Текст книги "Она - только способ... (СИ)"
Автор книги: Алена Февраль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
Глава 32
Последующие несколько недель я часто возвращалась мыслями в то утро, когда Савелий приходил ко мне в дом сообщить об отъезде. Три долгие недели моя душа и тело предательски выли в унисон, а голова отказывалась здраво рассуждать.
Я играла. Каждый день, каждый час, каждую минуту. Актриса из меня вышла херовая, но я пыталась как могла. Играла роль директора, которая больше не вывозила руководство предприятием. Играла роль дочери, которую достал отец. Но хуже всего я играла роль подруги, которую одолели друзья. Они звонили мне практически каждый день, словно чувствовали, что я на грани, но разговоров о больном и близком, я всячески избегала.
Я играла! Играла! Играла! Я постоянно боялась выйти из призрачного мира своей слишком фальшивой игры.
Приходя домой, я спешно принимала душ, пила успокоительный чай и ложилась в кровать. Пока чай мне помогал уснуть, но я беспокоилась, что если я сразу не лягу, то он перестанет помогать и ночью я с ума сойду от какофонии мыслей.
Вчера я практически сдалась и запросила в отделе кадров личное дело Смирнова. В течение двух часов я мазахистически листала дело, уделяя особое внимание его фотографии и номеру телефона. Я обратила внимание, что в разделе "родственники", Савелий указал только отца и братьев, а напротив матери поставил прочерк.
– Возможно он тоже потерял мать? – гадала я и прижимала к груди его заявление об увольнении. Причём неровные строчки очень быстро стали расплываться из-за того, что глаза наполнились слезами.
В тот момент я в полной мере осознала, что больше никогда не увижу Савелия. Он предатель и лжец, но я готова была его простить, лишь бы парень вернулся назад. Я подыхала без него – душевно и физически! Чувства к нему глубоко и цепко засели внутри меня и не желали утихать. Более того, мне стало казаться, что я люблю Смирнова.
Влюбилась по настоящему, дура! Не привязалась, не захотела, а именно полюбила. Его… Наглого обманщика.
Сегодня я решила с работы идти пешком. Водитель довез меня до нашего небольшого коттеджного посёлка на окраине города, а на повороте я попросила его остановить. На улице шёл мелкий летний дождик и мне захотелось освежить голову перед сном и нагулять ещё большую усталость.
Пока шла по посёлку, ловила себя на мысли, что хочу разуться и как в детстве пройтись по влажному асфальту горячими ступнями. А ещё лучше было бы пробежаться по мягкой газонной траве, чтобы наполниться силой земли.
– Ходи босиком, деточка, – говорила мне в детстве бабуля, – напитывай тело и дух силой земли. Открывай тело солнышку, чтобы впитать в кожу силу света. Дыши полной грудью, малышка, – впускай в тело целительную силу воздуха.
Когда мне исполнилось семь лет бабуля умерла от инфаркта и я стала забывать ее наставления. А вот сегодня почему-то вспомнила…
Скинув мягкие туфли, я сняла пиджак и продолжила путь к дому. Пусть вода, идущая с неба, передаст мне способность смывать прошлое и растворять в каплях дождя мысли о настоящем.
Подойдя к дому, я приоткрыла железную калитку и резко затормозила. На крыльце стоял Савелий и внимательно наблюдал за мной. При этом, он периодически затягивался сигаретой, которую сжимал в двух пальцах – указательном и большом.
– Привет, – шершавым голосом говорит Смирнов и тушит сигарету.
Он ещё сильнее изменился. Из Савелия словно вытянули жизнь, настолько он был хмур и скован. Как и в нашу последнюю встречу, он казался бледным и мрачным. Красивые светлые глаза потускнели, а губы теперь имели серо-розовый оттенок. Смирнов по прежнему был привлекателен и смазлив, но что-то в его внешности исчезло, уступив место иному – мне совершенно непонятному.
На какое-то время я даже позабыла, насколько сильно скучаю по Саве, всё моё внимание заняли метаморфозы во внешнем виде парня.
– Здравствуй, как... как ты здесь оказался?
Смирнов медленно спускается по ступенькам и идет ко мне.
– Приехал, – еле слышно отвечает он, не отразив на лице не единой эмоции.
– Зачем? – трусливо пищу я, но не отступаю, а стою на месте.
По телу словно запустили ток – оно дрожит и пылает.
– Чтобы тебя увидеть.
Смирнов подходит ко мне настолько близко, что даже в тусклом вечернем свете, я могу рассмотреть черно-фиолетовые круги под его глазами.
– Врёшь, – тихо отвечаю я, всеми силами пытаясь скрыть свою уязвимость перед ним.
– Не хочу спорить. Хочу тебя, Лера.
Савелий притягивает меня к себе и утыкается носом в висок.
– Сегодня не гони меня. Ты пиз…ец как мне нужна.
Я вытесняю бушующую в груди радость и спрашиваю.
– У тебя что-то произошло? Что с тобой?
Смирнов обхватывает моё лицо ладонями и трется своим лбом о мой.
– Потом... Всё потом.
Теплые губы таранят мой рот и я окончательно сдаюсь.
Спасибо тебе, дождь! За то, что вернул его ко мне...
Глава 33
Целуемся. Долго. Жадно. Вкусно.
Сегодня его поцелуй тоже был другой. Губы родные, вкус знакомый, а целует по-другому. По особенному. Неизмеримо. Неповторимо. Оглушающе.
Окружающий мир растворяется, звуки затихают, из внешнего ощущается только звук моего и его сердца, разрывающего грудную клетку быстрыми ударами.
Он останавливается первым. Немного отстраняет своё лицо от моего и шепчет.
– В дом впустишь?
Я несколько раз моргаю, его вопрос не сразу усваевается в моём плывущем сознании.
Сава снова обхватывает моё лицо ладонями и ещё тише продолжает.
– Если здесь останемся, завтра все соседи будут обсуждать твой моральный облик.
– Почему? – отмираю я.
– Поцелуй – это только начало того, что я хочу с тобой сегодня сделать.
Судорожно выдохнув, я оборачиваюсь к крыльцу и хрипло отвечаю.
– Пойдём.
Руки настолько сильно дрожат, что ключ попадает в замочную скважину только с третьей попытки. Савелий стоит сзади и его близость меня дурманит и пьянит. Именно в эту секунду я утверждаюсь в том, что я действительно его люблю.
Распахнув дверь, я пропускаю Смирнова вперед, но он задерживается и мне приходится проскользнуть мимо него. Сильно смущаясь, я прохожу в дом и бросаю сумку на пол. К сумке отправляются туфли и промокший пиджак.
И в этот самый момент я чувствую как Савелий тянет меня к себе. Прижавшись ко мне сзади, он касается губами макушки и тихо просит.
– Распусти волосы, я практически уверен, что они у тебя шикарные.
Я отрицательно киваю. Смущение красными разводами марает щеки и тело каменеет.
– Трусиха, – шепчет парень и разворачивает меня к себе, – такая твердая и несгибаемая снаружи и совсем другая внутри. Я сразу не разглядел это, прости.
Я закусываю губы и опускаю взгляд. Бессознательно я ищу подвох в его словах. Сердечко верит ему, душа тянется, а голова редко, но выплывает из пьянящей мороки.
– Хочу тебя, пиз…ц.
– Правда? – слишком высоко тяну я и тем самым сдаю себя «с потрохами». В эту секунду Смирнов явно понимает глубину моего помешательства на нём.
Сава кивает и снова целует меня.
Одна его рука тянет мою водолазку вверх, а вторая, в ту же секунду, стягивает резинку с волос.
Мягкие пряди сразу же рассыпаются по плечам и Савелий отстраняется. Когда я замечаю в его глазах восхищение, то не могу поверить в реальность ситуации.
Может это сон? В реальности так мужчины на меня не смотрят. Тем более Смирнов. У него явно была масса объектов для восхищения.
– Не прячь волосы, Лера… И от меня не прячься. Не закрывайся. Я не лгу и не играю. Ты мне нужна сегодня. Вся. Без остатка. Хочу снова жить, чувствовать… Я отца неделю назад похоронил…
Я замираю и вижу в его глазах столько боли, сколько не видела ни у кого и никогда.
– Соболезную.., – чеканю заученную фразу я, которую сама дико ненавидела в детстве, а потом быстро добавляю, – нет… не то… Скажи, как я могу тебе помочь…
Савелий с минуту смотрит мне в глаза, а потом тихо отвечает.
– Будь со мной. Отдай мне свой вечер и ночь. Утром мне нужно уехать, но сегодня я хочу просто пожить. Не подыхать от горя и утраты, а выдохнуть. Поделись со мной воздухом, Лера.
Капли слез медленно катятся по щекам и Савелий их бережно стирает.
– Поделюсь. Бери большую часть, я привыкла к асфиксии.
Савелий долго держит меня в объятиях, а когда отстраняется тихо спрашивает.
– Хочу снова без резинки с тобой заниматься сексом. У меня никого не было и я обещаю остановиться. Что скажешь?
Я медленно киваю и впервые сама тянусь к его губам.
Глава 34
И снова губы.., руки и теплое дыхание на коже…
Савелий был одновременно настойчивым и нежным. Хоть я и обещала поделиться с парнем воздухом, но это скорее он наполнял моё сбившееся дыхание полнотой. Он вёл.., он направлял.., он был в эту минуту моим на сто процентов.
Я тонула в водовороте чувств, пока не почувствовала, что края водолазки скользят вверх. Отстранившись, я тихо попросила.
– Не снимай…
Его потемневший взгляд, касается своих рук и Смирнов несколько раз моргает.
– Не понял? – хриплым шепотом уточняет парень.
– Просто не снимай кофту… Я так хочу…
Голос начинает дрожать, а возбуждение не только не утихает, оно разгорается сильнее. Пульсирующая плоть упрямо требует продолжения и ей плевать на все мои страхи.
– А я хочу увидеть тебя. Целовать.., ласкать…
– Там не на что смотреть, – выпаливаю я и чувствую как по щекам катятся первые слезинки.
Ненавижу себя за слабость и жалость к себе, но ничего сделать не могу. Физиология вновь берёт верх над разумом.
Сава моргает, а потом наклоняется и целует меня в мокрые щёки.
– Уверен, что есть на что, Лера. Позволь мне раздеть тебя.
– Нет. Ты передумаешь продолжать, если снимешь водолазку, – обречённо шепчу я и в голове всплывают картинки из прошлого, где я стою перед зеркалом обнаженная и омерзительная.
Савелий открывает рот для ответа, но я накрываю его губы ладонями.
– Я худая как скелет, а ещё у меня на груди и шее ужасные шрамы. Я – урод, – заканчиваю я и опускаю голову, чтобы не видеть как Смирнов отпускает меня и уходит.
Секунда.., вторая.., пятая.., а он всё стоит передо мной. И тогда я решаюсь поднять взгляд.
– Я не обижусь если ты не захочешь продолжать. Я даже пойму тебя…
Горячие губы обрывают тот поток слов, что с бешеной скоростью рвется наружу. Поцелуй настойчивым тараном рвет моё сопротивление и я постепенно расслабляюсь. Зря. Смирнов нагло стягивает с меня водолазку и отрывается от моих губ, чтобы освободить шею от горловины.
Несколько секунд я не открываю глаза. Хочется орать, рыдать, материться и плакать, но я просто стою и жду, когда он откажется от секса. Теперь то уж он точно поймёт, что оставить меня в кофте было правильным вариантом.
И вдруг!
Легкие, как перышки, прикосновения расползаются по истерзанной шрамами коже и я замираю. Савелий прикасается к тому участку кожи, которого я и сама редко касаюсь. Исключение – гигиенические процедуры. А он касается – медленно скользит по шрамам и не дрожит от омерзения.
Я открываю глаза и тут же встречаюсь с его цепким, совсем непонятным взглядом.
– Я же говорил, что ты трусиха, – говорит Сава и сжимает полушария груди в горячих ладонях, – пугливая, дрожащая и слишком мнительная птичка. Я хочу продолжить, а ты? Разрешишь снять с тебя бюстгальтер и попробовать на вкус вырывающиеся наружу соски… Эй, не красней… Хочу чтобы все наши желания мы выражали в словах. От тебя я пизд…ц как хочу услышать, что ты безумно хочешь взять мой член в рот. Или, например, что ты хочешь, чтобы я ласкал твою плоть языком…
Его проникновенный голос и слишком пошлые, на мой взгляд, обороты превращают мое тело в настоящий вулкан желания… Язык не поворачивается сказать то, о чем говорит Сава, но кое-что я все-таки выдавливаю.
– Хочу тебя… сильно!
Взгляд Смирнова темнеет и он снова тянется к моим губам.
– Покажи как ты хочешь меня, Лера. Покажи…
Застежка бюстгальтера сразу сдаётся ловким пальцам Смирнова и я сбрасываю с рук бретельки.
– Покажи, – повторяет парень и обхватывает сосок горячими губами. Второй он сжимает в пальцах и начинает перекатывать его, слегка царапая чувствительную вершинку.
От совершенно новых ощущений, меня накрывает такой лавиной кайфа, которую я не испытывала никогда. Непохожие не на что впечатления, заставляли плоть ещё сильнее пульсировать и сокращаться.
Я стону и кричу в голос, словно сумасшедшая, а потом совсем теряю голову и хрипло прошу.
– Войди в меня, пожалуйста… Хочу там его почувствовать…
– Кого его? Скажи вслух, – также хрипло спрашивает Савелий, оторвавшись от ласк, сводивших меня с ума.
– Я… хочу, чтобы твой член оказался внутри меня. Пожалуйста.
Я хнычу и извиваюсь. Покусанные соски пылают, что еще больше увеличивает желание.
– Да, – хрипло отвечает Сава, – сейчас…
Смахнув с комода вещи, он одним рывком стаскивает с меня брюки вместе с трусами и усаживает меня на твёрдую поверхность. Через мгновение, я ощущаю горячее прикосновение к животу и пытаюсь приподняться, чтобы принять его член как можно скорее.
– Когда ты унижала меня перед длинноруким, я мечтал, как после разложу тебя на столе и трахну. При этом ты будешь обязательно умолять, чтобы я проник в тебя. А потом, когда я заставлю тебя кончить, ты будешь лизать головку моего члена и говорить какой я охуен…й и нужный. Звучит херово и надменно, но именно в тот момент я понял, что хочу тебя трахнуть до чертиков перед глазами…
Резкий толчок вперёд и я сразу чувствую как тело захватывает мгновенная, всепоглощающая разрядка.
Глава 35
Мы лежим прямо на полу. Мягкий ковролин щекочет и колет наши разгорячённые тела, но это обстоятельство не заставляет нас переместиться на кровать.
Савелий вытянулся на полу и положил мою голову к себе на плечо. Хорошо, что на парне остались джинсы, иначе бы я ещё сильнее смущалась. Стащив с комода палантин, я немного прикрыла свою наготу, но Смирнов периодически стряхивал с меня этот тканевый барьер. Когда его рука замирала, я снова подтягивала палантин вверх и всё повторялось заново. При этом парень был сильно задумчив и не обращал внимание на мои повторяющиеся попытки прикрыться. Он как будто по инерции, бездумно ласкал моё тело ладонью, а сам мыслями находился где-то далеко.
Я не спрашиваю его ни о чём, не пытаюсь инициировать разговор. Почему-то мне кажется, что сейчас Сава нуждается именно в таком молчаливом присутствии.
– Я до сих пор не могу поверить, что отца больше нет, – через какое-то время начинает Смирнов и я замираю в ожидании продолжения, – раньше я часто мысленно беседовал с ним, чаще доказывал ему что-то в голове и знал, что в лицо я никогда не скажу ему многие вещи, а потом встречался с ним и отмалчивался или сбегал от его наставлений. С кем теперь мне говорить?
Голос его срывается и он на какое-то время замолкает.
– Он нас один воспитывал. Ничего не жалел для детей, въёб…л с утра до ночи лишь бы у нас было всё самое необходимое. Мать нас кинула, но отец смог нас поднять. В нашей семье четверо братьев – Денис – самый старший. После идет Артем, Андрей и я крайний. Самый, твою мать, младший. Для всех я был и остаюсь самым младшим. С ранних лет они пытались всё решать за меня. Особенно отец и Ден. Сава ты с этим мальчиком не дружи… Сава ты в этот ВУЗ не поступай… Сава ты должен работать в наших фирмах, без семьи ты ничего не сможешь добиться… Сава какого хрена ты открыл свою контору, ведь с твоими отношением к делу, тебе не стать нормальным руководителем… Сава.., Сава.., Сава… Мне иногда казалось, что четверка Смирновых, просыпаясь по утрам, думала не о кофе и планах на день, а о том, какое наставление нужно сегодня прописать для малыша Савки. Ден на окончание ВУЗа подарил мне часы с определением локации. Я тогда его спросил – на хрена. А он невинно ответил, что в крайней ситуации сможет отследить моё местонахождение. И все поддержали нашего безупречного и умного Дениса. Оказывается в двадцать один год мне нужно быть под не прекращаемым контролем братьев и отца. Я тогда целенаправленно утопил часы в бассейне и съехал на съёмную квартиру. Отец приезжал ко мне, уговаривал вернуться – домой, в семейную контору, но я даже слушать его не стал. Врубил музон на полную и набил рот чипсами. Теперь он больше никогда ко мне не приедет… Знаешь, он наверняка так и не понял, что я чего-то стою. Не удивлюсь, если он с небес будет посыпать мою голову пеплом и приговаривать: «А я ведь говорил тебе, сынок…».
Я ловлю ладонь Савелия и тихонько её сжимаю, а он всё говорит и говорит…
– Мамаша тоже припиз…ла на похороны. Сука! Стояла как восковая статуя в сторонке и наблюдала как мы стоим у гроба и плачем. Зачем нужно было приходить? Кто просил? Отец всю жизнь её любил, а она сука только после смерти пришла к нему. Зачем любить, страдать, душу себе рвать, когда на тебя в любой момент могут забить? К чему добровольно лезть на каторгу, когда можно получать взаимное удовольствие и спокойно расходиться. Без эмоций, накала… Я когда отцу это сказал, он покраснел весь и сказал, что я сопляк, который не разбирается в жизни и без него и братьев, я закончу очень плохо… Именно тогда я решил, что нужно сваливать из города. Я не пытался доказать ему обратное, не спорил с ним… Я засмеялся и сказал, что у него древнее воспитание и взгляды старпёра… Больно ему сделал, хотя сам чувствовал себя не лучше, только тщательно это скрывал. Они каждый раз принижали меня и мои способности, а я просто смеялся и сваливал. Сраная привычка, которая помогала мне жить. Внутри же я всё время боролся с собой и с ними. Я так хотел, чтобы братья и отец поняли, что я не дурацкое приложение к хорошей семье Смирновых. Что я справлюсь без них… А теперь… Теперь я понял, что без отца мне пизд…ц как тяжело. Каждый раз его звонки дико бесили меня, а сейчас я бы руку и ногу себе отрезал, лишь бы хоть раз услышать его голос… Попросить прощение, попрощаться…
Тело Савелия напрягается и каменеет, а я не знаю нужно ли отвечать что-то на его монолог. Нужных слов не могу подобрать. К тому же моя собственная боль, связанная со смертью мамы, уже заполняет душу и разум, и я переношусь в события тех далёких дней.
– Прости, что сваливаю на тебя всё это, – через время говорит Сава, – просто мне нужно было выговорить мысли, преследующие меня последние недели. Я не делился ни с кем, не хотел. А сейчас словно платину прорвало, а перед глазами так и стоит гроб отца. И он мёртвый… Прости.
Я приподнимаюсь и заглядываю в блестящие глаза парня.
– Не за что просить прощение. Ты можешь рассчитывать на меня в любой ситуации.
Смирнов щурится и неожиданно говорит.
– Поехали завтра со мной, Лера. Поехали…
Глава 36
Савелий практически всю дорогу молчал и был сосредоточен на дороге. Ехать нам ещё около двух часов, поэтому я старалась его не отвлекать пустыми, на мой взгляд, разговорами. Это молчание даже пошло мне на пользу – я ещё раз прокрутила в голове все за и против. В отношении поездки оказалось гораздо меньше «за», но тем не менее я продолжала путь…
Когда Смирнов предложил мне поехать с ним, я однозначно ответила «нет». Он молча принял мой отказ и я попробовала оправдаться. Если бы Сава не был таким потерянным и печальным, объяснений бы не последовало – слишком страшно было открывать перед парнем свои страхи. Но грустному Савелию я решила дать объяснения.
– Прости, но я не смогу с тобой поехать. Оставить предприятие ещё раз я не смогу. Я подведу людей, отца… К тому же сейчас мне не на кого оставить дела. Но даже не это самая главная причина… У нас с тобой, по сути… ничего нет… Как объяснить? В общем, у нас нет отношений… А ты меня привозишь в родной город… Я старше.., некрасивая.., нелюдимая… Что скажут твои родные и друзья? Подумаю, что ты на фоне горя тронулся и…
– Ты о чём вообще говоришь? – перебивает меня Сава и я закутываюсь в палантин, чтобы подняться с пола.
– Я рассуждаю о важном. Могу представить какие девушки у тебя были, а тут я – «здрасьте, я Лера». Все будут против и поражены… Ты и сам понимаешь, как мы будем выглядеть со стороны… Я окажу тебе любую помощь и поддержку, но… но будет лучше, для всех, если я останусь здесь.
– Лера, сегодня я не хочу с тобой спорить или что-то доказывать. Скажу следующее– я хочу чтобы ты поехала со мной, ведь ты мне нужна и важна. Я не знаю что между нами, я не хочу тебе обещать золотые горы, «долго и счастливо» и кольцо на безымянном пальце… Ты просто мне нужна. Я скучал и думал о тебе... И сейчас я абсолютно честен с тобой.
– И я честна.., – порывисто отвечаю я, – мне очень страшно.
– Тогда точно стОит поехать. Со мной тебе точно нечего бояться.
И я поверила. Сжала тревогу и сомнения в кулаке и к ночи приняла решение. Засыпая в теплых объятиях Смирнова, я поняла, что не хочу сейчас с ним расставаться. В омут с головой, но с ним…
– До города ровно сто километров осталось, – наконец подаёт голос Сава и я выплываю из воспоминаний, – проголодалась?
– Нет. А ты?
– И я не голодный. Когда заедем в город надо купить кофе. Голова гудит после четырех часов пути, но мы быстро доехали. К тебе я ехал дольше.
– Расскажи мне о семье, – прошу я и поджимаю губы от новой волны напряжения.
Я очень сильно волновалась. Встреча с родными и друзьями Савы больше всего меня тревожила.
– Андрей с семьёй живут за городом. Его жена Люба беременна вторым ребенком, а их старший сын в этом году пойдет в первый класс. С Андрюхой я в не очень хороших отношениях, если мягко сказать. Он теперь встал на место отца и руководит двумя автомастерскими в центре. У нашей семьи несколько автомастерских и автомобильных магазинов в городе и пригороде. Пойдём дальше... Артем занимается всеми магазинами. Его жена Мила та ещё стерва, но Темке похоже в ней это и нравится. С ней невозможно нормально разговаривать, поэтому не обращай на нее внимание, если придется увидеться. Денис с Дашкой живут тоже за городом. Их дочь Ксюшка – самое прекрасное создание на земле. Дашка сейчас в роддоме на сохранении лежит. После смерти отца у нее возникла угроза и Ден сбагрил ее в больницу. Если бы Дашка была бы со мной рядом, мне точно было бы легче. Она охеренная. В детстве я был влюблен в нее. С ней ты точно будешь нормально общаться, ее даже стерва Милка любит. Как не любить – все праздники и события нашей семьи не проходят без участия Даши. Она все организовывает, договаривается, уговаривает всех… В общем жена Дениса больше всех въёб…т во благо нашей семейственности. Ден не заслужил такую жену, ведь он тот ещё говнюк. Он курирует наши столичные автомастерские и часть городских. Короче, важный перец и вожак. Это не я так считаю, а он.
Мои глаза становились все больше и больше. Савелий с такой любовью и теплом рассказывал о Даше, что я в конце концов убедилась в одной-единственной мысли – парень и сейчас любит Дарью, просто отказывает себе в этих чувствах. От такого умозаключения у меня защемило в груди, а сердце ускорилось до максимальных пределов.
Стараясь выровнять дыхание, я отвожу глаза и мысленно считаю до десяти. Считаю медленно, представляя каждую цифру перед глазами, чтобы успокоиться.
– Близких друзей у меня двое, – продолжает Сава, – Петьку ты знаешь. Мы с ним жили в одном доме, когда я жил в квартире Дена, там и познакомились и дружим почти шесть лет. Еще один мой близкий друг – Глеб Войтов. Вместе с ним мы долгое время ходили на бокс. Тренировались, общались, а потом стали вместе тусить – с ним и его другом Сергеем. Потом Серега погиб и Глеб очень изменился. Совместные тусовки прекратились, но общение мы поддерживаем. Когда отца не стало, он первый приехал ко мне. Я не мог говорить в тот момент и Глеб трое суток просидел со мной, как с маленьким. Молча готовил еду, кормил меня, укладывал спать. Он ни хера не говорил, Глеб в принципе молчун, но его присутствие и без слов многое мне рассказало. Я его так не поддерживал, когда Сереги не стало, хотя для Глеба Серега был как брат. И ему было довольно херово, но я тогда подумал, что не буду лезть к горюющему человеку, а оказалось зря. Теперь я это понял. Вот и весь мой ближайший круг… Остальные приходящие/уходящие люди, на них не стоит останавливаться.
– А девушки? – тихо спрашиваю я и Сава впервые смотрит на меня.
– Постоянных отношений у меня не было и нет. Я никогда не обещаю то, что не могу дать. Вокруг меня полно женщин, но не обращай внимание, так тебе будет проще жить. Со своей стороны я обещаю отвадить весь курятник от своей персоны.
Слово «курятник» режет уши, но я сдерживаюсь, чтобы не наговорить лишнего. Ревность уже вовсю хозяйничает в голове, но я не хочу давать ей волю. К тому же мне совсем не нравится как Сава говорит о женщинах, но я решаю оставить этот разговор до «лучших времен». То, что эти «лучшие времена» наступят быстрее, чем думала, я не предполагала…
