Текст книги "В гостях у Лешего (СИ)"
Автор книги: Алена Райс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
В гостях у Лешего
Пролог
– Кикимора!!!!! – кричала какая-то девушка, одетая в сарафан под старину, указывая на меня.
– Сама такая! Может я и не красавица писанная, но далеко не уродина, – я обиженно поджала губы, потому что слышать такое откровенное хамство было непривычно и неприятно.
– Нечистая!!! – с другого конца поля, держа в руках вилы, ко мне бежал мужик бомжеватого вида: в густой бороде застряла солома, нечесаные волосы торчали в разные стороны, помятая рубаха наполовину выправилась из штанов.
….. А началось все с того, что я решила съездить в город мечты…..
Глава 1. О поездах…
Поезд набирал скорость, а за лесом мелькали зеленые деревья, небольшие деревеньки и жёлтые поля. Небо было чистым, и лишь изредка проплывали небольшие белые облака, похожие на сахарную вату.
Вдруг поезд начал резко тормозить и спустя время остановился совсем, а из динамика послышалось:
– Приносим извинения. Произошла небольшая поломка, скоро мы ее устраним и продолжим путь.
И тут же в вагон заглянула провожатая, которая вежливо улыбнулась и поинтересовалась, все ли в порядке, и не желаю ли я чего – нибудь. А ещё предложила посетить вагон – ресторан и уже выходя из купе обернулась: – Если хотите, то пока идут ремонтные работы, вы можете выйти и прогуляться на свежем воздухе.
Я вздохнула и, взяв сумку, вышла из вагона.
Эта поездка с самого начала шла наперекосяк. Сначала не сработал будильник, потом не приехало заказанное еще с вечера такси. В итоге я чуть не опаздывала на поезд, и успела чудом, можно сказать, запрыгнув в него в последний момент. А ведь я так мечтала об этой поездке. Посетить Санкт-Петербург было моей давней мечтой. Закончив пятый курс университета, я решила сделать себе вот такой подарок – посетить город мечты, а заодно, вопреки здравому смыслу и логике, сходила в парикмахерскую и покрасила волосы в сине-зелёный цвет, о котором так давно мечтала. Но пока была учеба, не хотелось лишний раз привлекать к себе внимание подавателей, так как все – таки медицинский ВУЗ – серьёзное учебное заведение, да и врач с зелёными волосами вызовет больше вопросов и осуждения, нежели доверия пациентов. Но сейчас сессия была позади, впереди каникулы и самое лучшее время, чтобы осуществлять мечты.
И вот теперь на пути снова препятствие. Уже стоя на первой ступеньке и вдыхая ароматы цветов, что в изобилии росли на раскинувшимся во все стороны лугу, я подумала о том, что, может, и не надо было никуда ехать, что это все знаки судьбы, которая пытается от чего-то меня уберечь, что не стоило покупать билет, не стоило садиться в этот поезд и не стоило ехать в Питер.
Вдруг сзади раздался цокот копыт и козлиное блеяние. Но не успела я подумать о том, откуда в поезде мог взяться козел, как почувствовала толчок в спину и, не удержав равновесия, полетела вперёд. Глаза зажмурились сами собой, ожидая столкновения с щебёнкой, которая была насыпана по бокам от железнодорожных путей. Я уже представляла, как будет щипать колени и ладони от мелких ссадин и царапин, что оставят камни, но прошла секунда, другая, а ничего не происходило. Никакой боли, никаких твердых камней под руками….
Я открыла сначала один глаз, потом другой и осмотрелась по сторонам. Передо мной был все тот же зеленый луг с цветами, только никакого поезда и людей не было, а вдалеке шумел сосновый бор, да где-то мычала корова. Не понимая, что произошло, я огляделась еще раз, на всякий случай протерла глаза, несколько раз больно ущипнула себя за руку, но картинка не поменялась. Все так же передо мной был луг, лес и небольшие деревянные домики вдалеке. Постояв немного и понимая, что ничего не понимаю, я направилась в сторону деревни, которая располагалась на пригорке и была огорожена добротным дубовым забором.
– Наверно я упала и ударилась головой, потеряла сознание и сейчас просто нахожусь в обмороке. А это все игра воображения. А может меня заметили, занесли в поезд, а потом обокрали и все так же без сознания выбросили на какой-нибудь станции, – размышляла я вслух. – Хотя нет, кольцо и серьги на мне, а их бы воры точно сняли. Все-таки золото. И тут меня от мыслей отвлёк крик:
– Кикимора!!!!! – кричала какая-то девушка, одетая в сарафан под старину, указывая на меня.
– Сама такая! Может я и не красавица писанная, но далеко не уродина, – я обиженно поджала губы, потому что слышать такое откровенное хамство было непривычно и неприятно.
– Нечистая!!! – с другого конца поля ко мне бежал мужик бомжеватого вида: в густой бороде застряла солома, нечесаные волосы торчали в разные стороны, помятая рубаха наполовину выправилась из штанов.
– Почему это «нечистая», я, конечно, сутки в пути, но вчера перед дорогой душ принимала, а сегодня умывалась! Я дезодорантом пользуюсь и ополаскивателем для полости рта с ксилитом.
– Ах тыж, заклинание шепчет, – побледнел мужик и бросив вилы побежал обратно, не забывая при этом креститься.
Глава 2. Деревня
Эля
– Ну здраствуйте, неадекватные какие-то, – пробормотала я и, чтобы хоть как-то себя успокоить, начала разговаривать сама с собой. – Так, соберись, Эля. Сейчас я приду в деревню, и все образумится. Я узнаю, как добраться до железнодорожной станции, и сяду на ближайший поезд, а уже сегодня или завтра буду гулять по Питеру и смотреть на Неву. Ой, – в этот момент меня за ногу больно укусил подлетевший овод. – Вот же зараза! Да чтоб тебя, – за руку укусил еще один.
Я огляделась и, увидев растущий цикорий, поспешила к нему, а после сломала стебель с голубыми цветами, чтобы отгонять надоедливых оводов и слепней, которые так и кружили вокруг меня и норовили укусить.
Дальнейший мой путь прошёл без приключений, если не считать, что пару раз на дорогу передо мной выбегали коричневые верткие ящерицы, а один раз прополз толстый чёрный уж.
Наконец я подошла к деревне. Она была огорожена забором и у него столпилась куча деревенских жителей. Все они почему-то были одеты в старинные одежды. На женщинах были сарафаны с вышитым красными нитями оргаментом, а мужчины были в рубахах и штанах.
– О, костюмированная вечеринка. А может здесь фильм снимают? – И я подошла к толпе. – Добрый день, – постаравшись мило улыбнуться, я прихлопнула слепня, все-таки укусившего меня за плечо.
– Ой – ё! Зовите Никифора! – бледнея заголосила одна из дородных женщин, стоящая сбоку.
– И впрямь нечисть! Лесавка! Как есть лесавка!
– Да нет, ты глаза-то разуй! Это сама кикимора!
– Да это же ведьма! Видели как она слепня прихлопнула?! Разве ж лесавка али кикимора на гнуса едучего подняла бы руку, а?! То-то же, – дед с седой бородой и на голове которого несмотря на сорокаградусную жару была одета шапка– ушанка, многозначительно поднял палец вверх.
– А и впрямь ведьма! – заголосила бабка, стоящая с ним рядом. – Вы поглядите наряд какой, срамота! Плечи открыты, ноги открыты, это штож за наряд то такой? Девка и в штанах! Да ещё и коротких таких! Стыдоба! Ой, стыдоба! Она наших мужиков пришла соблазнить и увести! – и бабка быстро сдернув с головы платок накинула его на своего деда, закрыв ему глаза.
Несколько стоящих рядом женщин последовали ее примеру.
– Да у неё волосы зелёные, какая ж ведьма то. Я вчерась точно такую же лесавку на болоте видел, – раздалось откуда-то из толпы. – Да это она и есть, та же самая. Видать за мной пришла, чем-то я нечисть лесную потревожил, обидел, вот она и пришла … за мной… Окаянная…Вот так…..сокол ясный больше не взлетит… заберёт мою богатырскую головушку Лесавка да на потеху нечисти, уведёт на болота топкие, в леса дремучие. Что ж прощевайте братцы… – продолжил неизвестный, периодически всхлипывая. – Ох жизнь кручинуууушкааа, не гуляяять больше добру мооолодцу, не слушать смех девииичииий, – и тут говоривший растолкал тех, кто стоял перед ним, и, выйдя вперёд, упал на колени и заголосил: – Не губити ты меня, пожалееей! Дома дети мал-мала меньше, семеро по лавкам!!
– Какие дети! Да у тебя жены-то даже нет! – раздалось сзади, а откуда-то сбоку добавили: – Да ты вчерась с Архипом самогону наклюкался и в коровнике уснул, а потом по деревне с топором бегал, пока тебя Севьян не скрутил и обратно к бабке Лукерье не отнёс! Какой лес-то?
Из толпы послышались смешки.
– Ну, Микола, ну и устроил тут вчера.
– Ага, совсем ум пропил.
– И ничего я не пропил и не пил я вчера. Это лесавка меня заколдовала, вот я и стал на людей бросаться, – оправдывался Микола.
– Ага, это поэтому от тебя перегаром на все село разит!
– Да я сама лично у вас бутылку и отняла!
– Слухай, Архип, а мы то думали, что выпили все. – в голосе Миколы послышалась надежда. – А ну, глупая баба, отдавай нам бутыль обратно!
В этот момент Эля поняла две вещи: первая, про неё все забыли; и вторая, жить Миколе осталось считанные секунды, потому что толпа разошлась и она увидела тощего маленького мужичка, стоящего подбоченившись, а женщина, превосходящая его в росте на две готовы, а вширь так раза в четыре точно, схватила поданное ей кем-то сердобольным полено и занесла его над головой несчастного. —
– Отставить смертоубийство! – крикнул взявшийся непонятно откуда в толпе батюшка.
Глава 3. Про изгнание бесов
Эля
– Отставить смертоубийство! – крикнул взявшийся непонятно откуда в толпе батюшка. Женщина опустила полено и перекрестилась, бросаясь к батюшке в ноги:
– Ой, Господи! Нечистая попутала, святой отец! Прости, отпусти грехи, – она схватила священника за рясу и принялась ее целовать. – Лукерья, да оставь ты это, – он попытался выдернуть свои одежды из ее рук, но бабка вцепилась намертво.
– Хорошо, приходи завтра на службу, да не опаздывай. Весь молебен простоишь, а потом причащаться придёшь и на исповедь.
– Ой, спасибо, отец Никифор, вот спасибо, я тебе яичек сегодня принесу. Илюшку пошлю, соседского мальчонку то бишь, внука Екатерины, он и принесёт, – заохала Лукерья.
– Батюшка, а у меня корова молока стала мало давать, придите, окропите святой водицей. Глядишь и наладится все, – поспешила к нему ещё одна крестьянка.
– Вы зачем меня позвали? Про корову да яйца рассказать? Зачем Антип прибегал, звал меня? – не выдержал отец Никифор. —
– Да вот, нечисть из леса объявилась, да к деревне пришла, – русый мальчишка указал на меня.
– Ну и кто ты, отвечай! – рявкнул святой отец. —
– Эля. Элина Дмитриевна Прялина.
Я даже немного растерялась, не ожидая от миловидно мужчины, похожего больше на пекаря, чем на батюшку, такого громкого голоса.
– А ну-ка «Отче Наш…», – священник начал читать молитву, а я стояла и слушала ничего не понимая.
Все-таки, наверно, я и впрямь попала на съемки какого-то исторического фильма. Только где камеры, и почему съёмочный процесс не остановили из-за постороннего на площадке? А! Наверно ее перепутали с кем-то из актеров, поэтому и продолжили съемки. Нехорошо получилось, надо было это исправить и я решила остановить съёмочный процесс:
– Остановитесь. Стоп! Хватит! Вы вс… Но договорить мне не дали, в толпе кто-то закричал:
– Дьявольское отродие, она не может выносить молитву! Смотри как ломает! И пар, пар от неё идёт! Смотри– дымится.
– Точно, смотри, огонь загорается, сейчас от слова Божьего сгорит нечистая…
. – Где дым? Какой огонь? – ничего не понимая я обернулась вокруг себя несколько раз, но ничего так и не увидела.
– Эвона как ее закрутила молитва-то, – глубокомысленно изрёк кто-то из толпы.
Глава 4. О старых заброшенных домах
Эля
– Эвона как ее закрутила молитва-то, – глубокомысленно изрёк кто-то из толпы.
– Тебе сюда входа нет! – властно произнёс отец Никифор и, осенив крестным знамением ворота, захлопнул их. А с той стороны послышалось:
– Давай, поднимай засов скорее, а то ведьма войдёт, всем худо будет.
И за забором раздалось сопение, пыхтение, звук, словно на землю упало что-то тяжелое, и громкий вскрик, который быстро сменился отборной руганью. А потом все стихло, и опять послышалось пыхтение.
– Эй, пустите! – я постучалась в дубовые ворота, надеясь, что все-таки все это какая-то глупая шутка, и сейчас меня пустят.
Но тут сверху, практически мне на голову, упал пучок горящей соломы и, от греха подальше, я решила больше к забору не подходить. Потому что сверху выглядывали любопытные лица, а в руках у них был дымящийся котелок с чем-то очень похожим на горячую смолу. Решив, что с них станется окатить меня ей, я не стала рисковать и снова проситься в такую негостеприимную деревню, а огляделась вокруг, решая, как теперь быть.
Осмотревшись, заметила одинокую заброшенную избушку, стоящую на отшибе, и поплелась туда. Идти было недалеко, но шагать по пыльной дороге под палящим солнцем было тяжело, особенно учитывая все произошедшее со мной за последние пару часов. Я устала, хотела есть и пить и, вдобавок ко всему прочему, совершенно не понимала, где я оказалась и, самое главное, – каким образом я очутилась здесь. Казалось, что все это дурной сон, и стоит мне проснуться, как исчезнет и эта деревня, и шумящий вдали могучими соснами лес, и пыльная дорога.
– Ай, да чтоб тебя! – выругалась я, когда очередной слепень больно укусил меня в предплечье.
Видимо это стало последней каплей, потому что от боли, досады, обиды и злости я села прямо на землю и заплакала, вытирая слёзы и размазывая по лицу дорожную пыль.
Когда слёзы закончились и стало немного полегче, я поднялась и пошла дальше.
Дойдя до домика осторожно поднялась на ветхое крыльцо.
– Есть кто живой? – я осторожно постучала в дверь.
Ответом была тишина и, набравшись смелости, я толкнула старую рассохшуюся дверь. Та с лёгкостью поддалась, впуская меня внутрь небольшого дома. В сенях стояло несколько старых проржавевших вёдер, под потолком висели пучки трав, а в углу стояла большая метла.
– Хозяева! – снова позвала я, входя в первую комнату, но мне снова никто не ответил. Быстро осмотревшись, я прошла во вторую комнату, но и там тоже никого не было. Да и сам дом в целом выглядел заброшенным и пустым.
Я решила, что пожалуй переночую здесь, все-таки пусть дом и заброшенный, но это всё же лучше, чем спать под открытым небом.
И тут я услышала скрип двери и тяжёлые шаги.
Глава 5. Знакомство
– Хозяева! – крикнула я, чтобы предупредить вернувшихся домой людей о себе.
– Нета тута хозяев! Вот како горе, эх, – вздохнул ввалившийся в комнату небольшой мужичонка. В руках он держал банный таз и веник.
– Простите, а Вы кто? – я уставилась на неизвестного, уж больно вид у нег был необычный.
Всклокоченные седые волосы, прилипший к лицу дубовый лист, старая залатанная местами телогрейка и отсутствие переднего зуба делали образ колоритным и запоминающимся.
– Так знамо кто – банник я, девонька.
– А почему вы не в бане? – сказала первое, что пришло на ум.
– Так знамо почему: баня то сломалась, совсем крыша прохудилась, да пол местами прогнил.
– А вы тут живете? – все мечты о том, что я нашла хоть на какое-то временное пристанище, разбились в пух и прах.
– Так знамо дело, где ж еще.
– А как вас зовут?
– Так знамо дело, все банником и кличут.
– Это ваша профессия. Я, например, учусь на косметолога, а зовут меня Эльвира, можно просто Эля. А вы в бане работаете, банщиком, а зовут вас….
– Так знамо дело, девонька, не зовут меня. Я сам прихожу. А потому ночью в баню и не ходит никто, знает, что я там. Ну а коли кто придёт, ох, и намылю я тому шею…
– Хорошо, ну а друзья вас как зовут?
– Девонька, да какие уж тут друзья. Намедни у Казимира попросил пару дубочков. Говорю: баня плоха стала. Как Аграфена ушла отсель, так и все хозяйство пошло прахом. Подсоби, говорю. А он мне «нет» говорит. Вот новая хозяйка появится, так пусть сама приходит и просит. Вот и вся дружба. А бывалче придёшь, скажешь: "Казимир, веник нужен", а он в ответ: "тебе какой: березовый али дубовый, иди выбирай". Вона как, девонька, жизнь-то меняется…
Не успела я ничего ответить, как в дом ввалилась женщина. В руках у неё тоже был таз, веник и мочалка.
– Эх ты, окаянный! – набросилась она на мужчину. – Я тебе, что сказала, дурья ты башка! Совсем с Васькой последний ум пропил!
– Так я и ждал тебя, да сколько уже можно-то! Уж скоро первые петухи запоют, а ты все никак собраться не могла!
– Вы чего тут орете?
Вдруг откуда-то из-за угла вылез еще один мужичок. Невысокий, с всклокоченными волосами и спутанной бородой, он был одет в несколько жилеток, а снизу была юбка.
– Шишига, не кричи! На вот лучше, яблочком угостись, – и, задрав юбку, под которой оказались брюки с лампасами, он ловко достал из кармана красное яблоко.
– Вась, отстань! Даже не подлизывайся.
– Да хватит тебе, чего взъелась-то на мужа.
– Чего взъелась? Да кабы он у лешего по-хорошему то попросил деревьев-то, глядишь и переезжать не пришлось бы. А теперь-то все, конец! Какие мы банники без бани.
И женщина села на пол, горько расплакавшись.
Я поняла, что попала на собрание людей без определённого места жительства. За это явно говорил из внешний вид и признание женщины, что жить им больше негде. И от осознания, где и с кем я сейчас нахожусь, мне стало не по себе. Потихоньку я попыталась обойти эту компанию, чтобы выбежать на улицу, но как назло, наступив на очередную половицу, которая оказалась гнилой, моя нога ухнула вниз.
– Ох ты ж, ядрид-мадрид! Девонька, давай подсоблю! – ко мне подбежал банник. – Давай, девонька, давай, – он тянул меня за руку, и когда правая нога была на свободе, он отошёл и, вырвав из рук второго мужичка яблоко, протянул мне:
– Знамо дело, на-ка пожуй. Ну-ну, девонька, не плачь, – и он нежно погладил меня по голове.
– Какая это тебе девонька! Совсем чтоль ослеп, дурень ты старый! – вперёд вышла женщина. – Это же кикиморочка Болотная али лесавка новая, не разберу никак. Но до чего же хороша. Волосики зелёные, будто тина, а глаза, глазища-то какие! Черные, ух, прям жуть берет. А может ты ведьма новая, заместо Аграфены?
И все выжидательно уставились на меня…
Глава 6. О бане и ночных гостях
Элина
И все выжидательно уставились на меня, а я сидела и жевала яблоко, потому что позавтракать я не успела, да и с событиями сегодняшнего дня было как-то не до еды. А вот сейчас, когда в моей руке оказалось румяное наливное ароматное яблоко, я поняла, насколько была голодна все это время.
– Я на поезде ехала, и там что-то сломалось. Пришлось сделать экстренную остановку, и нам предложили выйти на улицу, подышать свежим воздухом, пока эту поломку устранят. И вот когда я выходила, меня сзади кто-то толкнул и я упала. А падая от страха закрыла глаза, а когда вновь открыла, то оказалась на лугу… Ни поезда, ни людей уже не было, зато вдалеке виднелась деревня. Ну я к ней и пошла. А меня туда не пустили. Всячески обозвали, соломой зажженной кидаться начали и ворота на засов закрыли. Вот я этот старый покосившийся домик и заприметила, и пошла в него, чтобы переночевать, а завтра утром собиралась отправиться домой. Я не кикимора и не ведьма, я косметолог, за внешностью и красотой слежу, девушкам помогаю быть красивыми. Точнее пока только учусь. Сначала общая практика, потом специализация, а потом ещё курсы, ну и… эх, долго в общем ещё.
– О, тогда точно ведьма! – сказал второй мужичок, вылезший из-под печки.
– Да не ведьма я. Колдовать не умею, гадать не умею, порчи наводить тоже не умею.
– А почему у тебя тогда волосы зелёные? Если не ведьма, так значит кикимора или лешачиха, а? – и женщина прищурилась, глядя на меня в упор.
– Да нет, это же обычная краска для волос, у нас все красятся. Даже мужчины бывает.
– Ядрид-мадрид! Фу, срамотень-то какая! – банник плюнул на пол.
– Точно не ведьма? – женщина продолжала сверлить меня недоверчивым взглядом.
– Точно, и не лешачиха, и не кикимора и даже не Баба-Яга, – ответила я и потёрла оцарапанную ногу.
– Слушай, а может все-таки не зря ты в Гордеевке оказалась? Может это знак свыше? – предположил банник.
– Снише!! – передразнил его второй мужичок.
– Слушайте, а ведь Эля так похожа на нас, сходу и не скажешь, что человек. Ведьма-ведьмой, али кикимора какая…Может ты сходишь в лес к Казимиру, попросишь у него для нас пару дубочков на баню, а? А мы тебе потом поможем дорогу домой найти и обратно вернуться? – жкнщина заметно повеселела и с надеждой посмотрела на меня.
– Во-первых, хватит меня обзывать кикиморой. А во-вторых, почему вы сами не попросите? – чувствуя подвох, спросила я.
– Так знамо дело-то, мы просили, он не дает. Говорит: «Вот когда хозяйка новая явится, тогда с ней разговор вести и буду». А ты, девонька, на «кикиморку» не обижайся. Наши гордеевские кикиморы знаешь какие красивые…, – банник мечтательно закатил глаза.
– Я те дам красивые, ишь ты!!! – банничиха замахнулась на супруга тазом. А он, ловко увернувшись, подскочил к ней с другой стороны и звонко чмокнул в щеку:
– Раскрасавишна ты моя прелестная, да неужто какая кикимора с тобой сравнится! Да мне и русалки не надь, и лесавки не надь! Что ты, что ты.
– Ох, охальник! Неча тут теперь, – засмущалась Шишига.
– Значица так, ты сегодня тут оставайся, а завтра на утренней зорьке в лес и отправляйся. Возьми с собой краюху хлеба, да соли и иди кликай Казимира. Как появится, сразу ему представься, да скажи, что ведьма ты новая. И проси брёвен для сруба, для бани новой. Он как согласится, так и иди обратно сразу. Только когда в лес идти будешь, смотри, с тропы заповедной не сходи никуда. Поняла?
– Поняла. А как я его узнаю?
– Кого?
– Казимира вашего, вдруг с кем перепутаю.
– Узнаешь девонька, узнаешь. Не бойся, не ошибешься, – заверил меня банник.
– А если он мне откажет?
– Ведьме не отказывают, – многозначительно сказала Шишига и продолжила: – Ладно, ты спать ложись, а мы твой сон постережем, не пустим никого, не бойся. А то шастают тут всякие….
Доверять малознакомым сомнительным личностям я не хотела, но все-таки тело требовало отдыха, и я осторожно прилегла на край узенькой кровати, решив, что спать не буду, а просто полежу. Но стоило только голове коснуться мягкой пуховой подушки, как глаза закрылись сами собой.
Правда сколько я так проспала не сказала бы точно, но было ощущение, что я только-только прилегла, как меня разбудил громкий шум за окном.
– А ну иди отседыва!! У!! Я тебе! Пришёл он, поглядите-ка! А ну получи!!
Раздался грохот, чьи-то вздохи, охи, ахи, а потом все тот-же голос закричал:
– А! Вот ты как значит, молитвою решил, ох ты ж! А ну получи веником!
Что– то просвистело в воздухе и следом раздался чей-то крик:
– Ой! Больно! Ай! Сила Небесная помоги!
Этот голос смутно напоминал голос местного священника.
Я поднялась и осторожно подошла к окну. На улице была глубокая ночь, а на небе висел диск большой желтой луны, который освещал всю улицу не хуже чем солнце днём.
– А ну пусти, я тебе говорю! – кричал мужчина.
Присмотревшись внимательнее я поняла, что это и впрямь был святой отец Никифор. Он стоял у поваленной калитки, а вход ему преграждал домовой.
– А вот и не пущу! Спит ведьма наша, неча ее будить! Так что проваливай давай, – и в священнослужителя полетели непонятно откуда взявшиеся в руках домового Василия проросшая картофелина, веник и полено.
