Текст книги "Режим бога. Восход Красной Звезды (СИ)"

Автор книги: Алексей Вязовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Мы выходим из здания телекомпании и садимся в лимузин. Я прошу высадить меня возле отеля. Кальви молча кивает водителю. Дождь закончился и ночной Рим прекрасен. Красиво подсвеченные исторические здания, величественные памятники истории... Я очень хочу понять, почему Кальви – главный ватиканский банкир – так подставился и отказал ЦРУ/Войтыле. Он же не дурак, понимает последствия. Решаю промолчать. Сегодня и так, много сказано было.

Меня высаживают у Хилтона. Мы крепко жмем руки с Кальви, "фашист" меня, даже, приобнимает на прощание. В примыкающем к холлу баре, сидят Леха и Клаймич. На столе, полураспитая бутылка красного вина. И, чего они такие грустные? По кому поминки?

– Руссо туристо! – кричу я, подобравшись сзади – Облике морале!

Клаймич подскакивает, Леха спокоен, как танк. Меня повторно обнимают, расспрашивают. Все уже знают о выступлении на телевидении, но без подробностей. Прибегал разгневанный Кузнецов, клялся эвакуировать группу обратно в Союз. Умчался в посольство, связываться с начальством. Даже интересно, какие инструкции ему дадут. "Сходи в магазин и купи для Селезнева смирительную рубашку. Не сможет в ней, играть на гитаре? Но рот то, свободный". Обломится. Советское руководство – медленное. И, в данном случае, – это плюс. Пока старички закажут пленку эфира, пока соберутся, кряхтя, обсудят... Мы, уже будем в Сан-Ремо. А там, до Брежнева и Ко дойдет, какой подарок я им сделал. Глядишь, высадят десант в Польшу – исправлять ситуацию. Не тот десант, что на парашютах – пошлют специалистов, партийных лидеров...

Я подхожу к барной стойке, прошу дать мне телефонный аппарат. Заказываю звонок в Москву. Нет, не Брежневу. Ха-ха-ха. Маме. Через пять минут, нас соединяют и я, еще четверть часа отвечаю на ее ахи и охи. Долетели нормально, кормили хорошо, отель, так и вовсе отличный. Нет, Колизей с Ватиканом, еще не видел ("меня туда – швейцарские гвардейцы теперь не пустят"), обязательно попробую пиццу и спагетти. Мама не знает, что макароны и лепешка с сыром – это еда, для бедных. Как же у нас, любят идеализировать Запад и все западное. Дед, уже вышел на новую работу, собственно, этим все московские новости и ограничиваются.

Хм... Брежневу позвонить не получится – он поди уже закинулся таблеточками. Да и не соединит меня с ним никто. А вот, как насчет Брежневой?

– Галина Леонидовна, добрый вечер! Это Витя Селезнев. Не поздно? Долетели отлично, спасибо. Уже слышали? Да, какие-то фашисты. Разбили лоб Григорию Давыдовичу. Нет, все в порядке, доктор смотрел, просто рассечение. Да, если будет тошнить – я вижу как Клаймич лихо разливает вино по бокалам – Повезем в больницу. Да, завтра в Сан-Ремо. Мы участвуем в фестивале не только в воскресенье, но и в пятницу с субботой. В основном конкурсе. Да, Кальви договорился. Как выступим, обязательно позвоню. Передавайте привет, Юрию Михайловичу. Спокойной ночи!

Фуу... В Москве, еще пока, ничего не знают, скандал начнется завтра. Зато, показали нашу драку в программе "Время". Лапин рулит.

Я прощаюсь с Лехой и Клаймичем, и отправляюсь в... номер Веры. Дверь не заперта, но моя Зая, уже спит. Что делать? Тихонько вхожу, раздеваюсь. Пристраиваюсь рядом, на кровати. Мои руки отправляются в путешествие по телу девушки. Приподнимаю пеньюар, глажу упругую грудь. Соски напряглись, дыхание учащается, Вера начинает просыпаться. Правая рука ласкает попку. Ее, девушка уже сама, подвигает ко мне. Я вхожу в мою красавицу сзади и слышу первый, самый сладостный стон.

После секса, лежим обнявшись. Вера пересказывает мне свой вечер. Группа поужинала в отеле, сходила на прогулку по окрестностям. Зашли в несколько магазинов. Изобилие товаров, всех поразило. Мужчины, застряли в секциях электроники. Женщины, разумеется, потерялись в отделах готовой одежды и белья. Вера начинает мне описывать, какое-то платье, но потом внезапно перескакивает на разговор с мамой. Татьяна Геннадиевна, что-то подозревает. Ее удивил отдельный номер для дочери и она долго ее пытала, за что та получила такие преференции. Подозрения вызывает Клаймич, я только на втором месте. Что тут посоветовать, я не знаю, поэтому просто закрываю рот Веры глубоким поцелуем...

10 января 1979 года, среда

Рим, Италия

Утром встаю пораньше (как бы мама Веры, не поймала у дверей), спускаюсь вниз. В ресторане отеля, накрыт классический, шведский стол. И вокруг него, толпятся наши музыканты. Коля Завадский, накладывает себе омлет, Роберт – кашу. Татьяна Геннадиевна со Львовой, пробуют разные виды йогурта. Вишневый, клубничный, банановый, апельсиновый, черничный. Для них, этот продукт – настоящие открытие. В СССР йогуртов с наполнителем, практически, не делают (единственный "Снежок" на весь Союз) и их, даже, привозят в качестве экзотических подарков. Леха, к полному ужасу официантов, приволок со шведского стола огромный ананас, имевший явно декоративное назначение и для долговечности покрытый воском. Пока звали метрдотеля, "Мамонт" уже отломил жесткое, зеленое оперение и, по-арбузному, прижав ананас к груди, взрезал его зубчатым, столовым ножом. Постепенно, на завтрак, подтянулись остальные члены группы. Мы заняли два больших стола и мне, пришлось встать между ними, чтобы быть услышанным. Постучал ножом по бокалу. Дождался тишины.

– Коллеги! – стук ложек и вилок окончательно затих – Во-первых, хочу еще раз поблагодарить наших э-э... "рабочих сцены" – тут все дружно смеются – за быструю реакцию, в ходе вчерашнего инцидента.

Короткий поклон в сторону ребят, аплодисменты окружающих.

– Альдона! Я не одобряю твое участие в драке, но надо признать, что теперь, итальянцы точно запомнят советских девушек.

Окружающие смеются, на скулах нашей "Снежной королевы" появляются красные полосы. Я демонстрирую всем пару свежих газет, которые взял в холле этажа. Передовицы посвящены инциденту в аэропорту. Какой-то ушлый папарацци, заснял Альдону в шпагате, пробивающей прямой удар ногой в голову толстому мужику. На следующей фотографии он, уже, валяется с разбитым лицом на земле. Газеты идут по рукам, раздаются ахи и вздохи.

– Во-вторых, у нас есть накладки с номерами. Кому-то, достался одиночный, кто-то живет в "даблах". Обещаю, что в Сан-Ремо, мы с Григорием Давыдовичем, поработаем над расселением и все будут иметь возможность, хотя бы день, пожить в одиночном номере.

Я спиной, чувствую пристальный взгляд Альдоны. Да, красавица моя, это история про тебя! Пора нам закрыть, не очень приятные воспоминания с атмосферой "зимнего" кафе. Теперь, будет все как надо. Романтическое свидание, свечи, шампанское, фрукты... Девушка, достойна этого! Кроме того, одним выстрелом я убиваю и второго зайца. Снимаю с себя подозрение мамы Веры.

– Все в соответствии с принципами социалистического общежития. Напоминаю вам! Что каждый из нас, полпред советского образа жизни. Несмотря, на дружелюбие простых итальянцев – группа смеется, музыканты тыкают пальцем в фотографии драки – Мы находимся во враждебной стране, члене НАТО. Италия – родина фашизма. Само слово, восходит к латинскому fascis – "прутья, розги", которые, носили римские стражники ликторы. Этими же розгами, они и секли простых людей.

Краем глаза я вижу, как на меня смотрит, только что подошедший Кузнецов. Странный взгляд. Неужели, нас ждет очередная подляна КГБ? Да, когда же они успокоятся! Окончания выступления, выходит скомканным. Я передаю слово директору и тот, в своей чалме-повязке, зачитывает наш план на сегодня. Экскурсия по Риму, обед, выезд на поезде в Сан-Ремо...

Отхожу в сторону, мысленно настраиваюсь на неприятный разговор. Кузнецов подходит, стоит молча рядом. Подполковник, несмотря на ночное бдение в посольстве, чисто выбрит, благоухает одеколоном.

– Не тяните – я не выдерживаю и первым начинаю разговор – Что там решила Москва?

– Ровным счетом, ничего – пожимает плечами наш "особист" – Твою выходку, будут сегодня обсуждать на Политбюро. Первый раз на моей памяти его, так быстро собирают.

– Андропов настоял?

– Андропов, Громыко, какая разница...

– Хотел бы извиниться, за ту драку в аэропорту – я поворачиваюсь к Кузнецову и виновато смотрю в глаза – Был на взводе, рефлекторно ударил... Я, вам порвал рукав... Позвольте, купить качественный, итальянский костюм из тех денег, что нам выдали? Ребята вчера ходили по магазинами, есть несколько хороших мест. У Вас, какой размер?

Посмотрим, как ты реагируешь на манипуляции. Но Кузнецов, хорош. Моя "скрытая взятка", его не интересует. Слишком мелко. Да и какой хороший костюм, купишь на триста долларов?

– Пойдем, покажу кое-что.

Мы выходим из ресторана, проходим в центральный холл "Хилтона", где находится рецепция. Здесь, почему-то, полно полицейских. Стоят кучками, позевывают. А за прозрачными раздвижными дверями, бурлит толпа. Сотни людей, с красными знаменами, портретами Ленина, Маркса... Что-то кричат, скандируют и да... демонстрируют жест с опущенным большим пальцем. Мем пошел в массы. Вглядываюсь в транспаранты. "Смерть мировому капиталу!", "Нет ЦРУ!", "Да здравствует СССР!".

– Итальянские коммунисты – комментирует Кузнецов – После вчерашнего эфира, собирают митинги по всему Риму. В парламенте намечается грандиозный скандал, премьер-министр Андреотти, может потерять свой пост. Он, кстати, близкий друг Громыко.

Подполковник равнодушно смотрит сквозь меня. Он, уже поставил на мне крест. Надо, просто, дождаться, пока связка Андропов-Громыко утопит Витю Селезнева, после чего быстро эвакуировать, по команде, группу в Москву. А там, у популярного певца, будет большая практика исполнения новых песен:

"... Владимирский централ, ветер северный, Этапом из Твери, зла немерено...".

Громыко – это фигура. Политический тяжеловес. Когда умрет Брежнев, он поддержит на Политбюро кандидатуру Андропова на пост Генерального секретаря. КГБ, останется всего лишь притормозить прилет в Москву Романова и некоторых, региональных лидеров – и власть, окажется в руках Юрия Владимировича. Кстати, точно такой же трюк с закулисной договоренностью, Громыко провернет и после смерти Черненко. Именно он, предложит на пост Генерального – "меченого". Что ж... Вот у меня и определился, враг N2.

10 января 1979 года, среда

Москва, Кремль

В этот раз, высшее руководство страны собралось в знаменитой "ореховой" комнате, на третьем этаже здания Совмина. Примыкавший к залу Политбюро кабинет, был облицован под светлое, ореховое дерево – отсюда и получил свое название.

– Володя! – Брежнев уселся во главе круглого стола и позвал охранника – Вставай к окну и кури на меня.

Члены Политбюро, с пониманием усмехнулись. Генеральному, врачи запретили часто курить сигареты, а в ведомстве Андропова сделали, даже, портсигар, который открывался по часам. Но, Леонид Ильич придумал выход. Теперь, за него курили телохранители, направляя ему дым в лицо.

В "ореховой" комнате, присутствовали основные "игроки". От регионов – Григорий Романов (Ленинград), Владимир Щербицкий (Украина), Динмухамед Кунаев (Казахская ССР). Столицу, представлял бессменный первый секретарь Московского горкома Виктор Гришин. От промышленности и экономики были Андрей Кириленко и Алексей Косыгин. От МИДа – Громыко, идеология и партийный контроль – Суслов и Пельше, соответственно. Последний блок, самый важный – силовой. Андропов (КГБ), Устинов (министр обороны).

Негласные записи, по итогам которых, потом готовились решения, вел лично секретарь ЦК КПСС Черненко.

– Почему на Политбюро, присутствует министр внутренних дел? – глухим голосом, глядя в бумаги произнес Громыко – Кандидаты в члены и секретари ЦК ждут в приемной.

– Все, гхм... успели ознакомиться с "итальянской" кассетой? – проигнорировал Громыко Брежнев – Собрались обсудить ситуацию с Польшей. Мне звонил секретарь ЦК Польской рабочей партии Герек. В Гданьске, началась забастовка рабочих.

– Мы предупреждали польских товарищей, об активности американской резидентуры в Варшаве – вступил в разговор Андропов

Брежнев раздраженно подвигал своими знаменитыми бровями.

– Вы бы, лучше не предупреждали, а работали по каналам ЦРУ в Польше!

– На опережение, работать надо – поддакнул Генеральному Кунаев.

Мужчины зашевелились, начали тихо переговариваться. Брежнев постучал ручкой по столу.

– Николая Анисимовича, я пригласил на Политбюро потому, что Селезнев и "Красные Звезды" – это его креатуры. Мы обсуждали в конце прошлого года, их визит в Италию. Но что поездка, может обернуться таким образом – Брежнев развел руками.

– Вы, посмотрите товарищи, что мне присылают дип.почтой – Громыко выложил на стол итальянские и американские газеты – Статьи о драках в ресторанах, фотографии побоища в аэропорту... И это, лучшие представители творческой интеллигенции Советского Союза?? Да, тут, тюрьмой пахнет

– А мы, сигнализировали – тут же, подхватил тему Андропов – Контакты с этим мафиози Кальви, странности с финансами.

– Леонид Ильич – бросился в бой Щелоков – Можно, я отвечу товарищам? По пунктам?

– Давай, Николай – кивнул Брежнев – А потом, обсудим Польшу

– Первое. Драка в "Арагви". Селезнев, со своим другом, смогли задержать банду особо опасных преступников. От которых тянется ниточка, к пожару в гостинице Россия"

Члены Политбюро, удивленно зашушукались.

– Его, за это, не ругать надо, а награждать. Второй медалью! МВД вынесет представление. Второе. Нападение на советских артистов в аэропорту. Это, товарищи, вообще ни в какие ворота! Считаю, что МИД, должен срочно вынести ноту, итальянскому правительству!

– Да, у нас, не будет завтра, никакого итальянского правительства – огрызнулся Громыко – Парламентская коалиция распалась, Андреотти дохаживает последние дни премьер-министром. И это тогда, когда мы, только-только утрясли наши отношения, после убийства Альдо Моро "Красными бригадами".

– На наших музыкантов нападают, какие-то фашисты, а МИД заботит парламентская коалиция? – покачал головой Романов – Вы там, совсем мышей не ловите?

– Да, от Селезнева, посольство в Риме, второй день на ушах стоит! – повернулся к Романову Громыко – МИД телеграммами завален, чтобы эту группу, скорее убрали из Италии.

– Товарищи! – подключился к разговору хмурый Суслов – Я посмотрел пленку. Это, просто, какое-то настоящее надругательство над нашими основами! Являться на прямой эфир, с хулиганским изображением Владимира Ильича на майке... Да, у нас на телевидении, недавно ведущую от эфира отстранили, за то, что она пришла не в юбке, а в брюках!

– Лапин, молодец – рассмеялся Брежнев – Только, Миша, учти. Там, не Москва. Там, Италия.

– Хороший пример контрпропаганды, особенно, для западной молодежи – откашлялся Пельше. Суслов, удивленно посмотрел на соседа по столу – Я правильно понял, что после выступления Виктора, в стране начались массовые манифестации итальянских коммунистов?

– Да – нехотя признал очевидное, Громыко.

– По Кальви – продолжил Пельше – Я только перед началом заседания, успел посмотреть кассету и досье на банкира. Если КГБ, не может вскрыть каналы ЦРУ в Польше, а Селезнев может, да, еще на весь мир – разве, не должны мы быть ему благодарны? А, Юрий Владимирович??

– После чего, в Гданьске, тут же начинается забастовка! – кинул на стол ручку Андропов.

– А что, им, еще остается делать? – пожал плечами Пельше – Это, фальстарт. Так бы, они, еще несколько лет готовились и грянуло, в самый неподходящий момент. И все, было бы намного серьезнее. Пришлось бы вводить войска, как в Прагу, в 68-году.

– Будет приказ – расстегнул китель Устинов – Сработаем в Польше, как в Чехословакии

– А потом, сколько лет отмываться? – вскинулся Романов.

– Товарищи – вступил в разговор Косыгин – Дело ясное. Случай с Селезневым, вскрыл большой гнойник, на здоровом теле. Мы, должны сказать спасибо Виктору. И кстати, не только за это! Загибайте пальцы. Придумал всемирное движение, в помощь голодающим Африки, "Бессмертный полк", песен, сколько отличных написал. Сами вспомните, как мы отбивали ладони под Ленин, Партия, Комсомол...

– Кстати, его марш – Устинов снял очки – "Мы – Армия Страны Мы – Армия Народа", хор Александрова, на "Мелодии" записал. Я послушал – получилось очень даже хорошо. Да, что там... Просто отлично! 9-го мая, на Красной площади обязательно исполним.

– Может быть, в заслугу этого школьника, поставить, еще и доклад о положении в Иране? – попытался поменять тему Громыко – Вы посмотрите, что пришло от ведомства Николая Анисимовича, в рассылку ЦК!

Глава МИДа выложил на стол, еще пачку документов. Они пошли по рукам. Кириленко, Гришин начали с интересом читать выжимку из документов, которая была приколота к докладу.

– А, если режим шаха, действительно, падет? – пожал Щербицкий и посмотрел на Андропова – Что на этот счет, говорит КГБ?

– Исключено – покачал головой Юрий Владимирович – Там, действительно, непростая ситуация, волнения религиозных фанатиков... Но, пока шах, держит все под контролем.

– А, если, все-таки, полыхнет? – опять напал на Андропова Романов – Да, там рядом, Азербайджан.

– Вы бы лучше, Григорий Васильевич, занимались Ленинградом – огрызнулся председатель КГБ – И, лучше следили за императорскими сервизами, в музеях города.

Андропов намекнул на им же выдуманный слух, который широко разошелся в западной прессе, что на свадьбе дочери Романова в Таврическом дворце, был разбит пьяными гостями взятый напрокат в Эрмитаже, царский сервиз.

– Да, как вы смеете! – налился кровью Романов – Доносы собираете?!?

На несколько минут, заседание потеряло всякий порядок и скатилось в беспорядочную свару, где все припоминали друг другу, старые обиды.

– Товарищи, товарищи! – Суслов повысил голос и посмотрел на Брежнева – Мы уклонились от темы. Давайте решать, что делать с Польшей. А для начала, проголосуем по Селезневу и "Красным звездам". Кто за то, чтобы отозвать ансамбль из Италии?

–

Путешествие в Сан-Ремо заняло, около, четырех часов. С некоторыми накладками (долго искали нужный перрон) мы сели в двухэтажный (!) шикарный вагон, в котором нас, уже ждала... дочка Кальви, Анна! Девушка была одета в легкое, красное платье до колен, черные волосы заколоты в хвост. Мое сердце забилось быстрее, кровь в артериях начала отбивать, какой-то боевой ритм. Бум-бум-бум... Пока музыканты и персонал студии располагались, мы, оставив охрану Анны внизу, поднялись на второй этаж, в полупустой вагон-ресторан. За соседним столиком, пристроился Кузнецов, выложил на скатерть портсигар. Вот, только я, что-то не видел, чтобы он курил... Значит, нас пишут.

– Виктор – лукаво улыбнулась Анна, глядя на меня, из-за "книжечки" меню – А, где можно купить майку с Лениным, в которой ты был в студии?

Атрибутика – наше все. Пора заводить собственную линейку одежды или одеколона. Ну, а что? В мое время, любой мало-мальски известный музыкант, рубил на фанатах деньги. Только вот я, в 79-м году! Я не, просто, музыкант и певец – я, советский музыкант и певец! И, прямо, сейчас, наш разговор, записывает целый подполковник КГБ.

– Анна, я попрошу нашего дизайнера, вышить для тебя Ленина. Какой у тебя размер? S, M?

Я посмотрел на высокую грудь девушки. Трешка, как у Веры и Альдоны.

– Small – чудесно покраснела Анна – У вас, есть собственный дизайнер?

– Да, очень талантливый специалист. Этот пиджак – я продемонстрировал рукав с золотыми жар-птицами – Ее работа.

– Мне, очень нравится!

Подошел официант. Мы заказали пасту и пару стаканов свежевыжатого, апельсинового сока. Я разглядываю девушку. Голубые глаза, точеные черты лица... Как же она, все-таки, отличается от типичных итальянок, на которых я, уже успел насмотреться на улицах Рима. Коротконогие, чернявые, полненькие... Анна же – сама элегантность. Настоящая аристократка. С ней, можно иметь дело. Тем более, она мне благодарна за отца. Враг Кальви – премьер-министр Андреотти, уходит со своего поста и, по словам Анны, грядут перевыборы в парламент. Банкиру ряд партий, уже предлагают возглавить избирательный список. После нашего эфира – Кальви-популярная фигура в итальянском обществе, в котором всегда, были сильны антиамериканские и левацкие настроения.

В динамике вагона, раздается женский голос. Поезд отправляется, а я отправляюсь в туалет. Иду мимо столика Кузнецова, который пьет газированную воду. Вагон слегка дергается, я сбиваюсь с шага, теряю равновесие и падаю на подполковника. Одной рукой, пытаюсь опереться на столик и совершенно случайно, под моей ладонью хрустит "портсигар". Второй рукой, цепляюсь за Кузнецова, вода из бокала, льется на его пиджак. Гэбэшник матерится, вскакивает из-за стола, отряхиваясь.

– Андрей Николаевич! Я нечаянно. Извините, ради бога! – я само раскаяние. На нас, без особого интереса оглядываются редкие итальянцы, спешит официант с бумажным полотенцем.

Кузнецов смотрит на меня белыми от бешенства глазами, с огромным трудом берет себя в руки, схватив портсигар, уходит. Официант протирает стол, я продолжаю свой путь в туалет. Там, запершись в кабинке, я слегка отрываю подкладку пиджака. Под ней, спрятана главная "генеральская" цацка из клада – кольцо с чистейшим бриллиантом в форме груши. Каратов десять, навскидку. Полмиллиона долларов. Плюс – минус. Айфон, дает слишком большой разброс цен, на бриллианты, в конце 70-х. Зажимаю драгоценность в кулаке, возвращаюсь к столику. Вагон-ресторан пуст. Вдох-выдох, улыбка Анне. Девушка удивленно смотрит на меня.

Протягиваю ей руку, разжимаю кулак. Вижу, как расширяются ее глаза, приоткрывается рот.

– Ох! Мама миа! – Анна осторожно берет кольцо в руки и рассматривает бриллиант – Откуда у тебя, это чудо??

– Бабушка, наследство оставила – я присаживаюсь за стол – Вот, решил продать. Не поможешь?

– Тут, оценщик нужен – девушка не может оторваться от драгоценности. Я беру кольцо и надеваю его на безымянный палец Анны. Выглядит – феерически. Девушка, это тоже понимает, крутит рукой, так и эдак.

– Я его, себе куплю! – налюбовавшись вдоволь, принимает решение Анна – Сколько просишь, за него?

– Давай, так поступим – мысленно улыбаюсь я – Мне по приезду в Сан-Ремо, нужны деньги. Тысяч десять долларов. Сразу. Можно в лирах. Остальное потом, на мой счет в банке "Ambrosiano". Ведь, твой отец, не откажется мне открыть счет?

Девушка не отрывая взгляд от бриллианта, мотает головой.

– Сходи к оценщику, я готов продать кольцо по нижней границе стоимости. Но десять тысяч, мне нужны, уже завтра.

– Нет проблема – кивает Анна – Я обналичу чек. В Сан-Ремо, есть филиал "Ambrosiano". Я, кстати, хорошо знаю директора – он поможет открыть тебе счет.

11 января 1979 года, четверг

Италия, Сан-Ремо

И вот мы, наконец, в Сан-Ремо. Самый фешенебельный курорт на Лигурийском побережье, встретил нас ярким, закатным солнцем, запахом моря и толпой встречающих. Поезд дал гудок, люди шарахнулись от края перрона. В основном, это были любопытствующие туристы и праздные итальянцы. Не знаю, как они узнали о нашем приезде, но встретили нас овацией, выкриками: "Салюто, Руси!" и "Добро пожаловать!".

Надо отдать должное Гришунину. В этот раз, автобус подогнали, прямо к выходу из вокзала. Атташе, явно поменял свое отношение к группе – носится вокруг вертолетом. Любые пожелания, исполняются моментально, благо Гришунину выделили, еще нескольких посольских в помощь. Из Москвы ему, что ли прилетело?

Разместили нас, в пятизвездочном "Рояль Отель Сан-Ремо". Такой шик, я встречал, только в своей "прошлой" жизни. Пальмы, подогреваемый бассейн, несколько видов спа, поле для гольфа.... Пока раскладывали вещи – стемнело. Всей группой, мы вышли на променад по набережной. До чего же, тут красиво! Солнце садится в бирюзовое море, воздух за день прогрелся до пятнадцати градусов. А в Москве, сейчас, минус тридцать! Мама по телефону сказала. Вот бы ее тоже сюда... В царство цветов, нарядных, веселых людей. Я скрипнул зубами. Нельзя расслабляться. Это война! Сан-Ремо выглядит, как рай. Да и является им, для миллионеров. Только, этот рай, построен на кровавых деньгах. Со всего мира, капиталисты высасывают соки, чтобы устроить себе вот такие заповедники "дольче вита".

Зашли всей компанией в классический, итальянский ресторан. Дровяная печь, плетеная мебель, десятки фонариков. Расселись за несколькими столами. Клаймич, почувствовал себя в своей среде и принялся дирижировать. Красное вино, несколько видов пицц, салаты с рукколой, карпаччо и брускеты на закуску. И тосты, тосты, тосты. Члены группы, продолжают находиться в легком культурном шоке, к которому примешиваются дольки гастрономического экстаза. Ну, где еще в Москве, они имели возможность попробовать настоящую, итальянскую кухню? Нигде, от слова совсем.

Вера замечает мое похоронное настроение и отводит в сторону. Пытается выяснить причины, но я, лишь мычу, что-то невнятно в ответ. Спустя полчаса, за дело принимается Альдона. И надо сказать, что у нее получается намного лучше.

– И чтооо, мы такие грустные? – Альдона выносит на террасу ресторана, где я оккупировал перила, два бокала с вином – У тебя, все ноормально?

– Вот же ш, ты моя боевая подруга! – я хватаю бокал и одним глотком выпиваю "красную кровь земли". Отличное сухое "Бароло" из Пьемонта. Альдона, ни говоря ни слова, уходит и возвращается с бутылкой. Наливаем, чокаемся. Я чувствую, как внутри зарождается горячий цветок. Вдыхаю запах ночи, разглядываю девушку. В этот вечер, Альдона изменила своим привычкам одеваться просто и безвкусно. На ней голубое платье с глубоким декольте, туфли на шпильках. Волосы убраны в высокую прическу, открывающую длинную шею и мои сережки.

– Я звониила в Москву – девушка, смущается моего взгляда, на скулах появляются красные полосы. – Если я правильно, поняла намеки отца, то Суслов с Андроповым на Политбюро, требовали крови. Отмены гастролей группы и эвакуации всех в Союз. Но за нас, вступились Романов и Щелоков. Брежнев велел Громыко внести ноту протеста итальянцам, за инцидент в аэропорту.

– Щелоков же, не входит в Политбюро? – я чувствую опустошенность и наливаю еще вина.

– Его кандидатура, внесена на рассмотрение. Ты бы, не налегаал – Альдона кладет руку мне плечо – Завтра, выступать.

– Завтра, нас может не быть в живых. Думаешь, Андропов, простит мне Польшу?

– На такое в КГБ, никто не пойдет – мотает головой девушка – В органах, все друг за другом следят и стучат в партийный контроль. А там, Пельше.

– А ты не думаешь, что у Председателя, за годы работы, могли появится собственные исполнители?

– Ну, пока нас не "испооолнили" – скулы Альдоны, опять предательски алеют – Может быть, ты зайдешь сегодня ко мне, вечером?

–

Выбираться рано утром, тайком из комнат девушек – становится, уже традицией. Еще вчера вечером, я предупредил Леху, чтобы он был готов к семи утра и мы, через черный ход, покидаем отель. Несколько часов бродим по просыпающемуся Сан-Ремо, проверяясь и внезапно вскакивая, в последний момент, в отъезжающие автобусы. Слежки, я не вижу, но это не значит, что ее нет. По нам могут работать, как прикомандированные к Кузнецову сотрудники, так и местные. Причем, не стоит забывать, что в Италии – базы американцев. А значит, сильные позиции ЦРУ. Наконец, моя паранойя немного успокаивается и мы подходим к филиалу «Ambrosiano».

Банк, уже открыт и нас ждут. Вежливый клерк, проводит в кабинет управляющего. Комната в английском стиле, с большими библиотечными шкафами, деревянными панелями, большим столом из красного дерева, с массивным письменным прибором, производит благоприятное впечатление. К нам подходит седой итальянец, лет шестидесяти. В шикарном, двубортном костюме.

– Доброе утро! – мужчина жмет нам руки. Знакомимся. Управляющего зовут Сержио... Кальви. Он, дальний родственник нашего банкира, в курсе всех его дел и рассыпается мелким бисером, чтобы помочь нам. Оказывается, Сержио имеет лицензию оценщика и уже успел вчера осмотреть бриллиант на пальчике Анны. Его цена – триста тысяч долларов. Не торгуясь, соглашаюсь. Половину суммы беру в лирах, половину – в баксах. У Лехи, лезут глаза на лоб. Он пихает меня в бок, но дисциплинированно молчит.

Прошу Сержио, открыть нам счета в банке, в долларах и лирах. На меня и на "Мамонта". Банкир берет наши паспорта, переписывает данные. Его не смущает мой возраст. Раз есть паспорт СССР – значит дееспособен. У нас берут образцы подписей, мы расписываемся под договором банковского счета и... сейфовой ячейки. Часть суммы за бриллиант, которую нам приносит в пачках, все тот же клерк, что встречал на входе – я, тут же, загружаю в ячейку. Некоторое время думаю, брать или нет чековую книжку. Никаких систем удаленного перевода денег, в это время, еще не существует. Заполняешь чек, расписываешься, приходишь в банк (или присылаешь чек почтой), клерк сверяет подпись, переводит деньги. Так, это работает для физических лиц. Межбанковский рынок, уже осваивает переводы по телетайпу, но простым гражданам, пока светят походы в кредитное учреждение. Чековая книжка – это риск. Любой негласный обыск вскрывает нашу схему, как консервный нож – банку. С другой стороны, если постоянно носить чековую книжку при себе... Берем.

Выходим из банка. Солнце, уже жарит во всю, расстегиваю плащ.

– Это, что, сейчас, было?! – на Лехе лица нет – Это же, "бабочка". Статья восемьдесят восьмая Уголовного кодекса РСФСР. Нарушение правил о валютных операциях. От трех, до 15 лет! Вить, мне только судимость сняли...

– Не дергайся – я тяну "Мамонта" за столик уличного кафе, заказываю два капуччино с круассанами. Они в Италии, называются cornetto – маленький рожок. Окружающие, также наливаются кофе и дымят сигаретами. Призрак Здорового Образа Жизни, еще не добрался до Европы. Он, только-только, зарождается в богатых Штатах.

– А, почему, бабочка? – мне надо самому успокоиться и сформулировать причины похода в банк.

– Восьмерки выглядят как крылышки у бабочки – "Мамонт" хлебает, обжигаясь кофе.

– Ты заметил, что в СССР, стало много "фарцы", спекулянтов? – начал я свой спич. Вот, ей богу, если не удастся убедить Леху, то пойдем и закроем счета. Пусть, "Мамонт", станет моей первой фокус-группой "Спасаем СССР".

– Ну, да – пожимает плечами Леха – Сами же, закупаемся у Шпильманов

– А ты знаешь, почему?

– Ну, дефицит – морщит лоб "старший брат"

– Раньше, тоже, дефицит был. Но такого разгула криминала, вокруг торговли не было.

– Так, ведь расстреливали же!

– Вот! В СССР, была мобилизационная экономика. "Все для фронта, все для победы". Жили бедно, законы суровые. Но после Победы, власти отпустили вожжи. Погибло очень много народу, армия побывала в Европе и посмотрела, как там живется. Пришлось повысить зарплаты, еще при Хрущеве, начали программы жилищного строительства, запустили новые автозаводы. Верхушка, стала регулярно ездить за рубеж. Появились спецмагазины "Березка", валютные чеки... Ты заметил, что все модное – только импортное? Американские джинсы, французские духи, японская техника, да те же югославские дубленки...