Текст книги "В гостях у Лешего (СИ)"
Автор книги: Алена Райс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
Глава 15. Топь, карточные долги и древний завет…
Элина
Обернувшись, я столкнулась со злым взглядом зелёных, словно весенний лес, глаз, которые принадлежали красивому темноволосому мужчине.
– Простите, я приняла вас за лягушку…
– За лягушку…. Разве я на неё похож? – темная бровь изогнулась и взмыла вверх.
– Нет, конечно, просто …
– Нет никаких "просто", – бархатный голос обволакивал словно туман в лунную ночь. – «Просто», «но», «так получилось» – все это глупые оправдания…
– Да, да, – раздался сверху голос кукушки Глафиры. – А то ходят тут всякие. «Ах, я шла по тропинке и отошла нарвать цветов для венка, и заблудилась». «Ах, мы пришли в лес по грибы, родители наказывали нам не отставать, а мы заигрались и потерялись». «Ох, я ведь тут всегда ходил, как с пути свернул сам не пойму, видно черти путь спутали». А какие черти в нашем лесу? Бутылка самогона, вот и все его черти! А я потом выводи их всех! Хм, – фыркнула она и, пролетев надо моей головой, села на трухлявый пенек недалеко от мужчины.
Спорить с вредной кукушкой и лесным хамом не было никакого желания.
– А вы не могли бы помочь мне выбраться отсюда, а то болото засасывает, – вздохнула я, чувствуя, как топь все плотнее сжимает мои ноги и потихоньку забирается все выше. Сейчас я стояла в болоте по пояс и чувствовала, как медленно начинаю замерзать. А вдобавок ко всему вокруг начала роиться мошка, так и норовящая залезть в глаза, уши и нос. Но словно и этого было мало, прямо над ухом стали пищать комары, больно кусающие спину и плечи, а я даже никакую веточку не могла сорвать, чтобы отогнать их: вокруг были только кочки и мох.
– А то я уже начинаю замерзать… и комары…
– Правда? – мужчина вновь изогнул бровь и, сложив руки на груди, облокотился на дерево. – А я тут при чем?
– Ну вы могли бы мне помочь…
И тут заблеял козел.
– И ему тоже, – я махнула рукой в сторону животного.
– Зачем? – все тот же безразличный взгляд и убийственно спокойный голос.
– Но ведь мы же умрем…
– И?
– Вам что, все-равно, что по вашей вине погибнет человек …. и козел?
– По моей вине?
– Да, по вашей, – я потихоньку начала выходить из себя, а болото, жадно чавкая и булькая, засасывало меня все сильнее и глубже.
– И каким это образом? Разве это я привел тебя в лес?
– Нет.
– Или, может, это я засунул тебя в болото?
– Нет, но…
– Ну какие могут быть «но»…,– перебил меня хам. – Во всем, что с тобой случилось, виновата ты сама.
– Да, и все-таки…
– Нет никаких «все-таки». Это ты пришла в лес, залезла в болото, а теперь ещё и грубишь мне.
– Хорошо. Я сама виновата, что пришла в лес и оказалась в болоте. Но неоказание помощи – это тоже вина. Поэтому если я утону, а вы могли мне помочь, но не сделали этого, то будете виноваты в моей гибели не меньше меня.
– Разве? Для людей есть простой запрет: не ходить в заповедный лес. А кто завета древнего ослушается, тот в лесах да болотах сгинет. Ты же запрет нарушила и явилась сюда, не зная правил этого места и не умея себя вести. Поверь, – мужчина присел на корточки и теперь наши глаза были примерно на одном уровне. – Если бы ты как следует подготовилась к встрече с заповедным лесом, то сейчас не сидела бы в болоте….. И я тут не при чем. Точка. А все остальное пустые слова…
– Может все-таки вытащим девочку? – обратился к мужчине медведь.
– А зачем мне это делать? – брови бесчувственного хама нахмурились и между ними пролегла глубокая складка: – Она нагрубила мне, обвинив в своём бедственном положении, хотя я к нему не имею никакого отношения, а теперь я ещё должен помогать ей? – и он вновь повернулся ко мне: – Ты вообще зачем в лес пришла?
Взгляд зелёных глаз стал колким и я поёжилась.
– Меня к Зимушке послали, дубы попросить для бани. А я домой хочу. Домовой, Банник и Шишига обещали потом помочь до города добраться.
– Значит, за дубами?
– Ага.
– А подарок ты принесла?
– Да.
– И где же он?
Я огляделась и только теперь заметила, что венок давно упал с моей головы и сейчас с жадным бульканием тонет в болоте. Ленту я потеряла где-то в лесу, когда в первый раз убегала от медведя, а каравай совсем недавно съел Ромашка.
И я указала на валяющуюся в стороне оставшуюся корочку хлеба и полупустую солонку, которые бросила на опушке, перед тем как завязнуть в болоте.
– Это подарок?
В голосе мужчины прорезалась сталь, а я подумала, что и в болоте очень даже ничего… Сидишь, природой наслаждаешься. Опять же, грязевые ванны полезны для кожи. Да и топь перестала засасывать, поэтому утонуть в вязкой жиже мне больше не грозило. Можно было так сидеть и сидеть. Воздух опять-таки свежий….. Кажется, я даже согрелась.
– Вы знаете, я передумала. Я наверное сама как-нибудь… потом… из болота выберусь. А пока тут посижу… Подумаю … о том… о сём… о разном…
– Уверена? – красивые губы изогнулись усмешке.
– Да, вполне, – я махнула рукой, мол нет сомнений.
– Как скажешь.
И тут произошло то, чего я совсем не ожидала. Козел как по волшебству стал подниматься из топи и в один момент оказался на берегу.
– Ладно она, но ты-то? – мужчина обратился к козлу, который тряхнул шерстью и тут же стал медленно таять в воздухе, а вместо него на поляне стоял пожилой седой старичок.
– Я просто Ромашке меда бочонок задолжал, – прищурил дед один глаз и посмотрел на медведя.
– Да, – и медведь махнул головой в знак подтверждения.
– Ну, так отдай, – сказал зеленоглазый, будто это было проще просто.
– Не могу.
– Почему?
– Потому что меня все в лесу слушаются, а пчелы нет. Я в прошлый раз весь искусанный был, когда мёд для Ромашки добывал.
– Тогда не играй с медведем в катрты.
– Не могу, слабость у меня к азартным играм.
– Тогда играй не на мед.
– А на остальное он не соглашается, – вздохнул старичок.
– Так, ладно. Пора уходить.
– А я? Я ведь здесь умру….– подала голос я, понимая, что сейчас останусь тут совсем одна.
– И? Это лес, тут всегда кто-то умирает, – мужчина безразлично пожал плечами и ушёл, скрывшись в зарослях бузины, а вместе с ним ушли и все остальные: медведь, старичок и вредная кукушка. Правда старик напоследок обернулся и заговорщицки подмигнул мне, после чего исчез в зарослях.
– И вот как мне теперь отсюда выбираться и где теперь этого Зимушку искать, – зажмурила я глаза, а внутри начала нарастать паника.
Все-таки до этого у меня был спутник, пусть я и думала, что рядом простой козел. Но знать, что ты не один было приятно. А теперь я осталась совсем одна…
По щекам потекли слёзы…. и тут:
– Хватайся за сосну!
Вдруг раздалось сбоку, и ко мне опустилось молодое деревце….
Глава 16. Демьян, Ромашка и солонка…
Элина
Ко мне опустилось молодое деревце и, ухватившись за него, как за опору, я потихоньку, шаг за шагом, смогла выбраться на твёрдую землю. Хотя противная трясина никак не хотела отпускать, до последнего цепляясь за тело и одежду. Наконец я почувствовала под ногами твёрдую почву и ползком забралась на бережок. Сил не осталось даже на то, чтобы сказать неизвестному спасителю "спасибо". Я просто легла на зелёную траву и уставилась невидящим взглядом в синее небо, наблюдая, как маленькая трясогузка летает за быстрой стрекозой. Я прикрыла глаза, слушая стрекотание кузнечиков в траве и пение птиц в ветвях деревьев, и постаралась отдышаться.
– Ты не грусти, Зимушка у нас характерный, но справедливый, – раздался рядом тоненький голосок, и я, наконец, повернула голову и увидела того, кто помог мне выбраться из болота.
На меня смотрел не то куст, не то маленький пухленький человечек… На голове создания росла трава, а сам он был зелёным с румяными щечками и большими зелёными глазками на круглой голове. Кроха улыбнулся, и я увидела ряд белоснежных острых зубок.
– Спасибо, что спас. А вот про «справедливого Зимушку» не соглашусь. Я не сделала ничего такого, чтобы оставлять меня умирать в болоте. Если бы не твоя помощь, то я утонула бы. Так что не хочу тебя расстраивать, но ничего твой Зимушка не справедливый. Он жестокий и эгоистичный.
– Да нет, ты не утонула бы, тут неглубоко, по пояс, не больше, – "успокоил" меня зелёный малыш.
– Даже если так, то я бы все-равно выбраться не смогла и замёрзла тут ночью, или дикие звери меня бы съели.
– Нет, ты бы тут не осталась, Хозяин бы тебе кого-нибудь на помощь прислал бы, не сомневайся. Уж я то его знаю.
– Это ещё неизвестно, прислал бы или нет. Если бы он хотел помочь, то сразу бы вытащил, а не так…, – я передернулась, вспоминая мой разговор с зеленоглазым самодуром, который оказался ни кем иным, как самим Зимушкой, у которого мне надо было выпросить дубочки. А в итоге я не то, что дубов не получу, самой бы ноги унести отсюда живой. – Поэтому, мой спаситель – ты, – я улыбнулась маленькому лесному человечку.
– Ладно… чего уж тут… мне же не сложно…, – засмущался малыш. – Как было не помочь? Ведь мы в лесу, а тут вся надежда только на другого. Один в лесу пропадешь… Мне так мама всегда говорит, – засмущался малыш и, чтобы скрыть это, принялся разглядывать травинки, словно там и впрямь могло быть что-то важное или интересное.
– Скажи, пожалуйста, а кто ты?
– Аука я.
– Аука – это ведь дух леса… А имя у тебя есть?
– Знаешь, а ты ведь первая…, – всхлипнул малыш, – кто у меня имя спросил, – и он поднял на меня огромные глазки, полные непролитых слез, и с дрожью в голосе сказал. – Демьян. Меня так матушка назвала….
– Красивое имя, а я Элина – Эля, – улыбнулась я ауке и, хотя малыш мне помог и был очень милым, оставаться дальше в лесу мне совсем не хотелось, а потому я решила узнать, не поможет ли новый знакомый выйти мне выбраться отсюда.
– Не могу, и никто не сможет помочь, кроме Лешего, – вздохнул Демьян. – Если кто заповедную тропу нашёл, да по ней в лес вошел, то только Хозяин того человека али зверя выпустить обратно может. Нам, простой нечисти, это не под силу, – аука пожал плечами.
– Значит, мне надо найти Лешего, – твёрдо решила я, поднимаясь и отряхивая с юбки болотную грязь.
– Может не стоит? Он не любит, когда к нему с просьбами да без подарков приходят…, потому сегодня и осерчал на тебя…
И тут кусты валежника затрещали, и к нам из них вывалился Ромашка.
– О, ты уже вылезла. Хорошо, лапы мочить не надо, а то я жуть как воду холодную не люблю, – облегченно выдохнул он и уселся на землю.
– Я же говорил, что Хозяин тебя не бросит, видишь, Ромашку прислал.
– Ага, говорит ты каравай съел, вот иди и отрабатывай теперь. Вытаскивай ведьму гордеевскую из болота и тащи отсюда, чтобы глаза мои ее больше здесь не видели. Ох, а мне Василич только-только бочонок мёда липового отдал… Эх, а я тут с вами…
– Да я и сама с радостью отсюда уйду. Давай, показывай дорогу, – велела я Ромашке.
Мы неспешно шли по взявшейся непонятно откуда тропинке, и медведь все время тяжело и горестно вздыхал, что ему приходится выводить меня из леса вместо того, чтобы лакомиться вкусным свежим мёдом. А я узнала, что рядом со мной все эти дни был вовсе не козел, а сам дедушка Лешего, великий колдун Василий…
– Жалко, что ты уже уходишь …, – грустил малыш аука. – Ты мне понравилась. И волосы у тебя красивые, как у меня.
Он провёл маленькой ладошкой по моим зелёным волосам, а я решила не расстраивать кроху и не говорить ему о том, что это всего лишь краска.
Наконец деревья стали редеть, и на смену многовековым великанам пришли молоденькие тоненькие осинки и дубки.
– Ну, вот мы и на месте, – радостно произнес бурый медведь и добавил: – Оставляй подарок за выход и иди в деревню. Да больше лучше в лес не приходи, зол на тебя Хозяин.
– В смысле подарок? У меня нет ничего, бусы я с самого начала отдала, чтобы в лес войти, ленту где-то потеряла, пока от тебя убегала, венок в болоте утонул, а хлеб ты съел.
– Что, совсем ничего нет?
– Совсем, – развела я руками: – Ой, подожди! Есть же яблоки!
– Ты их с собой принесла? – с надеждой в голосе спросил бурый медведь.
– Нет, в лесу нарвала.
– Тогда не пойдут, – вступил в разговор малыш аука. – Надо только что-то, что тебе принадлежит, и ты принесла это с собой.
– А без этого никак?
– Нет, так не получится. Без прощального дара лес тебя не выпустит.
– Да вот же гадство! – выругалась я, думая о том, как мне быть. – А сарафан не подойдёт?
Я была готова голышом бежать до деревни, лишь бы выйти из леса и оказаться подальше от его Хозяина.
– Нет, сарафан нельзя, – покачал головой малыш аука. – Тем более, что твой наряд, он …. больше похож на грязные обноски. Поэтому, даже если бы ты и решила его оставить…. Ну … вообщем… лучше не надо. Ты уж прости, я не чтобы обидеть…
Я посмотрела на грязный рваный подол и не смогла не согласиться с Демьяном.
– А ваш Хозяин меня просто так в качестве исключения выпустить без подарка не может?
– Так нельзя. Не по правилам, – Ромашка покачал головой. – Казимир, когда молодой был, ежели кто приходил без даров, он того и пускал и выпускал, а потом…. Потом пару лет ох какие тяжёлые выдались. В лесу ни ягодки, ни грибочка найти нельзя было. Чудом лесное зверьё тогда выжило. Да и не чудом, а сам Хозяин тогда расстарался, понимая, что по его вине все и случилось. Никто из зверья за те два года не погиб, кроме старых да больных, а Казимир ох как похудел и осунулся. Сам зелёный стал, словно вон аука, – мишка указал на малыша Демьяна. – Так что без подарка лес тебя не выпустит.
– И как же теперь быть? – я принялась ходить из стороны в сторону и тут вспомнила про ленту для волос и солонку.
– Да, они подойдут, – обрадовался Ромашка и, посадив кроху ауку себе на спину, мы втроём отправились на их поиски.
Начать решили с поисков солонки. Все-таки, где осталась она, мы примерно знали.
И тут в небе промелькнула большая тень….
Глава 17. У каждого свои страхи…
Эля
Над нами промелькнула серая тень и на дерево села большая птица с чёрной головой и ярко-оранжевыми крыльями. Увидев нас, она пристально посмотрела на меня, наклонив голову вбок и вперив в меня свои красные глазки-бусинки, а потом открыла клюв и….
Это был самый противный звук, который я когда-либо слышала в жизни, что-то среднее между звуком бормашины стоматолога, скрежета острого предмета по стеклу и орла мартовского кота весной. А птица продолжала горлопанить на весь лес. Появилось желание прикрыть уши руками, но аука тихонько шепнул мне, чтобы я ни в коем случае не двигалась и не показывала, что оры птицы мне пришлись не по душе.
Не знаю сколько длилась эта «песня», но наконец птица замолчала, и мы все выдохнули с облегчением. Даже Ромашка, который сидел и спокойно слушал ее крики, словно они его и не волновали вовсе, и всего в паре метров от нас не орала раненым маралом возомнившая себя соловьем певунья, когда она все-таки замолчала, еле слышно проговорил:
– Ну наконец-то, еле вытерпел… – и почесал ухо.
И тут птица захлопала крыльями и вниз упало ярко-оранжевое перо, после чего она поднялась вверх и скрылась за облаками.
– Радуйся, тебе жар-птица перо подарила, – выдохнул аука. – Это редкий дар, береги его.
– Так это была жар-птица? – мои глаза округлились и полезли на лоб.
Совсем не так представляла я себе сказочную красавицу из детских сказок. И уж тем более не представляла, что она так ужасно поёт. Поэтому сейчас переводила взгляд с медведя на Демьяна, думая о том, что они шутят, но оба выглядели вполне серьезно.
– А почему тогда она не светится и не горит огнём?
– Ну они и не светятся обычно, только в особую ночь – в ночь на Ивана Купалу ее крылья загораются волшебным огненным светом и она освещает ночной лес, чтобы нечисти все было видно и можно было спокойно веселиться и резвиться..
– А уж выдержать ее пение и за это получит перо добрый знак, – кивнул головой медведь.
– А почему она вам по перу не подарила? Вы же тоже слушали вместе со мной?
– У нас уже есть. Каждый кто перо жар-птицы получил хранит его как оберег. Хороший это знак, получить такой подарок, к удаче. Так что как придёшь домой, спрячь в сундук и пусть оно там лежит. Да никому о нем не говори, а то украдут. Желающих завладеть таким редким даром вокруг полно.
– Поняла, – проговорила я, подбирая оранжевое перо и пряча его за запазуху.
После того как мы встретили жар-птицу идти стало веселее. Аука и Ромашка рассказывали мне о том как в своё время получили в подарок свои перья волшебной птицы. Так, смеясь и болтая, мы дошли до болот и вскоре я лазила по невысоким кустам черники и клюквы, что росли вокруг болота.
– Осторожнее. Ты только снова не увязни, – бросил мне в спину медведь и принялся объедать ягоды.
– Лучше бы помог, – буркнула я, заглядывая за трухлявый пенёк.
– Я и так тут с тобой вожусь, вместо того, чтобы мёдом липовым лакомится, исхудал весь. Вон, одни рёбра под мехом. Так хоть ягод немного поем, – вздохнул медведь и принялся дальше есть чернику.
– Чем я быстрее отсюда уйду, тем быстрее ты сможешь вернуться к своему меду.
– И то верно. Ладно, помогу. Но только по доброте душевной, – согласился Ромашка и начал принюхиваться.
– Вот, она точно тут была…. не пойму….– фыркнул он, тряхнув головой и снова жадно втягивая воздух. – Ну– ка обожди…
И зверь, принюхиваясь и водя головой из стороны в сторону, направился к высокой сосне.
– А вон и она.
Он указал лапой вверх и среди коричневой коры и зелёной хвои я увидела рыжий пушистый хвост и свою солонку в лапах у белки.
– Отлично! – выдохнула я, понимая, что с каждой секундой выход из леса становится все ближе и ближе: – Миш, слазий наверх, забери у белки солонку пожалуйста, а?
– Чего?! Тебе надо ты и лезь…. А то отведи-приведи-найди – залезь…
– Ну Ромашка, пожалуйста. Я лазить по деревьям не умею и высоты боюсь.
– И я не умею, – вздохнул аука. – Но хочешь попробую? – и он посмотрел на меня своими большими зелёными глазками.
Взглянув на крохотные ручки Демьяна я поняла, что вряд ли у него не то, что забраться наверх, а вообще ухватится за сосну вряд-ли получится. Поэтому я поблагодарила за предложенную помощь кроху и снова принялась уговаривать залезть наверх медведя.
– Даже не проси. Тебе надо, сама и лезь, – буркнул Ромашка и повернулся ко мне спиной, давая понять, что разговор закончен.
– Как знаешь.
И я, засучив рукава и подвязав подол сарафана, принялась карабкаться на дерево.
Правда как быть потом, когда я доберусь до макушки, я пока ещё не придумала, решив действовать по обстоятельствам.
На самом деле мой план был прост. Я должна была забраться наверх и увидев меня, белка, испугавшись, начала бы убегать. А так как сделать это с солонкой в лапах у неё не получилось бы, то зверёк выпустил бы ее из лап, и тогда та упала бы вниз, где я ее спокойно подобрала бы.
Правда лезть по абсолютно голому стволу без сучков и веток за которые можно было зацепиться оказалось куда сложнее чем я думала.
Пару раз, забравшись на пару метров вверх и не удержавшись, я съезжала по стволу вниз, отчего все руки и ноги были в царапинах и горели огнём. Хорошо хоть они были не глубокие.
Аука каждый раз, когда я падала вниз прикрывал глазки, медведь качал головой, и даже белка с интересом наблюдала за моими попытками, не думая пугаться или куда-нибудь убегать.
Рассматривая очередные царапины я не выдержала:
– Тебе сложно что-ли? Ты же медведь, тебе на сосну забраться плёвое дело! Уже давно сидел и ел бы свой мёд! И я бы не мучалась почем зря!
– Не могу я! И все!
– Ты медведь или кто? Опять правила? Так я солонку с собой принесла, она моя! Тем более, что и найти ее ты мне помог, значит можешь помочь забрать у белки!
– Нет таких правил… Я просто это….. Высоты боюсь…,– смущенно произнес Ромашка.
От такой новости я даже опешила и неверяще уставилась на медведя, вспоминая фильм о живой природе, где показывали как бурые медведи лихо взбираются на высокие деревья, а потом так же легко спускаются с них,
– Да бывает…Ничего…ты бы сразу сказал да и все. Я и сама высоты боюсь, а ещё воды и жуков, – постаралась я утешить медведя. – А ещё пауков и змей.
– Да не утешай. Я привык к тому, что все смеются: мол как так, ты медведь, а по деревьям лазить не умеешь…
– Ну и что. Зато у тебя куча других достоинств.
– Правда? – Ромашка поднял голову и с надеждой посмотрел на меня.
– Конечно! Во-первых, ты умеешь разговаривать. По деревьям все медведи лазить умеют, а вот говорить…Ты такой один! Да и нюх у тебя отменный. Смотри как ты быстро нашёл солонку.
– Ну что правда то правда, – гордо выпятил грудь бурый мишка.
– Вот видишь. Ты одно сплошное достоинство, – улыбнулась я и продолжила. – А нам нужен новый план. Надо испугать белку, чтобы она побежала и бросила солонку.
– Эт мы мигом, – и Ромашка, подойдя к дереву, встал на задние лапы и утробно зарычал, обнажая клыки.
От такой картины стало не по себе и я отошла подальше за дерево.
– Не бойся, – заметив мой страх попытался успокоить меня аука, но видеть в пяти метрах от себя грозного хищника было то ещё зрелище.
– Я лучше тут постою, – сказала я, вжимаясь в ствол берёзы и думая о том, что сейчас было бы, окажись Ромашка не разумным говорящим медведем, а самым настоящим лесным хищником…. Шансов на спасение у меня бы не было…
– Ничего не выходит, – Демьян указал на по-прежнему сидящую ну ветке белку, сжимающую в своих лапках мою солонку.
– Может дерево потрясти?… – неуверенно проговорила я, сомневаясь, что даже у Ромашки хватит на это сил.
И тут белка, которой по – видимому надоело сидеть и смотреть на нас, прыгнула с этой сосны на другой и в прыжке воронила солонку.
Та крутанулась в воздухе и вниз, словно первый снег, посыпалась белая соль, а сама солонка упала в болото и тут же утонула в нем, проглоченгая жадной трясиной, и над опушкой раздался громкий бульк ….
