Текст книги "Король И Шут. Самая правдивая история о самой невероятной группе"

Автор книги: Алексей Рыбин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

И через год или полгода после этого альбома группа начала заниматься следующим, пятым по счету – "Герои и Злодеи". Название альбома было навеяно книжкой, которую подарила нам одна фанатка. В этой книжке доходчиво объяснялось, что все исторические персонажи, которые в свое время являлись объектами народного обожания, разбойники, воры известные, Робин Гуды, флибустьеры – на самом деле они были не героями, а натуральными злодеями.

* * *

У нас всегда была тенденция вставлять в альбом как можно больше песен – от 17-ти до 22-х, учитывая, что песни-то были короткие. В «Героях и Злодеях» все делалось в самый последний момент. Мы работали на скорость. Его нужно было сделать к определенному времени – для группы это было необходимо. В то же время, в силу нашей уже очень активной деятельности, мы не успевали сделать его полноценным. Песни не могли выдержать его временного преобразования. Любая песня на протяжении своего существования может дорабатываться и совершенствоваться.

"Герои и Злодеи" же получился очень свежим. Некоторые тексты я дописывал прямо на студии. Поэтому, конечно же, у меня сейчас к некоторым песням и словам есть определенные нарекания. Но – что было, то было.

Там мы уже пытались добиться какого-то более или менее качественного звука. Писали все на студии "Добролет" и пытались приблизиться к настоящему, современному звуку панк-рока на Западе. Конечно, нам этого не добиться никогда – не только нам, а вообще всем в нашей стране. Ну, не то, чтобы никогда, но в ближайшие лет пять точно. У них подход совершенно другой. Именно к записи.

Когда в России стали пробиваться первые рокеры, на Западе все это давным-давно уже существовало, была уже целая индустрия. Мы отстаем от них на много лет.

Но, попытка – не пытка. В качестве звукорежиссера мы пригласили Женю Левина, ныне – гитариста "Алисы". А Женька имеет большой опыт работы на Западе – он там учился, перенимал опыт тех звукорежиссеров. Он открыл нам некую истину – что, на самом деле, за границей каждого музыканта пишет специалист по данному инструменту. Это очень важный момент. Для нашего стиля Женька очень классный специалист и я не знаю, много ли в России людей, которые могли бы по-настоящему врубиться в наш стиль и делать то, что нужно.

Тем не менее, он, конечно, же, будучи гитаристом, больше внимания уделял гитарам, а не, положим, вокалу. Поэтому, вокал, на мой взгляд, там немного провален. К тому же мы не отдали ему мастеринг. Мастеринг должен был отправляться в Москву. Женька просил взять его с собой – у него изначально были свои мысли по мастерингу. А в Москве хрен знает, куда это попало и по звуку они альбом запороли.

Некая фирма "Московские окна", как они себя называли, решили сделать с нами альбом, мы договорились по всем вопросам и альбом предоставлялся им. В этом альбоме, в отличие от предыдущих, не было наших коронных 17-ти – 22-х песен, их было всего 13, причем к одной даже я не успел написать стихи и она осталась инструменталом. Теперь она бороздит просторы "Нашего радио".

Мне кажется, для массового слушателя альбом оказался провальным. Мы же воспринимаем его достаточно хорошо, потому что для нас это новая ступень, мы там как-то поднялись, но, жаль, конечно, что я не успел отредактировать стихи. Вообще, была еще полная задница с оформлением, но – все, проехали.

Параллельно у группы нарастал концертный опыт, мы все больше ездили по России, доехали до Иркутска и мечтали посетить Владивосток, посмотрели, что такое Байкал, побывали на Черном море и воочию увидели, насколько громадна наша страна и что в ней есть.

Гордеев иногда, согласовывая с организаторами концертов, добывал нам некоторые моменты оттяга, вроде катания на горных лыжах – у нас была с ними целая эпопея – когда в первый день мы все встали на лыжи и начали с них падать, с этих лыж – а на второй день, хотя у всех болели ноги, катались уже более-менее.

В Иркутске мы зашли в игрушечный магазин, накупили там всяких автоматов-пистолетов, которые стреляют маленькими пульками. Для того, чтобы не выбить глаза мы надели очки и началась настоящая война. Потом пацаны наши начали покупать всякие петарды, хлопушки – просто для грохота и дыма – и пошло все уже по-настоящему. Мы разделились – с одной стороны боролись я, Горшок и Гордеев – директор и два фронтмэна, с другой – все остальные пацаны.

В гостинице мы забирались в одну комнату, они в другую и когда кончались патроны, приходилось идти в рукопашную. Повоевали здорово.

Недавно я видел репортаж с тех мест, где мы катались на лыжах, кстати, туда недавно Путин приезжал. А при нас что было – приезжает микроавтобус, оттуда вываливается группа, идем в кафешку с пластмассовыми автоматами и начинается перестрелка.

В горном Алтае был фестиваль, куда съехалась масса рокеров – и "Машина Времени" и другие. Мы жили там целую неделю – ледяная река Катунь… Там мы начали осваивать верховую езду. Перезнакомились с другими рокерами, что было очень полезно, поскольку мы очень долгое время находились в андеграунде не только для публики, но и для музыкантов.

Потом уже хорошенько поездили и добрались аж до Владивостока – в России гораздо меньше крупных городов в которых мы не были, чем тех, в которых играли.

* * *

Потом был альбом «Как в старой сказке». Он придумывался примерно таким же образом, как «Герои и Злодеи» – то есть, в самый последний момент. Какое-то количество песен уже было готово, как основа, но, хотя мы не укладывались в сроки, хотелось сделать песен 17, не меньше. И началось. Я свои песни делал заранее, то есть, примерно, месяца за два до записи в студии, а Горшок подключился в самый последний момент.

Тем не менее, в общем-то, я сделал 7 песен, Горшок 10 и мы этот альбом довели. И решили снять нормальный, настоящий клип.

"Ели мясо мужики" стоил порядка 20 000 баксов – для нас это были фантастические деньги. Откуда они могли взяться? Только от того, что тогда Яша связался с человеком по имени Аркадий, вместе с которым когда-то работал на фирме, выпускающей "Молотов-Коктейль". Эта компания выступила нашими спонсорами и мы их рекламировали. Носили их кепочки – не мы, конечно, с Михой, мы индивидуалисты, мы сейчас даже свои футболки не носим, потому что в них все ходят. А тогда – задник их возили, вывешивали на сцене. И сумма, которая накопилась за время нашего с ними сотрудничества пошла полностью не по нашим карманам, а на клип.

Конечно же имя – Борис Деденев – раскрученное. У него и свой офис, и свой директор и каждый момент, каждая мелочь стоила денег. Я считаю, что вообще-то эти деньги мы отдали больше за имя.

Но работа над клипом прошла успешно – мы хотели средневековье, хотели мужиков, хотели кабак – все это удалось, и удалось, кажется, неплохо даже с точки зрения кинематографа. Соответствует картинка хорошему, добротному фильму о средневековье.

Последняя песня альбома "Как в старой сказке" была в альбоме "Герои и Злодеи" без стихов. И как раз-таки в альбоме "Как в старой сказке она приобрела свой смысл.

В один прекрасный день на точку прибежал Горшок. Замахал руками и закричал – "Я считаю, что песня "Проклятый старый дом" должна иметь клип". И мы решили его снимать, но на этот раз не стали уже допускать ошибки, которую допустили с Деденевым. Мы не располагали такой суммой, мы живем теперь без спонсоров и без рекламы, деньги на клипы отстегиваем с того, что зарабатываем на концертах. К тому же нам сейчас вообще не очень выгодно снимать клипы. Ну, покрутят-покрутят… Тем не менее, к каждому новому альбому мы сейчас снимаем клип.

Мы обратились к такому режиссеру, как Хатин – благодаря сотрудничеству с Панкером и Деги.

На этой съемке не наблюдалось такого профессионализма, как у Деденева, но было много импровизации, была свобода, а работа с Наташей Крусановой научила нас тому, что можно очень много сделать на одном энтузиазме, если он есть, конечно, энтузиазм. В общем-то с Хатиным получилось так же – было много энтузиазма, но время и средства не позволяли нам снимать этот клип хотя бы два дня. Сняли за одни сутки.

Приехав на место съемок утром, уехали на следующее утро. Работали на износ, на измор. В итоге этот клип, как мне кажется, больше нравится фанатам, которые нас любят, нежели постороннему зрителю и каким-то коммерческим структурам, потому что они видят в нем и невысокий бюджет и все остальное. И считают, что мы должны были снять что-то более крутое. Тем не менее, мы этим клипом остались довольны. Когда пришли к Хатину посмотреть, что же получилось – всем сразу понравилось.

Цитаты

– Что касается «Кино» и всех остальных – мы на этом выросли, переслушали, переболели. Но сейчас у нас свои уже идеи, своя энергетика, свой имидж.

– "Король и Шут" – это даже не группа, а образ жизни. То, что с нами происходит, – это и есть мы. У нас нет лидера. Вернее, лидер – каждый по-своему. И каждый занимает свою особую нишу. А все вместе мы – команда, главная цель которой – делать хорошую музыку и не менее хорошие стихи, а потом объединять их в нечто целое. Наверное, это нам неплохо удается, раз год от года мы собираем все более крупные площадки.

– Я видел на наших концертах людей 10-ти лет, видел – 50-ти. Но основная наша аудитория – это 15-летние ребята. И пока нас поддерживает их любовь, мы будем завоевывать все новые высоты.

– Моя личная жизнь – это переживания по поводу нашей группы. В какой-то степени моя личная жизнь – это группа и есть. Ну а уж в совсем личной жизни я очень люблю свою собаку Чину. Она маленькая, но ужасно хорошая.

– Первая любовь у меня была в детском саду. Я не помню ни ее имени, ни внешности. Помню только, что кого-то любил. А еще у меня была обалденная любовь в деревне с девицей, которую я видел всего два дня. Мне было тогда 15 или 16 лет.

– Горшок, Балу и Поручик учились в одной питерской школе. У них там была своя группа. Позднее мы с Горшком встретились в реставрационном училище. У меня к тому времени уже были некоторые тексты. Так я попал в их группу. Затем, когда мы играли в клубе "Там-Там", нас заметил Шумный и занялся нашим раскручиванием.

– Мы в песнях рассказываем различные истории. Сказки. Добрые и злые. Сначала появляется идея, фольклорная такая немножко, добавляется современный мотив, юмор, "черный" преимущественно, и получается песня. Энергичная, напористая, кайфовая. И мы хотим делать их такими маленькими спектаклями.

– Просто, когда грубые звонки – например, в четыре ночи, мы тоже грубо разговариваем. А бывает, позвонит какая-нибудь Алла, я ее знать не знаю, но она пытается со мной нормально, интеллигентно говорить, так я могу минут двадцать проболтать

– Ухаживания поклонников (поклонниц) поначалу были приятны…

– Мне феньку из бисера подарили – там "Король и Шут" сплетено.

– Мы хотели сделать альтернативу всей музыке, которая только существует. Не альтернативную музыку в обычном понимании этого слова. То есть мне, например, нравится "Алиса", но хочется сделать свою музыку поинтереснее и в своем стиле. Я стал думать, как этого добиться. А когда мы с Мишкой встретились, его больше всего впечатляли кладбищенские, мистические темы, и он говорит: "Попробуй что-нибудь такое написать." Я написал "Лесника", а потом "Сапоги", "Охотника". Когда я прочел ребятам "Лесника", то увидел, как у них загорелись глаза и понял, что попал в точку. Потом я стал этот стиль разворачивать.

– Что до видеоверсии концерта в клубе – нам именно клуба и хотелось. Да, мы воспринимаемся как стадионная группа и хорошо смотримся на стадионе, но на маленькой площадке мы чувствуем себя как дома, поскольку семь лет выступали именно по клубам. Там больше игры, общения с публикой. При всей нашей самокритичности то, что мы отсняли, нам понравилось.

– Перед тем, как выйти на сцену мы придумываем какие-то наметки, но, в основном, концерт – это импровизация. Какую рожу в следующий момент скорчит Горшок – это только ему одному известно. На концерте я ударил Горшка резиновой дубиной. Так что же? Он же об этом не знал… Он офигел от этого. Я просто пою: "На него с дубиной я напал", дай, думаю, на самом деле нападу. Но это еще что… Горшок однажды побил какого-то фана на концерте. Тот в него бросил банку, ну, и Горшок не сдержался: слез со сцены и бросился на него с кулаками.

– Говорят, что многие музыканты нас недолюбливают. Я не понимаю, отчего. Мы выступали в Минске с "Парком Горького", и нам сказали, что они нас не любят, говорят, что "Король и Шут" – это антихристы. Мы к этому серьезно не относимся, потому что мы-то знаем, что это не так. Как говорится, хоть горшком назови, только в печку не ставь.

Мы смотрим музыкальные каналы. Все эти группы-однодневки…. Я же знаю, как все это делается, знаю, что они из себя представляют. Я даже могу предсказать будущее той или иной группы, но предсказывать не буду. Вот наше будущее, как раз, непредсказуемо.

– Читаю я сейчас немного. Могу отметить Пушкина, потому что у него много разных сказочных вещей, а в плане песен – "Бременских музыкантов" и песни из кинофильма "Д’Артаньян и три мушкетера". Тот же Боярский. Вот, многие считают, что он недостаточно красив для Д’Артаньяна, но он там так играет, что просто красавец!

– Концерты в Питере для нас имеют огромное значение – это наш родной город и собирать в нем большие площадки для нас очень важно. Даже важнее, чем собирать те же площадки в Москве. Мы тут всегда были. Москва – хороший город, но он на любителя, а Питер – это что-то такое родное. Не видел я города, который был бы таким родным.

Вообще, у нас такая традиция в группе – разделять злое, жестокое со смешным. У нас ведь и название группы потому такое – "Король и Шут". "Акустический альбом" должен был показать, что мы не совсем злые, а еще бываем и лиричными. Я думаю, через злое люди лучше понимают, что происходит.

– Популярность наша не была случайной, я так думаю. Мы к ней пришли постепенно и не сразу. А такие площадки, как "Юбилейный" – это просто показатель популярности. Однако, на клубных выступлениях больше драйва, иногда вообще в беспредел переходит, а в больших залах все это разлетается, расплывается. Но при этом на маленьких площадках не развернуться. Вообще, мы еще мало где побывали… Фанаты зовут всюду. Правда, достают иногда. Сидят в парадной, расписывают стены. Но это нормальное явление. Что я, не знал, на что иду? Узнавание на улицах, приставания фанатов и много чего другого – это часть жизни рок-звезды. Но на самом деле меня сейчас волнует только запись нового альбома.

– Смешных историй у нас очень много. Вот недавно я Поручику ведро с арбузными корками на голову вывалил. За что? А он всем в гостинице двери вышибал ногой. А потом у нас была перестрелка арбузными корками по всему коридору. Происходит, конечно, много чего. Но мне больше хотелось бы о Байкале рассказать, очень красивое место. Особенно понравились дороги. Как в компьютерных играх – одни повороты, обвалы… Горы, родники, рядом Бурятия…

Мы уже давно общаемся и знаем, кто в чем, может быть, и неправ. Когда нет гастролей, пересекаемся попарно – я больше с Горшком могу зависать. Яша – с Балу. Поручик – с какой-нибудь девушкой. Если надо вместе собраться, то выезжаем на гастроли, где друг от друга просто некуда деваться. Конечно, я не хотел бы жить со всеми в одной квартире, а с другой стороны, и хотел бы…

Балу у нас живет в Интернете – и Яша вместе с ним. Они там постоянно тусуются, общаются с фанатами. У нас есть своя страничка, вот там они и живут. Там даже клип можно посмотреть. Там есть раздел писем фанатов, вот они их и читают. У них там своя стихия.

– В детстве, конечно, мечтал стать космонавтом. А за счет музыки мы хотим возвратить то время, когда люди хотели полететь в космос. Лет через пять они начнут думать, не как свою квартиру обустроить, а как в космос полететь. Это шутка, конечно. Но хочется, чтобы было развитие у человечества не только на Земле, но и в космосе.

– Мы делаем то, что хотим и это катит. Наша музыка – она для души и помогает в материальном плане. Когда выходит новый альбом, у нас, конечно, есть придирки, чисто музыкальные. А обыкновенный слушатель этого не замечает. Но поскольку мы все делаем с повышенным интересом, это интересно потом слушать.

– Мы любим свою публику, причем всякую. Если поклонники плохо себя ведут, то в какой-нибудь газете мы говорим: "Ребята, ведите себя нормально". Что касается агрессии, то у нас музыка такая. Точнее, она даже не агрессивная, а энергичная – у нас на концертах прыгают все, отрываются. Раньше были стычки, драки, а сейчас я об этом не слышу, теперь публика у нас более разноплановая. Поэтому я уверен, что на наш концерт придут не одни панки, а совершенно разные люди, например, дети маленькие с мамами и папами.

Начинали мы в панковской среде. Первый концерт, например, играли в клубе "ТамТам". Горшок по жизни панк. Мы любим веселье, любим энергичную музыку – это то, что нас связывает с панками. Панки – просто веселые пацаны: стоят они иногда перед концертом, пьют водку и им закусывать нечем, так панки из мусорного бачка бананами и заедают. Веселые такие. Любят хорошенько напиться пивом и колбаситься перед сценой. А еще их хлебом не корми, дай забраться на сцену и оттуда спрыгнуть. Но обычно такие буйные попадают в лапы охраны.

Многим людям нужен выход энергии. Если говорить совсем как взрослые – то пусть лучше они здесь энергию выпускают, чем на улице. И потом, они куражатся перед сценой. А если кто-нибудь захочет нас послушать, он может сидеть на сидении и притоптывать ножкой.

– Ребята… Горшок – панк. И я не представляю, когда у него будет сотовый телефон и машина. Я вообще его за рулем не представляю. Хотя иногда случается, что человек был раздолбаем, а потом становится респектабельным. Яша всегда был респектабельным, а я по натуре художник.

Нас прет от того, что мы придумали. А вот если бы мы жили в одной квартире, то неизвестно, что было бы. Достаточно того, что на гастролях происходит. Например, мы тут ехали из Москвы, так в купе просто борьба была – я с Горшком против остальных. Я с Яшей в проходе вагона завалился, проводница испугалась, закричала: "Что с вами?!", а Балу говорит: "А вы что, пройти не можете? Посмотрите, все очень просто", – и по нам прошелся…

– У него отсутствие зубов – это не столько имидж, сколько натура сама по себе.

– Это опасно – поклонницы. Проверено на практике. Женщина должна тебя любить, твою личность, а не твою популярность.

– Наш идеальный поклонник – это тот, кто принимает все в нашем творчестве. А социальное положение, возраст – значения не имеют. В Перми я видел такую картину: одновременно передо мной стояли: взъерошенный грязный панк с блокнотиком, а рядышком такой, с сотовым, при "Мерседесе", говорит: "Мужики! Вы мне понравились. У меня в машине два ящика пива, поехали!".

– В политику я особенно не лезу, телепередачи на политические темы я вообще не смотрю. Да и как можно относиться к тому, что мешает нашему развитию?

– Песни возникают в состоянии глубокой задумчивости. Я придумываю для себя какую-нибудь историю. Иногда даже не знаю, чем она закончится.

Первая песня – это было лет десять назад. Мы начали сочинять песни, к которым уже стали относиться серьезнее, чем к предыдущим. Они все были жутко мистическими. В основном про кладбище, старую церковь, дьявола. А если быть точным, моя первая песня была про Лесника.

– В каждом городе есть публика, которая изначально уже наша. Когда мы куда-то едем, даже не зная, что нас там ожидает, всегда готовимся к худшему. Поэтому, когда видим аншлаг, нас это приятно удивляет. Просто где-то публика сдержанная, где-то агрессивная.

– Мы стремимся к развитию группы преодолевая все препятствия на своем пути. В основном, это препятствия связанные с коммерцией. Самое тяжелое – это решение коммерческих вопросов.

– Добрый я, добрый. Мы все очень добрые и умные!

– Обычно я доверяю своей интуиции, и она меня, как правило, не подводит. Я могу чувствовать человека и в чем-то его понимать.

– Конечно, музыка – это моя судьба. Я даже не знаю, чем бы мог заниматься, если не музыкой. У меня есть способности к рисованию. В детстве я хотел стать художником. Сейчас просто люблю рисовать, делать карикатуры и оформлять наши альбомы. Но главную роль играет музыка.

– Молодежи, с которой я обычно общаюсь, хотел бы пожелать поменьше употреблять алкогольных напитков, не приобретать зависимости от наркотиков, уметь веселиться и делать из своей жизни праздник!

– Конечно, самый дурацкий слух о нас – что мы все наркоманы. Это, естественно, неправда. Откуда он пошел – ума не приложу. А вообще слухи неизбежны, это как в деревне. Все фанаты общаются между собой и все сплетни быстро распространяются. Бороться со слухами нет смысла. Ведь многие журналисты тоже пишут в силу своих личных симпатий. Вот понравимся мы кому-то – хорошо напишут, не понравимся – плохо. Просто есть добрые языки, а есть злые.

– Деньги мы зарабатываем себе сами – концертами. Сначала играли по клубам, часто – в Москве, благодаря нашим друзьям – группе "Четыре Таракана". Теперь публики поприбавилось.

– Я сочиняю не только тексты песен, но и стихи, рассказы, рисую и просто живу. Хочу издать книгу стихов, их уже накопилось выше крыши.

– Что нас стимулирует в этом деле, так это то, что до всего доходим сами. Мы не любим учиться, единственный, кто любит – Яша, гитарист. Мне нравится самому придумывать, повышать технику, тут я могу потратить сутки. А учиться не более двух часов смог бы. Правда, занимались всей группой в школе ритма. А потом в рок-клубе сдавали экзамен. Он стал первым выступлением на этой сцене, сногсшибательным… Не обошлось, правда, без пива. Однако, не хотелось бы повторить участь некоторых музыкантов, которые просто спивались.

– Любой творческий процесс не может идти без разногласий. У нас это привычка. Самый нервный человек – Горшок, его агрессия и на сцене видна, а на репетициях так и прет. Редкий случай, когда работаем при всеобщем удовлетворении.

– Мы группа народная, мы за народ, поддерживаем его, насколько можем, но штыки в руки брать не хотим.

– Наши дела в основном касаются шоу-бизнеса, могу сказать, что там далеко не все в порядке. Такая же фигня, как везде. Беспредел.

– Народ переломался от коммунизма и чтобы повернуть назад нужно слишком многих перестрелять. Сейчас не достает сильных людей в политике. Но протестовать – это значит лезть в политику.

Каждый человек должен заниматься своим делом. Принципиально в политику не лезем, потому что это немножко не наше дело, наше дело – это музыка. Конечно, следим за всем, естественно, мы все за мир. Но сейчас меня больше интересуют вопросы музыкальные.

– Я пишу стихи, всегда любил сказки, люблю углубляться в закоулки сознания и чего-то в этом роде. Мишка с парнями занимались музыкой и текстам не могли придавать большое значение. Стали писать о том, что видят, что происходит на улицах. Когда мы познакомились, стали петь баллады, истории. Это и есть основная концепция группы. Нужно было все обобщить, чтобы название тоже не было просто от балды. "Король и Шут" все объединяет. Шут – дар, король – судьба.

Хуже живется королю. Шуту позволяется многое, но если он переиграет – тут же голову с плеч. Хотя королю тоже трудно – тихий заговор – и все. Моя позиция посредине

– Я не могу назвать слой общества, в котором я живу. Ни в каком я не живу. У меня нет определенного слоя. Мы занимаемся музыкой и можем быть как на дне, так и наверху. Повалялись в грязи тоже прилично, было время, когда мы могли себя побаловать деньгами. Но интересует исключительно то, что мы сделаем в следующий раз. Хорошо, что творческий рост соответствует материальному. Эта гармония – самое важное. Просто выскочить на сцену, чтобы отработать деньги или отстоять свое имя – это не наш профиль. Для нас изначально деньги – дело третье. Четвертое.

Да, мы идем наверх, в этом и заключается для нас смысл, в противном случае – для чего все это делать?

– У нас очень энергичная подача. Своей музыкой и видом мы заводим людей. Те, кто пришли выпить пива и

угорать, занимаются своим делом. Они и на "Зенит" за этим ходят.

– На первом нашем концерте в клубе "ТамТам" мы всем очень понравились, аудитория сразу приняла нас на "ура". Горшок напился и набил кому-то морду, потом нас месяц не пускали играть в этот клуб.

– На меня, безусловно повлияла литература, например, Гоголь – "Вечера на хуторе близ Диканьки"… Да и вообще я с детства сказки люблю. Для меня основная задача при написании песни – сделать ее эмоциональной, то есть чтобы в истории присутствовали переживания.

– На МТБ мы попали очень просто. Мы никому не навязываемся. Говорят, надо денег платить, чтобы на МТБ твой клип показали. Мы ничего не платили. Они нам сами позвонили и предложили.

– "Ели мясо мужики" снимали на Леннаучфильме, сделали там декорацию средневекового кабачка. Дорогая это штука – клип снимать, нам он обошелся примерно в 20 тонн баксов.

– Мы любим все наши альбомы. Они объединены одной идеей. Часто говорят: "Мне нравится ваш "Камнем по голове", но не нравится "Король и Шут", я не понимаю, почему. "Король и Шут" – наши первые песни, на которых группа была основана. А "Камнем по голове" – это уже наше второе отделение.

– Горшок очень театрально выглядит. По нашим песням не надо ломать голову, что снимать в клипах. "Ели мясо мужики" – тому пример.

– Для меня все это реальность. Я с детства создавал свой мир. Даже не создавал, а жил в нем. В реальном мире мне трудно черпать вдохновение. Мне кажется, что он несовершенен. Поэтический мой мир тоже несовершенен, но он сказочный, там есть поучительные моменты. В реальной жизни их тоже полно, но об этом мире мне даже говорить не хочется. В нем не хватает волшебства, сказки. Здесь нет искренних порывов, искреннего творчества. Я вижу здесь только сплошную коммерцию. Везде – начиная от правительства и заканчивая шоу-бизнесом.

В предвыборных кампаниях мы участвовали, но не из политических убеждений, конечно. Просто это была возможность поехать в большой тур. А вообще, политикой мы не интересуемся. Это не значит, что мне все равно, что будет завтра. Мне не все равно. Но я в политику не лезу. Яша, вот у нас газеты читает, а мы – нет.

– Повод нас не любить есть, разве что, у Тутты Ларсен. Был случай, когда мы пришли на МТВ и принесли кучу "Молотов-коктейля", а Тутте Ларсен потом по шапке дали за то, что в эфире "Молотов-коктейль". Мол, реклама!..

– О Земфире не могу сказать ничего плохого, хотя мне некоторые моменты в ней не нравятся. Мне всегда если нравится музыка, то не нравится текст и наоборот. Бывает, как загнут чего-нибудь, и сиди потом, разбирайся. А перец и сам, как правило, не знает, что он загнул. Потом сам думает – о чем это я? Мне, кстати, понравилась песня группы "С.П.О.Р.Т." – "Каникулы".

– Сейчас я читаю немного, потому что как только начинаю читать, у меня тут же рождаются сюжеты песен и я сажусь писать. Вот сейчас читаю "Сборник-мудрых изречений". Самое любимое – "Если делаешь добро плохому человеку, все равно, что делаешь зло хорошему".

– По большому счету я не наблюдаю сейчас нигде настоящей поэзии. Именно складной вещи, которая несла бы в себе какие-то определенные порывы души и которая бы к этому еще и побуждала того, кто слушает. В основном все как-то концептуально и безбашенно. Что – стихи Пригова? Эти фразы – милиционер, электричество – ты начинаешь от них блевать. Чистая, неинтересная реальность. Это как бы внешняя оболочка, все существуют в ней и руководствуются теми правилами, которые созданы. На самом деле есть масса другого, более глубокого – огромный мир за нашей спиной, который живет в нашем подсознании, который мы не выпускаем наружу – кто-то боится, кому-то это просто не нужно.

Мы хотим заставить людей фантазировать, открыть тот мир, в котором мы действительно существуем. И у нас никогда не будут существовать в одной песне разбойник и электрик или стражник и милиционер. Это неинтересно. Это – неправильно. Это убивает в человеке фантазию. Фантазия "разбойник и электрик" – дурацкая фантазия. Электрик – это сиюминутная тема, тема сегодняшнего момента. А разбойник – например, легенды о Робин Гуде живут уже много-много лет… это просто образ… Да-да, именно образ, потому что электрик – это не образ, это профессия.

– Дело в том, что вплотную заняться музыкой нам удалось только в 95-м году. Причина банальна – всем нам пришлось пройти через армию. Сначала Поручик – тогда на барабанах играл Леша, младший брат Горшка. Потом Балунов, в 94-м – я. Когда такая "текучка", достаточно сложно сосредоточиться на творчестве. Как только все более-менее устоялось, сразу принялись за работу. Теперь вот думаем, что с Яшей делать – один он у нас немилитаризованный остался.

– К девушкам мы хорошо относимся. И среди наших поклонников – процентов тридцать девчонок. Про популярность "Короля и Шута" я даже анекдот знаю. Правда, какой-то "не такой"… "Идет Князь по улице, а на голову ему горшок с цветами падает из окна. А за кадром голос: "Опять Горшок от поклонниц катится". Такой анекдот. А если честно – мы ни от кого не бегаем. А тем более, от девушек.

– Я думаю, благополучными мы никогда не станем. Ни деньги, ни семья нас не изменят – это видно уже сейчас. Двое из команды уже обзавелись семействами. Просто каждый хочет какой-то стабильности. Кстати, для каждого это понятие раскрывается по-своему. А что касается денег, то "торговать фэйсом", поступаясь нашими принципами, мы не будем. Я вовсе не хочу, чтобы какой-то дядя с большим кошельком управлял нашими действиями. Лучше мы покрутимся, может, откажемся от чего-то, но сохраним свою свободу и независимость.

– Тексты наших групп меня обламывают потому что они примитивны и в основном строятся по принципу "я вот тут тусуюсь, положил ноги на стол, курю сигарету". Это если в лоб. А еще описывают то же самое, но в символах, какими-то заумными словами, собирают все красивые словосочетания, которые фаны потом ходят и выкрикивают.

– Умирает не литература, а люди, которые умеют писать.

– Мы себя ощущаем культовой группой, когда видим людей в кожаных косухах, на которых вручную вышито: "Король и Шут".

– У меня ощущение, что это было в нас с самого рождения. Слушаем очень много разной музыки, даже трудно назвать что-то самое любимое. Живая музыка нравится, активная. Среди наших групп не могу, пожалуй, назвать ярких людей, которые бы зацепили как надо.