Текст книги "Минин и Пожарский"

Автор книги: Алексей Шишов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Алексей Шишов
Минин и Пожарский

От автора

Смутным временем называли русские люди лихую годину конца XVI – начала XVII века, когда страна оказалась в глубоком социальном кризисе. Шел процесс становления крепостнической системы, который вызвал резкий протест широких масс крестьянства и городских низов. Истоки Смуты надо искать и в войнах, и в тирании и репрессиях царя Ивана IV, и в боярской междоусобице, которые подорвали экономику, моральные силы народа. Наследники Грозного не смогли противостоять разрушению сильной государственной власти, натиску ожидавших легкой добычи врагов.

Молодое централизованное Российское государство в результате польской и шведской интервенции было поставлено па грань национальной катастрофы. В течение двух лет его столица находилась в руках иноземцев. Пали главные пограничные твердыни – города-крепости Смоленск и Новгород. Страна, которой изменила правящая боярская верхушка, подверглась страшному опустошению.

Казалось, что России не пережить «великого разорения». Но смертельная опасность заставила граждан забыть свои личные беды, подняться на защиту Отчизны. Преодоление Смуты высветило лучшие черты русских людей – стойкость, мужество, беззаветную преданность родной земле, готовность ради нее пожертвовать жизнью.

Мощная патриотическая волна, родившаяся в Нижнем Новгороде, поставила во главе народного движения простого горожанина Кузьму Минина и князя Дмитрия Пожарского. Во многом благодаря их верности Родине, организаторским способностям и полководческому таланту было создано земское ополчение, освободившее Москву от захватчиков.

Величайшая заслуга двух героев России начала XVII века состоит в том, что в переломный момент развернувшейся исторической драмы они сумели стать у руля созидательных сил, отстоявших государство от польско-шведского нашествия. Тогда (как и двумя веками позже, в 1812 году, а затем в 1941–1945 годах) решалась судьба нашей Родины, завершалась, в сущности, первая отечественная война, в ходе которой народ сумел защитить национальную независимость и право суверенно распоряжаться своей судьбой.

В разные годы было написано немало книг о Кузьме Минине и Дмитрии Пожарском. К их образам обращались С. Ф. Платонов, П. Г. Любомиров, С. В. Бахрушин, В. В. Данилевский, П. И. Березов, Р. Г. Скрынников и ряд других историков и писателей. Однако труды о Минине и Пожарском издавалась весьма ограниченным тиражом. Сегодня они уже не удовлетворяют в полной мере повышенный интерес массового читателя к истории Отечества, вызванный перестройкой всей нашей общественной жизни.

В предлагаемой книге в популярной форме рассказывается о Минине и Пожарском, показывается сложность и противоречивость Смутного времени на Руси, прослеживается борьба нашего народа против польских и шведских интервентов, насыщенная напряженными, порой драматическими событиями.

Смутное время

От Смутного времени нас отделяют почти четыре столетия. Но интерес к тем событиям не ослабевает. Все новые и новые поколения советских людей черпают в отечественной истории образцы мужества и героизма, стойкости и верности воинскому долгу, познают исторические корни глубокого стремления народов России к единению, сплочению перед лицом чужеземных агрессоров.

В 1584 году в Москве умер царь Иван IV Васильевич, прозванный за свой крутой нрав Грозным. С его смертью в истории Российского государства, по определению современников, наступило Смутное время. Под Смутным временем. Смутой, подразумевались события, происходившие на протяжении почти трех десятилетий – до 1613 года, когда на русском престоле воцарился Михаил Федорович Романов.

С именем Ивана Грозного связано укрепление самодержавной власти в Российском государстве, сопровождавшееся решительной борьбой с боярщиной. Крупнейший государственный деятель, Иван IV понимал, что только объединенная страна может рассчитывать на утверждение своей независимости, хозяйственный и культурный рост.

Совершенно естественно, что такой исторически прогрессивный процесс вызвал яростное сопротивление врагов объединения и усиления Российского государства. А их было немало: крымские ханы, поддерживаемые турецким султаном, шведские феодалы, магнаты Речи Посполитой (объединенного польско-литовского государства), немецкие, рыцари. И всегда, и всюду были среди них пронырливые, жестокие, ни перед чем не останавливающиеся иезуиты, воинствующие агенты папы римского, мечтавшего распространить католичество на обширные русские земли.

В постоянном единоборстве с врагами утверждалась национальная независимость Российского государства. Особенно упорная борьба разгорелась за выходы к Балтийскому морю. Ливонскую войну, начатую Иваном Грозным в 1558 году, Российскому государству пришлось вести против мощной коалиции стран – Дании, Швеции и Польши. Силы их комплектовались в основном за счет германских и других наемников. Война велась в условиях жесточайшей и упорной борьбы внутри страны – с боярскими заговорами и изменами, которые были направлены на ослабление самодержавия и восстановление порядков периода феодальной раздробленности.

Ливонская война, длившаяся более двадцати лет, постоянные набеги крымских ханов достигли своей цели: к концу царствования Ивана Грозного Российское государство было сильно экономически ослаблено. С установлением самодержавия шел усиленный процесс закрепощения, разорения и обнищания крестьян.

Запустение центральных областей государства к 80-м годам XVI века приняло катастрофические размеры. В Московском уезде осталось всего лишь 25 процентов жилых крестьянских дворов, в Новгородской области их пустовало до 92 процентов. По всему государству необрабатываемыми было до 40 процентов пахотной земли. Оставшиеся крестьяне и посадские люди вынуждены были платить подати и налоги, нести повинности за бежавших от крепостной неволи. И в деревне, и в городе обостряется борьба между боярами, дворянами, богатыми купцами, которые опирались на царскую власть, с одной стороны, и разоряющимся крестьянством и городской беднотой – с другой.

После смерти Ивана IV Грозного царский престол перешел к его слабоумному, болезненному сыну Федору, который был не способен управлять таким огромным государством, находящимся к тому же в состоянии тяжелого хозяйственного кризиса и надвигавшейся крестьянской войны против феодальной эксплуатации. Всеми государственными делами при Федоре ведали его родственники и приближенные к нему бояре. Особенно большим влиянием пользовался боярин Борис Годунов, на сестре которого (Ксении) был женат царь Федор. Фактически Годунов являлся полновластным правителем России. Он, безусловно, выделялся среди предводителей боярства властолюбием, умом и государственными способностями. Будучи одним из ближайших помощников Грозного в последние годы его жизни, Борис Годунов пользовался поддержкой сторонников сильного централизованного государства, и прежде всего дворянства.

Во времена правления царя Федора вновь усилилась борьба внутри правящей верхушки. Князья и бояре, избежавшие террора опричнины, естественно, решили, что теперь наступил благоприятный момент, воспользовавшись слабостью нового царя, взять реванш, восстановить свое былое могущество, вернуть утерянную при Грозном политическую власть. Свои надежды они связывали с царевичем Дмитрием.

Дмитрий – сын Грозного от последней жены Марии Нагой, а Федор – от Анастасии Романовой. Когда Федор занял царский престол, Нагие с двухлетним царевичем выехали в город Углич, где он и воспитывался. 15 мая 1591 года девятилетний Дмитрий был найден во дворе мертвым, с ножом в горле. Назначенная Годуновым следственная комиссия пришла к выводу, что он погиб в результате несчастного случая. В составленном акте указывалось, что во время игры со сверстниками царевич в припадке падучей болезни сам наткнулся на нож. Так ли было в действительности, по сохранившимся историческим документам установить трудно. По свидетельству же летописцев, Дмитрий погиб от руки наемных убийц, подосланных Годуновым, – Михаила Битяговского, его сына Данилы и Никиты Качалова, которые в тот же день были убиты жителями Углича.

Смерть царевича Дмитрия, который был главным претендентом в борьбе за престол, была использована врагами Годунова в противоборстве с ним. По городам и селам распространились слухи о намеренном убийстве малолетнего царевича.

В 1597 году умер царь Федор, не оставив после себя наследника. В среде боярско-княжеской знати началась ожесточенная борьба за царский престол, победителем в которой вышел Борис Годунов, опиравшийся на поддержку дворян-помещиков. Об избрании его царем современник писал: «Боярами и придворными овладел великий страх. Они постоянно изъявляли желание избрать царем Федора Никитича Романова». Между тем народ повсюду кричал: «Сохрани господи царя Бориса!» Бояре, «опасаясь, чтобы народ не схватил их, стали присягать» новому самодержцу.

В годы царствования Бориса Годунова резко ухудшилось положение крестьянских масс. За годы его правления к концу XVI века оброчные повинности сельских тружеников выросли почти в три раза, а лучшие их земли и покосы экспроприировались помещиками. Крепостная зависимость крестьян усилилась: теперь ими по своему произволу могли распоряжаться и бояре, и дворяне. Крестьяне жаловались, что помещики их «били и имущество грабили и всякие насильства чинили». Уйти же от своего хозяина после отмены Юрьева дня они не имели права.

Вот почему в конце XVI века усиливается бегство крестьян и мелких посадских людей на окраины Русского государства – в Поволжье и придонские степи, на Яик (Урал) и Терек, в Запорожье, на Север и в Сибирь. Бегство стало одной из наиболее распространенных форм протеста трудящихся масс против усиливающегося угнетения. Наиболее показательной является обстановка на Дону, где с давних пор скапливались вольные люди, занимавшиеся различными промыслами, торговлей и войной. Они получили название «казаки» (от тюркского – удалец, свободный человек) и жили самоуправляющимися общинами, основывая станицы, слободы, хутора.

Возникновение вольного казачества в значительной степени ослабляло феодально-крепостническую систему. Все большее число крепостных покидали своих господ и уходили к казакам. Казачьи области стала представлять реальную угрозу для крепостнического государства. Казаки всегда были готовы противостоять своим врагам с оружием в руках. Вот почему и русское, и польское правительства в те годы вели ожесточенную борьбу против казаков, стараясь истребить их, вернуть в неволю, не допустить дальнейшего укрепления казачьих окраин, распространения их влияния. Но в то же время правительство Годунова вынуждено было прибегать к помощи казаков при отражении набегов крымских татар, выплачивая им за это государево жалованье «за службу», снабжая «огненным зельем» и хлебом.

Часть казаков хотя и поступала на службу в гарнизоны украинных городов (так назывались южные пограничные города; от слова «окраина», «украина»), но в любой момент была готова выступить против московского правительства.

В начале XVII века положение трудового населения страны резко ухудшилось в связи с большими неурожаями при существенном сокращении посевных площадей, особенно в центральных областях. В 1601 году посевы были залиты дождями. Столь же суровым был и следующий год. В 1603 году, теперь уже от сильной засухи, посевы тоже были уничтожены. Страну поразили страшный голод и мор. Люди ели все, что могло хоть как-то утолять голод, – лебеду, древесную кору, траву… По свидетельству современников, только в одной Москве погибло от голода 127 тысяч человек.

Спасаясь от голодной смерти, крестьяне и горожане покидали родные места. Толпы людей заполнили дороги, устремляясь на Дон и Волгу. Бедствие усугублялось еще и тем, что помещики и бояре, чтобы не кормить голодающих и таким образом поднять цены па хлеб, часто сами гнали своих крестьян с обжитых земель, не выдавая им, однако, отпускных грамот.

Несмотря на неурожай, в стране было достаточно хлебных запасов, чтобы предотвратить голод. Но боярам и помещикам не было дела до страданий народа, они стремились к личному обогащению и продавали хлеб по баснословным ценам. За короткое время цены на хлеб возросли в десятки раз. Так, до 1601 года 4 центнера ржи стоили 9–15 копеек, а во время голода четверть (центнер) ржи стоила свыше трех рублей. Прекрасно понимая, что страшный голод может явиться последним испытанием и что со дня па день может вспыхнуть народное восстание, царь приказал бесплатно выдавать в Москве хлеб из государственных запасов. Однако дьяки, ведавшие раздачей, занимались взяточничеством и всячески мошенничали. Более того, враждебное Годунову боярство пыталось направить против царя народный гнев и распространяло слухи, будто голод послан богом в наказание Борису, убившему, чтобы захватить царский престол, царевича Дмитрия. Таким образом, меры, принятые Годуновым, почти не облегчили положение простого люда. Дороги по-прежнему были забиты многочисленными толпами гонимых голодом людей. Часто они объединялись в крупные отряды, которые нападали на боярские и помещичьи усадьбы и силой отбирали хлеб. Вооруженные отряды голодающих крестьян и холопов действовали и под самой Москвой, создавая серьезную угрозу устоям крепостнического государства. Особенно крупным был отряд Хлопка Косолапа.

Выступление крестьян под руководством Хлопка Косолапа было неединичным. Так, правительственные войска с непомерной жестокостью подавили народное возмущение в Комарицкой волости, принадлежавшей царской семье. К крестьянам присоединялся городской люд, эксплуатируемый посадской верхушкой. Население ряда городов отказывалось подчиняться правительству Бориса Годунова. В числе восставших городов были такие важные центры юга страны, как Чернигов, Путивль, Кромы. Волна восстаний прокатилась по Донской области, Поволжью.

Движение крестьянства и городской бедноты, к которым присоединилось донское казачество, широко разлилось по Северской Украине, в юго-западной области страны, граничащей со шляхетской Польшей. Польские магнаты и католическая церковь во главе с папой римским зорко наблюдали за событиями, происходившими в Московском государстве, только и ожидая момента, когда можно будет без особого риска вторгнуться в русские земли, захватить и присоединить их к Речи Посполитой, распространить католичество. (В первую очередь их интересовали Смоленск и Чернигово-Северская земля.) Подобные планы в отношении Руси строили и правящие круги Швеции, давно зарившиеся на северо-западные и северные земли своего восточного соседа.

В такой «бунташный» век, в предгрозовые для Русского государства годы, начался жизненный путь князя Дмитрия Михайловича Пожарского. Он вошел в историю как видный военный и государственный деятель России первой половины XVII века. Вместе с нижегородским посадским человеком Кузьмой Мининым он стал организатором земского ополчения и внес огромный личный вклад в разгром польской и шведской интервенции.

Москва была родиной Пожарского. Здесь 1 ноября 1578 года в семье князя Михаила Федоровича, носившего прозвище Глухой, и Марии (Евфросинии) Федоровны Берсеневой-Беклемишевой родился сын, которого нарекли Дмитрием. Дальние предки Дмитрия Михайловича были владельцами Стародубского удельного княжества, располагавшегося на Клязьме и Лухе. Фамилию Стародубские они получили по названию родовой вотчины – городища Стародуба-Суздальского. Позже, через пять поколений, Стародубские стали называться Пожарскими – по имени унаследованного ими городка в Суздальском княжестве. Прежде этот городок назывался Родогостью. В одном из своих нашествий татары полностью сожгли его. Восстановленный заново городок стал называться Погаром или Пожаром.

Род Дмитрия Пожарского имел славную ратную историю. Так, родоначальник фамилии Пожарских князь Василий Андреевич сражался под славными знаменами Дмитрия Донского на Куликовом поле. Отец участвовал в походах Ивана Грозного, но особенно отличился во время штурма Казани, в Ливонской войне. Удостоился чести быть одним из тысячи «лучших слуг» царя. Семейное благополучие Пожарских сильно пострадало во время опричнины, когда дед Дмитрия по приказу царя был сослан в ссылку и лишен вотчинных земель. Род Пожарских обнищал, утратил свое положение в среде московской знати. Последующие его представители превратились в мелких землевладельцев. К истории семьи Пожарских как нельзя лучше подходили слова – «родов дряхлеющий обломок».

В девять лет Дмитрий лишился отца. Жить семье стало совсем плохо. В Москве, на Сретенке, Пожарские имели свой дом. На лето выезжали в село Мугреево, что на Суздальщине. В семье Пожарских ценили образование, поэтому дети (Дарья, Дмитрий и Василий) рано научились писать и читать.

Семейные дела Пожарских несколько улучшились после того, как княжна Дарья (старшая дочь) вышла замуж за князя Никиту Хованского, влиятельного царедворца. Через Хованского и вся семья приблизилась к царскому двору. Как и поучала православная церковь, Мария Пожарская женила сына Дмитрия в пятнадцать лет на девице Прасковье Варфоломеевне.

В 1593 году Дмитрий Пожарский, за которым Поместный приказ после долгих хлопот матери закрепил часть отцовского имения, был вызван на дворянский смотр. Со временем молодой князь привлек внимание Бориса Годунова и по его приказу получил придворное звание стряпчего с платьем. Стряпчих при дворе было несколько сот человек, и в их обязанности входило помогать царю, когда тот одевался или раздевался. В ночное время стряпчие несли караул на постельном крыльце кремлевского дворца. Звание стряпчего и по своему придворному положению, и по жалованью было незначительным. В то время еще сильны были обычаи «местничества»: людей ценили не по уму и деловым, нравственным качествам, а по знатности рода. Такое отношение к себе прославленный воевода будет чувствовать до конца своей жизни.

Служба при царском дворе не пришлась по душе молодому Пожарскому, обладавшему крутым и прямым нравом. Возможно, его недовольство местничеством и послужило причиной опалы. В 1599 году, вскоре после воцарения Бориса Годунова, он был отстранен от двора и до 1604 года служил на южных окраинах государства.

Здесь, в степных просторах юга, Дмитрий Пожарский с отрядом стрельцов нес дозорную службу, отражая набеги разбойничьих шаек крымских татар. В жарких пограничных схватках закалялся характер будущего полководца, крепло его мужество, обреталось воинское искусство.

Ратные подвиги молодого Дмитрия Пожарского не остались незамеченными. В 1604 году царь жалует ему более высокое и почетное звание стольника.

Несмотря на вернувшееся царское расположение, князь Дмитрий охладел к Борису Годунову. Он ясно видел бедственное положение Русского государства и, как многие люди того времени, связывал это с правящей верхушкой. Тем не менее Пожарский был готов защищать власть царя Бориса, занявшего российский трон в силу земского избрания, считая его власть законной. Служение московскому «законному» царю было для Дмитрия Михайловича служением Российскому государству, русскому народу.

В то время когда Пожарский начинал свою ратную службу, Кузьма Минин был уже немолодым человеком, много старше князя Дмитрия. Полное его имя – Кузьма Минич (Минин сын) Захарьев-Сухорук. Дата рождения его неизвестна. Проживал Минин в нижнем торговом посаде Нижнего Новгорода и слыл небогатым человеком. Занимался мелкой торговлей – продавал мясо и рыбу. Как и его будущий боевой соратник, являлся убежденным патриотом, выразителем русского народного характера и беды Родины воспринимал всем сердцем, за что и уважали Кузьму нижегородцы, верили ему.

И Пожарский, и Минин вошли в историю Российского государства в Смутное время, когда появились первые самозванцы.

Думается, что самозванство как явление российской действительности выросло, во-первых, из потребностей народа в добром, справедливом царе, способном решить накопившиеся проблемы, во-вторых, из коварного стремления противников России использовать в борьбе против нее своих ставленников, надевших маску законной власти. Самозванцы, выдававшие себя за сыновей и внуков Ивана Грозного, обещавшие на словах удовлетворить чаяния народные, на деле выступали ловкими демагогами, защищавшими чуждые интересы. Остановимся подробнее на двух из них – Лжедмитрии I и Лжедмитрии II, ставших одиозными фигурами российской истории.

Вошедший в историю под именем Лжедмитрия человек русского происхождения объявился впервые в Киево-Печерском монастыре в 1602 году. Там он открыл свое «царское имя» монахам. Те указали самозванцу на дверь. Так же поступил и хлебосольный православный князь Константин Острожский, воевода киевский, едва гость заикнулся о своем царском происхождении. Затем тот появился в Братчине – имении князя Адама Вишневецкого, одного из крупнейших польских землевладельцев. Здесь беглец из Московского государства объявил, что он чудом спасшийся младший сын Ивана Грозного – царевич Дмитрий.

Адам Вишневецкий доставил «царевича» к своему брату – кременецкому старосте князю Константину, крупнейшему магнату Польши. А тот – к своему тестю Юрию Мнишеку, сандомирскому воеводе. Хозяин Братчина отправил письмо королю Сигизмунду III, в котором убеждал, что все свидетельствует за то, что этот москвитянин – законный сын царя Ивана, а значит, полноправный наследник царского трона из династии Рюриковичей. Папский нунций в Кракове Рангони немедленно послал в Рим восторженную депешу. Весть о «царевиче» Дмитрии быстро распространилась и достигла русских пределов.

В ответ на это в Москве объявили, что под личиной самозваного царевича скрывается молодой галичский дворянин Юрий Богданович Отрепьев, принявший после пострижения в монастырь имя Григория. До побега за рубеж чернец Григорий жил в Чудове монастыре в Кремле.

И неизвестно, чем бы закончились притязания Отрепьева на царский престол, если бы магнаты Речи Посполитой не смекнули быстро, что с помощью самозванца можно подчинить себе богатые московские земли. Поэтому они не прислушались к заявлению гонцов русского царя, разоблачавшего Гришку Отрепьева.

В Польше Лжедмитрий оказался у всех на виду. Получив поддержку в стремлении отвоевать царский престол у Вишневецких и Юрия Мнишека, решивших в войне против Российского государства поправить свои денежные дела, самозванец 5 марта 1604 года был принят королем Сигизмундом III и римским послом. Вскоре Лжедмитрий по их настоянию перешел в католичество, совершив тайно от всех необходимые обряды. 24 апреля 1604 года, в пасхальную ночь, он пишет верноподданническое послание Клименту VIII, испрашивая помощь для борьбы за московский престол, раболепно заверяя папу в своей покорности, в полной готовности усердно служить богу и Риму.

Суд инквизиторов католической церкви, заседавший в Риме, одобрил послание Лжедмитрия и посоветовал папе благосклонно ответить ему. 22 мая 1604 года Климент VIII отправил свою грамоту «любезному сыну и благородному синьору». В ней папа благословлял самозванца на подвиги и желал ему полного успеха в делах. Так Гришка Отрепьев получил поддержку могущественной силы в Речи Посполитой – католической церкви.

Но самую горячую поддержку самозванцу оказал ясновельможный пан Юрий Мнишек, человек честолюбивый и корыстолюбивый. В доме магната Отрепьев увлекся дочерью сандомирского воеводы Мариной. На официальное предложение Лжедмитрия выйти за него замуж Марина и ее отец согласились лишь после того, как самозванец выдал семейству магната вексель, в котором обязывался по восшествии па московский престол выплатить будущему тестю огромную денежную сумму – сто тысяч злотых и оплатить все его долги. Кроме того, самозванец поклялся наделить Марину обширными земельными угодьями в Русском государстве. Вскоре он пообещал Юрию Мнишеку отдать «в вечные времена» земли Смоленского и Северского княжеств.

Лжедмитрий I выдал векселя также польскому королю и папе римскому. Лишь после этого Сигизмунд III разрешил шляхтичам вступать в отряды самозванца. Начала формироваться армия вторжения.

Отрепьев ясно понимал, что продолжительный голод и начавшиеся народные волнения будут способствовать свержению Бориса Годунова. И несмотря на это, попытка силой оружия завладеть московским троном и царской шапкой Мономаха явно попахивала заведомо обреченной на провал авантюрой: наемников было слишком мало. Поэтому самозванец обратился за помощью к запорожцам и донским казакам, недовольным политикой царя Бориса. Лжедмитрий не скупился на обещания.

О появлении в Польше «царевича Дмитрия» узнали на Дону, где собрались за последние годы тысячи беглых крестьян и холопов, испытавших на себе большие притеснения со стороны правительства Годунова. Донцы отправили к самозванцу гонцов. Они заявили, что войско Донское примет участие в войне с Годуновым – обидчиком «законного царевича». Самозванец немедленно послал на Дон свой штандарт – красное знамя с черным орлом.

Вербуя войска в Польше, самозванец одновременно рассылал через своих лазутчиков «прелестные письма» (от слова «прельщать») и грамоты в Московское государство в каждый город, адресуя их боярам, окольничим, дворянам, гостям торговым и черным людям. Он призывал их целовать ему крест, «от изменника Бориса Годунова отложиться», обещая при этом, что никто не будет казнен за прежнюю службу, что бояр пожалует старыми вотчинами, дворянам и приказным людям будет оказывать милости, а гостям, торговым людям и всему населению даст облегчение в пошлинах и податях. И не случайно, что Отрепьев добился победы не столько оружием, сколько с помощью «царских» своих обещаний.

Хотя правящая верхушка Речи Посполитой всячески стремилась осуществить свои планы захвата Российского государства, однако на открытую вооруженную интервенцию пойти в то время не могла, Причин было несколько. В сейме у короля Сигизмунда, не обладавшего большой властью в стране, не нашлось достаточного числа сторонников: мешал мирный договор с Москвой, заключенный на 22 года. Часть магнатов выступала за его соблюдение. Среди украинского белорусского и литовского населения, нещадно эксплуатируемого польскими вельможами, постоянно вспыхивали волнения и восстания. Против Польши была готова выступить Швеция, на чей престол претендовал Сигизмунд III. Но главное – интервенты боялись силы русского народа.

13 октября 1604 года самозванец начал свое вторжение в Московское государство через Северскую Украину. Область в то время была охвачена волнениями и восстаниями, вызванными крепостнической политикой боярского правительства Годунова. Это предоставляло Лжедмитрию возможность пополнить свое войско казаками и беглыми крестьянами, поскольку местное население поверило воззваниям самозванца и ждало от него, как от «хорошего царя», избавления от непосильного гнета. Кроме того, такое направление движения к Москве избавляло от необходимости штурмовать Смоленск – сильнейшую русскую крепость.

Его обещания через «подметные письма» и воззвания к северским городам сделали свое дело. «Хороший царь» звал «свой» народ к восстанию против узурпатора Бориса и обещал всем тишь и благодать. Северский край был полон людей, бежавших от голода и виселицы. С появлением «законного» царя «злодейственные гады» (так называли беглецов боярские летописцы) взялись за оружие.

Сигналом к повсеместному восстанию, направленному против правления Годунова, послужила сдача Путивля. Восстали мужики обширной и богатой Комарицкой волости, которая принадлежала царю Борису и его семье. Затем Годунову отказались повиноваться многие южные города.

Войско Годунова под руководством князя Дмитрия Шуйского, сосредоточившись под Брянском, бездействовало, ожидая подкреплений. Чтобы усилить его, царь Борис объявил сбор общего земского ополчения в Москве.

Приказ явиться в полки получил и князь Дмитрий Пожарский. По прибытии в столицу он как стольник получил двадцать рублей годового жалованья и прежде всего позаботился о приобретении боевого коня. (В родовой вотчине Мугреево за три года голодного лихолетья не удалось уберечь даже лошадей.) В Конюшенном приказе Пожарский купил за двенадцать рублей отличного иноходца. Но князю Дмитрию не пришлось участвовать в войне против Лжедмитрия I. Следует отметить, что в условиях боярской измены Годунову Пожарский остался верен присяге первому «выборному» царю.

21 января 1605 года в окрестностях села Добрыничи Комарицкой волости произошло решительное сражение. Разгром был полный: войска Лжедмитрия потеряли свыше 6 тысяч человек убитыми, было взято много пленных, захвачены пятнадцать знамен, вся артиллерия и обоз. Сам самозванец случайно спасся от плена. Однако нерешительность некоторых царских воевод, приостановивших погоню, не позволила окончательно разгромить армию Отрепьева.

В этот критический для самозванца период, 13 апреля 1605 года, внезапно скончался от удара царь Борис, и на престол вступил его 16-летний сын Федор.

Бояре не признали нового царя. Был составлен заговор. 7 мая на сторону Лжедмитрия I перешло все царское войско во главе с воеводами Петром Басмановым и князьями Голицыными. Самозванец двинулся к Москве. Заговорщики спровоцировали в столице народное восстание. Царь Федор был свергнут и вместе с матерью задушен.

20 июня 1605 года «царский поезд» Григория Отрепьева прибыл в Москву. В окружении изменников-бояр, под сильной охраной наемников и казаков Лжедмитрий I въехал в Кремль. Так, не выиграв ни одного сражения, он завладел шапкой Мономаха.

С первых же дней царствования Лжедмитрия I широкие народные массы стали убеждаться в жестоком обмане, в несбыточности обещаний самозванца. Вместо «справедливого царя», правящего «по своему царскому милосердному обычаю», они увидели на русском престоле иноземного ставленника. Чужеземцы, наводнившие Москву, вели себя, как в завоеванном городе.

Зимой 1605/06 года положение Лжедмитрия I, окружившего себя в Кремлевском дворце усиленной охраной из иноземцев, резко ухудшилось. Англичанин Джером Горсей писал о том времени: «Поляки – высокомерная нация, заносчивая в счастье, – стали проявлять свою власть над русским боярством, вмешивались в православную религию, нарушали законы, мучили, угнетали, грабили, опустошали сокровищницы». Не только в Москве, но и по всей стране народ открыто заговорил, что на царском престоле находится беглый монах.

Русское боярство, много натерпевшееся от царской власти во времена Ивана Грозного и Бориса Годунова, лишивших их ряда привилегий, желало видеть в Лжедмитрии I игрушку в своих руках или создать свое боярское правительство. Знать составила против самозванца заговор. Возглавили его князья Шуйские, Мстиславский, Голицыны, бояре Романов, Шереметев, Татищев. Их горячо поддержала православная церковь, обиженная крупными поборами.