Текст книги "Чёрный фимиам (СИ)"

Автор книги: Алена Харитонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Глава 6

Брат привёл её в гостевые дома квартала рукодельниц. Снаружи их окружала глухая стена, а внутри к этой стене лепились маленькие домики с усаженным цветами двором-колодцем. Здесь было тихо и чисто. Служанка провела постоялицу в один из домиков, состоящий из единственной комнатки – маленькой, но уютной.

Эша огляделась. Красиво… Спокойно. В окно не заглядывает солнце, потому что дикий виноград висит снаружи пологом.

Девушка повернулась к брату:

«Я буду ждать тебя здесь?»

Он кивнул.

– Тут хорошо. Пэйт со своими уедут сразу после боя. А ты сиди. Выкупаешься, поешь, выспишься на кровати. Дождёшься меня. Если вдруг не дождёшься, деньги вот, – он положил на стол кошель с несколькими тяжёлыми монетами. – Но ты дождёшься. Я приду в тот же день или на следующий. Как повезёт.

Сестра вцепилась ему в руку, испуганно заглянула в глаза, а потом её пальцы запорхали, сплетая знаки в слова.

«Тебе будет плохо. Очень плохо. Возьми меня с собой!»

– Переживу. Ты останешься здесь. Поняла? Никуда выходить не будешь. Тут тебя никто не найдет.

Он замер, словно прислушиваясь к чему-то в себе, кивнул и повторил:

– Никто. Если сама не выйдешь.

«Не выйду».

– Вот и молодец. Давай мне кисет.

Услышав эти слова, девушка побледнела и отступила на шаг.

– Давай сюда, – повторил брат.

Эша покачала головой.

– Я. Сказал. Дай. Кисет.

Его глаза потемнели, зрачок стремительно расширялся, заполняя собой всю радужку. Эша испуганно отвернулась, пошарила за пазухой и вытянула на свет кожаный мешочек с плотно затянутой горловиной.

Сингур взял кармашек, раскрыл его и, не глядя на собеседницу, сказал:

– Иди, тут есть баня, служанка тебя ждёт и проводит. Мойся. И не торопись. Кто знает, когда в следующий раз придётся.

Эша кивнула, хотя в горле было горько от подступающих слез. Она ушла. А когда вернулась, брат уже исчез, только воздух в комнате стал ещё горше да на столе лежал потёртый кисет.

* * *

Евнух «Четырех лун» – невысокий круглый человечек – выбежал навстречу нежданным гостям из-за реющих занавесей, которыми был разделен общий зал. Лицо смотрителя дома удовольствий сперва сделалось растерянным, затем испуганным, а уж после исполнилось понимания, деланного восторга и почтения.

– Ах, госпожа моя, ах, моя госпожа! – залепетал с придыханием человечек и, поймав длинный рукав одеяния многоликой, в знак почтения коснулся губами шелкового краешка.

В лицо гостье он старался не заглядывать и всячески отводил глаза. В этом не было ничего удивительного: простым смертным до боли неприятно смотреть на многоликую, а Эная сегодня была без вуали.

Стиг видел, как при первом взгляде на храмовую деву хранитель дома побледнел. Не поверил глазам. И правильно.

Пока человечек раскланивался и выражал всяческий восторг от визита высокой гостьи, глаза его, холодные и пронзительные, пристально следили за дюжиной мечников, которые втянулись в зал вместе со своей госпожой.

Четверо вооруженных мужчин, вошедшие первыми, сразу устремились к лестнице, что поднималась на второй этаж, и встали по бокам. Еще четверо быстро рассыпались по залу, проверяя альковы. Двое остались стоять за спиной госпожи, двое застыли у входных дверей.

Хранитель дома обеспокоенно обводил мечников глазами, не забывая при этом льстиво улыбаться.

Эная смерила евнуха растерянным взглядом и замерла, озираясь.

– Как твоё имя? – спросил у смотрителя выступивший из-за спины многоликой Стиг.

– Хоко Арн, – поклонился евнух и тут же сверкнул на кого-то глазами, одновременно щёлкнув пухлыми пальцами.

Через миг из-за шёлковой занавеси выбежала служанка с подносом, на котором стояли кувшин холодной воды, чеканный бокал и ваза с фруктами. Девушка склонилась перед дорогой гостьей, но Эная раздражённо взмахнула рукой, отказываясь от подношения вежливости.

Мечники застыли, словно каменные изваяния.

Хоко снова щёлкнул пальцами, и рядом с ним вырос крепкий мужик с дубинкой у пояса. Судя по бугрящимся мускулам, переломанным ушам и кривому носу, когда-то этот человек выходил на поединочный круг, а сейчас, по всей вероятности, был нанят домом старшим в охрану.

– Чем обязаны? – спросил евнух, деликатно отступая на полшага и давая многоликой возможность пройти. – Что бы ни привело вас сюда, знайте: в нашем доме не происходит ничего противозаконного.

– Вот печать далера, – сухо сказал Стиг. – Нам дозволено всё здесь осмотреть. Прикажи своим людям, чтобы никуда не выходили и никого не выпускали, пока мы не уйдем.

Он протянул Арну глиняный оттиск с шёлковой лентой.

Евнух почтительно поклонился, не глядя передал печать служанке и кивнул своему мордовороту:

– Ашват, делай как приказано: везде проведи, всё покажи, проследи, чтобы никто не возмущался.

Охранник кивнул и коротко свистнул, подавая сигнал своим людям.

Многоликая не слушала разговоры мужчин. Если же сказать вернее – её эти разговоры не занимали. Пока велась беседа, храмовая дева внимательно оглядывалась, словно к чему-то прислушиваясь. В выражении её глаз не было любопытства, лишь сосредоточенность, будто она искала потерянную вещь, которая, как доподлинно известно, должна находиться где-то здесь, под этой самой крышей. Эная прошлась по залу. Следом за ней неотступно следовали двое мечников. Вот многоликая отдернула одну из занавесок. Голая рыжая девица, устроившаяся верхом на посетителе, испуганно ойкнула и замерла, не зная, что делать – то ли продолжать то, за что ей заплатили, то ли скатиться на диван.

Стиг помог ей – швырнул покрывало, чтобы шлюха с клиентом прикрылись и не оскорбляли взор гостьи. Впрочем, Эная смотрела сквозь людей.

– Это не здесь, – сказала дева Храма, круто развернулась и пошла назад к выходу.

Про себя Стиг подумал, что сестра привела их в дом удовольствий в самый удачный час: ночные посетители, даже припозднившиеся, уже разошлись, а вечерние ещё не стянулись. Потому девки в большинстве своем отдыхали от трудов и не бегали туда-сюда, тряся прелестями. Да и полупьяные мужики со спущенными штанами не сидели на каждом диване.

Хоко Арн с недоумением следовал за гостями и такими взглядами одаривал выглядывавших из альковов любопытных шлюх, что они почитали за лучшее исчезнуть.

Возле входных дверей, у самого порога, многоликая снова замерла, прислушиваясь к чему-то и, по всей видимости, этого не слыша. Легкая тень набежала на прекрасное лицо, и дева Храма небрежно тряхнула кистями рук. С тонких пальцев по воздуху медленно поплыла золотая пыль.

Евнух шумно сглотнул, следя глазами за струящейся мерцающей кисеёй. Та плыла над полом, взвихряясь и распадаясь, словно клочья тумана. Однако уже через миг стянулась в общий поток, уплотнилась и потекла вверх, вдруг превратившись в переливающийся силуэт стройной полуголой девушки с длинными ногами и копной вьющихся волос. Девушка, странно изогнувшись, спешила к лестнице.

– Госпожа, это… – начал было Арн, но старший мечник негромко и предостерегающе поцокал языком. Евнух осёкся.

Эная не слушала смотрителя борделя, она поднималась за мерцающим видением. Стремительно прошла длинным коридором, не обращая внимания на жавшихся вдоль стен шлюх, завернула за угол и замерла перед запертой дверью.

Золотой призрак проплыл сквозь створку. Эная кивнула оцепеневшему Хоко. Тот встрепенулся, сдернул с пояса связку ключей, отпер дверь и уже собрался было идти следом за многоликой, но один из мечников удержал его за плечо и отстранил.

Немолодой уже мужчина лежал на кровати, стиснув бедра прыгающей на нём стройной чернокожей девки. Увидев вошедших, он резко отшвырнул от себя шлюху и испуганно сел, запахиваясь в покрывало. Потное лицо побледнело, рот открылся и закрылся:

– Сэлли, ты…

Однако уже через миг взгляд посетителя дома прояснился.

На мужчину не обратили внимания, а голую шлюху, которую он с себя сбросил, цепко ухватил за локоть мечник.

Пока это происходило, золотой силуэт продолжал бродить по комнате. Эная наблюдала. Призрачная девушка склонялась к кому-то, с кем-то говорила, провела кого-то на ложе… Многоликая видела всё, что происходило, но не видела главного – мужчину, который был в этой самой комнате, с этой самой девкой.

– Кто вчера покупал тебя? – повернулся Стиг к чернокожей. – Говори.

Та хлопнула зелёными глазищами и ответила растерянно:

– Мужчина покупать. Молодой, сильный. Хорошо платить. Очень хорошо. Как звать – не знать. Ничего не рассказать, сделать своё и уйти. Я звать, чтобы приходить ещё. Очень щедро платить, не делать боль. Но сказать – дорого.

– Зачем он сдвигал кровать? Почему ты лежала одна? – жёстко спросила Эная.

Шлюха развела руками:

– Мужчины странный. Они то одно хотеть, то другое. То сверху, то сзади, то снизу. Что в их голова, я не знать. Он двигать кровать, чтобы ему не мешать. Потом смотреть окно. Я думать, он бояться, что кто-то глядеть, сказать жене. Тут стоить дорого, он не быть богат.

– Почему ты его испугалась? – спросил Стиг.

Чернокожая скривила полные губы:

– Он двигать кровать, быть… как то сказать… – она пощёлкала пальцами, пытаясь подобрать нужное слово.

– Испуган? – попытался угадать Стиг.

– Нет! – возмутилась шлюха. – Не испуган.

Она снова пощёлкала пальцами:

– Быть… распалён, вот! Хотеть женщина. Очень хотеть. Я бояться: он делать боль, – девка качнула шелковистым бедром и мечтательно закатила глаза: – Но он не делать, совсем. И платить очень хорошо. Много.

Эная задумчиво смотрела на шианку.

– Он тебе понравился? – спросила она.

Та мечтательно улыбнулась:

– О, да… так хорошо платить редко…

Стиг хмыкнул:

– Куда он пошел, знаешь? Что-нибудь он тебе говорил?

Чернокожая опечалилась и потеребила в руках длинную кудрявую прядь:

– Нет. Сказать, я слишком дорогая шлюха.

Многоликая повернулась к евнуху:

– Сколько он заплатил?

– Половину серебряного талгата, – без запинки ответил Хоко. – Госпожа моя, он очень спешил, был возбужден. Мне показалось, деньги ему не важны, важнее было… уединиться.

– Половину серебряного? – удивился Стиг. – Что такого в этой шлюхе, что за неё заплатили как за крепкую лошадь?

Арн развёл руками:

– Ничего. Он её даже не выбирал, схватил за локоть и поволок наверх, а плату мне сунул не глядя. Это очень много. Мы боялись, что он… позволит себе лишнего с девушкой. Но когда поднялись следом и прислушались, то ничего… э-э-э… плохого там не происходило. Нелани с ним разговаривала, и он был спокоен.

Девка, о которой говорил евнух, горделиво улыбалась.

– О чём ты беседовала с ним? – спросила Эная. – Ты болтала очень много. О чём?

Чернокожая пожала плечами:

– Не помнить. Он быть распаленный. Такой мужчина надо угомонить, иначе он делать боль. Я говорить о том, как он хорош и как я в восторг, что он меня купить, я мять его тело, чтобы он стать добрее, я лежать с ним, пока он отдыхать, а потом я делать ему хорошо, когда он захотеть. И всё без боль.

Эная задумчиво прошлась по комнате. Заведение было самым дорогим в городе. Здесь следили и за девушками, и за обстановкой, и за чистотой, и за красотой. Мужчина, который так заинтересовал многоликую, вряд ли нарочно выбрал «Четыре луны», просто уходил от преследования. Но как он почувствовал, что за ним идут? И как успел скрыться? Впрочем, понятно как. Если даже магия храмовой девы его не чувствует, то что уж говорить о мечниках.

– Идём, – кивнула Эная Стигу.

Брат склонил голову и отступил, пропуская многоликую вперёд.

– А мне не платить? – послышался удивленный голос.

– Что? – Стиг обернулся.

Шлюха смотрела на него с обидой.

– Мне не платить, за что я сказать? – с разочарованием спросила она.

Евнух цыкнул от двери на наглую девку, но та и ухом не повела. Мечник усмехнулся, пошарил на поясе и бросил ей медяк. Шианка ловко поймала монетку и улыбнулась, сверкнув белыми зубами.

– Если он придёт снова и ты пришлёшь за нами в Храм, получишь два серебряных талгата, – сказал Стиг.

Зеленые глазищи вспыхнули:

– Я прислать, если он приходить! Ты хорошо платить!

Ну ещё бы.

* * *

Стиг не часто встречался с Безликим, и его это вполне устраивало. Сложно смотреть в глаза тому, чьи черты не угадываются. Вне храма Истр был незаметен, его лицо уже не казалось зыбким, как отражение на воде. Оно просто не запоминалось. Вообще. Увидишь и забудешь. Магия, дающая множество преимуществ. Однако она же просит высокую плату.

Когда-то Истр умрёт. Но в тот же день он возродится в одном из храмов. Возможно даже, в самом Стиге. Впрочем, какой сосуд выберет себе отлетевшая душа, угадать невозможно. Вместилищем может оказаться любой из храмовых мечников старше двадцати. И не имеют значения ни местоположение храма, ни заслуги, ни ловкость, ни ум, ни способности к магии. Выбор был необъясним и мог пасть на кого угодно. Возродится Безликий, умрёт мечник, но для того, чтобы первый снова мог жить в ином воплощении. Так было и так будет, на этом держится сила и власть Дальянии, поэтому перед ней склоняются другие страны и земли. Нет ничего сильнее магии бессмертного Безликого. Убить его невозможно, отыскать тоже. Он может ходить, где хочет, не боясь быть узнанным.

– Мы не нашли того человека, – сказал Стиг. – Эная не смогла поймать его в Сеть, не смогла увидеть даже тогда, когда мы отвели ее туда, где его потеряли – в дом удовольствий в квартале пурпурных лестниц. Даже шлюха, которую он покупал, ничего ценного не рассказала.

Истр улыбнулся.

– А ведь это прекрасно, Стиг, ты так не думаешь? – спросил он мечника.

Тот с непониманием спросил:

– Что именно прекрасно? Что человек сумел скрыться или что мы не можем его отыскать?

– Азарт, – пояснил Безликий. – Предвкушение. Любопытство. Я разговаривал с далером, а тот узнавал у покровителей Ночных Теней – не случалось ли чего странного и противозаконного в Миль-Канасе за последние сутки. Ничего. Тишина. Если не считать того, что кто-то побил человека Лароба на поединочном кругу. Не нужно отращивать вторую голову, дабы понять: Лароб попытается отыграться. У него давнее соперничество с Сальхой. А человеку, который побил его бойца, наверняка нужны деньги, сколь бы странным он ни был. На поединочные круги идут сначала за деньгами и только потом за славой. Думаю, на днях будет бой с хорошими ставками. Я попросил далера, чтобы нас известили о том, где этот бой пройдет. Ваше дело – не упустить нужного нам человека снова. Его необходимо задержать хотя бы потому, что он не подвластен магии.

Стиг удивлённо посмотрел на собеседника:

– Если Лароб отыскал чужака, значит, мы уже сейчас можем узнать, где он?

Истр кивнул:

– Увы. Там, где он был, его уже нет. И куда он снова делся, не знают даже Ночные Тени. Зато Лароб получил от него согласие.

Мечник помолчал и спросил снова:

– Не лучше ли взять его до боя?

Безликий в ответ на это покачал головой:

– К чему спешить? После боя он устанет, как было и в прошлый раз. Уставший человек часто совершает глупости. Вчера вы вели его совсем недолго. Но тогда вы не знали, на что он способен. Сейчас знаете. Он не полез в драку и пытался сбежать, даже не понял, кто ты. Пусть себе выйдет на круг. Люди сделают ставки, покричат, кто-то сорвет выигрыш. А вы присмотритесь. Да и я тоже. Он не знает, что сбежать уже не получится. Пусть доводит своё дело до конца, а мы доведем своё. И узнаем, кто он такой, откуда, что умеет и где этому выучился. А потом уже решим, как с ним поступить.

Стиг кивнул, но не успел даже поклониться, как вновь оказался в прохладном полумраке Храма напротив статуи девы, держащей в руке чашу с огнем.

* * *

В стороне от порта, где остро пахло солью, водорослями и мокрым деревом, находился узкий переулок. Он уводил в сторону от основной дороги в город, а шагах в пятидесяти делал резкий поворот – нырял в просвет между стенами лодочных сараев с развешенными на них рваными сетями.

Тут было грязно, смердело рыбьей требухой, а неровные камни мостовой усеивала скользкая чешуя. Свернуть сюда случайно мог только слепой или безносый.

Кирга опустилась на колени, подавая сигнал мужьям, и подобралась. Её нашёптывание снова сработало! Богато одетый путник свернул в переулок и сам того не заметил. Влекомый слабеньким, но действенным колдовством, отправился навстречу судьбе. Уже и шаги слышно. А вскорости сам из-за поворота показался.

– Ох, добрый господинчик, – привычно завыла свою жальную песнь Кирга, – Муж сгибнул в море, дети малые совсем… Не сжалейте медной монетки, не дайте пропасть голодом…

Невысокий черноволосый человек с узкими глазами и оливковой кожей остановился, брезгливо кривясь. Его дорогая шёлковая одежда прямо-таки ласкала взгляд разбойницы. А сапоги? С острыми загнутыми носами! А длинный узкий меч в ножнах, заткнутых за плетёный и тоже шёлковый пояс? Вот это добыча!

Всем хорош, однако…

– Ох, добрый господинчик, поможьте, не оставьте милостью… – запричитала разбойница с ещё большим вдохновением. А про себя лихорадочно думала – почему же этот беспечный одинокий «господинчик» ей не нравится? Несмотря на свою дорогую одежду и одинокий вид. Не нравится, и все тут!

Что-то в нем было не так… Совсем не так!

Пока она пыталась понять, что именно, за спиной узкоглазого бесшумно вышел из своего укрытия Сирк-Удавка – второй муж Кирги, быстрый и ловкий, словно хорёк. Он прятался между сараями и теперь подкрадывался к богатому незнакомцу.

Нехорошее предчувствие стиснуло сердце женщины. Не зря!

Все пошло кувырком.

Не стирая с лица брезгливой гримасы, узкоглазый плавно развернулся к Сирку. Одним движением вытянул из-за пояса ножны с мечом. Кирга охнуть не успела, а незнакомец в шелках уже ткнул концом ножен Сирка в живот. Тот согнулся в кашле и выронил удавку.

Бук, другой её муж – большой и сильный – бросился на выручку, а сама Кирга, взвизгнув, метнулась узкоглазому в ноги. Собиралась вцепиться в лодыжки, задержать хоть на миг, чтобы Бук заломал гада, но...

Гад легко шагнул в сторону, пропуская Киргу, а потом в затылок ей ткнулся конец ножен, вышибая сознание.

* * *

Трое портовых стражников чудом услышали шум и возню в Требуховом переулке и бросились туда, на бегу доставая дубинки. Однако когда они завернули за угол между старыми лодочными сараями, то увидели там не лужи крови и обобранный труп, а богато одетого иноземца, который с интересом рассматривал три лежащих у его ног тела.

Одет мужчина был как житель Заботонских долин: в расшитые шёлковые штаны, длинную и тоже шёлковую рубаху с широкими рукавами, утянутую витым кушаком, и мягкие сапоги. Но выглядел при этом как житель саворрийских земель: был узкоглаз, темноволос и по-юношески строен.

– Благородный! – старший стражи мгновенно оценил одежду иноземца и ткнул локтем своего подчиненного: – Беги за мечником!

А сам поклонился незнакомцу и сказал:

– Простите за опоздание, господин. Рады, что вы в добром здравии и беды удалось избежать.

– Да какая уж тут беда, – хмыкнул саворриец. Он равнодушно убрал узкий прямой меч, который так и не покинул ножен, обратно за пояс. – Делайте с этим сбродом, что сочтете нужным.

Мужчина отступил, пропуская стражника. Тот ловко обыскал валяющихся без чувств грабителей, связал руки громиле и только потом обратил внимание на удавку, валяющуюся рядом с мужичком помельче.

– Господин, если окажется что это та банда, которую мы ловим уже три полные луны…

Что случится, если окажется именно это, стражник договорить не успел. Из-за угла вышел его помощник в сопровождении мечника. Тот коротко оглядел саворрийца, его оружие, тела на земле, бросил стражникам:

– Свяжите их и доставьте в тюрьму.

После этого он с поклоном обратился к гостю.

– Мне искренне жаль, что наш город встретил вас так неподобающе. Меня зовут Ариш, я меченосец храма Джерта и помощник смотрителя порта. Могу ли узнать ваше имя, почтенный господин?

– Меня зовут Кьен Тао, я родился в Саворрии, но давно странствую по миру. Сейчас привёз на продажу дары Заботонских долин и найденные мною в потерянном городе Рушта диковины. Ибо всякий мудрый торговец знает: в Дальянии живут истинные ценители, не скупящиеся дать за интересные находки достойную цену.

– Где же ваш слуга? – мягко спросил Ариш. – Бежал вместе с вещами, когда на вас напали? Могу выделить людей для помощи в его поисках.

– Это ничтожное подобие человека выпало с корабля в первый же шторм. Я не особо расстроился, потому что он досаждал мне и всей команде морской болезнью и постоянными жалобами. Но из-за его гибели мне пришлось оставить свои вещи на корабле. Я собирался послать за ними, когда отыщу достойный гостиный дом и найму там человека.

– Отряди людей, чтобы перенесли имущество этого почтенного господина в портовую управу, еще распорядись, чтобы к нашему приходу подали вино и фрукты, – коротко приказал мечник одному из стражников. – Я предлагаю вам, уважаемый Кьен Тао, продолжить разговор в приятной прохладе, в месте, более достойном. Вы обезвредили целую банду, позвольте отблагодарить услугой за услугу – я вызову паланкин, чтобы вас доставили в лучший гостиный дом Миль-Канаса.

– Буду премного благодарен.

Кьен Тао учтиво поклонился, и мужчины двинулись прочь из вонючего переулка.

– За поимку этих преступников далер объявил награду в один серебряный талгат, однако осмелюсь предугадать, что она вас вряд ли заинтересует. Впрочем, взамен могу предложить познакомить вас с почтенными людьми, которые наверняка по достоинству оценят заморские диковины, что вы привезли для продажи.

– Да, это будет полезнее серебряной монеты, – кивнул Кьен Тао. – Только сначала небольшая просьба.

– Я весь внимание, – сказал Ариш.

– Посоветуйте мне лучшее заведение, где можно с удовольствием вымыться. И расскажите: что по вашим законам ждет тех бродяг, которые осмелились на меня напасть?