Текст книги "Южная пустошь 7 (СИ)"

Автор книги: Алёна Цветкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Южная пустошь – 7

Глава 1

– Мама! – истошный вопль Хурры взорвал тишину.

Я вздрогнула, резко дернув поводья и заставляя мою лошадь встать на дыбы посреди широкой наезженной дороги ведущей к воротам крепости, которая возвышалась над горизонтом семью остроконечными башнями: шесть сторожевых по периметру и одна самая высокая в центре… Миниатюрная копия Высокого города в Яснограде… Будущая Цитадель.

– Мама! – Хурра вынырнула с изнанки так внезапно, что никто даже не успел удивиться и заметить, как именно появилась маленькая девочка посреди дороги.

Я в тот же миг слетела с лошади и, рухнув на колени, обняла мою дочь, мгновенно потерявшись в пространстве и времени. Я сжимала худенькое тело, слышала стук ее сердца, чувствовала такой родной и знакомый аромат своего ребенка. Слезы заволокли глаза, не давая рассмотреть, но я чувствовала как она выросла за этот год, проведенный в разлуке…

– Хурра, – выдохнула я, пережатым до боли горлом, – Хурра…

– Мам, ты чего, – крепкие ладошки скользили по моему лицу, стирая слезы, а я целовала их, каждый раз, когда они касались моих губ.

В груди все трепетало от радости и жгло от осознания глубины своей вины: я плохая мать, раз бросила своих детей на произвол судьбы, отправившись спасать весь мир и оставив их под присмотром такого ненадежного человека, как Гирем. Как я, вообще, могла доверить ему самое дорогое в моей жизни⁈ Как я могла забыть, что ради своей выгоды он легко предаст и бросит? Он ведь делал это не раз…

Мои пальцы добрались до тонкой шеи Хурры. Я до головокружения боялась нащупать ошейник, которым Гирем «наградил» моих дочерей, заявив права на них по законам Аддийского султаната.

Ничего не было.

И одновременно с волной облегчения, что мои девочки по-прежнему свободны, сердце замерло от ужаса, что кто-то мог обидеть их, если Гирем отказал им в защите и не надел ошейник понарошку. Ахира – женщина без хозяина, легка добыча для любого, кто пожелает воспользоваться ее беззащитностью…

– Мам, ты чего? – Хурра обхватила ладонями мою голову и заставила меня поднять лицо и взглянуть на нее… – Анни сказала, что вы прибудете сегодня. Мы вас ждем. Но я не утерпела, – моя малышка фыркнула, – и сбежала, чтобы встретить тебя раньше всех…

– Кто такая Анни? И откуда она знает, что мы приедем именно сегодня? – каркающий голос бывшей Верховной вмешался в наш мир, разрушив иллюзию уединения.

Хурра, не выпуская мое лицо из своих рук, повернула голову и равнодушно взглянула на нее.

– Ты нам не нравишься, – Если Ягурда думала, что сможет напугать моих дочерей, то она сильно ошиблась. – Викуша сказала, что твое место в забвении. И как только она…

– И кто такая ты? – перебила ее бывшая Верховная.

– Я Хурра, – гордо вздернула она подбородок, – наследница…

– Это моя дочь, принцесса Южной Пустоши и наследница короны, – остановила я ненужные откровения.

Поднялась с колен и сделал шаг вперед загораживая Хурру от пронзительного взгляда бывшей Верховной жрицы. Прохладный северный ветер, дувший с самого утра, хлестко ударил по мокрым щекам мелкими, острыми песчинками, принесенными из сердца Аддии – Хрустальной пустыни.

Бросила извиняющийся взгляд на Мехмеда, я так и не решилась рассказать ему правду о том, кем были спутницы Гирема, которым он приютил в своей крепости. И кем был отец моей дочери Хурры.

Мой брат ошеломленно, не мигая, смотрел на нее, он хорошо знал ночного короля и сразу догадался, чья кровь течет в ее жилах.

– Как она оказалась здесь? – подала голос Илька. Она тоже не отрывала глаз от моей дочери, глядя хмуро и с затаенным напряжением, как будто бы догадывалась, что эта маленькая девочка источник проблем лично для нее.

– Я сбежала из крепости, – радостно рассмеялась моя малышка. Она то ли не чувствовала неприязни со стороны Ильки, то ли нарочно его провоцировала. – Охрана у наследника султана никакая. Я пробралась через стену, когда они меняли внешний караул, – заявила она и, безошибочно определив хозяина крепости, улыбнулась Мехмеду, – ты бы, дядька, получше себе воинов набирал. А они от каждой дохлой крысы шарахаются.

Угу, мысленно вздохнула я. О том, что дохлая крыса скорее всего бегала и вела себя, как живая, Хурра предпочла умолчать. Зато я поняла, что побег из крепости не обошелся без помощи моего старшего внука, обладателя дара некромантии.

– Я учту, ваше высочество, – кивнул Мехмед, слегка склонив голову. Он единственный из всех не забыл об этикете и обратился к юной принцессе по титулу. – Однако на вашем месте я не покидал бы стены крепости, это слишком небезопасно. Законы моей страны сильно отличаются от тех, к которым вы привыкли, – жирно намекнул он на то, что шея Хурры была свободна. – И люди, проживающие в моих землях, могут навредить вам…

– Пф, – фыркнула Хурра, – меня нельзя поймать. Я всегда смогу сбежать от них. И мне даже кофий пить не надо, – звонко расхохоталась она, бросив такой жирный намек, что его нельзя было проигнорировать.

– Откуда ты знаешь… – вырвалось у Мехмеда, но он тут же взял себя в руки и замолк посредине фразы. Понял, что чуть не выдал тайну, принадлежавшую его семье. А потом он понял…

Улыбнулся и спешившись к лошади подошел к нам и опустился перед моей дочерью на одно колено. Обычно аддийский мужчины так признаются своим избранницам в чувствах, намекая, что только любовь способна поставить мужчину на колени. Но сейчас он признавал Ее – Древнюю Богиню Аддию, наследницей которой была Хурра.

– Очень рад, прекрасная госпожа, что вы с сестрами стали гостьями моих земель. Надеюсь, жизнь здесь была легкой и светлой и не оставила в сердце темных пятен тяжелых воспоминаний, – заговорил он традиционными для султаната витиеватыми фразами.

Хурра важно кивнула,выдвинув вперед одну ногу:

– Да, нам понравилось. Здесь очень тепло, и зимой совсем нет снега. Но я мало видела… Папа не разрешает мне выходить из крепости, – нажаловалась она. – А ты покажешь мне горы? – махнула она рукой на едва заметные синие тени горных пиков на горизонте. – И Хрустальную пустыню? И дворец султана? И Южные сады, где зреют чудесные фрукты?

– Хурра, сейчас не время для путешествий, – попыталась я остановить свою дочь. К тому же поездка во дворец султана, вообще, опасна настоящей потерей свободы. Эбрахил спит и видит, как заполучить себе внучку с кровью Древней Богини.

– Мам, – Хурра снисходительно взглянула на меня. – Нам никуда не надо ехать. Я тебя научу перелетать далеко, – кивнула она Мехмеду. – И ты мне все покажешь… Хорошо?

Изнанка! Она говорит про изнанку! Она же говорила, что на той стороне бытия расстояния не помеха и можно перемещаться куда угодно в одно мгновение. Мехмед тоже догадался, как можно путешествовать не двигаясь с места, и поэтому кивнул:

– Договорились, прекрасная госпожа. Я покажу вам все, что пожелаете… Все красоты моей страны с радостью положу к вашим ногам…

– Правда⁈ – ахнула Хурра, засияв широкой улыбкой, и неожиданно обняла стоявшего перед ней на коленях Мехмеда. Повернулась ко мне, – мам, можно я поеду с ним, а? Пожалуйста!

Мой брат осторожно обнял девочку и тоже взглянул на меня вопросительно. Я кивнула. Пусть едет. Сейчас, глядя на два лица обращенных ко мне, я так четко увидела, насколько они похожи. С первого взгляда можно было определить их кровное родство. А ведь раньше мне казалось, что Мехмед похож на Зелейну, а Хурра на Гирема.

Кровь не водица… Хурра – дочь Аддии. И ее место здесь, в землях, где правит Богиня. Отвернулась, чтобы никто не увидел слезы, выступившие на глазах. В этот момент я поняла, что моим мечтам о будущем Хурры, как королевы Южной пустоши, не суждено сбыться. Она все равно вернется сюда. В мир, где мужчины привыкла владеть своими женщинами. Когда-нибудь.

– Можно, – хрипло выдохнула я. И рывком вскочила на лошадь, желая чтобы никто не заметил, как обреченность от будущего, которое случится еще очень не скоро, терзает мое сердце.

Мехмед подхватил довольную Хурру и усадил в седло перед собой. Они всю дорогу до крепости о чем-то переговаривались и хохотали, не замечая, что каждый миг их радости режет меня по живому.

– Твоя дочь не такая, как все люди, – тихо заметил Михась.

После жестокого наказания бывшей Верховной, проведя несколько дней без сознания, он очень изменился. Его ярко-рыжие волосы поблекли и обесцветились, превратившись в подобие седины, с легким оттенком старой ржавчины. В посеревших глазах застыло равнодушие и безразличие, а бледные истончившиеся губы он разжимал только для того, чтобы поесть. Болтун, который не мог молчать и пары мгновений, превратился в тяжелого молчуна. Он по-прежнему приглядывал за мной. Но его пристальное внимание больше не тяготило меня. Я знала, его верность Ягурде поблекла так же, как и волосы.

– Да, – кивнула я. И добавила, – она принцесса. Все принцессы особенные.

Михать отрицательно махнул головой, словно бы не соглашаясь с моими доводами, и ничего больше не сказал. Но я заметила, что его равнодушный и безразличный взгляд все чаще и чаще касается довольной парочки, которая то и дело закатывалась от смеха, привлекая внимание.

Мы тронулись с места, возобновив движение к крепости тем же порядком, что и раньше. Только теперь во главе отряда ехали Мехмед и Хурра, а Ильке пришлось отступить назад.

И Илька смотрела на брата, как взбешенный волк. То ли ревновала, то ли о чем-то догадывалась. Рабыня-амазонка, воспитанная на стыке двух культур, всегда была для меня слишком сложной и непонятной, но сейчас ее ненависть к Хурре казалась почти осязаемой.

Я хотела пришпорила лошадь, чтобы догнать ее, за время путешествия, наш изначальный порядок оставался прежним и Илька с Мехмедом по-прежнему ехали в голове отряда, а я в хвосте… Но сейчас я должна была как-то защитить свою дочь.

– Илька ничего не сделает твоей дочери, – Михась преградил мне путь, хотя после памятного разговора с Ягурдой, когда она пообещала отпустить меня после создания Цитадели, мне предоставили гораздо больше свободы, и я иногда могла поговорить с братом в реальном мире, а не только на изнанке.

Я попыталась обойти мага. Но Михась изловчился и подхватил мою лошадь под уздцы, останавливая мой порыв. Взглянул на меня полинявшими от пережитой боли глазами, и равнодушно усмехнулся.

– Илька ничего не сделает твоей дочери, – повторил он. – Не сможет…

И снова замолчал…

– Откуда ты знаешь? – вырвалось у меня.

– Знаю, – еле заметно кивнул маг, прикрывая глаза, выпустил повод моей лошади из рук и добавил, – я теперь много знаю… того, что не знал раньше…

Загадки? Опять загадки? Я открыла рот, чтобы спросить, что именно он знает, но Михась снова остановил меня:

– Загадки, да… Я расскажу позже… Когда придет время, – опять ответил он на невысказанный вопрос.

Но ведь маг не умел и не умеет читать мои мысли? Меня же защищает кольцо Древних Богов! С трудом удержала взгляд, который так и норовил метнуться к руке, сжимающей повод, чтобы проверить,на месте ли артефакт. Я чувствовала, что он на месте, но как Михась так легко понял о чем я думала?

– Я расскажу позже, – с нажимом повторил он, – когда придет время…

Я кивнула. А сама с ужасом перебирала все, о чем я размышляла после возвращения Михася в строй. И поняла, если бы маг докладывал об этом Ягурде, ни меня, ни брата уже не было бы в живых… Ну, или как вариант, мы оба ехали бы связанные, с кляпами во рту и под присмотром самой Ягурды, которая тщательно следила бы, чтобы два заговорщика не могли перемолвиться ни единым словом ни в реальности, ни на ее изнанке.

А значит этому новому Михасю можно было доверять. Пусть и с оглядкой.

Поэтому я придержала лошадь и поехала прежним курсом, старательно делая вид, что меня совсем ничего не беспокоит. Ни Илька, пылающая ненавистью к Хурре, ни Михась, внезапно приобретший непонятные знания и способности.

– Хотя, – вздохнул он, – я очень надеюсь, что время никогда не придет…

Я метнула на него недовольный взгляд. Лучше бы маг по-прежнему молчал и не подкидывал новых загадок. Мне бы со старыми разобраться…

Нам оставалось не меньше свечи пути, крепость уже занимала половину горизонта и поражала своими размерами. С каждым шагом семь башен будущей Цитадели поднимались все выше и выше. Казалось, вот-вот покажется край крепостного рва, но мы делали следующий шаг, и оказывалось, то, что мы принимали за основание, было всего лишь началом еще одного яруса. Если поначалу я считала крепость Мехмеда миниатюрой Высокого город Яснограда, то сейчас понимала: все наоборот. Высокий город – это копия, а не оригинал.

Когда из-за горизонта возник седьмой ярус, раздался громкий каркающий смех Ягурды, привлекший к себе внимание всех. Удивленные взгляды скрестились на бывшей Верховной. И только Хурра смотрела на нее с легкой усмешкой, как будто бы знала, в чем причина столь странного поведения.

Я не видела лица Ягурды, поскольку ехала она впереди, но даже ее спина выражала безумную радость. Как будто бы она увидела то, что давно не чаяла увидеть, встретила давно потерянного родственника или вернулась домой после долгой разлуки. Не успела поймать за хвост озарившую меня догадку, как Ягурда обернулась, пристально взглянула на меня и заявила:

– Все возвращается на круги своя, да, Елина? Смотри, – махнула она, указывая на стены крепости, – ты жила бы там, в центральной башне. Ее называют Домом Великой Матери…

– Аддии, – перебил ее Мехмед. И пояснил, – эта башня называется Дом Богини Аддии… Там сохранился древний храм. Но у нас не было той, которая могла бы вдохнуть в него жизнь…

Он невольно сжал руки на плечах Хурры, как будто бы давая понять, что теперь есть.

Я изо всех сил, вцепилась в поводья лошади, и впервые за время пути пожалела, что магия позволила нам обойтись без традиционных женских покрывал. Если бы мое лицо было скрыто от взоров спутников, я могла бы позволить себе не удерживать подобающую случаю маску, а дала бы волю чувствам.

Вот оно, значит, в чем дело! То, что Мехмед называл крепостью, на деле было Древним храмом Великой Матери. Тем самым храмом, в котором Ягурда, с самым длинным Списком Страданий, стала Верховной Жрицей Великой Матери. Тем самым храмом, который она считала своим домом и, кажется, уже не надеялась когда-нибудь увидеть целым и невредимым.

И почему я сразу, еще зимой, когда мы с Мехмедом решили обвести вокруг пальца бывшую Верховную жрицу, не поняла: легкость, с которой Ягурда согласилась так резко поменять направление с севера на юг, была очень подозрительной. Я должна была заподозрить, что тут есть какой-то подвох… Хотя, положа руку на сердце, такого исхода я не ожидала.

Мы думали, что ритуал будет проходить на нашей территории, но вместо этого привели бывшую Верховную туда, где она могла действовать в полную силу. И это был просто эпический провал… Правда, я прикусила губу и осторожно выдохнула, на наши будущие планы он особенно не влиял. Да, нам будет чуть сложнее. Но мы и раньше знали: победить в схватке с магами не так уж просто.

Седьмой ярус башен оказался последним. И, наконец-то, мы увидели крепостной ров, обрамлявший всю крепость по периметру, и крохотные на фоне высоченных стен ворота, и темные точки бойниц, густо усеявших стены… Неужели жрицам Великой Матери приходилось отбивать нападения? Очень странно.

Мне захотелось как следует потрясти бывшую Верховную, чтобы вытащить из нее все секреты. Вот только я знала, все бесполезно. Она никогда не признается в том, что ей невыгодно признавать.

В этот самый миг, из крохотных ворот крепости, занявшей половину горизонта выехала одинокая фигура всадника и во весь опор рванула к нам. Надо полагать, пропажу заметили, и Гирем, а я была почти уверена, что это он, рванул спасать дочь.

Глава 2

Не было печали… Новые проблемы наваливались на меня, как снежный ком. Всю дорогу я надеялась, что смогу сохранить втайне пребывание моих детей в крепости, но сбежавшая Хурра поставила крест на всех планах. Я не винила маленькую девочку в том, что она примчалась к маме, соскучившись после долгой разлуки. Я ведь знала, какая Хурра непоседливая, и могла догадаться, что дождаться моего приезда на месте ей будет очень сложно.

И я решила, что вместо того, чтобы скрывать детей, лучше скрою от всех Гирема. Попрошу его покинуть крепость, теперь мои дочери и внуки обойдутся и без его присмотра, а Илька не увидит ночного короля и не догадается, что Хурра его дочь. Тем более в его интересах находиться подальше от меня. Так он сможет прожить гораздо дольше, чем рядом со мной.

Но проклятый Гирем прямо сейчас летел навстречу нам, ломая все мои замыслы. И мне срочно надо было придумать, как спрятать то, что очень скоро будет на виду.

– Елька! – оглушительно вопя и не снижая скорости, встревоженный Гирем пробился ко мне, в середину нашего отряда, как горячий нож в масло. Илька, поднявшая руку в предупреждающем жесте, ничего не успела сделать, а Ягурда, предвкушающая встречу со старым храмом, как будто бы вовсе его не заметила. Слишком отвлеклась на свои мысли. – Елька! Хурра у тебя⁈

– Я здесь, пап! – захохотала наша дочь, абсолютно довольная тем эффектом, который произвел ее побег из крепости. – Я же сказала, что все равно сбегу!

Гирем развернулся в седле, чтобы убедиться, что слух его не обманывает, и тихо выругался, выражая облегчение от того, что наша непоседа нашлась…

– Ох, уж эта девчонка, – проворчал он. – Вся в мать! Елька! – сверкнул он глазами в мою сторону, – Хурра совершенно отбилась от рук! Ты не представляешь, что они с Деливом и остальными малышами устроили в крепости⁈ Самые опытные воины шарахаются от каждой тени, бояться ходить в одиночку и почти отказались от мяса, чтобы не было костей и неживой плоти!

Захохотал он абсолютно довольный всеми теми ужасами, которые устроили дети.

– Здорово, да⁈ – Его взгляд выражал ликование. Он как будто бы не замечал, что помимо меня вокруг есть и другие люди.

– Нет, – холодно ответила я, – совсем не здорово… Но давай мы обсудим все чуть позже, когда мы наконец-то, доедем до крепости, приведем себя в порядок, поедим и отдохнем после столь долгого путешествия.

Да, я была недовольна. Во-первых, его фамильярным обращением. Я уже почти привыкла, что во время путешествия ко мне обращаются опуская титул, но Гирем, как впрочем всегда, зовет меня так, как будто бы я до сих пор нищенка из Нижнего города.

А, во-вторых, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: под присмотром Гирема дети совершенно отбились от рук. И мне придется приложить максимум усилий, чтобы исправить огрехи в их воспитании. И Хурра, и Делив, и все стальные дети должны понимать, что их способности не для баловства и запугивания стражи.

– А это еще кто такой? – хмурая Илька смотрела на Гирема прищурившись.

Он, услышав вопрос, обернулся, и склонив голову представился:

– Меня зовут Гирем, красавица. И я ноч…

– Он просто садовник, – выпалила я, останавливая то, что должно было остаться тайной. – Он служил в доме замке моего мужа Высокого герцога. И я совершила большую глупость, когда… решилась на интрижку.

– Садовник? – Гирем удивленно взгляну на меня, но мгновенно взял себя в руки и подмигнул правым глазом. – И ты до сих пор называешь меня просто садовником⁈ – возмущенно завопил он. – После того, как я рисковал головой ради нашей любви⁈ И отдал тебе лучшие годы своей жизни⁈ Неблагодарная! Все женщины коварные обманщицы!

– Хватит, – я поморщилась. Вот чего не отнять у ночного короля, так это его доверия ко мне и способности мгновенно принимать правильные решения. Но сейчас он малость переигрывал…

– Садо-овни-ик, – протянула Илька, внимательно осматривая Гирема с ног до головы. И глубокомысленно заметила, – очень странный садовник…

– Ага, – он довольно осклабился, – Елька тоже так сказала, когда впервые меня увидела.

– Хватит! – внезапно рявкнула Ягурда, выходя из себя, – всем молчать! Мы едем домой. И если кто-то посмеет открыть рот до того, как мы заедем в ворота храма, я запечатаю ему рот навеки!

Илька презрительно дернула губой, но тем не менее вернулась на свое место чуть позади Мехмеда. Мы опять тронулись с места, после еще одной непредвиденной остановки. Я усмехнулась, представляю, как злит Ягурду каждая задержка в самом конце долгого пути, который привел ее домой, который она покинула много сотен лет назад и уже не надеялась вернуться.

– Елька, – шепот Гирема привлек мое внимание. Ночной король, ставший садовником, ехал рядом и косил на меня одним глазом, – это кто такая?

– Это наша предводительница – госпожа Олира, – слегка улыбнулась я, увидев, как вытянулось лицо Гирема, – не смотри, что она совсем девчонка, глаза тебя обманывают…

– Я это уже понял, – тряхнул он головой. – Я посмотрел на нее с изнанки… Вместо девчонки там старуха. Мерзкая злющая старуха…

– И ее угрозы не пустой звук, к сожалению, – добавила я.

– Понятно, – кивнул Гирем. – А ты?..

Он не договорил, но я поняла. Мы с ним всегда понимали друг друга с полуслова.

– Да, я с ней не по своей воле, – признаться в том, что я пленница, оказалось довольно легко. Гораздо легче, чем я думала. – Я не знала, что ты с девочками здесь.

– Мы вынуждены были бежать… Лушка, науськанный Живелой, отправил за нами целую армию. Анни предупредила меня, и мы успели уйти по границе Пустоши. Но, полагаю, твоего поселка больше нет…

– А люди? – я прикусила губу изнутри, чтобы не выдать тревогу…

– А люди разбежались, – не стал врать Гирем. – За лето к нам прибилось много беженцев. Они основали еще несколько поселений чуть дальше вглубь пустоши… примерно на границе наших стран. Я велел уходить туда. Надеюсь, им удалось добраться целыми и невредимыми…

– Лушка сбежал из Яснограда…

– Я знаю… Анни сказала, он сейчас в Ургороде. Они очень сильно поссорились после… И до сих пор не помирились, хотя Хурра говорила, что Лушка раскаивается и сожалеет, что не поверил тебе, когда ты пыталась открыть ему глаза на Живелу.

Я вздохнула, вспомнив череду неудачных попыток объяснить брату, которого любила, как сына, что его избранница не та, за кого себя выдает.

– Ты должен знать, – добавила через паузу, – Илька, одна из дочерей Эбрахила, мечтает родить от тебя дочь, чтобы наследница Аддии села на трон после нее.

– Илька⁈ – расплылся в пошлой улыбке Гирем, – эта эта маленькая красотка-рабыня?

– Угу, – кивнула я. Нет, ревности я не чувствовала, мне просто было неприятно от того, как он отреагировал, – только не забудь, что она вышла замуж за младшего герцога Делива, который сейчас, как я полагаю, мертв. И ее внешность тоже весьма обманчива. Мать Ильки – амазонка Кларин, и девица, полагаю, ловко управляется любым оружием. Но и это еще не все… Великий отец хотел захватить трон в Аддии женившись на ней, потому обучил девчонку магии. И, поверь, даже Ягурда не рискует с ней связываться и предпочитает договариваться…

– Ягурда⁈ А это еще кто? – выдохнул Гирем на грани слышимости, как будто бы догадавшись, что это имя никто не должен услышать.

– Это та старуха, – поморщилась я. Посвящать ночного короля в такие тайны я не собиралась, и имя бывшей Верховной жрицы вырвалось у меня совершенно случайно. – Не спрашивай, я все равно ничего больше тебе не скажу.

– Понял, – улыбнулся он. И подмигнул мне, – но дальше я и сам все узнаю…

– Угу, – буркнула я, – только не забудь, что ты теперь садовник, а не…

– Садовник! – возмущенно прошептал он. – Ты что не могла выбрать для меня что-то получше⁈

– Скажи спасибо, что ты еще не труп, – зашипела я. И напомнила, – На мне висит клятва данная Древним Богам. И я, вообще-то, должна убить тебя прямо сейчас!

Гирем фыркнул и тихо рассмеялся, как будто бы его совсем не пугала перспектива умереть от моей руки.

– Елька, одна ночь с тобой, и я сам воткну в свою грудь кинжал, сжатый твоей ладонью…

– Идиот! – выплюнула я и отвернулась.

И он снова все понял именно так, как надо.

– Ты кого-то встретила? – его голос звучал равнодушно, но мы оба знали, что это равнодушие наигранное.

– Я уже давно кого-то встретила, – вздохнула я, намекая на Дишлана. Гирем хмыкнул, он никогда не рассматривал своего друга, как соперника, абсолютно уверенный в том, что наши отношения временные. – Но ты прав… Я нашла человека, которого смогла полюбить снова…

– И кто это? – а вот теперь он не скрывал свои чувства, и я услышала едкую горечь в его словах. – И почему ты не с ним?

– Потому что, – выдохнула я и украдкой, сделав вид, что просто смахнула упавшую ресницу, вытерла набухшую в уголке глаза слезу. – Потому что я никогда не умела выбирать мужчин… Он маг… Правая рука Великого отца…

Гирем сочувственно присвистнул.

– Мне жаль, Ель… Я никогда не смирюсь, что ты не будешь со мной, но я хотел бы, чтобы ты была счастлива.

Я кивнула. Говорить не могла, к горлу подкатил ком из концентрированных слез, которые я сдерживала все это время. Но жалость в голосе Гирема словно пробила брешь в каменной плотине.

– Значит тебе все же удалось встретиться с Великим отцом? – перевел он разговор.

– Нет, – мотнула я головой, тщательно заделывая появившуюся в сердце щель, из которой сочилась боль. – Но мне удалось с ним поговорить. Только давай об этом позже, без свидетелей… Не сейчас…

– Звучит как приглашение на ночное свидание, – снова засиял пошлой улыбкой Гирем и, наклонившись ко мне и едва не падая с лошади, страстно прошептал, – я обязательно приду, Елька.

– Угу, – буркнула я, – только не рассчитывай на что-то большее, кроме разговора.

– Ну, с чего-то же надо начинать, – подмигнул он мне.

Я покосилась на него и ничего не сказала…

– Кстати, в замке живет еще кое-кто из твоих старых знакомых, – внезапно и совсем другим тоном добавил он. Я вопросительно взглянула на него. Кто бы это мог быть? – Твой бывший… Адрей с семьей.

Кстати⁈ Мне захотелось выругаться. Это совсем не кстати!

– А он что здесь делает? – буркнула я, чувствуя досаду. Не потому что у меня было хоть что-то к Адрею, а потому что я не знала, как посмотреть ему в глаза. Он ведь предупреждал меня, что Кинжал Жизни нужно передать Илайе, иначе весь мир ждет большая беда. А я отмахнулась от его предупреждения, и теперь все мы расхлебываем последствия моего недоверия Адрею.

– У него что-то не заладилось на прежнем месте. И он приехал сюда, – Гирем внимательно следил за мной. И сразу же понял, что что-то не так. Все же ночной король был тем человеком, который легко считывал мои эмоции, как бы тщательно я их не прятала. Он нахмурился. – У тебя что-то осталось к нему?

– К кому? К Адрею⁈ – колючая ревность в голосе Гирема позабавила. Я усмехнулась, – если только ненависть. Ты же помнишь, какой я была в Беломорье… Думаешь, после такого у меня может быть к нему что-то хорошее?

– Вот ненависти в тебе я как раз не чувствую, – покачал он головой. – говори, Елька. А то придется Адрею еще раз полгода провести в постели, залечивая раны.

Я ошеломленно взглянула на Гирема… Неужели тогда он отомстил Адрею? И почему я узнала об этом только сейчас?

– Ну, не мог же я просто забыть, что он причинил боль той, которую я люблю? – невесело усмехнулся Гирем.

Я сглотнула… А мне казалось, что я знаю ночного короля, как облупленного. Но он в очередной раз смог поразить меня.

– Я, – запнулась, – я расскажу тебе вечером… Про Адрея…

– Ну, уж нет, – Гирем рассмеялся, – только не вечером. Говорить во время романтического свидания о бывших дурной тон, Елька. Лучше ты мне расскажи сейчас, – его требовательный голос и настойчивый взгляд никак не вязался с широкой улыбкой.

– Не будет у нас с тобой никакого романтического свидания, – с досадой цыкнула я. Но тем не менее пояснила причины своей неприязни к Адрею. – Он кое о чем предупреждал меня, но я слишком сильно не верила ему и отмахнулась от его слов. Но, оказалось, что он был прав. И я теперь не хочу слышать укоры с его стороны. Мол, если бы я не была так зациклена на своих обидах, – тут я споткнулась об свои же слова… В голове сразу всплыл пресловутый Список Страданий Ягурды. – то многих проблем удалось бы избежать.

Я все же не сдержалась и выругалась. И я считала себя лучше Ягурды? Мне и записывать свои обиды было не нужно, я и так старательно и запоминала и копила, не замечая, как сильно они отравляют мне жизнь. Но как научиться прощать? Как научиться забывать ту боль, которую причинили тебе люди? Как можно забыть, как Адрей выбросил меня у портового кабака, избитую и больную, надеясь, что я умру в мучениях и страданиях? Как это можно простить⁈

– Ель, – тихий голос Гирема отвлек меня от горестных мыслей, – мне кажется, что проблема не в Адрее… Проблема в тебе… Ты должна простить себя за те ошибки, которые совершила в прошлом, совершаешь сейчас и совершишь в будущем. Мы не Боги, и мы не идеальны. Надо позволить себе ошибаться, Ель. И себе, и другим…

И ему снова, каким-то невероятным образом, удалось угадать мои мысли, понять меня, пожалуй, лучше, чем я могла понять сама себя. Да, Гирем был прав… Дело не в Адрее, дело во мне. В старом мире, из которого прибыла половина моей души, говорили: не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней. Не можешь изменить мир, измени себя.

Я не могу изменить людей, не могу изменить законы природы, не могу изменить Богов. Но я могу изменить себя.

Научиться прощать… Нет, я и раньше пыталась это сделать, но каждый раз имела в виду, какие-то конкретные проступки. Свои или чужие. Но сейчас я поняла, прощать надо глобально. Сразу всех и сразу за все… Не выделяя ни отдельные поступки, ни отдельных людей.

Просто взять и простить. Всех и за все…

Научиться доверять… Доверять всем. Даже тем, кто еще вчера обидел тебя, но сегодня раскаялся.

Иначе мой Список Страданий будет расти. А я с каждым днем все больше и большое буду похожа на несчастную Ягурду, у которой в этой жизни нет ничего кроме обид. И даже сейчас,получив молодое тело, она не может жить полной жизнью и жаждет отомстить тем, кого уже давно нет на свете.

Хорошего в людях гораздо больше, чем плохого. Именно такими, хорошими, нас создали Боги. И каждый из нас хочет быть хорошим, даже если не знает с чего начать. Но иногда запутывается так сильно, что уже не может выбраться. И тогда милосерднее оборвать нить его жизни и отправить в самое начало, чтобы у души появился еще один шанс…

Так когда-то Великая мать поступила с насильниками Катрилы. Из милосердия, любви и всепрощения. Боги всегда так поступают, когда люди…

– Елька, ты чего задумалась? – перебил меня Гирем.

Я вздрогнула и уставилась на него… Кажется, я только что поняла, что-то такое… Большое… И очень важное. Но Гирем перебил, и теперь я никак не могла вспомнить, о чем была моя мысль.