Текст книги "Страшная неделя (СИ)"

Автор книги: Алёна Моденская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Глава 6. Осинки да апельсинки

Придя домой, Новиков запер все двери и окна. А потом ещё и дважды перепроверил, всё ли в порядке. И не потому, что на это ему днём указала местная ведьма, а потому, что сам уже понял, что делать так нужно каждый вечер.

Ближе к ночи позвонила Катерина, и Новиков, старательно изображая позитив, отчитался перед женой о прекрасно проведённом дне.

– У нас тут странные слухи ползут, – понизив голос, сказала супруга. – Якобы в вашем районе какая-то эпидемия началась. Районная детская переполнена, уже даже к нам везут.

– Не в курсе, – состроил наивный тон Новиков. – Ну, это же дети. А ты сама говорила, что любая детская группа – это всегда рассадник инфекций.

– В общем, да, – нехотя согласилась Катерина. – Иммунитет-то только формируется. Да и многими заразами лучше переболеть раньше.

– Как там Вася? – спросил отец семейства, зная, что дочки поблизости не было. Она терпеть не могла, когда её имя так сокращали.

– Да бегает где-то, – протараторила жена. – С друзьями собрались, что ли. Вроде девичник.

– Понятно, – вздохнул Новиков. Дочка уже который день с ним не разговаривала, до сих пор дулась из-за переезда.

– У тебя там точно всё нормально? – вдруг подозрительно спросила Катерина. – А то мама сказала, ты какой-то мрачный был, когда к ней заезжал. И ночевать не стал.

– Да тут, понимаешь, дел много. У них же участкового-то давно нет. Приходится разгребать. Слушай, а может, вы в выходные приедете? Вместе с Васькой. Хоть дом поглядите.

– О, а вот это отличная мысль! Ещё и вещей привезём сколько сможем. Ну, до завтра.

– Давай, пока.

Новиков убрал телефон. Хоть чуть-чуть порадостнее стало, а то от пустоты большого дома иногда хотелось выть. Вот бывает, что домашние ну прямо ужасно раздражают. А как останешься один – так хоть на стену от тоски лезь, только бы рядом кто возился, шумел или бухтел.

Кстати, что это шумит? Новиков прислушался. Где-то в доме что-то скребло. Как когти по дереву. Он уже слез с кресла, чтобы выяснить, что это, но тут же сел обратно. Пусть себе скребёт. Кошка, наверное. Чем она здесь питается? Припасы Новикова не истощались без его ведома, мышей вроде не завелось. Может, потому и не завелось, что в дом залезла кошка? Надо бы всё-таки это выяснить. Потом как-нибудь.

А сейчас – сериал. После двух серий Новиков потёр слипающиеся глаза. Пора бы и спать ложиться. Сквозь туман полуслипшихся век увидел здоровенную чёрную тень по-хозяйски шествующую мимо дверного проёма.

Новиков сел на диване. Да это уже не кошка, а целая… Ну, кто? А? Да чтоб тебя! Новиков вскочил и выбежал из гостиной, где устроил себе временное спальное место. Разумеется, никакой кошки, а тем более пантеры, нигде не нашлось.

Включив фонарик на смартфоне, Новиков потопал вверх по лестнице. Грани ступеней, контрастные двери. Никого. Только будто когти стучат по ламинату. Большие такие когти. Новиков привалился к стене. Эта удавленная пантера что, превратилась в призрака и требует расплаты? А почему от него? Тогда уж не расплаты, а наказания для убийцы.

Все убиенные требуют справедливости. Даже животные. Почему у него? Разве их скотский бог не может помочь? Как там его.

Новиков отлепился от стены. Одиночество определённо плохо на него влияло – в голову полезли тупые мысли.

Вернувшись на диван, Новиков ещё некоторое время смотрел на тёмный потолок. Может, позвать отца Павла, чтобы освятил дом? Чтобы привидения пантер не мерещились. Надо об этом подумать. Но завтра.

А что там Антон говорил про домового? Подкормить его надо? Может, и надо. Правильно – и домового покормить, и священника позвать. И скотскому богу пожертвовать, и в церковь сходить.

Это всё равно, что помолиться об искоренении пьянства и безопасности на дорогах, а потом сесть пьяным за руль. Без прав. И гнать по встречке.

На выходные – или домой, или своих сюда привезти. А то в голову лезут бредовые мысли.

С утра Новиков, как и сказал жене, занялся разбором кипы бумаг, накопившейся за время, пока в Покрышкино не было своей полиции. Все писали в администрацию, Лисовский звонил в район – а там уж как повезёт. Иногда вообще никто не приезжал.

Как, например, когда одна соседка у другой выкопала с участка куст клематиса. Что это за цветок, Новиков не знал. А Растяпинской полиции было не до сельских разборок, так что они вместо человека прислали отписку. Тогда ограбленная соседка решила взять правосудие в свои руки и залила участок воровки нечистотами. Та побила ей окна. Эта ночью порубила соседские саженцы яблонь. В итоге дело кончилось массовой соседской дракой. Хорошо, что ограничились ушибами да ссадинами.

В общем, Новикову предстояло разбираться даже с самыми пустячными делами. А их тут полным полно. Пацаны опять на всю улицу дразнят Ядвигу Мстиславовну ведьмой. Бабке-то хоть бы хны, а вот внучка расстраивается, ей ведь тоже достаётся.

Надо бы всё-таки выяснить, чьи это мальчишки, и провести беседу с родителями. А то скоро Василисе сюда переезжать. Свяжется ещё с плохой компанией. Кто бы мог подумать, что в сельской глуши можно найти плохую компанию.

Хотя Новиков же нашёл себе приключений с гуляющим трупом. Как метко выразился Николайчук.

В сенях что-то громыхнуло, кто-то скулил, а кто-то мощно выразился матом. Дверь рывком открылась, и в опорный пункт ворвалась начальница почты. При этом она волокла за ухо извивающего мальчишку лет двенадцати.

Так, разум надо срочно чистить, а то мысли стали материализоваться.

– Этот гадёныш нам окна побил! – рявкнула почтмейстерша. – Не в первый раз уже!

– Пусти! Пусти! – орал пацанёнок, вырываясь. – Не имеешь права!

– О правах молчал бы, щенок! – и директорша почты отвесила ему звонкий шлепок пониже спины. Мальчишка звонко заорал.

– Так, прекратить! – повысил голос Новиков. – Без рукоприкладства! Чей это ребёнок?

– Это Богатовых младший, – выдохнула почтмейстерша, выпуская пацана, который отчаянно тёр покрасневшее ухо.

– Богатовых? – переспросил Новиков, гадая, где слышал эту фамилию.

– Это эти, – директорша почты щёлкала пальцами. – Ну, у матери магазин, а отец со старшими ремонтами промышляет.

– А, так это Антона младший брат?

– Ну да. От осинки не родятся апельсинки, – выразительно проговорила почтмейстерша. – Что старшие балагурили на весь посёлок, что этот. – И она снова отвесила подзатыльник мальчишке, тот в ответ пнул её под колено. Дама с рёвом вцепилась ему в волосы, пацан завизжал.

Новиков встал и силой их расцепил.

– Тихо! Успокоились все! Вы не имеете права трогать чужого ребёнка! – Новиков сказал это строго, но со внутренним сожалением. Он бы этому пацану ещё бо́льшую трёпку устроил.

– А он имеет право стёкла бить? – праведно возмутилась хозяйка почты.

– Нет, – поддержал её Новиков. – Поэтому вы сейчас садитесь и пишите заявление. А я свяжусь с родителями.

Номера родителей у Новикова не было, поэтому он позвонил Антону. Тот прибежал через две минуты, почтмейстерша даже заявление дописать не успела.

– Ты что творишь опять, а? – спросил Антон, нависая над младшим братом.

– А чё она? – взвился пацан.

– Я тебе сейчас…

– Так, хватит, – призвал к порядку Новиков. – Может, вы как-нибудь уладите дело миром?

– Ну да, правильно, – спохватился Антон и повернулся к начальнице почты. – Давайте я вам стёкла вставлю. Вот прямо сейчас пойдём, и я всё отремонтирую.

– Ага, чтобы он их завтра опять разбил?

– Ещё и крышу подлатаю. Бесплатно.

Новиков припомнил ведро с грязной водой и заставил себя не улыбаться.

– Кры-ышу, – протянула директорша. – Ладно, давай. А то Лисовский уже второй год всё никак денег не выделит. Я ему говорю – потоп скоро, а он всё одно нудит – ждите. Чего ждать? Чтобы нас совсем залило?

– Ну, теперь не утонете, – улыбнулся Антон. – Я за инструментами, и сразу к вам.

– Ладно, уговорил. – Почтмейстерша сложила недописанное заявление и убрала в сумочку. – Но смотри – если он ещё раз нагадит…

– Хорошо, хорошо, мы воспитательную беседу проведём. Да? – повернулся Антон к Новикову.

– И вот ещё что, – напустил важный вид участковый, обращаясь к мальчишке: – Имей в виду, будешь безобразничать, приедут инспекторы из города и заберут тебя.

– В тюрьму? – усмехнулся пацан. – Не бери на понт!

Антон отвесил брату подзатыльник, а Новиков спокойно сказал:

– Ну зачем сразу в тюрьму? Сначала в изолятор для несовершеннолетних, потом бесконечные суды, а потом твоих родителей лишат прав. А тебя отправят в детдом.

– Вот, послушай, что тебе говорят, – поучительно произнесла почтмейстерша. – Сам дурак дураком, так хоть родителей пожалел бы. Немолодые уже, по судам-то пыль глотать.

Лицо мальчишки вытянулось, он обернулся на старшего брата. Антон только важно кивнул.

Посетители удалились, а Новиков до конца дня копался в бумагах. После работы он зашёл в магазин, но там за прилавком стояла не мама Антона, а молодая женщина. Разговора о младшем сыне не получилось, да и хорошо – не прилюдно же такие вещи обсуждать.

Когда Новиков добрался наконец до дома, у порога стоял Антон с чемоданом инструментов.

– А я тебе уже звонить хотел. – Антон убрал телефон в карман.

– Ой, точно, мы же договаривались! – спохватился Новиков. – Замотался, извини.

– Да ладно, ничего. Если хочешь, завтра приду.

– Нет, давай лучше сейчас. А то пол скрипит, что-то всё время брякает, – бормотал Новиков, отпирая замок.

Вместе они прошли на кухню, где у встроенного гарнитура почти не открывались двери. По полу оказались разбросаны купленные запасы Новикова. Пол блестел от осколков тёщиных банок и разлитого рассола, а сама консервация разлетелась по углам.

– Это ещё что? – ошарашено пробормотал Новиков.

– Напакостил кто? – тихо спросил Антон.

Новиков рысцой пробежал по дому – перепроверил все окна и замки. Всё оказалось в полном порядке. Никто без ведома хозяина в дом не входил. Если, конечно, не имел запасных ключей.

– Ты мне можешь прямо сейчас замки поменять? – спросил Новиков, вернувшись на кухню, где Антон уже ползал по полу с тряпкой.

– Да не вопрос. Только надо сгонять за замками.

– Давай, я сам. – Новиков забрал у ремонтника тряпку – как-то неудобно стало, что посторонний человек моет у него пол. Присев на корточки, Новиков громко охнул – спину прострелило. Так и остался корчиться на одном колене с радугой в глазах.

– Эй, ты что? Помочь? Может, врача? – беспокойно спрашивал Антон.

– Нет, ничего, сейчас пройдёт, – простонал Новиков. Когда спину отпустило, он выдохнул и встал на четвереньки.

– Ты чего это? – снова спросил Антон.

– Да старое ранение. Лет пятнадцать назад облаву на наркопритон устроили, и один из торчков заточкой… того. До сих пор дёргает иногда. Да ещё жены тут нет – массаж делать некому, вот и скручивает. – И это Новиков ещё не стал рассказывать про ортопедические стельки, особый матрас и кресло, которое должны были скоро привезти для работы.

Антон понимающе помычал. Помялся, потом спросил:

– Так мне идти за замками?

– Да, давай.

– Я быстро.

Антон убежал, а Новиков посидел ещё на корточках, массируя проблемное место. У Катерины, конечно, в тысячу раз лучше получается. У неё вообще талант к массажу – она же его тогда выходила, а то бы до сих пор ногу подволакивал. Потом поженились. А теперь никак переехать по-нормальному не могут.

Спину окончательно отпустило, и Новиков наконец выпрямился. Ещё и лечебную физкультуру забросил, молодец. Пока Антон не вернулся, Новиков сделал пару упражнений. Во время махов ногами со скруткой внезапно вспомнил ту самую заточку, которую врачи вытащили из его спины. Обоюдоострая половина ножниц. Почти как та, которую он сам вынул из следа Ядвиги Мстиславовны. Н-да, пацанов-то спасать надо. А то однажды попадут под облаву в притоне. И не факт, что выживут.

– Я вернулся, – объявил Антон, выглядывая из-за угла. – С парадной двери начинать?

– Да, давай.

Антон ловко вынул замок из входной двери, вставил новый, что-то подкрутил. Попробовал – всё работало. Поменяв механизм в двери, ведущей на веранду, вернулся в гостиную, стал рыться в чемодане.

– А это что? – сдвинул брови Антон, достав из своего ящика пёструю коробку. – А, точно. Забыл совсем.

Новиков подошёл ближе и поднял с пола коробку, которую там оставил Антон. Невскрытая модель для сборки – красная «Волга-21».

– Ух ты, всегда такую хотел, – проговорился Новиков.

– Хочешь, подарю? – спросил Антон, глядя на него снизу вверх.

– Нет, я про машину.

– Извини, сразу не понял. Это дед Сёмке прислал на день рождения, а ему не понравилось. Не до того ему сейчас – с пацанами гулять надо.

– Это твой младший брат? Который окно разбил?

– Ну да, – усмехнулся Антон. – В половине посёлка бесплатно стёкла вставлял. Дружки у него – мрак. Сами накосячат, а он отвечает.

– Плохая компания? – понимающе спросил Новиков.

– Ну да. – Антон продолжал швыряться в чемодане. – Сам таким был. Чуть не сторчался совсем.

– Да ладно? – не поверил Новиков.

– Было дело, – протянул Антон.

– Ты с братом всё-таки поговори. Мало ли что. Особенно если дружки гнилые.

– Да ладно, – отмахнулся Антон. – Перебесится. Слушай, а его правда могут забрать?

– Если кто-то заявит. Но я так понимаю, что он уже многим на нервы действует?

– Н-да. – Антон сел на пол, подтянув колени. – Я, конечно, тоже на учёте стоял, но до изымания не дошло. Хотя жизнь сам себе знатно испоганил.

– Ну выправился же.

– А знаешь, как? – Антон криво усмехнулся, снова глядя на Новикова снизу вверх. – Отец меня в погребе запер. На два месяца.

– Жёстко.

– Зато действенно. Правда, Сёмке я такого, ясное дело, не желаю, – покачал головой Антон. – Но это лучше, чем в могилу. И из-за всего этого я профукал лучший шанс в жизни.

– Это какой?

– Девушка, которую я любил, вышла за другого. Теперь в Ключе живёт. – Антон смотрел в сторону, а Новиков не понимал, с чего он так разоткровенничался. А главное – зачем. – Дети у неё уже. Только болеют. Непонятно чем.

А, вот зачем Антон душу вывернул. Хочет узнать, не в курсе ли Новиков, что происходит и не собираются ли вводить карантин.

– А давай я у тебя эту модель куплю? – предложил Новиков, указывая на коробку, которую так и держал в руках.

– Так бери. Ты нас с Сёмкой сегодня выручил. А ты сам в Ключ не собираешься?

– Зачем? – не понял Новиков.

– Ну, мало ли.

А Новиков-то похоже, ошибся. Антону нужна не информация, а попутчик.

– У тебя же есть машина, – прямо сказал Новиков.

– Отец на ней в Нижний уехал на несколько дней. Материалы закупает и родственников навещает. – Антон только молча смотрел на Новикова, сидя на полу.

– Слушай, мне как-то не с руки туда тащиться. Вызовов нет, так на кой? Только без обид, ладно?

– Да какие обиды. – Антон наконец встал на ноги и отряхнулся. – Я бы тебе хорошую скидку сделал. А тебе недурно с местными познакомиться.

– Недурно, – повторил Новиков, разглядывая коробку со сборной машинкой.

– Отец Павел тоже поедет. Если что. Ты у него на службе был?

– Мне своей службы хватает.

– Вот если бы ты как-нибудь зашёл и послушал, как он заздравные записки читает, – говорил Антон, зачем-то понизив голос, – то ты бы услышал, что там каждая вторая – о болящих младенцах. Понимаешь?

Новиков только кивнул, так и пялясь на коробку. Он прекрасно всё понимал. Падёж скота, видимо, закончен. Ракитин может вздохнуть спокойно и списать всё на непонятную эпидемию. Начинается вторая фаза – болящие дети. Младенцы, потом, наверное, кто постарше. И что дальше?

А ведь через пару месяцев сюда приедет Василиса.

Но при чём здесь Новиков? У него даже идей нет, что бы это могло быть. Хотя кого он обманывает. Вытекший в окно морга покойничек, найденный во дворе приснопамятного отца Павла. Вот с кем пора бы познакомиться поближе.

– Завтра утром поедем, – наконец произнёс Новиков. – И попу́ позвони, чтобы не опаздывал.

Глава 7. Облачные слоники

Утром Новиков позвонил Лисовскому и сказал, что отправляется знакомиться с жителями и администрациями участка, а потом заехал за отцом Павлом. Ждать священника не пришлось – он уже стоял у заборчика, держа в руках чемоданчик.

– Доброе утро, – улыбнулся отец Павел, залезая в машину.

– Доброе, – ответил Новиков и смачно зевнул – он полночи провозился с моделью «Волги». Не собрал и половины. Что поделать, жена очень просила прошлое его хобби по собиранию пазлов оставить на старом месте.

Хорошо, что брату Антона не понравился дедов подарок, а у Новикова, кажется, появилось новое увлечение, и теперь это уже не большие пазлы, которые некуда клеить, а скромные машинки, которые вполне будут умещаться на длинной полке. Только нужна подходящая полка. Надо бы с Антоном поговорить, может, он потом и с мебелью поможет.

– Как дела у вас во дворе? – спросил Новиков, когда ехать молча поднадоело.

– То есть? – отец Павел поднял взгляд от книжечки, которую открыл, как только сел в машину.

– Ну, у вас там пятно такое образовалось. На месте, где труп лежал.

– А, ну да. – Священник снова уткнулся в свою книжку. – Если честно, не знаю. Стараюсь туда не смотреть.

– Солью-то посыпали вокруг дома? – поддел священника Новиков. Тот поднял голову, хотел что-то сказать, но увидев ухмылку участкового, только махнул рукой.

Антон тоже ждал у своего дома. Выглядел бледным и помятым. Сев в машину, даже не поздоровался.

– У вас всё хорошо? – спросил отец Павел, вытягивая шею и глядя в зеркало заднего вида.

– У меня – да, – буркнул Антон.

– А что случилось? – теперь священник полностью повернулся назад, где сидел Антон.

– Сегодня ночью Сёмка слёг.

Новиков виском почувствовал пристальный взгляд священника. Потом он развернулся до нормального положения и снова стал читать свою книжку. Дальше ехали молча.

Прекрасно, просто прекрасно. Дочке Новикова скоро сюда переезжать, а тут детей выкашивает непонятно что. Может, повременить с переездом? С другой стороны, может, до лета всё как-нибудь рассосётся? А на выходные лучше уж самому ездить в город. Можно, например, всем собираться у тёщи.

«Газик» Новикова выехал из Покрышкина и некоторое время катил по вполне приличной асфальтовой дороге. Потом она ушла вправо, чтобы соединиться с шоссе, ведущим в Растяпинск и другие окрестные города. А Новикову и компании предстояло ехать прямо, по дороге из старых выщербленных бетонных плит, оставшейся здесь со времён советского совхоза.

По обеим сторонам виднелись то приземистые здания животноводческих хозяйств, то теплицы овощных производств. И к небу уже тянулись столбики серого дыма. Только не насыщенного и густого, как в прошлый раз, а тоненькие и полупрозрачные.

Новиков-то, похоже, как в воду глядел – падёж с животных перешёл на людей. Пока косил детей – тех, что помладше и послабее. А что будет дальше, и подумать страшно.

Агрокомбинаты остались за спиной, и дорога из бетонных плит, доведя до старого деревянного моста, тоже закончилась.

– Мы тут точно проедем? – с сомнением спросил Новиков, глядя на довольно широкий, но явно ветхий мост, из которого занозами торчали старые поломанные доски и рейки.

– Другие-то ездят, – подал голос Антон. – Никто ещё не свалился.

– Ну, кто-то всегда бывает первым. – Новиков вытянул шею, чтобы увидеть под мостом речку, шум её быстрого течения слышался очень хорошо.

– Это она сейчас такая, пока разлив, – сказал Антон.

– Мы лета ждать не можем. – Новиков всё-таки решил испытать мост на прочность.

Под колёсами стучало и скрипело, по днищу скрежетало, машина раскачивалась в разные стороны. У Антона в рабочем ящике что-то громко перекатывалось и звенело, отец Павел, побледнев, тихо что-то бормотал. Когда они наконец добрались до противоположного берега, священник выдохнул и перекрестился.

Это надо было сделать всем троим и до того, как они залезли на этот жуткий мост, – подумал Новиков.

Просохшая грунтовая дорога вела весенними полями, пролесками и залитыми солнцем пригорками. Потом упёрлась о вышедшее из берегов озерцо.

– И что теперь? – спросил Новиков, останавливаясь. – Мост есть?

– Чудно́, – удивлённо проговорил Антон. – В первый раз вижу, чтобы ручей так разлился.

– Так это ручей, – пробормотал Новиков.

– Да, Васильевский, который и по Покрышкино течёт. Обычно тут воды-то по колено, все прямо так проезжают. Погоди-ка.

Антон вышел из машины, дошёл до воды. Походил по берегу туда-сюда. Потом дёрнул головой и вернулся.

– Не, слишком глубоко. Надо объезд искать.

– Влево или вправо? – спросил Новиков, заводя мотор, когда Антон вернулся на своё место.

Антон задумался, потом неуверенно сказал:

– Давай влево.

Новиков лучше бы сделал наоборот. Просто потому, что в такие моменты лучше следовать интуиции, а не чужим рекомендациям. Особенно если кто-то строит из себя знатока и важного специалиста. Хотя Антон этим вроде не грешил. И на том спасибо.

Вдохнув поглубже, Новиков повернул налево. Ручей бежал между оттаявшими, начинающими зеленеть пригорками и низинками, ещё заваленными снегом. Никакой переправы не встретилось. Наконец они заехали на довольно высокий холм, и стало видно, что совсем рядом есть мелкое место – ручей расширялся метров до двадцати, зато сквозь воду виднелось покрытое мелкими камушками дно.

– Ну, точно, – обрадовано сказал Антон. – Я же помню, что тут где-то ещё переправа должна быть. Когда я пацаном был, мы сюда бегали тритонов и мальков ловить. Здесь летом вообще воды до щиколотки не достанет.

– А что, нынешние дети тоже здесь мальков ловят? – спросил отец Павел, пока Новиков осторожно съезжал к переправе.

– Нет, – уныло сказал Антон. – Они всё больше по заброшкам сидят и видосы в телефонах смотрят. А ты почему спросил?

– Не хотел говорить, но ваш младший брат с друзьями кидали мне в окна комья грязи. – Отец Павел снова развернулся назад. – Не обижайтесь.

– Да какое там, – отмахнулся Антон и совсем сник. – Что, я не знаю, что ли.

– Я хотел тебя попросить с братом поговорить, но теперь… Хочешь, я за него заздравный молебен отслужу?

– Давай, – безразлично произнёс Антон. – Выкарабкался бы. Он вообще-то пацан неплохой. Компания только дрянная подобралась.

– А их родители? – отец Павел так и ехал спиной вперёд.

– Бесполезно, – махнул рукой Антон. – Там заводила – сынок директора тепличного комплекса. Ему всё можно. Отцу плевать, типа пусть мужиком растёт. То бишь, валандается по углам и пакостит кому ни попадя. А мамаше слова не скажи – её мальчик самый лучший, а вы всё врёте. И остальные пацаны такие же. Учиться не хотят, думают, им родители всё купят.

– На земле работать трудно, – покачал головой отец Павел. – Даже если родители всему научат и работой обеспечат.

– А ты думаешь, они работать собираются? – фыркнул Антон. – Они наш совхоз называют дырой в задни… кхм. Извини. В общем, думают, что в деревне живут одни дураки и слабаки. А успешные люди вроде как в городе «поднимаются».

– Они же сами здесь живут, – недоумённо сказал священник. – Родились тут.

– Считают себя умными в посёлке идиотов, – слабо улыбнулся Антон. – Дети. Сам-то не таким был? А, ну да. Извини, забыл. Ты, наверное, отличником был, да? Энциклопедии читал, скворечники колотил, пилил на скрипочке и бабушек через дорогу переводил?

Отец Павел отчего-то хмуро молчал. Новиков аккуратно провёл машину через дно ручья и стал потихоньку забираться на очередную возвышенность. Оттуда стало видно светло-голубое весеннее небо, раскинувшееся на полмира, и залитые солнцем вновь просыпающиеся после зимы луга.

– Чего молчишь-то? – Антон даже ткнул священника в плечо.

– Бабушек через дорогу, – криво усмехнулся отец Павел. – Когда я был подростком, все знакомые бабушки при одном виде меня разбегались кто куда. И животные прятались. И даже здоровые мужики со мной не связывались. Участковый тот вообще все пороги обил, чтобы меня в какую-нибудь колонию забрали.

– Да ладно! – не поверил Антон.

– А почему не забрали? – спросил Новиков, глядя на дорогу.

– Сам не знаю, – пожал плечами отец Павел. – Сначала отпускали как ребёнка, а потом сколько судов было – всё условно давали. И просто в детдом возвращали.

– Так ты детдомовский? – спросил Антон, подавшись вперёд.

– Ну да, – кивнул отец Павел. – Родители сильно выпивали, я их и не помню почти.

– Как ты в монахи-то подался? – удивлённо произнёс Антон.

Но что там крылась за история, священник рассказать не успел – машина въехала в чёрную полужидкую лужу и увязла. Сколько Новиков ни буксовал – не помогло, колёса только глубже погружались в распутицу, протянувшуюся между холмами.

– Так тут же болото! – хлопнул себя по лбу Антон.

– Спасибо, что предупредил. – Новиков заглушил мотор. – Какие будут предложения?

Отец Павел только пожал плечами, переводя взгляд с Антона на Новикова:

– У меня никогда водительских прав не было. Я машины только вскрывать умею.

Новиков неожиданно для себя расхохотался – так нелепо это прозвучало от бледного святоши с ангельской внешностью.

Отсмеявшись, Новиков снова спросил у таращившихся на него отца Павла и Антона:

– Что делать-то будем?

– Может, пойти брёвен поискать? – неуверенно предложил Антон.

– Ты тут ни разу не увязал? – поинтересовался Новиков, опуская стекло, чтобы выглянуть в окно. Сапоги-то он не взял. А зря.

– Здесь – нет. – Антон резво открыл дверь, вылез и тут же провалился в грязь почти по колено.

– Точно нет, – пробормотал Новиков, глядя как парень вытаскивал из жижи ноги по одной и, похожий на огромную цаплю, шагал к пролеску.

– А мы что будем делать? – спросил отец Павел, тоже глядя вслед Антону.

– Есть идеи? – Новиков опёрся локтями о руль.

– Может, помолимся?

– Валяйте. – Новиков улыбнулся. Ну а что ещё мог предложить священник.

Отец Павел снова открыл свою книжку, пролистал несколько страниц, перекрестился и что-то забормотал на языке, которого Новиков почти не понимал.

Небо-то какое красивое – глубокое, лазурное. Облака с подсвеченными краями. Белые, пушистые. Плывут себе спокойненько, и нет им дела до людишек, суетящихся где-то внизу.

Где-то кто-то вскрикнул.

– Что это? – вскинулся отец Павел.

– Скорее, кто. Надеюсь, это не Антон увяз по шею. – Делать нечего, Новиков, мысленно вздохнув, выпрыгнул из машины. Хорошо, что хоть догадался надеть старые берцы, а не ортопедические ботинки.

Увязая в жиже, Новиков поковылял к лесочку. Услышав, как открылась вторая дверь «Газика», обернулся и крикнул:

– Вы-то куда! Здесь сидите!

Священник закрылся в машине, а Новиков пошагал дальше. А хорошие берцы – не промокают, хотя им уже второй десяток лет пошёл. В лесочке что-то громко затрещало.

От души надеясь, что это не Антона погребло под собой какое-нибудь сухое дерево, Новиков попытался прибавить скорость. Куда там – на ногах будто пудовые гири повисли. И тут громко закричал Антон. Уже отчётливо. И как будто от страха.

На всякий случай перепроверив кобуру, Новиков всё-таки прибавил шаг, но отошёл в сторонку – приблизился к пролеску со стороны. И почти сразу увидел, как Антона почти по плечи вогнал в болото тот самый парень в дурацком костюме, которого они видели в вечер приезда Новикова. И который потом умер и вытек из морга. Вот и встретились.

Этот упырь сидел на плечах Антона, вцепившись в его голову. Новиков выхватил пистолет и пальнул в воздух. Упырь резко развернулся. От вида жуткой перекошенной физиономии с огромной красной пастью, у Новикова внутри похолодело.

– Отойти! – скомандовал Новиков, целясь в ожившего мертвеца. Но тот только шире растянулся в кошмарной ухмылке, легко спрыгнул с Антона и пружиня, пошёл на Новикова. И совершенно не увязал в жиже. Новиков задержал дыхание и выстрелил. Пуля попала в плечо, из раны пошла тёмная кровь, но покойник только чуть дёрнулся, оттолкнулся от жижи, пролетел метров семь и легко приземлился на место, с которого только что за дерево спрятался Новиков.

Упырь легко развернулся, причём только верхней частью тела и попытался достать Новикова, но тот треснул его по когтистой ручище. Существо завернулось ещё дальше, отчего стало похоже на выжимаемое полотенце – ноги смотрели в одну сторону, а остальное тело – в противоположную.

Новиков попытался схватить его за другую руку, но почувствовал, как плоть сжалась в захвате, как мягкое тесто, и просто выскользнула. Упырь чуть подпрыгнул, развернул ноги и бросился было на Новикова, но мимо щеки участкового что-то пролетело, и в рожу мертвеца треснул обломок палки.

Упырь отскочил на пару шагов, его рожа оказалась смята, как пластилин, но через секунду всё вернулось в нормальное состояние. Он опять раззявил пасть и навалился на Новикова, вцепившись ему в воротник. Новиков, падая, почувствовал, как из-под его спины что-то выскользнуло.

Упав в мягкую влажную жижу, Новиков видел над собой окровавленный рот с острыми зубами, на шею что-то сильно давило, но рук упыря он никак не мог нащупать – пальцы будто сжимали мягкую резину.

В висок упыря снова прилетел удар от дубины, но его башка лишь на миг потеряла форму, как шарик, наполненный водой. Этого мига Новикову хватило, чтобы увидеть, как Антон размахивал руками куда-то в сторону. Увы, это увидел и монстр. Он осклабился ковыляющему к ним отцу Павлу. Святоши тут не хватало.

Чудовище отпустило Новикова и поскакало к священнику, но через миг раздалось шипение, потом жуткий звук, похожий на испуганный гогот. Монстр сажался, скорчился, отвернулся и боком отпрыгнул на пару метров.

Отец Павел держал в руках что-то звякающее цепочками и испускающее сладкий дым. Он набрал в грудь воздуха и изо всех сил подул на дым, так чтобы он попал на упыря. Тот снова застонал, завыл и поскакал прочь из пролеска.

Антон подал Новикову руку и резко дёрнул. Спина затрещала, но Новиков сумел встать и даже удержаться на ногах.

– Где мой пистолет? – просипел Новиков, осматриваясь.

– Вот, держите. – Отец Павел нагнулся, поднял оружие из грязи и передал Новикову.

Втроём они молча зашагали обратно к машине, чавкая ногами в глубокой грязи. Но «Газик» плотно увяз, так что Антон и отец Павел забрали вещи, а Новиков просто закрыл машину. В молчании компания залезла на ближайший солнечный пригорок, откуда наконец-то замаячила на горизонте та самая деревня Ключ.

Каждый шаг отдавался прострелом в спине. Не в силах больше идти, Новиков просто сел на прогретую солнцем землю. Потом лёг, чтобы хоть чуть-чуть расслабить мышцы. Рядом мягко опустился Антон, чьё лицо было сплошь расцарапано, а очки заляпаны грязью. Отец Павел постоял немного, потом тоже сел.

По небу плыли весенние облачка. Одно было похоже на слоновью голову. Откуда-то в мыслях появилась Василиса, со смехом рассказывающая, что в году есть день, посвящённый облачным слоникам. Кажется, в марте. А теперь апрель.

– Это я, – произнёс Новиков, глядя, как по небу медленно проплывало облако, похожее на смешную ушастую собаку.

– Что – ты? – хрипло спросил Антон, протирая очки.