Текст книги "От Дубно до Ростова"

Автор книги: Алексей Исаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 47 страниц)

«Генерала Лукина Москва отозвала на Западный фронт, куда была переброшена его армия. И тут выяснилось, что все держалось на воле и энергии этого человека. Не стало его, и поредевшая героическая группа, целую неделю сковывавшая огромные силы противника, фактически перестала существовать как войсковой организм» [294]294
  Баграмян И. Х.Указ. соч. С. 172.


[Закрыть].

Основной проблемой было то, что командование фронта не сразу ощутило угрозу «линии Сталина». Правильное решение последовало только 3 июля и потому запоздало. В динамичной обстановке маневренной войны даже несколько дней могли сыграть роковую роль.

Ночью 3 июля командование фронта выпустило директиву № 0040, ставшую основным руководящим документом на момент начала кризиса. В ней указывалось:

«Противник, усилив ровенскую подвижную группу и подтянув резервы на тарнопольском направлении, перешел к активным действиям и теснит войска фронта на ровенском и тарнопольском направлениях» [295]295
  Сб. боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 36. С. 68.


[Закрыть].

Окончательного вывода о том, какое же из этих направлений является для противника главным, а для фронта наиболее опасным, еще сделано не было. Во всяком случае, в явном виде приоритетность направлений в документе не просматривалась, лишь указывалось, что ровенская группа подвижная. В целом в директиве от 3 июля оба направления упоминаются как равноценные, без какого-либо акцентирования внимания командармов на одном из них.

Но это было уже не так существенно. Командование фронта начало принимать решения, которые в целом уже соответствовали обстановке и немецким планам. Практическую ценность этих решений снижало то, что их уже было трудно реализовать. Они были бы своевременными на момент начала отвода армий к старой границе. 3 июля на воплощение принятых решений в жизнь уже не оставалось времени. Когда стало ясно, что нужно не просто отводить войска на «линию Сталина», но и защищать УРы старой границы от прорыва, командование фронта наконец-то вспомнило о разграничительных линиях. Ими пренебрегли при постановке задач армиям на отход к старой границе 30 июня. Теперь разграничительные линии менялись на ходу. Согласно директиве № 0040, разгранлиния между 5–й и 6–й армиями была сдвинута к северу. Границей между армиями должна была стать линия «ст. Тетерев, ст. Фонтанка, (иск.) Слободка, (иск.) Ровно» [296]296
  Там же. С. 69.


[Закрыть]. Полоса армии И. Н. Музыченко оказывалась таким бразом полностью на направлении главного удара немцев.

Соответственно изменившимся разграничительным линиям были откорректированы и задачи армий. По директиве № 0040 5–я армия получила задачу, «имея главную группировку резервов на своем левомфланге (27–й стрелковый корпус, 22–й, 9–й механизированные корпуса, 1–я и 5–я противотанковые артиллерийские бригады), упорно оборонять Коростеньский укрепленный район…» (выделено мной. – А. И.) [297]297
  Там же. С. 68.


[Закрыть].

6–й армии в этой же директиве ставилась задача:

«Имея главную группировку резерва за центром своегорасположения (49–й стрелковый корпус, 19–й и 15–й механизированные корпуса, 109–я моторизованная дивизия, 5–й кавалерийский корпус, 3–я противотанковая артиллерийская бригада), упорно оборонять Новоград – Волынский укрепленный район» (выделено мной. – А. И.) [298]298
  Сб. боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 36. С. 69.


[Закрыть].

То есть полоса обороны армии И. Н. Музыченко сдвигалась на север с целью полностью перекрыть острие главного удара 1–й танковой группы. Командующим 5–й и 6–й армиями ставилась задача на удержание именно тех направлений, на которых немцы планировали прорвать «линию Сталина». Армии вступили в сражение за УРы с правильными задачами, но с войсками, еще не занявшими соответствующие этим указаниям позиции.

Конечно, в директиве № 0040 не обошлось без шероховатостей. Разгранлиния между 5–й и 6–й армиями не касалась важного пункта на стыке армий И. Н. Музыченко и М. И. Потапова – города Новоград – Волынский. Оставалось неясным, кто же за этот важный пункт отвечает: то ли 5–я армия, войска которой уже вели бои в нем, то ли 6–я армия, которая еще будет вести бой за город. В этой связи неизбежно всплыл и еще один вопрос, упущенный командованием фронта, вопрос управления:

«Начальник штаба 5–й армии генерал Д. С. Писаревский запросил, как быть с 7–м стрелковым и 19–м механизированным корпусами. Формально они переданы в состав 6–й армии, но связи с ней не имеют.

Я ответил, что до тех пор, пока Музыченко не возьмет эти корпуса в свои руки, пусть ими командует Потапов, руководствуясь теми целями, которые указаны армиям последней директивой» [299]299
  Баграмян И. Х.Указ. соч. С. 176.


[Закрыть].

Фактически всплыли все те проблемы, о которых говорилось выше. Фронту нужно было или не перегружать И. Н. Музыченко соединениями, или брать их под свое управление. Войска, защищающие промежуток между 5–й и 6–й армиями, вполне могли составить фронтовую группу корпусов, которую затем можно было сдать штабу 6–й армии.

Когда вся страна днем 3 июля слушала речь И. В. Сталина по радио, завертелся механизм реализации решения штаба Юго-Западного фронта. Более чем актуально звучали слова того знаменитого выступления: «Враг жесток и неумолим». Войскам 6–й армии предстояло с боями отойти к Новоград – Волын – скому укрепленному району и занять оборону.

Только авиация оставалась гибким средством, которым командование фронта могло эффективно воздействовать на меняющуюся обстановку. В директиве № 0040 ВВС Юго-Западного фронта получили следующие задачи:

«Ударами бомбардировочной авиации задержать продвижение ровенской и тарнопольской группировок противника, одновременно препятствуя подходу и подвозу из глубины оперативных резервов. Имея основные силы на поле боя, не допустить прорыва мотомеханизированных частей в направлении Новоград – Волынский и Бердичев» [300]300
  Сб. боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 36. С. 69.


[Закрыть].

Впервые в оперативных документах прозвучало название небольшого украинского городка Бердичев, которому суждено было стать ареной жестоких боев.

Корпус Вернера Кемпфа прорывает «линиюСталина».Передовым эшелоном наступления XXXXVIII моторизованного корпуса была 11 танковая дивизия. 3 июля дивизия была уже в районе Крупец, в 20 км восточнее Острога. Преодолев без особых приключений недостроенный Шепетовский УР, дивизия Людвига Крювеля в 23.00 4 июля захватила населенный пункт Полонное, ставший плацдармом для наступления на «линию Сталина». Вслед за лидером двигались и другие танковые соединения XXXXVIII моторизованного корпуса. 16 моторизованная дивизия пробивалась южнее лесисто – болотистой местности восточнее Острога. Препятствием для дивизии стал лишь недостроенный Изяславский УР, включавший в себя всего 62 незаконченных сооружения на фронте 45 км. 5 июля 16–я моторизованная дивизия отмечается в Журнале боевых действий ГА «Юг» в районе Шепетовки, то есть уже за линией УРа.

Решение И. Н. Музыченко на оборону «линии Сталина», сформулированное им в боевом приказе № 0026 от 5 июля, предусматривало занятие Новоград – Волынского УРа перед фронтом наступления немцев силами 36–го и 37–го стрелковых корпусов. 49–й стрелковый корпус должен был сосредоточиться в резерве за спиной этих соединений:

«49–му стрелковому корпусу сосредоточиться в армейский резерв в район Романовка, Брачки к утру 9.7.41 г.» [301]301
  Сб. боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 36. С. 207.


[Закрыть].

В том же районе должны были сосредоточиться противотанковые средства:

«3–я противотанковая артиллерийская бригада – в армейском резерве. Сосредоточиться в районе Романовка к 8.7.41 г.» [302]302
  Там же.


[Закрыть].

Наибольший интерес для нас представляет район Нового Мирополя, через который и был осуществлен прорыв «линии Сталина» XXXXVIII моторизованным корпусом, его 11 танковой дивизией. Его должен был занять корпус комбрига СП. Зыбина:

«37–му стрелковому корпусу отойти на рубеж Ульха – Коростки и, подчинив себе 199–ю стрелковую дивизию (подготовившую для обороны этот рубеж), прочно оборонять его, не допуская прорыва противника» [303]303
  Там же.


[Закрыть].

Это означало, что войска 37–го стрелкового корпуса должны были выйти из боев и, пройдя несколько десятков километров, выйти на рубеж Новоград – Волынского УРа и занять его. К 5 июля ни одно из перечисленных мероприятий выполнено не было. И стрелковые корпуса, и противотанковая бригада находились на марше. Напомню, что стрелковые соединения РККА передвигались пешим порядком. Напротив, 11 танковая дивизия немцев уже успешно преодолела сопротивление советских войск у Острога и на большой скорости, на мотоциклах, автомашинах и бронетранспортерах, неслась к Новому Мирополю. Слегка задержал мотопехоту и мотоциклистов Людвига Крювеля «забытый полк», 114–й танковый полк 57–й танковой дивизии. Это была одна из последних частей группы Лукина, еще не убывшая на Западный фронт. Утром 4 июля остатки полка промаршировали по главной улице Шепетовки на восток. Затем части полка заняли оборону восточнее города, прикрыв развертывание подошедшей 199–й стрелковой дивизии. Несколько часов удержания передовых отрядов немцев стоили полку 13 танков Т–26. С наступлением темноты полк отошел в сторону Нового Мирополя. Командир полка майор Бинчук послал капитана Ковалева в Киев выбивать подвижной состав. В штабе фронта без уговоров подали на станцию железнодорожный эшелон. В штабе, видимо, и не подозревали, что по пятам «забытого полка» идет немецкая танковая дивизия. Потрепанный полк уместился в одном эшелоне, и трудолюбивый паровоз потащил этот состав прочь от войны. Остатки полка попали в Вязьму и на несколько месяцев были вырваны из перемалывающего людские судьбы механизма войны. Сами того не осознавая, солдаты и офицеры 114–го полка уехали от смерти, которая шла за ними по пятам и чье дыхание они ощутили на дороге восточнее Шепетовки. Останься они еще на несколько часов в Новом Мирополе, и полку майора Бинчука пришлось бы лечь костьми на пути парового катка 11 танковой дивизии.

Хронология прорыва «линии Сталина» подчиненными Крювеля была следующей:

«Ранним утром 5.7 плацдарм Полонное становится исходной точкой продолжения наступления. После тщательной подготовки, в том числе со стороны своей авиации, в 16.30 передовым частям 11 танковой дивизии после тяжелейших боев удается захватить полосу укреплений в районе железнодорожного моста у Нового Мирополя. Таким образом, впервые удается вклиниться в пролегающую здесь „линию Сталина“. На протяжении всей ночи войска вынуждены отражать мощные контратаки танковых и пехотных сил противника при поддержке артиллерии. Взятие Нового Мирополя, непосредственное участие в котором принимает 15–й танковый полк, завершается лишь к утру 6.7» [304]304
  Schrodek G.Op. cit. S. 143.


[Закрыть].

Вечером 5 июля об успехе 11 танковой дивизии стало известно в штабе группы армий «Юг»:

«В 21.15 в командование группы армий поступили следующие сообщения от начальника штаба танковой группы:

а) Наступление 11 танковой дивизии было сегодня наиболее успешным. Дивизия внезапно ворвалась на позиции противника, среди которого возникла паника, и он понес крайне высокие потери;

б) Под Мирополем напряженный бой в районе укреплений противника, который в настоящее время протекает успешно» [305]305
  ЖБД ГА «Юг». С. 144–145.


[Закрыть].

Теоретически 199–я стрелковая дивизия 49–го стрелкового корпуса должна была подготовить рубеж обороны для 37–го стрелкового корпуса в районе Нового Мирополя. Так что формально полевое заполнение УРа на направлении наступления 11 танковой дивизии присутствовало. Но на запаздывание решения наложился «человеческий фактор». Что произошло, описывает в красках спецсообщение НКВД в ГКО от 17 августа 1941 г.:

«6 июля у Нового Мирополя потерпела поражение, понеся большие потери людьми и материальной частью, 199–я стрелковая дивизия. Особый отдел Юго-Западного фронта в связи с этим произвел расследование, в результате которого установлено: 3 июля командующий Юго-Западным фронтом приказал 199–й стрелковой дивизии к утру 5 июля занять и прочно удерживать южный фас Новоград – Волынского укрепрайона. Этот приказ командование дивизии выполнило с опозданием. Части дивизии заняли оборону позже указанного срока, кроме того, во время марша не было организовано питание бойцов. Люди, особенно 617–го стрелкового полка, прибыли в район обороны истощенными. После занятия района обороны командование дивизии не произвело разведку сил противника, не приняло мер к взрыву моста через р. Случь на данном участке обороны, что дало возможность противнику перебросить танки и мотомехпехоту. В связи с тем, что командование не установило связи штаба дивизии с полками, 6 июля 617–й и 584–й стрелковые полки действовали без всякого руководства со стороны командования дивизии. Во время паники, создавшейся в подразделениях при наступлении противника, командование не сумело предотвратить начавшееся бегство. Управление штаба дивизии разбежалось. Командир дивизии Алексеев, зам. командира по политчасти Коржев и нач*альник** штаба дивизии Герман оставили полки и с остатками штаба бежали в тыл» [306]306
  Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Сб. документов. Начало. Т. 2. Кн. 1. М.: Русь, 2000. С. 487.


[Закрыть].

Не все претензии НКВД представляются обоснованными. Взрыв моста А. Н. Алексееву трудно поставить в вину. Дивизия готовила рубеж для отвода войск 37–го стрелкового корпуса, и взрыв моста лишил бы части корпуса возможности переправиться через реку для занятия обороны. Несомненно, что появление 5 июля вместо своих частей немецких мотоциклистов, мотопехоты и танков повергло командование 199–й стрелковой дивизии в состояние шока. Вместо нескольких дней передышки на измученных маршами людей обрушился молот боевой группы лучшей танковой дивизии группы армий «Юг». Удар был настолько сильным и жестоким, что дивизия попросту побежала. Командование фронта на несколько дней потеряло дивизию А. Н. Алексеева. Она появилась только в оперативной сводке фронта за 15 июля:

«Части 199 с*трелковой** д*ивизии** разысканы в Ольшаны (40 км юго-вост*очнее** Белая Церковь)» [307]307
  Грецов М. Д.Указ. соч. С. 72.


[Закрыть].

За 6 дней соединение проделало путь в 300 км, по 50 (!!!) км в день. Это темп, превышающий нормативы на форсированный марш стрелковой дивизии. На язык просится неприятное слово «бегство». Некоторые дивизии РККА в 1941 г. храбро сражались, некоторые вели себя посредственно, а некоторые не сражались вовсе. 199–я стрелковая дивизия относилась к числу последних.

Не получив эффективной поддержки со стороны стрелковых соединений Красной Армии, гарнизон Новоград – Волынского УРа в районе Нового Мирополя продержался недолго. Фактически на взлом УРа немцами было затрачено два дня, 5 и 6 июля. Нужно также заметить, что укрепления «линии Сталина» не произвели на немцев большого впечатления. Офицер 61–го мотоциклетного батальона 11–й танковой дивизии X. фон Хоффгартен вспоминает:

«В противоположность ожиданиям нашего подразделения, „линия Сталина“ не оказалась самым серьезным препятствием на пути нашего продвижения. Конечно, там было некоторое количество ДОТов и проволочных заграждений, но они были гораздо менее эффективны, чем те, с которыми я столкнулся в процессе прорыва через „линию Мажино“ у Седана 13 мая 1940 г.» [308]308
  The initial period of war on the eastern front. 22 june – august 1941. London – Portland, OR: Frank Cass, 2001. P. 327.


[Закрыть]

Дальнейшее развитие событий вызывает устойчивое чувство дежа – вю. Все происходило почти так же, как во время прорыва к Острогу в июне. Пробив слабый заслон 199–й стрелковой дивизии и сломив сопротивление гарнизона УРа, дивизия Крювеля вышла на оперативный простор:

«После прибытия подкрепления на рассвете 7.7 наступление наших войск возобновляется. Уже около 9.00 осуществляется взятие населенного пункта Шуляйки, часом позже, сломив слабое сопротивление сил противника, войска берут Чуднов *30 км восточнее Нового Мирополя. – А. И.**.После переправы через р. Тетерев группировка продолжает непрерывное наступление в направлении Бердичева» [309]309
  Schrodek G.Op. cit. S. 143.


[Закрыть].

Реально после взлома «линии Сталина» 11 танковая дивизия понеслась в пустоте, сдерживаемая только маршевой скоростью подразделений. Один из танкистов 15 танкового полка дивизии высказался по этому поводу так:

«Последний участок до Бердичева протяженностью почти 80 км мы преодолели, практически не вступая в соприкосновение с противником» [310]310
  Schrodek G.Op. cit. S. 143.


[Закрыть].

Танкисты дивизии неслись по шоссе через бескрайние поля пшеницы, не оглядываясь на мелькавшие деревушки, пока в два часа пополудни солнечного ясного дня 7 июля 1941 г. на горизонте не возникли силуэты строений городка Бердичев. От места сосредоточения дивизии у Буга 21 июня дивизию отделяло 340 км, пройденных с боями за 15 дней кампании. Многие солдаты и офицеры дивизии Крювеля нашли свою смерть в окрестностях Бердичева. Днем 7 июля они еще об этом не знали, считая город очередной легкой добычей «блицкрига». Тем временем с юга через Казатин двигались колонны 16–го механизированного корпуса, перебрасываемого в район Мозыря. Два соединения, советский механизированный корпус и немецкая танковая дивизия, вскоре стали друг для друга неприятным сюрпризом.

Ближайшей задачей подчиненных Крювеля был бой за Бердичев со слабыми тыловыми частями Красной Армии и бойцами НКВД. Основной проблемой был захват 40–метрового моста через речку с неблагозвучным названием Гнилопять. Мост обороняли танки, принадлежащие, скорее всего, НКВД. Увидев немецкие танки, они сразу же открыли огонь. Огонь был настолько плотным, что высунувшийся из командирской башенки лейтенант молниеносно получил ранение в голову. Однако несколько танков НКВД не могли остановить целый танковый полк. Почему не был произведен взрыв моста, мы сейчас уже вряд ли узнаем. Позволю себе предположить, что не обошлось без спецоперации бойцов роты учебного полка «Бранденбург». Вялотекущий бой за город продолжался до 19.00 7 июля. В городе были ремонтные мастерские, и несколько танков Т–28 из этих мастерских, принадлежавшие 19–му механизированному корпусу, предприняли попытку атаковать немцев, но были расстреляны из засад. Жертвой немецких танкистов стали также 12 советских самолетов на аэродроме в районе Бердичева.

Прорыв Новоград – Волынского УРа не был замечен командованием Юго-Западного фронта в течение двух дней. В силу того что УР не был занят предназначенными для этого стрелковыми соединениями, основным источником информации была авиационная разведка. 199–я стрелковая дивизия, как мы знаем, не докладывая о произошедшей катастрофе, сломя голову бежала в направлении Белой Церкви. Еще утром 7 июля, когда немецкие мотоциклисты приближались к Чуднову, в 30 км за линией УРа, в оперативном донесении штаба фронта отмечаются лишь отдельные колонны танков и мотопехоты, двигающиеся к Новому Мирополю. Это были, судя по всему, тылы 11 танковой дивизии и части 16 моторизованной дивизии XXXXVIII моторизованного корпуса. Только во второй половине дня 7 июля командование Юго-Западного фронта было поставлено перед фактом глубокого прорыва «линии Сталина».

В один миг, словно карточный домик, рухнула надежда на удержание фронта на старой границе. Казавшаяся нерушимой «линия Сталина» была прорвана, и немецкий танковый клин очутился в полусотне километров восточнее бетонных коробок «старой крепости» советско-германского фронта.

Однако командование фронта не имело права впадать в ступор. К месту прорыва были направлены остатки 4–го, 15–го механизированных корпусов 6–й армии и 22–й механизированный корпус 5–й армии. Резервы эти были достаточно слабые и изрядно потрепанные в предыдущих боях. Главным участником сражения в районе Бердичева с XXXXVIII моторизованным корпусом Вернера Кемпфа стал 16–й мехкорпус А. Д. Соколова и дивизии 5–го кавалерийского корпуса, также предназначавшиеся для отправки на Западный фронт. Позволим себе привести документ, где как на ладони видна обстановка, в которой шли сражения 1941 г. Это доклад командующего Южным фронтом И. В. Тюленева в Ставку Верховного Главнокомандования от 11 июля 1941 г.

«Командир 16–го механизированного корпуса комдив Соколов, следуя 8.7.41 г. на автомашине к месту новой дислокации из состава Южного фронта, в Казатине узнал о занятии Бердичев танками и мотопехотой противника.

Комдив Соколов немедленно связался со мной по телефону и, получив от меня указания, весьма энергично возглавил действия разрозненных частей по ликвидации прорвавшегося противника.

Разгрузив с эшелонов мотострелковый полк 44–й танковой дивизии, комдив Соколов подчинил себе находившиеся поблизости части 213–й мотострелковой дивизии (19–й мехкорпус), два батальона танков Т–26, два артдивизиона, части 10–й стрелковой дивизии НКВД и бронепоезд, организовал с утра 9.7.41 г. концентрическое наступление на Бердичев» [311]311
  ЦАМО. Ф. 228. Оп. 701. Д. 58. Л. 23.


[Закрыть].

История, практически в точности повторяющая судьбу группы М. Ф. Лукина.

Однако за одним прорывом «линии Сталина» последовали и другие. Легенда об убежище за линией старой границы рушилась. Немецкие танковые дивизии одна за одной выходили на ее рубеж и вступали в бой, добиваясь успеха если не с первого, то со второго раза. Задержавшаяся из-за раскисших после грозовых дождей дорог 16 танковая дивизия Ганса – Валентина Хубе вышла на старую границу днем позднее людей Крювеля. Первая попытка прорыва была неудачной:

«Западнее Старо – Константинова в районе населенного пункта Греберинка боевая группа Вагнер вступила в тяжелый бой. Отвлекающий танковый удар с северо-востока провалился, натолкнувшись на мощную оборону противника. Неожиданной была атака пехоты противника при поддержке танковых сил с востока и севера на исходные позиции наших танков у Ольховцев. Давление неприятеля с юга усиливалось. Колонны войск противника подтягивались и с севера. В 15.30 генерал Хубе отдал приказ к отступлению. Под прикрытием подгруппы „Штрахвитц“ (8 рота 64 мотопехотного полка, истребительно-проти – вотанковый взвод 12–й роты 64 мотопехотного полка, 2 батарея 16 артиллерийского полка) продолжалось неспешное отступление. Попытка преодоления „линии Сталина“ и форсирования реки Случь не удалась. Противник, использовав мощь своей многочисленной арьергардной группировки, вновь выиграл время для основных сил и получил возможность еще более укрепиться на „линии Сталина“» [312]312
  Werthen W.Op. cit. S. 50.


[Закрыть].

Изучение советских документов позволяет сделать вывод, что противником 16 танковой дивизии в этих боях были остатки 8–й и 32–й танковых дивизий 4–го механизированного корпуса A. A. Власова. Именно они действовали в этот период севернее и западнее Старо – Константинова. Вечером 7 июля танкистов 4–го механизированного корпуса сменили пехотинцы 80–й стрелковой дивизии. Потерпев неудачу, дивизия Хубе отошла на север и начала нащупывать слабые места в линии на старой границе. Вскоре в качестве жертвы был выбран Остропольский УР у местечка Любар, где 9 июля завязался бой. В истории 16 танковой дивизии эти события описываются так:

«В ночь на 9.07 ударная группа Хофер вклинилась в порядки противника до уровня расположения 2–й линии ДОТов. Головные подразделения углубились вплоть до позиций артиллерии, и бойцы вступили в рукопашный бой с русскими артиллеристами. При поддержке 2–го ИСБ [313]313
  ИСБ – инженерно – саперный батальон.


[Закрыть]после массированной артиллерийской подготовки была проведена также атака наших танковых сил. Блиндажи и бункеры русских были частично замаскированы под безобидные крестьянские лачуги и сараи и неожиданно открывали огонь, полевые орудия неприятеля стреляли в борт наступающим танкам» [314]314
  Werthen W.Op. cit. S. 50.


[Закрыть].

Мощный артиллерийский удар соединения позволил пройти укрепления УРа 10 июля:

«После использования 21–см мортир в 8.30 удалось сломить противника. Вклинение танков предотвратило повторное стягивание боевых порядков противника по оборонительной линии. Около полудня был подавлен последний очаг сопротивления и враг обращен в бегство» [315]315
  Ibidem.


[Закрыть].

Любар – это населенный пункт, находившийся восемью километрами южнее разграничительной линии между 26–й и 6–й армиями. Фактически бои шли в глубоком тылу армии Ф. Я. Костенко, который в своем боевом приказе на отход никак не оговаривал занятие УРа в этом районе стрелковыми соединениями. Штурмовым группам 16 танковой дивизии противостояли только гарнизоны ДОТов и бойцы 211–й воздушно-десантной бригады 1–го воздушно-десантного корпуса, сосредоточившиеся в УРе еще в конце июня. Не имевшие действенных противотанковых средств и артиллерии десантники, опиравшиеся на слабо оснащенные артиллерией ДОТы, не могли эффективно противостоять танковому и артиллерийскому кулаку 16 танковой дивизии. Несмотря на это, немцы достаточно высоко оценили боеспособность десантных частей:

«На овощных и злаковых полях русские пропускали наступающие танки вперед и из замаскированных оборудованных позиций открывали снайперский огонь по пехоте. Было много попаданий в голову, большие потери! На некоторых участках приходилось осаждать и уничтожать каждый одиночный снайперский окоп. Велись ожесточеннейшие бои, русские упрямо и решительно сражались до последнего патрона», – отмечалось 9.07.1941 в боевом дневнике I батальона 64 мотопехотного полка [316]316
  Werthen W.Op. cit. S. 50.


[Закрыть].

Но удачные в тактическом отношении действия отдельных бойцов и подразделений не могли принципиально изменить ситуацию. Отсутствие полноценного полевого заполнения позволило немцам подбираться к ДОТам со стороны мертвых секторов обстрела их вооружения и уничтожать один за другим.

С целью развития достигнутого успеха 8 июля в полосу наступления XXXXVIII моторизованного корпуса началась переброска XIV моторизованного корпуса (9 танковая дивизия и моторизованная дивизия СС «Викинг»), до этого занимавшегося преследованием отходящих на старую границу войск 6–й армии. Однако первоначальные планы рокировки XIV моторизованного корпуса пришлось изменить. Пересечение тылов наступающих дивизий 6 армии махиной моторизованного корпуса не вызвало восторга у Рейхенау:

«В 10.45 начальник штаба 6 армии сообщает по телефону, что планируемая переброска 9 танковой дивизии с направления Проскуров – Старо – Константинов на северо-восток через Любар вызовет задержку продвижения южной группы 6 армии на 48 часов. Он предлагает выдвигать 9 танковую дивизию южнее Старо – Константинова на Бердичев» [317]317
  ЖБД ГА «Юг». С. 182–183.


[Закрыть].

Командование группы армий согласилось с предложением командования 6 армии, и направление движения корпуса фон Виттерсгейма было изменено.

Начальная фаза боев за Бердичев.После выхода к Бердичеву танковый клин передовых соединений XXXXVIII моторизованного корпуса продолжил наступление в юго-восточном направлении. Однако вскоре 11 танковая дивизия обнаружила присутствие в окрестностях Бердичева частей 16–го механизированного корпуса:

«Тем временем авиационной разведкой были обнаружены многочисленные новые скопления моторизованных и танковых единиц противника к северу от Махновки. Также отмечалось интенсивное движение по железной дороге от Казатина в направлении Бердичева. Таким образом, основной маршрут продвижения наших войск перекрывается неприятелем в районе населенных пунктов Холодки и Пятки (приблизительно 10–20 км северо-западнее Бердичева). При этом командный пункт 11 танковой дивизии попадает в Холодках в сложную ситуацию, так как поселок атакуется одновременно с двух направлений. Из-за этого командный пункт дивизии возвращается в Бердичев. Вследствие вышеописанных действий неприятеля в наступлении охват, осуществлявшийся силами 11 танковой дивизии, прерван. Пехотная бригада, действующая совместно со вторым батальоном *15–го танкового полка дивизии. – А. И**,получает приказ немедленно развернуться и как можно скорее вернуться в Бердичев, к южной окраине которого тем временем была переброшена русская танковая бригада» [318]318
  Schrodek G.Op. cit. S. 148.


[Закрыть].

«Русская танковая бригада» – это скорее всего части 44–й танковой дивизии. Появление свежих советских соединений заставило немецкие дивизии принять оборонительное построение. 11 танковая дивизия занимала позиции собственно в районе Бердичева. 16 моторизованная дивизия прикрывала фланг образовавшегося прорыва с юга, а бригада СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» – с севера. Наученные опытом приграничного сражения, когда контрудары сыпались со всех сторон, немцы заняли оборону по всему периметру вбитого в построение советских войск клина, на острие которого был город Бердичев.

Однако только первые дни периметр обороны был сравнительно слабым. Пустота, в которой двигались немецкие части сразу после прорыва, стала быстро заполняться перебрасываемыми с других участков фронта соединениями. Вскоре эти соединения создали кризис на фланге наступления XXXXVIII моторизованного корпуса. На грань окружения 11 танковую дивизию поставил 4–й механизированный корпус A. A. Власова. Приказ на выдвижение в район Бердичева части корпуса получили уже вечером 7 июля. 8–я танковая дивизия насчитывала к тому моменту 32 танка. Первоначально командование 6–й армии предполагало, что к Бердичеву прорвались только разведывательные части. Поэтому задачей 4–го механизированного корпуса было выйти на дорогу Новый Мирополь – Бердичев и «организовать противотанковую оборону, не допустив прорыва противника на Бердичев» [319]319
  Сб. боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 33. С. 184.


[Закрыть].

Но вместо занятия обороны получился фланговый удар под дых немецкого танкового клина. Первый бой между прорвавшимися соединениями Вернера Кемпфа и частями 8–й танковой дивизии П. С. Фотченкова состоялся уже ночью 8–9 июля в районе Янушполя, примерно в 30 км юго-западнее Бердичева. Дивизия П. С. Фотченкова пыталась прорваться к Чуднову, населенному пункту на шоссе Новый Мирополь – Бердичев. Утром 9 июля 4–й механизированный корпус сосредоточился в 10 км южнее Чуднова. На основании приказа И. Н. Музыченко в 15.00 корпус перешел в наступление и, как сообщалось в оперативной сводке штаба 6–й армии к 22.00 9 июля, к «21 часу корпус, перерезав шоссе восточнее Чуднова и уничтожив до 40 машин, овладел рубежом Городище, южная окраина Ольшанка. 8–я танковая дивизия наносила удар с юго-восточной и западной сторон» [320]320
  Там же. С. 214.


[Закрыть].

Это означало выход на коммуникации 11 танковой дивизии, находившейся в Бердичеве. Однако закрепить этот результат не удалось. Вечером 9 июля 16 танковая дивизия после прорыва «линии Сталина» начала продвижение от Любара на восток, и ее жертвой стали части 49–го стрелкового корпуса. 10 июля корпус И. А. Корнилова был отброшен в район Смела. Тем самым танкисты Г. – В. Хубе создали угрозу тылу 4–го механизированного корпуса. Усугубил ситуацию контрудар частей 11 танковой дивизии из Бердичева:

«2–й батальон 15–го танкового полка и пехотная бригада „Ангерн“ 10 июля получают приказ отойти назад по основному маршруту и приступить к окружению танков неприятеля юго-восточнее Чуднова» [321]321
  Schrodek G.Op. cit. S. 147.


[Закрыть].

Под угрозой окружения части корпуса A. A. Власова отошли с коммуникаций 11 танковой дивизии в район Янушполя, заняв оборону фронтом на запад. Здесь проявило себя своеобразное построение немецких танковых дивизий в наступлении. Одна дивизия шла на острие удара, а другие следовали за ней уступом. Силы, наносящие контрудар по острию танкового клина, попадали, в свою очередь, под фланговый удар идущего уступом острия этого своеобразного трезубца.

Пока дивизия Г. – В. Хубе ликвидировала угрозу на фланге танкового клина, на его острие части 11 танковой дивизии вынуждены были отражать фронтальные атаки собиравшихся в районе Казатина частей 16–го и 15–го механизированных корпусов. По названию этого города на юго-восток от Бердичева получило в оперативных документах тех дней название соединение, сформированное С. Я. Огурцовым. Вся группа, возглавлявшаяся А. Д. Соколовым, стала называться бердичевскои, группа «Казатин» вошла в нее как организационная единица. В состав бердичевскои группы вошли остатки боевых сил 15–го механизированного корпуса, двух танковых батальонов и мотострелкового полка 44–й танковой дивизии, 3–й противотанковой артиллерийской бригады, остатки 21–го мотоциклетного полка и 213–й моторизованной дивизии 19–го механизированного корпуса. Сводный отряд 15–го механизированного корпуса состоял из следующих частей. Из 10–й танковой дивизии был взят сводный батальон пехоты от 10–го мотострелкового полка, рота танков от 20–го танкового полка, сводный артиллерийский дивизион в составе трех 152–мм гаубиц, двух 122–мм гаубиц, разведывательная рота от 10–го разведывательного батальона в составе 6 бронемашин и 2 танков БТ, взвод связи и 2 рации 5–АК. Командиром отряда назначен командир 10–го мотострелкового полка полковник Пшеницын. Вместе с отрядом осталась оперативная группа штаба 10–й танковой дивизии во главе с командиром 10–й танковой дивизии генерал – майором С. Я. Огурцовым. 37–я танковая дивизия была представлена сводной танковой ротой в составе 2 танков Т–34, 12 танков БТ. Из 212–й моторизованной дивизии был взят сводный мотострелковый батальон под командованием командира полка майора Покорного. Все эти отряды объединялись под командованием генерал-майора С. Я. Огурцова, а из командного состава корпуса в бердичевскои группе остался начальник штаба 15–го механизированного корпуса генерал-майор М. К. Ноздрунов, который стал впоследствии начальником штаба группы. Остальные части 15–го механизированного корпуса, в основном тылы соединений, выводились в район Пирятина. Кавалеристы 3–й и 14–й кавалерийских дивизий оказались без управления корпуса. Штаб 5–го кавалерийского корпуса после удара противника в районе Любар был отрезан от войск и отошел через Житомир на Фастов и далее на Белую Церковь.