Текст книги "Ай Эм Промоутер"

Автор книги: Алексей Тулянкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Девочки, доброй ночи! Как отдыхается? Думаю, меня вы знаете?

– Конечно, Аркадий Владимирович! – тонкий голос правой блондинки резал уши.

– Ну, уж «Аркадий Владимирович»! Совсем меня за старика держите! Ладно. Вот, разрешите представить, это – Ян. Наш новый промоутер. А вот это, – Аркадий обвел руками помещение клуба. – Его детище!

– Вау! – хором пропищали блондинки.

– Это ты один делал? – спросила левая.

– Вообще няшка получилась! – вставила правая.

– Ну, он вам пока все расскажет, а я скоро подойду, – Аркадий исчез в гуще посетителей.

Сначала Ян немного терялся, не зная о чем говорить с блондинками, но очень скоро понял, что им, в принципе, все равно, о чем с ними разговаривают, лишь бы не о футболе и не о политике. Яну эти темы тоже были неблизки. Конечно, его спутниц больше всего интересовали тусовки, когда и где будет что-то «самое крутое», кто там будет и как попасть. Разговор на эту тему Ян мог поддерживать бесконечно долго, и блондинки жадно его слушали, всячески давая понять, что готовы на многое, если он обеспечит им проход.

Мучиться вопросом выбора между двумя подружками Яну не пришлось. Аркадий так и не вернулся и Ян получил обеих.

Проснулся он от настойчивого телефонного звонка в сплетенье белокожих рук и ног, с горьковатым послевкусием от ночного приключения. Высвободившись из пышущих дорогим парфюмом объятий, он отыскал телефон, дребезжавший в кармане скинутых впопыхах брюк.

– Алло! Долго спишь! – это был Игорь.

– Да… Я это…

– Ага, видел, как ты вчера из клуба выходил с двумя оторвами. Ну, ты дал, брат! Короче, не важно. Помнишь, что у нас встреча с Аркадием сегодня?

– Да, конечно.

– В общем, не знаю, что он там скажет, но я вчера с барменами пошептаться успел, по ходу мы в шоколаде.

– Не говори раньше времени.

– Ладно, не буду. Приходи в себя. Время-то знаешь сколько?

Ян глянул на часы.

– Достаточно. Увидимся в клубе.

Он повесил трубку. На кровати зашевелились блондинки. Белая простыня, прикрывавшая их, сползла на пол, подставив уже дневным лучам солнца прекрасные округлости тел. Все-таки они были красивы, хоть и пусты. По-своему даже милы и обаятельны. Конечно, они были не… Яну вспомнилась девушка с улицы. «Это – не то. Это – другое», – бормотал про себя он.

На встрече Аркадий выглядел воодушевленным.

– Что ж, как мы договаривались, вы должны были себя показать, – начал он. – И с задачей справились.

Всеведущий Игорь уже успел разузнать, что за три дня – пятницу, субботу и воскресенье – выручка в баре перевалила за два миллиона, и успел шепнуть об этом Яну перед встречей. Так что ребята чувствовали себя спокойно.

– Я – человек слова, – продолжал Аркадий. – И вот мое предложение: хочу, чтобы ваша группа отвечала за креативную часть в моем клубе. Иными словами, приглашаю вас в партнеры. Время на размышление вам нужно?

Игорю и Яну потребовались не больше двух секунд, чтобы согласиться. В общем-то, такое предложение превосходило их ожидания.

– Ну, смотрите, – говорил Аркадий. – Это вам большой аванс. Таких вечеринок должно стать больше. Так что жду новые идеи, как можно скорее.

Выйдя из клуба, Ян вдохнул полную грудь воздуха. У него было четкое ощущение, что мечты сбываются, что жизнь, наконец, приходит в правильное русло. Такой радостью хотелось с кем-то поделиться. Ян даже знал, с кем именно он хотел поговорить больше всего на свете, но для этого требовалось произнести имя, которого он не знал. Вдруг ему на ум пришло новое соображение, и он поспешно отправился домой, вернее, в свой район.

В том, что дяде Паше известно что-то про улицу, никаких сомнений не было. Да и разыскать его не составило бы проблем. «Пьяный» магазин – пристанище и обитель дяди Паши и многих других, кто бы мог быть в курсе его местонахождения. По дороге к этому очагу алкоголизма Ян мельком глянул на «Пале». Его больше не существовало, вместо кафе открылся продуктовый магазин. Что ж, вполне закономерно.

Дядя Паша нашелся именно там, где и ожидал Ян: сидел под старым тополем, у ног его на боку лежала обескровленная бутылка портвейна. Ян тронул его за плечо. Дядя Паша отреагировал не сразу. Пришлось встряхнуть его посильнее. Тогда старый музыкант хмыкнул и поднял голову. Увидев Яна, он сначала расплылся в улыбке, но пьяная радость быстро сползла с его лица. Дядя Паша горестно вздохнул и хотел снова опустить голову, но Ян снова дернул его за пиджак.

– Дядь Паш, нужно поговорить. В состоянии?

– О чем? – промычал дядя Паша.

– Я тебя видел в переходе, в центре, несколько дней назад.

– И что?

– Ты играл на баяне.

– Ну так… Профессия такая.

– Ты играл одну мелодию. Я ее знаю. Где ты ее слышал?

– Какую мелодию-то? У меня репертуар ого-го! За то меня и ценят, уважают…

Яну казалось, что дядя Паша нарочно увиливает от ответа.

– Ты знаешь, о чем я. Та мелодия, ты ее последней играл, потом ушел.

– Да разве упомнишь...

Нужно было зайти с другой стороны.

– Ну хорошо. А та… композиция, про которую ты мне рассказывал, ну из молодости? Можешь, наиграть?

Дядя Паша горько хмыкнул:

– У меня и инструмента-то нету.

– Где он? Пошли, я отведу. Это важно.

Дядя Паша сокрушенно помотал головой и пнул пустую бутылку.

– Нет, инструмента. Отыгрался. Одно удовольствие в жизни осталось…

– Ну а так, напеть можешь? Просто мелодию?

– Отстань. Нельзя мне. Это святое. А я ее за гроши… Ради чего? Одна минутная радость. Вместо целой жизни… Главное, сам ведь дурак, своими руками отдал, ни за грош…

Ян понял, что дядю Пашу все сильнее затягивает в хмельной туман. Говорить с ним дальше было бесполезно. Он отошел на несколько шагов, но обернулся и спросил:

– Как хоть называлась? Композиция?

– Алегрия. Радость по-латыни, – пробормотал дядя Паша и тяжело привалился к щербатому стволу.

Ян был разочарован. Других зацепок для попадания на улицу у него не было. Разве что отправиться бродить по городу, как раньше? Но было предчувствие, что из этого ничего не выйдет. Нужно было запереться и спокойно подумать. Предвкушая минуты размышления Ян вынул из кармана каменные шарики и заранее зажал их в руке. В подъезде стоял шум, который мог бы поставить крест на надеждах о тихом одиночестве. По новой городской программе в домах демонтировали старые лифты и ставили новые, к вящей радости тети Нади. Рабочие сильно загромоздили площадку первого этажа, не вытащив старые детали лифтовой конструкции, втащили новые, на первом этаже уже сняли двери, закрывавшие шахту. Прямо перед ней громадным клубком лежал старый трос. Поворачивая к лестнице, Ян слегка зацепился за него ногой, пошатнулся, но ухватился рукой за перила. Правда, для этого пришлось разжать ладонь. Каменные шарики глухо стукнулись о кафель и покатились к зияющему проему лифтовой шахты, как дрессированные, обруливая мотки троса. До Яна донеслось лишь едва различимое эхо от их падения. «Слава богу, первый этаж», – подумал он, стоя на краю шахты. Куда именно закатились шарики, он не видел, нужно было спрыгивать вниз. Задрав голову, он увидел, что кабина уже вынута из шахты, а рабочие трудятся где-то на верхнем этаже. Ян легко соскользнул вниз и присел на замусоренный пол. Оглядывая тесное пространство, он не мог найти пропажу, но со стороны дверей была темная ниша, туда, должно быть, они и закатились. Ян полез в нишу, как Алиса в нору за белым кроликом, вот только у Алисы не было смартфона, которым она могла бы себе светить. Передвигаться приходилось на корточках. Прелый, отвратительный запах ударил в ноздри, противно было дышать и прикасаться к стенам, но бросить шарики Ян не мог.

– Блин! – вслух ругнулся он, когда под ботинком что-то мерзко хлюпнуло. – Вот тебе и алегрия!

В тот же миг Ян заметил просвет. Не слишком яркий, но, очевидно, свет шел от большого источника. «Может, выход в подвал? – подумал он. – Если там рабочие, можно будет нормальный фонарь попросить». Он пополз в сторону света. Чем ближе приближался, тем яснее понимал, что там не подвал. Достигнув выхода, Яну пришлось протиснуться через довольно узкий лаз. Оказавшись снаружи, оглянулся и остолбенел: оказалось, что вылез он из-под обломков разрушенного дома. Первые секунды страха – неужели, это его дом? – быстро развеялись. Он был на улице.

– Кажется, это ваше? – раздался у него за спиной знакомый бархатный голос.

Ян обернулся, перед ним стояла девушка, на ее ладони лежали каменные шарики.

– Вы? – Ян запнулся, не зная, что сказать, от охватившей его радости.

Он протянул руку и взял шарики, его пальцы коснулись запястья девушки, и Ян чуть задержал их. Девушка не отдернула руку.

– Спасибо. Как вы их нашли?

– Лежали прямо здесь, – девушка чуть повела плечами. – Вы меня позвали, я пришла и увидела их, потом вас.

– Позвал?

– Конечно. Помните, мы договорились? Для встречи нужно назвать мое имя.

Ян на секунду задумался.

– Алегрия? – догадался он.

– Мне больше нравится Аля.

– Хорошо, Аля.

Он огляделся и пришел в ужас. Они стояли на улице, но самой улицы практически не существовало. Всего несколько домов осталось стоять, все остальные лежали в руинах. Бетонная и кирпичная крошка, вперемешку с щепками деревянных перекрытий, осколками оконных стекол и черепками цветочных горшков – все, что когда-то было милыми и уютными домами. На вершинах некоторых куч уже поднялась крапива и еще какая-то сорная трава, увенчивая картину разрушения. Кроме того, на улице царили какие-то тревожные сумерки. Свет, который увидел Ян, был ярким лишь относительно мрака лифтовой шахты. Тут невозможно было разобрать время суток. Может, вечер, а может, раннее утро. Солнце не проглядывало через пепельную пелену неба. Ночью улица выглядела не столь плачевно.

– Что же здесь происходит? – прошептал Ян.

– То же, что и раньше. Только, кажется, теперь ничего нельзя поделать, – вздохнула Аля.

– И что здесь будет?

Аля пожала плечами:

– Наверное, торговый комплекс построят.

Ян немного удивился ее ответу.

– Неужели и здесь торговые комплексы?

– Продается все. Даже нечто нематериальное. Вы разве не знали?

– Конечно, знал.

Они помолчали минуту.

– Вы хотели мне что-то сказать? – прервала тишину Аля.

– Я? Да, конечно, – Ян подумал, что будет невероятно глупо рассказывать ей о своих успехах. – Но уже не важно. Просто мне хотелось вас увидеть. Поговорить.

– Так у нас свидание? – улыбнулась Аля.

– Да, если хотите.

– А вы?

– Я очень. Только вот не знаю, куда вас пригласить? Там, откуда я, есть много интересных мест. Сходили бы в кино. А тут…

– В кино? Я люблю. Идемте!

Аля повернулась и зашагала по вздыбленной и развороченной брусчатке.

– Куда мы? – спросил Ян, нагнав Алю.

– Увидите.

Они шли меж развалин когда-то прекрасных строений. Ян вспоминал их прелесть и удивлялся – чем они были так притягательны, ведь дома здесь точно не были произведениями архитектурного искусства? Выглядели они скорее просто и опрятно. Главным же была в них какая-то трудноуловимая жизнь, что-то одухотворенное, абсолютно родное и внутреннее. Что же случилось сейчас? Почему улица так безбожно разрушается? Ян заметил на остатках тротуара покореженную велосипедную раму с колесами, согнутыми в крутые восьмерки. На этом велосипеде совсем недавно ездил почтальон. Еще он заметил странную вещь – улица стала поворачивать и загибалась все сильнее. Раньше он видел лишь ровную линию домов, уходивших под горизонт. Своим наблюдением Ян поделился с Алей.

– Да, – грустно кивнула она. – Улица искривляется, и это самое печальное. Именно из-за этого рушатся дома.

– Почему это происходит?

– Кто-то не понимает сущности и предназначения этого места, использует его в своих целях, тем самым искажая природу существующих здесь чудес. Скоро все это закончится и здесь будет совсем пусто.

Они дошли до того места, где стоял книжный магазин. Остов здания еще не разрушился, но фасада уже не было, так что внутренность помещения хорошо просматривалась. Ян приостановился. В это время внутри магазина обрушилась полка. Грохот, пыль, с пола взметнулись листки разорванных книг и медленно оседали, как белые голуби, слетающиеся на кормежку.

– А как же вы? Тоже исчезнете?

Аля помолчав, сказала:

– Мы пришли.

Ян огляделся. Они стояли на пороге кинотеатра. Над входом висело табло с названием фильма. Часть наборных букв слетела, и прочитать его было невозможно.

– Идемте.

Они прошли мимо спящей в стеклянной будке кассирши.

– Все-таки вы здесь не одна, – кивнул на нее Ян.

– Да. Спящие и призраки пока еще остались.

В фойе кинотеатра были тишь и безлюдье. Ян и Аля бесшумно ступали по мягкому бордовому ковру, устилавшему пол. По стенам висели афиши и фотографии актеров и режиссеров. Некоторые лица Ян узнал.

– Они что, все здесь были?

– Они, и не только, – ответила Аля. – Просто удержаться смогли только те, кто остался верен себе. Знаете, кинематограф – область, в которой очень много соблазнов, но все равно она остается подлинным искусством. Не все это понимают.

– А там что? – Ян указал на небольшой сектор стены у самого входа в кинозал.

– Это? – Аля подошла к фотографиям. – Работы вашего знакомого. Фотографа.

Ян подошел ближе. Фотографии были старые, чуть ли не дагеротипные. На всех были изображены люди в гимнастических костюмах начала двадцатого века. Крупные усатые мужчины в трико держали в согнутых руках гантели с чугунными шарами и пудовые гири. Женщины выполняли гимнастические упражнения. Все изображения дышали жизнью. Словно фотографу удалось уловить тот дух здоровья и красоты, который исходил от винтажных спортсменов. Глаза их смотрели живо и весело, наполняя этой живостью и самого зрителя. Как это удавалось передать с помощью столь примитивной техники фотографии, было не понятно.

– Это что, какая-то реконструкция? – спросил Ян. – Не мог же он на самом деле жить в то время?

– На самом деле? – чуть усмехнулась Аля. – А что тут на самом деле? Посмотрите, вы чувствуете, как дышат эти фотографии? Они уже вне времени и проживут вечно. Все, что сделано с подлинным вдохновением, не имеет возраста.

– Я бы хотел взять одну из них, – сказал Ян.

– Зачем вам?

– Так, на память…

Он уклонился от правдивого ответа, потому что уже точно знал, зачем ему нужна фотография. Идея новой вечеринки родилась само собой. Однако посвящать Алю в эти планы Ян опасался. Нужно было как-то сменить тему.

– Послушайте, Аля, я вас давно хотел спросить об одном человеке. Собственно, он мне подсказал ваше имя. Ну, не совсем. Просто вашим именем названа его музыкальная композиция и…

– Я знаю, о ком вы, – строго сказала Аля.

– Он знает про это место?

– Однажды его посетило вдохновение, и оно отпечаталось здесь. Но как он распорядился им дальше… В общем, сейчас я не могу сказать, что знает, а чего не знает этот человек.

Тон Али не предполагал дальнейших расспросов.

– Мы не опоздаем на сеанс? – спросил Ян.

– К сожалению, на него нельзя опоздать.

Они отдернули портьеру, загораживающую вход, и шагнули в темный зал.

– А почему «к сожалению»? – шепотом спросил Ян, хотя в зале никого не было.

– У фильма нет начала и нет конца, – тоже шепотом ответила Аля. – Пленка оборвана. Я даже не могу узнать имени режиссера. Потому что титры на исчезнувших кусках.

– Я думал, вы тут всех знаете, – говорил Ян, когда они бочком пробирались к середине ряда.

– Увы, нет. Кое-кто ускользнул. Большие художники часто остаются безличными. Их творения гораздо важнее их самих.

– Да? Я думал, все наоборот. Личность художника – важнее всего.

– Конечно, нет. Хотя мне бы очень хотелось узнать его имя и вообще кто он. Это бы помогло сохранить улицу… Все. Давайте, смотреть.

Фильм относился к категории арт-хаусных картин. Ян с трудом мог вычленить какой-то конкретный сюжет. Тем не менее, красота планов, чарующая смена картин, необычность ракурсов завораживали. Непривычный к такому виду искусства, Ян был заворожен настолько, что уснул под мерный стрекот киноаппарата.

Разбудил его грохочущий на последнем этаже перфоратор. Ян сидел на подоконнике, привалившись спиной к оконной раме. Соскочив на пол, он машинально сунул руку в карман, шарики лежали на месте. Остатки сновидения еще туманили голову, Ян чуть встряхнулся и пустился вверх по лестнице. Дома он первым делом включил компьютер и замер перед открытой страницей Google. Курсор часто мигал в поисковой строке, но Ян не знал, как запрос следует ввести. Поиски человека без имени, пусть и знаменитого, даже в информационном пространстве были достаточно сложны. Имени режиссера он, само собой, не знал, и, как назло, в памяти провалились все детали фильма, которые могли бы способствовать поиску – имена героев, локации, конфликт, – все затуманилось и слилось в некую общую картину, одно сплошное впечатление. Быстрый поиск по именам и фильмографиям культовых современных (и не очень) режиссеров не дал никаких результатов. Оказалось, что «культовых» фигур в мире кино ничуть не меньше, чем «попсовых». Тем не менее, Яну очень хотелось разыскать этого человека, хоть как-то помочь Але. Да и что еще он мог сделать? Тут же вспомнились и чудесные фотографии, увиденные в фойе кинотеатра, и мысль заработала в другом направлении.

Закрыв поисковик, Ян стал набрасывать презентацию нового мероприятия. По ходу работы идея нравилась Яну все больше. Заключалась она в том, чтобы провести шоу культуристов и конкурс красоты, эдакая демонстрация здорового духа в здоровом теле. Прежде всего, симпатично было то, что подобное мероприятие в принципе ломало стереотипы о клубной жизни, которая по большей части ассоциировалась исключительно с пьянкой, наркотиками и сексом в туалетных кабинках. А решение провести показ в стилистике «цирковых силачей» конца девятнадцатого века, придавало мероприятию оригинальный винтажный флер. Вспоминая фотопортреты, Яна вдруг посетила неприятная мысль: а что, если улица все-таки разрушится? Ведь последние его идеи напрямую взяты с нее. Хватит ли у нее творческих сил на создание новых ярких, незабываемых проектов? И что станет с Алей? Ее он не хотел потерять. Это было странно, но Ян не относился к ней как к фантазии или миражу. Для него Аля была живая, вполне настоящая, и ему казалось, что он чувствует с ее стороны какие-то ответные импульсы, он тоже для нее важен. В следующий раз он решил поговорить с Алей откровенно. Или хотя бы попытаться. Честно говоря, Ян готов был хоть сейчас позвать ее и снова очутиться на улице. Но нужно было работать. Аркадий четко дал понять, что расслабляться теперь не время. Нужно было утверждаться на новом месте, завоевывать расположение, а значит, и материальное обеспечение.

На ближайшем совещании в клубе Ян и Игорь представили проект нового мероприятия – «Красота тела и духа». Аркадий одобрил идею и бюджет без колебаний.

Подготовка вечеринки не была такой уж сложной. Никаких особенных декораций и реквизита не требовалось. Единственное, о чем пришлось позаботиться особо, – грим. Современные культуристы редко носили завитые кверху усы а-ля Иван Поддубный. Конкурс красоты (вернее даже не конкурс, а показ) решено было вообще не стилизовать: девушки выходили на сцену в обычных купальниках, демонстрируя спортивные тела в совершенстве полуобнаженной красоты.

Для продвижения вечеринки Игорь договорился о рекламе в «Афише», и, как-то мониторя отклики посетителей на сайте, Ян обратил внимание на анонс кинофестиваля. Взгляд зацепился за знакомые образы на скриншотах из работ одного участника. Сомнений не было – тот самый фильм режиссера с улицы. Волнуясь, Ян открыл его страничку и стал читать биографию. В принципе, ничего сверхъестественного он не узнал, лишь один момент его заинтересовал: на сайте писали, что после успеха на престижном европейском фестивале короткометражного фильма режиссера пригласили в Голливуд снимать какой-то новый блокбастер. Фильм сулил режиссеру мировую известность, что вполне могло стать для него путевкой в мир большого кино и больших денег. Сначала режиссер принял предложение и уже поехал на киностудию проводить предварительный кастинг, но, ознакомившись подробнее со сценарием и выслушав требования продюсеров, отказался от участия в съемках. Режиссер вернулся к работе в жанре арт-хаус и несколько лет пропадал в безвестности.

Однако его новая работа «выводила киноискусство на новый уровень восприятия», как писали журналисты. Фильм уже успел получить «Пальмовую ветвь» и теперь представлялся на российском фестивале. Ян задумался, видимо, пленка оборвалась, когда режиссер дал согласие на работу в Голливуде, другими словами – решил продать свой талант, и его имя уже готово было исчезнуть из истории и пространства улицы. Но отказавшись, он как будто сохранил себя, свою творческую индивидуальность. «Интересно, а смог бы я отказаться от чего-то подобного? – думал Ян. – Ведь Голливуд – это шанс, который выпадает лишь однажды. Второго такого подарка судьбы можно и не дождаться. Как же у него хватило смелости? С другой стороны, он не умер, не погиб в профессиональном смысле. Вот новая награда, успех, и именно на том поле, где он хотел остаться. Конечно, таких денег на арт-хаусе он не заработает, но все равно будет обеспеченным и уважаемым человеком». Все это нужно было обсудить с Алей, рассказать, что режиссер нашелся, но Ян решил отложить это. «После вечеринки попробую отыскать Алю, все ей расскажу», – решил он.

На самом мероприятии Ян стоял чуть позади и любовался ловкостью, с которой конкурсантки выполняли отрепетированные гимнастические упражнения, в это время кто-то слегка тронул его за локоть. Он обернулся, перед ним стояла одна из блондиночек.

– Привет, Ян! – сказала она, покусывая коктейльную трубочку.

– Привет! – имени Ян не помнил.

– Слушай, кто этих коров подбирал? – блондиночка кивнула на сцену.

– Я вообще-то, – ответил Ян. – По-моему, ничего девчонки.

– Ой, лучше бы нас с Настей позвал! Или забыл, что мы умеем? – блондиночка слегка коснулась указательным пальцем пуговицы на рубашке Яна.

Он не успел ответить, его окликнул Аркадий и помахал рукой, прося подойти.

– Извини, работать нужно, – сказал Ян. – Еще увидимся.

– Надеюсь…

Когда Ян подошел, Аркадий приобнял его за плечи и доверительно прошептал:

– Выручай. Видишь вон ту? – Аркадий кивнул на высокую стройную брюнетку, то ли мулатку, то ли ярую поклонницу солярия. – У меня с ней уже все на мази было, а тут жена позвонила, короче, нужно домой срочно ехать. Деваха перспективная, я ее первый раз вижу, но, думаю, не подкачает.

– Ты что женат?

– Какая сейчас разница? Сейчас не могу, но не бросать же девушку в одиночестве!

– Я вообще-то там разговаривал уже…

Аркадий пристально посмотрел на блондиночку.

– Знакомое лицо, – как будто размышляя вслух, проговорил он. – А! У нее еще подружка есть!

– Ага.

– Что, так зацепили?

Ян пожал плечами.

– Как я говорил, в нашем деле главное разнообразие. Смотри, они иногда так привязываются, что потом не отмажешься. В общем, идем, познакомлю. А про этих подружек забудь.

Новая девушка оказалась настоящей мулаткой по имени Айме. Девятнадцать лет назад кубинский студент-медик оставил своей однокурснице в подарок красивую дочку и навсегда отбыл на далекую родину. Хоть Айме и росла на холодных просторах России, горячая кубинская кровь не застывала в ее жилах, и она подарила Яну зажигательную ночь в стиле латино.

Эта приятная «изнанка» клубной жизни быстро захватила Яна. Удовольствия, которыми он раньше пренебрегал, оказались весьма притягательными и такими доступными. Каждый вечер он знакомился с новыми девушками, редко повторяясь, но иногда возвращаясь к приобретенным когда-то «подружкам на ночь». Впрочем, от этих марафонов была и очевидная деловая польза. Почти каждая девица после ночи с Яном стучалась в друзья на Facebook, Вконтакте и других соцсетях, это было своего рода этикетом. Причем почти все клубные девочки имели по тысячи друзей во френдленте, и все без исключения кликали на перепост, стоило Яну выложить анонс очередной вечеринки в статусе.

Однако женское общество – далеко не единственное наслаждение, ставшее спутником его жизни. Материальный успех от работы в «Rolling rock», радовал его не меньше ночных утех с клубными дивами. Еще несколько успешных вечеринок позволили Яну приобрести машину топового сегмента. Свой первый Polo с перебитыми номерами он также не забыл и отсудил у старого владельца заплаченную за автомобиль сумму. С другой стороны, постоянная работа практически не оставляла свободного времени, иногда Ян просто не замечал, как ночь перетекает в день, и не помнил, как go-go девочка, только что плясавшая на барной стойке, оказалась в его постели. Тем не менее, каждый раз готовя новое мероприятие, Ян мысленно возвращался на улицу, вспоминал виденную там деталь, или картину, или просто настроение, и постепенно это воспоминание разрасталось в яркий, уникальный проект, который, в свою очередь, обращался в новый гонорар. И все-таки улица медленно погружалась в туман небытия, не было уже того легко нервного звона, приятно будоражившего все существо Яна в минуты посещения улицы. Иногда в душу закрадывалось сомнение, какая-то необъяснимая тревога, как будто он забыл о чем-то очень важном, но поток житейских дел перекрывал все посторонние размышления. Да и когда было думать? Нужно было деньги зарабатывать. Все же время от времени Яна посещало осознание того, что его жизнь полностью изменилась, и, кажется, навсегда. Правда, прежняя жизнь иногда напоминала о себе. Так однажды ему позвонил Гарик.

– Алло, здоров, Ян! Как жизнь? – бодро говорил он.

– Нормально все. Как сам?

– Отлично. Слушай, у нас тут идейка появилась. Может, замутим встречу выпускников? Помнишь, как тогда? Что скажешь?

– Слушай, Гарик, никак не получится. Занят, пипец просто!

– Да ладно! Один вечер-то можно выкроить. Тебе ж с работы отпрашиваться не нужно.

– Не в работе дело. У меня переезд сейчас. Мечусь, как подорванный. Не до вечеринок, короче…

– Ты что, с района съезжаешь?

– Ага.

– И где теперь обоснуешься?

– Да поближе к центру хату взял, надоело мотаться.

– Ну, ты крут, вообще… Ладно, если будет желание, приходи, я мероприятие на фэйсбуке запилил, скину тебе.

– Ага, спасибо. Давай.

– Пока.

Как только он положил трубку, раздался новый звонок – подъехала «Газель», которая должна была перевезти вещи Яна на новую квартиру. Он спустился вниз, встретить водителя. Машина уже стояла у подъезда, а рядом с кабиной суетился дядя Паша, видимо, желая предложить свои услуги в качестве грузчика. Водитель недовольно морщился, глядя на сухонького старика, вещей у Яна было немного, и водитель за небольшую прибавку согласился сам все погрузить. Увидев Яна, дядя Паша подошел:

– Здорово, Ян! Помощь нужна?

– Да нет вроде, дядь Паш. Справимся, – Ян говорил и в то же время пристально вглядывался в его лицо. За последние месяцы он сильно изменился, как будто обветшал и состарился еще лет на десять, подбородок в седой щетине мелко подрагивал, а глаза сильно помутнели.

– Нет так нет, – развел руками дядя Паша и тяжело опустился на лавку у подъезда.

Из кабины вышел водитель:

– Ну, где вещи-то? У меня оплата почасовая, в курсе? – спросил он.

– В курсе. На шестой поднимайся, я сейчас подойду.

Водитель скрылся в подъезде.

– Как ты в целом, дядя Паш? – обратился Ян.

Дядя Паша махнул рукой.

– Сил нет больше. Чувствую, скоро уже…

– Эй, что за негатив? – нарочито бодрым голосом спросил Ян. – Вроде не похоже на тебя.

– А я – уже и не я, – тихо ответил дядя Паша.

– Не понял.

– Потерять себя очень легко. Вот что я понял. А вернуть… Ладно, пойду. Удачи тебе.

– И тебе.

В задумчивости Ян забыл о лифте и шагал вверх по ступенькам. Дядю Пашу он давно не видел, и перемена, произошедшая с ним, сильно его задела. Не хотелось видеть его вот таким. Ведь очень может быть, что это их последняя встреча. Ян переезжает, начинает новую жизнь, а старая как будто остается за кормой. И вместе с этой жизнью позади остается… Ян замер:

– Аля, – прошептал он.

На небо за окном набежала туча, в подъезде резко потемнело, лампа дневного света отчаянно замигала, и стеклянная трубка лопнула с тихим хлопком. Ян зажмурился, а когда открыл глаза, то стоял… это уже была не улица, а нечто бесформенное. Ощущение было такое, что он находится внутри гигантского гниющего гриба. Небо было какого-то желто-коричневого цвета, с темными размазанными, пятнами облаков. То, что когда-то было строениями или развалинами теперь превратилось в бесформенные кучи перегнивающей массы. Кругом царил запах плесени и тления. Даже почва казалась слишком мягкой, один неаккуратный шаг, тонкая корочка треснет – и провалишься в трясину. Ян с ужасом озирался кругом. Было страшно идти вперед, страшно прикасаться к чему-либо. Этот мир таял и разлагался. Но было необходимо двигаться вперед. «Что, если и Аля…» – эта мысль навязчиво билась в его мозгу, как муха между оконными рамами. Он не мог себе представить, что она лежит где-нибудь под кучей вот такой вот массы или сама давно превратилась в нечто подобное. Сделав первый аккуратный шаг, Ян понял, что его опасения относительно прочности почвы не напрасны. Каждый его шаг оставлял приличное углубление. Правда, оглянувшись назад, он увидел, что следы сразу же затягиваются какой-то прозрачной слизистой субстанцией и поверхность снова становится ровной. Это было немного странно, потому что он не чувствовал, что его ступни засасывает, как бывает, когда наступаешь в густую грязь. Кроме того, всюду лежали разнообразные предметы, видимо, обломки строений, и вокруг них виднелись углубления, образовавшиеся от падения с некоторой высоты, но затягивались только его следы. Времени осмыслить эту странность не было, Ян увидел Алю. Она сидела одна на странного вида кресле. Похоже, это была секция сидений из кинотеатра, три кресла в ряд, соединенные между собой. Аля заняла центральное. Глаза ее были закрыты, а лицо бледно. И все-таки Ян остолбенел от ее красоты и невыразимой прелести, какого-то внутреннего свечения. Ни одна из его последних знакомых не могла сравниться с ней, но чутьем Ян понимал, что насколько она прекрасна, настолько и недоступна. Его мечты о ней никогда бы не могли претвориться в реальность. Почему-то именно сейчас он осознал это с особенной остротой, и чем яснее было понимание, тем сильнее хотелось получить ее. Аля как будто не замечала его. Ян тихо подошел и сел рядом. Аля чуть приоткрыла глаза.

– Привет, – сказал Ян. Почему-то он пытался говорить тише, хотя в том и не было необходимости. Теперь и звук разносился как-то странно, словно умирая прямо на губах.

Аля чуть кивнула в ответ.

– Я узнал имя режиссера, – он все еще надеялся вызвать ее на диалог.

– Теперь уже не важно. Нет кинотеатра, – проговорила Аля.