю. Сложно это. Надо с Водяным разговаривать. Пусть Виска со своим Николой к костру придут на заре, перед первыми петухами. Там и поговорим. Но знаешь… сомневаюсь я, что что-то можно изменить….. Ну да ладно, тебе не о том думать надо, а о цветке папортника.

– И о меде, – влез в разговор Ромашка.

– Пожалел бы девочку. Потом бы она тебе мёд и принесла, – вступилась за меня Яга.

– Нет уж. Я так уже За Василь Дмитричем по всему лесу бегал. Не хватало ещё за ней по Гордеевке носиться. У них там собаки злые, кусачие. Так что пусть сейчас отдаёт.

Я сходила за сеткой и мы с Ромашкой по волшебной тропе шагнули к улью диких пчел, которые расположились в дупле старого дерева.

– Может ты сам, а? – я с надеждой посмотрела на медведя, но тот только мотнул головой.

– Сама. А я подальше отойду, чтобы не покусали.

– Тебе то чего бояться? Вон какая у тебя шерсть, ее не прокусишь.

– Ага. А нос? Нету ж, я лучше в сторонке постою. А ты – лезь и он косолапо зашагал в сторонку, усаживаясь за кустами ирги.

А я, накинув сетку, полезла на дерево….

Глава 28. Добыча мёда дело опасное

Элина

Я полезла наверх, предварительно завернувшись в сетку, которая должна была защитить меня от пчёл.

Пока лезла вверх по дереву, думала о том, что может надо было вернуться к дому Бабы-Яги и взять у неё какой-нибудь пучок сухих трав, чтобы окурить улей и пчёлы улетели. Но тратить время, которого и так до вечера было не так и много, совсем не хотелось. Поэтому я решила, что хватит и одной сетки. Она меня защитит и я просто заберу несколько сот из дупла, а потом слезу с дерева и побегу так быстро, что пчелы отстанут.

Мой план казался мне если не гениальным, то близким к этому.

Единственное, что смущало, так это то, как я буду голыми руками отламывать соты, и куда их дену, когда буду слазить.

Раньше бортники, так называли тех, кто на Руси добывал мёд диких пчёл, использовали для этого что-то вроде зазубренной лопатки, а на поясе у них было деревянное ведёрко, куда они и складывали добытые соты.

У меня ничего подобного не было и я решила, что попробую запихнуть медовые соты за пояс или сложу их в юбку и подвяжу ее.

Пока я думала об этом, добралась до жужжащего дупла. Хорошо, что оно располагалось не высоко, всего в двух метрах над землей. И благо пчелы меня пока не трогали и не проявляли никакого интереса.

Я огляделась и, найдя рядом тонкую ветку, сломала ее, а потом, набрав побольше воздуха в лёгкие и, задержав дыхание, сунула ее в дупло и начала вращать, пытаясь отломить соты.

Пчелы тут же оживились и грозным темным облаком вылетели из дупла, окружая меня. А я вспомнила Винни-Пуха и пятачка. Даже появилась мысль спеть песню про тучку, но быстро отогнав глупые мысли, я продолжила добычу мёда.

Сетка и впрямь неплохо защищала от пчел, но только до тех пор пока одна из них не нашла в моей защите брешь и не заползла внутрь, больно укусив в то место, на котором обычно сидят.

– Ай!

– Ты чего орешь? – из кустов раздался голос Ромашки.

– Сам сюда залезь, а потом расскажешь, чего я ору! – выкрикнула я, поддевая концом палки соты и доставая их наружу.

– Ой! – под сетку забралась ещё одна пчела и укусила в плечо.

По спине пробежал электрический разряд, вызывая мурашки и меня слегка тряхануло.

– Да чтоб тебя, – еще одна защитница улья пробралась внутрь и тяпнула меня в ногу.

Прижимая к себе восковые соты, я посмотрела вниз, раздумывая, может стоить бросить их и спокойно спуститься, а уже внизу подобрать свою добычу….

Видимо поймав мой взгляд, и поняв о чем я думаю, Ромашка высунул голову из кустов:

– Даже не думай! Соты сломаются и весь медочек растечется по траве! – шумнул он.

– А то, что сломаюсь и растекусь я, упав с дерева с твоими сотами в руках, тебя не смущает?! Ай! – очередная пчела укусила меня за руку.

– Отставить панику! Просто аккуратно и неспеша спускайся. Да мёд держи покрепче, и смотри не раздави! Осторожно держи! – наставлял меня бурый медведь из своего укрытия, пока темное облако разъярённых пчёл кружило вокруг меня, так и норовя укусить.

– Да иди ты, знаешь куда, – медленно сползая вниз, пробубнила я себе под нос, чувствуя, как прижатые соты сминаются и ткань юбки пропитывается мёдом.

Оказавшись на земле обеими ногами, я с облегчением выдохнула. Но, как оказалось, зря…..рано я радовалась…

Пчёлы, найдя дырку в сетке, ринулись туда и теперь мне не оставалось ничего, кроме как скинуть защиту, и что есть мочи бежать вперёд, надеясь, что злые пчёлы отстанут от меня.

– К реке беги! Она будет метров через пятьсот! – крикнул вдогонку Ромашка, а я, что было сил побежала к спасительной воде.

Пчёлы не отставали и периодически в мою спину вонзались их жала, а я вскрикивала, но соты из рук не выпускала, бережно сжимая свою добычу.

Наконец деревья стали редеть, и впереди показалась река.

Не раздумывая, с разбега, я прыгнула в воду и, погрузившись с головой, поплыла по течению. Когда легкие начали гореть от нехватки воздуха, пришлось вынырнуть.

Оказалось, я отплыла на приличное расстояние. А там, где я нырнула, над серебряной водной гладью кружил рой рассерженных пчёл.

Меня они не заметили, и я поплыла к берегу.

Когда под ногами оказалась долгожданная земля, я выдохнула и привалилась на желтый песок, смотря в небо и пытаясь отдышаться. Сердце немного успокоилось, я поднялась и повернулась к берегу, чтобы подняться по крутому склону, и наткнулась на два недоуменных взгляда серых и зелёных глаз….

Наверху стоял Леший и Водяной….

Брови обоих мужчин поползли наверх, а в глазах одновременно читалось и недоумение, и любопытство, и даже что-то похожее на веселье…

Я огляделась себя: кокошник сполз на бок, коса растрепалась, на волосах висела тина, платье было сырым и пока я лежала на берегу, к нему прилип речной песок, а спереди так и остались сладкие пятна мёда. А ещё только сейчас я поняла, что одна из пчёл укусила меня в щеку и теперь она распухла, подпирая глаз и превращая его в узкую щелку…

Повилса зловещая тишина, и тут, словно этого было мало, сбоку от меня из ниоткуда появился Ромашка:

– Ну что, – спросил он, подходя ко мне и все ещё не видя стоящих наверху Лешего и Водяного: – Медочек мой цел?

И тут тишину разрезал громкий смех Водяного…

Глава 29. Разговор с братьями

Эля

Водяной рассмеялся и Ромашка наконец увидел стоящих на берегу братьев.

– Что здесь происходит? – Хозяин Леса сложил руки на груди и пристально посмотрел на меня, и его хмурый взгляд не предвещал ничего хорошего.

– Где мёд? – тихонько шепнул Ромашка, подходя ближе.

– Вот, – я сунула под нос медведю оставшиеся в руках соты, – всё, что уцелело.

– Не густо, – тихонько вздохнул Ромашка и с надеждой посмотрел на меня: – Может ещё разочек сходим? А?

Кажется от его предложения у меня задергался заплывший глаз и я с трудом сдержалась, чтобы не отвесить ему оплеуху.

– Нет уж, как-нибудь без меня, – шикнула я на медведя.

– О чем вы там шепчетесь? – голос Казимира стал жёстче.

А я посмотрела на холёного статного мужчину, в красивом кафтане, который стоял и прожигал меня недовольным взглядом, вместо того, чтобы помочь подняться по крутому берегу, дать сухую одежду и утешить, видя, что я искусана пчёлами. Так нет! Он ещё чем-то недоволен! И меня взяла такая обида и злость, что я забрала у Ромашки немного меда и, скинув с плеча зелёную тину, повыше задрала подбородок, подобрала сырую юбку и попыталась гордо подняться по склону, но в итоге, чтобы не упасть, пришлось нагнуться и передвигаться практически на четвереньках, хватаясь руками за траву и кусты. Да ещё подол юбки, как назло, путался под ногами и пару раз я наступала на него, в результате чего спотыкалась и дважды впечатывалась лицом в землю. И только уже практически на самом верху Водяной потянул мне руку, но я с гордым видом проигнорировала её.

– Значит так! – забравшись наверх, я откинула спутанные волосы назад, стряхнула с лица прилипшую землю и ткнула указательным пальцем в грудь стоящего и с улыбкой смотрящего на меня Водяного. – Твоя русалка полюбила деревенского парня, а он ее. Так что нечего у девушки ноги забирать! Урсула ты недоделанная! Пусть идет и живет со своим Николой, ну или он с ней в лесу остаётся! Мне без разницы….. Надеюсь, ты все понял? А не то я приду и в твоей реке поселюсь. Буду воду баламутить и песни петь. И можешь мне поверить, тебе это ой как не понравится…..– я опасно прищурилась, давая ему понять всю серьезность своих намерений. – Учти, меня даже в караоке петь не пускали и в школе по музыке автоматом пять за год ставили, лишь бы я молчала и не вздумала петь. Не веришь? – я посмотрела на тихонько смеющегося мужчину с серебряными волосами. – Ну сам виноват.

И я затянула первую песню, что пришла в голову:

– Выйдууу ночьюююю в полеееее с кооонееем! Мы с коооонеееем по полюююююууу пойдееооом!

Судя по тому, что теперь глаз задергался у Лешего, а с лица Водяного исчезла улыбка, мои вокальные данные возымели должный эффект.

– А теперь ты, – я прищурилась и подошла к Казимиру. – Вот тебе мёд. Я его сама достала, значит он мой! А раз мой, то я его подарить могу! – и в зеленый атласный кафтан мужчины впечатались соты с мёдом, отчего воск сломался, и янтарные сладкие капли потекли по его одежде. – Все! Выпускай меня отсюда! Я тебе прощальный подарок подарила? Подарила! Открывай тропу к деревне!

Кажется Водяной с Лешим настолько опешили от моей наглости, что просто стояли и молча смотрели на меня, не говоря ни слова. Но чаша моего терпения переполнилась и сейчас мне было уже все равно. Все чего я хотела – это наконец покинуть этот проклятый лес и очутиться хотя бы в Гордеевке в старом ветхом домике.

– Ты почему мой медочек забрала? – раздался в тишине обиженный голос медведя.

– За «ноги», – буркнула я.

– За какие ноги, русалочьи что ли? – не понял Ромашка.

– За свои Ромаш… за свои…

Я выдохнула, хладнокровно отлепила присосавшуюся к руке чёрную пиявку, хотя раньше от одного ее вида упала бы в обморок и:

– Открывай проход! – я зло посмотрела на Лешего, но тот, видимо, даже и не думал что-то делать.

Он просто молча стоял и смотрел на меня. А потом покачал головой, развернулся и … растаял…

– Что? Ну как же…? – я растерянно огляделась. – А как же мёд? Я ведь…

– Эль, тут его лес. И пчёлы тоже его, а значит, и мёд, – проговорил Ромашка, оказавшись со мной рядом и подбирая оставшиеся на траве медовые соты.

– Не грусти, – мне на плечи лёг кафтан Водяного, который все ещё стоял рядом. – Найдёшь сегодня цветок и выпустит тебя лес.

– Спасибо, – я шмыгнула носом.

– Ромашка, открой проход к дому Яги, – велел Водяной и растворился.

Я положила руку на медведя и мы зашагали прочь от реки.

Всего секунда и я оказалась у дома Ягинишны, вытирая выступившие ни то злости ни то отчаяния слёзы.

– О, мур-мяу, – выбежал мне навстречу Юн, – и кто же это так тебя?

– Отстань, и так тошно.

Я села на лавочку и принялась распутывать сырые волосы и вынимать оттуда тину и ряску.

Мокрая одежда и вечерняя прохлада сыграли свою роль, даже кафтан Водяного не помогал, и вскоре меня начало знобить. В этот момент на крыльцо вышла Баба-Яга и, увидев меня, выругалась:

– Ты чего это удумала? Мокрая сидишь тут? А ну быстро в дом! Сейчас полотенце дам и одежду сухую! Ты почему сразу не вошла, а тут уселась? – ругалась она, с укоризной глядя на меня. – Иди, снимай все сырое, а я поищу что на замену, – сказала она, когда мы вошли в дом, и принялась открывать сундуки. – Вот, кажется, оно. Должно подойти…

В руки мне опустилась тяжелая дорогая изумрудная ткань, расшитая самоцветами.

– Иди-ка примерь…