Текст книги "Она - только способ... (СИ)"
Автор книги: Алена Февраль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
Глава 42
Измученная тяжелыми мыслями, я не заметила, как провалилась в сон. Проснулась от легкого толчка в плечо.
– Просыпайся, Городетская. В приемном покое твой мужик такой шухер навёл!
Приоткрыв тяжёлые веки, я вглядываюсь в лицо молодой девушки в белом халате и не сразу понимаю где я и что случилось.
– Вставай. Время почти девять вечера, но дежурный врач разрешил тебе ненадолго спуститься к нему.
Сморщившись от потока воспоминаний, я медленно усаживаюсь на кушетку и осматриваюсь. Я до сих пор нахожусь в процедурном кабинете, при этом в мою вену вставлен катетер, но капельницу уже успели отключить.
– Быстрее, Городецкая. Ты чего как не живая? Беременность – не болезнь. Прокапаем тебя с недельку и побежишь домой. Потом и не вспомнишь никаких угроз.
Беспрерывно болтая, девушка наполняла шприцы лекарством и бросала в мою сторону снисходительные взгляды.
Поднявшись, словно заторможенная, я вышла из процедурного кабинета и медленно зашагала по освящённому коридору. Двери в палаты были закрыты, но женские голоса и смех то там, то здесь разрезали больничную тишину.
– Городецкая, – раздалось мне в спину, – твои вещи я отнесла в седьмую палату. После свидания – шагай туда. Скоро таблетки принесу.
Обернувшись, я заторможено киваю и останавливаюсь у двери с табличкой "Выход". Куда идти я не представляла, голова была тяжёлой, а сознание все время тормозило дельные мысли. Но я продолжала идти. Разве важно теперь куда я иду – главное, что я имею возможность идти. Скоро всё изменится…
Преодолев четыре пролета лестницы, я спускаюсь в приёмный покой и тут же нарываюсь на тяжелый взгляд охранника.
– Городецкая?
– Да.
– У вас десять минут и ни секундой больше. И скажи своему Ромео, что часы приема в патологии, прекращаются ровно в семь тридцати вечера. После этого часа – все посещения строго запрещены.
Я безмолвно киваю и выхожу в комнату свиданий, в которую превратили холл больницы.
Савелий сразу же оборачивается и решительным шагом преодолевает небольшое расстояние между нами.
– Я три часа тебе долблю и ни хера… Лер, как это называется?
Парень смотрит с укором, а его глаза наполнены сильной обидой. Сейчас Смирнов мне кажется таким «юным», если можно так выразиться. Внешне, внутренне – он в эту минуту напоминал недовольного подростка.
Разница! Чертова разница в возрасте сейчас особенно остро отражалась в его и моих глазах. Даже если брать частности – в эту минуту он был моложе меня ровно на одну страшную новость.
А может ему и не нужно знать? Зачем молодому парню моя судьбоносная тягомотина. Ему гулять надо, молодых девчонок на свидание, и не только, водить. Позже, когда нагуляется, Савелий создаст нормальную семью с полноценной женщиной, и будет жить распрекрасно. Воспитывать вначале детей, потом – внуков…
Зачем я ему?
– Лера?! – Сава щёлкает пальцами перед моими глазами и ждёт моей реакции, – что с тобой?
– Ничего, – шёпотом говорю я, а потом тише добавляю, – больше не приходи сюда!
– Не понял?
– Я хочу домой. Выпишусь и уеду.
Лицо Савелия мрачнеет на глазах.
– Опять? Слушай, тебе что надо? Ты хочешь чтобы я по сто раз за сутки уговаривал тебя не уезжать? Это, бл…ть, хейт какой-то. Чем я тебя выше – тем ты меня ниже… Мордой в пол, твою мать. Тебе по кайфу так? Месть это какая-то или что…
– Нет, – тихо перебиваю я парня, – просто уходи и не приходи. Надоел…
Последнее слово я бросаю с таким наигранным пренебрежением, что сама не верю в то, что заявляю, но Сава верит…
Накрывает голову ладонями и сипло шепчет.
– Я пытался быть настоящим… Но ни тебе, ни кому-то другому, это на х…й не надо.
Сава толкается с места и очень быстро идет к выходу. У двери парень резко разворачивается и с горькой усмешкой заявляет.
– Эксклюзив на слово «надоел» тебе не принадлежит, Лера. Всем, кто когда-то был мне дорог, я обязательно надоедаю. Всё это делает мою давно проверенную теорию самой жизнедейсвующей. И зачем я попробовал жить по иному?
Когда за Смирновым захлопывается дверь, я подхожу к окну и слежу за тем, как парень бежит к стоянке машин.
– Он просто не представляет от чего я его спасла, – сквозь всхлипы, говорю я и в голове разрастается новая мысль: «Я не смогу оставить малыша не на отца, не на Саву". Не захотят, да и не вывезут оба. Тогда кому..?
Глава 43
Я думала, что он больше не придет. Закопается в собственных обидах и в конце концов вычеркнет меня из жизни. Я искренне в это верила.
Сава очень сильно был сосредоточен на своих чувствах, переживаниях… Зачем ему чужая боль, когда он привык свою культивировать и отгораживаться от мира наглостью и хорошо сыгранным безразличием. Савелий больше всех на свете любил себя и личное пространство. Он стремился к независимости, в любом ее проявлении. Новорожденный малыш в доме и независимость родителей – вряд ли совместимы. Тем более если этот малыш будет нежеланный и рожденный от нелюбимой женщины.
Я до конца не могла понять, что его привлекает во мне. Что? Он говорит, что ему нужна поддержка и его тянет ко мне, а эти потребности очень далеки от любви. На них далеко не уедешь. А мне надо далеко. Мне надо, чтобы он взял на себя ответственность за малыша. Стал ему единственным родителем и полюбил его за двоих. Сможет? Нет. У него уже есть источник неиссякаемой любви – это он сам. Крошечный малыш не в силах будет завоевать его любовь. А Смирнов привык, чтобы его внимания и чувства завоёвывали.
Я где-то читала, что у мамы к малышу формируется любовь и привязанность ещё до его рождения. Беременная женщина горячо любит ещё не родившегося малыша. Любит безусловно. А отцовская любовь наоборот – часто имеет условный характер. Случается такое, что отцы не понимают за что можно любить младенца, когда ты не видишь его продуктивной и результативной деятельности. Вот подрастет немного, начнет показывать какой он сообразительный и умный и папочка тогда решит, вот какой его отпрыск молодец – точно в меня пошел или пошла. Отец таким ребенком будет восхищаться и любить. Условная отцовская любовь расцветет и зациркулирует на полную катушку.
В большей степени такая условная любовь преобладает у молодых отцов. Ну по крайней мере так было сказано в книге, которую я когда-то читала, пытаясь понять поведение собственного отца. Савелий как раз и станет молодым отцом, поэтому его любовь, возможно, тоже будет носить условный характер. Вдруг он вообще откажется от крошки и передаст его на воспитание нянь. А няня и вовсе не обязана будет любить чужого ребенка. Она будет механически ухаживать за ним и кормить, а тепла и любви от нее ребенок не увидит. И что тогда с ним станет?
Всё в той же книги я читала, что во время войны некоторое количество детей погибало в домах малютки. В таких домах за ними стандартизированно ухаживали, у них было больше еды, чем у детей в голодавшей семье, но тем не менее они не выживали. А в голодавшей, кровной семье процент выживаемости был выше. А всё из-за чего? Ребенок конечно недоедал, но в семье ему дарили тепло, улыбки, ласку… В кровной семье малыша любили. Очень важно в первый год жизни дарить малышу эмоции. Старшим детям это тоже важно, но в самый первый год жизни, проявления любви становятся необходимостью для нормального развития ребёнка.
А что получит мой малыш? Никто не знает. Поэтому я просто обязана найти ему хорошего и заботливого человека, который будет дарить моему ребенку тепло. Но как это сделать? Где найти?
Отца, в качестве близкого взрослого для своего крохи, я не рассматривала совсем. Как бы я его не любила, но его кандидатура даже хуже Савелия.
Что же делать?
***
В тревожных стенаниях я провела весь следующий день. Я не замечала что происходит вокруг, кто меня окружает, какие процедуры прохожу… Я полностью сосредоточилась на будущем малыша. Вернулась в настоящее лишь тогда, когда в шесть вечера пришёл лечащий врач и предложил мне следовать за ним. Я догадывалась о чем он хочет поговорить. Рано утром я дала ему телефон своего главного кардиолога и он наверняка связался с Борисом Петровичем.
Пропустив меня вперед, он остановился у поста медсестры и еле слышно ей шепнул.
– Принеси успокоительное в ординаторскую через десять минут.
От услышанного у меня закружилась голова и онемели пальцы на руках. Все тело словно закаменело, но я продолжала двигаться к нужному кабинету. Как только мы вошли, врач посадил меня на диван, а сам сел на стул напротив меня.
Доктору было чуть больше тридцати, но он выглядел таким уставшим, даже замученным, что я на мгновение сосредоточилась на его бесцветных глазах.
Интересно, как часто он сообщает будущей матери, что ей необходимо прервать беременность?
– Валерия, – серьезно начал доктор, – я поговорил с Борисом Петровичем.
Я киваю и опускаю глаза. Мой кардиолог наверняка описал всю картину моего заболевания и теперь он станет заставлять меня убить малыша.
– Всё хуже, чем я предполагал, – продолжил доктор, – и теперь я должен предложить тебе прерывание беременности по медицинским показаниям…
– Нет, – вскрикиваю я и вцепляюсь ладонью в его холодную руку, – нет!
– Дослушай, – снижая темп, говорит мужчина, – как я уже сказал – я должен тебе предложить, но… Но решать только тебе. Насильно никто и ничего тебе делать не станет. Риски очень высокие, да и предполагаемые результаты вряд ли будут благоприятными. Надеюсь ты понимаешь, что можешь просто умереть во время родов?
– Понимаю, – сипло выдыхаю я.
– Также ребенок может родиться с особенностями в развитии…
– Понимаю, – утирая слезы, перебиваю я врача, – я всё знаю и понимаю, но я не убью кроху. Никогда.
Доктор кивает и откидывается на спинку стула. В следующую минуту он расстреливает меня вопросами.
– Ты замужем? Папа ребенка будет рядом с тобой? Близкие родственники смогут позаботиться о ребенке?
Я отрицательно качаю головой после каждого вопроса и тогда мужчина надолго замолкает. Когда медсестра приносит таблетку и стаканчик воды, он передает мне лекарство и ждет когда я его выпью.
– Валерия, – начинает он через какое-то время. Когда женщина приходит в нашу больницу на процедуру прерывания незапланированной беременности, я обязательно провожу с ней беседу. Я всегда говорю женщине, что у нее есть три варианта. Первый – прервать беременность. Второй – родить ребенка. Третий – родить ребенка и передать его в приемную семью. На третьем варианте женщины начинают на меня кричать и возмущаться, хотя этот вариант, на мой взгляд, тоже имеет место быть. Наша больница сотрудничает с Центром «Приемная семья», который может организовать третий вариант. Так вот… Я могу дать тебе контакты данного Центра.
Глава 44
Утро следующего дня встретило меня встревоженным окликом медсестры.
– Городецкая, быстрее одевайся. Там твой благоверный снова явился и закатил скандал.
– Что? – не очнувшись от сна, прохрипела я.
Голос сел от вчерашней истерики, поэтому говорить получалось плохо.
– Что-что. Мужик твой явился ни свет ни заря. Потребовал перевести тебя в отдельную палату, а потом устроил скандал дежурному ординатору.
Поднявшись с кровати, я спешно накидываю на плечи халат и выхожу из палаты.
– Он в платном крыле тебя ждёт на первом этаже. Туда я твои вещи позже спущу.
Я хотела остановить медсестру, мне сейчас было совсем неважно в какой палате сходить с ума – в платной или бесплатной, но она сразу убежала.
Пока спускаюсь вниз готовлю новую речь для Смирнова. Голова требовала выгнать его, а душа вновь и вновь рвалась к нему. Мне как никогда хотелось прижаться к его груди и забыться в до боли знакомом запахе. Я так сильно в нём нуждалась, но не могла себе позволить слабость. Я его выгоню!
Мы не виделись меньше двух суток, а Сава вновь показался мне другим. Его бледное, лишенное кровинки лицо напоминало мрачную маску, а бледные губы беззвучно двигались. Когда я подошла ближе, я почувствовала еле уловимый запах алкоголя.
– Здравствуй, – сухо здоровается Савелий и я забываю что именно хотела ему ответить, – поговорим?
Немного растерявшись, я слегка киваю, а в голове колючей лианой разрастается одна-единственная мысль: «Он всё знает».
Когда мы заходим в палату, Савелий становится к стенке и долго смотрит мне в глаза. Мне тяжело выдерживать такой его взгляд – он словно пробирается под кожу, оставляя по всюду огненные следы.
Пройдя вглубь комфортной платной палаты, я сажусь на край кровати, но тут же вскакиваю потому что вижу как Смирнов быстро подходит ко мне. Обхватив меня руками, мужчина ныряет лицом в мои волосы и хрипло цедит.
– Оказывается ты умеешь врать, Лера.
Я застываю, а он быстро продолжает.
– Будем с правдой работать или снова выгонишь меня к черту?
Его ладони обхватывают моё лицо и я чувствую как дрожат его пальцы.
– Охуен…й месяц у меня случился. Батя умер, ты отправила меня к дьяволу, а вчера я узнал, что скоро у меня родится ребенок.., но с одной грёбанной пометкой. Ты тогда умрёшь!
Его пальцы больно сжимают мои щёки и я вижу как его лицо искажается от боли.
– Я не позволю тебе умереть. Ты слышишь меня? Я душу продам всем чертям чистилища, но ты будешь жить, Лера.
Я шумно всхлипываю и вижу как глаза Смирнова начинают блестеть.
– Ты будешь жить! – хрипло повторяет он и быстро целует меня в губы.
– Нет, – отдаляясь, отвечаю я, – я выбрала ребенка, поэтому у меня нет шансов.
Савелий тянет меня к себе и в тон мне заявляет.
– А я выбираю тебя. Я тебя люблю и не позволю никому и нечему тебя убить.
От слова «люблю» сердце ускоряет темп, но потом я перевариваю другую часть предложения. Оттолкнув Смирнова, я отвожу глаза в сторону и сипло тяну.
– Не-еее-ет. Мой ребенок будет жить.
– Твоего ребенка еще нет, а ты есть.
– Он есть. Он живет. У него есть сердце…
Савелий зарывает мой рот ладонью и слишком громко заявляет.
– Ты тоже живая! Забыла?
– Ты хочешь, чтобы я его убила?
Я была близка к новому истерическому приступу, поэтому последнее слово получается слишком визгливым.
– Нет. Ты вынужденно приостановишь беременность и не убьёшь себя.
– Нет! Нет! И нет! Я не убью свою кровь и плоть. Я не ты – свою часть уничтожить не смогу.
– Ну, да! Лучше сразу убить себя целиком, а невидимую часть себя оставить жить очень непонятной жизнью. Вчера врач мне сказал, что ты не только себя прикончишь в момент родов или беременности, но и родишь сложного ребенка, который и сам рад не будет, что родился.
– Это не так!
– Так. И ты сама это знаешь.
Из-за потока слез я ничего не вижу, но ещё сильнее начинаю сопротивляться, пытаясь скинуть с себя его руки.
– Уйди! Отпусти меня! Ты – убийца детей…
Савелий стягивает мое тело кольцом своих рук и тихо заявляет.
– Вини меня в чем угодно. Пусть я стану убийцей, раз тебе так легче будет принять прерывание.
– Я его не приму. Я не дам убить ребёнка!
– А я не дам тебе убить себя.
Глава 45
Около трёх недель спустя
Даша Смирнова
Последние недели второй беременности давались мне тяжело. Когда ходила Ксюшкой, в тридцать восемь недель беременности, мы с Денисом ездили на море. Мы подолгу гуляли, купались в бассейне, занимались сексом… Я была активна и хорошо себя чувствовала. До тридцати двух недель эта беременность тоже проходила неплохо, но потом в нашей семье случилось горе – умер свёкор – и я поехала в больницу. В стационаре меня «прокапали» и отправили домой. Хотя я бы предпочла остаться до родов в больнице. Я тревожилась, но врач уверил, что все мои волнения напрасны.
Несмотря на все трудности я взялась за организацию ужина по случаю дня рождения умершего свекра. Я видела как страдают Денис и его братья, поэтому перекладывать на их плечи подобные заботы не стала. Так уж повелось, что в большой семье Смирновых я являюсь организатором всех семейных встреч. Я подумала, что день рождение свекра нужно отметить как день памяти. У меня были разные отношения с Виктором Владимировичем, но я всегда им восхищалась и уважала. Поднять четырех сыновей не каждый сможет, а сделать из них мужчин, в полном смысле этого слова, не каждый осилит. Но свекор справился. Жаль только, что жил он не своей жизнью, а жизнью сыновей. Он даже не пытался искать себе женщину, полностью переключив внимание на мальчишек. Виктор Владимирович практически не возился с внуками, но я всегда знала, что Ксюшку и Матвея – сына Андрея и Любы – он очень любит. В его глазах было столько нерастраченной любви, но он продолжал оставаться верен матери своих сыновей, несмотря на ее предательский уход из семьи.
Смахнув слезинки, я ещё раз подхожу к администратору ресторана и уточняю всё ли готово. Когда мужчина заверяет меня, что всё идет по плану, я иду на улицу, чтобы встретить большое семейство Смирновых.
Вдохнув теплый хвойный воздух, я с восхищением оглядываю территорию загородного клуба. Практически всегда мы собирались именно в этом месте. Здесь было тихо, уютно, а главное можно было забронировать ресторан и небольшую территорию вокруг, чтобы остаться наедине с семьей, не отвлекаясь на посторонних.
Первыми, впрочем как и всегда, приезжают Люба и Андрей. Матвея они ещё вчера оставили у родителей Любы, потому что женщина находилась на последней неделе беременности и могла в любой момент уехать в роддом. Андрей с Любой были очень похожи – неразговорчивые, очень скупые на эмоции, но их семья мне нравилась. Несмотря на жёсткость, Андрей всегда откликался на просьбы и «болел» идеей укрепления всего семейства Смирновых. Именно по этой причине Андрюша конфликтовал с Савкой. Он считал его отщепенцем и революционером и часто указывал на его противостояние семье.
Андрея с Любой, после обмена приветствиями, прошли в ресторан, а я увидела, что из-за поворота показалась машина Савелия. Савка всегда опаздывал, а иногда мог и вовсе не приехать на семейный слёт. Его появление в ряду первых поначалу меня удивило, но потом я вспомнила насколько сильно он переживает смерть отца и решила что таким образом парень решил показать важность этой встречи.
Когда машина самого младшего Смирнова остановилась, я обнаружила, что он приехал не один. Выпрямившись, я с большим любопытством заглянула в глаза вышедшему из авто Савелию. Тот, в свою очередь, слегка кивнул мне и быстрым шагом направился открывать дверь девушке. Обычно Савка обнимал меня при встрече, а если с нами рядом был Денис, он мог закидать меня комплиментами и пошлыми комментариями. И вот наступил день, когда всё изменилось. Парень лишь мазнул по мне взглядом и всё внимание и заботу отдал хрупкой брюнетке, которую он бережно приобнял, пока они шли ко мне. А ещё… он так на нее смотрел… Словно она была его самой большой любовью и болью одновременно.
Сколько мы не виделись с Савой? Не вспомню теперь, но за это время в его душе расцвело очень серьёзное чувство.
– Привет, Даш, – тихо здоровается Савелий, – познакомься – это Лера. Моя девушка.
– Добрый вечер, – в тон парню говорит Валерия и я снова не смогла не удивиться.
Скорее всего девушка была старше Савы и она очень отличалась от тех женщин, что всегда окружали парня. Очень худенькая, взгляд внимательный и цепкий, а ещё было заметно, что она была умна и самодостаточна.
– Здравствуйте, – отвечаю я и укладываю ладонь на живот.
Девушка следит за моей ладонью и её глаза в один миг наполняются слезами. Валерия практически сразу отворачивается, но я улавливаю как ее лицо кривится от боли.
– Ты как? – тревожно шепчет Сава и укутывает Леру в кольцо своих рук, – Даш, мы пройдемся немного. Позже подойдём.
– Может что-то нужно? – спрашиваю я у ребят и они одновременно отрицательно качают головой.
Загадка…
Глава 46
– Если хочешь, можем уехать домой?
Я качаю головой, а про себя говорю: – «мне тяжело видеть вокруг себя беременных женщин». Саве я это сказать не могу, ему очень важен этот вечер и я не хочу из-за своих травм лишать его общения с семьёй. Он очень хотел поехать, но если бы я осталась дома, то парень точно бы остался со мной.
– Скажи, что ты хочешь, Лер? Хочешь я попрошу Дашку поговорить с тобой? Может тебе подруг не хватает, а она нормальная девчонка...
– Нет, – категорично заявляю я и разворачиваюсь к обнимающему меня за талию Савелию, – давай просто немного постоим здесь.
Хвойный воздух и тишина вокруг пусть и не уменьшают накала моих чувств, но дают возможность побыть вдалеке от людей.
Савелий тяжело вздыхает и обнимает меня крепче. Я представляю какой обузой я сейчас для него являюсь, но сознательно отказаться от его поддержки и заботы не могу. Понимаю, что превращаю его жизнь в круговорот боли и тревоги, но предпринять меры по его отдалению, просто не в силах. Он молодой парень, ему нужно гулять и наслаждаться жизнь, а он со мной возится и подчиняет свои интересы моим. Ставит мои приоритеты во главе угла, а свои желания выбрасывает в мусорное ведро.
Вот сегодня он очень хотел поехать на вечер памяти отца, я видела и чувствовала его желание, но когда я его спросила поедет он или нет, парень лишь махнул рукой.
– Один я не поеду, а ты не захочешь составить мне компанию.
Смирнов пытался говорить равнодушно, но я то видела как ему хочется съездить.
– Я с тобой поеду.
И вот мы стоим посреди территории загородного клуба, а я не в состоянии взять себя в руки и войти в здание ресторана. Мыслительная жвачка залепляет разум и я в который раз задаю Савелию один и тот же вопрос.
– Ты правда хотел нашего малыша?
Сава прикрывает веки и дрогнувшим голосом говорит.
– Хотел.
Он знает мой следующий вопрос. Я каждый раз двигаюсь по одному, разрушающему меня изнутри, алгоритму.
– Ты же говорил, что для тебя важнее я.
– Важнее. Если бы всё было хорошо, то я был бы рад беременности.
– Почему малыш умер, Сав? Я так хотела дать ему жизнь…
Парень пожимает плечами и тихо говорит.
– Иногда от нас ничего не зависит.
Я снова окунаюсь в тот день, когда на УЗИ мне сказали, что беременность замерла, и тихо добавляю.
– Я хочу взять ребенка из дома малютки.
– Мы его возьмём, Лер, но позже. Вспомни, что нам сказал психолог. Надо подождать…
– Помню, – выдавливаю я, а потом чуть тише добавляю, – ты не обязан принимать участие в процессе усыновления, я…
– Тшш. Забыла? Мы вместе и мы семья. Через три недели будем официально женаты.
– Я не хочу вешать на тебя то, что ты не хочешь.
– Я хочу. Я хочу быть с тобой. Я не обещаю бешеной любви к ребенку. Впрочем ты тоже не можешь ее обещать. Мы пройдем обучение в школе для опекунов и еще раз всё обдумаем.
– Помню, – повторяю я и постепенно успокаиваюсь.
– Домой или в ресторан? – задаёт вопрос Сава и я думаю ровно секунду.
– В ресторан. Я понимаю как тебе важно сегодня быть там. Со всеми.
– Спасибо, – чмокает меня в щеку парень и мы неторопливо идем к ресторану.
– Я тебя так люблю, – утыкаясь носом в Савкино плечо, тяну я.
– И я тебя люблю, – тихо отвечает мне Смирнов, – не знаю как я жил без тебя… Если тебе станет тяжело – сразу скажи и мы уедем.
Я киваю, но точно знаю, что не о чём таком не скажу. Он так поддерживает меня и я хочу в ответ поддержать его.
***
У входа в ресторан мы видим Дарью, только теперь она стоит не одна. Придерживая ее за локоть, рядом с девушкой стоит Денис.
– Привет, Ден, – первым здоровается с братом Сава и протягивает ему руку.
Я заторможено киваю, до сих пор не в силах оторвать взгляд от Дашиного живота. Размытый образ моего народившегося малыша всплывает в голове и я зажимаюсь от приступа боли. Нормально это или нет, но в такие минуты я ощущаю боль внизу живота. Раз за разом я переживаю то, что пережила в тот кошмарный день, когда у малыша перестало биться сердце.
– Привет… Здравствуй, Валерия.
– Здравствуй, – тихо отвечаю Денису и поворачиваюсь к Саве.
Сжав его ладонь я очень старательно натягиваю на губы улыбку.
– Валерия, пойдем со мной, – с улыбкой говорит Дарья, – пусть мужчины поговорят, а мы с тобой проверим готовность поваров.
Я не успевая опомниться, а Даша уже берет меня за руку и утягивает вниз по дорожке, ведущей к ресторану.
– Я очень рада, что у Савки появилась любимая девушка, – шепчет мне Даша, пока я прихожу в себя от ее напора.
Я не привыкла, чтобы посторонние люди так запросто брали меня за руку и инициировали беседу. Но! Но как ни странно боль постепенно уходит, а мыслительная жвачка уступает место более четким мыслям.
– Он та-ак на тебя смотрит, – продолжает девушка, – невооруженным взглядом видно как ты ему дорога. Знаешь, какой он классный! И я уверена что Савка однолюб… Они все Смирновы такие. Однолюбы!
