Текст книги "В гостях у Лешего (СИ)"

Автор книги: Алена Райс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Глава 21. Кот Баюн и домик Бабы-Яги

Элина

Мне под ноги прыгнул большой чёрный кот и зло зашипел.

Я с детства любила животных и даже какое-то время ходила, помогала в вет. клинику, что располагалась недалеко от дома тети, с которой я жила после смерти родителей. В какой-то степени это помогло тогда мне пережить потерю самых близких людей. И вот, работая там, я поняла, что огромные доги и задорные хаски просто невинные пушистые овечки по сравнению с персами, британцами и другими представителями семейства кошачьих. Как говорила наша заведующая, Тамара Николаевна: нет зверя страшнее кошки. И пару раз я на своём примерку убедилась в ее словах, когда милый и пушистый с виду комочек, умудрился разнести половину смотрового кабинета и исцарапать весь медицинский персонал, включая меня. Помню как ещё месяц рука не могла окончательно зажить после острых когтей и зубов «милого» британца.

С тех пор к кошкам я стала относиться настороженно и вот теперь на меня шел, выгибая спину и сверкая желтыми глазами огромный кот.

– Юн, а ну отстань! – рявкнул Ромашка

– Мр-мяу! – ещё злее зашипел кот.

И тут из темноты вышел второй точно такой же.

– Шшшшш! – он стал наступать на меня с другой стороны.

– Ба, – прекрати, проговорил Ромашка, но продолжил стоять, не делая попыток пройти вперёд.

– Зачем вы пришли? И почему тут человек,? – прошипел кот-близнец первого, продолжая пристально смотреть на меня немигающим взглядом, словно заглядывая в самую душу.

И я поняла, что мои веки тяжелеют и я начинаю проваливаться в сон. И если бы не Ромашка, который слегка подтолкнул меня боком, выводя из оцепенения, я бы наверно и впрямь заснула и упала на траву прямо тут.

– Прекратите, нас Сам послал, – и Ромашка многозначительно наклонил голову.

– Неужто Василий Дм..– сказал тот кот, который первым вышел нам навстречу.

– Да, – прервал его медведь: – Так что давайте. Ведите внутрь.

– Хорошо, – кот по имени Ба и, развернувшись, оба животных поспешили в сторону домика.

– Дальше сама. Это дом Ягинишны, тетки Лешего. А я завтра загляну, проверю, как ты тут.

– Я не хочу… одна с ними… вдруг они снова…

– Не бойся. Не тронут.

И медведь развернулся и, сделав шаг, исчез, словно его тут и не было, а я пошла за котами.

Домик внутри оказался на удивление просторным и уютным. Никаких жабьих лапок, змей и пауков. Белая печка была побелена и по краям обложена голубой и красной плиткой, а ещё к ней была приставлена резная лестница, которая вела наверх, где лежало покрывало и много подушек. Кроме того, под стать лесенке к печке была придвинута такая же резная и расписная лавка. В другой стороне стоял добротный дубовый стол. Я подняла голову наверх и увидела, что весь потолок украшен росписью: на нем красовались самые разнообразные цветы.

– Что нравиться, мр-мяу? – спросил кот которого завали Юн.

У него в отличие от собрата были жёлтые глаза, а у Ба, глаза были зелёными.

– Да, я не ожидала….,– растерянно проговорила я, разглядывая уютный дом.

– Думала тут котёл и паутина, да косточки людские? – перебил меня Юн.

– Честно, да.

– Нет, наша Ягинишна любит чистоту и порядок.

– Значит, вашу хозяйку зовут Ягинишна … она Баба– Яга, а вы Ба и Юн. То есть вместе вы кот Баюн? – я прищурилась и посмотрела на зверей.

– Да. И мы охраняем дом. Ба непрошеных гостей усыпляет, а я, – и желтоглазый кто показал длинные, острые когти: – Отбиваю у них желание вновь сюда соваться.

– Понятно, – проговорила я, глядя на лапу кота с выпущенными когтями, которые были гораздо длиннее чем у обычных котов.

– О, гостья, – в дом вошла сама хозяйка. – Значит так, сейчас бери новую чистую одежду и давай в баньку. Банник ее уже растопил и все подготовил. А потом придёшь, ужинать будем, небось голодная.

– Спасибо, – и я сама не поняла как в моих руках оказалась стопка чистой одежды и полотенец.

– Пошли, провожу, – муркнул Ба и выбежалза порог.

Я пошла следом и вышла во двор. Кот завернул за угол, и я поспешила за ним, слыша отголоски праздника.

– Пришли, – Ба махнул хвостом и убежал, а я вошла в невысокую баньку, где меня встретил Банник– пухлый румяный мужичок в телогрейке и с березовым веником в руках.

– Значица так, вот веник, внутри тазик и вода. Мойся, парься, не спеши. Не тревожься, никто не побеспокоит.

– Спасибо.

– А ты и впрямь новая гордеевская ведьма? – спросил он оборачиваясь и останавливаясь в дверях.

– Да, – я решила не объяснять, что я вовсе не ведьма, а меня под ее видом отправили к Лешему Банник, Домовой и и Шишига.

– А братца моего не видала часом, Фёкла?

– Видела, он и послала меня сюда.

– И как он, братец-то? Как Аграфена ушла, так и тяжело им пришлось… Все разваливаться начало, без помощи Казимира. А он и помочь не может. Это хорошо, что ты пришла. Хорошо… А отец Никифор? Приход всё держит?

– Держит.

– Хорошо…хорошо… Ладно, побегу, а ты мойся, – и он вышел, закрывая дверь.

Я зашла в низенькую баньку и наконец скинула грязную одежду. Тёплая вода смывала грязь и усталость. К тому же в уголке лежало не только мыло, но и небольшая ёмкость с чем-то вроде шампуня.

Намывшаяся, чистая и свежая я вышла из душной бани, и меня окутал прохладный ночной воздух. Где-то в ветвях высокой ивы пел свою песню соловей, а на небе ярко светили большие звезды.

Я вдохнула запах леса и прикрыла глаза, наслаждаясь ароматами хвои и ночных трав.

И тут в мою ногу ткнулось что-то мягкое. Я опустила глаза, и увидела Ба.

Присев, я погладила его по спине, отмечая, как в свете луны серебрится темная шерсть.

Так мы и стояли несколько минут. Я любовалась звездами и гладила тёплого урчащего кота. Но постепенно распаренное после бани тело начало остывать и стало зябко. Я поспешила в дом и не видела, как за кустом боярышника стоял мужчина и смотрел на меня зелёными, словно молодая листва, глазами и о чем-то думал, а на его лице была легкая улыбка…

Глава 22. Казимир

Казимир

Мало того что Ромашка не вывел девушку из леса, так он вдобавок ко всему привёл ее к костру. Да ещё дед влез со своим папоротником, будто мне итак забот было мало.

Откроются завтра заповедные тропы, и пойдут по ним парни и девушки в лес за цветком папоротника желанным. А ещё часть девиц принесёт сарафаны свои.….

Каждое лето гонял Захарий с Ромашкой неразумных девок, которые оставляли свои сарафаны и рубахи в надежде стать моей невестой. И все равно какая-нибудь из особо рьяных девиц умудрялась подкинуть свой наряд на заре под рябину, и тогда ей открывался путь в заповедный лес, а потом ждала встреча со мной и поцелуй….

Хорошо, если девушка приходила ко мне от обиды или отчаяния, храня в сердце любовь в другому, но не имея возможности быть с ним рядом. И тогда она шла в лес, чтобы тот, кто её отверг или не был готов ради неё пойти поперёк воли родителей, понял, чего она на самом деле достойна и потом всю жизнь жалел, что потерял такую невесту. Ведь испокон веков ходило поверье, что суженной Лешего может стать только достойная девушка: с добрым сердцем и чистой душой. И вот когда приходили такие «обиженные» и «отвергнутые», мой поцелуй не превращал их в лесавок, они оставались собой. От лесного колдовства их защищала любовь, что была в их сердце. И поникшие, но живые они возвращались в деревню. Другим же так не везло….

А в ночь на Ивана Купалу девушкам и зари ждать не надо было. Достаточно было найти цветущую липу, да под неё подложить одежды, чтобы выказать своё намерение стать моей невестой….

– Надо будет соек да сов на все липы в лесу посадить, да анчуток с ауками, чтобы глупых девушек отгоняли, да глаза им застили, – проговорил я, смотря на пламя костра.

Но мысли мои были далеко… Они были заняты девушкой с зелёными волосами… Мне и самому было интересно, сможет ли она найти волшебный цветок или нет. В конце концов, дед обещал взять её себе в помощницы, если она не сможет найти цветущий папортник, и это, с одной стороны, радовало, так как снимало лишнюю ответственность с меня, а с другой – вызывало опасения: с чего это вдруг великий колдун так за неё цепляется.

Да и в лес он с Ней пришёл. Об этом сегодня мне сказала сойка. И в болоте они были вместе….Только каверз от деда мне и не хватало сейчас.

Я устало потёр переносицу и посмотрел на девушку.

Она стояла и разговаривала с великим колдуном, а потом взяла за загривок медведя и шагнула по тайной тропе, которые тот умел открывать. Я знал, куда ведёт эта дорога – к дому Яги. Значит, дед решил оставить ее до завтрашней ночи там.

И тут девушка обернулась и, я поймал взгляд ее фиалковых глаз, в которых плясали отблески огня. Сейчас, в ночном лесу, она и впрямь напоминала ведьму и было в ней что-то особенное, что хотелось смотреть и запоминать каждую мелочь….

Я моргнул, прогоняя наваждение, и перевёл взгляд на танцующих русалок, которые пели и веселились в ожидании завтрашнего праздника, а мысли помимо моей воли то и дело возвращались к гордеевская ведьме.

Было в ней что– то особенное, чистое, доброе… Что-то, что тянуло и манило меня…

Я понял это ещё в ту ночь у реки, когда укрыл её от утренней прохлады. Хотя тогда я объяснил себе это как нечто обычное и само собой разумеющееся. Ведь я выводил заблудившихся грибников из леса, отправлял Глафиру показать путь потерявшимся детям, и просил Ромашку разбудить и напугать уснувших под ракитовыми кустами пьянчужек и гнать их в сторону деревни, чтобы они не замёрзли осенней ночью.

Так же и тут. Я просто пожалела девушку. Пожалел я ее и на болоте, отправив на помощь Ромашку….

Так говорил я Глафире, которая летела рядом и возмущалась тому, что я сразу не позвал Захария и не велел ему заняться незнакомкой. Вот только себе соврать было сложнее.

Я не хотел превращать девушку в лесавку. Я боялся того поцелуя, который ждал ее, если она найдёт цветок папортника….

Наверное, даже больше поцелуя и того, что девушка может стать лесавкой, я боялся разочарования в юной ведьме с зелёными волосами…

– О чём задумался, брат?

От мыслей меня отвлёк голос Ворона.

– Неужели новая ведьма в душу запала?

– Жалко девчонку, если она в лесавку превратится.

– Да ладно тебе. Дед ее под опеку возьмёт. Да и чем плохо лесавкой быть. Знай себе танцуй да хороводы води. Тем более если она цветок найдёт, желание загадать сможет, а коли правильно попросит, то ничего с ней не случится. Ну а ежели в душе корысть у неё и помыслы дурные, то тут уж никто не виноват… – он развёл руками и отпил из чарки.

– Устал я, пойду прогуляюсь.

Я встал и открыл заповедную тропу, шагнув к дому Ягинишны…

– Стоишь? – раздался сбоку голос дела, великого колдуна Василия.

– Зачем спрашиваешь. И сам видишь… – я махнул рукой и хотел уйти, но на плечо легла тёплая ладонь деда.

– Можешь не переживать. Она не станет лесавкой.

– Тебе покуда о том знать. В чужую душу не заглянешь, а девчонку молодую сгубить дело нехитрое.

– Она меня в болоте не бросила, думая, что я козел неразумный. Да от яблок, что были с яблони, на которой птица Сирин посидела, спасти пыталась. Нет в ее душе ни корысти, ни злобы.

– Так тебе эти яблоки и не навредили бы, – я изогнул бровь, глядя в жёлтые глаза дела, которые начинали светиться в темноте, говоря о том, что его сила становится все сильнее, готовая разлиться по лесу в Купальскую Ночь.

– Дуралей ты, каких свет не видывал, – рука с силой сжалась на моем плече. – Об этом ты да я знаем, а она того не ведала. Чиста ее душа.

– Чиста, пока цвет папортника в руке не оказался. А что она скажет, когда поймёт, что держит в своих ладонях несметные сокровища и ключ, что все двери открывает, – я усмехнулся, вспоминая как однажды почти поверил, что встретил ту самую…

Девушка с медовыми глазами и такими же волосами…. Она пришла под утро, держа в руках огненный цветок и выдержала мой полуцелуй, оставшись человеком. И в тот же миг открылись ей все возможности, которые этот цветок дарил. Тут же ее лицо исказила гримаса жадности и она, с горящими глазами, выбрала папортник, зная, что тогда я погибну, а вместе со мной и весь лес.

Не знала она только одного, того, что это было последним испытанием.

И в тот же миг, как произнесла она заветные слова, цветок исчез, оказавшись в моей руке, а она стала лесавкой.

– Посмотрим, – проговорил дед, прогоняя воспоминания, и растворился во мраке, словно его тут и не было. А девушка, погладив одного из котов Ягинишны, передернула хрупкими плечиками, словно замёрзла и поспешила в дом.

– Присмотри за ней завтра и…помоги, – сказал я анчутке, который явился по моему зову и сейчас сидел на осиновом пеньке: – Понял?

– А как же, – он кивнул и, спрыгнув, побежал в сторону дома тетки.

Глава 23. Подготовка к Купальской ночи…

Эля

Я вернулась в дом, где меня уже ждала Ягинишна, разливая по чашкам смородиновый чай из самовара.

Вспоминая всё те же бабушкины истории, я с опаской посмотрела не крендельки и пироги, лежащие на расписных тарелках. Женщина, поймав мой взгляд, усмехнулась:

– Не бойся. Все настоящее, так что ешь.

– Простите, а Вы… Баба-Яга? – выпалила я, но сдержать любопытства больше не могла.

– Она самая, – женщина улыбнулась и поправила волосы: – А у костра племяннички мои были. Те ещё балбесы, но добрые. Так что не бойся, тебя никто не обидит. Но, – ее взгляд стал серьёзным, – если цветок папортника до рассвета не найдёшь, тут тебе уже никто не поможет. Останешься ты в лесу.… А коли повезёт и огненный цветок все-таки найдёшь, имей в виду, что желание у Казимира осторожно проси. Хорошо подумай, прежде чем озвучивать его.

– А..? – я хотела уточнить, почему надо быть осторожной с желанием и что такого произойдёт, если я попрошу лес меня выпустить и в придачу дать несколько крепких дубов для сруба, но Ягинишна меня перебила и сказав, что пора спать, ушла в другую комнату, а мне велела укладываться на печке.

Ба и Юн свернулись калачиками на лавке и мирно дремали. А я, вздохнув и поняв, что больше ничего от Бабы-Яги не смогу добиться, полезла на кровать.

Спасть на тёплой печке было приятно. И когда утром первые лучи солнца коснулись моего лица, я встала отдохнувшей и весёлой. В доме никого не было, но стоило выйти во двор, как я увидела лесавок, русалок и оборотней, которые сновали туда-сюда, украшая молодые берёзки лентами и колокольчиками.

– Это для отвода глаз, – пояснила мне Ягинишна, одетая сегодня в белую вышитую рубаху и синюю широкую юбку, подходя и вставая рядом: – Сегодня многие в лес пойдут, цветок искать, вот чтобы мимо избушки моей прошли, да не приметили ее обереги и развешиваем. Сегодня ведь все тропы заповедные свои лес перед людьми открывает. Чудесное время. Травы напитываются волшебной чудодейственной силой. А они глупые все за одним цветком папортника идут. … Ну да ладно, – она махнула рукой и подошла к ауке, который нёс в руках венок из васильков.

– Сейчас красавицу делать будем, – она подмигнула мне и тут же одна из русалок подала ей большую толстую жабу.

Баба-Яга посадила ее в венок, взмахнула рукой и перед нами вместо жабы оказалась красивая обнаженная девушка с русой косой и в голубом венке из васильков, который оттенял ее небесного цвета глаза.

– Вот так. Это для самых настырных. А ну-ка, девочки, сплетите ей наряд.

Лесавки окружили девушку и закачались из стороны в сторону, а после того как отошли от неё в стороны, жаба-красавица оказалась одетой в зелёный сарафан.

– Ну вот. Другое дело, – довольно кивнула головой Ягинишна. – Ты чего это Михей на жабку – то мою заглядываешься? – засмеялась Баба-Яга, заметив, как один из волков-оборотней стоит замерев и глаз не сводит с прелестницы. – Смотри, а то женю! Всю жизнь потом с жабой жить будешь, – и она захохотала, а юный оборотень тут же покраснев словно помидор, развернулся и ушёл.

– Молодой он, это его первая Купальская ночь, вот и очаровался твоей красавицей, – усмехнулся проходящий рядом взрослый оборотень с темными курчавыми волосами.

– Ты за ним присмотри, а то сердце молодое – горячее. Ещё не хватало, чтобы в какую девушку из деревни влюбился. Мучение потом обоим будет…. Гляди за ним в оба глаз, – строго произнесла Баба-Яга и отошла, а рядом появился мой маленький друг Демьян.

– Яга может будущее видеть. Вот, наверное, и увидела что-то. Потому и приказала за волком молодым смотреть. Видно, встретит он сегодня девушку в лесу….Плохо тогда будет…Эх, жалко. Михей хороший. Надо бы своим передать, чтобы тоже за ним присмотрели, да девок с дороги его уводили, – малыш почесал кустистую головку.

– Ясно. А она мне не может сказать: найду я цветок или нет? – я прищурилась и посмотрела на Демьяна, а сердце в ожидании ответа замерло.

– Не знаю. Так она никому ничего не говорит, если спросить. Только если сама решит, то скажет., – и аука замолчал, потому что к нам подошла Баба-яга.

– А чегойт ты колдунья нечесаная. Праздник сегодня великий, а ну лесовички да птицы лесные, украсьте-ка ведьму молодую!

И тут же в траве зафыркали маленькие лесовички-ёжики, а сверху защебетали и закружили маленькие синички.

– Садись на траву, – скомандовала Баба – Яга и я, подобрав юбку, осторожно села на землю.

А уже через несколько минут Ягинишна дала мне в руки зеркало: откуда на меня смотрела красавица с заплетенными волосами, уложенными в пышную косу, в которую были вставлены маленькие белые цветы.

– Ну вот, совсем другое дело. Осталось только найти тебе наряд. Сейчасподожди, – проговорила Ягинишна: – Эй Вы, паучихи – ткачихи! Соберитесь с леса, да сделайте для ведьмы молодой наряд достойный купальской ночи!

Колдунья хлопнула в ладоши, и тут же лес вокруг зашевелился и со всех сторон побежали пауки, а я замерла и встала как вкопанная, боясь пошевелиться. Единственное о чем я могла сейчас думать – это только о том, что не дай бог все эти пауки заберутся на меня и начнут «снимать примерку».

К счастью, они остановились рядом и начали плести паутину, которая постепенно стала превращаться в тонкое невероятной красоты кружево. А буквально через десять минут передо мной уже лежало готовое платье….

– Чего– то не хватает, – окинула его взглядом Яга и обратилась к стоящим рядом Ба и Юну:– Идите, найдите мой кокошник с жемчугом речным и принесите сюда.

Коты тут же убежали и вскоре вернулись, неся в зубах кусок коричневой ткани.

– Так, а вот и он. Но надо его украсить. Давайте, паучихи, снова для вас работа. А вы, синицы, летите к реке, да попросите у Водяного ещё жемчуга, – велела Баба-Яга и несколько десятков маленьких паучков тут же облепили кокошник, а птицы вспорхнули и скрылись вдалеке.

Но вскоре синички стали возвращаться, неся в клювиках перламутровый речной жемчуг, которым паучки-трудяги стали украшать кокошник и две длинные кружевные подвески, которые только что сплели.

– Ну вот, – довольно кивнула головой Ягинишна: – Наряд готов. Теперь иди – ка и примерь его.

Я, поблагодарив паучков и синичек, взяла наряд в руки и скрылась в избушке. А когда вышла обратно во двор, Баба – Яга окинула меня довольным взглядом и дала в руки кружевную шаль со словами, что ночью будет холодно. А этот платок сделан из шерсти индрик-зверя, поэтому не только от холода защитит, но и от взгляда дурного спрячет.

И тут ворота отворились, и внутрь шагнул Леший. Он окинул быстрым взглядом двор, и взгляд зеленых глаз задержался на мне. Его лицо оставалось надменным и холодным, а губы сжались в тонкую полоску, словно мой вид ему не понравился…

Глава 24. Не было бы счастья, да Лихо пришло…

Элина

– Ты чего это пришёл? Или забот мало? – Ягинишна подперла бока руками и посмотрела на Казимира.

– Отправь сычей сторожить границу леса, чтобы пускали только тех, кто за цветком придёт, да погадать. Всех девушек с сарафанами в руках пусть гонят прочь. А если что, пусть Захария на помощь зовут, он поможет незваных гостей прогнать.

– Я сычам да совам передам твой наказ, только вряд-ли это поможет. Да ты и сам знаешь. Уж коли что женщина себе в голову втемяшила, так ее уже не переубедить.

И пока Баба-Яга разговаривала с Лешим, я стояла в сторонке и ловила не себе его взгляды. Не остались они незамеченными и Ягинишной:

– Что, нравится тебе ведьмочка?

Казимир ещё раз бросил на меня нечитаемый взгляд и ни слова больше не говоря развернулся и пошёл прочь. А я почувствовала непреодолимое желание и, скорчив гримасу, показала ему вслед язык. И надо же было Лешему именно в этот момент обернуться. Наверное, я за секунду превратилась в красный помидор, а вот Казимир, вместо того, чтобы рассердиться на такое непочтений с моей стороны … усмехнулся и, отвернувшись, растворился в зелени леса.

– По душе ты ему пришлась, по нраву, – и Баба-Яга поправила перекрутившуюся жемчужную рясну (рясны– древнерусские украшения в форме подвесок, крепившихся с двух сторон к женскому головному убору или ленте-очелью).

– Угу, он меня поэтому в болоте тонуть оставил. От большой и чистой любви, – я покачала головой.

– Да ладно тебе у нас тут мелко, не утонешь, – махнула она рукой и пошла в дом.

А мне под ноги выбежал серый кот с ушами-кисточками и принялся тереться о ноги. При этом на одном глазу у него было бельмо и вообще вид он имел разбойничий: хитрый прищур оставшегося здорового глаза, большие усы и кустистые брови делали его очень колоритным персонажем.

– Ой, а ну, иди отсюда! Не вздумай его гладить! – крикнул Ба, который в это время шел по двору и увидел, что я беру животное на руки.

– Тебе жалко, что ли, что я не тебя глажу, – улыбнулась я, почёсывая серого котяру за ухом.

– Это же лихо одноглазое, так что сама думай, кого приласкала, – хохотнул чёрный кот и, вильнув хвостом, пошёл дальше как ни в чём не бывало.

– Что?

Эта новость меня настолько ошарашила, что я чуть не уронила кота-Лихо.

– Ну и зачем ты пришёл, а? Мне и так несладко сегодня придётся.

На глазах навернулись слёзы.

Как бы я не старалась держаться бодро и думать о хорошем, но постепенно понимание того, что я оказалась вовсе не в какой-нибудь глухой деревне, а в другом мире или в другом времени, что было по сути для меня практически одним и тем же, что я больше не вернусь домой, что сегодня ночью мне надо будет одной ходить по темному лесу, полному нечести и искать цветок папортника., что меня, мягко говоря, не любит местный волк и его хозяин – Леший, все это и так было в моих мыслях. Но все это время я старалась гнать их, не оставляя для грустных мыслей места. А вот теперь последней каплей стало Одноглазое Лихо, которое пришло ко мне в подтверждении того, что ничего хорошо уже не будет.

И я, все ещё держа кота на руках, расплакалась.

– Не реви!

– А? – я огляделась, пытаясь увидеть, кто со мной говорит.

– Не реви, говорю! Шерсть мне мочишь!

– Так это ты со мной разговариваешь? – я посмотрела на морду недовольного одноглазого кота.

– Ладно, не хнычь. Нормально все будет. Я так просто мимо пробегал, а не то, что ты подумала.

– Правда? – я хлюпнула носом.

– Правда, только ещё за другим ухом почеши, а?

От радости, что кот не явился Климента качестве предвестника будущих бед, я была готова его всего зачесать, поэтому старательно начала гладить по спине и почёсывать правое ухо.

– Ладно, пойду. Дел много. А ты ничего так. Буду к тебе забегать иногда, если вернёшься, конечно, из леса.

И кот, спрыгнув, посеменил в сторону леса. А я стояла и не знала радоваться мне тому, что Лихо убежало, или грустить из-за того, что оно обещало заглядывать в гости…