Текст книги "От Дубно до Ростова"

Автор книги: Алексей Исаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 47 страниц)

Верховный Главнокомандующий французской армии Ж. Жоффр описал те же задачи так:

«Для обеспечения сосредоточения, по плану 17, предусматривалось расположение прикрытия, цель которого была позволить нашим армиям произвести выгрузку, сформироваться, соединиться и, в случае необходимости, перейти в наступление без того, чтобы противник мог помешать этим различным операциям» [67]67
  Жоффр. 1914–1915. Подготовка войны и ведение операций. М.: Высший военный редакционный совет, 1923. С. 7.


[Закрыть].

Везде схема была одна и та же: прикрытие границы, развертывание, а потом первая наступательная операция.

Оперативно-стратегические игры января 1941 г.

Одной из форм подготовки к войне являются штабные игры на картах. В ходе этих игр отрабатываются как вопросы теории проведения наступательных и оборонительных операций, так и вполне конкретные положения существующих оперативных планов. После декабрьского, 1940 г., совещания высшего командного состава РККА Генеральный штаб провел две оперативно-стратегические игры. Первая игра, проходившая 2–6 января 1941 г., отрабатывала боевые действия на западном и северозападном направлениях. Именно эта игра, в которой Г. К. Жуков выступал в роли командующего войсками «западных», то есть немцев, а Д. Г. Павлов в роли командующего «восточных», то есть Красной Армии, получила впоследствии наибольшую известность. О ней писали в мемуарной и исторической литературе, не обошел ее вниманием и кинематограф. О второй игре, проводившейся 8–11 января 1941 г., известно куда меньше. Однако именно она интересует нас больше всего, поскольку в ходе этой игры отрабатывалось развитие боевых действий на юго-западном направлении.

Задачами игры было:

«1. Изучить и освоить основы современной наступательной операции фронта и армии.

2. Усвоить и отработать основы ведения оборонительных операций в условиях горного театра и при обороне крупных речных преград.

3. Изучить юго-западный театр военных действий.

4. Дать практику высшему командному составу в оценке обстановки и принятии решения в сложных условиях, в организации, планировании и материально-техническом обеспечении фронтовых и армейских операций, а также в области вождения крупных оперативных и прежде всего подвижных соединений во взаимодействии с авиацией.

5. Добиться понимания и единства взглядов на ведение современной наступательной операции при массовом использовании артиллерии, танковых соединений и ВВС» [68]68
  ВИЖ. 1993. № 7. С. 22.


[Закрыть].

Во второй игре руководители противоборствующих сторон поменялись ролями. Генерал-полковник танковых войск Д. Г. Павлов исполнял обязанности командующего Юго-Восточным фронтом «западных», а генерал армии Г. К. Жуков исполнял обязанности командующего Юго-Западным фронтом «восточных». Помимо этого, на стороне «западных» играл командующий войсками Прибалтийского особого военного округа генерал-лейтенант Ф. И. Кузнецов, руководивший в игре Южным фронтом «южных».

Обе стороны приняли решение вести наступательные операции с решительными целями. То есть и «западные», и «восточные» вели наступление с целью разгрома противостоящего им противника. Тот, чьи наступательные операции окажутся более успешными, выигрывал сражение в целом. Это прекрасно иллюстрирует вышеописанный принцип решения задач обороны страны наступательными действиями. Замысел «западных» предусматривал широкий охват Юго-Западного фронта «восточных» с задачей окружения до пяти армий западнее Львова. Для этого предусматривались удар Южного фронта на проскуровском направлении и два удара Юго-Восточного фронта в направлении на Золочев (3–я армия с 13 августа) и в направлении Хелм, Ковель (24–я армия, переданная с Восточного фронта накануне операции) с ближайшей задачей к 19 августа выйти на рубеж Хелм, Домачево. Наступление Южного фронта противника Г. К. Жуков планировал отразить двумя ударами под основание вбитого в оборону Юго-Западного фронта клина 4, 5 и 6–й армий Ф. И. Кузнецова. Эта задача возлагалась на 13–ю и 15–ю армии ЮЗФ. 9–я армия ЮЗФ должна была наносить удар 12 августа на Краков с целью его захвата к исходу 18 августа и удержания города. Этот удар имел задачу обеспечить фланг наступления на Будапешт, в глубокий тыл обоих фронтов «западных» и «южных».

Ход игры показал правильность выбора направлений главных ударов «восточными». Уже 17 и 18 августа «клещи» 13–й и 15–й армий «восточных» соединились на р. Прут и отсекли ударную группировку Южного фронта, наступавшую севернее Днестра, от резервов и тылов. В полосе Юго-Восточного фронта «западных» 11–я и 3–я армии «восточных» 16 августа прорвали фронт, а на следующий день ввели в прорыв в полосе 11–й армии конно-механизированную армию (КМА). В тыл «западных» на направлении удара КМА в тот же день, 17 августа, был высажен крупный воздушный десант в составе трех воздушно-десантных бригад (свыше 7 тыс. человек с танкетками и легкими орудиями). Выход КМА в тыл войскам Юго-Восточного фронта «западных» и ее соединение в районе Мукачева, Ньиредьхаза, Чопа с высаженным десантом и предопределили исход сражения на этом направлении. Кавкорпус конно-механизированной армии, кроме того, заходил в тыл 3–й армии «западных». Таким образом, войска «восточных» к 20 августа добились окружения двух крупных группировок «западных» и обеспечили себе убедительную победу во второй оперативно-стратегической игре. Заметим, что в обеих играх успех сопутствовал войскам, руководимым Г. К. Жуковым.

Какие же выводы можно сделать по итогам январских игр? Первое, что бросается в глаза, – это отсутствие розыгрыша начальных операций войны. Очевидно, предполагалось, что ничего нового и интересного в этот период не произойдет. В целом же можно сказать, что январские игры носили вполне абстрактный характер и никак не привязывались к существующим планам обороны границы или первых операций. Ни предполагаемые направления ударов «западных», ни действия «восточных» ничего общего с существовавшими на то время оперативными документами не имели. Более того, проверка существующих оперативных планов даже не значилась в учебных целях игры. Отдаленную перекличку с оперативными документами 1940–1941 гг. имеет только операция Южного фронта «восточных» на проскуровском направлении. Судя по всему, такой удар считался советским командованием весьма вероятным на разных фазах конфликта.

Вместе с тем нельзя согласиться с утверждением современного исследователя Бобылева о том, что:

«Подавляющее большинство участников игр руководило в них объединениями безотносительно к тому, какие объединения они реально возглавляли в данное время. Почти никому из них с началом Великой Отечественной войны не пришлось действовать там, где они действовали в играх. *…** Во второй игре из семи армий Юго-Западного фронта „восточных“ только одной руководил командарм по должности (И. Н. Музыченко) и на том направлении, где дислоцировалась реально подчиненная ему 6–я армия к началу войн» [69]69
  ВИЖ. 1993. № 3. С. 16.


[Закрыть].

М. А. Пуркаев, начальник штаба Юго-Западного фронта в январской игре, в той же должности встретил войну и оставался в ней до 27 июля 1941 г. А 15–й армией, действовавшей в игре на территории Молдавии, руководил Я. Т. Черевиченко, командующий войсками Одесского военного округа. 22 июня 1941 г. он встретил в качестве командующего 9–й армией, воевавшей в первые недели войны именно на территории Молдавии. Руководство 13–й армии «восточных», вместе с 15–й армией окружавшей ударную группировку «южных», в том же составе руководило 18–й армией, воевавшей в июне – июле 1941 г. в тех же местах, что и «игрушечная» 13–я. Это генерал-лейтенант А. К. Смирнов и генерал-майор В. Я. Колпакчи. Кроме того, ряд командиров Юго-Западного направления реального 1941 г. выступали в роли участников второй игры со стороны «западных». Это командовавший в игре 6–й армией М. П. Кирпонос, начальник штаба 6–й армии П. Г. Понеделин. М. П. Кирпоносу в 1941 г. пришлось руководить всем Юго-Западным фронтом. П. Г. Понеделин командовал 12–й армией, отходившей в июле 1941 г. под нажимом немцев в тех же местах, в которых действовала «игровая» 6–я армия «западных». Другой вопрос, что игры носили в первую очередь учебный характер для широкого круга командиров РККА, которым в грядущей войне предстояло самостоятельно планировать операции и руководить армиями и фронтами в них. Например, в обеих играх принимал участие командующий войсками Закавказского военного округа М. Г. Ефремов, один из легендарных командармов 1941 г. Оперативно-стратегические игры, безусловно, важный элемент подготовки войск к войне и операции, но абсолютизировать его не нужно. Это прежде всего практика в подготовке решений и оперативных документов. Но не более того. В суровой реальности исходные данные для проверки планов оказывались чаще всего замками, построенными на песке.

Состояние войск сторон

Есть такое расхожее выражение – «проходить красной нитью». Истоки этого выражения довольно интересны и напрямую связаны с военной историей. В английском военном флоте с целью предотвращения расхищения матросами казенного имущества в канаты вплеталась красная нить, вынуть которую можно было, только расплетя весь канат. Вот такой красной нитью по всем аспектам подготовки СССР к войне проходит дисбаланс политических и военных решений, о котором было сказано выше. Связь, тылы, состояние стрелковых и механизированных соединений приграничных и внутренних округов – во всем этом находит свое отражение тот факт, что РККА встретила 22 июня 1941 г. как армия мирного, а не военного времени.

1. Стрелковые/пехотные соединения(табл 1.2.). Начнем с «царицы полей», которую обычно затмевают танковые части и ВВС. Однако ее роль не нужно недооценивать. Большую часть войск противоборствующих сторон во Второй мировой войне составляли именно стрелковые и пехотные дивизии. В сухопутной армии Германии к началу войны против Советского Союза было 162 пехотные, 9 охранных, 1 кавалерийская, 21 танковая и 14 моторизованных дивизий. В СССР по МП–41 предполагалось развернуть 198 стрелковых, 10 горно-стрелковых, 2 мотострелковые, 30 моторизованных и 60 танковых дивизий. Подвижные соединения и в той и в другой армии, особенно если учесть реальное состояние большинства танковых и моторизованных дивизий РККА, составляли лишь около 15–16 % от общей численности дивизий вооруженных сил. После того как механизированные корпуса сгорели в пламени приграничного сражения, стрелковые дивизии стали основной действующей силой на юго-западном направлении.

Отличительной особенностью советской стрелковой дивизии были 76,2–мм пушки в роли дивизионной артиллерии, в то время как в Германии, США и других странах по опыту Первой мировой войны была предпринята тотальная «гаубизация» дивизионной артиллерии, когда ядро артиллерии пехотной дивизии составили 105–мм легкие и 150–155–мм тяжелые полевые гаубицы. Однако это решение в условиях Второй мировой войны оказалось не слишком разумным. Процитирую слова И. В. Сталина на выступлении перед выпускниками академий РККА 5 мая 1941 г.:

«Об артиллерии. Раньше было большое увлечение гаубицами. Современная война внесла поправку и подняла роль пушек. Борьба с укреплениями и танками противника(выделено мной. – А. И.) требует стрельбы прямой наводкой и большой начальной скорости полета снаряда» [70]70
  1941 г. В 2 кн. Кн. 2. С. 158.


[Закрыть].

Наличие 76,2–мм дивизионных пушек существенно увеличивало возможности советской стрелковой дивизии в борьбе с танками. Напротив, 105–мм гаубицы могли применяться против бронецелей весьма ограниченно.

Новым по сравнению с предыдущими кампаниями вермахта было вооружение противотанковой артиллерии пехотных дивизий 50–мм орудиями ПАК–38, разрабатывавшимися фирмой «Рейнметалл – Борзиг» с 1938 г. Бронебойный снаряд этих орудий пробивал 78 мм гомогенной брони на дистанции 500 метров и позволял поражать танки КВ и Т–34 в благоприятных условиях. Штатно орудия ПАК–38 получили моторизованные роты противотанковых орудий пехотных полков пехотных дивизий 1, 2,5, 6, 7, 8 и 11 волн и горно-стрелковых дивизий. Новыми орудиями вооружался один из четырех взводов роты, роты состояли из двух 50–мм орудий ПАК–38 в 4–м взводе и девяти 37–мм орудий ПАК–36/37 в 1–3–м взводах [71]71
  Мюллер – Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии 1933–1945 гг. М.: Изографус, 2002. С. 606–625.


[Закрыть]. Всего в пехотной дивизии такой организации было соответственно шесть 50–мм и шестьдесят шесть 37–мм противотанковых пушек. В вермахте в целом на 1 июня 1941 г. было 1047 орудий этого типа. По мере увеличения производства ПАК–38 эти пушки стали получать и противотанковые дивизионы. В этом случае 50–мм противотанковыми орудиями перевооружалась одна из рот дивизиона. В итоге вместо тридцати шести 37–мм пушек противотанковый дивизион насчитывал двадцать четыре 37–мм и девять 50–мм противотанковых орудий. Именно ПАК–38 стали основным средством борьбы с танками Т–34 в 1941 г. На долю 50–мм противотанковых пушек, по данным НИИ–48, приходится до 50 % подбитых Т–34. В советской стрелковой дивизии 45–мм противотанковые пушки распределялись по всем уровням организации. В подчинении штаба соединения был противотанковый дивизион из 18 «сорокапяток». В каждом стрелковом полку было по 6 противотанковых орудий. И, как уже говорилось выше, в каждом батальоне имелось по две пушки этого типа. Всего в советской стрелковой дивизии было пятьдесят четыре 45–мм противотанковых орудия. Меньшее число специализированных пушек компенсировалось противотанковыми возможностями 76–мм дивизионных орудий, описанных выше. Зенитные средства советской стрелковой дивизии по штату № 4/400 включали четыре 76–мм зенитные пушки образца 1931 г. в тяжелой зенитной батарее и восемь 37–мм зенитных пушек 1939 г. в двух легких зенитных батареях. Помимо этого, стрелковой дивизии полагалось 24 так называемых «комплексных» пулемета образца 1931 г., проще говоря, счетверенных «Максима» на зенитной установке в кузове грузовика ГАЗ – АА. «Комплексные» пулеметы были распределены по различным подразделениям дивизии. Например, один такой пулемет защищал от неожиданных атак самолетов батарею 76,2–мм зениток. Помимо «комплексных» пулеметов винтовочного калибра, в стрелковой дивизии было шесть 12,7–мм пулеметов ДШК образца 1938 г. Существенной проблемой РККА в 1941 г. был недостаток всех типов зенитных средств. Особенно актуальной была нехватка 37–мм автоматических пушек. Даже наиболее укомплектованные приграничные дивизии, как мы видим из таблицы 2, имели всего по четыре таких орудия. Отсутствовали в нужном количестве и «комплексные» пулеметы. В дивизиях 5–й армии их было всего 6 % потребности, по две штуки в 45, 87 и 135–й стрелковых дивизиях, одна установка в 62–й стрелковой дивизии и ни одного «комплексного» пулемета в 124–й стрелковой дивизии. [57] Всего в КОВО на 1 января 1941 г. было 904 «комплексных» пулемета при потребности по мобилизационному плану 2330 штук. До 22 июня от промышленности поступила еще 51 установка, но ситуацию это принципиально не меняло. 12,7–мм пулеметов было на 1 января 186 штук при потребности по мобплану 1087 штук. Кроме нехватки самих пулеметов, недоставало и 12,7–мм патронов. К «комплексным» пулеметам хотя бы подходили обычные 7,62–мм винтовочные патроны.

У немцев ситуация с зенитными средствами была несколько странная. Немецкая пехотная дивизия штатных зенитных орудий не имела вовсе. Но с наличием материальной части, 20–мм и 37–мм зениток проблем не было. Были проблемы организационного характера. Главной из них стало подчинение зенитной артиллерии люфтваффе, ведомству Германа Геринга. Последний прибирал к рукам не только то, что летает, но и ни в чем не повинных зенитчиков. В результате в штат пехотной дивизии зенитные автоматы были введены только в 1942 г. Приданные дивизионы зениток люфтваффе часто отставали от наступающих подразделений, оставляя их без зенитного «зонтика». Немецким пехотинцам оставалось надеяться на прикрытие истребителями и на пулеметы 7,92–мм калибра, спаренные в артиллерийских полках или обычные 7,92–мм пулеметы МГ–34 на треногах в других подразделениях. От избиений с воздуха пехоту вермахта спасало, пожалуй, только эффективное ведение воздушной войны.

Когда мы говорим о стрелковом оружии начала войны, сразу же вспоминается образ врага, многократно воссозданный советским кинематографом. Обычно это мотоциклист в серой униформе с закатанными рукавами и с пистолетом – пулеметом в руках. Дело доходило до того, что пистолеты-пулеметы МП–40 в кинофильмах получали даже немецкие обозники. В чем-то этот постепенно становившийся карикатурным образ навеян рассказами о вражеских автоматчиках, встречавшихся на каждом шагу. В реальности образ немецкого пехотинца был несколько более тусклым. В составе пехотного отделения из 10 человек было 9 рядовых и 1 унтер-офицер, вооруженные 7 винтовками, 2 пистолетами, одним пистолетом – пулеметом (у командира отделения) и одним пулеметом. Стрелковое оружие пехотной роты составляли 132 винтовки, 47 пистолетов, 16 пистолетов – пулеметов и 12 ручных пулеметов. Штатная численность пистолетов – пулеметов в немецкой пехотной дивизии в целом составляла 767 единиц, даже меньше, чем в советской стрелковой дивизии штата № 4/400, предполагавшего 1204 пистолета-пулемета. Реальную укомплектованность дивизий пистолетами – пулеметами см. ниже (в табл. 2). Хорошо видно, что хотя наши дивизии и уступали немецким по количеству пистолетов – пулеметов, но различие было непринципиальным. Кроме того, это компенсировалось наличием в РККА самозарядных винтовок, отсутствовавших в пехотной дивизии немцев. Опишем для сравнения те же части, отделение и роту, но советской стрелковой дивизии. Отделение дивизии штата № 4/400 состояло из 11 человек. Командир отделения вооружался самозарядной винтовкой (СВТ), ручной пулемет обслуживал пулеметчик с пистолетом или револьвером в качестве личного оружия и помощник пулеметчика с самозарядной винтовкой, 2 бойца в отделении вооружались пистолетами – пулеметами ППД–40, остальные бойцы вооружались поровну обычными и самозарядными винтовками. Стрелковая рота советской дивизии вооружалась 2 станковыми пулеметами, 27 пистолетами – пулеметами, 104 самозарядными винтовками, 2 снайперскими винтсвками, 9 карабинами, 11 винтовками и 22 пистолетами или револьверами. Самозарядная винтовка Токарева (СВТ) в СССР разрабатывалась и позиционировалась как оружие бойцов дивизии, вступающих в непосредственное огневое столкновение с противником. Обычные винтовки Мосина были оружием бойцов вспомогательных подразделений дивизии, а также связистов, артиллеристов, водителей, одним словом, всех тех, кто по роду своей деятельности редко был вынужден использовать личное стрелковое оружие, занимаясь обслуживанием артиллерийских систем, зенитных средств, транспорта и средств связи. Аргументировали введение на вооружение самозарядных винтовок вместо пистолетов – пулеметов так:

«Пистолет-пулемет непригоден для огневого боя на дистанциях, превышающих 200 м. Вооруженные этим оружием должны, следовательно, оставаться в бездействии на этих дистанциях, в то время как самозарядная винтовка может работать превосходно» [72]72
  Техника и вооружение. 1937. № 10. С. 15.


[Закрыть].

Если сравнивав другими противниками вермахта начального периода Второй мировой войны, то советская кадровая стрелковая дивизия смотрится очень и очень неплохо. Польская дивизия – эти тридцать 75–мм пушек, двенадцать 100–мм гаубиц, три 105–мм пушки, три 155–мм гаубицы. Артиллерия французской пехотной дивизии насчитывала тридцать шесть 75–мм пушек и двадцать четыре 155–мм гаубицы. Удар более многочисленных пушек и гаубиц стрелковой дивизии РККА был очевидно сильнее. К концу 30–х Красная Армия выросла из коротких штанишек восточноевропейской армии межвоенного периода, поднявшись по технической оснащенности на уровень европейских армий.

Читатель скорее всего обратил внимание на обилие в приграничных армиях горно-стрелковых дивизий. Помимо того факта, что значительная часть границы проходила по Карпатам, есть этому и еще одно объяснение. Фактически в РККА переформирование в горнострелковые дивизии было средством экономии численности армии мирного времени. Например, в апреле 1941 г. формирование противотанковых артиллерийских бригад и воздушно-десантных корпусов было произведено, в частности, с помощью такого мероприятия:

«переформировать 10 стрелковых дивизий в горные стрелковые дивизии, из них *…** в КОВО – 4, в ОдВО – 1, *…** сократив в связи с этим каждую стрелковую дивизию на 1473 человека» [73]73
  1941 год. В 2 кн. Кн. 2. С. 105.


[Закрыть].

Это не снижало возможностей армии. Не следует считать горно-стрелковые дивизии каким-то специфическим инструментом, непригодным в степях Украины. Немецкие горно-стрелковые дивизии благополучно воевали под Львовом в сентябре 1939 г. и в июне 1941 г. штурмовали Летичевский укрепрайон «линии Сталина» и окружали горно-стрелковые дивизии 12–й армии под Уманью.

Комплектность приграничных дивизий, как мы видим, была неплохой. Портят картину только графы «Автомашины», «Тракторы» и «Лошади», которые напоминают о нашей красной нити – неотмобилизованности РККА к моменту нападения Германии. Отсутствие автомашин снижало возможности тылов дивизии по снабжению боевых подразделений, отсутствие тракторов лишало подвижности артиллерию. Кроме того, не все дивизии приграничных округов были одинаковыми. Гораздо хуже дивизий армий прикрытия были укомплектованы дивизии и корпуса формирования весны 1941 г. Это 31–й стрелковый корпус (200, 193, 195–я стрелковые дивизии); 36–й стрелковый корпус (228, 140, 146–я стрелковые дивизии); 37–й стрелковый корпус (141, 80, 139–я стрелковые дивизии); 55–й стрелковый корпус (169, 130, 189–я стрелковые дивизии); 49–й стрелковый корпус (190, 197, 199–я стрелковые дивизии).

Таблица 1.2. Численный состав стрелковых дивизий приграничных армий

Армия, дивизия	Личный состав	Винтовки	Самозарядные винтовки	Пистолеты-пулеметы (ППД)	Ручные пулеметы	Станковые пулеметы	45–мм пушки	76–мм пушки	122–мм гаубицы	152–мм гаубицы	Минометы	Автомашины	Тракторы	Лошади
5–я армия	45–я сд	8373	8958	—	351	360	156	64	33	34	12	141	127	50	1766
	62–я сд	9546	8877	—	400	442	182	54	38	32	12	150	63	86	1892
	87–я сд	9973	7269	—	562	448	170	54	41	32	12	149	328	58	1897
	124–я сд	9471	7788	—	265	391	147	54	38	32	12	129	229	64	1771
	135–я сд	9232	6682	—	422	542	161	61	36	28	13	141	194	17	2078
6–я армия	41–я сд	9912	8867	4128	420	464	292	54	35	27	12	138	222	17	2462
	97–я сд	10050	7754	3540	401	437	174	58	37	37	12	151	143	78	2535
	159–ясд	9548	8278	3259	305	391	173	54	35	25	9	147	395	40	—
26–я армия	72–я гсд	9904	7462	2579	365	351	110	54	38	24	нет	150	433	44	2112
	99–я сд	9912	11056	3611	660	449	179	54	40	29	—	141	345	28	2011
	173–ясд	7177	7848	3727	300	427	213	54	35	24	—	135	251	50	3338
12–я армия	44–я гсд	9159	8306	3741	359	435	166	—	32	24	нет	154	189	30	2621
	192–я гсд	8865	8043	1780	300	349	147	8	32	24	нет	112	134	1	3021
	60–я гсд	8313	7742	3449	939	357	209	8	32	24	нет	120	10	1	2280
	96 гсд	8477	7442	1778	294	327	111	8	32	24	нет	129	138	17	3184
	58–я гсд	10279	8292	3628	322	478	236	8	32	24	нет	144	366	39	2164
	164–я сд	10279	10444	3621	400	439	195	58	38	28	12	151	283	29	1921
Штат № 4/120	5864	3685	691	324	163	54	34	32	12	150	155	—	905
Штат № 4/100	10291	7818	1159	371	164	54	16	32	12	150	414	—	1955
Штат гсд№ 4/140	8829	6960	788	314	110	6	16	24	нет	60	200	нет	3160
Штат гсд военного времени № 04/140	14163	—	—	350	110	8	32	24	нет	60	340	нет	6056
Штат сд военного времени (№ 04/400)	14483	10420	1204	392	174	54	38 [74]74   В это число входят полковые (по 6 в полку), дивизионные (16 шт.) и зенитные (4 шт.) 76–мм пушки. [Закрыть]	32	12	150	558	99	3039

Примечание. Прочерк означает отсутствие данных по этому пункту.

Командир 200–й дивизии 31–го стрелкового корпуса И. И. Людников впоследствии написал о ее состоянии так:

«…была укомплектована личным составом по штатам военного времени и имела все средства вооружения» [75]75
  ВИЖ. 1966. № 9. С. 66–67.


[Закрыть].

Характеристика этих частей в закрытом исследовании выглядит, напротив, просто уничтожающей:

«Укомплектованность этих стрелковых корпусов личным составом и транспортом составляла около 70 %, за исключением 31 ск, дивизии которого имели некомплект в людском составе до 70 %, причем особенно остро ощущался некомплект в командном составе. Наименее укомплектованы были 195–я и 200–я сд этого корпуса. Транспортом корпус был обеспечен плохо, лошадей имелось 30 % от штатной потребности. Войска имели снаряжение, не готовое к бою: ленты и диски к пулеметам не набиты, снаряды без взрывателей» [76]76
  Грецов М. Д. На юго-западном направлении. М.: Воениздат, 1965. С. 23. (Сокращения: ск – стрелковый корпус, сд – стрелковая дивизия.)


[Закрыть].

Официальная советская историография зачастую сама создавала себе проблемы, вызывая у читателей законные вопросы о том, почему так плохо себя показали «имеющие все средства вооружения» дивизии. Большую часть войны Красная Армия провоевала дивизиями, уступавшими по численности личного состава большинству дивизий приграничных армий июня 1941 г. Но различие между потрепанной в боях 7–тысячной дивизией года 1943 и 200–й стрелковой дивизией И. И. Людникова или 87–й стрелковой дивизией полковника Ф. Ф. Алябушева куда глубже. Если будет позволена такая аналогия, то потрепанная в боях дивизия – это часы с помятым корпусом и разбитым стеклом циферблата, а неотмобилизованная дивизия – это часы без пружинок и шестерен внутри.

2. Механизированные соединения(табл. 1.3).Основная ошибка, которую допускают многие исследователи, – это сравнение только танков противоборствующих сторон. Хотя сражения происходят не между толпами танков на заранее выбранном поле, подобно сражениям рыцарей. Воюют в реальности организационные структуры, сложные механизмы, собранные из разных родов войск. Танки в них – это лишь один из составляющих кубиков. Знаковый, но не единственный значимый. Помимо танков, есть пехота, пушечная и гаубичная артиллерия, тракторы и автомашины для ее перемещения, мотоциклы и броневики, грузовики для перевозки пехотинцев, топлива, боеприпасов. Но изучать скучные схемы с квадратиками «рота тяжелого оружия», «мотоциклетный батальон», «взвод связи» многим историкам было, видимо, недосуг. Занимались этим только в военных академиях, и соответствующие труды до широкой публики просто не доходили. Хотя можно из хорошего кирпича сложить сарай или, напротив, шедевр архитектуры из посредственных строительных материалов. В итоге нам словно предлагают сравнивать два дома, рассматривая образцы кирпичей, из которых их построили, хотя принято планы домов показать, про высоту потолков, размеры окон рассказать. А нам все кирпичи обмеряют с высокой точностью (пушка 75–мм, броня 50–мм…). Исторические труды, демонстрирующие подобный подход в описании боевых действий, дают однобокое, если не сказать убогое, изложение проблемы. [64]

Таблица 1.3. Состояние механизированных корпусов КОВО и ОдВО

№ MK	Всего танков (КВ и Т–34)	Личн. состав	Артиллерия	Минометы	Автомашины	Тракторы	Мотоциклы
штат	1031 (546)	36 080	172	186	5161	352	1679
2	527(60)	32 396	162	189	3794	266	375
4	892(416)	28 097	134	152	2854	274	1050
8	858(171)	31 927	142	152	3237	344	461
9	300	26 833	101	118	1067	133	181
15	733(131)	33 935	88	139	2035	165	131
16	478(76)	26 380
19	450(11)	22 654	65	27	865	85	18
22	707(31)	24 087	122	178	1226	114	47
24 [77]77   Данные на 30.06.41 [Закрыть]	178	28 440	104	178	486	—	5

Обычно, описывая механизированные соединения, указывают только число танков. Но этот параметр недостаточно полно отражает возможности ведения боя танковой или моторизованной дивизией. Дело в том, что танковые и моторизованные дивизии – это весьма специфический механизм ведения танковой войны. Они составляли особый класс, самостоятельные механизированные части. Это означало, что они предназначались не просто для танкового удара по обороне, а для удара в глубину, для самостоятельных действий внутри боевых порядков противника и в его тылах. Основная задача механизированных соединений, которые составляли танковые клинья противоборствующих сторон, была в быстром продвижении в глубь построения войск противника с целью рассечь и окружить составляющие данный фронт пехотные части. Для этого нужна была высокая скорость передвижения, для этого сажали пехоту на грузовики, грузили на автомашины топливо, боеприпасы, буксировали артиллерию механической тягой, тракторами. Подобные перемещающиеся на танках и автотранспорте части двигались быстрее, чем шагающая на своих двоих пехота, составлявшая в то время большую часть армий. Подвижность мехсоединений позволяла им и сокрушать подходящие к месту пробития фронта резервы, и окружать пехотные соединения противника до того, как они смогут отойти, вырваться из охватывающих их фланги «клещей». Например, фронт пробит, противник перебрасывает на выручку одну-две пехотные, танковые дивизии. Задача ворвавшегося в пробитую брешь механизированного корпуса – сокрушить эти резервы на подходе, выйти в глубину оборонительных порядков врага. В обороне механизированные части, как наиболее подвижные резервы, перебрасываются к месту прорыва, стремясь разбить прорвавшиеся танковые соединения врага в бою или даже окружить их. Но для всего этого нужна примерно равная подвижность «кирпичиков» мехсоединения, когда и танки, и артиллерия, и пехота, топливо и боеприпасы для них двигаются со сравнимой скоростью, обеспечивая самостоятельные действия в глубине обороны противника или в отрыве от места постоянной дислокации в обороне. Обращаю внимание на слово «самостоятельно»: как в наступлении, когда механизированное соединение движется в глубине обороны противника, так и в обороне, когда дивизия срывается с места своей постоянной дислокации и маршем направляется в заранее неизвестную точку фронта. Никто в этих условиях склад с горючим не подготовит, снаряды на грунт в нужном месте не выложит. Всем, начиная от еды и воды и до боеприпасов, зенитной и противотанковой обороны, механизированное соединение обеспечивает себя самостоятельно, по принципу «все свое ношу с собой». Поэтому автотранспорт и средства тяги артиллерии были не менее важным элементом таких соединений, чем танки. Обеспечение танковой дивизии непробиваемыми танками, конечно, хорошо, но это только полдела. Танки нужно заправлять, чинить, снабжать боеприпасами, обеспечивать разведку, артиллерийскую и пехотную поддержку их действий и прикрытие от атак с воздуха. Одним словом, должен быть собранный из нужных винтиков и деталек механизм: если каких-то элементов будет не хватать, механизм остановится, несмотря на качественное исполнение одного конкретного болтика.

Германские танковые войска получили возможность проверить правильность теоретических построений в деле дважды: в польскую и французскую кампании. В 1939 г. организационная структура танковой дивизии вермахта в общем виде выглядела так: танковая бригада (два танковых полка, около 300 танков, 3300 человек личного состава), стрелковая бригада (моторизованный пехотный полк, примерно 2000 человек), мотоциклетный батальон (850 человек). Общая численность личного состава дивизии была примерно 11 800 человек. Артиллерия дивизии состояла из шестнадцати 105–мм легких полевых гаубиц, восьми 150–мм тяжелых полевых гаубиц, восьми 75–мм пехотных орудий, четырех 105–мм пушек, 48 противотанковых пушек. Противовоздушную оборону обеспечивали двенадцать 20–мм зениток.

В реальности были, разумеется, отклонения от этого шаблона. Шесть немецких танковых дивизий из десяти (1–5, 10) имели в своем составе 4 танковых батальона и 4 мотопехотных и мотоциклетных, около 300 танков. Еще две (6, 8) состояли из трех танковых и четырех мотопехотных и мотоциклетных батальонов, имели около 200 танков. Первые бои показали недостатки организации танковых дивизий, например беспомощность панцерваффе в самостоятельных действиях у Варшавы. Танковые дивизии вермахта, 22 июня 1941 г. вступившие на территорию СССР, появились после осмысления опыта Польши и Франции. Что же построили немцы по опыту этих двух успешных кампаний? Немецкая танковая дивизия 1941 г. (общая численность около 13 700 человек) включала в себя танковый полк (около 2600 человек), мотопехотную бригаду из двух моторизованных полков по два батальона каждый (около 6000 человек), мотоциклетно – стрелковый батальон (1078 человек) и артиллерийский полк трехдивизионного состава. Соответственно на два или три танковых батальона приходилось пять мотопехотных и мотоциклетно – стрелковых батальонов. Артиллерия танковой дивизии состояла из двадцати четырех 105–мм легких полевых гаубиц, двенадцати 150–мм тяжелых полевых гаубиц, четырех 150–мм тяжелых пехотных орудий (по два в каждом мотострелковом полку), двадцати 75–мм пехотных орудий, тридцати 81–мм минометов. Иногда 150–мм гаубицы заменяли 105–мм пушками, теми самыми, которые Гальдер позднее поставит на первое место в качестве средства борьбы с советскими тяжелыми танками. Изменения, произошедшие с 1939 по 1941 г., видны невооруженным взглядом. По сравнению с танковой дивизией образца 1939 г. увеличилось число орудий в артиллерийском полку, в полтора раза выросло число легких и тяжелых полевых гаубиц, уменьшилось количество танков, но значительно выросла численность мотопехоты. Немцы пришли к своему «золотому сечению» организации танковых войск – на 2–3 батальона танков было 4 или 5 (если считать с мотоциклетным) батальонов мотопехоты, то есть соотношение танков и мотопехоты было 1:2,5, 1:1,7 в пользу пехотинцев. Именно такая организация танковых войск позволила немцам дойти до стен Москвы, Ленинграда и Киева.