Текст книги "Без причин (СИ)"
Автор книги: Алексия Герман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
7. Возвращение талисмана
В жизни Павел Аркадьевич усвоил одно главное правило: никогда не стоит влезать в женские дрязги. Во-первых, разобраться в них мужчине фактически нереально, а, во-вторых, вероятность пострадать в таких ситуациях стремится к единице. Однако в этот раз Павел Аркадьевич всё-таки оказался втянут в женские разборки, хоть и помимо своей воли.
Напряжение между медсёстрами и Златой он уловил давно. Только вот сейчас оно не просто стало всем заметно, а буквально начало ослеплять окружающих своими полыхающими искрами.
Сам бы врач вряд ли сфокусировал на этом внимание: обычно подобные конфликты ему были абсолютно побоку, но подколы коллег и медсестёр уже постепенно «просвещали» и выводили из равновесия. Впрочем, окончательно добило мужчину поведение Леночки, которая всё никак не могла оставить его в покое.
И хотя Павел Аркадьевич никогда не был не против хорошего систематического секса, с данным типом женщин связываться всерьёз он не планировал даже в теории.
Да учитывая его работу и постоянный мозговынос, периодическая разгрузка приходилась бы ему кстати, но такие подруги как Лена совершенно точно этим не удовольствуются и в перспективе будут добавлять ещё больше проблем.
В принципе, выводы Павла Аркадьевича подтвердились, когда медсестра внаглую распахнула дверь и без приглашения зашла в ординаторскую. Мужчина тут же нахмурился, чувствуя, что постепенно служебное помещение становится проходным двором.
– До каких пор эта наглая мажорка будет продолжать издеваться над всем персоналом? – грубо спросила Лена, даже не пытаясь скрыть нотки истерики в голосе.
Игнорируя находящихся в комнате коллег, она подошла к столу, за которым сидел Павел Аркадьевич, и вперилась в него негодующим взглядом.
– До тех пор пока я её не выпишу, – спокойно ответил мужчина, стараясь не обращать внимание на то, как девушка стала опираться рукой на его стол. Остальные присутствующие в ординаторской, тоже, видимо, прифигев от такого гневного напора Лены, сначала дипломатично кашлянули, а потом всё-таки решили свалить подобру-поздорову. – Ответ понятен?
– Не понятен или ты думаешь, что я и остальной персонал и дальше будем терпеть её хамство? На каком основании? – Медсестра подавалась вперёд, хмурила брови, и прямо явно хотела, чтобы её декольте в расстёгнутом халате было заметно. На секунду мужчине даже показалось, что она хочет врезаться грудью в его нос, настолько раздражающе это выглядело. – Ты – её врач – вот и пляши вокруг неё, а мы не обязаны!
– Изложи претензии конкретно, – попросил врач, уже заранее зная, что Лена начнёт сейчас нести редкий бред. – Что не так? Я ведь не идиот и как-то очень сомневаюсь, что двадцатилетняя девчонка, почти не выходящая из палаты, могла достать весь такой опытный персонал.
– Защищаешь её, значит? – едко уточнила Лена, чувствуя, как сильно внутри начинает закипать раздражение. – Интересно, только вот она, такая невинная овечка, всем говорит, что её такой замечательный доктор – это не просто лечащий чувак, а будущий муж.
Скрыть иронию в голосе Лена даже не пыталась. Она просто заняла позицию созидания, надеясь увидеть, как с вободолюбивый мачо больницы вспыхнет от попытки какой-то малолетки его к себе привязать, но мужчина, напротив, выглядел удивительно спокойно.
– Мужа? – Павел Аркадьевич на минуту задумался, а потом устало усмехнулся. – Льстит, что не любовника. Если это всё, пожалуйста, иди и займись своими прямыми обязанностями.
– То есть со мной ты не спишь, потому что весь такой принципиальный. – Лицо Лены в этот момент было таким возмущённым, что мужчине, действительно, показалось, что он находится в цирке. – А с какой-то малолетней мажоркой все твои принципы резко свалили, да?
– Да.
Настолько спокойно и чётко, что Лена даже на минуту подумала, что ослышалась. Павел Аркадьевич в этот момент смотрел на неё и вообще не выглядел испуганным или задетым.
Девушка ждала, что он скажет какую-то грубость, закатит глаза, да всё, что угодно, но не вот такое леденящее согласие. Мужчина же просто знал, что именно такие конкретные ответы на вопрос с лёгкостью выводят людей из себя.
– Подожди, ты… – Медсестра выглядела максимально дезориентированной. Она предполагала, что Злата к нему клеится, но не… – Ты сума сошёл? Знаешь, что с тобой её предки сделают?
– Знаю, – снова ровный ответ, бьющий прямо в цель. Спорить с раздражённой женщиной Павел Аркадьевич не собирался, доказывать ей что-то тем более. – А ещё я знаю, что, если ты не успокоишься, полетишь следом за мной, поэтому настоятельно рекомендую оставить её и меня в покое.
Медсестра шумно выдохнула, сжала пальцы в кулак, ощущая, как всё её тело прошибает нервная дрожь. Злоба клокотала изнутри и отчаянно искала выход. Лене безумно захотелось ударить его по лицу, но она сдержалась, просто схватила со стола первую попавшуюся папку и громко швырнула её на пол.
– Да пошёл ты, козёл!
Истеричный вопль резанул по ушам, как и шумный хлопок дверью. Павел Аркадьевич закатил глаза, мысленно делая заметку, что с медсёстрами здесь он больше не спит. Никогда.
Правда, на этом сюрпризы не закончились. Уже к концу дня возвращаясь в ординаторскую, чтобы кое-что забрать, мужчина заметил какие-то непонятные предметы у своих вещей.
Несколько минут у него ушло на то, чтобы понять, что это фактически то, что осталось от любимой игрушки его пациентки. Плюшевые отрезанные лапки, голова и уши, вспоротый живот. От вида такого изуверства над игрушкой даже Павлу Аркадьевичу стало не по себе.
Немного подумав, он всё-таки сложил эти покалеченные части в сумку, прекрасно понимая, что оставить их здесь было бы худшим решением из возможных. Мишка был слишком серьёзно разрезан, и вернуть его таким… показалось слишком подло. Тем более эта игрушка явно что-то значила: увидев её в таком виде, положительной динамике Златы с лёгкостью мог прийти конец.
Этого он допустить как хороший лечащий врач просто не мог.
Из-за подобного умозаключения внепланового пациента мужчина решил забрать домой. Оперативное вмешательство плюшевому пострадавшему было, как никогда, необходимо.
***
Придя домой и приведя себя в порядок, Павел Аркадьевич решил не затягивать с оперативным вмешательством. Он осмотрел пациента, выбрал нужные нитки и стал потихоньку складывать части, чтобы собрать цельную картину.
– Да, дружище вот, что бывает с теми, кто попадает в бабские разборки, – устало хмыкнул мужчина, начиная пришивать голову плюшевого мишки на её историческое место. – Ну, ничего, тебе повезло, я-то тебя зашью, а вот, если мне голову оторвут, то фиг уже, кто пришьёт.
Павел Аркадьевич потёр переносицу, чувствуя, как его постепенно начинает утягивать в сон. Усталость давала о себе знать, как и переработки, но, несмотря на это, с задачей мужчина справлялся быстро, как истинный профессионал.
Аккуратно пришив ему лапку, мужчина приметил на её внешней стороне небольшую надпись, совсем небольшую, но аккуратно сделанную на стопе. Это было явно не похоже на заводской шеврон. Такие надписи обычно специально выполняют на заказ.
«Я буду с тобой даже тогда, когда меня не будет рядом»
Мужчина покрутил игрушку в руках, теперь несложно было догадаться, чем именно эта игрушка была так дорога Злате. Всему нашлось вполне логичное, хоть и печальное объяснение. Большинство людей, склонны цепляться за вещи, которые когда-то принадлежали близким людям. Хорошо, что он уже давно перестал этим грешить.
***
Вернуть игрушку мужчина решил открыто. Конечно, он старался зашить всё аккуратно, но в ряде моментов сделать это было просто физически невозможно. К тому же Павел Аркадьевич как взрослый человек прекрасно понимал, что реакция пациентки может быть непредсказуемой. Когда любимая вещь оказывается кем-то изуродована, мало кто может сохранять спокойствие.
Мужчина зашёл в палату и привычным отстранённым взглядом посмотрел на Злату. Сначала она удивлённо приподняла брови, как бы спрашивая, что он тут делает в это время, а потом перевела взгляд на его руки, которые сжимали её плюшевого мишку.
Сердце внутри девушки заколотилось с утроенной силой и дышать стало невыносимо сложно. Злата за секунду соскочила к постели и подбежала к мужчине так, как это делают маленькие дети, когда им кто-то приносит конфеты. Павлу Аркадьевичу даже показалось, что в женских глазах блеснули слёзы.
Она протянула к нему дрожащие руки, взглядом умоляя отдать то немногое, что было так сильно ей дорого. Он мягко вложил в руки пациентки плюшевую игрушку, затаённо ожидая реакции. Почему-то врач был подсознательно уверен, что Злата сама всё поймёт и обо всём догадается.
– Его резали, да? – тихо шепнула девушка дрожащими губами. В её глазах стояли слёзы, но она держалась из последних сил.
– Я его зашил.
– Почти невидно, – снова тихо почти на грани слуха.
Лёгкая улыбка на девичьих губах, такая слабая, чтобы успокоить то ли его, то ли саму себя.
– Я людей шью, с игрушкой уж точно справится в состоянии.
Грубо и высокомерно, но зато по-настоящему искренне. Злата поднесла ладошку к лицу, смахивая набежавшие слёзы. Её талисман снова с ней, и её равнодушный доктор вернул ей его.
Зашил и вернул, сделав то, чего никто никогда не делал. Просто так позаботился о ней без всяких причин. Просто потому что заметил, что ей плохо. От одного этого осознания захотелось заплакать как маленькой девочке.
Злата подняла подбородок и посмотрела в мужские глаза. Обычные, но такие красивые. Совсем не злые, даже какие-то по-своему печальные. Девушка рассматривала его и чувствовала, что Павел Аркадьевич сейчас обязательно уйдёт, а она очень сильно пожалеет, если не сделает то, чего безумно просит что-то внутри.
Другого шанса не будет, ведь их история закончится через несколько дней, оставшись самым ярким пятном в её воспоминаниях.
Злата выдохнула, встала на носочки и прижилась своими губами к его губам, касаясь мужской шеи тонкими пальцами рук. Осторожно и ни на что не рассчитывая. Она знала, что он оттолкнёт, понимала и мысленно была готова, но он почему-то… не оттолкнул.
8. Нужные реакции
… а он почему-то не оттолкнул.
Лишь ответил на неумелые касания так, что у бедной пациентки подкосились ноги, а сердце и вовсе стало отбивать чечётку. Всегда такой собранный и правильный, сейчас Павел Аркадьевич, напротив, вёл себя как страстный игрок, охваченный азартом.
Внутри сдержанного врача, будто бы начинал разгораться самый настоящий огонь, который девушка чувствовала в каждом его прикосновении. И пусть пациентка знала, что, скорее всего, сгорит в этом чёртовом пламени, она всё равно продолжала лететь к нему, словно мотылёк. Ей было слишком хорошо, чтобы думать о посторонних вещах.
Раньше такого никогда не было. Ни с кем и никогда. Впервые в жизни она ощутила не просто трепетное волнение, а настоящий жар, который проникал в каждую клеточку её тела и заставлял гореть.
Отчасти эти ощущения напоминали девушке вихрь, отчасти пожар, сметающий всё на своём пути. Мужские пальцы путались в русых волосах, сжимали, оттягивали, заставляли подаваться назад, а её губы в ответ распахивались всё тише.
Она позволяла ему всё, просто потому что в головах обоих не было ни одной нормальной мысли: разумное, словно бы окончательно выключилось и испарилось. Павлу Аркадьевичу уже было совершенно наплевать, что эта девушка – его вечно проблемная малолетняя пациентка.
Когда Злата отвечала с таким пылом, всё это уже не имело никакого значения. Она вплотную прижималась к нему, жарко целовала, уверенно цеплялась пальцами за его шею в поисках опоры и отчаянно старалась не упасть.
Было слишком хорошо, чтобы прекратить это безумие и подумать о последствиях. Слишком.
Мужские пальцы ловко бежали по девичьей спине, задирая розовую хлопковую маечку. Желание прикоснуться к её коже било набатом на уровне инстинктов, с каждой секундой всё дальше и уверенней, но Павел Аркадьевич из каких-то последних остатков здравомыслия притормаживал, не переходя грань. В то время как коварные ладошки Златы уже гладили его оголённую спину под больничный халатом.
Очнулся от наваждения мужчина, кажется, только в тот момент, когда его собственная ладонь опустилась на женские ягодицы. И пусть девушка даже не дёрнулась, мужчину от осознания этого прикосновения мгновенно прострелило. Понимание очередной сделанной им глупости потихоньку начинало стучаться в мозг.
Он резко отстранился, тряхнул головой, сбрасывая туман, однако рук с талии Златы почему-то не убрал. Видимо, на инстинктивно. Впрочем, прийти в себя у девушки тоже получилось далеко не сразу. Но, несмотря на это, подсознательно Злата приготовилась к заслуженной выволочке.
Только вот мужчина этого не сделал: просто некоторое время молчал, прожигая её высокомерным взглядом, а потом внезапно не больно, но довольно чувственно сжал её волосы на затылке. Потянул наверх, заставляя встать на носочки и вплотную прижаться к его телу.
– Никогда так больше с взрослыми мужиками не делай, – его строгий шепот пугал куда больше крика и заставлял мурашки бежать по коже. Мужской взгляд пылал и обещал сжечь её в этом огне. – Никогда. Останавливаться никто не будет, поняла?
Злата сглотнула, чувствуя, как вместо ожидаемой паники, к телу постепенно подкатывает волна приятной дрожи. Он отчитывал её, как надоедливого ребёнка, но не отпускал. Кажется, одно воспоминание об этом грозилось стать лучшей фотокарточкой в её жизни.
– Я… – Она хотела сказать что-то едкое и колкое, но за всё это время в её голове так и не появилось ни одной нужной мысли. Инстинкт самосохранения же и вовсе окончательно ушёл в спячку, оставляя её один на один со своими желаниями. – Я сделала то, что хотела и ни о чём не жалею.
Сказала, высокомерно задрала подбородок и посмотрела с нескрываемым вызовом в карих глаз. Только вот он, вопреки её ожиданиям, не выглядел ни дезориентированным, ни удивлённым. Такой же самоуверенный и высокомерный, как и всегда.
– Больше так не делай, – с нажимом в голосе отчеканил врач, сильнее сжимая её волосы и заставляя зашипеть. – Или до конца пойти придётся, ясно?
– Ясно, – тихий и уверенный ответ.
А в девичьих глазах ни капли страха или даже испуга.
Мужчина усмехнулся: упрямая, как ослица, и уверенная в себе как танк. Ещё несколько минут они не отрываясь смотрели друг на друга, не желая уступать один другому, а потом мужчина резко отпустил её и направился к выходу из палаты.
***
В том, что слабый пол создал именно дьявол, Павел Аркадьевич никогда не сомневался. И хотя на своём пути он встречал разных девушек и женщин, все они по большому счёту друг от друга не отличались, даже недостатки были слишком похожи.
Поэтому их краткая характеристика исчерпывалась для мужчины парой определений: истеричные, склонные к манипуляции и пытающиеся загнать под каблук.
Отличная находка для тех, кому в жизни не хватает испанских страстей, в виде ссор, криков и адреналина. Павел Аркадьевич к такой категории мужчин, к счастью, не относился. Его слишком сильно задалбливала работа, поэтому энергии на подобную хрень с выяснением отношений просто не оставалось.
Да и в последние годы само понятие «отношений» начало на него давить. Мужчина в принципе, никогда не был душой коллектива и романтичным юношей. Он не любил компании, не любил находиться в обществе коллег на перерывах и слушать их монотонный бред.
Людей он предпочитал видеть на операционном столе и не более того.
Наверное, поэтому и с женщинами у него ничего и не выходило в привычном смысле слова. Самые долгие отношения мужчины продлились буквально пару месяцев и закончились тем, что не больше никогда не хотелось вспоминать. После этой искренней попытки Павел Аркадьевич просто на это забил, решая, что секс для разрядки – идеальный для него вариант.
Никто никому ничего не должен. Нет ожиданий – нет проблем.
Только вот сегодня в его логическом восприятии вышло противоречие: отсутствие разрядки вместе с нехилым возбуждением, которое словно назло, продолжало разливаться густой патокой где-то в голове. Но верхушкой айсберга было то, что всё это происходило из-за одной вполне себе определённой мажористой особы.
От этого осознания Павел Аркадьевич раздражённо чертыхнулся. У него таких, как она, медсестричек, полна тумбочка. И уж точно связь с проблемной пациенткой в его планы не входит. Однако, несмотря на это рациональное мнение, физиология твердила совершенно другое.
Да и глупо было отрицать, что где-то на подсознательном уровне Злата ему нравилась. Молоденькая, смазливенькая. Впрочем, много ли надо уставшему мужчине с довольно длительным воздержанием?
Оказалось – много, потому что когда к нему в очередной раз пришла Лена, реакции не проявилось просто никакой.
Он как раз собирался домой, когда в ординаторскую снова без приглашение пришла Лена. Симпатично накрашенная, с грудью навыкат и томным взглядом. Стандартный, в общем, набор, к которому Павел Аркадьевич уже успел привыкнуть.
Видимо, медсестра всё-таки не собиралась сдаваться. Оказалось, что от такой назойливости избавиться фактически нереально, поэтому мысленно Павел Аркадьевич пообещал себе, что не будет больше спать с дурами.
– Паш, хватит дуться, поехали домой, – донёсся до мужчины очередной бубнёж медсестры. Лена при этом показательно провела языком по губам, как бы откровенно намекая и приглашая. – Ко мне домой. Просто отдохнём как раньше.
– Предпочитаю отдыхать у себя домой и в одиночестве, – равнодушно хмыкнул Павел Аркадьевич и обошёл медсестру, а потом просто взял свои вещи и направился на выход, не желая связываться с этой мадам.
Ничего особенного, типичный поверхностный подкат, но самым печальным здесь оказалось другое: отсутствие хотя бы какой-то реакции на всё это. Не было ни вялого интереса или ни даже ленивого размышления.
И всё это спокойно можно было списать усталость, если бы не одно «но»: стоило мужчине в этот момент подумать о Злате, как нужные реакции тут же начинали пробираться в мозг.
Тактильное ощущение почему-то до сих пор оставалось очень острым. Настолько, что даже придя домой, выкинуть эти мысли из головы не получилось. Мужчина настойчиво стоял под холодным душем, но это всё никак ему не помогало, сознание же, казалось, запутывалось ещё больше.
Весь день мысли о произошедшем забивались вдаль кучей рутинных дел, а теперь в тишине и спокойствии стали расцветать бурным цветом. Мужское тело с каждой секундой всё больше наливалось свинцом, а в паху всё ещё невыносимо тянуло, несмотря на усталость. Этот чёртов поцелуй, доверчиво распахнутые глаза и смелые ласки не шли у него из головы.
Он уже давно не был подростком и прекрасно считывал реакции своего организма, однако настолько сильно в последнее время его не накрывало, только сейчас вот конкретно вело. Невыносимая пациентка стояла перед глазами в самом неприличном виде и манила к себе, как чёртова сирена.
Павел Аркадьевич повторял себе, что она – мажорка с влиятельными родителями, а пальцы в это время сами усиленно обхватывали нуждающийся в ласке член. Он мысленно твердил себе, что Злата – малолетка, но продолжал дрочить, как сумасшедший, представляя её с раздвинутыми ногами.
Мужчина боролся с собой, пытался представить перед собой Лену или симпатичную актрису, но всё было без толку, Злата влезала в фантазии как непрошенный гость. Манила и подавалась, играла и не отпускала.
Холодные капли стекали по телу, хрипловатые полустоны скатывались с губ, а он всё никак не мог остановиться, чувствуя, как приближается к финалу. Мужчина стиснул зубы, подался вперёд, отчаянно стараясь удержаться от неприличной фантазии, но она оглушила его так резко, как это делает вспышка молнии.
Яркий финал и вовсе едва не сбил с ног. Мужчина слегка покачнулся, но всё-таки удержался: по телу прокатывались волны расслабленной дрожи, а внутри него стучало набатом понимание:
Выписывать её надо срочно, а то неизвестно, чем это может закончиться.
9. Откровения
Их отношения уже давно находились на грани. Однако, если раньше, эта грань казалась невидимой, то сейчас не заметить её мог только слепой. Как-то внезапно изменилось всё.
Взгляды стали дольше, случайные прикосновения – жарче, а в какой-то момент притяжение между ними и вовсе настолько окрепло, что потряхивать от ожидания начало уже обоих. Но каждый из них искал причину в чём-то другом.
Павел Аркадьевич был уверен в том, его просто раздражал её вид и поведение. И ещё карие глаза, смотревшие на него с хитрецой и оттенком нескрываемого превосходства. Да и вообще казалось, что в девушке как-то разом исчезли все намёки на робость и стыдливость. И теперь врач был точно уверен, что с самого начала ошибся в выводах.
Никакая она не тихоня. В этом омуте пляшут такие черти, что другим даже и не снилось.
Нет. Она не соблазняла его как Лена, не лезла со своей назойливостью и, в целом, не мешала работать, однако, несмотря на это, мысли мужчины упорно возвращались именно к ней. Хотя и подливать масла в огонь Злата не забывала.
– Скоро тебя выпишут, – бегло заметил Павел Аркадьевич, записывая что-то на бумаге. – Через неделю, скорее всего.
Он выглядел максимально отстранённым. Говорил сухо и совершенно безэмоционально, на Злату же и вовсе практически и не смотрел, видимо, рассчитывая максимально быстро уйти.
– Доктор, а можно вопрос? – всё же уточнила Злата, сверкая искорками идеи в глазах.
– Можно. – Пренебрежительно ответил мужчина, абсолютно уверенный в том, что сейчас она снова озвучит какой-нибудь бред. – Что-то болит?
– Нет, – пациентка пожала плечами, а потом в излюбленном жесте наклонила голову вбок и прищурилась. – Может хотя бы посмотрите на меня? Я не кусаюсь, доктор.
Павел Аркадьевич выдохнул, раздражённо поднял голову и посмотрел ей в глаза. А Злата только в очередной раз улыбнулась. Просто так, без особой причины. Мужчина в ответ на это закатил глаза. Впрочем, этот обмен жестами стал для них уже своего рода традицией.
– Что за детский сад? – высокомерно поинтересовался Павел Аркадьевич, но взгляд не отвёл. – Или ты думаешь, что мне заняться больше нечем?
Злата покачала головой.
– Не думаю, но вас же всё равно не переубедить, да? – Девушка на минуту задумалась, замолчала, а потом продолжила. – А протяните-ка руку. Не смотрите на меня так, гадать не буду.
Скепсис на лице мужчины говорил сам за себя. Он понимал, что вестись на этот жест не стоит, но всё равно с высокомерным видом протянул ей руку. Но не потому что хотел, а чтоб не думала, что он её боится, или что-то вроде этого.
Пациентка удивлённо кивнула, вытянула свою руку и вдруг… просто сплела его ладонь своей. Павел Аркадьевич, не особо понимая, что происходит, вопросительно приподнял брови вверх, а Злата только чуть сжала мужскую ладонь.
– Восстанавливаю вашу энергию, – не дав врачу снова возмутиться, перебила пациентка. – Энергообмен: у меня энергии много, а у вас мало. Вот восстанавливаю баланс.
– Скорее, занимаешься ерундой, – саркастично заметил Павел Аркадьевич, собираясь отстраниться от этой ереси, но Злата удержала его рядом.
– Может быть, – девушка не стала спорить, но внезапно прикрыла глаза, как бы пытаясь на что-то настроиться. На минуту пациентка замерла в таком состоянии, выдохнула, а потом внезапно отпустила его ладонь. Тепло прикосновения тут же рассеялось, как дым. – Не задерживаю вас больше, товарищ доктор. Надеюсь, вы всё-таки почувствуете прилив сил.
– Чувствую я пока лишь идиотизм, – Павел Аркадьевич хмыкнул, поднялся на ноги, чтобы уйти. Его тон сквозил иронией, но в его глазах Злата уловила всё-таки кое-что ещё. – Отдыхай, вечером зайду.
– Хорошо, доктор…
Расслабленная, сидевшая на больничной кровати по-турецки, она выглядела привычно довольной и чересчур хитрющей.
Впрочем, мужчина понимал, что весь этот концерт уже постепенно подходит к концу, потому что выписывать девушку он собирался через четыре дня. Её состояние пришло в норму, и смысла держать её здесь больше не было. Всё, что мог Павел Аркадьевич сделал, а остальное уже не в его компетенции.
***
Её выписка с освобождением мужчины отчаянно близились. Оставалось три дня. Всего лишь три дня, после которых жизнь Павла Аркадьевича должна была вернуться в нужное русло. Он ждал этого момента с самого первого дня её появления.
А теперь, несмотря на сбывшееся желание, что-то внутри противно вопило. Наверное, поэтому врач даже не разозлился, когда в его ночное дежурство, в ординаторскую тихо зашла Злата. Он просто, словно бы, наконец, нашёл повод для претензии, которым мог задушить противное чувство внутри.
Мужчина устало подумал, что постепенно служебное помещение почему-то превращается в дом свидании: то Лена придёт, то Злата. Повезло ещё, что никакого из коллег сегодня здесь не было, становится посмешищем в очередной раз не хотелось.
Павел Аркадьевич с усилием выдохнул, собираясь отчитать приставучую пациентку на чём свет стоит, но не успел. Девушка подошла к рабочему столу и, опередив его, просто спросила:
– Будете чай?
Он не любил чай. Совсем. Но почему-то в привычно-равнодушной манере ответил:
– Буду.
Злата кивнула, качнулась на пятках, а потом тихо подошла к небольшому шкафчику, чтобы взять кружки. Включила чайник, тут же почувствовав себя полной дурой. Ситуация в глазах любой здравомыслящего человека сейчас была слишком глупой. И пациентка это знала, но при этом…
Она захотела прийти и пришла.
Они молчали и даже не смотрели друг на друга, пока не закипел чайник.
– Не спится что-то, – непонятно кому пояснила девушка и инстинктивно обняла себя руками, собираясь через пару минут разлить кипяток по кружкам. – Можно я тут немного посижу?
– Посиди, чай только налей уже, – безразлично пояснил Павел Аркадьевич, откидываясь на спинку стула. Пациентка кивнула.
Она спокойно налила им кипяток, достала чайные пакетики и села напротив мужчины, обхватив кружку сразу двумя руками. Если говорить честно, то она ни на что и не рассчитывала, поэтому даже просто находиться рядом с понравившимся врачом в последние здесь дни, было уже немало. Да и он как-то не стремился её выгнать.
– Я так понял, что ты просто не хочешь ехать домой? – прервав затянувшееся молчание, неожиданно спросил Павел Аркадьевич. – Всё настолько плохо?
– Нет, просто снова перейду на домашнее обучение, – поникнув ответила пациентка, устало усмехаясь.
– При твоём диагнозе в этом нет необходимости, – заметил мужчина. – Если будешь вовремя принимать нужные препараты и систематически обследоваться, то сможешь спокойно учиться, работать и всё в таком духе.
Злата улыбнулась и пожала плечами. Всё это она прекрасно знала, но навещавшие её родители свой вердикт объявили довольно чётко: дистанционное обучение и жизнь под постоянным надзором. Они не могли допустить, чтобы с ней что-то произошло.
– Родители не дадут, они даже уже забрали документы из университета, – Злата не хотела жаловаться и ныть, но слова почему-то лились сами собой. А мужчина, вопреки его обычному пренебрежению не перебивал. – Они хорошие, заботятся обо мне. Правда, им со мной совсем не повезло.
Паве Аркадьевич непонимающе прищурился, видимо, ожидая ответа. Девушка выдохнула, минуту подумала и снова заговорила. Только в этот раз голос её звучал намного тише, не напоминая звенящий ручей.
– У меня была старшая сестра: её звали Злата, – начала девушка и прикрыла глаза, окунаясь в тяжёлые воспоминания. – Она сильно болела, и ей требовалась пересадка костного мозга, но, к несчастью, родители нигде не могли найти донора, который мог бы спасти мою сестру. Они надеялись, что, если у них появится другой ребёнок, то он сможет стать донором, но…
– Не вышло, – Павел Аркадьевич не заставил её договаривать и озвучил всё сам. Подобные случаи встречались в его практике часто, и он научился относиться к ним достаточно хладнокровно, но в этот момент девушку ему стало по-настоящему жаль.
– Вот, видите как… А они, несмотря на это меня любят, заботятся, разве я могу их винить? – Тихо добавила Злата и посмотрела на мужчину, словно бы пытаясь отыскать в его глазах какую-то поддержку. – Жить с ребёнком, который не смог спасти того, кого ты так сильно любил смог бы, наверное, не каждый.
– Это просто природа или генетика, так бывает, и здесь никто не виноват. – Ответил Павел Аркадьевич, стараясь удержать на лице привычную невозмутимость. – А игрушка эта от сестры досталась?
– Нет, – Злата опустила голову, понимая, что сейчас дошла до одного из своих самых тяжёлых воспоминаний. – В школе, когда я была на домашнем обучении, ко мне иногда разрешали приходить одной девочке, дочке знакомых моих родителей. Она была замечательной, и мы с ней быстро подружились. Играли, рисовали, делали уроки, ей всегда было дело до того, как я. Знаете, мы даже хотели поступать в один университет.
Девушка горько усмехнулась и до боли закусила щёку изнутри, чувствуя, как в уголках глаз собираются предательские слёзы. Она же уже научилась говорить об этом почти равнодушно. Говорить как об истории, произошедшей с кем-то другим, а совсем не с ней, но сейчас почему-то подзабытые эмоции накатывали волной.
– Этого медвежонка она подарила мне этого медвежонка незадолго до смерти, – Злата обняла себя руками, собираясь с силами, но мужчина снова закончил за неё.
– Онкология? – Пациентка кивнула. – Мне жаль.
Просто. Почти одно слово без множества добавлении. Но, кажется, по-настоящему искренне. Ведь в его глаза Злата, действительно, увидела неподдельное сожаление. Не давая себе времени подумать, девушка встала со стула, спешно сократила расстояние между ними и осторожно села к мужчине на колени.
Пациентка как-то по-детски обняла его за шею и тут же уткнулась в неё носом. Глупый жест и в их ситуации совершенно недопустимый, но почему-то, находясь в такой позе, ей казалось, что она спряталась от всего мира, где её больше никто не найдёт.
– Я сейчас уйду, – пояснила девушка, прижавшись к нему максимально тесно. – Просто посижу так немного
Мужчина хмыкнул. В последнее время он слишком часто чувствовал себя психологом. Павел Аркадьевич в очередной раз шумно выдохнул, он был уверен, что очень скоро пожалеет об этом, но в моменте мужчина, действительно, этого хотел.
– На меня посмотри, – попросил Павел Аркадьевич, проводя ладонью по её волосам.
Злата испуганно отстранилась от его шеи и посмотрела в мужские глаза. Особо она ничего не ожидала, разве что думала, что Павел Аркадьевич как любой адекватный человек на его месте её прогонит.
Но вместо этого он просто её поцеловал…
