Текст книги "От Дубно до Ростова"

Автор книги: Алексей Исаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 47 страниц)

«В атаку были выведены танки Т–26, старых – 45 шт. (видимо, танки Т–26 ранних выпусков. – Л. И.),бронемашин БА–10–12 шт. под общим командованием командира 37 т*анкового** п*олка** подполковника Бибика. Большинство этих танков было уничтожено противником и выведено из строя. По достижении танками района леса южн. выс. 228, 6, сев. Каневичи, пехота противника начала отступать, а из леса был открыт сильный артиллерийский и ружейно-пулеметный огонь, с последующим выходом средних и тяжелых танков. Завязался сильный танковый бой, длившийся 2,5 часа. Оставшиеся после боя танки начали выходить из боя» [150]150
  Лето 1941. Украина. Киев, 1991. С. 154.


[Закрыть].

Отчаянные атаки соединений 22–го механизированного корпуса все же смогли замедлить наступление III моторизованного армейского корпуса немцев:

«23/24 июня наступление пришлось остановить, поскольку враг с кавалерией и артиллерией атаковал во фланг. Во второй половине дня 24 июня пехотным и 36–м танковым полком была отражена мощная танковая атака врага близ Александровки» [151]151
  Grams R.Die 14. Panzer – Division 1940–1945. Herausgegeben im Auftrag der Traditionsgemeinschaft der 14. Panzer – Division. Verlag Hans – Henning Podzun. Bad Nauheim. 1957. S. 24.


[Закрыть].

Но этот результат был достигнут ценой полной утраты боеспособности 19–й танковой дивизии. Немцами было заявлено о полном разгроме дивизии генерал-майора Семенченко:

«Танковая битва близ Александровки развивалась таким образом, что до 25 июня были уничтожены 156 вражеских танков» [152]152
  Там же.


[Закрыть].

Учитывая, что по состоянию на 6.00 26 июня 19–я танковая дивизия имела всего 4 танка, 14 орудий и 2 батальона мотопехоты, немецкие данные о результатах боя следует признать похожими на правду. От 163 танков и 100 % комплектности полевой артиллерии этого соединения почти ничего не осталось. Дивизия легла костьми на пути немецкого танкового клина, рвавшегося к Луцку, выигрывая время. Пока шел бой у Войницы, к Луцку выдвинулась 131–я моторизованная дивизия 19–го механизированного корпуса. Выбив из города передовые отряды немцев, дивизия Н. В. Калинина удерживала город до вечера 25 июня.

Выдвижение войск из глубины, однако, не изменяло баланса сил принципиально. За истекшие двое суток войны немцы успели лишить боеспособности дивизии у границы. 24 июня 124–я и большая часть 87–й стрелковой дивизии были окружены. Наступающие вслед за танковыми дивизиями пехотные соединения обошли фланги 124–й стрелковой дивизии и соединились утром 24 июня в районе городка Горохув, блокировав дивизию Ф. Г. Сущего в районе Милятина. 87–я стрелковая была блокирована в районе Сельца подразделениями 44–й пехотной дивизии немцев. Только 16–му стрелковому полку дивизии удалось избежать окружения, и он вел оборонительное сражение совместно с 135–й стрелковой дивизией.

Однако главной проблемой было то, что 24 июня стало днем оперативной паузы в нанесении контрударов по южному флангу наступления 1–й танковой группы. Это было связано с кризисом, возникшим на левом фланге 6–й армии, и проникновением 11 танковой дивизии в тыл фронта. Построение приграничных армий везде было достаточно жидким. Ураган удара танковой группы привел к проламыванию фронта 5–й армии на сотню километров в глубину. Но и наступление пехотных соединений вермахта на 6–ю и 26–ю армии представляло серьезную опасность для растянутых на 25–30 км советских дивизий. Наступление LII и XXXXIX корпусов на перемышльском направлении вызвало изменение обстановки, требовавшее немедленной реакции. Развитие наступления 17 армии могло привести к рассечению фронта львовского выступа пополам. Это заставило использовать 4–й механизированный корпус в интересах 6–й армии, для нанесения контрудара во фланг XXXXIX армейского корпуса. Вместо планировавшегося удара совместно с 15–м механизированным корпусом в направлении Радзехова сильнейшему механизированному корпусу фронта командующий 6–й армией приказал:

«Нанести удар в направлении Нагачув, Залесска Воля, разгромить противника, отбросив его за р. Сан, и тем снять угрозу охвата соседа справа» [153]153
  Сб. боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 36. С. 186.


[Закрыть].

Выполняя приказ, 32–я танковая дивизия без 32–го мотострелкового полка должна была развивать удар 6–го стрелкового корпуса 6–й армии. Однако «штаб 6–го стрелкового корпуса поставил танковой дивизии самостоятельную задачу – атаковать в направлении сильно укрепленного противотанкового района с наличием реки и болотистой местности, не поддержав действий дивизии ни пехотой, ни артиллерией» [154]154
  Сб. боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 33. М.: Воениздат, 1957. С. 182.


[Закрыть].

Неотмобилизованность дивизии Ефима Пушкина привела к тому, что мотострелковый полк передвигался пешком и сопровождать танки в маневрах соединения не мог. Артиллерия 32–го артиллерийского полка также не получила по мобилизации необходимых тракторов, и его маневренность была весьма условной. Поэтому Т–34 и КВ были вынуждены атаковать без поддержки пехоты и артиллерии. Результат не заставил себя ждать: дивизия потеряла в атаке 15 танков. Нельзя сказать, что эти потери были безрезультатными. В журнале боевых действий ГА «Юг» мы находим красноречивые строки:

«В соответствие с запросом командования 17–й армии в 18.50 будет передан запрос в ОКХ (оперативный отдел) о выделении из резерва ОКХ 4 горнострелковой дивизии для смены 68–й дивизии, понесшей серьезные потери в ходе боев, особенно 25 июня в результате непрерывных танковых атак противника, если не полностью выведенной из строя» [155]155
  ЖБД ГА «Юг». С. 44.


[Закрыть].

Немецким пехотинцам, оказавшимся на второстепенном направлении, без средств усиления в виде 88–мм зениток или 10–см корпусных орудий, перед лицом танков Т–34 и КВ, можно не позавидовать. Но вместе с тем сковывание основной массы 4–го механизированного корпуса боями на вспомогательном направлении не улучшало общей оперативной обстановки. Поэтому Г. К. Жуков пытался одернуть командующего 6–й армией и в категорической форме потребовал переброски 8–й танковой дивизии 4–го механизированного корпуса в район Буек для действия совместно с 8–м механизированным корпусом в направлении Радзехоьа. Однако и здесь не обошлось без использования этого соединения в интересах 6–й армии. В отчете командира дивизии читаем:

«24 июня. 15 т*анковый** п*олк** при совершении марша в район Язув Стары вел бой с частями противника в районе Немирув, уничтожив до батальона пехоты, 12 противотанковых орудий, потеряв при этом 19 Т–34» [156]156
  М – Хобби. 2000. № 4. С. 26.


[Закрыть].

Немирув – это город у границы юго-западнее Равы – Русской. Согласно докладу начальника штаба 6–й армии от 24 июня, обострение обстановки в этом районе было вызвано вклинением немцев на стыке между 159–й и 97–й стрелковыми дивизиями. Для парирования этого вклинения и была задействована дивизия П. С. Фотченкова. Как ни старался. Г. К. Жуков вырвать из подчинения И. Н. Музыченко хотя бы 8–ю танковую дивизию для ее использования на направлении главного удара, она все равно была задействована для ударов по вязкой массе немецкой пехоты. И одна из лучших танковых дивизий Красной Армии в малозначительном бою потеряла 19 новых танков.

Когда задаются вопросом: «Куда исчезли несколько сотен танков Т–34 и КВ 4–го механизированного корпуса?» – ответ нужно искать в метаниях этого соединения за фронтом 6–й армии с нанесением ударов локального значения. Каждый из этих ударов неумолимо уменьшал боевые возможности корпуса. Самым решительным образом вмешался командующий 6–й армией и в судьбу 8–го механизированного корпуса, выдвинутого для контрудара в полосу его армии. Еще 23 июня он приказывает командиру корпуса, Д. И. Рябышеву, выдвинуть соединение в район Яворова и Грудек Ягельоньского. И. Н. Музыченко рефлекторно приблизил 8–й мехкорпус к фронту своей армии, видимо, планируя использовать его для парирования прорывов немецких войск. Весь день 23 июня был потрачен на 200–километровый марш корпуса в новый район сосредоточения. Что самое печальное, этим разрушилось построение войск Юго-Западного фронта для удара во фланг немцам на направлении главного удара. И. Н. Музыченко трудно упрекнуть в «нецелевом» использовании мехкорпусов. Его немецкий оппонент потребовал себе 13 танковую дивизию в куда более спокойной обстановке. Скорее имело смысл изначально вывести все механизированные соединения хорошей комплектности из подчинения армий и руководить их действиями фронтовым управлением. Неплохим вариантом представляется также использование армейского управления, например, 6–й армии для объединения действий механизированных соединений против 1 танковой группы. Оборону львовского выступа можно было возложить на штаб 26–й армии. Управление армии вполне могло справиться с двумя-тремя стрелковыми корпусами.

Разумеется, подчинение фронту не гарантировало от бесцельных метаний мехкорпуса по дорогам. Требовалась последовательность и решительность в нанесении контрударов вместо частой смены противоречивых приказов. Характерным примером этого являются передвижения 15–го механизированного корпуса 24 и 25 июня. Поводом для такой суеты была неадекватная реакция командования фронта на сообщение разведки 23 июня. Звучало оно так:

«По данным авиационной разведки, из района Радзехов в направлении Берестечко и Броды в 16 часов выдвигалось большое количество танков и к 16 часам 20 минутам Берестечко и Горохув были заняты мотомеханизированными частями противника» (Разведсводка № 1 к 22.00 штаба ЮЗФ) [157]157
  Сб. боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 36. С. 16.


[Закрыть].

Зерно истины в этих данных было. Как мы знаем, основные силы 15 танкового полка 11 танковой дивизии вели 23 июня бой с советскими танковыми частями у Радзехова. Танковый бой не остановил продвижения 11 танковой дивизии на восток. Стандартной практикой немцев было разбиение танковой дивизии на две-три боевые группы (кампф – группы), основу одной из которых составлял танковый полк, а основу других – мотопехотный. Этим временным объединениям частей дивизии придавались артиллерия, зенитные и инженерные средства. Наступление боевые группы вели, как правило, по параллельным маршрутам. В случае 11 танковой дивизии наступление развивала боевая группа на основе 110 моторизованного пехотного полка, усиленного 2 ротой 15 танкового полка. Населенного пункта Берестечко, находящегося в 30 км восточнее Радзехова, эта боевая группа достигла как раз 23 июня. Так что разведсводка была правильной. Неадекватной была реакция на нее. В ответ на данные авиаразведки последовало приказание начальника штаба Юго-Западного фронта № 023 от 23.6.41 г. В ней 15–му механизированному корпусу была поставлена задача:

«Ввиду появления в районе Берестечко и лесах западнее танков противника, прочно удерживать район Броды мотодивизией, обеспечив себя с направления Радзехов, Крыстынополь, атаковать и уничтожить танки и танкетки противника в направлении Берестечко во взаимодействии с подходящим к утру 24.6.41 г. в район Броды 8–м механизированным корпусом» [158]158
  Там же. С. 256.


[Закрыть].

Выполняя этот приказ, командование корпуса прикрылось с запада 37–й танковой дивизией, а 10–ю танковую дивизию в 7.00 отправило маршировать в направлении Брод. Для этого нужно было сначала отойти на юг, а затем двигаться на восток к Бродам. Дивизия совершила 45–километровый марш, из которого она была возвращена только в 17.00. На исходные рубежи контрудара основная часть дивизии вернулась только к рассвету 25 июня. 19–й танковый полк приказ на возвращение в район м. Холоюв получил только в лесу юго-западнее Броды. В результате в прежнее положение возвратился лишь к 20.00 25 июня, проделав за 24 и 25 июня 105–километровый марш, не принимая участия в бою. Таким образом, целых два дня были потеряны вследствие паники, поднявшейся из-за прорыва немцев. Контрудар в районе Радзехова и так был направлен против фланга немецкого наступления. Нажим на фланг должен был и мог его остановить. Кроме того, в район Брод вскоре прибывал 8–й механизированный корпус, и возможные неожиданности было чем парировать. Совершенно ненужным выглядит и возврат соединений 15–го механизированного корпуса в прежние районы сосредоточения. Ошибочное выдвижение тактически не требовало отката назад. Не было никаких препятствий на пути изменения построения механизированных корпусов для контрудара. Уже выдвинувшийся к Бродам 15–й мехкорпус мог получить задачу удара на Берестечко, а 8–й механизированный корпус можно было направить в район Топорува для наступления на Радзехов и Лешнев. Поворот корпуса Д. И. Рябышева на Радзехов даже позволял выиграть время, сократить время выдвижения для удара – фронт 6–й армии был ближе к Топоруву, чем к Бродам.

Замечу также, что в упомянутой разведывательной сводке мы видим несомненную ошибку:

«По шоссе из Брест*а** на Ковель в 6 часов отмечалось выдвижение танков, количество не установлено» [159]159
  Сб. боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 36. С. 256.


[Закрыть].

Это заставляло держать на ковельском направлении 41–ю танковую дивизию 22–го механизированного корпуса и задействовать на этом направлении силы авиации фронта и 5–й армии.

Но вследствие нерешительности штаба фронта в организации контрудара реальным препятствием на пути продвигающейся вперед 11–й танковой дивизии стали лишь активные действия ВВС фронта. В официальной истории соединения мы находим такие строки:

«Каждый час количество вражеских налетов увеличивалось. Итогом этих атак стало множество раненых и убитых солдат *15 танкового** полка» [160]160
  Schrodek G. W.Ihr Glaube galt dem Vaterland. Geschichte des Panzer – Regiments 15 (11. Panzer – Division). Munchen, Schild Verlag. 1976. S. 130.


[Закрыть].

Массированные удары советских бомбардировщиков оказали существенное влияние на продвижение дивизии:

«Препятствием для нашего дальнейшего наступления оказались русские авианалеты, которым благоприятствовала затяжная ясная погода. Инженерные войска заново соорудили мост через Стырь и у селения Шуровище, мы перешли реку и продвигались дальше в направлении к Дубно» [161]161
  Там же.


[Закрыть].

Всего в период с 22 по 24 июня ВВС фронта произвели 523 самолето-вылета, сбросили 2500 авиабомб различных калибров [162]162
  ЦАМО. Ф. ВВС Юго-Западного фронта 1–го формирования. Оп. 181. Д. 47. Лл. 40–77.


[Закрыть].

Однако постоянно надеяться на ВВС было нельзя. Возможности авиации фронта неуклонно уменьшались. Итоги воздушной битвы первых дней войны лучше всего подвел командующий ВВС ЮЗФ Астахов в своем докладе августа 1941 г. Он написал:

«Военно-воздушные силы Юго-Западного фронта в целом не были подготовлены к отражению внезапных налетов военно-воздушных сил противника на наши аэродромы и к выходу из-под удара. 22.6.41 г. первые налеты противника на наши аэродромы прифронтовой полосы значительных потерь нашим летным частям не нанесли, но в результате слабого руководства со стороны командиров авиационных дивизий и авиационных полков подчиненными им частями в вопросах организации выхода из-под удара и отражения налетов авиации противника последний, повторными ударами в течение 22.6.41 г. и в последующие два дня, нанес нашим летным частям значительные потери, уничтожив и повредив на наших аэродромах за 22, 23 и 24 июня 237 самолетов, что составляет 68 процентов потерь материальной части на своих аэродромах в результате налетов авиации противника за весь период войны» [163]163
  Сб. боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 36. С. 119.


[Закрыть].

Одним из значимых факторов снижения возможностей ВВС Юго-Западного фронта стал захват многих аэродромов, находившихся в полосе наступления 1 танковой группы. При этом терялись и боевые машины, имевшие незначительные повреждения. Их попросту не успевали эвакуировать, а поменять аэродром базирования самостоятельно «ишачки», «чайки», СБ и МиГи вследствие боевых повреждений или технических неполадок уже не могли. Поэтому продвижение немецких войск привело к тому, что количество боевых самолетов к 24 июня 1941 г. уменьшилось на Юго-Западном фронте ни много ни мало на 1452 единицы (табл. 2.1).

Таблица 2.1.

Соединение	Тип самолета	Аэродром	Всего	Боеготовых
Stab/JG 3	Bf 109	Хостыне – Замощ	4	2
I/JG3		Замощ – Дуб	29	23
II/JG 3		Хостыне	25	25
III/JG 3		Модеровка	39	39
Stab/JG 52		—	4	3
II/JG 52		Суболево	39	37
III/JG 52		Музиль и Пипера	43	41
Stab/JG 77		Бакау	2	2
III/JG 77		Бакау	35	20
I (Sch.)/LG 2	Bf 109E	Кросно	40	20
Stab/KG 27	Не 111Н	Фокшаны – Зюд	5	5
I/K.G 27			30	22
II/KG 27			24	21
III/KG 27		Цилистеа	28	25
Stab/KG 51	Ju 88A	Кросно	2	2
I/KG 51			22	22
II/KG 51			36	29
III/KG 53		Яежаны	32	28
Stab/KG 54	Ju88A	Свидник (в районе Люблина)	1	1
I/KG 54			34	31
II/KG 54			36	33
Stab/KG 55	Не 11Ш	Лабуние	8	7
I/KG 55			27	27
II/KG 55			24	22
III/KG 55		Клеменшов	25	24
KGr zbV 50	Ju52		44	24
KGrzbV 104		—	41	37

Вечером 24 июня командование фронта снова сделало попытку собрать все имеющиеся в его распоряжении механизированные соединения для контрудара по флангам танковой группы. В 21.00 издается боевой приказ № 0015 на нанесение контрудара силами 8, 15 и 4–го механизированных корпусов. Целью танковых соединений снова было срезание вбитого в оборону фронта танкового клина:

«2. Основная задача армий правого крыла Юго-Западного фронта на 25.6.41 г. – разгром подвижной группы и войск противника, находящихся к северу от линии Щуровнце – Дмытрув – Мосты – Вельке, и выход 8, 15 и 4–го механизированных корпусов в район Войница, Милятын, Сокаль. *…** Помимо разгрома главной (сокальской) группировки противника, этим маневром срывается угроза окружения противником главных сил нашей 5–й армии» [164]164
  Сб. боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 36. С. 23.


[Закрыть].

Глубина удара составляла едва ли не 60 км. 8–й механизированный корпус должен был выйти к Берестечко, 15–й – к Сокалю через Радзехов.

25 июня. В бой вступают «глубинные» соединения.Лихорадочные попытки организации контрудара, предпринимаемые командованием фронта, и в этот день не увенчались успехом. Весь день атакующей стороной были немцы. На этот раз им пришлось столкнуться с новыми игроками.

Основным событием 25–го числа было вступление в бой на советской стороне выдвигавшихся с вечера 22 июня соединений из глубины построения войск фронта. Не встречавшая до этого сопротивления на фронте своего движения 11 танковая дивизия немцев вступила во встречный бой у Дубно и Млынува с соединениями 36–го стрелкового корпуса и передовыми отрядами 19–го механизированного корпуса. Согласно оперативной сводке Юго-Западного фронта от 20.00 25 июня, 228, 140 и 146–я стрелковые дивизии 36–го стрелкового корпуса занимали оборону на рубеже Тарговище – Дубно – Кременец. Корпус был равномерно растянут вдоль русла реки Иква. Взломав оборону размазанной по широкому фронту 228–й стрелковой дивизии, немцы к середине дня 25 июня взяли город Дубно:

«В 11.00 Дубно можно было атаковать и с севера и с юга одновременно. После отражения нападения с фланга, в котором русские ввели в бой танки, во второй половине дня 25 июня 11 танковая дивизия могла заявить, что с 14.00 город Дубно находится в их крепких руках» [165]165
  Schrodek G.Ор. cit. S. 131.


[Закрыть].

Разведывательный батальон 11 танковой дивизии в это время атаковал Млынов, расположенный севернее Дубно. Разведчикам немцев, воевавшим на бронемашинах различных типов, противостояли части полка 228–й стрелковой дивизии совместно с ротой танков (16 машин Т–26 и Т–38) 40–й танковой дивизии 19–го механизированного корпуса. Командовал ротой танков старший лейтенант Ивашковский, оценивший силы немцев в пехотный полк с большим оснащением противотанковых средств. Это очевидное преувеличение. Штатная численность разведывательного отряда немецкой танковой дивизии составляла 407 человек, что примерно соответствовало батальону. Вооружение разведывательного отряда составляли 25 бронеавтомобилей, три 37–мм противотанковые пушки, одиннадцать противотанковых ружей, два 75–мм легких пехотных орудия. По штатному расписанию KStN от 1 февраля 1941 г. 25 бронеавтомобилей распределялись следующим образом: один SdKfz 247 (командирский бронеавтомобиль без вооружения), один SdKfz 263 (восьмиколесный бронеавтомобиль с одним 7,92–мм пулеметом и мощной радиостанцией), четыре SdKfz 223 (четырехколесный бронеавтомобиль с 7,92–мм пулеметом и радиостанцией среднего радиуса действия), три SdKfz 231 (восьмиколесный с 20–мм пушкой), три SdKfz 232 (восьмиколесный с 20–мм пушкой), четыре SdKfz 222 (четырехколесный с 20–мм пушкой) и десять SdKfz 221 (четырехколесный бронеавтомобиль с 7,92–мм пулеметом). Судя по всему, впечатление больших противотанковых возможностей создали многочисленные 20–мм автоматические пушки бронемашин разведотряда. В ходе тяжелого боя, потеряв почти все танки, отряд Ивашковского все же удержал Млынов. Как гласит отчет командира 40–й танковой дивизии, «с 24.6 по 25.6.41 танковая рота, действуя с полком 228 с*трелковой** д*ивизии**, ожесточенно атаковала пр*отивни**ка, уничтожая живую силу и огневые средства. К исходу дня 25.6.41 танковая рота потеряла 11 танков Т–26, два танка Т–38, имея в своем составе требующих ремонта три танка Т–26» [166]166
  Лето 1941. Украина. С. 176.


[Закрыть].

К боям с разведотрядом 11 танковой дивизии относится эпизод весьма своеобразного использования огнеметного танка Т–26 лейтенантом Оськиным. Не имея зарядки смеси, он использовал свою машину как пулеметный танк, уничтожая немцев огнем ДТ и гусеницами.

На северном фасе немецкого наступления стержнем развития обстановки были тяжелые бои за город Луцк, который обороняли 131–я моторизованная дивизия 9–го механизированного корпуса и части 1–й артиллерийской противотанковой бригады К. С. Москаленко. К вечеру 25 июня город был взят. Почему это произошло? Ответ на вопрос лежит в двух плоскостях. Остановимся на этом подробнее, поскольку случившееся помогает понять причины успехов танковых соединений вермахта. Прежде всего необходимо отметить, что 131–я моторизованная дивизия была растянута по фронту на 20 км, что дает плотность по 10 км на 743–й и 489–й мотострелковые полки соединения. Между тем 20 км – это низкая плотность и для трех полков стрелковой дивизии. Один из основателей советской военной теории В. К. Триандафиллов утверждал:

«При имеющихся огневых средствах дивизии достаточно устойчивое положение получается при занятии дивизией участка от 4 до 8 км (оборона на „нормальных участках“). При увеличении ширины участка до 12 км устойчивость обороны уже сокращается вдвое, а на 20–километровом участке получается довольно жиденькое расположение, которое прорывается сравнительно легко» [167]167
  Триандафиллов В. К.Характер операций современных армий. М.: Воениздат, 1937. С. 161.


[Закрыть].

«А как же танки?» – спросит читатель. Законный вопрос. Танковый полк из 104 танков БТ–5 и БТ–7 131 моторизованной дивизии поддерживал пехотинцев огнем с места, несколько увеличивая противотанковые возможности соединения. Но участвовать в артиллерийском бою 45–мм танковые орудия не могли. В дуэли с ведущими огонь с закрытых позиций минометами и гаубицами танковые пушки были бесполезны. И здесь мы подходим к самому важному аспекту сравнения противостоящих соединений. Было бы ошибкой считать танковую дивизию вермахта толпой солдат в серой униформе с МП–40 в руках, поддержанных сотней танков. Вот как выглядели боевые группы 14 танковой дивизии немцев в боях у Луцка 25 июня 1941 г. Первая боевая группа (так называемая кампфгруппа Штемпеля) состояла из 108 моторизованного пехотного полка 14 танковой дивизии (без 2 батальона), штаба 4 артиллерийского полка 14 танковой дивизии с 3 дивизионом 4 артполка (без 1 батареи), 1 батареи 4 артиллерийского полка, 1 батареи 607 мортирного дивизиона (приданная корпусная часть, 210–мм мортиры), 1 батареи 60 артиллерийского полка (приданная корпусная часть, 100–мм пушки), 1 роты 4 противотанкового батальона 14 танковой дивизии, 36 танкового полка 14 танковой дивизии (без 1 усиленной роты) со 2 ротой 13 моторизованного саперного батальона, частей моторизованного батальона связи, 2 взвода 4 саперной роты 14 танковой дивизии. Вторую боевую группу (кампфгруппу Фалькенштейна) составляли 103 моторизованный пехотный полк, 1 усиленная рота 36 танкового полка, 2 дивизион 4 артиллерийского полка, 4 противотанковый дивизион без одной роты и двух взводов, 1 взвод 4 саперной роты. Третья боевая группа дивизии (кампфгруппа Дамерау), удерживавшая предмостное укрепление у Рожище, состояла из одного батальона 108 моторизованного пехотного полка, дивизиона 4 артиллерийского полка. Кроме того, командованию дивизии подчинялась приданная корпусная артиллерия: 511 артиллерийский полк (150–мм гаубицы), 2 дивизион 60 артиллерийского полка (100–мм пушки) без одной батареи, 607 дивизион тяжелой артиллерии (210–мм мортиры) без одной батареи, 731 дивизион тяжелой артиллерии. Хорошо видно, какой сильный артиллерийский кулак Имела 14 танковая дивизия, этот кулак без труда расчищал дорогу Pz. II, Pz. III и Pz. IV танкового парка дивизии. Тяжелые орудия и авиационная поддержка позволяли немецкой танковой дивизии подавлять артиллерийские батареи противостоящих им советских войск, обеспечивая продвижение танков и пехоты. Пулеметчик 743–го мотострелкового полка 131–й моторизованной дивизии И. К. Яковлев вспоминал бой с 14 танковой дивизией так:

«Стрельба была уже прицельной по траншеям, окопам, укрытиям, скоплениям техники. Сверху они хорошо просматривались самолетом – корректировщиком. То, что уцелело от бомб, уничтожалось снарядами методично и долго. Полк нес большие потери в людях, технике, не имея возможности ни укрыться, ни защитить себя. Немецкие снаряды еще долго рвались на позициях полка. Между тем, под грохот бомб и снарядов, противник подтянул к реке саперные части, навел понтонную переправу, перебросил на восточный берег танки, орудия, солдат и минометы. Слабый огонь уцелевших наших батарей и ружейно-пулеметная стрельба бойцов не могли остановить врага, разрушить их переправу» [168]168
  Московский журнал. 2003. № 95. С. 24.


[Закрыть].

Но, несмотря на взятие Луцка, немецкое командование решило не развивать наступление на этом направлении. Обе танковые дивизии III моторизованного армейского корпуса получили вечером 25 июня приказ на рокировку на юг. Наступление на Ровно 14 танковая дивизия должна была развивать через Острожец (15 км юго-восточнее Луцка), 13 танковая дивизия – через селение Плоска, еще южнее. Фактически это означало уход со стратегического шоссе, идущего через Грубешув, Владимир – Волынский, Ровно на Житомир и Киев. Упорное сопротивление советских войск и массированные контратаки заставили немцев уйти с крупной магистрали и продолжать движение вдоль второстепенных дорог.

8–й и 15–й механизированные корпуса днем 25 июня находились на марше. Командир 8–го мехкорпуса Д. И. Рябышев получил вышеупомянутый приказ № 0015 командования Юго-Западного фронта только в 9.20 утра 25 июня на подходе к Буску. Приказ, как мы помним, предписывал начать наступление в 7.00 25 июня из района Бродов. По иронии судьбы, корпус проходил утром 25 июня точку, находящуюся всего в 25–30 км от места его сосредоточения двумя днями ранее. Еще в 11 часов утра 23 июня 12–я танковая и 7–я моторизованная дивизии подходили к Куровице (25 км на юго-восток от Буска). Без маневров по приказу командующего 6–й армией 8–й механизированный корпус мог сосредоточиться в Бродах уже 24 июня.

Потеря времени всегда стоит очень дорого. 25 июня начала качественно меняться обстановка на направлении контрудара. Потеря двух дней на сбор ударных кулаков механизированных корпусов была, разумеется, использована немцами. Танковым и моторизованным дивизиям Юго-Западного фронта противостояли уже не прорвавшиеся вперед одиночные танковые дивизии. Вслед за передовыми соединениями 1 танковой группы на линию советского наступления выдвигаются как танковые, так и пехотные дивизии, составлявшие второй эшелон немецкого наступления. Преодолев пограничные укрепления в сокальском выступе, 57 пехотная дивизия выдвинулась к 25 июня в район Лопатина. По следам 11 танковой дивизии шла вторая дивизия XXXXVIII моторизованного армейского корпуса немцев – 16 танковая Ганса – Валентина Хубе. 24 июня дивизия пересекла границу в районе Крыстынополя, получила боевое крещение в сражении с ДОТами линии Молотова. Согласно описанию в истории дивизии, «пограничные укрепления ожесточенно оборонялись» [169]169
  Schmitz G.Bildband der 16. Panzer – Division 1939–1945. Podzun. Bad Nauheim. 1956. S. 53.


[Закрыть]. Звучит фантастично, однако еще в течение двух дней после прорыва немцев через укрепрайон гарнизоны долговременных сооружений «линии Молотова» продолжали оказывать сопротивление продвижению немецких войск. Окруженные гарнизоны ДОТов могли задержать, но не остановить продвижение танкового соединения. 25–го числа 16 танковая дивизия уже была в районе Радзехова. 299, 111 и 75 пехотные дивизии 24 июня вышли на реку Стырь. К 26 июня 75 пехотная дивизия уже выдвинулась на направление советского контрудара. Вместо очаговой обороны наступающей танковой дивизии, которая была на пути советского контрудара 23–24 июня, 25 июня была построена завеса из танковой и нескольких пехотных дивизий. Вечером 23 июня, когда по планам командования Юго-Западного фронта 8–й механизированный корпус должен был сосредоточиться в районе Бродов, его удар следующим утром пришелся бы по растянутому флангу 11 танковой дивизии, движущейся на Дубно. 25 июня вечером на направление наступления соединения Д. И. Рябышева сосредоточивались пехотные части немцев, представлявшие более тяжелую и вязкую для танков цель, чем подвижные соединения.

Первые контрудары Юго-Западного фронта тем не менее вызывали уважение немцев и даже породили некоторое замешательство в их рядах. Солдаты и офицеры находившейся на острие наступления 11 танковой дивизии весьма нервно реагировали на сообщения о контрударах в тыл:

«К вечеру прошел слух, что советские танковые отряды ведут наступление в тылу близ Острова и Лопатина. Эта информация привела всех в большое замешательство и создала путаницу. Некоторые колонны, уже повернувшие обратно, вызывали заторы на пути продвижения в сторону противника» [170]170
  Schrodek G.Op. cit. S. 131.


[Закрыть].

Командование группы армий высказало похвалу командованию Юго-Западного фронта в высоком стиле:

«Противник, учитывая его численность, боевой дух, упорство, а также, вероятно, и уровень руководства, является во всех отношениях серьезным врагом. Победа над ним должна достигаться не за счет маневра, а, в отличие от кампании в Польше и на Западе, в первую очередь в ходе боя – огнем. Несомненно, еще предстоит кризис в общем ходе приграничного сражения. Сражение достигнет своей кульминации только с вступлением в бой последних выдвигающихся резервов противника, которое ожидается к 28 июня» [171]171
  ЖБД ГА «Юг». С. 47.


[Закрыть].

Ожидание главного удара 28–го числа оказалось ошибочным. Резервы Юго-Западного фронта были брошены в бой уже 26–27 июня.

На фронте 6–й армии И. Н. Музыченко продолжилось наступление XXXXIX горного корпуса Людвига Кюблера. Основным средством парирования немецкого наступления были соединения 4–го механизированного корпуса. Поскольку 8–я танковая дивизия была исключена из состава корпуса и направлена в подчинение 15–го механизированного корпуса, ведущего боевые действия в районе Радзехова, в бой была брошена 32–я танковая дивизия Ефима Пушкина. К 14 часам дивизия сосредоточилась на исходных позициях Шипки – Тышыки – Бороусы. В 18 часов 20 минут дивизия атаковала части 1 горно-стрелковой дивизии горного корпуса Кюблера в направлении Басяки – Вареницы – Семерувка. Советская сторона заявила об уничтожении шестнадцати танков, четырех 75–мм орудий, восьми противотанковых орудий, четырнадцати прицепов с боеприпасами. Танки у соединений XXXXIX горного корпуса отсутствовали, за них могли быть теоретически приняты САУ «Штурмгешюц», приданные 1 горно-стрелковой дивизии Ланца в количестве 5–7 единиц. Собственные потери дивизии Пушкина составили 15 танков. В истории 1 горно-стрелковой дивизии бой у населенного пункта Язув Старый описывается так: