Текст книги "Не время почивать на лаврах (СИ)"

Автор книги: Алексей Селютин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Основываясь на этих данных, коммандеры решили, что Плавин станет пограничным форпостом для Эвенета. Незамерзающее озеро и огромное количество несведущего люда позволят Эвенету долго держать оборону, если её всё же держать придётся. Возможно, он даже посмеет пойти в наступление на Равенфир.

Поэтому к фортификационным работам приступили не только в Плавине, но и в Равенфире. Два города, верующих в разных спасителей, готовятся к обороне. Принц Тревин, использовав благоприятную обстановку после демонстрации жителям анирана, объявил о добровольно-принудительной мобилизации. Из семей забирают не последнего сына, созывают бывших солдат, обещают помилование разной степени для тех, кто гниёт в темницах. К концу осени, Яннах уверен, принц Тревин соберёт и подготовит как минимум две тысячи воинов. А как нам с ними придётся поступать, покажет дальнейшая обстановка.

– Тревин опытный военачальник? – обратился я к мастер-коммандеру.

– Водил войска в атаку. Скакал в первых рядах, – сдержанно ответил тот.

– Сможет ли он своими силами подчинить Плавин? Есть ли смысл посылать подкрепления или отдавать приказ заложить на стапелях новые суда? Река широка. Там возможно судоходство. Я видел это собственными глазами.

– Плавин – очень важный город для Астризии, не скрою, – после небольшой паузы продолжил Яннах. – Но даже если принц Тревин вручит меч каждому дровосеку Равенфира, его армия всё равно будет меньше, чем число жителей в Плавине. Для уверенной победы с возможностью избежать долгой осады нам потребуется двукратное численное превосходство. А так же одновременная атака с наземной стороны и со стороны озера. Нужен и флот, и полки.

– И?

– Организовать эффективное движение больших масс войск в данное время мы не сможем, – в этот раз Яннах говорил гораздо увереннее. – Густые леса затруднят движение. А одна единственная достойная дорога будет запружена войсками в течение нескольких декад. На данный момент я могу согласиться лишь с увеличением наличных плавсредств. Если подготовить такие, да ещё разместить катапульты, метающие горящее масло...

– Яннах! Погоди, не горячись! – Его Величество недовольно нахмурился. – Сжигать дома, жечь маслом своих подданных я не собираюсь. Пока нет такой угрозы, чтобы мыслить столь безжалостно. Пусть Тревин готовится. Пусть готовит войско. Пусть заложит несколько кораблей. Но это должны быть транспортные, а не боевые суда. Когда ситуация на Востоке станет слишком опасной, тогда и поговорим... Если станет.

Отчасти с Его Величеством я был согласен. Не дело жечь огнём своих подданных. Ладно, если бунт подавить. Храм Смирения спалить. Но чуть ли не напалмом выжигать тех, кто и так не может произвести себе подобных, выглядит как полный трындец. Это кем надо быть, чтобы огнём сжигать людей?

Но всё же я не мог себе позволить быть беспечным. Подготовиться однозначно надо. Лучше, как говорится, иметь и не нуждаться, чем не иметь и нуждаться.

– Пусть Тревин продолжает наращивать мощь, – высказался я. – Пусть закладывает новые суда. Пусть подключает всех своих дровосеков. А если следующей весной не останется леса для лесосплава в Плавин, так тому и быть. Больше никаких поставок для шахт Эвенета.

Идею поддержали, хоть и не особо радостно. Все знали, что Эвенет шутить не любит. И на палки в колёса ответит палками не меньшего размера.

– В общем, – подвёл итог Яннах. – Астризия потихоньку просыпается. Если этим летом нам удастся избежать сюрпризов, если два урожая не подкачают, к следующей весне мы будем готовы ударить в том направлении, куда укажет аниран.

Кивком головы я поблагодарил Яннаха за слова. Пока всё действительно по плану.

– Прикажите Тангвину, когда он закончит формирование новой армии, приступить к захвату Валензонских угодий с садами дерева Юма, – сказал я и посмотрел на короля. Тот подумал недолго и жестом предложил мне продолжать. – Если успеет до наступления зимы, пусть берёт под контроль. Если нет, откладываем на весну.

– Наличных сил к тому времени у него хватит, – согласился Яннах. А затем окинул меня внимательным взглядом. – Что аниран планирует делать дальше? Ранее я бы рекомендовал посетить города-близнецы. Но сейчас это совершенно несвоевременно. Да и небезопасно.

– В Валензон хочу, – с ответом я не тянул. Я хотел туда, где меня больше всего ждали, и куда тянуло сердце. – Почти зиму не видел жену и сына. Здесь, вроде бы, полный порядок. Ты, мастер-коммандер, меня безмерно порадовал. Всё идёт, как мы запланировали. Думаю, Обертон во мне не нуждается.

– Готов тебя отпустить, аниран, – король улыбнулся и похлопал меня по руке. – Знаю, как тяжело вдалеке от семьи. И как тяжело тем, кто тебя ждёт.

– Спасибо, Ваше Величество.

– Тангвин тоже будет рад видеть милиха, – согласился мастер Сималион.

– Но путь слишком долог, – Фелимид же недовольно поморщился. – Опять столько времени в пути... Может, всё-таки в Шамасс? Пока ситуация не стала слишком шаткой. Наместник Невено не идиот. Если он увидит анирана, если поговорит с ним...

– Простите, но не согласен ни с кем из вас, – мастер-коммандер Яннах даже руку поднял, перебив королевского дознавателя. – Я не просто так поинтересовался желанием анирана. Считаю, что он не может позволить себе бездействовать в Валензоне. И не может позволить новых увлекательных путешествий.

Я нахмурился. Что Яннах задумал?

– Великие события, великие испытания близки, аниран, – заговорил он очень серьёзным голосом. – Ты сделал первый шаг – показал себя простому люду. Показал всему миру, что способен его исцелить. Теперь пришла пора сделать следующий шаг – постигнуть азы военного ремесла. Ты слишком неискушён в военном деле. Ты не водил в бой стройные шеренги, ты не корпел над картами перед боем, ты не видел, как мчат друг на друга конные сотни. А поскольку близятся рассветы, когда именно ты станешь впереди и поведёшь за собой, ты должен научиться это делать так, чтобы не погибнуть в первом же бою, или не потерять войска при засаде. Моё предложение – отправить анирана в Сторожевой Лагерь вместе с новыми рекрутами коммандера Марсана. Обер-коммандер Хегарат, который тебя там встретит, позаботится, чтобы ты начал постигать азы военного искусства. Только там неискушённый аниран сможет сам стать коммандером.

На военном совете воцарилась впечатляющая тишина. Как я понял, отчасти из-за правильности слов Яннаха, а отчасти из-за того, что тот публично практически назвал анирана некомпетентным балбесом. И если бы я на самом деле таким был, я бы обиделся.

Но негодующая искорка моментально испарилась. Я всегда старался рассуждать логически и никогда не обижался на правду.

Что тут говорить? Яннах прав. Я – некомпетентный балбес, если речь идёт об умении управлять большими человеческими массами. Не Наполеон уж точно. Пусть я сражался сам, вёл за собой небольшие группки людей и стоял в рядах тех, кто умел и знал больше, чем я. Но всё же я далеко не военный. Опыта стратегического планирования – ноль. Опыта тактического планирования – ноль. Может, на месте бы сориентировался и отдал парочку грамотных приказов. Но надо быть до конца честным с самим собой – если случится битва какая, я предпочту умыть руки и переложить всю ответственность за результат на тех, кто знает, что надо делать. Мне проще сжать в кулаке дисбалансный энергетический щит, стать в первом ряду и идти напролом. Но поскольку для этого мира я весьма важная персона, так глупо рисковать своей жизнью отныне мне непозволительно. Я должен привести этот мир к возрождению, а не погибнуть в процессе.

Но с другой стороны, в Валензоне я бы покайфовал. Лето к тому же. Соскучившаяся Дейдра, соскучившийся по Элазору аниран. Идиллия. А вместо этого меня подталкивают отправляться грызть гранит военной науки.

Я бросил быстрый взгляд на Яннаха. Всем своим видом он демонстрировал, что ждёт единственно верного выбора. Он давно понял, что я некомпетентен. Сразу ведь обратил на это внимание, когда в начале сегодняшней дискуссии подловил на "конной армии".

– К тому же, – Яннах опередил мои мысли. – Было бы неплохо, если аниран покажет себя перед войском. Слухи – слухами. Но в Сторожевом Лагере, на северо-западном побережье, анирана мало кто видел. Лишь рекруты прошлой зимы. Поддержать моральный дух едва-едва начавшей крепчать армии очень важно. Показать себя обер-коммандеру Хегарату – не менее. Обучиться – бесценно.

Да уж. Не зря Яннах является главнокомандующим армии Астризии. Не глупый мужик, не глупый. Да и грешить завязал. Такой человек для моих планов весьма важен. И, в свою очередь, понимает, что важно для его страны.

– Предложение интересное, надо признать, – выдохнул я. Похоже, Дейдре и Элазору опять придётся подождать. – Не могу найти аргументов, чтобы отказаться. Сосуд необходимо наполнить. Поэтому принимаю предложение мастер-коммандера.

– Иного от анирана я и не ожидал, – Яннах поклонился в ответ, как бы благодаря, что я его не разочаровал.

– Согласен, что это весьма важно, – добавил король.

– Только прошу, Ваше Величество, – обратился к нему я. – Отправьте весточку в Валензон, – отличная идея пришла ко мне совершенно неожиданно. – Пусть Его Высочество принц Тангвин соберёт мою жену и сына в дорогу. Думаю, им нет нужды пребывать в Валензоне. Пусть направляются в столицу. Здесь, под вашим крылом, я уверен, о их безопасности мне не придётся беспокоиться.

– Несомненно я сделаю всё, чтобы оградить их от любой напасти, – улыбнулся Анфудан Третий. – Мне кажется, это хорошее дело. А долгое и тёплое лето ничуть им не повредит. Дитя анирана, если я не ошибаюсь, уже достаточно окрепло для того, чтобы осилить путь. А Бертрам не позволит кому-либо к ним приблизиться.

– Для меня главное, что разлука не будет так давить. А когда я вернусь обратно, мне не придётся самому скакать в Валензон.

– Ты прав, аниран... Фелимид, дорогой мой, подготовь письмо для сына. Чуть позже я проверю и поставлю печать. А ты отправишь.

– Конечно, Ваше Величество.

Я беспокоился немного, что Дейдре и Элазору предстоит проделать такой долгий путь. Пару месяцев в карете трястись точно. Но надеялся, что она не откажется. Всё же в Обертоне действительно куда безопаснее. Плюс я буду ближе. В письмах она постоянно спрашивала, когда я, наконец, вернусь. Так что ответить ей, что опять вернусь нескоро, – не вариант. Пусть лучше она идёт ко мне навстречу. Переживать хоть меньше станет.

– Совет окончен, – Его Величество похлопал в ладоши. – Благодарю мастер-коммандера за проделанную работу. Коммандер Марсан, чтобы в течение половины декады люди были готовы к отправке. Оснастите и подготовьте обоз.

– Сделаю, Ваше Величество.

– Всех прошу покинуть залу. Оставьте нас с анираном наедине.

Военачальники Астризии потянулись к дверям. А король, дождавшись, когда удалится даже Сималион, пальчиком указал на соседний стульчик, приглашая меня вновь присесть рядом.

– Ваше Величество, вы хотите поделиться со мной чем-то сокровенным? Подозреваете в шпионстве кого-то, может быть? – я нахмурился, ибо не понимал смысла предстоящего тет-а-тета. Вроде бы, тут собрались люди, которым не только я, но и король доверяет.

– Упаси Фласэз! – он натурально осенил себя знакомым знаком. – Фелимид на каждого оценочный лист составил. Никаких шпионов, я надеюсь... Я хотел тебя попросить об очередном одолжении, аниран. Мастер-коммандер очень удачно придумал предложить тебе отправиться с Сторожевой Лагерь, где испокон веков обучались лучшие воины Астризии. Это предложение открывает интересные возможности. Вернее, возможности для моей просьбы.

– Я вас слушаю, Ваше Величество.

– Мой третий сын, аниран. Трифин, – король принялся мять пальцы. – Уже четвёртую зиму он проводит в Сторожевом Лагере. Четвертую зиму пытается набраться уму-разуму. Но, судя по приходящим письмам, не всё так гладко.

– Не понимаю.

– Все мои сыновья – как бы так сказать осторожно – совершенно разные. Тревин непомерно амбициозен. Тангвин больше склонен к развлечениям. А Терезин, как ты успел убедиться, был не полон разума. Он меня очень беспокоил ранее. Но когда он вернулся с тобой, когда я вновь на него посмотрел, беспокоиться перестал. Теперь моё беспокойство вызывает лишь Трифин. Он не в меру горделив и чрезвычайно самовлюблён. Спесив, как писал обер-коммандер Хегарат. Не поддаётся управлению и крайне тяжко обучаем. Никто не ровня ему в Сторожевом Лагере. И он это не стесняется показывать каждому. Даже обер-коммандеру.

Я закряхтел, как старикан. Похоже, у короля и королевы не удался очередной сынок. Они вообще от одной матери? А то какие-то чересчур разные все. Даже внешне похожи лишь отдалённо. Неужели мне придётся заниматься очередным подростком с завышенным самомнением?

– Но раз ты собираешься отправиться в Сторожевой Лагерь, – продолжил говорить король. – Есть все шансы вернуть Трифина на путь истинный. Уверен, лишь анирану по плечу переломить характер слишком самоуверенного мужа. Только такую величину он способен по-настоящему уважать. Я сожалею, что в своё время не обращал внимание на важные детали. Но сейчас, боюсь, даже я не могу что-либо исправить.

– Что Вы хотите от меня?

– Он должен завершить базовое обучение. Должен иметь уважение к старшим. Должен уметь подчиняться приказам. Должен научиться управлять так, чтобы солдаты исполняли приказы его. Но самое главное, надо сбить с него спесь, – король с прищуром на меня посмотрел. – С глазу на глаз я даю тебе "добро" на любые решения. Веди себя с Трифином так, как посчитаешь нужным. Если ты переломил безволие одного сына, своеволие другого тебе тоже должно быть по плечу.

Ну, что ж. Похоже, я не ошибся. Опять придётся переквалифицироваться в воспитатели. Не скажу, что мне это неприятно – мне нравилось обучать пацанов из "молодёжки", нравилось работать с Терезином, – но, видимо, меня ждёт тяжёлый случай. Я на дух не переношу надменность и спесивость в людях. Если кто смотрел на меня, как на гнойный прыщ, в любой момент я был готов выдавить свой гной в лицо тому, кто на меня так смотрел. Без всяких сожалений. И – уверенно говорю сам о себе – точно так поступил бы и с сыном короля. Знал бы я или не знал, кто он такой на самом деле.

Но тут, скорее всего, придётся искать особый подход. Всё же это принц. Королевская кровь. Каждый обладатель королевской крови для меня на вес золота. С каждым надо находить общий язык и договариваться. И хоть я не преподаватель военного мастерства, да и не смогу научить парня быть харизматичным, чтобы подчинённые выполняли его приказы, думаю, мне по силам наладить контакт. Подростка с заниженным самомнением я уже излечил. Излечу и его противоположность.

– Постараюсь справиться, Ваше Величество, – согласился я. – Уверен, статус анирана поможет в этом нелёгком деле.

– С рождения Трифина прошло уже двадцать семь зим, – очередные слова короля заставили меня вернуться к подсчёту возраста. Я всегда местные "зимы" переводил в Земные года. И убеждался, что, на самом деле, имею дело с малолетками, которые в этом мире являются "зрелыми мужАми". – И он никогда не веровал так, как Терезин. В нём есть что-то от Тревина, а что-то от Тангвина: он непрост в разговоре, и так же любит ублажать тело и душу. Мне бы хотелось, что бы он, как Тревин, дорос в знаниях до коммандера... Но, аниран, всё это на твоё усмотрение. Как ты посчитаешь нужным, так и будет.

Получив от короля карт-бланш, я пообещал себе не рубить с плеча. Ну то есть сходу не угрожать аниранскими прибамбасами, и не давать "леща" прилюдно, если Трифин осмелится не броситься мне в ноженьки. Стратегию я проработаю в дороге. А пока запомню и создам очередной пунктик в планах, куда затем обязательно впишу галочку.

– Даю слово, Ваше Величество. Я справлюсь.

– Не знаю, что бы было со мной и моей страной, если бы ты не появился, – король неожиданно расчувствовался и опять сжал мои пальцы мягкими ладошками. – Я верю, что у тебя всё получится, аниран.

Я ответил ему крепким рукопожатием. Я не имел права на "не получится".

Часть 6. Глава 6.

Подготовка к отбытию в Сторожевой Лагерь закружила меня и заворожила на несколько местных суток. Я то метался, как белка в колесе, прорабатывая вопросы логистики, то пальцы измазывал в чернилах, рассылая письма то туда, то сюда, то ломал голову над тем, как подготовиться к предстоящему обучению наилучшим образом. Даже попробовал обсудить этот вопрос с Каталамом. Но он, абсолютно не сомневаясь, заявил, что всему самому необходимому меня обучат на месте. А если нужны будут простые ответы на сложные вопросы, предлагал смело обращаться к своему старшему сыну – Вилибальду, который как раз сейчас проходит обучение в Сторожевом Лагере и, как сообщал в письмах, укрепился на позиции сотника.

За парня я был рад, ведь ранее спас ему жизнь. И был уверен, что он ни в чём не откажет посланнику небес. То есть если за партой мне придётся краснеть из-за собственной глупости, Вилибальд обязательно возьмёт надо мной шефство...

Поскольку ни в снах простых, ни в снах наркотических ко мне больше не приходили ни Голос, ни собственный строгий сын, мне стали сниться самые обыкновенные сны. И в один из таких снов мне приснилось красочное морское сражение. Проснувшись, я не сразу сообразил, почему мне приснилась битва при Трафальгаре. Я помнил, что во сне её так и называл, хоть даже не знал, что это за битва такая. Мне пришлось потереть глаза и задуматься на какое-то время, чтобы вспомнить мельчайшие детали и разобраться.

Память обыкновенного футболиста ничуть не помогла. Но память, доставшаяся от профессора Гуляева, расставила точки над "ё". Мозг продолжал анализировать, пытаясь разгадать иносказательность сна и сделать вывод. И, клянусь, именно воспоминания профессора Гуляева, а не мои собственные, помогли вынести пользу.

Они же помогли приступить к последующей работе.

Я плохо понимал, что делаю, потому что никогда не делал этого ранее. Но профессор Гуляев уже совершил подобный подвиг – он создал Всевидящее Око. Именно к созданию его уменьшенной копии – подзорной трубе – я тот час же приступил.

Этот мир ещё не достиг такого уровня развития, где самые обыкновенные очки можно приобрести в магазине под названием "Оптика". Поэтому самая большая проблема меня ждала на этапе создания и шлифовки линз. Мне пришлось заразить этой идеей самых прошаренных магистров. А затем вместе с ними лазить по королевскому дворцу, выискивая подходящий материал в виде витражей.

Но нашли мы такой материал не во дворце, а в святом Храме. Недовольный триарх Элохим пытался возражать. Но кто его станет спрашивать?

Дальше дело пошло попроще. Я подключил не только магистров, но и королевского кожевника со столяром. Качественная шлифовка удалась не с первого раза, а с двадцать первого. Но мы трудились, не покладая рук, до самого отбытия колонны рекрутов. Создали несколько двояковыпуклых линз, подрезали их по размеру, отшлифовали. Кожевник со столяром подготовили с десяток плотных тубусов, окрашенных изнутри в чёрное, чтобы исключить внешнюю засветку. А затем мы приступили к сборке.

Как и ожидалось, тубус с двумя линзами – объективом и окуляром – давал перевёрнутое изображение. Поэтому пришлось добавить соосное стекло. И долго подгонять расстояние между линзами, чтобы добиться максимально чёткой картинки. И лишь после долгих попыток и тщательных замеров удалось добиться приемлемых результатов. Когда я проводил тесты, смотрел в первую в этом мире подзорную трубу на вершину Башни Бдения и видел, как мне оттуда машет дежурный магистр, гордости моей не было предела. Впервые в этом мире я создал нечто столь важное не чем-то другим, а своими руками. Нечто такое, что даст определённый толчок прогрессу и поможет в долгосрочной перспективе.

Узрев окончательный результат, магистры-помощники воодушевились. Поэтому совершенно не стали возражать, когда я дал указание продолжить работу. Необходимо было изготовить столько подзорных труб, сколько они смогут. Пусть даже ради этого из святого храма им придётся вынести все витражи. Я поставил перед ними задачу наладить производство и обеспечить каждого коммандера и каждого капитана каждого корабля подзорной трубой. Создать стратегический запас и держать технологию производства за семью замками. Никто – ни друзья, ни враги – не должны узнать, как мы смогли уменьшить Всевидящее Око до размера стандартного кинжала. Этот секрет мы не станем монетизировать, но, возможно, обсудим с желающими возможность продажи готового продукта.

Из-за неожиданного погружения в воодушевляющую работу, я совсем потерял счёт времени. И ничем не помогал подготовке военного обоза. Слава Фласэзу, хватало людей, которые всё сделали за меня. Подготовили не только обоз, но персональную лошадку с поклажей.

Коммандер Марсан не стал дожидаться окончания работ над изобретением анирана и отбыл с длинной колонной два рассвета назад. Но со мной остались Сималион, Иберик и Феилин, с которыми мы планировали нагнать неторопливый обоз к первому же вечеру.

Из дворцовых врат меня вышло провожать всё королевское семейство. Даже непоседливый Фабрицио.

При встрече он не узнал меня. Смотрел, как на незнакомого дядьку. И такому развитию событий я неимоверно обрадовался. Я не собирался вновь представляться Клемериком и спрашивать, помнит ли он меня. Таким образом я мог разбередить вроде бы зажившую рану. Фабрицио смотрел на меня, как на постороннего, и я двумя руками ухватился за такую возможность. Как я уже говорил, в моих планах он был обязан привязаться к другим достойным людям. И эти люди меня не разочаровали.

Его Величество и Её Величество простились с анираном очень тепло. И король, и особенно королева, ранее украдкой предлагавшая не стесняться и заглянуть к Фламелине на огонёк, заметно подобрели к посланнику небес. Оба смотрели глазами, полными неподдельного уважения. В их глазах я уже забрался на недосягаемую высоту.

А вот бедолага Терезин, как я выяснил, излишне привязался ко мне. Я не забыл о своих планах укрепить организм пацана. И, на начальном этапе, часто присутствовал на утренних зарядках. Даже подпрыгивал или приседал вместе с ним. Но когда им занялись профессионалы, когда мастер Сималион представил принцу своего будущего приемника, ведь планировал отправляться со мной в Сторожевой Лагерь, я предоставил Терезина самому себе. Лишь изредка общался на ужинах, неустанно давя на одну и ту же мозоль: ответственность, решительность, бесстрашие. Какое бы отвращение Терезин не питал к насилию, оно неизбежно произойдёт на его пути. Ибо таков путь носителя королевской крови. Терезин обязан преодолеть страх, примириться с ним, а затем научиться побеждать.

Наверное, именно такие разговоры заставили впечатлительного пацана относиться к анирану с восхищением, которое, возможно, является предпоследней ступенькой перед безграничным поклонением. Примерно так я предполагал, когда прижимал парня к себе.

– Ни шагу назад, Терезин, – я гладил его по отросшим волосам. – Прежнего робкого принца больше никто не желает видеть. Тебя ждёт путь мужчины. Будь достоин этого громкого звания.

– Спасибо, что вытащил меня, милих, – эти благодарственные слова принц шептал уже не первый раз. – Я обещаю, что ты будешь мною гордиться. Когда придёт моя пора принять ключи от города из рук любого наместника, я буду готов. А если ты позовёшь на бой, я не станут прятаться за чужой спиной.

– Слова не мальчика, но мужа, – я взъерошил его волосы, как делал ранее. – Я уже тобой горжусь. Просто имей смелость идти по этому пути. Ведь для принца никаких иных вариантов не существует.

– Я буду. Обещаю.

Не менее трогательное расставание меня ждало впереди. Я выпустил из объятий Терезина и, немножко совестно, принял в объятия Мириам.

За время её пребывания в Обертоне, мы отдалились. Между нами никогда не было особой искры, хоть я относился к ней с огромадным уважением, а она была не менее впечатлена моими успехами. Но я всегда был готов выслушать её мнение или дать совет, если она его попросит.

К сожалению, после того, как Мириам не удалось забеременеть, она ненадолго закрылась в себе. Это отмечал даже Фелимид, когда однажды пришёл поболтать со мной по душам. Он утверждал, что супруга изменилась. И мне пришлось успокаивать словами, что изменилась она потому, что долгое время пробыла в заточении. Делиться с Филимидом секретом о том, что произошло в узкой каюте чердачного струга, я бы никогда не стал.

Но всё же было видно невооружённым взглядом, что отношения между мужем и женой окончательно разладились. Фелимид, как мне до сих пор кажется, всегда считал Мириам виновной. И не мог её простить. Чувство вины её тоже гложило. Но здесь, в Обертоне, Мириам, кажется, сама себе отпустила грехи. Она вела себя с Филимидом довольно-таки отстранённо, всем и каждому демонстрируя, что их союз остался союзом лишь на бумаге. Чувств в этом союзе не осталось. Лишь необходимость оставаться вместе, потому что так положено. Потому что это очень важно.

– Мне очень жаль, – так тихо, что нас не мог услышать никто другой, прошептал я в ухо Мириам.

– Видимо, не я избрана..., – запутанно ответила Мириам. Тогда я даже не понял, что она имеет в виду. – Но всё же я рада, что ты решился. Для меня это было очень важно. И ещё раз спасибо, что спас меня во всех смыслах этого слова. Действительно бывали рассветы, когда я уже не надеялась.

– С тобой всё будет хорошо, – я по-дружески погладил всё ещё худую спину. – Найди себе занятие. Увлечение какое-нибудь. Помоги Фелимиду с розыскной деятельностью или неси слово анирана в массы. Можешь объяснить королю сложные моменты Книги. Всё-таки он прочёл лишь копию...

– Думаю, лучше ему не знать, что знаю я, – Мириам отстранилась и улыбнулась. – Пусть всё остаётся так, как есть. У страха глаза велики. Пусть он лучше не знает, что способен натворить драксадар.

Здесь я не знал, соглашаться или возражать. Поэтому оставил эту тему в покое. Мне главное было, чтобы Мириам не хандрила. Чтобы занялась какой-нибудь деятельностью с присущей ей кипучей энергией.

– Удачи тебе в пути, милих, – он поцеловала меня в щёку. – Когда ты вернёшься в статусе коммандера, надеюсь, возьмёшь к себе в советники. Обещаю, от меня будет прок.

– Я введу тебя в Совет, – улыбнулся я в ответ. – Только не забывай оттачивать разум.

– Боюсь, тебе этого не позволят, – смеясь, она сжала мои руки. – Женщинам там не место... Езжай с Богом. Триединый осветит твой путь.

Мириам вернулась к Фелимиду, и они вместе с королевской семьёй махали нам на прощанье, когда четыре лошадки отдалялись от дворцового фонтана.

***

Обоз мы действительно нагнали ближе к ночи. Мы не устраивали привалов по пути и двигались по заранее прописанному маршруту.

Пять сотен солдат и примерно полсотни обслуживающего персонала по-простецки разбили лагерь недалеко от Западного тракта. Повсюду были расставлены палатки из крепкой парусины и пылали костры.

Судя по картам, Сторожевой Лагерь располагался на северо-западном побережье Астризии. Именно у самого берега. Провизией и прочими необходимым услугами его обеспечивала зажиточная рыбацкая деревня – деревня Трерос. А так же регулярные поставки из столицы. То есть солдаты и будущие командиры в Сторожем Лагере не испытывали недостатка ни в чём.

Коммандер Марсан, посетивший поздний ужин анирана и его помощников, оказался весьма словоохотливым воякой. Сего я не заметил ранее, когда познакомился с ним на военном совете. Видимо, он умел правильно вести себя как с вышестоящим начальством, так и с подчинёнными.

Коммандер поведал мне, что Сторожевой Лагерь годился не только для подготовки будущих командиров, но и отвечал за безопасность близлежащих территорий. С давних времён хорошо оснащённые разъезды курсировали вдоль леса и горного хребта аж до самой реки Нортуолл. Через эту реку был возведён крепкий деревянный мост, откуда шёл каменный тракт аж до самого Халтберна – Северной Твердыни Астризии, как издавна прозвали этот северный город. К сожалению, от Халтберна остались лишь руины – опасные, лихие рубаки, приплывшие с острова Темиспар, не оставили от города камня на камне. Поэтому вот уже много зим разъезды даже не пересекают мост. Посещают северные хутора и ещё живые деревеньки и помогают решить проблемы с бандитьём в меру своих сил. Основное же предназначение Сторожевого Лагеря – обучение базовым и продвинутым армейским навыкам. Ибо только обучение в Сторожевом Лагере способно конкурировать в объёме полученных знаний с военным Атенеем на юге земель Декедды.

Это было для меня что-то новенькое и я попросил разъяснений.

Что меня совершенно не удивило, не только в Астризии военное командование уделяло внимание перспективе. И в отколовшейся Декедде тоже. Много-много зим назад духовенство, взявшее под контроль все аспекты светской и религиозной жизни в Декедде, смекнуло, что залог независимости – крепкая армия. И подошла к этому вопросу со всей скрупулёзностью. Как я понял из рассказа, тамошние духовники переняли весьма грамотную практику выращивания толковых кадров. А затем в нескольких впечатляющих сражениях доказали Астризии своё право на независимость. Конечно, та самая Расщелина, преграждающая доступ на территорию земель Декедды с севера, играет основную роль в том, что Декедду Астризия так и не смогла покорить. Но всё же в Декедде хватает умелых воинов и достаточно большой флот. И обучение все те, кто жаждет воинской славы или мечтает брать на абордаж вражеские корабли, проходят в военном Атенее.

Сего факта я не знал. А потому был очень доволен, что дополнил базу знаний. Эти знания, несомненно, позволят относиться к потенциальным пакостникам без пренебрежения. А значит, не позволят совершить ошибку в виде недооценки, когда придёт время скрестить клинки. Ведь в моих планах существовал пункт, в котором я уделял Декедде самое пристальное внимание. И планы эти я не собирался пересматривать.

***

В пути мы пробыли двадцать прекрасных летних дней. Солнечных дней, с минимальным количеством тёплых дождей.

Колонна двигалась неспешно, ведь подавляющее большинство рекрутов передвигались на своих двоих. Задача у коммандера стояла не утомить будущих солдат, а заставить их ноги окрепнуть. Обтоптать вполне достойную походную обувку и привить основы субординации. То есть никаких лишних вольностей. И чтобы закрепить первые правила необходимого подчинения, мне приходилось чуть ли не ежедневно ораторствовать перед будущими солдатами, рассказывая правду или небылицы, и демонстрировать аниранское оружие или собственную удаль.

Такой подход, несомненно, шёл на пользу. Ранее я слышал, что будущую армию, созданную на основе отобранного человеческого материала, назовут "элитной". Но убедился, что в этом есть смысл только в дороге. Я шёл рядом с этими бравыми ребятами, разговаривал с ними или слушал их истории. Как профессиональный спортсмен, намётанным глазом сразу определял физическую крепость каждого. И убеждался, что селекционеры в Обертоне поработали на славу; подавляющее большинство мужиков в колонне имели могучую комплекцию. А моя добровольная деятельность на профессии "комрад комиссар" помогала мужикам не испытывать сомнений в своём выборе.