Текст книги "Режим бога. Восход Красной Звезды (СИ)"

Автор книги: Алексей Вязовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

– Ну, дефицит – это временное явление. Взят курс, на построение развитого социализма. Каждому по потребностям. Победили фашизм, запустили человека в космос, неужели не нашьем собственных джинсов??

Леха шпарит, прямо, как по методичке инструктора горкома.

– Тут, Лех, выбор такой. Либо клепать бомбы и помогать разным "вьетнамцам" строить социализм, либо шить джинсы. И похоже, что первый вариант, уже народ не устраивает.

– А, как же, Штаты?

– Так, они весь мир грабят, ради того, чтобы сидеть на двух стульях. А СССР, 20 миллионов потерял в войне. Надорвемся

– Ты вот, что... – насупился Леха – Не говори, так.

– Уже, надрываемся! Сам же видишь, сколько "фарцы", спекулянтов. Сколько несунов на предприятиях. Как тянут одеяло на себя, в национальных республиках. В ресторанах – одни грузины, азербайджанцы... Разве, при Сталине были "воры в законе"? Нас не могут завоевать извне, но "осёл, гружёный золотом, берёт любую крепость". Ты знаешь, как переделали нашу песню "Феличита"?

Леха качает головой.

– Роберт слышал. "Феличита! Я студент Института советской торговли – тебе, не чета! Феличита!"

– Изнутри, значит? Разложить и – Леха сжимает кулак.

– Именно! – я облегченно вздыхаю – Политбюро стареет, теряет хватку. Достаточно того, чтобы на высокую должность, пробрался один предатель или просто дурак...

– И, все, покатится вниз – кивает "Мамонт".

Я закрываю глаза и вспоминаю агонию СССР. Ты, Леха, даже не представляешь, как быстро покатится. Процессы распада Союза, уже идут. "Хлопковое дело", покажет масштабы коррупции верхушки в южных республиках. Бессмысленная война в Афганистане, разложит армию. Чернобыль и падение цен на нефть, добьют советскую экономику.

– И ты знаешь, как все исправить? – "Мамонт", "будит" меня толчком в бок

– Знаю! – твердо отвечаю я.

Спасение СССР, начинается на улице Матеотти. Именно там, располагается швейцарская юридическая компания "Аккерманн и партнеры". Двери фирмы приветливо приоткрыты и мы смело заходим. Внутри, нас встречает, сразу несколько сотрудников, причем среди них, нет ни одного итальянца. Директор из Швейцарии – херр Мартин Ханнес. Низкий, плешивый, но очень быстро соображающий. Старший юрист – его противоположность. Высокий, рыжий ирландец по имени О`Брайен. Медленный и основательный. Я объясняю им, что нам нужен оффшорный фонд с номинальными владельцами и директорами. Желательно, в юрисдикции Британских Виргинских островов. Слово Британия в названии, уже давно, ничего не значит – острова формально находятся под суверенитетом Англии, но уже лет десять, не являются ее частью. Теперь BVI – главная гавань финансовых "пиратов" со всего мира. Все нелегальные операции, крупные спекулятивные сделки, проходят через прокладки, в виде оффшорных компаний или фондов, чьих владельцев или директоров установить, практически, невозможно. Как говорится, "с Дона выдачи нет".

Регистрация фонда "Помощи детям Африки", происходит быстро. Ехать, для этого на острова, совершенно не обязательно. "Аккерманн и партнеры" – официальные представители правительства BVI в Сан-Ремо и обладают всеми необходимыми полномочиями. В первую очередь, принимать деньги от местных миллионеров, за оформление оффшорных прокладок.

Номинальным директором, становится сам Мартин Ханнес, но он тут же выдает генеральную доверенность на Леху. На лице херра Ханнеса, не дергается ни один мускул. Как будто, каждый день, к нему приходят советские граждане и открывают оффшорные фонды. За все удовольствие – пять тысяч долларов.

Уже с доверенностью и уставными документами, мы возвращаемся обратно, в "Ambrosiano". Предупрежденный Сержио Кальви, быстро открывает на фонд банковские счета. В наши карманы, опускаются новые, чековые книжки. Ну, что ж... Инфраструктура для песни "We Аre the World", готова. Но это, только маленький кирпичик, в моих "наполеоновских" планах.

Я смотрю на часы. Время поджимает и мы, взяв такси, мчимся в кинотеатр "Аристон".

Клаймич – в панике. Клаймич – в ужасе. Нам, через три часа выступать, а главный солист – пропал. Впору бежать за Кузнецовым, которого... тоже, не видно. Сюрприз. Но, надо отдать должное Григорию Давыдовичу. Он, хотя и паникер, но дело свое знает. Контакт с режиссером фестиваля, установлен. Саунд-чек, музыканты провели, все работает. Выступаем вживую, так что микрофоны, динамики, инструменты, приходится проверять по нескольку раз. Бэк-вокал из девушек, усилиями Татьяны Геннадиевны "распет". Из сбивчивого объяснения Веры, я понимаю, что просто распевка вызвала в зале фурор. Технический персонал, пялится открыв рот, на серебряные обтягивающие комбинезоны в "космическом" стиле и устраивает овации, после каждого повтора.

Когда на сцену выхожу я – в черных брюках и черной рубашке, расстегнутой на груди а-ля Челентано, удивление в глазах окружающих, переходит в экстаз. И это, только репетиция! Что же, будет дальше?

А дальше, происходит вот, что. Зал, постепенно наполняется. Приезжают разодетые итальянцы, рассаживаются за столиками. В зале – две зоны. Одна, для сидячих по бокам, другая для стоячих – в центре. Плюс масса телевизионных камер, осветительных приборов. Сцена украшена очень примитивно – большой аляповатый круг, куда вписано название города, год. Плюс, какие-то экзотические птицы и животные, сделанные похоже из папье-маше. По полу, разбросаны белые цветы.

Пока мы ждем, Клаймич мне рассказывает, что первые два дня, должны были транслироваться, только по радио, но после вмешательства Кальви, нас показывают по телеканалу РАИ. Тому самому, где я устроил разоблачение ЦРУ. Популярность "Красных звезд" столь высока, что к телевизорам, прильнула вся Италия. "На разогреве" у меня, Мино Вергинаги, с песней "Любовь" (он, собственно, и должен был победить), Энзо Карелла, с песней "Барбара" и, еще десяток исполнителей.

Все происходит, очень долго и очень медленно. Итальянцы, конечно, любят поговорить. Но, не на сцене же... Певцы статичны, мелодии примитивны. Глядя на все это, я уже по-другому смотрю на советскую "Песню года". Жильцова с Масляковым, мне были смешны? А, как насчет итальянских ведущих – Майкла Бонжиорно и Марии Риццоли? Первый, забалтывает до зевоты певцов на сцене. Такое ощущение, что это не фестиваль, а конкурс красоты, где ведущий должен выяснить наличие мозгов у претенденток. Вторая – просто для мебели. Красивая женщина, украшение сцены. Только вот одна, маленькая деталька, которую мне, давясь от смеха, поведал Клаймич. Риццоли – лицо итальянского журнала Плейбой. Снялась в нескольких эротических фильмах. Все мужчины в зале, не могут отвести от нее взгляд. Какие певцы, какой конкурс... Народ ждет, когда Риццоли начнет, извиваясь и постанывая, снимать с себя одежду. Вот, такой у нас, конкурс в Сан-Ремо.

Наконец, на сцену выхожу я. Льются первые аккорды "Soli", Адриано Челентано. От гитары, я отказался – за меня, основную партию играет Коля Завадский. Беру микрофон, спускаюсь в зал. Луч прожектора, сопровождает меня. Второй – освещает наших девушек. На словах "Una bugia coi tuoi" зал не выдерживает и начинает подпевать. Ко мне тянутся руки, но я с улыбкой уворачиваюсь и возвращаюсь на сцену. Третий проигрыш начинают исполнять, только девушки, я присоединяюсь и на финальных словах "Только я, только ты", встаю между ними.

Громовые аплодисменты. Экспрессивные итальянцы вскакивают из-за столиков, кричат "Браво" и кидают цветы. Кланяемся, но буря не утихает. Я вижу, как мне, из-за персонального столика хлопает Анна. Она, в моей "запасной" майке с Лениным, которую я ей послал в номер, сразу по приезду. Глаза девушки сияют. Неужели, влюбилась? Смотрю на Клаймича. Директор кивает и Коля Завадский вновь берет первые аккорды "Soli". Исполняем песню на бис и после новой порции оваций, кланяемся и быстро уходим со сцены.

Сидим в гримерке, пережидаем бурю. Наши "рабочие сцены" – еле-еле сдерживают напор толпы, которая клубится возле дверей. Все возбуждены, смеются – первое выступление за границей, прошло замечательно, народ хочет отметить успех. Но, как выйти наружу, когда там, такой шторм? Фанатки скандируют "Витторио!" и "Русси!". Я прислушиваюсь краем уха и размышляю, куда пропал Кузнецов. Разве куратор, не должен пасти нас день и ночь? Меня гложет плохое предчувствие.

Тем временем, Леха достает из сумки две бутылки "Столичной", батоны колбасы, банки с консервами. Все привезено им и мной из СССР. Меня, прямо, слеза прошибает от ностальгии. Недостает черного хлеба и головки лука. Музыканты, тоже, чувствуют особый момент, затихают.

Я беру пластиковый стаканчик, наливаю туда простую воду, которой нас снабдили организаторы.

– Что, я хочу сказать? – дожидаюсь, пока все разберут емкости с алкоголем – Хороша страна Италия, но только за рубежом, по-настоящему понимаешь, как дорога тебе Родина...

Чокаемся, выпиваем. Я бы, тоже, злоупотребил, но раз нет Кузнецова, то это надо использовать по-полной.

Постепенно, фанаты рассасываются и мы, под охраной "тяжей", садимся в автобус. В Сан-Ремо, уже ночь, Луны не видно, зато полно звезд. Над городом, висит Млечный путь. Мой путь, тоже ясен. Сразу, по приезду в гостиницу, я наворачиваю несколько кругов по территории. Проверяюсь. Кое-где, играет музыка, у баров, веселятся туристы. Но мне, не в бар, мне в круглосуточный бизнес-центр. "Рояль Отель Сан-Ремо" – весьма фешенебельное место. И тут, есть специальная комната, для деловых людей. Телетайп, кабинки с телефонами, разнообразные справочники, в одном, из которых, я и нашел адрес компании "Аккерманн и партнеры". Сейчас же, мне нужна пишущая машинка. Сажусь, за электрическую "Оливетти". Заправляю в машинку белый лист бумаги. Печатаю, по-английски.

"Уважаемый господин Брежнев! Пишет Вам, искренний друг Советского Союза и приверженец Всемирного коммунистического движения...."

–

Несмотря, на мое плохое предчувствие, на следующее утро появившийся, как черт из табакерки Кузнецов, весьма любезен. Шутит во время завтрака, расспрашивает членов группы о нашем триумфе. А у меня, кусок в горло не лезет. Отсаживаемся подальше с Клаймичем, обсуждаем сегодняшний день. Прогон «Sara Perche Ti Amo» с Ладой, встреча с продюсерами Тины Тернер и Кейт Буш. Последняя, уже приехала и, даже, живет в нашем отеле. Без особой раскачки, директор звонит в номер Буш и нас легко приглашают наверх.

Звезда, живет в президентском сьюте. Кожаная мебель, белый рояль... Видок у Кейт, так себе. Растянутая майка (замечаю, что девушка не носит бюстгальтер), растрепанные волосы, круги под глазами. В номере стоит дым коромыслом, играет громкая музыка. Сама певица, сейчас, на взлете, работает на стыке поп-музыки и прогрессивного рока, пишет песни, аранжирует... Пока знакомимся с музыкантами, что курятся вокруг рояля, замечаю заинтересованный взгляд Кейт.

Разговор, сначала идет ни о чем. Делимся впечатлениями от Сан-Ремо, ругаем организацию фестиваля. Нам предлагают выпить ("для голоса"), но мы вежливо отказываемся. Подходит продюсер певицы – Эндрю Пауэлл. Жизнерадостный кокни, хохотун, любитель шуток. Сходу располагаю его анекдотом про англичан:

Английский лорд сидит у камина. Вдруг, вбегает слуга:

– Сэр! Спасайтесь! Темза вышла из берегов! Через пять минут, вода хлынет сюда!

– Джон! Выйдите и доложите, как полагается английскому слуге.

Слуга выходит. Ровно через пять минут распахивается дверь, на лодке вплывает Джон со словами:

– Темза, сэр....

Смеются все, особенно, обкуренные музыканты. В ответ, Эндрю рассказывает анекдот про Брежнева:

"Возвращается домой премьер-министр Англии, после визита в СССР. Журналисты спрашивают, как ему показался Союз. Тот отвечает: "Говорят, в СССР, все для человека – и теперь я могу сказать, что я даже видел этого человека!"

Вежливо улыбаемся.

Клаймич достает демо-кассету и объясняет, зачем мы пришли. Музыканты выключают свой проигрыватель, запускаем "We Are the World". Слушают внимательно, Кейт качает в такт ногой, в туфельке.

– Очень хорошо! – по окончании песни, первым реагирует Пауэлл – Кейт, как тебе?

– Это, прогремит на весь мир – кивает певица – Я, в деле. Говорите, у нас у каждого по строчке, а потом хором? Эндрю, позвони Дэвиду Гилмору из "Pink Floyd". Они, тоже, не откажутся. Ради такого, мы и в Штаты прилетим. Тем более, у нас там концерт, в Нью-Йорке, в конце января намечается.

– Дэвид Гилмор, промотирует Кейт – поясняет в ответ, на мой недоуменный взгляд, продюсер – Так что, считай "Pink Floyd", тоже, в деле.

Это даже больше, чем мы ожидали. Обмениваемся телефонами, тепло прощаемся.

Впечатления от встречи с Тиной Тернер, сильно хуже. С ней, мы пересекаемся на репетиции, в "Аристоне". Сам кинотеатр, осажден поклонниками – я, только, полчаса расписываюсь на разных бумажках и даже фломастером, на груди визжащей фанатки.

Певица, мне кажется грубоватой и неотесанной. Одета она ужасно – в платье, призванное максимально ее оголить. Макияж, как у вокзальной проститутки. У Тины, тоже, есть продюсер – больше похожий на сутенера. Весь обвешан золотом, волосы взбиты, в какой-то "взрыв на макаронной фабрике". Тупой, как пробка. Я, практически, не понимаю его английский – настолько язык, изобилует негритянскими словечками. Но мне, очень нужны афроамериканцы, поэтому я, сама любезность. Рассказываю концепцию песни, даю послушать кассету. Тина, оказывается, сентиментальной женщиной. Я замечаю в уголках глаз, слезы. Все-таки, тема Африки, для негритянских музыкантов, очень важна, так что мы, легко договариваемся на совместную запись.

И вот, я опять на сцене. В этот раз, у спуска в зал, пришлось выстроить наших "тяжей", плюс организаторы добавили секьюрити. Зал орет и беснуется. Ведущим приходится, даже, шутить, затягивая начало выступление, чтобы успокоить фанатов. Я ищу взглядом Анну. Она, за своим столиком. Машет мне рукой. Короткий поклон в ее сторону и мы начинаем. Коля Завадский проводит медиатором по струнам гитары, Роберт выбивает ритм на барабанах... Вера и Альдона, на бэк-вокале...

"Sara Perche Ti Amo" с Ладой, возносит русско-итальянскую эстраду в космос. Я чувствую, что зал затаив дыхание, следит за нами, не отрывая глаз. И нет, мы не поем песню. Мы, исполняем гимн. Гимн любви. Нам, не нужно голосование жюри. Мы, уже в сердцах простых итальянцев. И все это, благодаря Ладе и девочкам. Они выводят нашу песню, на недосягаемую высоту. А Лада, настолько встроилась в наш тандем, что я чувствую себя ведомым. Впервые в жизни. Если это, смотрят в Союзе... Если это, видит моя мама...

Песня заканчивается и на нас обрушивается цунами обожания. Теперь, я понимаю "Битлз", которые шутили, что они популярнее Иисуса Христа. Поклонники прорываются через оцепление, лезут на сцену... Все, что мне удается – это прикрыть собой Ладу. Девушка доверчиво прижимается к моей груди, пока "тяжи" пытаются провести меня и девочек в гримерку. Со всех сторон тянутся руки, наши костюмы, буквально рвут на куски. В зале, стоит крик и визг.

Финал фестиваля – сорван. Девчонки, отпаивают Ладу, Коля примеряетна меня свой пиджак. На голое тело, он садится идеально. Я вижу, как Львова страдает над разорванными костюмами.

– Татьяна Леонидовна – я подхожу к нашему дизайнеру – Это, самое лучше признание Ваших талантов. Сохраните обрывки. Они войдут в историю.

О том, что мы стали победителями конкурса, узнаем, уже в отеле. Причем, почему-то с песней, которую исполняли в полуфинале, а не в финале – "Soli". Организаторам, пришлось вызывать полицию, которая, еще несколько часов, выводила из кинотеатра возбужденных фанатов. К нам, приезжает директор-распорядитель фестиваля. Вальяжный итальянец, лет шестидесяти. Лысый, как бильярдный шар. На его широком лице, играет улыбка. Пять минут разговора ни о чем и я понимаю, что директор ... доволен! Такой пиар, не купишь, ни за какие деньги. О событиях фестиваля, рассказывают ведущие мировые каналы. Рейтинги, бьют рекорды. В Сан-Ремо, съехались десятки съемочных групп. Владельцы отелей, отмечают большой наплыв туристов, что не типично для января. Так что, завтрашний концерт иностранных исполнителей, состоится в любом случае. Права на трансляцию и билеты уже проданы, деньги получены. Естественно, "Феличита", завершает концерт. После окончания – состоится награждение, что против правил. Но сегодня, уже, никто не рискует вызвать новые волнения фанатов. Завтра в Сан-Ремо, подтянут свежие силы полиции, оцепят "Аристон" и будет дан формальный старт нашей международной известности. Неформальный, мы, уже, сегодня ощутили на своей "шкуре".

15 января 1979, понедельник

Рим, вилла Кальви

Как же хорошо ничего не делать! Просто валяться на кровати, смотреть телик, попивая пина коладу.

Последний день в Италии, я провожу на вилле Роберто Кальви. Победа в фестивале, божественное выступление с "Феличитой" на гала-концерте иностранных исполнителей, окончательно открыло мне двери в высшее общество. По возвращению в Рим, банкир устроил в мою честь, шикарный прием с гостями в смокингах и вечерних платьях. Шампанское льется рекой, играет джазовый оркестр, каждый час – салют. Я, в майке с Лениным – особая просьба Анны – принимаю поздравления гостей. Специальный мажордом, выстраивает их в очередь. Пока ждут – разглядывают приз. Золотую статуэтку пальмы, на которую опирается лев. Или точит когти? Я, так и не понял, а спросить у организаторов – постеснялся.

В майке, чувствую себя попугаем, но статус поп-звезды – обязывает выделяться. Ну, надел бы я смокинг? Стал бы, как все. А мне нельзя быть, как все. У всех в голове, нет часов, которые отсчитывают срок жизни моей Родины. Бом, бом – уже звучит похоронный колокол. Уже идет, гражданская война в Афганистане. Совсем скоро, Амин прикажет задушить Тараки – премьер-министра и друга Брежнева. После этого, политическое решение о вводе войск, будет носить личный характер. Времени осталось, совсем мало.

Кальви очень просил привезти "Звездочек". Но тут, я пошел на принцип. Девчонки и так, хлебнули сполна "дольче виты". К ним начнут клеиться итальянские миллионеры, которых полно на приеме. Не уверен, что та же Лада, сможет устоять. Пусть, лучше потратят день на шопинг, перед отлетом в Союз. Заодно и для меня, подарки купят – Вера, уже, проинструктирована и получила деньги.

Если девушек, мне удалось спасти от назойливых поклонников, то себя самого – нет. Весь вечер, вокруг ходит директор итальянской, звукозаписывающей компании RFI. Всего за несколько часов, с трехсот тысяч долларов, он дошел до миллиона, за первый диск. Права на Италию и континентальную Европу. Директор готов, даже, включить в диск заведомо нехитовые советские песни, лишь бы добить объем и быстро первым, выпустить пластинку "Красных звезд". Но мне, уже нет смысла, размениваться на середнячков, когда светит глобальный контракт с американскими мейджерами.

От назойливого директора, меня избавляет Анна. Девушка одета в маленькое черное платье, которое выгодно открывает ее длинные ноги и загорелые плечи. Мы танцуем, пьем коктейли. Анна восторгается моим выступлением в Сан-Ремо, часто поправляет волосы. Ее "летящая" прическа безупречна – это, значит, что она на меня запала. Шлет невербальные сигналы. И мой организм, их, очень хорошо воспринимает. Особенно, его нижняя часть. Огромным усилием воли, останавливаю себя. Кальви – большой семьянин. Совращение дочери, в стенах дома... Лучше, самому застрелиться. Пытаюсь дозвониться в Москву, но в телефонной трубки – ни гудка. Это странно. Начинаю щелкать пультом, прыгая по каналам. На одном идут новости. Показывают фотографию иранского шаха, закадровый голос рассказывает о бегстве Мохаммеда Пехлеви из страны. Радостно потираю руки. Мои котировки в Политбюро сегодня прилично выросли.

Щелкаю пультом дальше. На другом канале идет какое-то эротическое шоу. Ведущий викторины задает вопросы трем девушкам. Если они отвечают – зарабатывают деньги. Если нет – снимают с себя часть туалета. Первая девица, а финальный приз – "мерседес"! – очень скоро остается в одних ажурных трусиках и, не ответив на последний вопрос, уже тянет их книзу. Но тут ведущий машет руками и кричит, что нельзя. Иначе программу закроют за безнравственность. А ведь точно! Италия – католическая страна. Даже странно, что тут показывают по ТВ такие викторины. Вторая девушка практически доходит до "мерседеса" (мдяя... а я за победу в финале получил статуэтку, да огромный торт, что ели всей группой в поезде), но в итоге тоже остается в одних трогательных панталончиках. Разглядывая ее грудь, я вспоминаю Анну. Что если она сама, придет ко мне?

Вдруг, слышу в правой части дома, хлопки. Шампанское, что ли открывают? Да, вроде, все, уже разошлись. Хлопки усиливаются, становятся чаще. И тут, я понимаю, что стреляют из автоматов. Ударом локтя разбиваю зеркало в ванной, аккуратно хватаю осколок. Приоткрываю дверь, выставляю его в проем. Видно плохо. Чьи-то спины, вспышки выстрелов. Грохотать уже начинает совсем громко. Группа охранников Кальви отстреливается из-за угла коридора. Темп боя нарастает, снаружи по фасаду хлещут пулеметные очереди. Да это настоящий штурм!

Вдруг раздается сильный взрыв, мужчин разбрасывает в сторону. Нападающие кинули гранату. Коридор заволакивает дымом. Я понимаю, что это мой последний шанс, рывком открываю дверь и бросаюсь в противоположную сторону. Бегу так быстро, как только могу. Коридор опоясывает здание по периметру. Должен быть же быть черный выход! По пути луплю по кнопке пожарной тревоги. Нападающие могли отключить виллу от телефонной связи, но у сигнализации может быть свои каналы связи с пожарными.

Загораются тревожные лампы, раздает звук сирены. Дверь черного хода заперта. Я разбегаюсь и бью со всего маха ногой в район замка. Все, как учила Альдона. Вкладывая вес всего тела в удар. Дверь срывает с петель, передо мной лестница. Второй этаж. Можно бежать вниз, но там стреляют. Можно вверх. Там я не был, планировки не знаю. Мгновение колеблюсь, но выбираю все-таки второй вариант. На третьем этаже – несколько комнат. Бильярдная, курительная с коллекцией кальянов, и бинго, кабинет, где размещены охотничьи трофеи Кальви. По стенам висят рога оленей, стоят чучела птиц и медведя. Еще один удар ногой и дверца шкафа разлетается на куски. За ней стоят охотничьи ружья. Если бы тут был сейф... Но мне везет. Хватаю первую горизонталку неизвестной марки, патронташ. Переламываю, вставляю патроны. Лампы перестают мигать, звук сирены замолкает. Похоже, что нападающие сумели выключить сигнализацию. Выстрелы прекращаются, дом заполняет тишина. Я судорожно оглядываюсь, пытаясь понять, где мне встречать "гостей". Кресла, шкаф, чучела... Я в западне. Ружье против автоматов, которые легко прошьют любую баррикаду, не играет. Вылезти в окно? Там пулеметчик. Похоже это конец. Я с ужасом представляю, как маме сообщают, что ее сын погиб от рук каких-то итальянских мафиози. Нет, я не могу этого допустить! Еще раз осматриваю кабинет. Над дверью висит чучело головы тура. А если...?

Закидываю ружье за спину, подпрыгиваю, хватаюсь за рога. Лишь бы чучело не сорвалось. Нет, прибито крепко. Подтягиваюсь, забрасываю левую ногу. Теперь нужно аккуратно сесть, как будто в седло. Получается. Беру ружье в руки, снимаю с предохранителя, готовлюсь. Если бы верил в бога – перекрестился бы. Но вся моя "прежняя" жизнь прошла под знаком если и не атеизма, то уже точно не молитв в церкви.

Шаги. Удар, дверь распахивается. Двое в черном. На лицах маски, в руках короткие автоматы. Заходят очень грамотно, приседая и тут же беря под контроль углы комнаты. Переговариваются знаками. Это не мафиози, это кто-то с очень специальными навыками. Видя, что в кабинете никого нет, "гости" слегка расслабляются. Один показывает другому на сломанную дверцу шкафа. Медленно, очень медленно навожу ружье на левого. У меня только один шанс, я не могу его упустить. Тяну первый курок. Выстрел. Картечь идет кучно и сбивает с ног штурмовика. Правый резко поворачивается, вскидывает автомат, но не успевает. Еще один выстрел, голова разлетается на куски. Брызгает кровь, серые куски мозга повисают на сломанной дверце шкафа. Чувствую, что меня сейчас вывернет. С усилием сдерживаю рвотные порывы, спрыгиваю на пол. Первым делом хватаю автомат "левого". Это какая-то разновидность укороченной Беретты SC-70. Маркировка выбита на ствольной коробке. Отстегиваю магазин. Полна коробочка! Вставляю обратно, на всякий случай передергиваю затвор. Надо сделать контрольный выстрел, но у меня не поднимается рука. Тело левого лежит навзничь, раскинув руки. Я осторожно подхожу, держа на прицеле, сдергиваю маску. Фуу.. Типичное лицо жителя южной Европы. Крупные черты лица, очень широкое лицо, черные волосы, трехдневная щетина. На русского совсем не похож. Пульса нет, человек мертв.

Собираю оружие, запасные магазины, ребристые гранаты. У правого внезапно шипит коробочка рации, пристегнутая на груди. Я слышу гортанный голос. Мужчина что-то спрашивает на незнакомом языке. А теперь ходу! Выскакиваю обратно на лестницу, спускаюсь на первый этаж. Достаю осколок зеркала из кармана, повторяю тот же трюк с осмотром холла, где проходила вечеринка в честь меня. Тут уже все закончено, люди в черном таскают трупы телохранителей Кальви и выкладывают их в шеренгу. Разбитые окна, пулевые отметки на стенах. Сам Кальви сидит на полу под охраной двух человек. Анна стоя на коленях, перевязывает его плечо. Банкир бледен, периодически пытается завалиться на бок. Дочка его ловит и, вытирая слезы, продолжает бинтовать.

Рядом со столиком, где все еще стоит мой приз, находятся трое. Судя по жестам и командам – руководство. Один постоянно дает указания по рации, двое других тихо переговариваются. Я считаю нападавших. Ровно десять. С теми, что на третьем этаже – дюжина. Пока считаю, тональность разговора командиров нарастает, один из них машет рукой наверх и пятеро "черных" бросают трупы и бегут в сторону главной лестницы. Понятно. Пошли искать пропавших. Сейчас или никогда!

Кладу гранату с чекой на пол, поднимаю автомат. Медленно, чтобы не привлечь внимания резким движением, выхожу из-за угла. Одновременно толкаю ногой снаряд в сторону столика и тут же стреляю в охранников Кальви. Только бы не задеть Анну! Слышу крик "Гранатэ", краем глаза вижу прыжок командиров. Длинная очередь прошивает двух "черных" рядом с банкиром, они валятся на девушку. Переношу огонь на командиров. Они пытаются лежа выдернуть пистолеты из кобуры, достать автоматы из-за спины, но время ушло. Крики, запах пороха... Моя Беретта грохочет, выплевывая гильзы. С непривычки ствол уводит вправо вверх. Пытаюсь отсекать очереди по три патрона. Вижу, как разлетается на куски приз фестиваля, пули рвут тела командиров.

Рывок к Анне. Скидываю тела, подхватываю Кальви под здоровую руку, ставлю на ноги. Тяжелый! Справа отца обнимает орущая от страха Анна. Она скидывает свои туфли и мы тащим банкира... а куда кстати?

– В гараж! – кричит девушка

Сзади слышится топот, левой рукой даю неприцельную очередь в сторону главной лестницы. Ответные выстрелы тоже "в небо". Забегаем в черный ход, поворачиваем направо. Коридор обрывает возле небольшой, приоткрытой двери. Протискиваемся. Анна шарит в карманах отца, достает ключи. Запирает дверь. Мы спускаемся по небольшой лесенке к нескольким автомобилям. Ролс-ройс, два БМВ, и вот то, что нужно – английский Land Rover. Затаскиваем Кальви на заднее сидение. В этот момент раздаются выстрелы, дверь гаража вздрагивает. Помещение заполняет визг пуль. Я прыгаю на водительское место, рядом приземляется Анна

– Ключи! – ору от страха, глядя как у соседних автомобилей появляются маленькие аккуратные дырочки

Девушка дергает козырек от солнца, оттуда вываливают ключи с брелком. Вставляю в замок, завожу машину. Новые автоматные очереди, разлетается на осколки заднее стекло. Мелкое крошево засыпает стонущего банкира. Я врубаю первую скорость и бью по газам. Машина с ревом прыгает вперед и с хрустом вышибает гаражные ворота. Переднее стекло также лопается и теперь уже нас с Анной засыпает осколками. Джип с визгом тащит за собой остатки конструкции, я резко кручу руль сначала влево, потом вправо. Ворота остаются на дороге, а мы выкатываемся во двор. Какие-то люди сбегают с главного крыльца, стреляя по нам. Лишь бы не было пулеметчика, что лупил в начале штурма по дому! Я выкручиваю руль и мы тараним зеленые насаждения. Кусты, цветник, альпийская горка... Нас подбрасывает вверх, джип пытается перевернуться, но все-таки встает на четыре колеса. Скорость есть, включаю вторую передачу. Педаль газа вжата в пол, мы набираем ход. Вокруг темнота еле подсвеченная фонарями.

– Туда! – тычет вперед пальцем Анна – У тебя кровь!

Чувствую, как по щеке льется что-то теплое. Англичане, гады! Плохо ветровое стекло прокалили. Короткий взгляд направо. Лицо девушки тоже слегка посечено осколками. Анна кричит, еле успеваю обогнуть дерево. Где же тут включаются фары? Жму на все кнопки и рычажки подряд. Дворники, поворотники, свет, наконец, зажигается и я вижу перед нами декоративную изгородь.

– Держись! – упираюсь в руль, прикрываю глаза

Еще один удар, скрежет, мы вылетаем на какое-то поле. По нему вдалеке в сторону виллы бегут люди с факелами и ружьями.

– Осторожнее! – кричит Анна – Это местные крестьяне, папины арендаторы.

Какие к чертям крестьяне?! Полиция где?? Беру влево, врубаю третью скорость. Внутри зарождается настоящий экстаз. С красивой девушкой в ревущем джипе, бандиты, по лицу течет кровь, луна над нами. Хочется орать и вопить! Понимаю, что у меня адреналиновый шторм в крови, прикусываю до боли губу.

Неужели выбрались? С заносом вылетаем на грунтовку.

– В какую сторону Рим?

Анна машет рукой вправо и перебирается на заднее сидение к отцу. Смахивает осколки, укладывает его поудобнее. Я газую и мчусь в направлении Вечного города. Выбираюсь на трассу. Тут уже все по указателям понятно. Опять втопил. Нам навстречу летит кавалькада мигающих и завывающих полицейских машин. Проснулись! Где вы раньше то были? Съезжаю на второстепенную дорогу, гашу фары и пережидаю, пока полиция промчится мимо. Мне совсем не улыбается объясняться с карабинерами насчет разбитой машины, трупов и раненого банкира на заднем сидении. Завтра с утра – рейс в Москву. А тут одних только допросов на неделю будет. Пока жду, стираю с оружия отпечатки пальцев, выкидываю без патронов в кусты. Магазины выкину дальше.

Выруливаю обратно на дорогу, держу скорость под сто. Въезжаем в пригород. Тут уже Анна отвлекается от отца и начинает давать рекомендации.