Текст книги "Время разбрасывать камни (СИ)"

Автор книги: Алексей Вебер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Глава 11

      Посещение районной поликлиники на какое-то время вернуло в прежнюю жизнь, где все было понятно, предсказуемо, надежно. Пройдя обследование, Юлий получил вердикт, что авария не нанесла непоправимого ущерба здоровью, однако, полученные ушибы ( к ним записали и синяк от удара в парке), требуют проведения физиотерапевтических процедур. Для преодоления последствий психологического шока рекомендовали курс оздоровительный психотерапии. От всего этого Юлий вежливо отказался, открыл лист временной нетрудоспособности и покинул учреждение. По инерции ноги сами понесли по знакомому маршруту. Пройдя всего лишь три сотни метров, миновав сквер и велосипедную дорожку, он попадал в свой переулок. Там ждал его дом, где прошли последние пять относительно счастливых лет. Куда мечтал однажды привести своего первенца, где возможно сейчас не находит себе места от волнения перепуганная и осознавшая свою ошибку супруга. Искушение было столь велико, что он почти дошел до поворота. Однако, свернул все-таки в другую сторону. Решил, что сначала встретится и еще раз поговорит с Гулевским. Уже в подземке заглянул в новый телефон и обнаружил от него послание. Но о встрече там пока не сообщалось. Главный аналитик настоятельно рекомендовал, прежде чем возвращаться в квартиру, покружить по району и убедиться, что после посещения поликлиники за ним не прицепилась слежка. Прочитав, Юлий мысленно усмехнулся:

      "Опять шпионские игры! Нет ни какого заговора. А все, что произошло в парке и после, чудовищная нелепость..."

      И все же рекомендации он выполнил и около часа петлял между похожими на переросшие мусорные контейнеры многоэтажками. Время от времени резко оборачивался, и пытался запомнить облик, тех, кто шел следом. Ничего похожего на слежку обнаружить не удалось. Зато вовремя блужданий хорошо изучил местную инфраструктуру. Более-менее приличный магазин находился в двух кварталах от его временного убежища. Ассортимент, конечно, был не таким как супермаркете, где они с Лилиан по выходным покупали продукты на неделю. Большую часть полок занимали продукция фирм, знакомых в основном по отчетам карательных рейдов обществ "За здоровую еду" и "Неравнодушные потребители". И все же удалось найти ветчину и паштет из гусиной печени производства концерна "Эко", средиземноморские оливки и настоящую балканскую брынзу. Хлеб сюда привозили из какой-то местной пекарни. Он пыл еще теплый с хрустящей корочкой. Поддавшись голодному искушению Юлий не удержался и отломил кусочек еще на подходе к кассе. На десерт он взял вафельный торт. Из спиртного выбрал бутылку вина с юга Европы и вполне доступный по цене и сносный по качеству, коньяк местного производства. Уже рассчитываясь, взял со стойки у кассы банку дешевого кофе и пачку пакетированного чая.

      Когда с полным пакетом вышел из лифта, в голове промелькнуло, что как-то уж слишком быстро он адоптировался к переменам. Еще утром примерный семьянин уходил на службу из своего дома. Будущее представало в образе несокрушимого океанского лайнера, который, огибая айсберги, уверенно прокладывает путь по житейскому морю. Теперь же он с рюкзаком продуктов из спасательной шлюпки высаживался на неизвестный остров. При этом, чувствовал себя не так их и плохо. А лайнер отправился на дно, а, может, продолжает идти прежним курсом, не заметив панической эвакуации пассажира.

      Дверь открыла Эльза. Меньше всего он ожидал, увидеть ее в коротеньком домашнем халатике с тряпкой в руках.

      " Уже вещи перевезла!"– успел подумать Юлий. А Эльза, поправив на голове косынку, предупредила:

      – Ботинки у входа снимаем! Теперь у нас такие правила.

      Повернувшись в сторону маленькой комнаты, она громко уточнила:

      – Правильно я говорю, Вадик?

      В ответ оттуда послышалось неуверенное " Ну, да", выражавшее толи согласие, толи покорность новому порядку.

      Разувшись, Юлий прошел в большую комнату. Оказалось, что Эльза не только перевезла вещи, но еще и успела приобрести несколько предметов, скрасивших казенный облик нового жилища. Потертости и другие следы времени на дверце шкафа закрывало теперь тканевое панно, с абстрактным рисунком из белых и красных полос. Сразу с порога в глаза бросился постер закрывший добрую часть дальней стенки. Изображал он даму в купальнике на фоне белого песка и океанского прибоя. Томная поза и роскошные формы загорелого тела невольно заставляли спотыкаться мужской взгляд. Однако Юлий отметил, что для повседневной домашней обстановки картина пожалуй не очень подходит. А вот маленький букетик бессмертника на подоконнике резанул по сердцу. Эти цветы очень любила Лилиан. На какой-то миг все происходящее опять показалось нелепой игрой. Захотелось зажмурить глаза и, открыв их, оказаться в своем доме.

      – Ну как? Классно! – самодовольно поинтересовалась Эльза, – С тебя пятнадцать чеков, женатик. Расходы на обустройство напополам.

      Юлий, молча, достал кошелек. В банкомате у магазина он предусмотрительно снял пятьдесят универсальных денежных единиц. Еще со времен карточной системы в обиходе их окрестили чеками. Но сейчас, вульгарное прозвище УДЕ, как и очередное "классно" резанули слух. Отсчитывая деньги, он думал, что расходы на такси и продукты тоже можно было бы поделить на двоих. Еще меньше нравилось прозвище "женатик". Однако, это все же звучало лучше чем роганосец. А ведь и такого поворота судьбы нельзя было исключить!

      Деньги Эльза убрала в карман халатика. При этом, наверное, ненароком, вырез на груди чуть сдвинулся вниз, обнажив незагорелую полоску кожи. Взгляд снова споткнулся, что не ускользнуло от напарницы, и было отмечено чуть заметной улыбкой.

      -Продукты на кухню в холодильник! – распорядилась Эльза и отправилось в ванную завершать уборку. А Юлий опять невольно посмотрел вслед. Но теперь уже ниже, туда, где мелькали неприкрытые халатом стройные загорелые ноги.

      На кухне Эльза успела навести чистоту и учредить новый порядок. Пятна на полу исчезли. Столик накрыла кленка с цветочными узорами. Свежей белизной сверкала дверца холодильника. Открыв ее, Юлий обнаружил внутри зимнюю пустыню. Только на верхней полке сиротливо приютилась открытая банка сгущенного молока и пачка сырных палочек. Расставляя принесенные продукты, он думал, что если действительно застрянет здесь на несколько дней, то надо будет как-то решать вопрос с питанием. Лучше всего присмотреть в округе какое-нибудь не дорогое кафе. Туда можно ходить обедать и ужинать. Ну а продукты к завтраку и чаю он будет покупать по своему усмотрению, надеясь на ответные жесты со стороны соседей по общежитию.

      Захлопнув дверцу холодильника, Юлий вдруг обнаружил, что дальше ему нечем себя занять, а часы показывают еще только половину пятого. Домашними вечерами такая проблема почему-то никогда не возникала. Часы отдыха в тихой домашней гавани протекали наоборот слишком быстро.

      " Все-таки ты закоренелый домосед и женатик!" – подумал он , и тут же с горечью констатировал, что жить, как привык, уже не получится. И главный виновник тому не некие таинственные силы, а спутница жизни, с которой они строили свой собственный комфортный для обитания мирок. Даже, когда он сможет вернуться домой, там теперь будет неуютно и пусто. Корча гримасы пустота будет выглядывать из всех углов и вместе с воспоминаниями превращать некогда вожделенные часы домашнего отдыха в медленную пытку.

      Чтобы отвлечься и чем-то себя занять, он заварил кофе. Горячий напиток отвлек, но только на какое-то время. Неприятные мыли, как растревоженный осиный рой, вились вокруг и норовили побольней ужалить. Если настоящее зависело в опасной неопределенности. Будущее возвращение в пустой дом виделось как серая унылая безысходность. Сначала он винил в случившимся в основном себя, но постепенно зрел протест:

      " Как можно было вот так все взять и разрушить! Романтики ей не доставало!" – думал он уже с ненавистью. И это запретное чувство было обращено не только на сбежавшую супругу. Целая когорта мастеров пера и устного слова, кинорежиссеров и заказчиков их продукции, несла в людские ( в первую очередь женские) умы вредные установки. Тихое семейное счастье с легкой руки этих творческих личностей превращалось в нечто мало заслуживающее уважения, и даже стыдное.

      " Паскудники, вы все-таки!" -шептал Юлий, и, как наяву, слышал язвительные ответные реплики. Видел, как презрительно взирают мастера кадра и слова на комический персонаж семьянина-домоседа.

      Прервала эту виртуальную схватку Эльза. Судя по тому, что рабочий халатик сменился на такой же короткий но более нарядный, уборка была закончена.

      – Чего такой унылый? – поинтересовалась она, и тут же отдала очередное распоряжение: – Хватит киснуть! Иди лучше телевизор включи. А я пока на стол соберу.

      Забрав кружку с недопитым кофе, Юлий отправился в комнату,  перебирать каналы телеэфира. Сначала он то и дело натыкался на романтические мелодрамы, героический средневековый эпос или шоу о буднях экстрималов. В итоге остановился на научно-познавательной передаче. Молодой ученый, которого несколько старила окладистая борода, увлеченно рассказывал про экспедицию в центральную Африку, где он изучал жизнь приматов в дикой природе. Юлий всегда любил узнавать что-то новое, и сразу почувствовал интерес к теме. Оказалось, что отношения внутри обезьяньей стаи походили на карикатуру человеческого общества. Вернее это была даже не карикатура, а закамуфлированная цивилизацией конструкция. И невольно приходила мысль, что если стереть наносной слой, то обезьянья основа непременно вылезет наружу.

      Досмотреть передачу не удалось. Эльза позвала к столу, где ждали коньяк и вино в аппетитном окружении закусок. Стол был выдвинут на середину кухни. По одну его сторону, потеснившись, расположились Вадик и Юлий. По другую, эффектно закинув ногу на ногу, уселась взявшая на себя роль хозяйки Эльза. Она и произнесла первый, не требующий большой фантазии тост:

      -За знакомство, мальчики!

      Дав немного времени, чтобы закусить и обменяться нескольким фразами, Эльза начала развить тему:

      – За судьбу, которая нас свела! Давайте каждый расскажет, как здесь оказался. Должны же мы хоть что-то знать друг о друге!

      – Мне особо рассказывать нечего. Инспектор общественной безопасности, Здесь случайно и ненадолго, – нахмурившись, сообщил Юлий.

      – Вы сейчас по заданию Аркадия Германовича работаете? – вежливо поинтересовался Вадик. Юлию опять пришлось вспоминать, что так зовут главного аналитика. После секундной заминки он сухо ответил:

      – Я работаю по заданию своего руководства, а с Аркадием Германовичем, мы сотрудничаем.

      Уже сказав, он подумал, что прозвучало это как резковато. Чтобы загладить неловкость в свою очередь поинтересовался, работает ли Вадик с Гулевским. Когда тот утвердительно кивнул, в разговор вступила Эльза:

      – И что же ты, Вадик, для этого вашего Аркадия Германовича делаешь? Он прямо какая-то таинственная личность. Уже хочу познакомиться!

      Вадик начал было рассказывать, но тут же осекся и отделался несколькими фразами. Сказал, что отлаживает кое-какие программы по социальной статистике. Но для непосвященных это все скучно и совершенно не интересно. Расспрашивать дальше Эльза не стала, а Юлий про себя отметил, что парень тоже наверняка получил от Гулевского указание не откровенничать.

      – Похоже, рассказывать придется только мне, – с горестным вздохом констатировала Эльза. Но вскоре стало ясно, что такая роль ей очень даже по вкусу. Говорила она легко, непринужденно, создавая из своей биографии увлекательный очерк.

Как оказалась, выросла Эльза вот в таком же социальном отстойнике. Родители на момент ее появления уже нигде не работали и вели растительный образ жизни. Дочь же их росла проблемным подростком, прогуливала школу и чуть ли не ходила в атаманшах банды малолеток. То, что успел узнать про напарницу Юлий, позволяло в это поверить. Возможно, оттуда из бурной юности и пришли в ее лексикон странные словечки. Но о дальнейшей судьбе молодая экстремистка довольно рано начала задумываться. Благодаря одной из программ по социальной адаптации ей удалось поступить в Государственный гуманитарный университет. Вот тут уже она обратила свою энергию на учебу, и закончила факультет журналистики с отличием. А дальше начались командировки в еще оставшиеся на планете проблемные зоны. В одной из них она и познакомилась с Александром Грабе. Около года они проработали вместе в центральной Африке, изучая проблемы браконьерства на территориях международных заповедников.

      Картины африканской природы и местного быта Эльза рисовала с красочными подробностями. Чувствовалось, что это свидетельства не лишенного литературного дара очевидца. Когда же она рассказывала о погибшем журналисте, Юлий невольно подумал, что их отношения вряд ли были чисто служебными. Но тут же постарался отогнать от себя эту недостойную мысль:

      " Во всяком случае, тебя это никак не должно касаться!"

      Вспомнив о распоряжение Гулевского, он постарался подробнее расспросить о последнем расследовании журналиста. Но тут Эльза ничего не смогла рассказать. Сообщила только, что Александр вышел на некое сообщество с не понятными, но явно опасными планами. Причем ниточки туда тянулись из Центральной Африки. Вполне возможно, что попытка проникнуть в их тайны и стала причиной гибели. После того, как это случилось, она начала свое расследование. И тут уже ее стали преследовать какие-то темные личности. Несколько раз предупреждали по телефону, чтобы не лезла куда не следует. Организовали постоянную слежку, от которой она, впрочем, довольно легко уходила.

      За беседой время тянулось быстро. Кажущееся изобилие закусок оказалось иллюзией. Поубавилось и содержимое бутылок. Эльза и Юлий налегали на коньяк. Вадик предпочитал вино, что не помешало ему захмелеть быстрее остальных. История о том, как он оказался на конспиративной квартире, в итоге была рассказана. Началось все с того, что Гулевский вышел на подающего надежды выпускнику факультета информатики и предложил интересную работу. Поставленная задача, правда, показалась несколько странной, но так было даже увлекательней. Вадик относился категории компьютерных специалистов, прозванных ныряльщиками. С тех пор, как вышедшая на новый уровень международная компьютерная сеть неофициально стала называться "Океаном", ее самые преданные адепты получили этот титул. В своем узком кругу прозвище несло в большей степени уважительный, чем ироничный оттенок. Общение ныряльщиков с "Океаном" носило почти сакральный характер. Даже серьезные ученые иногда высказывали предположение, что гигантское хранилище информации начинает проявлять признаки самостоятельно мыслящего субъекта. А для таких, как Вадик, этот сверх-мозг был еще и чем-то вроде божества. Можно было по-разному относиться к новоиспеченной религии, но бесспорным оставалось то, что мистический подход давал неожиданно потрясающие результаты.

      Смоделировав алгоритм возникновения в современных реалиях тайных сообществ, Вадик запустил его, как рыболовную сеть, в "океанские" волны. Первый улов появился не сразу. Несколько раз приходилось уточнять и изменять параметры поиска. И, наконец, "Океан" сообщил о некой организации, которая целенаправленно и довольно успешно проникала во все ветви власти. Гулевский был очень доволен и поощрил внештатного сотрудника хорошей премией. Большую часть ее Вадик потратил на приобретение сверхмощного компьютера своей мечты. Продолжая работу, он все более отчетливо выделял зоны влияния и прорисовывал контуры этой таинственной организации. Ну а потом случилось непредвиденное. В то утро он в домашних штанах и майке, прихлебывая крепкий кофе, сидел на своем обычном месте за компьютером. И вдруг открытая страница самопроизвольно исчезла. Вместо нее во весь экран появилась надвигающаяся акулья пасть. Между рядами хищно изогнутых зубов замигала надпись:

      " Опасность! Срочно сменить место пребывания!"

      "Океан" на сухом компьютерном языке предупреждал своего адепта. От надвигающейся пасти морского чудовища повеяло почти осязаемым ужасом. В спешке переодевшись и захватив с собой только телефон и пластиковые карточки, Вадик покинул квартиру. Пройдя метров на двести по улице, он почувствовал новый импульс страха и оглянулся. Как раз в этот момент напротив его дома остановилась машина. Двое крепких мужчин в камуфляжной форме быстро вошли в подъезд, и в голове почему-то промелькнуло:

      "Это за мной!"

      – Брр, прямо мистика какая-то! – прокомментировала рассказ Эльза, и тут же предложила выпить за их случайно сложившееся боевое братство: – Теперь мы, мальчики, в одной команде! Не знаю, кто наш враг, но он у нас общий, а это сближает!

      Вадик заплетающимся языком тут же начал говорить, что очень рад знакомству. При этом смотрел в основном на журналистку, вернее на ее неприкрытые халатиком ноги. Вскоре он покинул кампанию, а Эльза и Юлий продолжили вечеринку. Теперь они уже сидели по одну сторону стола. Юлий рассказывал о том, как познакомился со своей женой, и жаловался на то, как ее погоня за романтикой отравляла семейную жизнь. Эльза вставляла ироничные замечания, но это было совершено не обидно. Постепенно беседу сменили объятия, а потом и в страстные поцелуи, Наконец, Эльза, решительно поднявшись с его коленей, скомандовала:

      – Давай в душ! Ты первый.

      Вскоре, лежа на диване под одеялом, Юлий вслушивался в доносившиеся со сторону ванны звуки падающей воды. Воображение рисовало картину, которую он бы увидел, если бы мог заглянуть за пластиковую перегородку душевой кабины. В голове еще крутились обрывки моральных установок примерного семьянина. Однако, поступок сбежавшей супруги если до конца не разрушил, то сильно поколебал прежние устои. Да и пытаться как-то изменить ход событий, наверное, уже было поздно. Во всяком случае, выглядели бы такая попытка совсем глупо.

      Наконец вода в душе перестала шуметь. Через пару минут появилась Эльза. Остановившись на середине комнаты, она будто еще делала выбор, но потом решительно двинулась к его дивану. Оказавшись рядом, весело заявила:

      – Давай, двигайся, женатик!

   Следующим утром он по привычке встал в начале восьмого. Эльза ночью вернулась на свою кровать, и сейчас спала, выставив из-под одеяла загорелое колено. На лице застыла детская улыбка. Вспомнив ее рассказы и вчерашнюю передачу, Юлий почему-то предположил, что она видит сейчас во сне африканских мартышек. С удивлением обнаружил, что начинает относиться к этой женщине с большой долей нежности. И тут же постарался себя одернуть:

      " Аккуратней! Вспомни, о чем Гулевский предупреждал!"

      Подействовало ненадолго. Завтракая в одиночестве на кухне, он мыслями возвращался к спящей и чувствовал, что вряд ли теперь сможет воспринимать ее, как к потенциальную угрозу. Случайное ни к чему не обязывающее последствие хмельной вечеринки начало перерастать в духовную привязанность. Возможно, что это было свойством его характера, а может потому, что прежняя привязанность была грубо разорвана сбежавшей супругой. Во всяком случае, в душе снова начинала бродить требующая нежности и любви закваска. Процесс шел быстро и никакие инструкции Гулевского, не могли этому помешать. А тот оказался легким на помине. Когда Юлий допивал кофе, на телефон пришло сообщение. Главный аналитик назначил встречу на станции подземки. На месте следовало быть уже через полчаса. Вылив остатки кофе в раковину, Юлий сполоснул чашку, и тихонько прошел в прихожую. Когда одевал ботинки, за спиной воркующее, но с оттенком иронии, прозвучало:

      – Ты далеко, милый!

      Эльза в небрежно накинутом халатике, картинно облокотившись на дверную коробку, стояла на пороге комнаты. От неожиданности Юлий чуть было не сказал правду. Но в последний момент сумел вполне правдоподобно соврать:

      – На работе надо показаться.

      – Давай там осторожней, пожалуйста– прозвучало уже в спину. Несмотря на подчеркнутую озабоченность, он сразу уловил нотки фальши. Пока, игнорирую лифт, сбегал вниз по узеньким лестницам подъезда, в голове крутились обрывки испуганных мыслей. Привычный мир, в котором все было понятно и просто, где можно было без каких либо ограничений доверять близким людям, продолжал распадаться на мелкие осколки. И он плохо понимал, как можно существовать в этой новой враждебной реальности.

      На некоторых лестничных пролетах валялись разорванные продуктовые упаковки и пустые бутылки. Было видно, что по вечерам в этих не очень чистых местах общего пользования устраивали оргии. Такое наверняка случалось и в уютных коттеджах статус зоны. Но здесь людские пороки заявляли о себе открыто, никого не стесняясь. Вспоминая биографию Эльзы, он думал о том, что, между мироощущением мальчика из неполной, но вполне благопристойной семьи и атаманши шайки малолеток из социальной зоны, должна пролегать пропасть. Наверное, вот так же обезьянка выросшая в атмосфере любви и заботы приемных человеческих родителей, несмотря на принадлежность к одному виду, сильно отличается от своих диких собратьев.

      К месту встречи Юлий явился на две минуты позже. Гулевский ждал его на лавочке в дальнем конце платформы.

      – Ну как, обустроились? – спросил он, и не дожидаясь ответа, поинтересовался, что удалось узнать о новой знакомой. Внимательно выслушав, кивнул головой:

      – Мои источники информацию подтверждают. Но это как раз подозрительно. То, что люди рассказывают о себе, далеко не всегда совпадает с анкетой. А тут прямо как по писанному. Ну да ладно, рано еще выводы делать!

      – Так была у Грабе помощница? – с вызовом поинтересовался Юлий. Гулевский кинул на него внимательный взгляд и после недолгой паузы ответил:

      – Да была. И эта информация подтвердилась.

      Видимо вспомнив о служебных формальностях, Гулевский поинтересовался, удалось ли оформить больничный. Потом спросил о здоровье и, удовлетворившись ответом, перешел к новому поручению:

      – Я долго думал об исчезнувшем здании в промзоне. Гипотезы самые фантастические. Но, похоже, что все как-то связано с экспериментами того непризнанного ученого. Поэтому, очень прошу вас попытаться это здание разыскать. Интуиция подсказывает, что этот дом-призрак опять объявится.

      – Значит, опять в промзону? – пробурчал Юлий.

      – Местечко не из приятных? Ну так, работа у нас такая! – – с улыбкой констатировал Гулевский. Потом, как в шпионских романах, достал из кармана пачку купюр:

      – Это вам из фонда службы аналитики на непредвиденные расходы. Пятьсот УДЕ, можете не пересчитывать.

      Убирая пачку в карман. Юлий подумал, что потом где-нибудь в безлюдном месте все-таки пересчитает, и в записной телефонной книжке будет записывать все расходы. Ему не понравилось, с какой легкостью главный аналитик раздает казенные деньги. Хотя и не было уверенности, что они действительно из официального служебного фонда.

      Решив, что разговор окончен, он уже хотел попрощаться, но Гулевский чуть придержал его за руку и одними губами прошептал:

      – Налево посмотрите, только резко не оборачиваясь. Мужчину в светлой "провисайке" на углу третьей колонны видите?

      Первый мыслью было, что это опять шпионские игры. Но видимо безумие заразительно, и в сознание снова заморгала аварийная лампочка "Опасность!".

      Как было велено, Юлий медленно повернул голову и краем глаза зафиксировал мужчину в провислых штанах и майке светло песочного света. Подобный фасон в последние годы вошел в моду, как среди молодежи, так и среди людей среднего возраста. Ни комплекцией, ни чем остальным этот человек тоже не выделялся. Облокотившись на угол колонны, он глядел куда-то в дальний конец платформы, ожидая появления поезда.

      – Увидели? Похоже, слежка за вами прицепилась. – прошептал Гулевский, потом также тихо велел быть наготове и ждать его команды. В это время появился поезд. Сверкая обтекаемыми полированными гранями, состав вынырнул из туннеля. Плавно снижая скорость, четко остановился в положенном месте, и из разъехавшихся дверей хлынул людской поток. Те же, кто хотел войти, выстроились слева и справа на специально прочерченных полосах. Но незнакомец у колонны так и не сдвинулся с места. Сейчас он смотрел куда-то себе под ноги.

      -Приготовились!– прошептал Гулуевский и, когда объявили конец посадки, скомандовал: – Вперед, быстро!

      Вскочив с лавки, они бросились к поезду. Увертываясь от столкновения с выходящими пассажирами, заскочили в вагон. Гулевский успел на долю секунды раньше, и чуть придержал перед Юлием дверью. Дернувшись назад, она тут же снова решительно захлопнулась Поезд быстро начал набирать ход. На самом краю платформы Юлием увидел незнакомца, который тоже пытался, но не успел в самый последний момент заскочить в поезд. На какое-то мгновение перед глазами мелькнуло искаженное досадой лицо мало приметного человека неопределенного возраста.

      – За вами шел! – сообщил Гулевский, стараясь перекричать, шум набирающего ход поезда. Достав из похожей на средневековый камзол куртки бумажный блокнот, он что-то написал и, вырвав страничку, отдал Юлию.

      В век электронных носителей разрисованный клетками листочек, казался гостем из прошлого. На нем прыгающим подчерком была написана несложная комбинация цифр и букв.

      – Реквизиты вашей новой почты – снова прокричал на ухо Гулевский. Когда скорость выровнялась и вагоне стало тише, пояснил, что телефон, по которому держали связь возможно уже засвечен. Пользоваться им лучше только в экстренных случаях. А общаться они теперь будут по этой электронке. Заходить туда нужно только из интернет кафе, каждый раз меняя место, и убеждаясь, что нет слежки. Адрес и пароль Гулевский потребовал заучить, а сам листок мелко порвать не куски и спустить в унитаз в первом же попавшемся общественном туалете.

      На следующей станции они снова в последний момент, теперь уже выпрыгнули из вагона. Перед тем, как распрощаться, главный аналитик передал еще один листок с адресами:

      – Вот возьмите. Если ваша знакомая будет интересоваться, где проводите время, скажите, что чудик Гулевский поручил выслеживать неких личностей. Этот листок уничтожать не надо, но и специально не показывайте. Кстати некоторые адреса это кафе и бистро недалеко от промзоны. Вечером после поисков будете приходить туда ужинать. По утрам вас у дома будет ждать служебная машина. Сергей в курсе наших проблем, от слежки он уходить умеет. Так что дом-призрак будет нашим маленьким секретом. Не станем повторять ошибок журналиста Грабе!

      На прощанье Гулевский крепко пожал руку. А Юлий отметил, что если еще недавно пытался побороть ненависть, то теперь все больше попадает под его влияние этого человека. Видимо ему на роду было написано быть ведомым. И если бы довелось родиться в былые века в семье каким-нибудь не особо знатного рыцаря, то он бы честно, не за страх, а за совесть, служил сюзерену, а свободное от службы время посвящал подвигам в честь прекрасной дамы, на роль которой, вопреки традиции, скорее бы всего выбрал законную супругу.