Текст книги "Минин и Пожарский"

Автор книги: Алексей Шишов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Чувствуя непрочность своего положения, Лжедмитрий заигрывал с Боярской думой, стремился всячески привлечь на свою сторону служилых людей. Одной из его вынужденных мер была раздача придворных званий и должностей. В числе других и князь Дмитрий Пожарский был повышен «царским» указом: в 1606 году из стольника он стал дворецким.

8 мая Лжедмитрий I праздновал свою свадьбу с Мариной. Католичка была увенчана царской короной православного государства, и это сильно возмутило народ. Недовольство вызывало и нарушение исконных московских обычаев во время церемонии. Столица бурлила.

Восстание вспыхнуло в ночь на 17 мая. В два часа ударила в набат. Москвичи, вооруженные холодным оружием, пищалями и даже пушками, в разных концах города атаковали отряды польских панов, укрывшихся в каменных столичных дворцах. Толпа заговорщиков (до 200 вооруженных дворян во главе с Василием Шуйским и братьями Голицыными) ворвалась в Кремль. После непродолжительного сопротивления иноземцев-алебардщиков из личной охраны Лжедмитрий был убит. Через несколько дней труп его был сожжен. Московские пушкари, зарядив огромную пушку его пеплом, выстрелили им в те ворота, коими он вступил в Москву, чтобы и праха его не осталось. Только одиннадцать месяцев продержался на московском престоле чужеземный ставленник. Пленные поляки были разосланы по русским городам. Пана Мнишека и Марину отправили в Ярославль.

Спустя три дня после гибели Лжедмитрия I царем был «избран» родовитый боярин князь Василий Иванович Шуйский – организатор заговора против самозванца. Бояре, зная, как их ненавидит народ, не решились на созыв Земского собора для избрания нового царя. Они вывели Шуйского на Лобное место к «выкрикнули» его царем перед собравшимися москвичами. По личным качествам современники характеризуют его как коварного и беспринципного политика.

Таким образом, Российское государство оказалось в руках кучки знатного боярства. Простой люд, сбросивший самозванца, оказался в еще большей кабале, чем при Годунове. Начались массовые розыски крестьян, бежавших от своих бояр и помещиков, тюрьмы заполнялись «крамольниками», замелькали топоры палачей.

Против боярского царя началось широкое народное движение. В первый же месяц своего правления Шуйскому пришлось подавлять несколько попыток выступлений московских городских низов. Летом 1606 года стихийные восстания охватили весь юг страны, который будоражили слухи о «спасении доброго Дмитрия». Центром борьбы против нового царя на Северской Украине стал город Путивль. Здесь восставшие крестьяне и посадские люди избрали «большим воеводой» прибывшего к ним с отрядом запорожцев атамана Ивана Исаевича Болотникова.

Летом 1606 года Болотников во главе 10-тысячного ополчения восставших из района Путивля начал поход на Москву. Были взяты крепости Кроны и Елец, богатые арсеналы которых позволили восставшим хорошо вооружиться. Под этими городами царские войска под командованием воевод князей Воротынского и Трубецкого потерпели поражения. Умело используя ошибки царских воевод, Болотников стремительно продвигался к Москве, пополняя свое войско все новыми и новыми отрядами восставших крестьян. По пути к нему примкнули крупные отряды служилых дворян, выступавших против боярского царя Шуйского. Старший рязанский воевода Прокопий Ляпунов и младший – Григорий Сунбулов привели рязанское ополчение, стрелецкий сотник Истома Пашков – крупный отряд служилых людей.

Повстанцы так и не смогли овладеть осажденной столицей. В решающем сражении под селом Коломенское болотниковцы были разбиты царскими войсками, чему немало способствовала измена дворянских отрядов, перешедших на сторону царя Василия.

Отряды восставших собрались в Туле под защиту каменного кремля. В мае 1607 года Василий Шуйский объявил «всенародное ополчение» и собрал огромную рать, которую лично повел к Туле. Четыре месяца повстанцы успешно обороняли город. Осаждавшие не смогли взять город-крепость силой. Тогда они построили запруду на реке Упа и затопили осажденный город. Положение болотниковцев стало отчаянным.

Болотников, поверив клятвенному обещанию Шуйского не причинять вреда сдавшимся тульским сидельцам, сдал город. Однако царь не сдержал своего слова и жестоко расправился с восставшими. Ивана Болотникова отправили в ссылку в город Каргополь. Там царь Василий повелел его сначала ослепить, а затем утопить…

Дмитрий Пожарский не принимал участия в сражениях против Ивана Болотникова. Оставаясь верным Шуйскому и будучи служилым человеком, Пожарский боролся против остатков тех войск, которые пришла в столицу вместе с первым самозванцем. В те годы они еще в немалом количестве бродили в разных районах страны, занимаясь грабежами.

Второй Лжедмитрий объявился летом 1607 года, когда крестьянская война уже затухала. Кто скрывался на сей раз под именем царевича, вновь выдвинутого польскими магнатами, осталось неизвестным. В царских грамотах нового претендента на московский трон называли «стародубским вором», Современники строили немало догадок, кем он мог быть. Наиболее подробно о первоначальном появлении этого самозванца говорится в «Баркулабовской летописи». По словам белорусского летописца, этот человек учил детей сначала у Шкловского попа, затем у могилевского, был человеком незначительным, старавшимся всем угодить, одетым очень бедно. Из Могилева он перебрался в Пропойск, где был посажен в тюрьму как русский лазутчик. По приказанию старосты пана Зеновича его освободили и препроводили за московскую границу. Новый самозванец попал в поле зрения польских шляхтичей, решивших выдвинуть нового претендента на царский трон. Очутившись в районе Стародуба, он начал писать грамоты по всей Белоруссии, чтобы к нему собирались «люди рыцарские, люди охотные» и даже «гроши брали его». С отрядом наемников он и двинулся на Стародуб.

Население восставшей Северской Украины целый год ждало прихода «доброго царя» из Польши, чему во многом способствовали слухи «о чудесном спасении» Лжедмитрия. Путивль, Стародуб, другие города не раз посылали гонцов за кордон на поиски царевича. Писал письма и Болотников, который для встречи Дмитрия прислал из осажденной Тулы в Стародуб с отрядом расторопного казачьего атамана Ивана Заруцкого.

С самого начала новый самозванец получил поддержку и материальную помощь со стороны польских магнатов. Он был в их руках послушной марионеткой. Летом 1607 года в Речи Посполитой закончился очередной шляхетский рокош (мятеж) против короля Сигизмунда III. Потерпев в начале июля серьезное поражение и боясь королевской мести, рокошане потянулись к самозванцу, надеясь поискать славу и добычу на русской земле. Короля это устраивало. Польские правящие круги исподволь готовили новое вторжение в Русское государство, стремясь воспользоваться его внутренними затруднениями.

За зиму войско Лжедмитрия II значительно пополнилось бывшими болотниковцами. «Донские и волжские казаки и все те люди, которые в Туле сидели, – свидетельствует летописец, – к нему же, вору, присоединились, не хотя у царя Василия Ивановича в покорности быть…» В южных пограничных областях вновь вспыхнуло крестьянское восстание, заставившее местных помещиков частью перейти па сторону нового самозванца, частью бежать в Москву.

Возросшее войско самозванца двинулось к Брянску, осадило его, но после двух месяцев безуспешных военных действий отступило на зимовку к Орлу. Здесь к нему прибыл с крупным отрядом поляков, нанятых на взятые в долг деньги, гетман Роман Ружинский который быстро взял верх в лагере Лжедмитрия II, полностью подчинив его себе. Появился у самозванца с отрядом и польский шляхтич Александр Лисовский, приговоренный у себя на родине к смертной казни за участие в мятеже против короля.

Готовясь к борьбе с новым самозванцем, царь Василий Шуйский за зиму и весну 1608 года собрал свое войско под Волховом. Здесь 30 апреля – 1 мая произошло решающее сражение. Брат царя воевода Дмитрий Шуйский вновь показал свою полную бездарность: в самый разгар сражения, когда исход его еще не определился, он вдруг приказал отводить «наряд» (артиллерию) к Болхову. Перебежчик донес об этом Ружинскому, и тот смело бросил в бой все наличные силы, тем самым предрешив его исход. Дорога на Москву оказалась открытой.

Шуйский выслал навстречу самозванцу новое войско, в рядах которого обнаружилась «шаткость». Лжедмитрий II обошел его с правого фланга и в начале июня вышел к столице. Штурм ее с ходу не удался, и самозванцу пришлось отступить. Ратных людей в Москве было немного (в основном московские стрельцы), но они были полны решимости сражаться до конца.

Самозванец устроил свой лагерь на высоком холме за селом Тушино между реками Москва и Сходня в 17 верстах от столицы и решил взять ее измором. Он создал здесь свои приказы, Боярскую думу. Согнанные со своих мест крестьяне выстроили укрепления. Раздавались чины, жаловались поместья и вотчины, устраивались приемы. В дальнейшем самозванца стали называть не «стародубским вором», а «тушинским царьком», «тушинским вором», а его сторонников – тушинцами.

25 июля 1608 года Шуйский заключил с Сигизмундом III договор о перемирии на 3 года и 11 месяцев. Он обязался отпустить на родину поляков, задержанных после майского восстания 1606 года в Москве, в том числе Марину с отцом. Польша обязывалась отозвать из России поляков, сражавшихся на стороне самозванца. По мысли царя Василия, «тушинский вор» тем самым лишался польской помощи. Но вместо Польши Мнишеки оказались в Тушино.

Там и Марина, и ее отец признали в самозванце якобы спасшегося русского царя. За это Юрию Мнишеку Лжедмитрий II жаловал 14 городов, в том числе Чернигов, Брянск и Смоленск, и обещал при вступлении на престол 300 тысяч рублей золотом. Супружеский союз поднял авторитет самозванца. Однако реальной власти у него не было: в тушинском лагере управляли действовавшие при «царьке» так называемые «децимвиры» – десять шляхтичей – представители польского войска – и крупнейший литовский магнат Ян Сапега, пришедший с большим отрядом в 7,5 тысячи человек шляхты. Польская сторона не выполнила условий перемирия.

Тушинцы, стремясь полностью блокировать Москву, решили перерезать к ней все дороги и тем самым прекратить подвоз продовольствия. Сил для этого у них было достаточно. Войско самозванца оценивалось в 40 тысяч человек (не считая запорожских казаков). Ян Сапега отмечал, что одной только конницы было свыше 16 тысяч. Это превышало численность регулярной королевской армии.

В начале сентября на север от столицы отправилось войско гетмана Сапеги, насчитывавшее около 30 тысяч пехоты и конницы, чтобы перерезать дороги на Ярославль и Владимир. Войска Хмелевского из Каширы пошли на юг с целью овладеть Коломной. Восточнее Москвы они должны были соединиться.

Разбив войско царского брата Ивана Шуйского, Сапега 23 сентября подошел к Троице-Сергиеву монастырю. Интервенты предвкушали обильную поживу, надеясь разграбить богатую монастырскую казну. На предложение сдаться русские воины гордо ответили, что не откроют ворота, даже если бы им пришлось сидеть в осаде и терпеть лишения десять лет. Началась знаменитая 16-месячная оборона монастыря.

В Смутное время Нижний вновь приобрел свое былое военное значение. Не раз вражеские отряды приближались к стенам Нижегородского кремля, но всегда встречали достойный отпор. Впервые Нижний Новгород выступил зимой 1608 года, под начальством своих воевод Андрея Алябьева и князя Александра Репнина. Нижегородцы смело бились с тушинцами. Они не только отстояли свой город, но и помогли Балахне, Мурому, Владимиру и другим замосковным городам прогнать интервентов. В январе 1609 года Алябьев разбил у Нижнего отряд тушинцев и повесил воеводу самозванца князя Вяземского. Зима 1608/09 года была ратной для нижегородцев.

2 декабря 1608 года городские ополченцы под предводительством Алябьева разбили под, Балахной «воров» и захватили у них «наряд» (артиллерию) и знамена. 5 декабря разгромили крупный отряд тушинцев под самым Нижним. В плен было взято более трехсот человек, а остальных гнали по зимней дороге более пятнадцати верст. Только ночь прервала преследование тушинцев.

Историки предполагают (хотя и нет письменных источников), что в ополчениях воевод Андрея Алябьева в Александра Репнина был Кузьма Минин. Такой человек просто не мог стоять в стороне от вооруженной борьбы с вражеским нашествием. Об этом косвенно свидетельствуют и его ратная закалка, и умение командовать ратниками, и его прозвище – Сухорук. Так обычно в те времена называли людей, получивших в бою тяжелую рану в руку, отчего рука усыхала.

Народное сопротивление не позволило Яну Сапеге и Александру Лисовскому замкнуть кольцо блокады вокруг Москвы, так как они распылили свои силы на борьбу с ополчениями отдельных городов и на осаду Троице-Сергиевой лавры. Еще хуже сложилась для интервентов обстановка к югу от столицы. Направленный к Коломне отряд пана Хмелевского был разбит, сам он попал в плен. Тушинцев отогнали от крепости.

Вскоре поляки вновь стали угрожать Коломне – этому боевому форпосту Москвы, стоявшему на важном торговом перекрестке. Отсюда пролегал тот единственный путь на столицу, который еще оставался свободным для ее снабжения. Со стороны Владимира на крепость двигался большой отряд тушинцев под командованием воеводы Лисовского, одного из лучших польских военачальников.

По просьбе коломенских воевод Ивана Пушкина и Семена Глебова царь Василий Шуйский решил отправить на помощь крепости опытного и надежного военачальника. Выбор пал на князя Дмитрия Пожарского. Так он в тридцать лет получил первый воеводский чин. Пожарский быстро собрался и с небольшим войском выступил по Коломенской дороге.

На четвертые сутки рать Пожарского, не зная отдыха, пришла в Коломну. Выслав навстречу противнику конную разведку, Дмитрий Михайлович ознакомился с системой обороны Коломенского кремля (это входило в обязанность каждого вновь назначенного воеводы) – одного из самых мощных укреплений Русского государства. Длина стен кремля была более двух километров, толщина их превышала четыре метра, наибольшая высота составляла восемнадцать метров. В крепостную стену впаяно шестнадцать боевых башен.

Вскоре вернулись разведчики. Они сообщили воеводе, что отряд Лисовского остановился табором в 40 верстах от Коломны, возле села Высоцкое (ныне город Егорьевск Московской области), расположенного на правом песчаном берегу речки Гуслица. Лисовский остановился в ожидании подхода других польских отрядов. Вокруг села – дремучие леса. Коломенцы вызвались провести туда войско Пожарского к утру следующего дня.

Пожарский принял решение совершить скрытный ночной марш и, упредив врага, атаковать его. Оставив часть сил для обороны Коломны, воевода приказал немедленно выступать. Конница переправилась через Москву-реку вплавь, остальные войска были перевезены на дощатых паромах, плотах и лодках.

Ночью войско Пожарского подошло к лесу, с трех сторон окружавшему село Высоцкое. С опушки хорошо просматривался табор тушинцев. Воевода разделил своих ратников на несколько отрядов и разослал их в разные концы, чтобы одновременно со всех сторон ударить по врагу. Наступать приказал попозже, на утренней заре.

В назначенный час раздался пушечный выстрел – сигнал для общего наступления. Из леса с разных сторон русские войска ринулись на тушинцев. Застигнутые врасплох, они не смогли оказать организованного сопротивления. Много врагов было изрублено саблями и мечами, погибло от огня пищальников. Большая их часть сдалась в плен. Самому Лисовскому с горсткой польских солдат удалось спастись. Он бежал во Владимир.

Не успели ратники Пожарского уйти с Коломенской дороги, как ей вновь стали угрожать разбойные шайки тушинцев. Оставаясь в Москве во время осады, князь Дмитрий был верен Шуйскому. Честно выполняя все его поручения, не раз возглавлял вылазки и громил противника. Весной 1609 года поляки решили попытаться еще раз овладеть Коломной, но все штурмы большого отряда пана Млоцкого были отбиты. Однако дорога к Москве осталась за тушинцами. Подвоз продовольствия в столицу совсем прекратился.

Особенно свирепствовала шайка тушинского атамана Салкова. Царь несколько раз снаряжал против нее отряды, но она либо ускользала от погони, либо побеждала в схватках. Тогда был послан Пожарский. Прослышав об этом, Салков сбежал с Коломенской дороги на Владимирскую. Преследуя тушинцев, воевода решил окружить их так, как было в бою у села Высоцкое.

Организовав тщательную разведку, Пожарский определил, что Салков бродит в лесах вблизи речка Пехорка. Разделив свое войско на четыре части, князь Дмитрий настиг и окружил тушинцев. Произошел ожесточенный бой, в котором почти вся шайка была перебита. Только тридцать человек вместе с атаманом сумели убежать. Впрочем, вскоре и они, раскаявшись, явились в Москву с повинной.

Не сумев добиться полкой блокады Москвы, тушинцы попытались захватить как можно большую территорию государства. Подпали под их власть Псков, новгородские области – пятины. Белая, Торопец, Ржев и другие «порубежные», тверские и смоленские города. Многие из них были застигнуты врасплох. Отряды интервентов глубоко вклинились в страну.

На захваченной территории тушинцы вели себя как завоеватели. По городам и селам разбрелись отряды «загонных людей» – фуражиров Сапеги, Лисовского, Ружинского и других польских магнатов. Все они именем «царя Дмитрия» разоряли страну. Беспрерывные военные контрибуции, тяжкие правежи, попытки возродить худшие времена удельных своеволий порождали глубокое недовольство широких народных масс. Начинался подъем национально-освободительной борьбы.

Царь Василий Шуйский, не пользовавшийся популярностью ни у бояр, ни у дворян, держался у власти потому, что его противники в среде московской знати, боясь крестьянской войны, не решались на государственный переворот. Правительство, видя, что ему не справиться собственными силами с самозванцем, боясь своего народа, решило просить помощи у шведов.

Еще летом 1608 года в Новгород был послан талантливый военачальник царский племянник князь Михаил Скопин-Шуйский, Ему поручалось собрать на русском Севере на помощь осажденной Москве ратную силу, в том числе и иноземную (имелось виду нанять на русскую службу шведов). Установив связи с земской властью от Перми до Соловецкого монастыря, Скопин сумел собрать до 5 тысяч русских воинов из дворян, посадских людей, крестьян. На службу к нему прибыли даже «вольные казаки» приказа Дмитрия Шарова, в прошлом сражавшегося в армии Болотникова.

Одновременно Скопин-Шуйский вел переговоры со Швецией о получении военной помощи, которую король Карл IX предлагал еще три года назад. (На самом деле он искал лишь повод для вмешательства во внутренние дела Русского государства.) 28 февраля 1609 года был подписан союзный Выборгский договор, согласно которому в обмен на наемное войско царь Василий отдавал Швеции город Корелу с уездом. Иностранная военная помощь приобреталась дорогой ценой. Еще больше опасности она таила в будущем. Военный союз с Карлом IX привел к резкому ухудшению отношений с Польшей, лишь искавшей предлога, чтобы начать открытую интервенцию.

Царь Василий рассчитывал на помощь обученной и закаленной в боях шведской армии. Карл IX, не желая бросать в огонь свои полки, прислал отряд наемников в 7 тысяч человек (немцы, шведы, французы, англичане, шотландцы и другие) под командованием француза Якова Делагарди (граф Яков Понтус де-ля-Гарди).

В мае 1609 года ополчение Скопина-Шуйского вместе со шведским наемным войском выступило из Новгорода к Москве. Заняв по дороге Старую Руссу, Скопин под Торжком в июне одержал победу над польскими отрядами Зборовского и Кернозицкого. Здесь к нему присоединились отряды служилых людей из Смоленска, Вязьмы, Торопца, Белой и других западных городов.

11 июля под проливным дождем войско Скопина атаковало польское войско пана Зборовского на подступах к Твери. В первый день боя, воспользовавшись тем, что русские и шведы действовали порознь, поляки опрокинули конницу Делагарди. Русским пришлось отойти за Волгу. В лагере тушинцев уже праздновали победу, но воевода, умело перегруппировавший свои силы, нанес 13 июля под покровом ночи внезапный удар по противнику. Поляки бежали. После боя шведские наемники взбунтовались, требуя жалованья, и, не получив денег, повернули назад. Верным Скопину остался лишь один их отряд, не превышавший одной тысячи человек.

Покинутый наемниками, воевода Скопин-Шуйский не пошел прямой дорогой, занятой тушинцами, к Москве, а повернул к Калязину. Благодаря этому его отряд пополнился ополчениями из Ярославля, Костромы и других поволжских городов. В числе первых пришли ратники из Нижнего Новгорода. Был улажен и конфликт с наемниками, которые вернулись, получив в счет жалованья мехов на 15 тысяч рублей.

Собрав ополчение в 20 тысяч человек, Скопин начал поход к Москве. Недалеко от Александровской слободы он разбил войско Сапеги и Ружинского. Используя систему острожков, Скопин теснил польские отряды. Вражеская конница оказалась бессильной перед тактикой русского полководца.

Положение Лжедмитрия II стало безнадежным. Тушинский лагерь разваливался на глазах. 12 января Ян Сапега снял осаду с Троице-Сергиева монастыря. Самозванец, Марина Мнишек и казацкий атаман Иван Заруцкий с небольшим отрядом тайно бежал в Калугу.

12 марта 1610 года Москва торжественно встречала победоносное русское войско, в которое влились земские ополчения из многих городов, поднявшихся на борьбу с интервентами. Скопин въезжал в столицу в расцвете своего полководческого таланта. В свои 24 года он пользовался большой любовью служилых людей, имел непререкаемый авторитет. Поэтому его дяди – братья Шуйские – питали к племяннику ненависть и зависть. Во время пира одну из чаш воеводе преподнесла жена Дмитрия. Шуйского княгиня Екатерина, дочь Малюты Скуратова. Молодой воевода впал на пиру в тяжелый недуг. «И была болезнь его зла, – отмечает летописец, – беспрестанно шла кровь из носа». Народная молва указывала на отравителей – царя и его братьев.

Москва была освобождена, но борьба с иноземными захватчиками не кончилась. Уже началась открытая интервенция Речи Посполитой против Российского государства. Эта акция была одобрена папой Павлом V. Страна оказалась как бы под тройным ударом: с запада начал наступление польский король Сигизмунд III, с северо-запада готовил вторжение шведский король Карл IX, южные районы опустошались набегами крымского хана.