Текст книги "Пожиратель II (СИ)"

Автор книги: Алексис Опсокополос

Соавторы: Алексис Опсокополос
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

#Бояръ-Аниме. Пожиратель II

Глава 1

Наступило первое сентября, и нас выстроили на площади перед администрацией академии. Теперь не только мы, пока что будущие первокурсники, стояли, но и все остальные студенты. Огромная толпа получилась.

И все ждали директора, который задерживался уже минут на десять.

Однако я не переживал. Мои мысли были заняты осознанием, что в Екатеринбурге сейчас точно так же стоит на своей линейке моя младшая сестра. И это чувство заставляло меня улыбаться.

Вообще, за прошедшее время всё было хорошо, и на самом деле поводов для приподнятого настроения хватало.

В академии я продолжил собирать заклинания. Благо делать для меня это было не сложно – достаточно пару раз увидеть, да потом отработать до автоматизма, чтобы затем уже на одном усилии воли применять нужное. И, надо признать, я ещё ни разу не сталкивался с тем, чтобы мне отказывали показать новое заклинание. Преподаватели академии как один пророчили мне светлое будущее боевого мага и с удовольствием со мной занимались.

Пришлось, правда, и с некоторыми курсантами вставать в поединок. Но это было уже чисто ученическое выяснение отношений. Как показала практика, когда я расширил количество заклинаний, мой источник позволял выстоять один на один против студента третьего курса. Однако если к нему присоединялся любой другой одарённый, я уже не успевал. Но результат всё равно был неплохой.

Конечно, всё это без учёта моей способности вытягивать магию у других, но её я по-прежнему старался не афишировать. С учётом того, что до сих пор ни о чём подобном я не слышал, оказаться уникумом, который может превратить самого сильного одарённого в простого человека по щелчку пальцев, было просто опасно. Это подрыв самих основ нашего общества, основанного на магии. Поэтому я не питал иллюзий – стоит посторонним об этом узнать, не только меня прикопают в лесочке подальше от цивилизации, но и всех Вороновых – исключительно ради того, чтобы этот чудовищный для магов дар не проявился в следующих поколениях.

Как бы там ни было, а благодаря этим поединкам я обрёл в академии кое-какую репутацию, и относились ко мне уже не как к победителю Лисицкого, который, прямо скажем, на фоне сокурсников не блистал никогда, а как к действительно сильному бойцу. К первому сентября я обрёл достаточное уважение студентов, чтобы никто больше не пытался против меня выступить. Так что в перспективе моё обучение в военной академии обещало стать довольно приятным.

Расширил я и набор целительских чар. Аня, с которой мы продолжали проводить время вне занятий, не только делила со мной приятные часы, но и поднатаскала меня на исцеляющих заклинаниях. К счастью, в военной академии хватало практики – ни дня не проходило, чтобы кто-нибудь не получал травму. И вот на этих студентах под контролем дежурных целителей я и отрабатывал получаемые по вечерам от Ани заклинания.

Дома тоже всё складывалось хорошо. Буквально накануне я разговаривал по телефону с семьёй. Отец устроился учителем истории, и пусть зарплата была не очень высокой, но это помогло отцу вновь почувствовать себя полезным и избавило его от ненужных переживаний. И я был этому невероятно рад – вид подавленного обстоятельствами отца меня крайне беспокоил. Не с его сердцем переживать такие стрессы.

– Волнуешься? – спросил меня стоящий рядом Орешкин.

Гриша серьёзно изменился за последнее время, он тоже не сидел без дела. Нападение Лисицких послужило отличной мотивацией, чтобы заняться собой. И мой друг, хоть и не мог, как я, видеть магию, но он усердно трудился, чтобы развить свои способности и нарастить физической мощи.

А ведь совсем недавно, в первый мой день в академии, он просто подыхал на тренажёрах. Сейчас же, пусть Гриша и не догнал нас с Фёдором, но остальных простолюдинов мог укладывать на лопатки без проблем.

– Чего мне волноваться? – переспросил я, не сводя взгляда с дверей административного здания. – У меня всё отлично.

– Надо будет отметить начало учёбы, – ткнув меня в спину, высказался Орешкин. – А то потом мне некогда будет. У меня на этот курс большие планы.

– Курсанты! – разлетелся над площадью голос капитана, принимавшего у нас финальный экзамен. – Смирно!

Двери администрации, наконец, открылись. Солнечный свет не проникал внутрь, и потому не сразу мы смогли рассмотреть фигуру директора. Владислав Степанович шагал долго, явно погруженный в свои мысли.

Но вот он пересёк черту, за которой на него попали солнечные лучи, и мне в глаза бросилось его осунувшееся лицо и залёгшие под глазами тёмные круги. И так от этой картины повеяло чем-то знакомым и неприятным, что настроение тут же опустилось, и улыбаться расхотелось.

Встав за трибуной, Владислав Степанович суетливым движением подвинул микрофон, затем взглянул на листы, лежащие перед собой. Очевидно, что там у него была написана речь, но сейчас директор их поспешно перевернул и отложил в сторону.

– Итак, господа курсанты, – заговорил негромко директор, и микрофон разнёс его голос по площади. – Час назад из Министерства обороны Российской Империи поступил приказ. Согласно новой доктрине, большая армия нашей стране не нужна. В связи с этим большинство учреждений, подготавливающих офицеров, закрывается. Останется лишь несколько академий.

Твою ж ты мать…

– К сожалению, наша академия закрывается, – продолжил Владислав Степанович, не поднимая глаз от микрофона, в который говорил. – Студенты, уже начавшие обучение, закончат его в течение года. Первый курс, к сожалению, мы уже принять не сможем.

В общем, всем спасибо, все свободны, как говорилось в одном анекдоте из моей прошлой жизни.

Мать оказалась права, когда говорила, что если уж завод отца закрыли, то дальнейшие сокращения в армии будут лишь вопросом времени. Да и сам директор не зря боялся, что его академию закроют – как в воду глядел.

Выдохнув, я посмотрел на ссутулившегося Владислава Степановича. Для нашего директора рухнул мир. Но для меня-то нет.

Там, за забором, местные девяностые, время действовать здесь и сейчас, а не ждать, когда пройдут четыре года обучения. Так что, несмотря на то, что расставаться будет не слишком приятно, но эпоха перемен – время важное и для меня, и для моей семьи. Сейчас важно на ноги подняться, и родных прикрыть.

– Круто, – услышал я голос Орешкина за моей спиной. – Получается, на законных основаниях домой еду! Гарик, это просто праздник!

А десять минут назад этот человек говорил, что всерьёз собирается учиться и у него большие планы на этот год.

Но кроме нас, похоже, никто из первокурсников больше не радовался. Расстроились все. Особенно заметно это было по лицам аристократов из нашей группы. Если Громов, как обычно, держал лицо спокойным и ничего не выражающим, то Самойлов, кажется, был готов взорваться.

– Ну вот и закончилась моя карьера, – с грустью произнёс стоящий рядом со мной Фёдор.

Учитывая, что вся его семья служила, парня было реально жалко. Мало того, что в глазах родственников окажется ниже остальных, так ещё и не исключено, что и его братьев на гражданку отправят, сокращая расходы на армию.

– Не переживай, – положил я ему руку на плечо и сжал пальцы. – Всё образуется. Главное, голову не теряй.

Фëдор обернулся ко мне, кивнул и сказал:

– Спасибо, Гарик. Хороший ты парень, я этого не забуду.

Тем временем ожил Владислав Степанович. Директор оглядел всё ещё стоящих перед ним студентов.

– Слушатели подготовительного курса, – заговорил он. – У вас есть время закончить все свои дела в нашей академии до завтрашнего утра. В девять часов вас будут ждать автобусы, которые доставят вас на вокзал. Билеты будут оформлены к этому времени. На этом у меня всё. Разойтись!

Студенты, пребывающие в шоке от ошеломляющей новости, действительно расходились. Впрочем, ни сотрудники академии, ни военные при ней ничем от нас не отличались. И это мы, первокурсники, просто домой вернёмся, а люди теперь ещё и работы лишатся. Тут они были при деле, а как дальше их судьба сложится? Тоже сократят?

Мы с Орешкиным тоже пошли, но не в сторону казарм, как остальные, а просто куда глаза глядят. Ноги сами собой привели нас на спортивную площадку, куда мы Гришей постоянно ходили по вечерам.

– Ну что, Гарик, чем теперь будешь заниматься? – спросил друг, когда мы остановились у тренажёров.

Вокруг не было ни души. А я ощутил, что мне будет даже немного не хватать этого места. Уж больно тут спокойно, никто не мешает.

– Домой поеду, буду искать, как денег заработать, чем же ещё заниматься в этой ситуации? Надо семье помогать, – пожав плечами, ответил я. – А у тебя какие планы?

Орешкин улыбнулся, подставляя лицо солнцу.

– Сначала отдохнуть, – сделал весьма типичное для себя объявление он, после чего добавил: – А потом тоже буду работу искать, не всё же у отца на шее сидеть.

Звучало, конечно, хорошо, но что-то не особо мне верилось, что Гриша вот так сразу заработает столько, сколько ему отец даёт. Впрочем, я ему желал в этом деле лишь удачи. Как показали последние полтора месяца, если Орешкин всерьёз возьмётся за дело, у него всё может получиться.

– Деньги Лисицкого, поди, кончились? – с сочувствием спросил у меня Гриша.

– Ещё немного осталось, держу как неприкосновенный запас, – ответил я. – А ты, небось, за неделю свои двести тысяч потратил?

– Обижаешь, – Орешкин гордо выпятил грудь. – За три дня!

Мы вместе рассмеялись.

Действительно, я и не сомневался в способностях Гриши с лёгкостью тратить большие деньги. Он, сидя в казарме, умудрился и номер в «Интерконтинентале» организовать, и даже проституток туда вызвать. Страшно представить, что он мог сделать, имея доступ ко всем благам цивилизации.

– Как-нибудь я к тебе приеду в твой Екатеринбург, – заговорил Гриша после того, как отсмеялся, – и мы с тобой покутим как следует.

– Я буду только рад, – ответил я.

Орешкин кивнул мне и пошёл в сторону казармы, заложив руки за спину и насвистывая какой-то весёлый мотив. Вот уж кто не скрывал своего счастья в сложившейся ситуации!

Улыбнувшись другу вслед, я ещё постоял какое-то время, а затем направился в сторону учебного корпуса, где у нас проводила занятия Васильева.

Однако не всё оказалось сегодня так уж радужно: по дороге в корпус меня поджидал Лисицкий. Он стоял на том самом месте, где мы впервые встретились.

– Что, Воронов, ещё не понял, что тебя ждёт на гражданке? – криво усмехнулся боярич, глядя на меня исподлобья. – Я тебя найду и отомщу за всё!

– Лисицкий, – совершенно спокойно произнёс я, – ты у родителей не интересовался, ты им родной?

– Что⁈ – оторопел боярич. – Что ты несёшь?

– Да я, когда с батей твоим общался, отметил, что он мужик очень умный, а вот ты дебил. Первостатейный, – с лёгкостью пояснил свою мысль я. – Вот я и подумал, может, тебя усыновили?

И пока он задыхался от гнева, я прошёл мимо. Ничего он больше мне не сделает, ведь, как ни крути, а все предпосылки для подачи заявления у нас остались, свидетели ещё как минимум год будут преподавать в академии. И даже тот факт, что глава рода Лисицких выплатил нам с Гришей по двести тысяч рублей, особо ничего не поменял. Мы всё равно можем подать в суд.

Впрочем, забывать о том, что Лисицкий – дебил и способен на что угодно, тоже не стоило.

У самого входа в учебный корпус, я заметил Сергея Валерьяновича. Верещагин сидел на лавке и, дымя сигаретой, щурился на солнце. Меня удивил расслабленный вид капитана.

– Сергей Валерьянович, – обратился я к нему.

– Да, Воронов? – опустив голову и вытащив сигарету изо рта, Верещагин стряхнул пепел. – Чего хотел?

– Да просто ещё раз сказать спасибо, господин капитан, – ответил я с улыбкой.

К этому человеку я относился с неподдельным уважением. Что говорить, не каждый бы решился рискнуть и полезть против своего же коллеги, чтобы добиться справедливости.

– Вы мне с самого начала помогали, – продолжил я свою мысль. – И с Лисицким поддержали, и к поединку приготовиться помогли. А главное, вовремя обнаружили нашу с Орешкиным пропажу. Если бы не вы, Гриша сегодня на линейке не стоял бы. Он своей жизнью обязан вам.

– Васильевой он обязан и тебе, – легко отмахнулся капитан. – Я так, просто курьером поработал.

– Нет. Если бы вы тогда не приехали… – покачал головой я. – Да вы же сами всё помните – время уже на минуты шло.

Верещагин лишь улыбнулся и спросил:

– Сильно расстроился, что академию закрывают?

– Думаю, не так сильно, как вы, – пожал я плечами.

– Да я вообще не расстроился, – вдруг заявил Верещагин, сминая сигарету в пальцах и метким броском отправляя её в урну. – Сейчас пойду заявление на увольнение писать.

– Но вы же ещё год можете работать? – не стал скрывать я своего удивления.

– Я вас хотел немного ещё поднатаскать, нормальные ребята в этом году собрались – даже среди аристократов избалованных папенькиных сыночков почти нет, – произнёс бывший куратор. – Но раз уж вас по домам отравляют, то и я здесь задерживаться не собираюсь. Старшие курсы и без меня выпустят.

Что ж, надо признать, такого я не ожидал. Мне казалось, что Верещагину искренне нравится его работа. Несмотря на довольно горячий приём в день, когда нас привезли, Сергей Валерьянович никогда не позволял себе перегнуть палку. Да, порой он действовал жёстко, подгоняя нас натуральной палкой, а то и электрическим разрядом, но старался-то он на совесть. И то количество людей, что дошло до линейки первого сентября, было таковым только по той причине, что капитан со своей задачей справлялся.

Заметив моё удивление, Сергей Валерьянович объяснил:

– Да я бы уже давно уволился, да не мог – четыре года назад два идиота из моих подопечных во время баловства с магией в казарме устроили пожар. Сожгли и казарму, и прилегающее здание вещевого склада, – поведал капитан, доставая новую сигарету из пачки. – Так как я нёс за этих недоумков ответственность, весь ущерб на меня и повесили. Директор пытался всё обернуть, как несчастный случай, чтобы ущерб списать, но приехала комиссия с заданием найти крайнего. Вот и нашли.

Он отвлёкся, чтобы подкурить, а я не торопил, дожидаясь продолжения.

– Пришлось брать кредит под гарантию заработной платы, чтобы всё закрыть. Четыре года отрабатывал, ещё три оставалось, – сказал Верещагин, выдыхая едкий дым. – А тут звонят на днях из банка и говорят: придите и подпишите документы, что вы нам больше ничего не должны. Удивился, пришёл в отделение, стал разбираться. Выяснилось, что в банк пришёл какой-то невысокий худой парнишка лет восемнадцати и закрыл весь мой долг наличкой. Орешкин не признаётся, но я же не идиот, всё понимаю. Правда, не понимаю, как он об этом кредите узнал. Это же вроде банковская тайна.

– Гриша ещё не то может, – улыбнулся я.

– Это я уже понял, – сказал Верещагин. – Но чувствую себя неловко, хоть и рад тому, что такое ярмо с моей шеи слетело. Слишком уж большая там сумма была.

– Поверьте, Сергей Валерьянович, для Орешкина это мелочь, а вот возможность отблагодарить вас за спасённую жизнь – бесценна! – заверил я бывшего куратора.

– Может, оно и так, – согласился Верещагин. – Ладно, беги, куда собирался, Воронов. И постарайся впредь избегать проблем. У тебя огромный потенциал, не растрать его впустую.

– Благодарю за совет, Сергей Валерьянович, – кивнул я. – Я же желаю вам успехов в ваших начинаниях. Надеюсь, если нам выдастся снова встретиться, у вас всё будет отлично.

Капитан усмехнулся и, поднявшись с лавки, пошёл по своим делам. Я проводил его взглядом, а затем решительно дёрнул ручку двери.

Да уж, а ведь Гриша буквально двадцать минут назал сказал мне, что просадил деньги Лисицкого. Выходит, потратил он их на благое дело. Умеет Орешкин всё-таки удивлять.

* * *

Я поцеловал Аню, разомкнул объятия и сел на многострадальном диване в красном уголке. Окинул взглядом помещение, в котором за последние два с половиной месяца произошло столько приятных событий.

Аня же лежала и улыбалась. И мне это нравилось. Мы с ней оба понимали, что наши отношения подошли к концу, но мы не стали делать из этого трагедию. Мы просто отдались страсти как в последний раз. Впрочем, это и был наш последний раз.

Красавица закинула на мои колени свои ноги, и я стал их поглаживать. Без намёка на ещё один заход, а просто делясь своим теплом.

– Что теперь? – спросил я, поглаживая Аню по бедру. – Будешь год дорабатывать?

– Могу здесь ещё поработать, могу сразу уехать, – с улыбкой ответила она.

– Куда?

– Может быть, в Москву, – подняв веки, она нашла взглядом моё лицо и улыбнулась, – а можно куда-нибудь подальше от столицы, в такую же академию. Ты же понимаешь, что жена Васильева может выбирать, где ей работать.

– Но ты не выбрала? – уточнил я.

– Пока нет, – дотянувшись до меня рукой, она перехватила мои пальцы и слегка их сжала.

– И от чего же будет зависеть твой выбор?

– От тебя.

Это было, скажем так, неожиданно.

– От меня? – удивился я.

– От тебя, – подтвердила Аня. – Я переведусь туда, куда ты поедешь учиться.

Видимо, очень уж у меня был удивлённый вид, Аня рассмеялась.

– Ты только не подумай, что я в тебя влюбилась без памяти и готова теперь хоть на край света за тобой идти, – проговорила она, как только перестала смеяться. – Но мне с тобой хорошо, а где жить и работать, мне без разницы. Так почему бы мне не поработать там, где ты будешь продолжать учёбу? Хорошие помощники по идеологической работе на дороге не валяются.

Она улыбнулась и, сев рядом, обняла меня за плечи и чмокнула в щёку.

– Да я, вообще-то, не собираюсь продолжать учёбу, – сказал я.

– Почему? – удивилась Аня, тут же убирая руки. – У тебя невероятные склонности к изучению магии! Такой талант просто грех губить, Игорь!

– Да хотя бы потому, что для этого надо заново куда-то поступить, а перед этим год ждать, – пояснил я.

– Ты это вот сейчас серьёзно? – спросила Аня и рассмеялась ещё громче. – Просто скажи, где хочешь продолжить учёбу.

– Нигде не хочу, – признался я. – Не до учёбы сейчас.

– Я так и думала. Но я должна была предложить, – со вздохом сказала она и снова улыбнулась, но в этот раз очень грустно, потом немного помолчала и добавила: – Всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Жаль, что иногда очень уж быстро.

Я молча кивнул, так как сказать мне особо было и нечего. Нам было хорошо вместе всё это время, она серьёзно выручила нас с Гришей, но мы оба с самого начала понимали, что будущего у нас нет и быть не может.

Глава 2

Екатеринбург, квартира Вороновых, Игорь Васильевич Воронов

За ужином собралась вся семья.

Моё возвращение хоть и крайне удивило родителей, но они были искренне рады. Всё-таки обстановка в Российской Империи была напряжённая, ожидать можно было чего угодно, и куда в случае чего могут заслать студентов военной академии, можно было лишь гадать. А так я дома, жив, здоров, а значит, всё будет хорошо.

– … вот так я и оказался отчислен из академии, точнее, даже и не зачислен толком, – закончил я свой рассказ, отряхивая ладони от крошек.

Конечно, всего я не говорил. Так, рассказал пару забавных моментов из жизни курсантов магической академии, да про преподавателей, отмечая их заслуги перед Российской Империей. Академия закрывается, так что путь лучше родители думают о том, как удачно они меня туда пристроили и что я в таком обществе успел немного повариться и кое-чему научиться.

Пустая тарелка из-под борща была тут же отобрана мамой. Она отнесла её в раковину, а на обратном пути сорвала полотенце с глубокого салатника, в котором лежали горкой румяные булочки с сахаром. Как я люблю.

– Сейчас ещё чайку сделаю, – сообщила она, ставя передо мной салатник.

– Да я сам могу, мам, – попытался отговорить её я.

– Сиди уж, дай матери за тобой поухаживать, – махнув на меня рукой, ответила мама. – Вон какой вымахал уже, скоро невесту себе найдёшь, и уже она тебя кормить булочками станет. Когда я ещё потом своего любимого сына угощу?

Я не стал спорить и доказывать, что женюсь ещё нескоро. Конечно, после расставания с Аней прошло не так много времени, чтобы я от тоски на стенку лез и думал о женщинах, однако и влезать в какие-то отношения сейчас, посреди всеобщего хаоса не собирался.

– Что будешь делать, сынок? – сменив тему, спросил отец, ещё только доедая свою порцию борща. – Куда поступать?

– В этом году уже никуда – поздно для поступления, – ответил я. – Годик поработаю, а там посмотрим.

Мама тут же отвлеклась от наливания мне чая и заявила:

– Если что, со мной в Турцию поедешь.

Какая-то навязчивая идея. Откуда только такая тяга к путешествиям?

– Ты ещё не оставила эту мысль? – спросил я.

– Ну а как её оставишь? – отозвалась мама, ставя передо мной горячую кружку с крепким чаем. – Деньги-то нужны. Отец работу хоть и нашёл, но что там учителям платят? А тех денег, что ты прислал, надолго не хватит.

– Но за гимназию-то вы заплатили? – уточнил я.

Всё-таки расходы на учёбу мелкой, конечно, были достаточно внушительными. Но денег должно было хватить с лихвой ещё надолго. Из двадцати тысяч, что я перевёл полтора месяца назад, всего восемь сто должно было уйти в гимназию.

– Конечно! – подтвердила мать. – Как ты и сказал, я сразу за весь год и оплатила. Но цены-то растут, и не похоже, что в скором времени это прекратится. Я вот масло своё всё продавала, не так, как ты, конечно, но в последний раз у меня уже за три пятьдесят пачку брали. Так что продукты тоже дорожают.

Я внутренне выдохнул: с учёбой всё хорошо. Но инфляция, похоже, росла стремительней, чем я предполагал. Или это конкретно Екатеринбургские барыги решили срубить лёгких денег, задирая цены в космос, просто потому, что могут.

– Ну, гимназия – это наша самая крупная трата сейчас, – произнёс я, – а её мы закрыли. На продукты и квартплату уж точно заработаем. Не проблема, ведь я теперь с вами и буду помогать.

– Да ты и так помог, Игорь, – заметил отец. – Ты лучше скажи, откуда такие деньги? Не связался ли ты часом с бандитами?

Этого вопроса я ждал с того самого дня, как Лисицкие перевели мне деньги на счёт. Всё-таки мои родители не те люди, которые махнут рукой на то, что у их сына появились очень крупные суммы.

И ответ у меня был давно готов.

– У нас в академии случилось чрезвычайное происшествие, – пояснил я. – Так вышло, что я спас сокурсника, а тот оказался сыном крупного бизнесмена. Вот его отец меня и отблагодарил.

Впрочем, первая часть моего объяснения была чистой правдой, так что не особо я и врал. А что не Орешкин оказался благодетелем, так семье об этом лучше не говорить. Отец волноваться начнёт, мать ждать беды.

– Ты так быстро повзрослел, сынок, – покачал головой отец.

Я видел, что ему немного неловко. Ведь это не он, глава семьи, решил наши проблемы, а сын. Но в то же время по его взгляду было заметно: он мной гордится. И, зная отца, я мог смело предположить, что гордится он больше не тем, что я сумел заработать деньги, а тем, что спас человека.

Всё-таки он у меня идеалист.

А вот Катька сидела весь вечер немного грустная. И ни моё прибытие, ни обсуждения за столом не могли заставить её улыбнуться. Мыслями мелкая находилась где-то далеко, и было очевидно, что у неё есть какая-то проблема.

Памятуя о том, как в прошлый раз она молчала до последнего момента, я решил сразу всё прояснить и спросил:

– Кать, ну а ты чего такая грустная?

– Всё нормально, – печально вздохнула сестра, явно не желая вдаваться в подробности.

Зато вместо мелкой ясность внесла мать.

– Да Лёшку её побили, – сообщила она.

– И ничего не побили, – заявила сестра. – Он тоже дрался, между прочим! И победил бы, если бы они по одному были. А они толпой, а это нечестно.

– Толпой нечестно, – согласился я и уточнил: – А из-за чего драка-то была?

– Да его постоянно Стас достаёт, – недовольно дёрнула плечом Катя. – Каждый день пытается Лёшку довести, а потом с дружками своими на него же и нападает. Ещё с прошлого года.

Лёшка был первой любовью мелкой. Встречал я его последний раз ещё до того, как ко мне вернулись воспоминания. И вроде бы нормальный пацан был, ровесник сестры. Семья у него, насколько я знал, тоже неплохая, и сам он воспитан был толковым малым.

– Ладно, не волнуйся, Кать, – сказал я, потрепав мелкую по голове. – Порешаем с этим Стасом.

Мать тут же всплеснула руками, не скрывая волнения.

– Не надо туда лезть, сынок! – попросила она. – Отец Стаса держит рынок и связан с криминалом.

– Я аккуратно, – пообещал я.

Рынок держит? Уж не тот ли самый Миша Кривой, о котором братки говорили? Будет даже интересно посмотреть, во что вылилась моя прошлая речь.

– А как у твоего Стаса отчество? – уточнил я.

– Алексеевич, а что? – удивилась сестра.

– Да нет, просто интересно.

Не тот рынок, значит. Или за полтора месяца передел произошёл. Что, впрочем, было бы неудивительно. Решительные господа в смутные времена не станут стесняться, чтобы сожрать более слабого.

После ужина я вышел на улицу подышать свежим воздухом. Пока сидел на нашей лавке, заметил, как из-за дома вышел Влад. Друг шагал с уверенным видом победителя по жизни.

Новая и дорогая одежда, прямая спина, золотые часы на руке. Такая разительная перемена стиля заставила меня улыбнуться. Как и большинство людей, получивших большие деньги, Влад в первую очередь решил приодеться, чтобы все вокруг видели, какой он преуспевающий.

– О, здорово, Гарик! – искренне обрадовался Влад, подходя ближе. – А ты чего здесь? Опять отпуск?

– Да закрыли академию, вот я и вернулся домой, – отмахнулся я. – А ты, смотрю, приподнялся прям. Издалека так даже и не узнать, такой важный перец стал.

Влад усмехнулся, с довольным видом засовывая руки в карманы.

– Есть такое, – стараясь выглядеть важным, кивнул он.

Всё-таки друзья у меня все ещё юнцы. Конечно, не помни я прошлого, считал бы иначе, считал бы, что Влад действительно стал крутым. Но сейчас я видел, что стоящий передо мной молодой человек ещё находится в детстве. Да, он дерётся за деньги, но при этом всё равно остаётся мальчишкой.

– Я же говорил, что меня ждёт успех, – заявил Влад. – А ты что теперь делать будешь?

Я пожал плечами и ответил:

– Работать буду, родителям надо помогать. А в целом как вы здесь поживаете? Как Саня?

Влад сел рядом и вздохнул.

– Да как-как? Саня вон в свои учебники зарылся, ты же его знаешь, – начал рассказывать он. – Считай, с твоего приезда мы виделись-то пару раз всего. Нет времени видеться: он днём бегает по учёбе и делам, а я в ночную работаю.

Друг показал мне свои кулаки.

Несмотря на то, что я набрал мышечной массы в академии, я всё равно проигрывал Владу в габаритах. А уж набитые кулаки размером едва не в полтора моих однозначно впечатляли.

– На бой-то теперь придёшь посмотреть? – спросил Влад с надеждой.

– Обязательно приду, – пообещал я. – Надо же посмотреть, во что ты вляпался, и насколько глубоко в эту жопу залез.

– Да нормально всё у меня, Гарик! – возмутился друг. – Я, знаешь, сколько сейчас денег делаю за бой? У меня теперь родители могут вообще не работать! А всё, что для этого нужно – всего лишь пару раз в неделю начистить морду какому-то уроду.

– Либо получить по морде, – добавил я.

– Не без этого, – согласился Влад. – Всякое бывает. Но в основном бью я, так что это лёгкие деньги.

Он взял паузу, задумался, окидывая меня взглядом.

– Ну, для меня лёгкие, конечно, – поправился друг. – Вас с Саней там бы переломали в три секунды.

Мне оставалось только головой покачать.

– Эх, Влад…

– Так на бой придёшь?

– Приду, – кивнул я. – Когда и где?

– Я тебе позвоню, как день и место назначат, – сообщил Влад. – Но всяко это будет не раньше одиннадцати вечера. У тебя, кстати, как с деньгами? Может, помочь? У меня есть.

Предложение было щедрым, и, что говорить, приятным. Влад осознавал, что не все вокруг живут припеваючи. И видно было, что он искренне хочет мне помочь. Но мне не требовалось.

– Спасибо, у меня есть, – ответил я, отклоняя предложение.

– Ну смотри, если что, обращайся, – серьёзно кивнул друг, после чего взглянул на часы, лишний раз их продемонстрировав. – О, я уже опаздываю. Всё, Гарик, мне пора. Давай, увидимся!

Мы пожали друг другу руки, и он едва не побежал в сторону дома. Проводив его взглядом, я подумал, что совсем недавно вот так же мы толпой бегали смотреть мультики. И, честно говоря, я не удивлюсь, если Влад сейчас мчался по той же причине. Была у него такая страсть – смотреть мультфильмы и кино. Мог сутками пялиться в телевизор, если что-то интересное показывали.

Посидев ещё немного, я поднялся с лавки и решил прогуляться по району. Хотелось посмотреть, что ещё тут изменилось, чтобы быть к этому готовым. Что всё будет становиться хуже, я и так понимал, но хотелось увидеть своими глазами, насколько.

Но не успел я даже со двора выйти, как ко мне из темноты подошли трое загорелых ребят лет двадцати, внешне похожие на цыган. Один в кепке, другой в шапке-петушке, а третий лысый.

Ситуация заставила меня мобилизоваться и приготовиться дать отпор. Нормальные люди в темноте не отсиживаются и дорогу резко не преграждают.

Но оказалось, это не гопари.

– Эу, паря! Расслабиться хочешь? – спросил лысый, сверкая рандолевыми зубами.

Господи, где он их только достал⁈ В какой выгребной яме выкопал? Не думал я, что увижу такое когда-нибудь в этой жизни. Да что там, я вообще забыл, что такое бывает.

– Да я, вообще-то, и не напрягаюсь, – ответил я, пожав плечами.

Такого ответа ребята не ожидали, поэтому продолжили по схеме. Видимо, дело своё они только начали, а потому действовали по согласованному сценарию.

– Есть афганка годная, – предложил лысый, явно главный переговорщик. – Но если желаешь, можем и белого организовать. Но недёшево.

– Нет, – отмахнулся я. – Я по-другому расслабляюсь. А вам я очень рекомендую на этом районе больше не появляться.

– Не суетись! – изрёк тот, что был в кепке, начисто проигнорировав мой совет. – Ну не торчишь, не торчи, твоё право.

И тут же без перехода озвучил новое предложение:

– Бабу хочешь?

– Какую ещё бабу?

Моё изумление было принято за проявление интереса.

– Это зависит от того, сколько у тебя денег есть, – с ухмылкой сообщил лысый. – За тридцать рублей нормальные девочки имеются.

– Но можем и за десятку подогнать, только там надо будет ей пакет на голову надеть, – добавил тот, что в петушке, и громко заржал.

Похоже, эти идиоты только начали, так сказать, заходить в бизнес и ещё до конца не определились, какой именно вид услуг они оказывают. И кто они сами: драгдилеры или сутенёры.

Впрочем, я их уже воспринимал исключительно как боксёрские груши. Мне очень не понравилось, что у меня на районе, да что там на районе – у меня во дворе ходят эти выродки. У меня уже и так кулаки чесались, а тут лысый ещё и выдал:

– А если соточку не пожалеешь, можем школьницу найти.