Текст книги "Анархия в РФ: Первая полная история русского панка"
Автор книги: Алексей Рыбин
Соавторы: Владимир Тихомиров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
Андрей Панов (Свинья) – первый в стране панк
Я поступил в институт, и тут на мои плечи падают полторы тысячи советских рублей – от папы. Мой папа свалил из страны в 1973-м. И по их правилам, если ребенок учится, – уехавший из страны родитель обязан оплатить ему обучение.
Конечно, я сразу купил всякого – барабаны там, три-четыре гитары… Все деньги, короче, на это ухнул. Взялся учиться играть и настолько заразился, что каждый день сидел с гитарой с утра до вечера. Сейчас фиг так сделаю.
Первое время мы играли с группой «Палата № б». В Серовском художественном училище было две группы – одна «Голубые Монстры», а вторая – как раз «Палата № 6». В группе их было всего трое: Максим Пашков, Цой и еще барабанщик – не помню, как звали. Хороший барабанщик, кстати. Жаль, что не пошел по этой стезе.
Сколько-то времени мы прожили одной семьей, потому что все были бездельниками. Из художественного училища их почти сразу выгнали. Они там стали ходить в булавках, анашой воняло на всех этажах. Ну, учителя и педагоги смотрят: что это такое?., кто-то подстригся, кто-то булавку нацепил… и решили всех разогнать.
Я ушел из института, а Цой ушел из училища. Как-то так получилось, что мы с ним стали главные бездельники. И жили рядом, у Парка Победы. Там сейчас его родители живут. Встречались каждый день. Тем более что у меня дома стояла аппаратура. Я тогда еще занимался пластинками, постоянно были деньги. Ну и выпивка была дешевая.
Цою родители всегда давали рубль в день. Сначала, когда скидывались, мы спрашивали – у кого сколько. А потом перестали спрашивать. «Давай твой рубль», – говорили. Все знали, что у него рубль. Собирались у меня. Пили, гуляли, дурака валяли. У меня тогда стояло, наверное, полкиловатта. Барабанные установки разные. Соседи, конечно, ругались. А что толку ругаться?
Пели песни Максима Пашкова. Цой в некоторых вещах был аранжировщиком. Он вообще-то был басист и сам тогда ничего не писал. Остальные парни из группы относились к нему несколько иронически. Цой был всегда очень зажатый, даже так скажу – комплексанутый. Потом Максим поступил в институт, и с Цоем мы остались бездельничать вдвоем.
3
«Праздник непослушания»
(Альбом группы «Автоматические Удовлетворится и». 1996 год)
Виктор Мазин – культуролог
Двадцать лет назад была идеологическая несвобода. Сейчас – коммерческая несвобода. Но между этими двумя несвободами успел появиться зазор, когда можно было бодро, весело и радостно делать то, что хочется. Евгений Юфит и его приятели, первые панки в СССР, не требовали для творчества вообще ничего. Хочешь петь? Иди и пой! Нет денег на холсты? Да и не надо! Иди и раскрашивай стены! Хочешь быть режиссером, но у тебя нет денег на дорогую 35-миллиметровую камеру? Снимай 16-миллиметровой – она стоит копейки!
Евгений Юфит (Юфа) – кинорежиссер
По-моему, тогда мы еще учились в школе. И как-то решили сходить в кино – в кинотеатр «Планета». Там точно был я, был Андрей Панов и, по-моему, было еще несколько приятелей. Была зима, а денег на билеты у нас не было. И администратор говорит: «Знаете что, ребята, если хотите пойти в кино, то уберите снег». И выдал лопаты.
Мы начали разгребать снег, а сеанс приближается. Нужно было все сделать как можно скорее. Сперва мы скинули пальто. Потом стянули свитера. Потом кто-то первым снял и рубашку. Ну и в конце концов Панов разделся полностью. То есть совсем догола. И мы вслед за ним тоже.
Там были такие огромные витрины, и, помню, люди со всего кинотеатра сбежались посмотреть на голых ребят, лопатами убирающих снег. У них были вытянутые лица, они показывали на нас пальцами. Потом послышались крики:
– Милицию! Надо вызвать милицию!
На этой стадии нам стало уже не до кино. Мы кинули лопаты, похватали одежду и разбежались в разные стороны.
Андрей Панов (Свинья) – первый в стране панк
На самом деле весь русский панк был придуман Юфой. Юфа был и остался главным панк-идеологом, а знают о нем так мало только потому, что он очень законспирированный – как Ленин. Всегда появится в последний момент… Говорит отрывисто… Тогда мы все находились под его влиянием. Никакие британские панки, никакой Джонни Роттен и Малькольм Макларен, здесь вообще ни при чем. Все, что сегодня называют русским панком, – это были чисто Юфины телеги.
Вообще, он очень заразительный человек. Своим психозом Юфа способен заразить кого угодно. Сперва он заразил нашу компанию, а потом отправился заражать киношников. Сейчас этот человек не вылезает из-за границы, ему дали студию на «Ленфильме», ссуду в банке и все дела… Теперь он снимает большие полнометражные фильмы. А начинал с того, что вместе с нами ходил по улице в белом чепце и очечках.
Один раз Юфа позвонил вечером и говорит:
– Ты знаешь? На Западе появилась группа каких-то кретинов типа нас. Называется «Sex Pistols». Сейчас по «Голосу Америки» передали одну вещь.
– Ну и как музыка?
– На «Slade» немного похоже.
– Ладно. Чего внимание-то на них обращать? – и повесил трубку.
Когда мы начали идиотничать, о панках никто еще и не слышал. На улицах нас сначала не трогали. Ну, идиоты и идиоты. А потом о панках вдруг заговорили со всех сторон. Стали появляться плакаты, «Sex Pistols» даже показали по советскому телевизору, и мы сразу стали типа главной компанией в городе. То в трусах зимой по улице ходим, то обвешаемся разными паяльниками-хуяльниками, или надеваем одежду не по размеру… разные глупости.
Как-то в газете написали, что панки обязательно должны носить булавки. Что тут началось! Все обвешались булавками, они, по-моему, даже в магазинах пропадать стали. Я помню, кто-то из дружков для полного идиотства стал носить военные галифе. Это в советские-то времена! А у меня тогда были здоровые клеши – финские вельветовые. Я взял их и ушил внизу. Получилось очень красиво. Сперва я ходил по улицам, и все только смеялись. А через три года смотрю – все в таких ходят: стало модно.
Слухи по городу ползут быстро. О нашей компании многие слышали. Бывало, что очень приличные люди хотели посмотреть на живых панков. Нас часто приглашали. Спрашивают:
– Ты панк?
– А? Да! Панк!
– Приходи в гости.
– А я с другом.
– Ну, приходи с другом.
– И выпить есть?
– Все есть!
Звоним в дверь, а сами обвешиваемся, булавки вставляем и тут же в темпе красимся. Помада-фига-да, все такое.
Нам открывают.
– Это я с другом пришел!
– Ну, проходите.
И один за другим проходят человек восемь. Ну и начинается – раздевание, купание голыми… Весело!
Алексей Рыбин (Рыба) – музыкант, основатель группы «Кино»
«Sex Pistols» мы услышали на удивление рано. «Never Mind The Bollocks» (первый диск группы) вышел в 1977 году и в том же году почти сразу появился в доме Андрея. Это было чудо, но случайностью это точно не было.
Свежие пластинки в те времена на «толчке», конечно, появлялись. Но приходили они все-таки со значительным опозданием. Те, кто привозил пластинки из-за границы на продажу (например, моряки или дети дипломатов), предпочитали брать раскрученные имена. А о «Sex Pistols» в России никто и слыхом не слыхивал года до 1982-го. Тем не менее самая первая пластинка британских панков, пересекшая границы СССР, оказалась не где-нибудь, а именно у Андрея.
Помню, через какое-то время Хуа Гофэн (а может быть Юфа – точно не помню) принес вырезку из газеты с заметкой о панках. Именно тогда Андрей и сказал знаменитую фразу:
– У них появились такие же идиоты, как мы!
Какого-то резкого разворота Андрея к панку не было. Все происходило очень неторопливо. Просто из фарцовщика Лэйка Андрюша как-то незаметно стал панком Свиньей, и удивляться этому никто не стал.
Перед этим полтора года я считал себя хиппи и дружил с Геной Зайцевым – главным гуру всей ленинградской «Системы». Ходил с длинными волосами, в разваливающихся джинсах и дикой куртке. При этом все вечера я проводил в квартире Свиньи.
Он долго на меня смотрел, молчал и никак не комментировал мой внешний вид. Но потом не выдержал:
– Спорим, что ты через полгода бросишь эту фигню?
– Да что ты? – возмутился я. – Никогда!
– Ага. Ну, спорим?
– На что?
– На ящик шампанского, – сказал Свин.
Ящик шампанского я Андрюше так и не проставил. Через месяц я уже ходил в булавках, коротко стриженный и притоптывал в такт ногой, когда Андрюша пел дома только что сочиненную песню «Гена Зайцев – идиот».
Гена Зайцев, ты мудак,
Право, ведь нельзя же так…
Кстати, творчество БГ Андрей тоже не любил. Он называл Борис Борисыча «Гробощенковым» и морщился, когда мы с Цоем подбирали на гитаре песни с только что вышедшего «Синего Альбома». Но он никогда никому и ничего не запрещал. Если уж ты попадал внутрь его квартиры, то дальше мог любить любую музыку и любых исполнителей.
Евгений Юфит (Юфа) – кинорежиссер
Андрей Панов собрал первый состав «Автоматических Удовлетворителей» в том же году, когда я открыл собственную киностудию «Мжалала-фильм».
Съемки нашего первого фильма проходили в большом многолюдном дворе в центре Ленинграда. Была инсценирована драка на помойке. А в главной роли снимался манекен по кличке Зураб. Через двадцать минут после начала съемок всех участников отконвоировали в ближайшее отделение милиции.
С этим Зурабом потом постоянно были проблемы. Уяснив, что нормально снимать в городе нам не дадут, мы стали ездить на съемки за город. Манекена разбирали и складывали в большую сумку. Но по пути, в электричке, кто-нибудь обязательно эту сумку расстегивал, и пассажиры видели, что там сложены части тела: руки, куски груди… А актеры еще и начинали специально разговаривать между собой типа: «зачем же ты его расчленил-то?» или «когда снова на дело пойдем?».
Кончилось тем, что мы стали снимать сцену, во время которой скидывали этого Зураба с моста. И всех нас арестовали. Милиционерам было не видно: живой там человек или манекен. Они отвезли нас в отделение, изъяли пленку, а когда посмотрели, что там отснято, то было принято решение отправить нас всех в сумасшедший дом.
Константин Митенев – кинематографист
Съемки обычно проходили так. Мы просто садились в поезд, ехали куда-нибудь за город и начинали что-то снимать. И параллельно – пить. А когда возвращались, то на выходе из электрички нас обыкновенно уже снимала милиция, упаковывала и увозила в вытрезвитель. Потому что все были абсолютно пьяны, ничего не соображали и вытворяли такое, что волосы дыбом.
Евгений Юфит (Юфа) – кинорежиссер
Разумеется, показывать наши фильмы было негде. Да мы на это и не рассчитывали. А когда показывать наконец стали, то каждый раз это заканчивалось скандалом. Все было: драки в ресторанах, битье посуды. Каждый раз это напоминало что-то такое… футбольный стадион.
Администрация залов очень быстро выучила, к чему приводит демонстрация моих фильмов. Каждый раз она заранее заказывала пикет милиции. Стилистика у меня давно сменилась, никаких скандалов давно нет. Но оцепление милиции стояло вокруг Дома кино и во время моей последней премьеры.
Александр Аникеенко – актер
Помню, был просмотр в Доме композитора. Ну и в общем, дело закончилось скандалом. Там показывали то ли «Мочеубийц-трупоголовов», то ли «Санитаров-оборотней». И дело дошло чуть ли не до драки. В зале в основном сидели какие-то молодые композиторы… такие подрастающие… и они долго возмущались: что за хулиганство?! что вы нам тут показываете?! Нагло так говорили и лезли на конфликт. Всё прыгали, наскакивали… Но потом пришел наш приятель Игорь Безруков. А он – довольно большой мужчина. И в общем, конфликт погасили. Когда композиторы его увидели, то просто сели и замолчали.
Константин Митенев – кинематографист
Году в 1986-м из Ленинграда в Вятку отправился «культурный десант». Были приглашены Юфит со своими некрореалистами и две группы: «Дурное влияние» и «Автоматические Удовлетворители». Поехали на поезде, но уехали недалеко, потому что в Тихвине всех нас ссадили. И где-то там спьяну были потеряны наши сопроводительные документы.
Но до Вятки мы все равно добрались. Выступления проходили в главном кинотеатре города. Все набились в кинорубку и стали крутить наше кино. Это и для Петербурга-то в те годы было чересчур. А в Вятке кто-то просто вызвал милицию. Мы сидим, смотрим на экран, вдруг вбегают милиционеры – целая толпа.
– Кто такие?
А сопроводительных документов нет! Никто толком не может объяснить, кто мы такие. Причем выглядим мы все довольно стремно, а на экране творится и вообще жуть – просто какие-то чудовищные вещи. И милиционеры понемногу понимают, что накрыть удалось целую банду.
Они говорят:
– Вы кто?
– Мы киногруппа из Ленинграда.
– У вас вообще никаких документов нет?
Все стали рыться по карманам. Померанцева нашла свою трудовую книжку. Ну, слава Богу! Хоть какой-то официальный документ! Милиционеры открывают ее, а там написано: «Ночная уборщица в бане». Странно, что всех нас прямо из кинотеатра тогда не отправили в тюрьму.
Алексей Рыбин (Рыба) – музыкант, основатель группы «Кино»
Андрюша моментально собрал огромную коллекцию пластинок с панк-роком. И в течение нескольких лет эта коллекция была лучшей в стране. Свин слушал музыку, о которой остальные меломаны и понятия не имели.
На «толчок» мы всегда ездили вместе. Но Андрей как-то исхитрялся увидеть нужные диски там, где остальные даже не останавливались. Игги Поп, «Public Image», «Stranglers», «Clash», «ХТС», Патти Смит, «Ramones» – всех этих исполнителей лично я впервые услышал на дорогом Андрюшином проигрывателе.
Через несколько лет «толчок» непонятным образом легализовался. В стране начинались другие времена. Все, что очень долго существовало в подполье, стало понемногу вылезать наружу. Часть рынка так и осталась у «Юного техника». Там продавцов и покупателей по-прежнему прессовала милиция и грабили гопники. А часть переместилась в Дом культуры имени Ленина и получила официальную регистрацию как Клуб филофонистов.
К тому времени панками были уже все члены нашей компании. Именно тогда Свинья и его приятели разработали стиль, который русские панки используют до сих пор. Никаких курток-косух и кожаных штанов – откуда в советской России взяться косухам? Никаких экстравагантных сапог и футболок с матерными надписями. Мы одевались исключительно в одежду массового советского производства. Просто больше было не во что. Однако даже в этой одежде взгляд все равно цеплялся за нас в любой толпе.
Свин иногда ходил в самодельном цилиндре и коричневом фраке с фалдами до пят. Пиночет носил белую куртку с нарисованным на спине «битником», танцующим буги-вуги. Юфа любил докторские белые чепцы с красными крестами. А я ходил в клетчатой, будто сшитой из разноцветных лоскутков, куртке, которую на что-то выменял у Андрюши. Все были хороши, все были живописны.
Какое-то время к нам даже гопники не привязывались. Завидев нашу компанию, они делали круглые глаза, шарахались в стороны и шипели, что таких мудаков еще не встречали. Милиция тоже поначалу не понимала, что происходит. Потом, когда сверху пришли разъяснения, что, мол, кроме волосатых хиппи, опасность для общества представляют еще и стриженые панки, – только тогда помаленьку начали прихватывать и нас.
Большую часть времени мы проводили в Клубе филофонистов. Там мы находили все музыкальные новинки, там же и зарабатывали какие-то деньги. Время от времени на пару со Свином мы скупали все бродящие по рукам пластинки какой-нибудь одной группы, становились монополистами и взвинчивали цены. После чего пластинки тут же продавались, а прибыль шла на сухое вино. Этот напиток в начале 1980-х мы предпочитали всем остальным видам алкоголя.
…
Если уж вспоминать о сухом вине, то нельзя обойти нашего друга Майка Науменко из группы «Зоопарк». Майк неожиданно для всех очень подружился со Свиньей. Оказалось, что папа российского ритм-энд-блюза был не прочь послушать реальный панк-рок и как следует оттянуться в головном офисе отечественного панка – дома у Андрея на проспекте Космонавтов.
Кроме сухого вина, Майк тогда ничего и в рот не брал. Правда, некоторое время спустя он увлекся фирменным напитком «чпок». Майк очень рекламировал «чпок» в панковской среде, но напиток у нас так и не прижился. Свинья считал, что процесс приготовления «чпока» хоть и несложен, но все-таки несколько суетен.
Мы ездили в Клуб филофонистов, покупали и выменивали там кучу новых пластинок, а потом, выпив в ларьке возле Дома культуры имени Ленина по паре кружек пива, ехали домой к Андрею. У него была самая лучшая аппаратура, какой не было ни у кого из нашей компании. Там все пили вино и вместе слушали новинки. Удивительно, но сильно никто не напивался. Даже три-четыре бутылки на каждого из строя не выводили. Сейчас такое трудно себе представить.
Майк все пытался сбить нас с толку своим «чпоком», который приготовлялся так: на половину рюмки водки половину газированной воды. Рюмка плотно накрывается ладонью и изо всей силы ударяется донышком о колено. Напиток мгновенно вскипает – тут его и надо глотать. Действует как удар кувалдой в лоб. Три-четыре «чпока» – и ты готов свалиться под стол.
Быстро напиваться нам не хотелось. Наоборот! Нам хотелось сидеть и слушать. И ставить все новые пластинки. И пить вино. И опять слушать эту музыку. И чтобы этот день не кончался никогда. И музыка чтобы тоже никогда-никогда не кончалась…
Лия Петровна Панова – мама Свина
После Театрального института Андрей много где работал. Разносил газеты, приходил с черными от типографской краски руками – полдня не отмыть было. Работал санитаром в Мариинской больнице. Но отовсюду быстро уходил.
С газетами он продержался дольше всего. Тогда его хотели посадить за спаивание несовершеннолетних. А на самом деле из-за отца. Но у них ничего не вышло. Ни один из тех, кого они вызывали и допрашивали, показаний против Андрея не дал. Все говорили: «Как это он нас спаивал? Да у него больше рубля в кармане никогда не было! Как он мог нас споить?»
Даже я следователю говорила: «У нас в доме алкоголя нет». У меня еще мама была жива. Я одна кормила всю семью – откуда деньги на выпивку? Если кто-то из Андрюшиных друзей приходит, они приносят с собой. А так, чтобы в доме держать?.. И вообще, компания, которая тогда собралась (тот же Цой или Пашков), все же сухое вино пили. В общем, у них ничего не получилось.
Забирали его в милицию часто. В наручниках увозили. Прямо на улице хватали. Без всякого повода.
– А! Вот он, Панов!.. Давай его сюда!
Был такой Игорь по кличке Нехороший. Как-то с Андреем они вышли на улицу. У нас вокруг дома высоченные кусты, они сели в этих кустах с бутылочкой. И их обоих забрали. Как бы за распитие на улице.
Игоря тут же отпустили, а Андрея – нет и нет, нет и нет.
Я поехала туда и до часу ночи стояла перед отделением. Потом, уже глубокой ночью, вышел какой-то милиционер и говорит:
– Вы зря здесь стоите. Смотреть на него приезжали такие люди! Они распорядились, чтобы ни под каким видом его не выпускать. Так что сделать вы ничего не сможете.
Тогда я пошла к следователю и сказала, что наняла адвоката. Он аж побелел:
– Зачем вам адвокат?!
Адвокат был евреем. Это был очень знаменитый адвокат. Потом он уехал в Америку.
Адвокат спросил:
– Это какая Панова? Которая мужа отпустила без денег за границу?
Дело в том, что по закону муж должен был мне платить. Там, что-то такое, – нужно было отдать алименты за шесть лет вперед. До самого Андрюшкиного совершеннолетия. А откуда у него такие деньги? И я Валерия отпустила без всяких денег. Официально написала заявление… Меня потом еще целый год вызывали и просили написать другое – что я требую денег уже из-за границы. Они хотели, чтобы Валерия осудила еврейская община.
Когда этот известный адвокат выяснил, что это именно я, он взял мое дело. И как только они узнали его фамилию, дело было сразу закрыто. А с меня этот адвокат не взял ни копейки. Правда, банкет дома я, конечно, для него устроила…
Он приехал и удивился: почему Андрей не сидит за столом? У нас было не принято, чтобы он присутствовал при разговорах старших. И когда ему что-то понадобилось, то он постучался в дверь гостиной.
Адвокат поднял брови:
– И они считают, что этот юноша плохо воспитан?! Никого не слушайте: у вас прекрасный сын!
А через несколько лет его прямо после концерта отвезли в тюрьму на улице Каляева. Во Дворце молодежи был панк-фестиваль, и Андрей кого-то проводил без билета. А на охране схитрили – попросили оставить в залог паспорт, да так и не вернули.
Когда концерт закончился, я пришла его встречать. Вижу – «воронок» стоит. Я сразу поняла, что это за Андрюшей. Прошла за кулисы, взяла его за руку, и мы вышли через главный вход. Не через служебный, где его караулили, а через главный – вместе со зрителями. Потом я им позвонила:
– Где паспорт моего сына?
– Он должен сам за ним приехать.
Мы поехали за паспортом, и его тут же забрали. Прямо на моих глазах. Забрали за то, что он якобы нецензурно выражался на сцене. Дали десять суток. Я когда-то работала в «Динамо» с фигуристами, и у меня катался внук заместителя начальника ГУВД. Когда Андрей сидел, этот заместитель уже не работал, но я все равно через знакомых вышла на него и узнала, когда Андрея должны выпустить.
Он вышел, я его схватила за руку, а он бежит.
– В чем дело? – спрашиваю.
– Меня предупредили еще там: только выйдешь на улицу, снова заберем. Тут же. И повод найдем.
Мы с ним просто полетели домой. Я его руку не выпускала. Потом я все время ему говорила: будь осторожен! У меня уже не осталось знакомых, которые могут тебя выручить… А его продолжали забирать. По поводу и без повода.
4
«Дураки и гастроли»
(Альбом группы «Автоматические Удовлетворители». 1984 год)
Олег Коврига – московский независимый промоутер
Для записи «Юнкеров» Васе Серову нужна была акустическая гитара. Мой приятель привез свою двенадцатиструнную гитару, купленную еще лет двадцать назад.
– О! – сказал я. – По-моему, в свое время эта гитара стоила 98 рублей.
– Нет, – говорит Вася. – Не 98, а 112.
А Свинья говорит:
– Абсолютно точно, 98, потому что мы вместе с Цоем покупали ему такую же. Родители уехали на месяц и оставили ему 100 рублей. На 98 рублей мы купили гитару, а на 2 рубля он накупил беляшей, которыми дико отравился и лежал несколько дней совершенно зеленый. Что было вполне в его духе. И вообще, только такой человек, как Цой, мог въебаться в стоящий автобус на совершенно пустом шоссе.
Алексей Рыбин (Рыба) – музыкант, основатель группы «Кино»
Сухое вино мы иногда подогревали в духовке и пили горячим. Как-то на кухне у Свина во время такого подогрева я познакомился с Цоем. Виктор был одет в черные узкие брюки, из которых высовывались ступни в черных носках, черную рубашку и черную жилетку из кожзаменителя.
Жилетка была украшена булавками, цепочками и значочками. Познакомившись, мы решили для пробы открыть одну бутылку прямо на кухне. Вино в духовке нагрелось до оптимальной температуры. Можно было звать всех остальных, но мы не торопились. Мы мирно беседовали, попивая разогретое вино.
На тот момент «Палата № 6» (в которой играл Цой) репетировала у Свиньи дома. Тогда же Андрюша и сам начал поигрывать на гитаре. В его комнате рядом с колонками скоро появились гитары и барабанные установки. Я уже не помню сейчас, какие там были усилители, но для репетиционной точки все это звучало вполне сносно. На барабанах «Палата № б» барабанила вовсю – это дома-то, в обычной квартире! Каким-то чудесным образом Андрей умудрялся договариваться с соседями, и те ни разу так и не вызвали милицию.
Свинья только-только начинал музыкальную карьеру, а Майк Науменко из группы «Зоопарк» считался вполне взошедшей звездой. Он вел себя так, как вычитывал в старых номерах журнала «New Musical Express». Однажды он пришел к Андрюше и сказал:
– Свин! Специально для тебя я написал песню!
– Очень хорошо. И что?
– Готов продать!
– Продать?..
Майк значительно опережал свое время. Это сейчас песни пишутся на заказ и продаются. А тогда, чтобы Свин купил у кого-то песню?..
Я просыпаюсь каждое утро.
Ко мне приходят мои друзья.
Они приносят мне портвейн и пиво,
Но я знаю, они ненавидят меня.
И у меня есть жаба – редкостная дура!
И я бу-бу ее каждый день.
Нам давно плевать друг на друга,
Я бы бросил ее, но бросать лень.
И каждый день я хожу на работу
(Всем было б лучше, если б я не ходил).
А если я умру, то кто тогда вспомнит
О том, что я вообще когда-то жил?
А я не знаю, зачем я живу, – ну и бу с ним.
А я не знаю зачем я живу, – ну и бу-бу-бу-бу-бу с ним.
Майк спел новую песню, сидя на полу, прижавшись к стене и с каждой строчкой чувствуя себя все более неуютно. По лицу Свиньи было видно: вдуть ему песню за бабки – затея бессмысленная.
– Ну и чего? – спросил наконец Андрей.
– Я хочу за песню…
Майк начал судорожно соображать.
– Я хочу… Три бутылки сухого…
В результате долгих переговоров на сухое скинулись все присутствующие, в том числе и Майк. А песню Андрюша так и не купил. Да и не пел ее никогда. Майк же, напротив, записал и выпустил ее на альбоме «LV».
Со временем Майк как-то незаметно выпал из компании, засел у себя дома, да так и сидел там, выходя только в магазин и на концерты. В 1991-м он умер. А Андрей еще крепче сдружился с «Палатой № 6».
Андрей Панов (Свинья) – первый в стране панк
Цой стал понемногу репетировать с моими «Автоматическими Удовлетворителями». По наколке Майка мы записали пластинку «Дураки и гастроли». Там и Майк играл, и Рыба, и Цой, хотя Майк почему-то это отрицает. Песни все были мои, только одна была Майка и одна – Рыбы…
А еще с великой наколки Майка мы поехали в Москву. Организовывал все это Артемий Троицкий. Майк до этого был у него с Гробощенковым, и их расспрашивали: правда ли, что в Ленинграде кто-то уже играет панк? Майк сказал, что правда, и дал мне телефон Троицкого.
Зимой 1979-го мы поехали туда большой компанией давать концерты. Ну, Москва – город маленький. О нас сразу все узнали: новые люди!., новая музыка!..
И мы дали концерт в чьей-то квартире, а потом в каком-то мелком клубе. В общем, когда вернулись, в Питере к нам тоже стали иначе относиться. До этого все считали, что мы просто идиоты. А теперь выяснилось, что о нас говорит вся Москва.
Алексей Рыбин (Рыба) – музыкант, основатель группы «Кино»
Именно Майк устроил петербургским панкам первые гастроли в Москву. Вернее, его продюсерские усилия ограничились тем, что он продиктовал Андрюше телефон московского музыкального критика Артемия Троицкого, а договаривался с Артемием уже сам Свинья.
Перестройку общественного сознания Троицкий начал еще с конца 1970-х. Прежде рок-н-ролл был музыкой деклассированных для деклассированных. Артем же повел атаку на высшие слои советского общества. На так называемую интеллигенцию, на пресс-центр ТАСС на Союз журналистов, на радио, на телевидение. Это в те-то времена!
Он устраивал андеграундным певцам маленькие домашние концертики и приводил туда представителей московской элиты, которые могли нажимать на кнопки у себя в офисах. При этом Артемий обладал неплохим вкусом и разбирался в предмете, которым занимался.
Переговоры закончились тем, что Свину и компании было сделано приглашение поиграть в Москве. Где состоится концерт, какой будет выставлен аппарат и будет ли он вообще – об этом речи не было. Не было также и речи об оплате концерта. Это была чисто рекламная поездка, а первым в стране панкам реклама была ох как нужна. Не было еще тогда такого отчаянного менеджера, который рискнул бы устраивать концерт Свину и его друзьям.
Для поездки были выбраны суббота и воскресенье: все числились работающими и прогуливать боялись. После этого стали думать: кто поедет и кто на чем будет играть?
Однозначно ехали «Автоматические Удовлетворите-ли»: Свин, Кук и Постер. Остальных вроде не звали. Но поехать хотелось многим. В результате Свин сказал, что трудности с ночлегом и прочим он решит сам, а кто хочет ехать, может смело составить ему компанию.
– Он звал «АУ», а может, у меня в «АУ» сейчас десять человек играет? Принимай, дорогой!
Рано утром в пятницу я смотался на Московский вокзал за билетами. Отстояв очередь, купил их на себя, Цоя и Панкера. «Удовлетворители» сказали, чтобы мы за них не беспокоились. С билетами они разберутся сами.
Пятница у всех была свободным днем. Мы собирались устроить генеральную репетицию: купили сухого вина и стали прикидывать, каков будет репертуар. Потом купили еще сухого. Вино тогда стоило 1 рубль 07 копеек. Ну в крайнем случае – 1 рубль 17 копеек. А уж если из дорогих захочется – 1 рубль 37 копеек.
Затем принялись решать, кто на чем будет играть. Музыкантов было много, и каждому хотелось блеснуть. Кое-как и этот вопрос был решен. В этот момент пришел Панкер с целой сеткой пива. Мы решили немного отдохнуть и послушать музыку. Некоторое время набирались сил перед дорогой. Вскоре пиво стало подходить к концу.
Свин сказал, что совесть надо иметь. Пора продолжать репетицию. Пиня и Кук были отправлены в магазин за сухим. Вернулись они быстро. Помимо сухого принесли еще и «Стрелецкой».
Выпив стаканчик, Панкер попросил повторить. Повторив, он посмотрел на нас покрасневшими слезящимися глазами и заявил, что в таком виде ни в какую Москву ехать нельзя.
– А в чем дело?
– Вы посмотрите на себя! Куда вы поедете? Панки называется! Да вас всех, кроме Свина, нужно срочно подстричь! Что за хиппанский вид? Свин! Где ножницы?
За мной очередь на стрижку занял Цой. Но до него ножницы не добрались. Все вдруг закричали, что до отъезда остался час и надо бежать!
Мы ринулись на вокзал. У Свина билетов не было. Он рассчитывал, что на ходу из вагона выкидывать его не станут, однако проводники взашей вытолкали его еще до отправления состава.
…
Именно после той поездки группа Свиньи стала называться «Автоматические Удовлетворители». Андрюша долго думал, как можно перевести на русский название «Sex Pistols», а потом Юфа подсказал:
– «Автоматические Удовлетворители»!
Состав первой русской панк-группы тогда выглядел странно. Основных участников было трое: Свинья, Кук и Постер. На гастролях к ним присоединились Цой, я и Олег Валинский (первый состав группы «Кино»), Пиночет с Панкером (уже тогда Панкер пытался стать серьезным продюсером) и Дюша-маленький (в недалеком будущем лидер-гитарист группы «Объект Насмешек»).
«Удовлетворители» доехали до Москвы, заплатив проводникам по десятке. Но заплачено было не за всех. Последний участок дороги (три или четыре часа) Дюша, Кук и Постер провели в туалете сидячего вагона. Когда мы встретились в Москве, ребята имели помятый вид.
Свин говорил:
– Зато мы были в музее революции! Это самый крутой музей в мире! Мы видели копию ботинок Карла Маркса! Это незабываемое зрелище!
