Текст книги "Расколотый трон (СИ)"

Автор книги: Алексей Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Глава 28 Истина где-то рядом

– Родерик, почему мы остановились? – спросил Тар, когда повозка внезапно замедлилась и встала, явно не доехав до императорского дворца.

– Дорога перекрыта, Ваше Высочество, – сообщил ставший практически бессменным возницей бывший соленый клинок. В подтверждение своих слов он слегка откинул передний полог повозки.

Сверкая начищенными шлемами и доспехами по улице двигалась стальная змея. Новая когорта шла через Белый город, одним своим бравым видом внушая спокойствие.

– Первый Всесокрушающий, – Тару хватило одного взгляда на сигнум, чтобы узнать легион. – Хороший ход, Старик, – пробормотал он, ни к кому не обращаясь. – Напоминание, кто главный в этой империи.

Вот только с кем остальные легионы?

Добиться встречи с императором оказалось на удивление легко. Стоило ему сообщить стоявшему перед входом в рабочий кабинет императора распорядителю о желании увидеться с отцом, как его тут же пропустили внутрь.

Гехан Третий сидел за рабочим столом и возился с бумагами. Знакомая картина. Одна из тех, из-за которых Тар никогда не рвался на расколотую нефритовую глыбу. Бумажная работа… Что может быть хуже!

– Верный подданный склоняется… – Тар сделал вид, что припадает на колено, но остановился на полпути. Выпрямился и небрежно махнул рукой: – И так далее.

– Люблю, когда ты не корчишь из себя шута, – заметил император, продолжая чиркать пером по очередному листу. – Что же произошло, раз ты сам решил ко мне зайти? – спросил он вместо приветствия.

Не дожидаясь разрешения, Старик не даст его просто из природной вредности, Тар устроился в одном из свободных кресел.

– Печать моей матери? Она у тебя? – спросил он, пересилив стойкое желание положить ноги на стол. Это будет уже чересчур. Старик и так знает, как он к нему относится.

Аккуратно положив перо, император отложил в сторону лист и посмотрел на сына.

– Зачем тебе это знать?

– А зачем тебе знать, зачем мне это знать? – передразнил его Тар. Он прекрасно понимал, что ведет себя словно упрямый мальчишка, но удержаться не мог. Хотелось хоть немного уязвить самолюбие отца. Пробиться через его ледяную броню равнодушного высокомерия.

– Почему ты такой упрямый? – Понимая, что ответа не будет, Гехан Третий досадливо мотнул головой и провел пальцами по волосам.

– Возможно потому, что я твой сын?

– Возможно, – согласился император. Уголки его губ пошли вверх обозначив легкую улыбку. Он всегда выделял это непокорное дитя среди прочих. И не только потому, что Тар самый старший из его сыновей. – У меня нет печати твоей матери. И никогда не было. Зачем она мне?

– Мятежный легион… – отстраненно бросил Тар, наблюдая за реакцией отца.

Гехан Третий задумался, а затем на его лице появилось понимание и легкая заинтересованность.

– Многое проясняется… – медленно протянул он, теребя кончик бороды. – Они получали приказы с личной печатью Имсаль? Кто бы мог подумать! И как давно?

– С самого начала. Интрига вполне в твоем духе, – добавил Тар. – Мятежники – полезный инструмент против кланов.

– Да, это в моем духе, – не стал отрицать император. – Но в этот раз я совершенно ни при чем. Хочешь – верь, хочешь – не верь.

– Последнее, – кивнул Тар.

Не похоже, что отец врет. Но согласится вот так просто… Этого Старик от него не дождется!

– Ты любишь строить хитрые комбинации, – продолжил император. – Подозреваешь всех и всюду. Этому ты научился у меня. И взгляни на все моими глазами. Если остатками мятежного легиона управляет кто-то обладающий печатью твоей матери, то почему этот кто-то не ты сам? Имсаль могла оставить печать тебе. И ты мог отправлять послания из Скалы.

– Твои тени проверяют всю почту, – напомнил Тар.

– Морские левиафаны огромны. И тайно переправить нужное послание не сложно.

– Я этого не делал!

– Ты не веришь мне. Я не верю тебе. Гармония! – пожал плечами император. – Тар, доверие – это дорога, по которой идут двое. Когда по ней идет один – это наивность. А когда никто – упрямство.

– Сказал человек не сделавший мне ни шага навстречу, – парировал Тар, недвусмысленно напоминая отцу, про их первый разговор после его возвращения в столицу и нежелание императора раскрыть тайну появления скрепленного императорской печатью приказа. – Лучше быть упрямым, чем наивным.

– Правда – очень крепкое вино. Оно ударит тебе в голову, и ты наделаешь дел…

Гехан Третий встал. Прошелся по кабинету. Остановился перед большой картиной, на которой была изображена вся императорская семья. Тар помнил, как ее писали. Это было незадолго до его назначения Стратегом Севера в тот редкий момент, когда императорское семейство целиком собралось в столице.

– Ты хочешь, чтобы я сделал первый шаг? – спросил император, резко отвернувшись от полотна. – Хорошо! Я дам тебе небольшую подсказку, но взамен ты дашь мне обещание.

– Небольшое, как и подсказка? – уточнил Тар. Со Старика станется провернуть все ровно наоборот. И за небольшую подсказку стребовать что-то значимое.

Ерничанье сына император проигнорировал.

– Ты дашь слово не трогать своих братьев.

– В тебе заговорили отцовские чувства? Не поздно?

– Ты все такой же жестокий… – вздохнул император, с трудом опускаясь обратно в кресло.

– Я не стану их трогать, – поморщился Тар, ничуть не кривя душой. Бадрис и Лорс в то время были слишком малы, чтобы что-то решать. А что выросло, то и выросло. Но у меня будет встречное условие. Прощение для всех оставшихся мятежников!

– И ты говоришь мне, что кто-то другой отдавал им приказы? – раздраженно заметил император. – Неприемлемо!

– В таком случае замени смерть ссылкой на Скалу, – тут же нашелся Тар. Первое требование после предыдущего заявления действительно наводит на подозрения.

– Требуй большего – получишь столько, сколько и хотел, – усмехнулся император. – Похоже, кто-то неплохо выучил мои уроки.

– Их было так мало – просто запомнить.

– И все же ты не ответил. Мне нужно слово, Тар.

– Даю слово, что не буду пытаться убить своих братьев. Ни до выборов Палаты Власти, ни после.

– Каким бы этот выбор не был и какую бы правду ты не нашел?

– Каким бы этот выбор не был и какую бы правду я не нашел… – терпеливо добавил Первый принц и тут же пояснил свое обещание: – Надеюсь, ты понимаешь, что если кто-то из них сойдет с ума настолько, что решит меня убить, я отвечу?

– И все же постарайся. Ответить не значит убить, – кивнул император, приняв решение. – Два легиона, Тар. За Имсаль пошло два легиона. Всего два! Не восемь, не шесть. Два! Даже стоявшие на севере Первый и Четвертый не сдвинулись с места. Ты никогда не задумывался над этим?

Не задумывался?! Да что этот старик может знать?! Прежде Тар думал, что для старых легионов были только их драконы и первая императрица. И они исполнят любой приказ ее матери. Он ошибался. Они ошибались!

Чувствуя прилив гнева, он резко сжал и разжал кулаки, пытаясь успокоиться. Старик, как и Тибер знает, куда нужно уколоть, чтобы сделать больно.

– Кругом измена, предательство и обман. Мои легионы не пошли, потому что сменившая меня Милева не отдала нужный приказ.

– Она спасла тебе жизнь! Именно она подняла тревогу, когда твой отряд ушел в горы и не вернулся в срок.

– Но на помощь матери она не пришла!

– Как и многие другие… Не было никакого предательства. Оставь свои обиды и подумай, почему легионы не пошли за первой императрицей?

– Я не… – начал было Тар и замолчал. Мятежный легион. Печать. Приказы. Разорванная картинка сложилась в одно целое, дав ответ. – Они получили приказ не вмешиваться? – неуверенно начал он и по довольному лицу отца понял, что угадал. – Приказ, скрепленный печатью моей матери? Ложный приказ!

– Точно в цель, Тар! Отправив Второй и Третий легион на столицу Имсаль думала, что по пути к ним присоединится как минимум Первый. Остальные просто не успевали подойти.

– А вместо этого легионы встретили армию кланов… – И погибли, даже не зная, что они в ловушке и дело их уже проиграно. – И? Это все?

Долгожданные ответы принесли новые вопросы. Кто подменил приказы? Или их не подменили, а перехватили гонцов, заменив их своими? И печать! Опять эта проклятая печать! Подлинник? Невозможно! Мать не расставалась с ней даже ночью. Значит дубликат. Но откуда он взялся?

– Для того, кто умеет думать. Этого более чем достаточно, – отрезал император.

– Какой ловкий способ обозвать меня дураком, – нахмурился Тар, строя в голове возможные варианты и очерчивая круг главных подозреваемых. Последний, впрочем, не изменился. Все те же лица и имена.

– Послушай добрый совет, помирись с Милевой. Сядьте и поговорите нормально, без ваших ритуальных схваток. Два упрямых гордеца! Тем более, сейчас она на меня зла из-за перехвата писем. У тебя все шансы.

– Я не ссорился с твоей женой, Старик. Хотя за Рантора мне все же нужно сказать тебе спасибо.

– Почему мои сыновья так плохо знают законы моей империи? – внезапно посетовал император.

– Что…

Дверь распахнулась и в кабинет императора ввалился запыхавшийся Кесс Родор.

Властным жестом руки остановив вопрос сына, Гехан Третий насторожился и встал. Глава Палаты Теней имеет право заходить к нему в любое время дня и ночи. Но правом этим старый друг не злоупотребляет. А значит, произошло что-то по настоящему важное.

– Что там у тебя, Кесс?

– Покушение на принца Харуса, – сообщил глава Теней. – Яд.

– Что с ним?!

– Выжил, но довольно плох. Одна из служанок, пробовавшая еду, погибла. Повар принца исчез. Сейчас его ищут.

– Столицу… ах демоны, Харус живет за городскими стенами, – вспомнил император, понимая всю бесполезность закрытия города. – Словесное описание повара разослать по всем имперским городам. Тысяча ильсаров тому, кто приведет мне его живым.

– А мертвым? – уточнил Кесс Родор.

– Зачем мне труп? – равнодушно пожал плечами император, справедливо рассудив, что от мертвеца не получить ответов. А ему нужны ответы, а не голова исполнителя.

Тар слишком хорошо знал своего отца, чтобы обмануться. Такое показное равнодушное спокойствие означает только одно – Гехан Третий в ярости.

«Интересно, а когда на меня покушаются, он впадает в такую же ярость?» – молнией промелькнуло в голове принца. Промелькнуло и пропало. Сейчас его больше заботило состояние младшего брата, а не внезапно обострившиеся отцовские чувства императора.

– Я немедленно еду к Харусу! – сообщил он. – Мне нужна лошадь!

– Бери любую! – махнул рукой император. – Для гонцов в конюшне всегда держат под седлом парочку. Кесс, отправь послание Сейлан, пока она не рванула к сыну. Я временно отменяю ее домашний арест. Отправь…

Дальше Тар не стал слушать.

Вскочив с кресла, он выскочил в приемную, порядком испугав и так уже испуганных внезапным пришествием Кесса Родора просителей и поспешил прочь из дворца.

С Тибером он столкнулся случайно, уже на подходе к конюшням. Сегодня Третий принц тоже решил посетить дворец и как раз выбирался из повозки.

– Тар! – если он и удивился, то не подал виду. – Да на тебе лица нет! Что происходит?

– Извини, тороплюсь, – бросил Тар брату, отыскав взглядом предназначенных для гонцов лошадей. Парочка тонконогих меринов стояла на самом краю длинной коновязи. – Харуса пытались отравить.

– Ты к нему? – сразу понял причину спешки Тибер. – Я с тобой!

Как и все одаренные, Тар не любил ездить верхом, но прекрасно держался в седле. Отвязав лошадей, он бросил поводья одной из них Тиберу.

– Тебя подсадить? Смотри не упади!

– Справлюсь! О себе беспокойся, братец! – резко ответил Третий принц, не без труда забираясь в седло.

– Держись за мной! Хей, пошла!

Скачка не запомнилась. Мелькали дома. Щедро рассыпая проклятья, шарахались в сторону повозки и люди.

На воротах города их попытались остановить стражники, но Тар зло рыкнул на них и, не слушая воплей, вырвался за городские стены.

Тибер не отставал. Проклиная все на свете. Особенно лошадей, с их неудобными седлами, Третий принц мчался следом за братом.

Поместье Харуса встретило принцев суетой граничившей с паникой. В политическом раскладе империи Харус никогда не считался значимой фигурой, и покушение на него стало совершенной неожиданностью. Нарушением негласных правил, когда отказавшийся от своих амбиций на трон член императорской фамилии становится неприкосновенен для тех, кто все же решил бороться за трон.

Распугав суетящихся служанок и целителей, принцы ворвались в спальню брата.

Закутанный в одеяла Харус больше всего напоминал ожившего мертвеца. От молодого мужчины только недавно прошедшего пору юношества не осталось и следа. Бледно-синий, резко похудевший труп с почерневшими, выступающими венами занял его место.

Поначалу Тар даже не поверил, что это его брат – слишком разительным был контраст.

А вот в Тибере внешний вид Харуса породил неуместную сейчас веселость.

– В нашей семье красавчиков пополнение? – слегка нервно хохотнул он, а затем осторожно, но достаточно крепко сжал правую руку брата. – Не вздумай сдохнуть. Кстати, ты же не забыл упомянуть меня в завещании?

– Разумеется, – улыбка Харуса больше всего напоминала гримасу боли. – Там так и записано, Тиберу, которому я обещал упомянуть его в своем завещании, передаю пламенный привет.

– Тогда тем более не смей умирать, – хмыкнул Третий принц, найдя ответ обнадеживающим, и уже не так весело добавил: – Дерьмово выглядишь, второй братец.

– Лечебный артефакт моей матери, – пояснил Харус. – Что-то вроде амулета Тара, – кивнул он на брата, – только хуже. Спасает жизнь, но задействует все доступные ресурсы организма.

– Зато какое отличное средство для похудения, – заметил Третий принц, приподняв одеяло. – Наладь производство, озолотишься! Ты ведь у нас гениальный артефактор.

– Неплохое, – согласился Харус, – но слишком радикальное.

Он с трудом поднял сухую руку. Посмотрел на нее с удивлением. Сжал кулак, наблюдая, как под истончившийся кожей судорожно дергаются остатки мышц и перевел взгляд на Тара.

– Растревожил ты осиное гнездо, брат. В ход пошли площадные техники, чтобы зацепить если не тебя, так тех, кто за твоей спиной… Ты не думай, я тебя не обвиняю! – всполошился он, пытаясь встать. Но Тар и Тибер вдвоем ловко прижали его к постели.

– Лежи.

– Тебе нельзя вставать.

– Да не настолько я плох, – возмутился Второй принц и захрипел, роняя на одеяло кровавые сгустки.

– Целитель! – рявкнул Тар, повернувшись к дверям. – Второму принцу плохо!

Вместо целителя в спальню Харуса ворвалась бледная и взъерошенная, словно дикая кошка, Сейлан.

Бегло оценив обстановку, она смерила братьев строгим взглядом, хлопнула в ладоши и не терпящим возражений тоном приказала:

– Так, мальчики. Все вон! Харусу нужен полный покой и отдых.

– Пойдем, старший брат. – Перехватив Тара под локоть, Тибер оттащил его от постели больного брата. – Ни ты, ни я ничего не смыслим в целительстве, так что нам здесь не место.

***

– Ушли?

– Да, – подтвердила Сейлан. Плотно закрыв дверь, она прижалась лбом к прохладной поверхности, глубоко вздохнула, стараясь себя успокоить. Вернувшись к постели сына, вторая императрица поправила ему одеяло и села рядом, поглаживая по безвольно лежавшей руке.

– Чувствую себя отвратительно… – проворчал Харус.

Сейлан прикусила губу, с болью посмотрев на сына. Его состояние ее порядком испугало. На подобный эффект нейтрализации яда она даже не рассчитывала. Будь у нее больше времени, она бы придумала что-то другое. Но Тар со своими вопросами возник слишком внезапно. И она… испугалась. Запаниковала.

– Прости. Я не думала, что это будет так опасно.

– Ты прекрасно знаешь, что дело не в яде, – зло отозвался Харус. На мать он старался не смотреть. – Мерзко все это. Поэтому я никогда не стремился к власти.

– Прости, – вновь повинилась императрица.

– Прощаю, – пересилив себя, Харус накрыл ладонь матери своей. Да, они его братья, но мать – это мать. Какой бы не была ее вина, он всегда будет на ее стороне. – Ты сказала, это вопрос жизни и смерти, только поэтому я согласился. Мне даже пришлось убить служанку и повара.

– Служанка работала на Красный двор. Повар – на Синий. И тебе это известно, – отстраненно заметила Сейлан, быстро взяв себя в руки. – Ты держал их при себе, потому что это было удобно. Известный шпион практически безопасен.

– И все же я хочу знать, почему понадобились все эти жертвы? Знать все!

– Уверен? – уточнила Сейлан без особой надежды. Правда – слишком крепкое вино, как любит говаривать Гехан. Она не боялась, что сын ее предаст, больше всего она боялась, что он ее возненавидит.

Иногда, оглядываясь в прошлое, ей становилось мерзко от того, во что она превратилась, и как быстро это произошло. Как одна маленькая интрига переросла в большое предательство?

Рука Харуса со всей оставшейся силой сжалась на ее запястье.

– Я должен знать! – повторил Второй принц.

– Хорошо, – сдалась императрица. – Надеюсь, ты сможешь простить свою глупую мать. – С чего же начать? Собираясь с мыслями, она вновь поправила Харусу одеяло и тихо произнесла: – Четыре императрицы… Сначала между нами не было вражды. Соперничество, легкая неприязнь клановых к безродным выскочкам, занявшим места первой и второй императриц, на которую мы с Имсаль отвечали той же картой. Но не вражда, а тем более ненависть. Ты этого не помнишь, был слишком мал. Но одно время хотя бы раз в десять дней мы собирались все вместе на общий обед. Играли счастливую семью, – губы Сейлан исказились в намеке на улыбку, – внутри которой царит полная гармония, как того требуют все каноны.

– Не самое плохое притворство, – обронил Харус. – Что пошло не так?

– Вы росли. Гехан старел. Он ведь годился нам в отцы. Одаренные живут несколько дольше обычных людей, но исток Гехана поврежден внезапным пробуждением и на долгую жизнь он может не рассчитывать. Все понимали, что однажды встанет вопрос, кто станет следующим императором. Все знали, что им станет Тар. С поддержкой Первой императрицы и преданных ей, а не императору легионов выбор Палаты Власти был предрешен. Там ведь не дураки сидят в этой палате. Да и Гехан всегда благоволил к своему первенцу, видя в нем себя. И в трех оставшихся не у дел императрицах поселилась зависть, а потом у них созрел этот глупый план…

***

Глава 29 Тенёта интриг

Черты лица Сейлан заострились, взгляд потух, а фигура поникла, словно увядающий цветок. Уголки губ императрицы скорбно опустились, а ссутуленные плечи, казалось, взвалили на себя непосильную ношу памяти и вины.

– Мы давно искали способ спровоцировать Исмаль, – глухо начала рассказывать она бесцветным, лишенным эмоций голосом. – И тут с севера пришли новости о появлении в предгорьях Альонских гор очередного дракона. Тогда-то и родился план послать Тара на его убийство. Тар уходит в горы. А Имсаль получает послание о подложном приказе императора и тяжелом ранении своего сына. Зная характер первой императрицы, предсказать ее реакцию было нетрудно. Сложная, но изящная интрига, не более.

– Отлично исполнено, мама. Снимаю шляпу! – зло бросил Харус, гневно сверкая глазами. – Но каков итог? Тар стал калекой. Твоя лучшая подруга мертва.

– Откуда нам было знать, что дракон окажется Высшим! Никто на это не рассчитывал! И смерти Имсаль никто не хотел! – горячо заверила сына вторая императрица. – Получив новости, что с Таром все в порядке, Имсаль бы не пошла на обострение. Но Гехану все равно пришлось бы ее наказать. Просто, чтобы успокоить кланы и Палату Власти. Мы рассчитывали, что он отстранит Имсаль от командования легионами, удалит от дел и посадит под домашний арест...

– Забавно, что в результате под домашним арестом оказалась именно ты, – невесело усмехнулся Харус, перебив мать. – Не рой яму другому? Да, мама? И ты еще легко отделалась!

– Год-два, и от былого влияния Имсаль не осталось бы и следа, – продолжила Сейлан, не обратив никакого внимания на замечание сына. – А с уменьшением влияния первой императрицы, уменьшались шансы Тара получить императорский престол.

– Ты недооцениваешь моего старшего брата, – вновь вмешался Второй принц. – Он и теперь, после всего, что вы натворили, главный претендент.

– Там где раньше была гладкая дорога, теперь опасная горная тропа, – не согласилась с сыном императрица.

– Зачем ты в это ввязалась? Мои шансы ничтожны! Меньше разве что у Тибера. Да и то ровно до того момента пока жив Лорс. Да и не нужна мне корона.

– Твои шансы маленькие, только если учитывать в этой цепочке Тара. А без него все становится не так очевидно, как тебе кажется. А твое явное, показное нежелание дает тебе неплохие шансы стать компромиссной фигурой, которая устроит всех.

– Ты не слышишь меня? Мне не нужна корона!

– И ты откажешься от нее, если ее предложат? Если Палата Власти выберет именно тебя?

Харус замолчал. Отвел взгляд. Что скрывать, не раз и не два он задумывался над тем, как поступил, будь на месте императора. Не всерьез! Обычная игра ума!

Одаренные империи слишком сосредоточены на боевых аспектах развития дара. Это глупо и недальновидно. Император, благоволящий к книжникам, может это изменить.

– Вот видишь, – подвела итог Сейлан, правильно поняв его молчание. – Кто, если не мать, может угадать тайные чаянья сына? Все что я делала, я делала ради тебя!

– И своих скрытых амбиций! – отстраненно вставил Харус, все еще пребывая в плену собственных мыслей.

– И моих скрытых амбиций, – не стала отрицать она. – Столько лет рядом с троном... Увидеть на нем тебя, мою плоть и кровь – искушение было слишком велико. Даже маленький шанс – это шанс.

– Предательство, остается предательством. Как ты можешь смотреть в глаза Тару?

– Мне важно лишь то, как на меня смотрят твои глаза, – тихо заметила Сейлан.

От беспокойства она сжала кулаки так сильно, что длинные ногти впились в ладони не хуже когтей. Пошла кровь, но императрица не обратила на это ни малейшего внимания.

– В рассказанной тобой истории нет самого главного. – Гнев Харуса слегка утих. Он никогда не мог долго злиться на свою мать. Негодование осталась, а злость ушла. – Как во всем этом оказались замешаны Белые жрецы?

Сейлан вскинулась.

– Я не знаю! Подложные приказы верным Имсаль легионам вышли из под моей руки. Но это произошло до того, как мы узнали, что Тар действительно пострадал. Гонцов с подлинными приказами Имсаль перехватывал клана Вэйр и Красный двор. Синие подогревали столицу и Палату Власти, вынуждая Гехана действовать. Все-таки он... любил? Нет, не то слово. Твой отец неспособен любить! Скорее, просто ценил Имсаль. И долго не решался действовать. Появление Белых стало для всех нас неожиданностью!

– Уверенна?

– Да! – твердо подтвердила Сейлан. – Для меня, так точно! Если бы Имсаль не осталась прикрывать наше бегство, то мы сгорели бы с ней на одном костре.

– Возможно, это было бы к лучшему, – раздраженно бросил Харус. И тут же пожалел о сказанном.

– Возможно, – не стала спорить спавшая с лица императрица. – Надеюсь, ты меня простишь.

– Ты просишь прощения не у того принца.

– Думаешь, если я повинюсь, Тар меня простит?

– Нет, – дернул плечами Харус. – Он тебя убьет... Оставь меня, мама. Мне нужно подумать, – тихо попросил он.

Вторая императрица хотела склониться над постелью сына, чтобы поцеловать его в лоб на прощание. Она часто делала так, когда он был маленьким. Но остановилась в нерешительности.

– Выздоравливай, – вздохнула она. – И прости свою глупую мать.

Оставшись наедине со своими мыслями, Харус некоторое время молча смотрел в потолок.

С одной стороны, рассказ матери его разозлил. Он догадывался, что в той давней истории что-то нечисто. Слишком мать не любила вспоминать о гибели первой императрицы и ритуале, проведенном над Таром. Но открывшаяся правда превзошла все, что она раньше надумал, взвешивая все известные ему факты.

А с другой, весь этот разговор затронули в его душе скрытые, доселе дремавшие струны. Император книжник... Как же это заманчиво!

Побелевшие и потрескавшиеся губы Второго принца разошлись в мрачной усмешке.

"И я обвинял Тара в лицемерии? – Он ненавидел себя за подобные мысли, но разве можно запретить человеку мечтать? – Все мы братья и дети нашего отца. Столько лет рядом с троном... Так близко и так далеко...".

Да, теперь он лучше понимал поступок своей матери. Не одобрял его, но понимал. Власть манит сильных, завораживает слабых. Она делает глупцами мудрецов, а героев превращает в подлецов и предателей. Но разве кого-то это хоть раз останавливало?

– Нея! – тихо позвал он в потолок. И не удивился, когда воздух в углу комнаты пошел рябью, выпустив из тени тяжелых штор гибкую фигуру девушки в одежде служанки.

– Я здесь, господин! – Сняв "скрыт", личная служанка Второго принца послушно припала на одно колено перед его постелью.

"А мать начинает сдавать, – отметил Харус. – Тар так точно заметил, что рядом кто-то есть, хорошо хоть не стал сразу мечом тыкать, как он это любит. Сообразил, что это может быть кто-то из моих слуг. А может и он не заметил, в последнее время Нея делает успехи в "скрыте". Такая верная, талантливая, а теперь еще и много всего знающая Нея. И что мне с ней делать?".

Словно читая его мысли, служанка достала из ножен на поясе короткий кинжал и приложила его к своей груди острием к сердцу.

– По вашему слову, господин.

– Просто забудь этот разговор, – посоветовал Харус, отрицательно дернув подбородком. Он вложил в Нею слишком много своего личного времени, чтобы вот так просто ее потерять из-за тайны восьмилетней давности.

Да и кому Неи ее нести, а главное – зачем? От него она получит гораздо больше, чем от кого-то другого. Особенно если он...

Харус прикусил губу.

Снова эта ставшая почти навязчивой мысль о троне. О пользе, которую он может принести. Тар – это смута, возможно даже война. Лорс и Бадрис – это снова всесилие кланов с их вечной грызней. И еще неизвестно, что хуже.

Может и правда...

Нет! К демонам нижних планов все эти мысли!

Молча кивнув, Нея вернула кинжал в ножны и почтительно замерла возле изголовья постели своего господина. Не выдержала, и отвела взгляд, зло сжав кулаки.

Не ей осуждать поступок принца. Его жертву ради второй императрицы. Но не слишком ли велика цена?

Харус вновь задумался, вспоминая недавний рассказ матери. Не сказать, что история его потрясла – просто удивила. И все же, было в ее рассказе что-то еще, неуловимое и настораживающие.

– Что ты думаешь о рассказе моей матери? – бросил он. Не затем, чтобы получить ответ, а просто потому, что хотел разрывать эту тягостную тишину. Он видел жалость в глазах личной служанки и прекрасно знал, как выглядит со стороны. Да и чувствовал себя не лучше. Но умирать точно не собирался! Так что не стоит Нее стоять над его постелью с таким скорбным видом, словно ей скоро придется омывать его мертвое тело.

– Каком рассказе, – сделала непонимающий вид служанка.

Уголки губ Харуса дернулись вверх. Ну да, он же сам приказал ей забыть.

Умная девочка! Преданная и исполнительная... иногда чрезмерно.

– Забудь, когда покинешь эту комнату, – приказал он. Сейчас его переполняют эмоции, и сторонний взгляд будет не лишним. А раз Нея все знает, то глупо этим не воспользоваться.

– Слишком много странностей, – посерьезнела служанка. – Или ваша мать что-то не договаривает, или ее просто использовали.

Харус насторожился. Вот оно!

– Поясни! – властно потребовал он, пытаясь сесть.

В глазах потемнело. Он покачнулся и стал заваливаться набок, рискуя сверзнуться с постели.

– Ваше Высочество!

Нея подхватила его, уложила обратно. Когда в глазах прояснилось, Харус с удивлением отметил. Что руки служанки раза в полтора толще, чем его собственные. Он никогда не отличался крепким телосложением, как тот же Тар. И тренировкам с мечом предпочитал работу с рунами. Но и первые никогда не забрасывал окончательно.

– Все в порядке! – соврал он, благодарно погладив служанку по руке. – Правда! Поясни, свои слова.

Удостоверившись, что с принцем все хорошо. Если подобное слово применимо к его состоянию. Нея осторожно заметила:

– Кто-то должен был предупредить Белых жрецов. Если императрица Сейлан этого не делала. Значит, это сделал кто-то другой. Кто-то у кого были нужные связи, знания и возможности.

– Красный двор... – взвесил слова служанки и вынес приговор Харус. – Интрига в интриге. Да... это очень похоже на третью императрицу.

Да и четвертая могла знать или хотя бы догадываться, что простого домашнего ареста для устранения Имсаль будет мало. Тигра можно запереть в клетку, но это не сделает его домашним котенком.

Догадывалась ли об этом его мать? Искать ответ на этот вопрос Харусу не хотелось. Он не был уверен, что ему понравится ответ.

***

Воздух покинул легкие, выбитый быстрым ударом. Тело обожгло холодом техники и огнем боли. Сознание померкло. Очнулась она уже на земле. Слегка придя в себя, Кэра попыталась встать, но все тело вновь скрутило от приступа нестерпимой боли. Желудок противно екнул. Она попыталась удержать в себе недавний завтрак, но изо рта исторглась порция вонючей субстанции, заливая зеленую траву.

– Ты снова мертва. – Хуже боли и унижения были оттенки раздражения и разочарования в голосе Тара. – Так открыться! Проклятье, это ошибка новичка! Ты встала не стой ноги?

Кэра молча вытерла губы тыльной стороной ладони, ощущая на лице прилипшие комья грязи и вновь подняла деревянный меч, встав в стойку. От усталости она уже перестала чувствовать тело. А измочаленная от ударов деревяшка казалась тяжелой, словно огромный кузнечный молот.

– Слишком слаба. Тебе стоит стать книжницей.

Эти замечания били больней ударов.

– Я воин! – зло прорычала она.

– Тогда продолжим, – Тар приглашающее указал острием деревянного меча перед собой. – Мы еще не закончили.

Он отвернулся и Кэра тут же ринулась вперед, целясь в обманчиво открытую спину принца. Желая только одного, чтобы острие меча достигло цели.

Еще чуть-чуть!

Она и сама не поняла, каким образом Тар сместился в сторону.

– О-о-о, ты разозлилась. – Пропустив девушку, он издевательски хлопнул ее тренировочным мечом плашмя по заднице, словно отец нашкодившего ребенка. – Злость, это хорошо. Но твоя злость делает тебя слепой, а значит слабой. Я разочарован...

Резко развернувшись в сторону голоса, Кэра метнула очередную "вспышку" сама же на несколько мгновений ослепла, но все равно ринулась вперед.

Деревянный клинок в ее руках дернулся, встретив блок. Руки загудели. А затем она поняла, что просто падает, не в силах остановиться.

Чьи-то крепкие руки сжали ее в объятиях, а знакомый голос прямо над ухом произнес:

– Привет, братец. Может уже хватит издеваться над бедной девочкой?

Когда зрение прояснилось, она увидела, что прилетела точно в объятия Тибера. Как и когда Третий принц появился на импровизированной тренировочной площадке Кэра не знала, но сейчас это было совершенно неважно. Измученная тренировкой, она почти потеряла сознание и даже не пыталась высвободиться. Просто наслаждалась внезапной передышкой и теплом.