Текст книги "Без причин (СИ)"
Автор книги: Алексия Герман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
– Так, дорогие мои, – шутливо начала начальница, скрещивая руки на груди. Она пыталась строить серьёзную грозную мину, чтобы сдержаться от дикого хохота, только толку в этом ни оказалось никакого. От слова совсем. – Вижу, что переговоры прошли успешно, но, ребятки, без обид… Не лучшая локация. Во-первых, здесь дети под дверями пробегают, а, во-вторых, лишние уши. Так что… Злата, доделай последнее поручение с папками и идите-ка радоваться жизни домой. Завтра жду на работе.
Женщина подмигнула Паше, на лице которого ни дрогнул ни один мускул, попрощалась со Златой, так себя не пересилившей и не посмотревшей ей в лицо, и просто тепло улыбнулась. Как ни крути, видеть старого друга таким расслабленным и спокойным было чем-то из рода фантастики: так что пускай едут и отдыхают, а то скучают так, что от искр между ними, того и гляди, вспыхнет пламя.
– Какой позор… – шепнула Злата, качая головой. Смелости, несмотря недавний концерт, не хватало даже на то, чтобы поднять взгляд на Пашу.
На минуту девушка представила картину, представшую глазам начальницы: она, сверху сидящая на мужчине, покрасневшая, кричащая, безумно растрёпанная… Да-а-а-а. Милену явно впечатлило, впрочем, девушка и сама от себя такого не ожидала. Что-то просто перегорело и как пошло… Ох…
– А вообще, – девушка на секунду задумалась, а потом всё-таки проговорила пришедшую в голову эгоистичную мысль. – Вроде бы и стыдно, а вроде бы… могла и сделать вид, что не заметила…
В последней фразе Златы было столько детского возмущения, что Паша не сдержался, начиная смеяться в голос. На контрасте с пунцовыми щеками такие заявления были чем-то из ряда вон выходящим. Всё-таки с этой загадкой ему повезло. Права его приятельница, будущая капризная начальница растёт.
– Согласен, – не стал спорить Паша, слыша тихий девичьи смех в ответ. Она обвила его шею своими руками и, наконец, всё-таки нашла в себе силы посмотреть в мужские глаза. В них было столько открытости и теплоты, что на душе сразу стало легче. – Ладно, поехали домой, а то нас скоро точно убьют за разврат в стенах этого храма любви и детей.
***
До дома Паши их всё-таки подвёз водитель Милены, чтобы не привлекать лишнего внимания. Прятали её перед этим, правда, не хуже кинозвезды: надели какой-то восточный платок и из рук в рук передали доверенному человеку, через некоторое время занял место рядом с ней и врач.
Конечно, умом Злата понимала, что подобное поведение сейчас можно вполне счесть легкомысленным, однако, если честно, девушке до этого не было никакого дела. Почему-то все разумные доводы уже давно таяли в её голове стоило Паше появиться в зоне видимости. Желание быть с ним начинало затмевать разум и немного превращало её в дурочку. Самую малость.
Впрочем, вопреки киношным представлениям и бульварным романам, Паша не набросился на неё в прихожей, не прижал к стене и не начал шептать вызывающие пошлости. Напротив, он просто спокойно вошёл в прихожую, помог ей снять лёгкую курточку и сразу показал, как пройти в гостиную, при этом позволяя осмотреться.
Мужчина не давил, не прикасался без лишней необходимости, и почему-то эта мелочь вселила в Злату уверенность, что всё будет хорошо. Нервозность прошла сама собой, уступая мест ожиданию.
Руководствуюсь любопытством, девушка всё-таки прошлась и осмотрелась. Впрочем, рассматривать-то было и нечего. Однокомнатная квартира Паши оказалась совсем небольшой, серой и почти пустой. Из мебели там был только небольшой шкафчик, тумбочка и диван. Интересно, что сама квартира и её интерьер абсолютно ничего не говорили о хозяине.
– Небогато живёте, Павел Аркадьевич, – шутливо заметила девушка, опираясь спиной на стену позади себя. – Как-то совсем скромненько.
– В сравнении с дочерями олигархов живу вообще за чертой бедности, – отмахнулся Паша, пожав плечами, не забыв в привычной равнодушной манере добавить. – Платок свой конспирационный сними.
Злата закатила глаза и потянулась руками назад, чтобы развязать узелок сзади, но с первого раза не получилось. Девушка прикусила губу, попытавшись проделать этот финт ещё раз, но неожиданно, сжалившийся над мужчина, подошёл ближе.
– Тише, не дёргай так, с моторикой рук вообще беда, что ли? – И хотя его голос звучал, как всегда, грубо и насмешливо, Злата успела почувствовать, как заботливо он развязывает узелок и стягивает платок с её волос, позволяя им в беспорядке рассыпаться по плечам. – Вот и всё.
Однако, несмотря на высказанные слова, Паша замер, всё ещё не отводя от неё своих карих глаз. Мужские пальцы продолжали касаться мягких и немного спутанных локонов. И вдруг открытые, бесхитростные взгляды двух людей как-то неожиданно иначе остановились друг на друге, знаменуя обратный временной прыжок. Тот, в котором всё, словно бы, внезапно для них самих застыло и растворилось, в одно мгновение став неважным. Так, как никогда раньше.
И почему-то ровно в этот момент… им обоим больше ничего было не надо.
Злата опустила глаза первой, чувствуя, что ещё немного, и её сердце, действительно, без преувеличения остановится от накала чувств и эмоций сегодняшнего дня.
– Голодная? – спустя какое-то время спросил Паша, тоже удивительно медленно для себя выходя из привычного наваждения. – Можем заказать что-нибудь.
Злата покачала головой и нежно улыбнулась, а потом вдруг неожиданно вспомнила кое-что и торопливо добавила:
– У менять есть… пастила, будешь?
– Давай, – согласился Паша, совершенно не ощущая голода. Такой был переход от разгорячённого состояния в чужом кабинете до пассивно-расслабленного сейчас настораживал даже его самого, уже повидавшего многое.
Девушка кивнула, аккуратно доставая из оставленного недалеко пакета красивую коробку. Открывать её всё же было немного жалко, но Злата решилась. Запечатлела в памяти симпатичный вид очередного Пашиного подарка, осторожна вынула пастилу и как-то немного боязливо поднесла к губам мужчины. Он усмехнулся, но приоткрыл рот, откусывая кусочек. Особого восторга на лице врача, конечно, не появилось, но то, что он не отстранился уже дорогого стоило.
– Вот, будешь также тухнуть на своих операциях, сама буду приходить под двери больницы и караулить, – проворчала Злата, тоже откусывая кусочек. Глаза от удовольствия прикрылись сами собой – нереально вкусно. Сладко, но в тоже время совсем непритерно. – Кстати, мне же нельзя сладкое…. товарищ доктор?
Невольно вспомнилось, как в начале знакомства Паша отчитал её за шоколадку. Девушка хитро улыбнулась и прищурила глаза, решая его поддразнить, однако любимый врач без труда отбил коварную атаку:
– Она без сахара, так что ешь.
– А вы внимательный, товарищ доктор, – улыбнулась Злата, откусывая новый кусочек.
– А ещё заботливый, – не стал скромничать Паша и из вредности совершенно по-детски утащил их её рук выбранный кусочек. – Так что не пытайся меня подловить. Я почти идеален.
– Я бы сказала идеально-вредный, – заметила Злата, снова посмотрела на него своим наивным взглядом, а потом осторожно отложила коробку, вставая на носочки. – Но, несмотря на твои заскоки, я всё равно соскучилась. Прости, что наехала просто… перемешалось всё.
Мужчина улыбнулся, поражаясь терпению столь юной девочки. Можно было бы, конечно, оставить всё так и не признавать, что он тоже накосячил, но это было бы нечестно. И хоть оправдываться он не любил, сегодня решил снова сделать исключение.
– Никогда не замалчивай то, что тебя беспокоит. – Нехотя напомнил Паша, поглаживая пальцами девичью щёку. Его безумно тянуло к тактильному контакту, и он ничего не мог с собой поделать. – Тем более… в своих претензиях ты права. Но за четыре последних дня я спал от силы часов десять и то урывками. Запомни, что чрезвычайные ситуации в работе врача не спрашивают о его возможностях. Обвалы разбирают сутками, не всех везут сразу, к большей части людей надо приезжать и оказывать помощь на месте, чтобы у них был шанс дотянуть до больницы. В этой ситуации практикующих хирургов не спрашивают. Особенно тех, кто когда был связан с неотложной.
– А ты был связан? – непонимающе уточнила Злата, пытаясь быстро уложить в голове всю картину происходящего. О врачах она знала мало, но… – Как в "Склифосовском"?
– Проходил там ординатуру, – закатив глаза, ответил Паша. Вспоминать это время он не любил, много страшных воспоминаний. Злата это заметила и уткнулась носом в плечо. – Поэтому сериалы об этом смотреть без брезгливости и отвращения не могу, но темп работы там показан, действительно, почти реально.
– А что обвалилось? В новостях об этом не писали…. – непонимающе спросила Злата, поднимая на него взгляд испуганных глаз. Картины одна хуже другой начинали плясать перед глазами испуганной девушки.
– Это закрытая информация, вина застройщика, имя которого нельзя разглашать, – тут же отсёк Паша, не давая ей даже договорить вопрос до конца. Он не хотел ей врать, особенно глядя прямо в глаза, но соврать тоже не мог. – Об этом вообще нигде не стоит говорить, договорились?
– Договорились, хотя это не отменяет того факта, что застройщик… сволочь, – возмутилась девушка.
– Согласен.
Паша не стал говорить, что весь город уже наполнился слухами о том, что именно её отец виноват в случившемся, однако всем кричащим уже довольно эффективно заткнули рты. Он руководил проектом, только вот сказать всё это Злате сейчас значило вырыть себе и ей могилу. Знать это девушке было не нужно, по крайней мере сейчас, когда её психологическое здоровье хоть немного окрепло.
Злата кивнула, решая не продолжать тему, но один давно мучающий её вопрос задать всё-таки решила.
– Врач – это такая ответственность, почему решим им стать? – уточнила девушка, прикусывая губу. Почему-то подсознательно ей всё время казалось, что именно за выбором профессии стоит какой-то важный момент из жизни Паши, о котором он никому не хочет говорить.
– Не люблю быть беспомощным. – Не стал лукавить мужчина. – А теперь… иди-ка сюда, любопытная Варвара.
Паша усмехнулся, резко и крепко обхватил ладонью талию Златы и вплотную прижал к собственному телу, настойчиво заглядывая в глаза, в которых плескались только влюблённость и доверие. Мужчина прикрыл глаза, выкинул все пустые мысли из головы и наклонился, чтобы поцеловать эти полные губы, одновременно чувствуя, что этим вечером убежать от собственных желаний не получится ни у кого из них.
22. Срыв
Наверное, всё дело было в том, как Злата на него смотрела. С нежностью, желанием и чем-то ещё настолько необъяснимо приятным, что иногда даже дышать в её присутствии становилось трудно. Ему нравилось просто смотреть на неё, нравилось подшучивать и безумно нравилось видеть, как она краснеет, когда её мысли уходят в стыдливое направление.
Несмотря на все её остроты, пикировки и проявления инициативы, мужчина прекрасно знал, что под этим образом, на самом деле, скрывается маленькая испуганная девочка, которой хочется любви и внимания. И хотя она старается казаться нетребовательной и рассудочно-взрослой, в действительности это стоит ей огромных усилий и эмоционального напряжения. Паша это знал и поэтому особенно ценил её попытки найти компромисс, на который, к сожалению, большая половина встречавшихся ему женщин была никогда не готова.
Ведь возраст человека не определяет его эмоциональный интеллект и умение дорожить ценностями другого, вопреки собственным взглядам. В этом Злата была куда взрослее него, уже довольно многого повидавшего в жизни: она всегда старалась понять и принять, этому Паша в последнее время тоже начал у неё учиться, постепенно смягчаясь и осмысленно контролируя свои высказывания.
Кстати... как оказалось, пар дикого желания они оставили в кабинете Милены, вспышка исчезла также внезапно, как и началась, однако ей на смену пришло кое-что другое. Что-то не менее значимое и ценное. То, что в движениях и взглядах друг друга могут прочитать только двое.
Магия, недоступная другим.
Они смотрели друг на друга, ощущали напряжение кончиками пальцев и думалось, даже сдерживали громкие вздохи, чтобы не разрушить тишину.
Мужчина не хотел её пугать – она не решалась сделать первый шаг.
Стояли, молчали, анализировали что-то, а потом вдруг кто-то из них совсем немного потянулся к другому, едва заметно, фактически на миллиметр, но этого оказалось достаточно, чтобы сломать невидимый барьер и позволить опасениям покинуть голову. Выдохнуть и поддаться той нежности, успевшей за это время скопиться в душе и в мыслях.
Паша непривычно мягко гладил ладонями её спину, при этом едва прикасаясь к ней руками. Невесомо, но в тоже время так ощутимо приятно нажимая на самые приятные точки, так Злате иногда приходилось задерживать дыхание от подступающих нежных ощущений. Однако мужчина не давил и дальше, просто продолжая чередовать лёгкие касания с чувственными поцелуями.
Сердце в груди девушки от этих действий колотилось как сумасшедшее. Она отвечала на его ласки, скользила по суховатым мужским губам языком, переплетала их ладони и подавалась вперёд, невербально разрешая ему всё, что он только захочет.
Свободной рукой Паша ласково коснулся её шеи. Он мгновенно ощутил, как усиленно забилась пульсирующая жилка. Она хотела, но при этом боялась, и Паша очень хорошо это чувствовал, стараясь быть максимально внимательным. Злата льнула к нему, старалась ни о чём не думать и просто наслаждалась происходящим. Ей хотелось пойти дальше, хотелось испытать всё, но. .. Страх, сидевший внутри уже очень долгое время заговорил тогда, когда она меньше всего хотела его слушать.
Ощущения из детства вернулись к ней настолько быстро, что Злата не успела их оттолкнуть или остановить. Процесс запустился так быстро, что сознание не успело его восприятия в отличии от тела, которое мгновенно сковало. Руки стали дрожать, а дыхание из прерывистого превратилось в болезненное.
Злата прикасалась к его плечам трясущимися пальцами, выдыхала, отчаянно пытаясь привести своё эмоциональное состояние в норму. Не выходило. Картинки и слова в голове играли рефрена, заставляя чувствовать себя беззащитным ребёнком. К ак тогда. Снова. Она снова боялась.
Боялась сделать что-то не так, боялась испортить всё какой-нибудь внезапной слабостью или страхом, боялась настолько многого, что трудно было сказать. Боялась сделать недостаточно. Не так, как другие… Она ведь всегда всё делала не так, и они уходили…
Страх заполнял тело всё больше и переходил в сознание, заставляя слёзы скапливаться в уголках глаз. Злата старалась с прежним пылом отвечать на мужские поцелуи, однако душа её была уже не здесь. Она снова оказалась в клетке и боялась, что дверь из неё больше никогда не откроется.
Злата мысленно повторяла себе, что сейчас перед ней не прошлое, а Паша. Её несносный врач, который никогда не обидит и не причинит вреда. Если бы хотел, он бы ведь ушёл раньше… Ушёл был?
«Я ему нужна. Он не уйдёт, если я что-то сделаю не так»«Я справлюсь. Не оттолкну. Он останется. Он не бросит. Я верю»"А если недостаточно… Если снова недостаточно, я и…"
Лёгкая шифоновая ткань скатилась по плечам девушки, и в тот же момент Паша от неё отстранился, внимательно глядя в глаза. Уловить напряжение было нетрудно, но его источник явно допускал несколько возможных толкований. Злата снова начинала выглядеть подавленной, такой же, как в её первое поступление в больницу. Неживой и перепуганной.
– Прости я…
Она попыталась что-то сказать, зачерпнуть судорожным глотком воздух, но Паша лишь покачал головой, перебивая её. Он знал, что сейчас Злата снова попытается оправдаться и один этот факт ударил его самолюбие больше, чем обычный отказ.
– Не надо заставлять себя, если не хочешь, – чётко проговорил мужчина. Так уверенно и спокойно, чтобы она точно услышала. Он провёл большим пальцем по её мягкой щеке и устало улыбнулся. – Я не стану относиться к тебе по-другому из-за этого, что ты к этому шагу не готова. Не мучайся, хорошо? Посмотрим фильм или поедим или…
Услышав последние слова Паши, Злата прикрыла глаза. На глаза начали набегать слёзы и спрятаться от них не выходило. Девушка не хотела срываться при Паше, но её накрыло так, что сбежать не вышло. Ей хотелось плакать. Плакать. Всхлипывать и рыдать.
От собственных страхов и главное от того, что в голосе Паши о на так и не услышала недовольства и осуждения, которого ждал а. Оно сопровождало её всю жизнь, а сейчас мужчина ласково смотрел на неё и даже не выглядел раздражённым. Он ни убегал, ни просил уйти, а просто стоял рядом и держал её за руку, как маленькую девочку.
Паша молчал и ничего не говорил, просто в какую-то секунду внезапно обнял, прижал к себе и дал проплакаться на плече. Её невыносимый и грозный врач снова утешал и ничего не требовал взамен. Ни раньше. Ни сейчас. А она снова вешала на него свои проблемы. От осознания собственного ничтожества и слабости, девушки всхлипнула ещё сильнее.
Злата не считала времени, теряясь в пространстве и продолжая плакать. Она цеплялась пальцами за его футболку, мочила слезами плечо и шептала что-то совсем неразборчивое. Паша не мешал ей, только чувствовал, как девичья боль отдаётся в нём с такой же силой . Хотелось просто ударить тех людей, которые планомерно доводили собственного ребёнка до такого состояния.
Врач знал о проблемах Златы и всегда был подсознательно готов к её срывам и истерикам. Психолог советовал проживать это вместе, и они, действительно, старались делать это именно так. Во всяком случае через несколько десятков минут всхлипы начинали стихать, а прерывистое дыхание становилось ровнее.
– Что случилось? – всё же спросил мужчина, когда Злата перестала плакать и по-детски трогательно обняла его за шею, тут же утыкаясь в неё своим холодным носом. – Как ты?
– Я…. Я испугалась, что разочарую тебя, – честно выдала Злата слегка дрожащим голосом. – Прости мне просто стало страшно, что ты поймёшь, что я – ущербна и уйдёшь. Я…
Она снова начинала дрожать, а Паша привычно прижимал её ещё теснее, своей реакцией блокируя новый приступ.
– Всё хорошо, игрунка моя, – выдохнул мужчина, шепнув это осторожно на ушко. – Я с тобой… Всё хорошо…
22. Доверие – это несложно
Лежать на его плече и говорить о том, что беспокоит, оказалось совсем несложно.
И пусть сначала слова едва складывались в предложения, внутренности душил стыд и страх, а голос звучал необычайно тихо, всё было именно так, как было нужно именно сейчас. Несмотря на опасения, страхи и множество разниц, стоящих между ними.
Конечно, в эти напряжённые моменты Злата чувствовала себя комком нервов: сжималась, тряслась и, кажется, в какой-то момент едва дышала, но тем не менее продолжала идти вперёд, наперекор собственным прежним установкам, чувствуя при этом пальцами горячую мужскую ладонь и ощущая поддержку каждой клеточкой своего тела.
Паша не перебивал, не задавал вопросов, а просто слушал, не забывая ласково гладить худую спину. Он мысленно ловил каждую фразу, старался всё обдумать и сделать выводы. Мужчина не был психологом, однако тем не менее внутри него всё равно отчётливо назрело осознание: этой девочке нужен не столько врач, сколько любящий человек, находящийся рядом и не собирающийся уходить.
Ребёнок, выросший без любви и внимания, несмотря на отчаянные их поиски, не может просто так взять и поверить в чью-то привязанность. И винить такого человека в этом тоже самое, что винить астматика в его собственной болезни. Так сложилось в виду объективных причин и теперь остаётся только корректировать последствия.
– Я боюсь не справиться, – после очередного эмоционального всплеска сбивчиво заключила Злата, стараясь сдержать очередной всхлип. – Не справиться с работой и со своими чувствами. Мне страшно, что мои эмоции снова будут неправильными… Вдруг я… оттолкну тебя неопытностью, навязчивостью или чем-то ещё, о чём даже не догадываюсь? Я пытаюсь быть сильной и взрослой, но у меня постоянно не получается… Как будто что-то сбивается, и я звоню с претензиями дурочки и требую внимания…
– Боишься, что я уйду, если ты перестанешь держать? – спокойно уточнил Паша, мягко поглаживая большим пальцем руку девушки. Он не старался сделать свой тон притерно-сладким, напротив, сохранял в голосе привычную строгость. И хотя он видел, каких трудов стоило Злате такое «очевидное для него» признание, повести себя по-другому было сейчас нельзя. Грань между жестокостью и жалостью всегда поразительно тонка. – Злат, ответить-то всё равно придётся, я мысли читать не умею, а вечно бежать от правды не вариант, всё равно накроет.
Девушка прикрыла глаза, ухмыльнулась сквозь слёзы, а потом осторожно кивнула, как бы отвечая на высказанный вопрос. Ещё несколько минут Злата продолжала молчать, всё ещё немного сопя носом и ожидая его реакции, способной или подарить, или отнять последнюю надежду. Своими откровениями Злата раз за разом вверяла ему свою душу и теперь ей оставалось только ждать и верить, что её чувства не втопчут в грязь.
Паша разрушать её опасения не спешил, выжидал паузу, тщательно обдумывая последующие слова. Нужно было взвесить каждое слово, чтобы не сделать хуже и не спровоцировать защитную реакцию девушки. Откат назад в их непростой ситуации стал бы фактическим поражением. Мужчина устало выдохнул, привычно нахмурился, а потом вдруг осторожно притянул Злату к себе и ласково поцеловал в макушку.
Так просто и быстро, что девушке тут же облегчённо выдохнула. Дикое желание свернуться рядом с Пашей в клубочек в этот момент, казалось, стало просто невыносимым и ощущаемым даже кончиками пальцев. Впрочем, именно это она и сделала, несмотря на напряжённость ситуации.
– Боясь и сдерживая себя во всех порывах ты делаешь только хуже. Ты постепенно убиваешь себя, стараясь стать удобной для остальных, – уверенно ответил на невысказанный вопрос Паша. Без тактичности, но с искренностью, которую Злата так в нём любила. Под его приятными поглаживаниями думать о тяжёлых вещах становилось проще. – А ведь те, ради кого ты это делаешь, в большинстве своём недостойные люди. Даже я…
Девушка нахмурилась и покачала головой, заставив Пашу усмехнуться. Правда же, хотя приятно, что он нравится ей и таким, какой он есть. Но тем не менее розовые очки тоже надо раскалывать, иначе впоследствии сыграет злую шутку.
– Просто, Злат, я хочу, чтобы ты поняла, при всех моих недостатках я не преследую цели тебя обмануть. Да, эти слова не равны тому, что мы проживём вместе всю жизнь и родим десять детей. Это придётся принять, потому что жизнь устроена так, что ни один врач, экстрасенс или астролог не предскажет тебе все события жизни с точностью до года. – Паша, провёл ладонью по светлым волосам и внимательно заглянул в испуганные глаза. – Ты мне нужна, и я хочу быть с тобой. Однако в будущем может случиться всё, что угодно, при этом счастью в настоящем ничего не мешает, кроме твоих родителей, конечно. – Мужчина выждал паузу, а она привычно улыбнулась, утыкаясь носом в её плечо. – Они – сущий кошмар. Интересно, как у них могла появиться вполне адекватная ты.
Злата снова рассмеялась и с лёгкой усмешкой подняла на него взгляд. Она очень внимательно его слушала, но, кажется, как истинная женщина, особенно внимательно запомнила лишь фразу о том, что ему нравится. Не то, чтобы остальное было неважно, просто в сотый раз осознавать его привязанность к ней было по-особенному волнительно.
– Между прочим, я не вполне, а вообще адекватна, – въедливо подметила Злата, по-детски обнимая его обеими руками. – И всё понимаю, но не хочу домой возвращаться. С тобой так хорошо здесь, что ничего не надо. Да-да ванильные сопли и не начинай ворчать…
Злата закатила глаза, пытаясь перевести разговор в шутку и не дать мужчине шанса испортить её сентиментальное настроение, но Паша снова умудрился её удивить, потому что не стал включать режим брутального и вредного доктора. Напротив, он пробежался пальцами по её спине, притянул к себе вплотную и ласково посмотрел в глаза.
– Вообще, я тоже не хочу тебя возвращать, – признался мужчина, усмехаясь. – Надо, а не хочется. Пропадать не хочется и отпускать тебя фиг знает насколько тоже. Одним словом, Злат, ты – моя задачка со звёздочкой. С самого начала.
Паша улыбнулся, а Злата вдруг пересела на его колени и в который раз за день посмотрела в глаза. Они были такими красивыми, открытыми и ничего от неё не ждали: не требовали, не принуждали, просто блестели так, словно бы она была самой красивой девушкой на земле. И за одно только это Злата могла бы позволить ему всё, что угодно.
Было удивительно, но впервые ей захотелось поверить в то, что даже с красным, опухшим от слёз лицом она всё равно ему нравится. Вот так просто: ни за что и просто так. Девушка неловко потянулась к его губам и положила ладони на щёки. Сейчас всё почему-то чувствовалось правильно и почему-то совсем не было страшно. Просто позволить… Просто не бояться… Просто чувствовать, а не думать…
И она не перестала бояться.
Не ощущала страха, когда он стягивал её кофту по плечам. Не тряслась, как осиновый лист, когда его жаркие прикосновения, сантиметр за сантиметром ласкали хрупкое тело. Не пыталась закрыться, когда он увидел её обнажённой.
Слова Паши всё ещё звучали в голове, били настойчивым набатом, придавая сил. Однако его взгляд сказал всё красноречивей слов. Он подтверждал, что она любима. Н а тех, кто не нужен так не смотрят: с обожанием, нежностью и чем-то ещё таким непонятным, что трудно дышать.
Злата сжимала пальцами сильные плечи, отчаянно целовала Пашины губы, прижимаясь сильнее и растворялась в нём без остатка. Кажется, она кое-как стянула с него ненужные вещи, а дальше память девушки не оставила ничего, кроме его такого серьёзного взгляда. Раньше Злата никогда его таким не видела, а сейчас ощущала, как сильно ему важно не навредить ей. И пусть не было ласкового тона, было кое-что более важное.
– Будем немного больно, потерпи… – предупредил Паша, опуская ладонь вниз. Злата была поразительно готова, но он медлил. Причинять ей даже случайную боль безумно не хотелось. Кажется, такое волнение сам Паша чувствовал в свой первый раз.
А она почему-то смотрела на него с таким доверием, проводила ладонью по небритой щеке, которую он ловил губами, и улыбалась привычной шутливой улыбкой.
– Всё вытерплю с тобой, мой хирург, – ответила она, видя, как мужчина медлит, выгнулась и подалась вперёд, прикусывая губу. – Вся боль уже прошла…
– Давай без пафоса, я всегда щедро добавляю обезбаливающее, – усмехнулся Паша, снова прикасаясь поцелуем к нежным губам, уже распухших от его поцелуев.
– Тогда добавь его… побольше…
И мужчина снова поцеловал её. Терпко, с нажимом и страстью, пытаясь выразить всё то, что накопилось в душе. Руки Паши снова заскользили по телу, обласкали каждый участок и внезапно стало хорошо-хорошо, Злата приоткрыла губы в немом стоне, и в этот момент он осторожно вошёл в неё. Так просто и нежно. Девушка тут же инстинктивно обвила его ногами и немного зашипела.
Боли не было, но какое-то непонятное чувство волнами расползалось по телу, Паша, внимательно следящий за её реакцией, сразу же заметил лёгкий испуг в карих глазах. Она храбрилась, но мужчина чувствовал, как сильно ей поддержка. Он прижался своим лбом к её. И пусть это была ваниль, от которой у него сводило зубы, сейчас он должен был дать ей уверенность в том, что всё в порядке, и она любима. Остальные толкования излишни.
– Всё хорошо, – шепнул он, целуя Злату в переносицу, перенося вес собственного тела на руки. Он приподнялся и снова посмотрел на неё. В её глазах не было страха, зато была… любовь. Такая неприкрытая, что, кажется, могла ударить токо м. Невольно Паша пообещал себе, что в следующий раз для неё всё будет по-другому: лучше, ярче, без неловкости и испуга.
Злата же ни о чём не думала, просто наслаждалась, готовая принять всё, что он ей даст, потому что верила, что не обидит и не посмеётся.
– Знаю.
А дальше, всё действительно, стало хорошо. С любящими глазами, с жадными стонами, которые она запомнит на всю жизнь… С первым необычным наслаждением: ещё неуверенным, но таким волнительным. Таким, когда ты настолько дорожишь человеком, что вверяешь ему себя и ничего не просишь взамен.
***
Уже после они просто лежали на заново заправленной кровати и тихо говорили. Наслаждались теми редкими часами, когда не нужно было опасаться слежки и страхов. Скоро это время, к сожалению, должно было истечь. Однако они старались игнорировать этот факт.
Злата успела принять душ и внаглую прикарманить водолазку Паши. И тот хоть и закатил глаза, но ничего не сказал. Бурчать Паше не хотелось, тем более после всего того, что произошло за этот день, но, видимо, несмотря на его терпение, вопросы девушки сегодня иссякать не собирались.
– А почему ты выбрал меня? – внезапно спросила она, смотря на него своими хитрыми карими глазами. Вопрос прилетел ниоткуда и застал врасплох. – Я всегда задаю тебе этот вопрос, а ты не отвечаешь. Может, пора приоткрыть завесу тайны?
Паша прикрыл лицо рукой, изображая «крайнюю обескураженность»: целый день он втолдыкивал ей, что влюблён, а в конце получил утверждение, что этого было мало и заодно вопрос – почему? Гениально… Как в задачке по геометрии: не только найди решение, но ещё и доказательство приведи. Да уж… от абсурдности ситуации хотелось смеяться. Всё же есть минус в этих маленьких соблазнительницах.
– Вопрос уровня детского сада, – заметил Паша, всё же в тайне надеясь, что Злата отстанет. Слишком много разговоров о чувствах сегодня. Настолько, что его психика уже отказывается это выдерживать. К тому же, как объяснить то, чего ты и сам не понимаешь?
Но Злата не думала сдавать позиций, привычное упрямство после недавней истерики снова заработало в штатном режиме:
– Но всё же… мне интересно, к тому же у нас разговор на чистоту.
Злата прищурила глаза и требовательно заглянула в любимые омуты напротив. Ей, как ребёнку, важно было слышать подтверждения своей любви и, руководствуясь словами Паши об искренности, она решила быть честной перед ним в своих желания. Хотела знать ответ и спрашивала.
– Мне хорошо с тобой, и мне не хочется тебя выгонять, – решил отшутиться Паша. – Поверь, это весомо для врача, не любящего людей.
Девушка усмехнулась, склоняя голову набок. На романтичный ответ она не надеялась, но и такая шутка, а не гневное молчание уже была шагом вперёд.
– Звучит как признание в любви.
– Это оно и есть.
Злата покачала головой, сдерживая смех, однако всё-таки в ожидании посмотрела на Пашу. Он тихо чертыхнулся, закатил и подумал, что ещё обязательно пожалеет об этой капитуляц ии. Только вот сейчас этот девичьи щенячьи взгляд был таким, что устоять перед ним было фактически невозможно. Впрочем, витиевато отвечать он тоже умел.
