Текст книги "Лето без милосердия (СИ)"
Автор книги: Алена Кручко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
ГЛАВА 4, в которой граф Варрен фор Циррент собирался пойти домой и лечь спать, а вместо этого отправился во дворец будить короля
Варрен фор Циррент отодвинул стопку отчётов, потёр уставшие до острой рези глаза и потянулся, расправляя плечи и затёкшую спину. За распахнутым окном кабинета мелькали в жёлтом свете фонарей летучие мыши и сладко, головокружительно пахли ночные фиалки. Давно пора домой. Гелли только вчера намекнула, что он должен уделять больше внимания если не сестре, так хотя бы невесте, и Варрен был с нею абсолютно согласен. Если бы не дела…
Ещё год назад он доспал бы остаток ночи здесь же, в той самой спальне за кабинетом, в которой провела первую ночь в их мире Джегейль. Теперь же старался появляться дома, даже если уверен был, что его дамы уже спят. Позавтракать вместе – тоже неплохо.
«Старею, – усмехнулся он, – начал находить удовольствие не в работе, а в тихих домашних радостях».
Впрочем, дела в Тириссе, ещё зимой тревожившие, сейчас шли прекрасно. Чувствовалась в вестях с севера нежная, но твёрдая рука Цинни, лёгкая безуминка рассказов и идей Джегейль, тяга к рискованным авантюрам Лодиаса Шоррента, и все это сплавлял воедино острый ум Винсенна ди Скавалля. До смешного доходит: при заявленном нейтралитете королевский дом Тириссы тайно поддерживает Одар, но грузы из Линда идут в андарскую армию и на андарские верфи, причём корона не тратит на эти поставки ни медяка, оплату обеспечивают Шоррент и ди Скавалль. Когда услугами, когда шантажом, когда полновесным золотом, добытым частью Шоррентом, а частью – милой Цинни.
Да, за дела на севере можно быть спокойным. На юге хуже. Ларк пронёсся по побережью ураганом, нигде не задерживаясь лишнего часа, выжимая все из внезапности своего появления. Но разбираться с тем, что остаётся за спиной, ему было некогда, и люди Тайной канцелярии тоже не успевали. Навести порядок, назначить лояльных андарской короне старост в деревнях и комендантов в городах, вычистить всех одарских недобитков, взять под контроль гильдии, магические источники, базы корсаров… Мало захватить – надо удержать, и если с первым прекрасно справлялся его высочество Ларк, то за второе отвечали фор Циррент, Фенно-Дераль и совет гильдий, и работы хватало всем.
Фенно-Дераль уехал в Неттуэ, чтобы контролировать дела на месте. Варрен позволить себе такого не имел права. Прошли те прекрасные времена, когда он мотался по всему континенту, ввязывался в драки, рисковал шкурой, знал лишь о собственном задании и чувствовал себя героем. Теперь он сам раздаёт задания – и должен сидеть здесь, как паук в центре сплетённой им паутины, ощущать каждую нить и быть готовым реагировать на малейшую её дрожь.
Варрен закрыл окно, запер сейф, проверил охранные чары и совсем уж собрался уходить, когда в дверь заколотили, и, не дождавшись позволения войти, ввалился дежурный:
– Господин граф, срочный курьер от верховного магистра! Требует немедленно…
– Во-первых, не требую, а прошу, – раздался слегка взволнованный голос из-за спины дежурного. – Но донесение и в самом деле первостепенной важности, господин граф.
– Во-вторых, я до безобразия распустил дежурных, – пробормотал Варрен. – Входите же. Что там у вас?
Вошедшего в кабинет юношу в балахоне мага-подмастерья он видел среди учеников магистра Вальдиха. Судя по самым разнообразным пятнам грязи на балахоне, устойчивому конскому запаху и крайне усталому виду, мальчишка действительно прибыл издалека и в большой спешке. Пальцы подрагивали, когда он протягивал письмо; Варрен кивнул на стул:
– Садитесь. Вода на столе, если голодны, могу заказать ужин.
– Воды хватит, спасибо. Читайте.
Для сопляка-подмастерья говорил он слишком уверенно, почти дерзко. Налил воды в стакан – стекло звякнуло о стекло, дрожат руки, устал. Но держится неплохо.
Покойный Страунгер таких наглецов осаживал, а Вальдих, наоборот, начал выдвигать – если, конечно, кроме дерзости за душой было ещё что-то. Как глава Тайной канцелярии, Варрен фор Циррент не мог оставить новые назначения в Гильдии вовсе уж без внимания, так что поинтересовался «подающей надежды молодёжью» и, сказать по чести, порадовался тому, что маги теперь лояльны короне. Страунгер боялся вырастить конкурентов, Вальдих же всеми силами укреплял гильдию. Смена верховного магистра пошла Андару на пользу.
«Господин фор Циррент. Я не рискнул отправить это сообщение с армейским курьером, потому что не могу доверить бумаге все тонкости, которые вы должны уяснить, не говоря уж о весьма специфическом «товаре». Письмо и все, что к нему прилагается, вам доставит мой ученик Уген, ему можно доверять полностью.
Вы знаете, что я сейчас почти неотлучно нахожусь при особе его высочества. Однако после того как он стал лагерем на подступах к Линдэнэ, я позволил себе отлучиться в окрестности Неттуэ, к новому магическому источнику. Все это время там оставалась охрана из гвардейцев и работали мои люди. Известные вам амулеты оказались не самым интересным нашим трофеем – Уген покажет вам остальное. Но дело даже не в трофеях, а в самом источнике! Граф, поверьте, здесь работал гений. Потребовалось много времени и сил, чтобы разобраться в его плетениях, и вряд ли сегодня в нашей Гильдии их сумеет повторить кто-то кроме меня – а жаль! Было бы крайне полезно оградить таким же образом все источники королевства.
Я прошу вас, граф, как можно скорее доложить о наших находках его величеству и испросить у него дополнительную охрану для столь ценного приобретения. Угену дано такое же поручение в Гильдию. На месте нашего врага я не пожалел бы сил, чтобы отбить это место, или, в худшем случае, уничтожить. Разумеется, я испрошу дополнительную охрану и у его высочества, но вряд ли он отдаст мне тех, кто нужен ему самому.
С неизменным уважением, магистр Вальдих».
Верно говорят: любят маги напустить туману! Целый лист исписал общими словами, никаких конкретных сведений. Ясно одно: на тайной базе под Неттуэ и впрямь нашли нечто крайне ценное если не для короны, то уж точно для самих магов.
– Мэтр Уген? – окликнул Варрен мальчишку. – Что вы должны были передать мне на словах?
Тот вдруг улыбнулся:
– Помилуйте, господин граф, какой я вам «мэтр», до мэтра мне ещё… – присвистнул, возведя очи к потолку. И тут же вновь стал серьёзным. Выложил в рядок на стол с десяток безделушек – кожаные с бусинами плетёные браслеты, морские плоские и витые раковины, резные деревянные и костяные фигурки вроде тех, что на любой ярмарке купить можно.
Определять наличие и уровень магии Варрен фор Циррент не умел, но уверен был, что в этих безделушках её – до краёв. Учитывая, откуда они взялись… Другой вопрос – что там за магия, отчего Вальдих так забеспокоился?
– Смотрите, господин граф. Все выглядит безобидно, кто не чувствует магию, вряд ли заподозрит что-то сильнее обычной дешёвой безделки. На такое начаровывают лёгкие защитки для детей, слабые погодные амулеты, на удачу, на здоровье – ярмарочный товар, проще сказать. Мы ведь как привыкли – для сильных амулетов нужен и материал сильный, хорошо берущий и хранящий магию. А здесь самая простая основа усилена врезанными в материал формулами и проведёнными затем ритуалами. То есть, проще сказать, секрет – в процессе изготовления и зачарования. У нас здесь… – он потёр глаза, отпил воды и принялся указывать амулеты по очереди, сдвигая их пo столу от себя к фор Цирренту: – Игрушечки! Невидимость, магистр сказал, такие вы уже видели в деле. Отвод глаз, по сути своей та же невидимость, но более слабая версия, хороша для действий в людных местах. Всё-таки странно будет, если вас толкнёт пустое место или вы наступите кому-то на ногу там, где нет ничьих видимых ног. А с этим амулетиком вас все будут видеть, но никто не запомнит. Столкнулись и тут же забыли. Так, дальше… Вот на этой ракушке – заклятие «ветер в паруса», а эта – с очень мощной защитой от обстрела, пулю остановит, пушечное ядро отведёт в сторону. Эта – для часовых и для разведчиков: отвод глаз, заклятие тишины, ночной взгляд и обострённый слух, ментальное плетение на бодрость и внимание, защита от чужих ментальных заклятий. Их всего три было, господин магистр отвёз другие два его высочеству, так говорит, один принц себе взял, а господа из гвардии чуть не передрались за второй. Повторить мы пока не сумели. Этот вот – похож, но попроще, для дня. Отвод глаз плюс та же менталка. А вот, господин граф, шедевр и жемчужина коллекции – ментальная связь. Только парные, но магистр уверен, что это только первый этап, дальше логично разработать для большего числа, и не исключено, что у врага они уже разработаны. Вот…
Он длинно выдохнул, прикрыл глаза, то ли от усталости, то ли вспоминая что-то ещё. Граф не торопил. Одних этих амулетов уже с лихвой хватало для просьбы об охране. На базе под Неттуэ свой сильный источник, там уже собраны маги, расчерчены ритуальные круги, да и к Ларку близко, а эти «игрушечки» нужней всего сейчас в армии.
Варрен перечитал письмо. Ах да: источник. Хотел было спросить, но Уген, как почувствовал, встрепенулся и заговорил снова:
– Там такие плетения вокруг источника! Такой ритуальный контур сложнейший, – в голосе смешивались мечтательный восторг и откровенная зависть. – Вы представьте, он мало того что вокруг не расплёскивает силу, как любой природный источник… Ах да, вы, может, не знаете? Вокруг источников всегда повышенный фон, новые именно так и находят, и резерв оценивают, или там степень истощения…
– Знаю. – Уж столько-то знать о магии начальник Тайной канцелярии попросту обязан.
– Ну вот, а тот мало того что совсем не фонит, а ещё, наоборот, собирает всю магическую энергию, которая есть поблизости! В трёх шагах пройдёшь – не заподозришь! Ну и, опять же, брать из него больше можно. Магистр говорит, если такое по всему государству повторить, ограничительный эдикт, конечно, все равно не отменится, но послабления сделать можно будет. А то ведь… ну, сами понимаете.
– Понимаю, – ещё бы ему не понимать. – Надеюсь, магистр Вальдих этим займётся, если не сейчас, то после заключения мира. Вот что, Уген. Магистр пишет, что у вас поручение не только ко мне, но и в Гильдию. Маги, насколько я знаю, легки на подъем. Когда ваши люди готовы будут выехать?
– Несколько часов, – мальчишка пожал плечами. – К обеду самое позднее.
– В таком случае мы идём к королю прямо сейчас.
– Мы?
– Разумеется. У его величества могут быть к вам вопросы.
– М-м-м… ладно, – Уген вскочил, принялся судорожно приглаживать спутанные волосы, потом, верно, сообразил, в каком непотребном виде его одежда и он сам, и махнул рукой: – Если вы считаете, что прилично показываться на глаза королю… вот таким, то…
– Его величество не вчера родился, – граф невольно усмехнулся, вспомнив некоторые высказывания короля о наведении лоска в ущерб делу. – Он прекрасно знает, что такое военная необходимость. Пойдёмте, карета ждёт.
Его величество Дионн-Горрент прекрасно знал, что такое военная необходимость. Не вчера родился, в самом деле! Но быть разбуженным посреди ночи только из-за того, что без его одобрения штабные не посмеют отправить на юг резерв… Правильно Ларк честит их всех поголовно ослами в эполетах!
Отдав распоряжения и подкрепив их злобным: «Лично проверю!», – король скривился, посмотрел за окно, где край неба едва начал светлеть, и кивнул гостям:
– Садитесь. Рассказывайте.
После того как фор Циррент в своей неповторимой манере заявил: «Ваше величество, время дорого, сначала вы отдаёте приказ о немедленном выступлении на юг гвардейского резерва, а после – объяснения», – его величество злился бы и средь бела дня, а не в самый глухой час перед рассветом. Не на графа злился бы – на обстоятельства, потребовавшие столь вопиющей непочтительности. Граф фор Циррент – один из немногих, кто понимает, когда придворный политес становится неуместным. Достойно уважения, а не монаршего гнева.
– Сначала прочтите, – фор Циррент протянул письмо, король прибавил света в лампе, пробежался по ровным, но отдающим торопливостью и тревогой строчкам.
– Вот как. Источник, значит. Хорошо. Теперь вы, молодой человек.
Юный ученик магистра отчаянно смущался, да и усталость с дороги в нем чувствовалась, но обсказал все чётко и ясно, некоторым министрам не грех бы поучиться. Хороший мальчишка. И хорошо, что не затронут прошлым противостоянием магов и короны, волнуется не о том, кому больше достанется, а о совместной пользе. Надо его запомнить.
Отложив мысли о мальчишке-маге в сторонку, его величество пригляделся к амулетам. Почти все ощущались на самой грани восприятия, почти никак; те, в плетении которых была ментальная составляющая, отзывались его вниманию, но один… Рука сама дёрнулась к двум половинкам гладко отшлифованного древесного среза. Безделка, в которой ощущается чистая родственная сила, притягивает и сама тянется навстречу.
– Уген, вы увидите магистра по возвращении?
– Конечно, ваше величество. Даже если он не дождётся нас на базе, я, как его ученик, должен буду найти его и отчитаться о поручении.
– Прекрасно. Я прошу вас передать магистру мою благодарность. Я рад, что Короне и Гильдии удалось согласовать свои интересы. И на будущее, что бы решения, подобные сегодняшнему, не зависели от случайностей, подстерегающих в дороге любого курьера, – король придвинул мальчишке половинку ментального амулета, – передайте магистру вот это. Вторая половина будет у меня. Есть какие-то условия активации?
Мальчишка просиял: понятное дело, тут и его учителю досталось высочайшего благоволения, и Гильдии в целом, да и его самого признали достойным объяснить королю не просто положение дел, а чисто магические тонкости. Много ли надо таким соплякам, чтобы проникнуться гордостью; но хорошо, что у этого – гордость не за себя, а за сделанное дело и за наставника. Вальдих подбирает учеников лучше, чем покойный Страунгер, да и воспитывает достойнее.
Но ответил опять-таки чётко, не запинаясь:
– Никаких особенных, ваше величество, просто носите у груди, под рубашкой: нужен контакт с телом. Он настроится на вас за несколько дней. И ещё, если не хотите, что бы работал в чужих руках, можно личную привязку сделать. Это уже сложней, но я умею.
– Не нужно, – король покачал головой. – Я стар, не хоронить же его потом со мной. Ларку пригодится. Значит, магистр Вальдих свяжется со мной через несколько дней после того, как получит вторую половину?
– Он сразу свяжется! – пылко ответил Уген. – Вы ведь не маг, ваше величество, а он сможет провести ритуал быстрой настройки.
– И правда. Что ж, значит, жду от него вестей. Не задерживаю вас больше, время дорого. Идите.
Короли Андара никогда не были магами. Корни их способностей к менталистике таились в древнем родовом заклятии, которое вновь подкреплялось для каждого, законно восходящего на трон. И одного заклятия мало, ведь не только из корней состоит могучий дуб. Ларку придётся серьёзно учиться родовому дару, учиться самостоятельно, методом проб и ошибок: сила Короны Андара действует не совсем так, как традиционные техники магов-менталистов. Впрочем, хорошо, что нынешний Верховный магистр сможет объяснить ему хотя бы азы.
Сейчас его величество Дионн-Горрент был рад, очень рад, что его опасения по поводу нового Верховного магистра остались лишь опасениями. Могли бы сбыться, Гильдия могла бы по-прежнему лишь возмущаться ограничительными эдиктами, спорить с королём и тайно интриговать. Но события повернули другим путём, лучшим и для Короны, и для Гильдии, и для государства. Иногда приятно ошибаться в людях.
Мэтр Фаррес, менталист первой категории и почти «правая рука» нового верховного магистра, рассматривая привезённые Угеном амулеты, ловил себя на крайне опасном, недостойном чувстве. Зависть, самая настоящая, чёрная и лютая зависть к тем, кто придумал и воплотил такие невероятные, изящные, действительно волшебные решения. Пока они здесь возмущались ограничительными эдиктами и без толку спорили с королём, Гильдия в Одаре искала и, очевидно, нашла способ заменить количество магии – качеством.
Глядя на тонкие плетения чар, простых по отдельности, но вместе – дающих совершенно неожиданные эффекты, достойный мэтр ощущал себя бездарью и непроходимым кретином.
Мальчишка Уген уже рассказал ему все, что знал сам и что велел передать магистр, от капитана королевской гвардии прискакал гонец с запиской, уточняющей время выступления, немногие остававшиеся в столице маги собрались в путь. Но что делать ему? С одной стороны, магистр оставил его за себя рядом с королём. С другой – судьба Андара решается сейчас на юге, здесь же его величеству не слишком нужны услуги магов. Тем более что как менталист король на две головы выше даже, наверное, магистра, а уж заурядного, в сущности, мага…
«Будь честен хотя бы с собой, – осадил себя мэтр Фаррес, – ты не знаешь, когда, как и зачем можешь потребоваться здесь. Никто не знает. Потому магистр и оставил здесь того, кто, может быть, не хватает звёзд с неба как маг, но способен быстро принимать решения. В конце концов, кто-то другой наверняка опоздал бы с теми ворами», – вспомнив дерзкое ограбление гильдейской библиотеки, мэтр немного успокоился. Был повод гордиться: лишь немедленным обращением к его величеству удалось поймать воров до того, как те передали бесценные раритеты заказчику, а ведь это было нелёгкое и неочевидное решение. Значит, именно здесь он на своём месте и приносит необходимую пользу Гильдии. И нужно делать то, на что способен, а не гнаться за собственными желаниями в ущерб общим интересам.
Но хотелось, как же хотелось бросить все и мчаться на юг, обгоняя собранный отряд! Лишь затем, чтобы увидеть своими глазами, как творится незнакомая магия… увидеть, понять и научиться! Потому что маг, который за сиюминутными интересами, своими, Гильдии или короны, не суть важно, перестаёт стремиться к новым знаниям, уже не маг, а презренный ремесленник из тех, что всю жизнь клепают одно и то же.
В таком вот душевном раздрае и застал его прибывший в Гильдию граф фор Циррент.
С начальником Тайной канцелярии мэтру Фарресу приходились пересекаться ещё при прежнем магистре, и воспоминания о той встрече остались не слишком приятные. Впрочем, тогда отношения Гильдии с короной вряд ли настроили бы вернейших сподвижников его величества на доброжелательное общение с магами, теперь же – дело иное. И мэтр Фаррес приветствовал нежданного гостя со всей почтительностью.
Граф коротко поклонился в ответ. Сказал:
– Время дорого, не буду ходить кругами. Вы собираетесь на юг, мэтр? Лично вы?
– Вы застали меня в процессе решения этого вопроса, – неловкость ответа не ускользнула от фор Циррента, как, похоже, и все те сомнения, которые достойный мэтр предпочёл бы скрыть от посторонних глаз.
– Поезжайте, – просто сказал он. – Там и вам будет интересно, и от вас толку больше, а здесь мы приглядим. Его величество считает, что для мага вашего уровня полезно взглянуть своими глазами на все то, о чем сообщил магистр. Только скажите, к кому обратиться в Гильдии в случае чего.
По старой, оставшейся со времён Страунгера привычке первым на ум пришло: «Не королю и Тайной канцелярии решать, что полезно магу!» – но тут встало перед глазами лицо короля, когда они вместе искали след воров в огромном, бурлящем и, чего уж там, опасном для «мага его уровня» ментальном поле столицы. Вспомнился мягкий, негромкий голос: «Вы все правильно сделали, мэтр Фаррес». «Сейчас принесут обед. Вам нужно восстановить силы». «Будет лучше, если воров и все, что они имели дерзость похитить, отыщут при вашем личном участии».
– Я с радостью приму совет его величества. С тем большей радостью, что и сам желал этого, но не решался оставить столицу. Но… вы уверены?
– Вполне уверен, – углы губ фор Циррента дёрнулись в короткой улыбке. – Находки на юге важны не только для Гильдии, но и для государства. Не годится нашим магам отставать от вражеских, верно?
– Вы правы, – от души согласился мэтр Фаррес. И поймал себя на том, что совершенно, до глупости счастлив.
ГЛАВА 5, в которой далёкая война сначала мешает делам любовным, а затем помогает
– Знаете, тётушка, я как-то совершенно, до глупости счастлива, – Женя внимательно осмотрела себя в зеркале, поправила кружевную накидку, сколотую подаренной Варреном янтарной брошью. Наверное, если до сих пор видела бы магию, скромная брошь сияла бы от защитных чар. – Даже страшно делается.
– Отчего страшно? – тётушка Гелли удивилась, похоже, вполне искренне. Суеверия родного мира здесь «не работали», а местными Женя пока ещё не прониклась, и такие вот моменты недопонимания случались с обидной регулярностью. – Ты любишь Варрена, он – тебя, что в этом пугающего? Постой, ты ведь не боишься, м-м-м, собственно супружеской жизни?
Женя невольно рассмеялась:
– Не боюсь. Разве что разочаровать мужа, но с этим страхом, наверное, ничего не сделать. как говорят у нас, «не попробуешь – не узнаешь».
– Поверь, дорогая моя, мужчина, способный ни с того ни с сего разочароваться в своей избраннице, не стоит внимания. Варрен не из таких. Не стоит сомневаться в своём счастье и тем более бояться его. Ну? – она шутливо щёлкнула Женю по носу, как ребёнка. – Что за глупые страхи?
Отражение в зеркале насупилось, и Женя сердито отвернулась: «держать лицо» у неё пока что никак не получалось, очень уж живая мимика. А страхи и правда глупые, будто она сама не понимает! Но вот, оказывается, бывает и так: умом все понимаешь, а на сердце кошки скребут.
– Как будто это не к добру, – чуть слышно призналась она. – как будто нельзя быть такой счастливой, а то беду накличешь.
– Вот уж ерунда! Человек рождён для счастья.
– Угу, как птица для полёта, – припомнила Женя классика. – А дядюшка опять ночевал на работе. И это мне ещё везёт, я понимаю. Он, по крайней мере, в столице, а не где-то неизвестно где между севером и югом. И как вы за своего адмирала не боитесь?
– Я знаю, что все будет хорошо, – тётушка улыбнулась незнакомой Жене мечтательной улыбкой. Она была сегодня дивно красива, в голубовато-сизом атласном платье, украшенном жемчугом, сo сложной причёской, открывающей гордую шею, и, главное, с искрящимися счастьем глазами, которые делали её лет на десять моложе. – А что это ты Варрена все ещё называешь дядюшкой?
Щеки загорелись от смущения. «И правда что, – мысленно согласилась Женя, – ещё не хватало законного мужа дядюшкой припечатать, вот уж стыд!»
– Привычка. Общаться больше нужно, тогда скорее отвыкну. Ничего, на собственную свадьбу он, надеюсь, вырвется. Ну что, идёмте? Ваши подруги, наверное, вот-вот начнут съезжаться.
Объявленный двумя пока ещё виконтессами фор Циррент званый вечер «только для дам» Женя про себя обозвала девичником. Эдакий сеанс предсвадебных сплетён, перемывания косточек мужчинам вообще и обоим будущим мужьям в частности, куча сомнительной полезности советов для «нашей милой Джегейль», которые придётся выслушивать с самым серьёзным выражением лица. А заодно – планы на будущие союзы, ведь у приглашённых дам хватает сыновей и дочерей, племянников и племянниц, а мужчины, как всем прекрасно известно, слишком часто рвутся устраивать их судьбу при полном неумении и непонимании «как лучше». Женя подавила смешок: да уж, знали бы мужчины! В последнее время, к примеру, среди тётушкиных приятельниц стало модным подбирать невесту для Реннара фор Гронтеша. Как же, «милому мальчику пора остепениться», а тут, пожалуйста, аж целая будущая мачеха под рукой!
И всё-таки жаль, что нельзя подхватиться и сбежать к Варрену на работу…
– И все же согласитесь, дорогая моя, Реннару пора остепениться! Для подвигов и авантюр есть война, а все эти его эскапады… – Дариана фор Ганц повела рукой, заменяя выразительным жестом не сказанные вслух слова осуждения. – Вот вернётся, и пора, пора будет задуматься о женитьбе.
– Как его будущая мачеха, – Гелли сделала паузу, изо всех сил стараясь сохранить серьёзное лицо, – я полагаю, лучше оставить этот вопрос отцу молодого человека. – И всё-таки не удержала смешок: – Сам воспитал, сам пусть и мучается. Я более чем уверена, что уговорить Рени жениться – подвиг, достойный героя, а не скромной тихой женщины.
Рядом тихонько хихикнула Джегейль. Да, вот уж кто совершил подвиг, поймав в сети супружества закоренелого холостяка Варрена! Конечно, не без помощи Гелли, но все же. Наконец-то братец будет счастлив, а у фамилии фор Циррент появится наследник. Впрочем, о наследнике думать рано… пока ещё рано.
– Закончилась бы скорее война, тогда и разговоры о свадьбах станут не пустыми, – вздохнула Розалия. Её услышали: над беззаботной дамской компанией словно холодная тень прошла, сбив голоса, приглушив смешки. Гелли поймала сразу несколько сочувственных взглядов: её жених уж точно будет на самом пике военных действий, это все понимали. Джегейль взяла её за руку:
– Все хорошо будет, тётушка.
Гелли тихо вздохнула: на самом деле тревога не отпускала её, скреблась тихонько в самой глубине души, приходила неясными пугающими сновидениями по ночам и минутной растерянностью днём. Жутковатое сочетание: искрящееся, яркое счастье и тёмная тревога.
– Конечно, деточка, все будет хорошо. Никогда не сомневайся в своём мужчине, мой тебе совет. Ах, дамы, да что это мы! Давайте поговорим о чем-нибудь более приятном. Вы слыхали о новом модном веянии в Линде? «Письма любви»!
– Разврат! – отрезала Дариана. – Хотя чего ещё ждать от этих… этих! Уж если даже нашему послу пришлось вступиться оружием за честь племянницы, простите, милая Джегейль…
Историю с дуэлью графа ди Скавалля «за честь племянницы» разнесли тирисские газеты, а вслед за ними и андарские, изрядно при этом переврав. Если верить газетчикам, юную виконтессу фор Циррент едва не похитил прямо с бала титулованный мошенник и проходимец, намереваясь силой заключить брак со столь выгодной невестой. Джегейль представала невинной жертвой: все же куда полезней для здоровья вопрошать, куда катится дворянство сопредельной державы, чем бросать хоть малую тень на племянницу главы Тайной канцелярии.
– Ах, не извиняйтесь! – тут же подхватила Джегейль. – Дядюшка Винсенн так рисковал. Но он меня буквально спас! В самом деле, докучать девушке на балу, на глазах у всего общества, и при этом чувствовать себя совершенно безнаказанным! Я уже после узнала, что этот, простите, образчик извращённо понимаемой мужественности не в первый раз компрометировал девушек, и решительно не понимаю, отчего никто не вызвал его раньше.
Гелли кивнула: для всех – соглашаясь с племянницей, а для Джегейль – одобряя сказанное. Поездка в Линд пошла той на пользу. Теперь витиеватый и полный скрытых намёков стиль салонных бесед и пикировок давался ей куда легче, держаться в обществе стала увереннее, и временами, пока ещё нечасто, появлялся тот слегка отстранённый, ироничный взгляд, которым сводила мужчин с ума Цинни. Право же, и не вспомнишь, что на самом деле деточка фор Циррентам не родня!
Вечер был спасён. Розалия припомнила самые скандальные из дуэлей Реннара, при этом посмотрев на Гелли с неприкрытым, но слегка ехидным сочувствием, Дариана пожаловалась на своих племянников, из которых Дастин ди Ланцэ был единственным здравомыслящим, а остальные… Лейтенант Бёртон фор Ганц, провожавший Джегейль в Линд и едва не вызвавший там ди Скавалля. Порученец во флоте Кэллен фор Ганц, в свои семнадцать уже победивший на трёх дуэлях. Даже ученик из Гильдии магов, мальчишка четырнадцати лет, ухитрялся регулярно встревать в неприятности – не иначе, кровь сказывалась. Ну а от дуэлей уже легко было перейти к делам любовным, которые хоть и страдали из-за отсутствия самых завидных кавалеров, но вспомнить былое и помечтать о будущем никогда не вредно, правда? И перемыть косточки мужчинам, и посетовать на их недалёкость и неловкость в любви, на пристрастие к авантюрам, и признаться, что за то самое пристрастие к авантюрам иных и любят…
Пристрастие к авантюрам категорически не приветствуется среди агентов Тайной канцелярии. То, что позволительно, а иногда и желательно на поле боя, неприемлемо в делах, которые должны вершиться тихо, незаметно и без огласки. Склонность выбирать из всех возможных путей самый опасный, а из возможных решений самое рискованное, если только оно сулит больший успех, слишком многих приводила к печальному концу. И ладно бы сами гибли ни за медяшку, так ведь и других за собой тянут, и дело от таких «героев» страдает!
Но во всем есть исключения; именно таким исключением был Лодиас Шоррент. Он умудрялся не просто выбрать самый опасный путь, но и заложить на нем крутой вираж с ещё более опасным решением, и все равно остаться в выигрыше. Он рисковал, иногда – безумно рисковал, но в итоге риск оказывался разумным и оправданным. Впрочем, фор Циррента примиряли с манерой работы Шоррента не столько вполне благополучные результаты его выходок, сколько то, что тот всегда учитывал возможность проигрыша. В конце концов, если однажды по твоей милости тайны короны станут известны врагу, тебя не оправдают прежние успехи.
Поэтому очередной отчёт Шоррента об очередной опасной авантюре фор Циррент прочёл спокойно. Да и не столь уж она была опасна по сравнению с некоторыми прошлыми выходками. Встретить в собственной спальне лучшего из наёмных убийц Тириссы – именно убийц, а не бретёров, обезоружить его, нажать и дожать, не применяя «чрезвычайных способов», выведать информацию о заказчиках и тут же запустить ответный план, а убийцу не просто убрать, но пристроить к делу на благо Андара – право, какие пустяки!
Ещё раз перечитав копию выданного Ржавому Боше рекомендательного письма, фор Циррент кивнул и придвинул к себе писчий набор. Коменданта Неттуэ следовало предупредить о таком полезном, но своеобразном госте. А заодно и его высочество Ларка проинформировать.
Курьер на юг отправился уже через час, а фор Циррент вернулся к отчёту Шоррента. Отправленный в Неттуэ Ржавый Боше был не единственным и даже не самым выгодным итогом операции, которую Шоррент цинично назвал «ночь на двоих». Куда важнее были два трупа, вынесенные прибоем на берег спустя пару дней: лица покойничков не опознал бы и лучший маг, одежду и украшения убийцы с них сняли, но своеобразный оттенок кожи у одного и шрам у другого, а также исчезновение двух представителей одарской торговой компании говорили сами за себя. Шоррент и ди Скавалль тут же перехватили контракты одарцев с тирисскими поставщиками, промышленниками и перекупщиками, и теперь интересовались, куда направлять грузы. И, вроде, Тайной канцелярии только не хватало ещё и торговые дела на себя навесить. Но, с другой стороны, речь не о шелках и бархате, а о древесине и стали, пеньке и канатах, зерне, рыбе и соли… И отправлять все это нужно не «куда поближе» или «где заплатят больше», а туда, где все это необходимо для армии.
