Текст книги "Флеш Гетт (СИ)"

Автор книги: Алексей Дроздов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Красавицы должны были понимать, что он, Андрей, готов для них на всё. Защищать, слагать им поэмы, выполнять любое их слово, в будущем браке мыть посуду, носить им тапочки, подчиняться беспрекословно...

Но дело не шло.

Красавицы почему-то больше тянулись к матершинникам и хулиганам, гоготавшим за углом школы. Некоторые – о, ужас! – уже покуривали с ними. Другим слухам Андрей просто отказывался верить, и при каждом похабном рассказе в школьном туалете гневно сверкал очами.

Шли годы, менялась жизнь Андрея. А с получением опыта приходили житейские знания, менялось и его отношение к женщинам.

Поступив в университет, он с удивлением обнаружил, что женская красота, как правило, обратно пропорциональна интеллекту. Более того – от этого открытия он пришёл в ужас. Это был настоящий шок для молодого человека. Он читал что-то о неполных семьях и последствиях воспитания мальчиков исключительно матерями, но не относил это целиком на свой счёт. И ведь действительно, зачем красивой девушке мозги? Она с малых лет, с юности прекрасно осведомлена о своей красоте. Красота – залог неминуемого замужества, некая точка невозвращения. А разве не о счастливом замужестве грезят все девицы? Зачем ей образование, эрудиция, интеллект? Ну, зачем, скажите на милость? Внимание мужчин – пожалуйста, оно всегда есть. Восхищение – да сколько угодно. Остаётся сделать правильный выбор, в котором опять же ей поможет окружающая среда, принятые обществом стереотипы и стандарты.

Другими словами, глупость красавицы обусловлена объективными законами развития личности. Личность не развивается по желанию, ум развивается по нужде, по суровой необходимости. Так, страшненькая девица начинает лихорадочно соображать – чем же взять мужчину? А вот это и есть движущая сила её развития.

И начинает развиваться её соображалка.

Самое несправедливое в этом законе то, что таким невзрачным девушкам со временем начинают нравиться действительно умные и образованные мужчины. Они начинают различать, где золото, а где плевелы. А если он ещё и сложен хорошо...

Красавицам же в силу слабой интеллектуальной оценки и по причине непонимания гармонии нравятся те, которые... догадались? Нет, не уголовники и хулиганы, нет. Им нравятся те, которые имеют внешность, сравнимую с предлагаемым данным обществом эталоном и которые могут их попросту взять. Интеллект их не интересует, они просто не знают, что это такое.

"А и правильно!" – думал Андрей. На кой он, этот интеллект? Проценты в банке на него не начисляют, каши из него не сваришь. От него одни неприятности. Он стал наглее в общении с дамами курса, проще, перестал стесняться и видеть в красавицах богинь. Он их внутренне принизил.

И странное дело – попал точно в цель. Дело пошло.

Силуэты домов исчезли внезапно. Видимо, над песками носились мельчайшие песчинки, создававшие едва заметный туман, "дымку". Через отрезок пути в два километра концентрация пыли стала достаточной, и город растворился в ней.

Андрей развернулся и решил не удаляться от города. Он прошёл несколько сот метров, но изображение домов так и не вернулось. Он ещё два раза менял направление, ориентируясь по солнцу, но это не дало результатов. Он сел на песок и съел часть содержимого пакета, запив уже потеплевшей водой.

К нему в голову пришла дикая мысль.

А что если города больше нет? Что если он исчез вслед за остальным миром? Процесс "разжижения" стен и крыш не останавливался, он шёл непрерывно.

Прямо перед ним возникла, "материализовалась" та самая скала правильной формы, которую они наблюдали ещё вчера. Изображение переместилось вправо, затем влево. Затем растаяло.

Это мираж...

Андрей шёл по пустыне, повязав рубашку на голову. Пологие барханы уходили в бесконечность, не вселяя надежды на благополучный и скорый конец движения. Иногда он чувствовал дуновение ветра, жаркое, едва заметное. Песчинки перекатывались, создавая тихий звук, напоминающий гудение пчелы. Песок был синего цвета, как медный купорос. Или как дроблёный сапфир. Нет, скорее сапфир – интуитивно Андрей предполагал, допускал их значительную физическую твёрдость. Они переливались на солнце искорками, на склонах барханы с одной стороны были покрыты белёсым налётом.

Попадалась растительность – тёмно-зелёная лианообразная трава, побеги её тянулись на десятки метров, оплетая холмы, иногда они полностью покрывали их верхушки.

Он пробовал оторвать часть стебля. Примерно через каждые полметра вглубь синего песка уходили твёрдые древовидные корни, а сам стебель внутри был губчатый и без каких-либо признаков влаги. Спустя несколько минут оторванная часть рассыпалась на мелкие зелёные пластины сама собой.

Он шёл уже несколько часов.

Мужчина ухаживает за женщиной, как садовник за деревом, ожидая плоды. Но как только плоды появляются, и собраны, так надобность в дереве отпадает до весны. Оно остаётся одно, без листвы, на ветру, и в ожидании зимних холодов садовник не укрывает его. Зачем оно, если плод уже сорван?

Таков закон природы, и мужчина не ожидает от женщины потомства так, как это делает она. У них разные задачи в жизненном узоре. Она ждёт оплодотворения и подчиняется его воле, сильной воле. А он оплодотворяет, владеет, решает.

У Андрея было много женщин,  и среди них встречались такие, с которыми он мог бы связать свою судьбу. Но не сложилось, как говорят.

С Валерией же всё было по-другому, иначе. И он, честно говоря, никак не мог взять в толк – что же такое их отношения? Они не вписывались ни в какие рамки, потому что она подавляла его мужское эго своей неистовой силой, аурой, дикой харизмой. Да, он чувствовал в ней самку. Но – не наседку, не мамашу, не хранительницу очага, не мать его возможных детей. О детях он не думал никогда. Это было бы смешно – перед сексом думать о каких-то детях?

Друга? Нет, не то. Она всё больше и больше занимала его мысли, чувства. Как медленный яд, впрыснутый в вену, имеет срок инициализации.

Поворот головы, тембр голоса, фразы, словечки... Как она держала руку, когда брала чашку кофе или чая.... На кой чёрт....

В мужском шовинизме всегда проскакивают такие крайности самооправдания. "Не стань подкаблучником" – если она сильнее. Если же она настолько умна и сильна, то ей прилепят ярлык "свой в доску парень". Валерия не подходила ни под какое определение, как ни пытался Андрей её систематизировать. Она сопротивлялась и устанавливала свой собственный, оригинальный статус.

Она была Женщиной.

В лесу оказалось не так темно, как это показалось раньше. Неяркий свет пробивался сквозь чащу стволов, каждый из которых имел в поперечнике самое большее двадцать-двадцать пять сантиметров. На вид их кора была похожа на резину, но на ощупь оказалась тверда, как кирпич. Красноватые, прямые стволы уходили отвесно вверх.

Вверху кроны шумели от порывов ветра.

Но здесь, внизу, было тихо и спокойно. Иной растительности особо не наблюдалось – под ногами стелился сплошным ковром мох, да ещё лианы плавными изгибами обвивали деревья. Их стебли, мягкие, зелёного цвета, не имели листьев, лишь на значительном расстоянии от земли были заметны небольшие боковые побеги.

Некоторые из лиан росли меж деревьев, так и не дотянувшись до твёрдой опоры. Но они тоже уходили стеблями вверх, и Валерия поначалу не поняла, каким образом они не падают. Разгадку она заметила спустя четверть часа своего путешествия. Молодые ростки лиан, имевшие небольшую высоту – около метра – оканчивались чашелистиком, в котором вместо цветка красовался большой пузырь, наподобие рыбьего. Некоторые пузыри достигали в диаметре более метра. Растение выделяло летучий газ, который и поднимал стебель ввысь, к солнечному свету. Найдя опору высоко в кроне, растение избавлялось от пузыря – здесь их останки в изобилии покрывали мох под ногами.

Валерия шла уже около часа.

Идти было легко – сказывалась малая сила тяжести. Воздух в лесу был прохладный и чистый.

Вскоре света стало больше. Лес поредел, и она вышла на пологий песчаный берег реки. Всё тот же синий песок зашуршал под ногами, он окрашивал воду в реке в небесно-голубой цвет. Река шириной около пятнадцати метров выбегала из леса, прыгая через длинные поваленные ей же стволы этих странных секвой, и пропадала за кручей в километре от того места, где теперь стояла Валерия.

Склон противоположного берега, более крутого, был покрыт зарослями колючего кустарника. Кусты без единого листа, усыпанные пятисантиметровыми шипами, так сплелись между собой, что более напоминали китайскую стену, чем растения. Между веток нельзя было просунуть ладонь.  Кустарник неприступной стеной тянулся, насколько хватало глаз, по береговому гребню.

Валерия никогда не думала во время работы на Земле. То состояние, в котором она находилась сейчас, можно было сравнить с тем – в которое она входила раньше.

Она почувствовала опасность. И её спасло именно это состояние – отсутствие каких-либо мыслей. Такое состояние тела именуется турийей в восточных единоборствах.

Она отпрыгнула в сторону, инстинктивно встав на четвереньки. Чёрный стержень вспорол песок на том самом месте, где секунду назад стояла она.

Валерия перекатилась по откосу вниз, к воде, и укрылась за большой кучей песка у корневища поваленного дерева.

Второй стержень ушёл в песок рядом, в метре от неё.

Прошло около минуты, и знакомый голос вплёлся в лёгкий шум реки:

– Вилори, выходите. Не станете же вы сидеть там вечно.

На том берегу стоял... Павлов. Вид у него был странный – шорты, короткие сапоги, ветровка (или куртка) без рукавов, непонятный берет... В руках он держал арбалет.

– Вы меня убьёте? – крикнула Валерия, не выходя из укрытия.

– Нет, я уже передумал.

– Я вам не верю, полковник.

– Вилори, до вашей смерти не более секунды. Посмотрите назад.

Она обернулась – у деревьев стоял ещё один человек, и он направлял на неё точно такой же арбалет.

Она встала.

– Идите сюда. Вода не опасна, здесь не глубоко.

Валерия осторожно вошла в воду, инстинктивно подбирая край юбки. Она почувствовала, как Павлов смотрит на её ноги, и нарочно подняла юбку ещё выше.

Взгляд Лерки приобрёл обычную дерзкую весёлость.

– Я всегда знал, Вилори, что вы  законченная стерва.

– Приятно иметь дело с умными полковниками. Или тогда уж лучше убивайте.

Она вышла на берег.

– Идите за мной, не валяйте дурака. Простите, дуру.

В неприступном кустарнике оказались косые проходы, которые были незаметны с того берега. Впереди шёл Павлов, за ним – Валерия, замыкал шествие его товарищ, или провожатый. Или сослуживец. Она разглядела, что он был смугл и высок ростом, одет примерно так же, как и Павлов, но различного оружия на поясном ремне у него было больше.

На той стороне они спустились вниз с откоса, там стояла автомашина. Она казалась в этом изменённом мире чем-то вроде сказочного антуража. Тем не менее, она завелась, когда Павлов повернул ключ зажигания.

Лерка хмыкнула.

– Надо же, и тут пристроился...

– Вилори, вы что-то сказали?

– Да нет, ничего. Просто мысли вслух.

Дорога, едва заметная, то и дело меняла направление, извиваясь меж невысоких холмов, покрытых бурыми ползучими растениями.

Через час езды они въехали в Лагерь.

Животное, которое его укусило в пустыне, называлось акнарой, он это уяснил. Его мясо было необычайно вкусное и действительно прибавляло сил.

В комнате стало светлее, и Андрей с удивлением рассмотрел плащ-накидку за спиной Нейры. Это были крылья, настоящие крылья, как рисуют в комиксах художники вампирам, птеродактилям и летучим мышам.

– Ты умеешь летать? – спросил он.

Нейра вздрогнула, как от удара током.

– Хотите ещё? – она повернулась к столу лицом, невольно позволив Андрею лучше разглядеть её крылья.

Она говорила на чистом русском языке, хоть и планета была чужая. Цивилизация развивалась в том же пространственном континууме, в течение того же палеопериода, что и Земля. И всё же этот язык был другой. Но Андрей хорошо понимал его, и ему казалось, что язык нисколько не изменился. То же самое можно было сказать и об ощущениях Нейры. Но разгадка этого феномена выяснилась гораздо позднее...

– Я умею летать...Буду уметь летать, когда произойдёт инициация, и тогда я...

Она не договорила.

В этот момент в комнату вошёл ещё один носферату, мужчина-воин.

– Пойдём со мной, – сказал он Андрею.

Нейра хотела возразить, но воин сделал ей жест рукой.

Они вышли на поверхность.

– Скоро рассвет. Вы, люди, плохо ориентируетесь в темноте, это слабость ваших глаз. Мы плохо видим на свету, и это слабость наших глаз. Но если к твоим глазам прибавить мои, это будет великая сила. Вот причина, по которой тебе оставлена жизнь.

Андрей разглядел его при свете восходящего светила. Его лучи скользили по остывшим за ночь барханам пустыни, начиналось всеобщее оживление природы.

Набедренная повязка, почти доходящая до колен, ремень, украшенный шипами жёлтого металла. На ремне – оружие: колчан с чёрными стержнями, нож и предмет, напоминающий электрошокер.

Кожа имела синий оттенок, а по обеим сторонам лба, у висков, красовались четыре небольших острых рога чёрного цвета, каждый длиной не более пяти сантиметров. Но больше всего поражали крылья!

Андрей понимал, что это нескромно, но всё же пристально оглядывал воина.

Тот заметил внимание к себе.

– Мы – мутанты. Миллион лет назад здесь произошла жестокая Война. Два континента враждовали друг с другом много десятков лет, пока кто-то из них не нажал на Кнопку. Теперь и тогда никто точно не знал и не скажет, кто был первым. Ненависть и злоба людская породили страшного монстра – ракеты ГРАНС. Они превращали всё живое в уродливые типы, не приспособленные к продолжению рода. Рождались непонятные ужасные формы жизни – с тремя руками, без ног, без голов...Они умирали в страшных муках.

Некоторые остались живы, но их было мало. Они ушли в Горы и вели полудикий образ жизни.

Так продолжалось долго – сотни тысяч лет, пока из хаоса не стала вновь постепенно вырастать гармония, но это была не та гармония, которую замыслил Творец. Но Он старался исправить чудовищные ошибки человека, так искривившие созданный им Мир.

Так, мы не можем судить Его, он сделал всё что мог.

Тысячу лет назад люди сумели вернуться к цивилизации. За горной грядой Эрлин они основали Город Десяти Мостов. Он стал столицей империи, которой доныне правит династия Крон Ли. Но люди – не единственные разумные существа на планете. Взрывы ГРАНС породили много иных видов хомо с различной степенью развитости, но вполне устойчивых к окружающей среде. Они размножались в изоляции, по эту сторону горной гряды многие тысячи лет. Люди стали считать их неполноценными и подлежащими уничтожению, и началась новая война.

Мы, носферату, никому не желаем зла. Всё, что нам нужно  – это право на жизнь. Два года назад произошёл новый катаклизм – мы называем его Ступень. "Тогда воздух раздвоился и устремился вниз, к ногам" – так говорили мудрецы. Было тяжело дышать и ходить. В пустыне и в лесах стали появляться странные нагромождения чужих жилищ, числом от десятка до нескольких. Потом стали появляться другие люди – вы.

Мы не знаем, откуда пришла Ступень, но она не принесла нам вреда. Теперь мы имеем возможность брать необходимые вещи – машины, одежду, сырьё, детали механизмов. До твоего прихода нам был известен только один чужой человек, и этот человек – наш враг. Несколько месяцев назад он завоевал доверие Крон Ли и основал боевой лагерь недалеко отсюда.

Поэтому твоё появление для нас стало плохим знаком.

Но сегодня я вижу, что не ошибся, когда говорил о тебе Совету.

Он подошёл к столу, стоящему недалеко от входа. На нём лежал арбалет и колчан.

– Возьми его.

– Зачем?

– Ты – воин,  хоть и не осознаёшь этого. Это твоя вторая суть.

Не зная почему, Андрей подошёл к столу и взял арбалет в руки. Рукоятка точно легла в ладонь, словно нарочно была сделана по его руке. Ложе имело сложную форму с выростами непонятного назначения. Дуга не имела тетивы.

– Сожми рукоять. Квестор сам подгонит её к твоей ладони.

Андрей хотел задать вопрос, но носферату опередил его своим ответом.

– Он почти живой. Объём памяти Квестора – десять терабайт, почти как у человека. Посмотри, ты понравился ему!

Два индикатора на теле арбалета весело замигали.

Спускового механизма Андрей не обнаружил.

– Как стрелять из него? – спросил он.

– Вставь стержень в выемку. Так. Теперь создай образ врага. Пусть сейчас это будет вон то дерево, – Носферату указал на дерево, стоящее в нескольких десятках метров от них.

Андрей сосредоточился. Его охватило чувство, что он всю жизнь ждал этого.

– Не получается.

– Попробуй ещё раз.

Рука Андрея, сжимающая арбалет, дернулась, и стержень со свистом ушёл с выемки в цель.

– Пойдём, посмотрим, какой из тебя стрелок.

Стержень наполовину вонзился в тело ствола, его чёрная поверхность была покрыта слизью.

– Не прикасайся! Это яд.

– Акнары?

– Нет. Это яд галиподы, маленького насекомого. Он в тысячи раз сильнее яда акнары. Жидкость находится внутри стержня, в порах. Когда стержень летит, он вращается. От вращения яд вытекает и застывает на поверхности стержня. Если ты прикоснёшься к стержню, то умрёшь через пять секунд.

Всё, что летает – мечтает о бренном и земном. Всё, что ползает по земле – лелеет мечту о полётах. Лагерь империалов был буквально подвешен в воздухе на огромных телескопических мачтах, которые бесшумно двигались с наступлением темноты. Империалы панически боялись сумрака по эту сторону гряды, здесь он всегда был наполнен хищниками-мутантами и всякой жадной нечистью.

Днём же платформы со строениями опускались на землю, принимая свою обычную форму.

Валерию провели в центральное строение, напоминающее по форме юрту кочевников.

Стульев не было. Сопровождающий усадил её прямо на пол и ушёл.

Павлов открыл крышку некоего подобия бара и протянул Лерке стакан с коричневатой жидкостью.

– Пей смело. Настоящий коньяк.

Она хлебнула. Тепло разливалось по уставшим венам.

– Мне нужно от тебя только одно, Вилори. Здесь, на Рое, ценят хороших воинов, а ты – отличный воин.

Она криво усмехнулась.

– Павлов, ты серьёзно? Я сыта по горло стрельбой. Иди, поиграй в шпионов один. А?

– Ты неправильно меня поняла. Мир всегда делился на "наших" и "ихних", ты знаешь. Раз ты не наша, то это означает только одно.

– Хм. Умеешь ты уломать девушку, полковник. А кто "наши"?

– Ну, скажем, регулярная армия империи.

– Империи зла?

– Не паясничай.

– А кто – "они"?

– Они – генетический мусор, мутанты. Полулюди.

– Ах, как это знакомо!

*

Прошло три недели.

Двенадцать легковооружённых империалов двигались по руслу высохшей реки. Эта дорога по расчётам полковника должна была вывести отряд через пустыню почти точно к новому поселению носферату, которое они засекли месяц назад. От русла до построек оставалось не более километра по синим зыбучим пескам. Возглавлял отряд Павлов. С ним рядом шёл его телохранитель и новоиспечённый командир четвёртого отряда империалов – Вилори. В состав отряда входили два Таллера, они оперировали двумя талсино – боевыми летающими полумашинами-полуживотными. Без них не проводилась ни одна боевая операция.

Этот марш-бросок по всем признакам обещал быть победным. По данным разведки в этом посёлке носферату совсем не было воинов. Охрана из двух взрослых особей в расчёт не принималась, и присутствие талсино было скорее символическим – согласно штатного расписания.

Смеркалось.

До цели оставалось немного, всего десять-пятнадцать минут хода, но всё же полковник распорядился остановиться на ночлег. Такова была обычная тактика, берущая своё начало в жутком, почти животном страхе империалов перед темнотой.

...Талсино питались мясом. Они рвали большие куски членистыми лапами и отправляли в ротовое отверстие, как в раструб мясорубки. Слышалось тихое жужжание их сервоприводов, похожее на довольное мурчание больших кошек.

Их ужин длился не более минуты. Таллеры подняли их в воздух на боевое патрулирование, и оба робота неслышно скрылись в вечерней вышине. На высоте ста метров они были способны заметить опасность на значительном расстоянии, даже в условиях туманов этой синей пустыни.

Стемнело быстро, и воины развели костёр. Полковник решил, что его отблески не достигнут посёлка – помешает берег реки и заросли кустарника, тянущегося по гребню.

– Павлов, ты ведь так и не рассказал мне о предполагаемом противнике. Это, по меньшей мере, непрофессионально.

– Да, верно.

Огонь лизал сухие обрубки кактусов, в изобилии валявшихся по руслу – солдаты собрали их без труда. Дыма почти не было, и расчёт Павлова на скрытность явно оправдывался.

– Я жду, Павлов.

Лерка была одета по-военному: набедренная повязка и бронежилет, браслеты со щитами, боевой арбалет.

Павлов отвёл взгляд в сторону, наблюдая за игрой огня.

– Это летучие существа, имеющие тело, внешне напоминающее тело человека. Крылья кожистые, как у летучих мышей, в размахе до десяти метров. Морда удлиненная, острые клыки хищно выступают за края челюстей. Хорошо видят ночью, практически слепы при дневном свете. Питаются сырым мясом людей, очень свирепы и сильны. Примитивный рассудок позволяет некоторым особям владеть захваченным оружием, но стрелки из них не очень меткие. Речевой аппарат отсутствует.

Она слушала, чертя сапогом на песке.

– А этот посёлок...Так ты его назвал? Там есть жилища?

– Что-то вроде земляных гнёзд.

– Да, конечно. И там нет воинов-носферату. Только самки с детёнышами... И мы будем их убивать?

Павлов с силой сжал рукоять арбалета – он был у него в руках.

– Да, Вилори, будем. Не потому что мы – захватчики, агрессоры и хладнокровные убийцы, как ты думаешь. Всё ещё думаешь, да. Но после этого боя, я уверен, ты изменишь своё мнение. Я знаю, что говорю.

– Ты, Павлов, много чего знаешь. Мне жаль тебя.

Полковник вскинул голову, процедив:

– Вы забываетесь, младший командир.

Непроглядная темень спускалась в русло. Все солдаты собрались у костра, они подвигались к нему всё ближе. Огонь почти касался их. Самое большее через четверть часа они впрыснут себе снотворное, и, доверив свои жизни таллерам, уснут крепким беспробудным сном.

– Да, мнение своё ты быстро изменишь. Если какой-нибудь детёныш до этого не откусит тебе голову.

Павлов тоже подвинулся к костру. Он и таллеры теперь не будут спать до утра.

Бой начался внезапно.

Зазвенели зуммеры Оповестителей, и небо тотчас осветилось вспышками бластеров талсино. Двое империалов рухнули замертво, пронзённые стержнями, остальные мгновенно рассредоточились по неровностям рельефа.

– Они спешились! Смотрите, смотрите же на кустарник! – прокричал полковник, стреляя куда-то вверх. Вилори заметила тени в кустах, там, наверху. Выстрелила, и, не зная результата, бросилась к ближайшей впадине у кучи кактусов. В темноте, не заметив поваленного дерева, она чуть не врезалась в него.

Над головой в полной темноте, издавая громкий треск, как огромные стрекозы носились оба талсино. Они стреляли беспрерывно.

Рядом с тем местом, где лежала Вилори, рухнул раненый носферату. Его крылья бились о землю в агонии, поднимая тучи пыли, в плече торчал ядовитый стержень. Агония длилась недолго, и, когда он затих, Вилори подползла к нему и заглянула в лицо.

Оно было красиво, чёрт возьми. Четыре небольших рога у висков вовсе не портили его, не делали звероподобным.

– Сука ты, полковник!

Подхватив арбалет, Вилори кинулась прочь.

Первый талсино, разорванный взрывом почти пополам, упал точно в центр костра. Он вспыхнул, как факел, и его конечности забились в последнем смертельном танце, чертя по песку полосы. Второй упал ближе к откосу. Его двигатель пронзил чёрный стержень. Он уползал вдоль берега, метя искрами бластеров в нападающих сверху двух или трёх носферату. Второй стержень попал ему в голову, но он был всё ещё жив, и всё равно стрелял.

Империалы, оставшиеся в живых, попытались прорваться прямо по руслу, но там их уже ждали. Мутантов оказалось слишком много.

Вилори удалось проскочить до замыкания кольца, и она одна, в темноте, двигалась дальше от места боя теперь уже не так быстро. Империалы разбежались по кустам, их осталось не больше половины.

...Они вдвоём вошли в Остов Города со стороны голубой пустыни. Здесь всё было по-прежнему. Андрей наткнулся на Валерию случайно: он перепрыгнул через заросли кустарника и увидел её, бежавшую прочь от места сражения. Поначалу он не узнал девушку – его смутили доспехи и арбалет, поблескивающий в темноте. Она остановилась и опустила оружие. Ему показалось, что её глаза ярко блестят, и она улыбается.

В Остове было раннее утро.

На улицах стоял туман, и небольшой ветер не в силах был разогнать его; он клочками пролетал над покосившимися крышами.

Они шли по улице молча.

К чему нужны слова, когда всё стало ясно и без них? Валерия взяла его под руку, и от этого её прикосновения на Андрея нахлынули чувства, давно им не ощущаемые. Он чувствовал, как она пыталась заглянуть в его глаза, но сдерживал себя. Опасность, ожидаемая и неожиданная, таилась за каждым углом.

Послышался шум крыльев, и прямо перед ними опустилась Нейра.

Лерка вскинула арбалет, но Андрей остановил её.

Нейра была явно взволнована.

– Ты... прошла инициацию? – спросил он.

– Да, прошла.

– Я рад тебя видеть, Нейра!

– Я тоже...Рада вас видеть.

И она повернулась с явным намерением улететь.

– Постой, куда же ты? Ты ведь искала меня, правда?

– Да, искала. Ну и что?

Она отвела взгляд.

– Ты нашла меня. И...

Нейра, вспыхнув, смело посмотрела на Андрея.

– Хорошо, я скажу. Когда я увидела вас...сейчас, с ней, я всё поняла. Мы проходим инициацию естественно. Когда девушка-носферату впервые в жизни испытывает любовь, когда к ней это приходит, то она...проходит инициацию, и...начинает летать. От Любви у нас вырастают крылья, понимаете? Вот, я всё сказала вам. Да, я искала вас, чтобы сказать это...Чтобы... А вы...у вас уже есть Любовь, я вижу...я узнала, почувствовала это.

Лерка слушала, и её глаза были широко раскрыты. Она и представить себе не могла ничего подобного!

– Когда Вы ушли тогда, я ощутила Силу. И тогда могла подняться в воздух. Но мне не разрешили...Совет Командиров догадался бы, нам запрещено любить людей. И я сбежала утром, никто меня не видел. Но вы уже ушли в долину. Я искала Вас там, но все были уже мертвы.

Она вдруг тревожно посмотрела в сторону леса.

– Смотрите, это империалы.

Лерка обернулась – на опушке различались фигурки солдат. Она сжала руку Андрея.

– Уходите. Берите её и уходите.

– А ты?

– Я не пропущу их дальше. Ну же!!!

Она расправила огромные крылья и поднялась в воздух. Андрей и Валерия побежали по улице.

Повернув раза два, они оказались на той же улице, откуда начался их путь. Витрины и окна отражали восходящее солнце, но было очень холодно. Внезапно Валерия остановилась в недоумении.

– Смотри!

Она указала на дверь в магазин. Там стоял, подняв вверх хвост, белый кот.

– Вареник?? Боже мой, ты откуда? – Андрей не верил своим глазам. Вареник пулей подлетел к хозяину и забегал вокруг, вытирая боками штаны Андрея. Он урчал, как трактор. Лерка смеялась одними глазами – ну кто бы мог такое ждать?

Вареник перестал шнырять и неспешно направился вдоль домов, оглядываясь и мяукая.

– Андрюш, а ведь он зовёт нас. Видишь?

– Да, вижу. Ладно, идём за ним.

Они прошли с десяток метров, и кот шмыгнул в проём, образованный обвалившейся стеной...

Империалы медленно подошли к краю Остова города. Они заметили Нейру сразу, но сейчас не определяли её позицию. Она же следила за ними из тёмного провала разбитой витрины, невидимая до срока.

Солдат было четверо, под командованием капрала. Оружия Нейра не заметила – только у командира в руках нервно плясал заряженный арбалет. Он оглядывался и задирал голову, всматриваясь в балконы и крыши.

Жалкие остатки отряда Павлова.

Она вышла из укрытия незаметно, тихо, с левого фланга от империалов. До них оставалось около десяти метров.

Капрал резко повернулся и направил арбалет на неё, но с выстрелом медлил. Возможно что его арбалет не работал.

Нейра сузила глаза, чешуйки на её висках угрожающе наклонились вперёд. В руке блеснул "электрошокер".

Она нажала кнопку, и из отверстия вырвалась Жёлтая Лента. Живая плазма поползла по асфальту, шипя и извиваясь, отбрасывая со своего пути мелкие камушки и щепки.

Капрал, бледный как полотно, отбросил бесполезный арбалет, и в его руке появился точно такой же аппарат. И он тотчас нажал на кнопку.

Две огромные огненные ленты взвились над головами солдат. Задевая за стены, они перемыкались, как фантастические мечи, снопы искр разлетались в стороны. Нейра уклонялась от ударов, она то взлетала, то прижималась к земле. Крылья были её преимуществом.

Два солдата, поражённые Лентой, упали окровавленные. Оставшиеся теснились в районе столба, не решаясь перебежать в укрытие – обе Ленты двигались слишком стремительно.

Через пятнадцать минут боя противники почти выдохлись. По груди капрала из раны на плече бежала струйка алой крови, а у Нейры было ранено крыло.

Кто-то должен был нанести последний решающий удар...

 Вареник побежал вниз, по лестнице. Было темно, Андрей пошёл первым. В конце лестницы он нащупал приоткрытую дверь – кот ждал его там. Дальше тянулся сырой коридор, увешанный кабелями. Горели аварийные лампочки.

– Свет? Откуда тут свет? – удивилась Валерия. Она передала арбалет Андрею, и они направились вслед за шустрым Вареником. Через два десятка метров коридор повернул направо, и кот уверенно вбежал в открытую дверь.

Комната когда-то служила складом. Вдоль стен стояли стеллажи, заваленные коробками и ящиками. В свободных местах высились горы бумаг, чертежей и всякого мелкого скарба.

За столом в углу сидел человек, он что-то писал. Длинные волосы с проседью тряслись, а рука быстро водила по бумаге шариковой ручкой.

– Не двигаться! – приказал Андрей.

Человек вздрогнул и поднял на непрошенных гостей лицо, давно не знавшее бритвы.

Андрей опустил арбалет.

– Боже, вы? Павел Юрьевич?

– Андрей, Андрей! Валерия, вы живы? – воскликнул Казанков, вскакивая со стула, и ручка выпала из его рук.

...Он вернулся в лабораторию. Там, внизу, в темноте он пролежал без движения несколько часов. Сознание работало, и привычный ход мыслей медленно возвращался  к нему.

Скульптор запустил аварийный дизель-генератор и нашёл холодильник с продуктами. Часть свежих припасов давно испортилась, но некоторые консервы были вполне пригодны.

Он работал.

Иначе он сошёл бы с ума окончательно.

Всё это он поведал Валерии и Андрею.

– Друзья мои, я хочу сказать, что не всё потеряно. Вот здесь, в этой тетради – мои расчёты, моя гипотеза. Нам нужно только изменить знак вектора поля сгустка, который даёт  ГЕТТ, и всё!