Текст книги "Шальной вертолет. 1942 (СИ)"

Автор книги: Алексей Соболев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

– Второй пилот в машине остался?

– Да! Контролирует обстановку вокруг, если что нас прикроет.

– У нас же в шлемах сканеры.

– Сканеры, но не радары. Мессеры летают быстро.

– Понял, согласен. Какие гарантии, что меня не угробят в нашем времени?

– Ну, во-первых, про твой опыт я не шутил и очевидно курс об этом ты прочитаешь. Это полезно всем. А во-вторых, ты еще живой, хотя у меня есть приказ, в случае любого сопротивления, тебя уничтожить. Причем приказ не только Горного, но и Сталина. Сам понимаешь...

– Так я и не сопротивляюсь.

– Вот потому у меня и нет повода выполнять приказ.

– Ты про 45-й год серьезно?

– Абсолютно! Причем, обсуждался вариант на моем Ми-28. Ты первый пилот, я второй. – уж врать, так врать...

– Зачем так?

– Над Берлином летать это тебе не над степями Украины. Там зениток на башнях и высоких зданиях на десятерых нас хватит. Справишься в два глаза и две руки?

– Ладно... Уговорил... Давай блок возврата.

В ответ я кивнул и отошел к «Мишке», к отсеку с ЗИП [5]. Открыл и достал блок возврата. И направился к «двенашке».

– Открывай сервисный люк. И стой рядом, смотри.

– Да верю я тебе, чё...

– Все равно смотри. Процедура пишется на видео.

– Зачем?

– Антоша, иперный бабай! Ты уже проявил себя. В кавычках. У начальства справедливые резоны осторожничать. Поэтому стой рядом и смотри. Чтобы потом не было претензий. Ни у них, ни у тебя.

– Хрен с тобой. Стою, смотрю...

Ожидаемо в сервисном отсеке «двенашки» блок возврата отсутствовал. И что-то мне в недрах отсека не нравилось. Что – не мог понять. Нет, мины там никакой не наблюдалось. Но порядок проводов был какой-то иной.

– Что ты тут ковырял?

– Ничего...

– Точно?

– Точно. Я пилот, а не техник и не ученый.

– Так и запишем... – задумчиво ответил я дежурной фразой-мемом...

И вставил в разъем блок возврата. Ничего не вспыхнуло, не взорвалось. У Тотоши не выросли крылья и чешуя, а небо не стало сиреневым с переливами. Все осталось на своих местах. Но чувство тревоги меня не покидало. Однако, ничего предъявить Десятову не мог абсолютно.

– Садись в машину. Включу автоматический возврат.

– Я и сам могу.

– Антох... Я за тобой гонялся с риском для жизни. Поэтому давай я уж сам. Просто уважь. Сядь в кабину и включи питание.

– Да и хрен с тобой, золотая рыбка. Активируй ты...

Десятов сел в машину, включил питание, вертолет загудел-зажужжал сервисными механизмами и приводами [6]. Я настроил перенос на запуск через 2 минуты и отошел к «Мишке». Залез на свое место...

– Давай, Антоха! Встретимся на базе.

– Встретимся... Но не на базе.

Последнее, что я услышал – хохот Десятова...

И произошел перенос...

Сцука! В чем-то ведь обхитрил, зараза!!!

ВНИМАНИЕ! Подписка на автора увеличивает вашу Карму, обостряет чувства, повышает настроение и усиливает сами знаете чего... :))

–

[1] Реальный факт, подтвержденный множеством источников. При визите Гитлера в Запорожье 10-11 февраля 1943 года на окраинах города действительно появились советские танки. Командующий Юго-Западным фронтом Ватутин приказал разработать операцию, которая получила название «Прыжок» и в соответствии с которой 25-й танковый корпус генерала Павлова был кинут в прорыв, получив задание выйти в район Запорожья и сорвать переправу гитлеровцев через Днепр. Танкисты смело вошли в расположение фашистов, обходя города и большие населенные пункты, захватили станцию Вольнянск и вышли в районе аэродрома «Мокрая», чем и напугали фюрера. Однако, операция «Прыжок» и визит Гитлера в Запорожье просто совпали по времени, никакой связи между ними не было.

[2] О том, что вертолеты серии «ММ» могут использовать любое авиатопливо, говорилось в самом начале книги «Шальной вертолет. 1941» /work/332254

[3] Очевидно, что имеется в виду все та же старогерманская миля равная в среднем 7500 метрам.

[4] Людвиг фон Крозиг (1887-1977) – министр финансов в Германии в период с 1932 по 1945 годы.

[5] ЗИП – аббревиатура «Запчасти, Инструменты, Принадлежности». Обычно это или ящик, или отсек на каком-то устройстве. К приборам может прилагаться в отдельной упаковке.

[6] Автор лишний раз напоминает, что вертолет серии «ММ» произведенный под эгидой ООО «Виртальность» имеет в своей основе вертолет Ка-50, но им не является. Это даже не тюнинг, а очень глубокая переработка машины.

Глава 14. Если у менять историю – то уж всерьез!

– Нет, ты, Паша не понимаешь! Он сделал меня, как щенка!!! Вот просто взял и сделал! И еще ржал, скотина!!! Убью гада!!! – пьяно распинался я перед Судоплатовым у него на квартире, куда после этой операции охраны Гитлера приехал «поплакаться в жилетку». Ну мы с ним и «наплакались» до зеленых чертей, благо и ему выпало пара дней, когда он мог себе позволить отдохнуть. Причем отправил на отдых его сам Сталин, увидев его измученное работой состояние.

Павел же буквально потешался над тем, как Десятов меня красиво сделал. Ведь и он и Сталин и даже Ким с Горным там в будущем – они видели ролик со всем происходящим. Я тоже видел. И видел, что Тотоша ни единым взглядом, ни капелькой эмоции не выдал своих намерений. А Сталин, когда посмотрел видео полностью... он даже восхищенно крякнул мол какой, однако, артистический талант пропадает. И предложил Судоплатову постараться взять Десятова живым и предложить ему работу агентом-нелегалом.

Нет, я не обиделся на предложение Вождя. Ведь он был абсолютно прав. Десятов умудрился в течение двух лет разыгрывать карту наркома авиапрома, благодаря чему подключился даже всесильный шеф НКВД Берия, сумел навести шухеру с покушениями на Гитлера и изящнейшим образом обдурить меня, а значит и всех, кто готовил его, как минимум, нейтрализацию. И наверняка этим дело не кончится. Точно не кончится, т.к. его обещание встретиться со счетов сбрасывать нельзя. Вопрос только где именно встретиться. Или... когда именно...

После того, как Десятов смылся на "двенашке" в непойми каком времени мне пришлось довести эскорт Гитлера до Запорожья. Тот, однако, удивился, как это так "валькирия" тихо и незаметно разобралась со злющим "Никитиным". Ни боя, ни стрельбы, ни огня, ни дыма. Вот уж Оле пришлось повыдумывать. Но она барышня образованная, даже немецкую мифологию в гимназии изучала и потому лапши на уши фюреру навешала качественно. Вроде успокоила.

На следующий день, когда Гитлер делал ноги из Запорожья от танков генерала Павлова, чуть было не захвативших его в плен, мы с Олей снова были рядом с эскортом. Проводили до Винницы, причем, на всякий случай, снова по иному маршруту и отвалили. Нет, безусловно, Алоизыч подбивал клинья к "валькирии Скульд", мол не мешало бы навести деловые контакты и громить большевиков вместе, но та не стала поддерживать "знакомство". В очередной раз объяснила, что богиням со смертными якшаться не пристало. Даже, если этот смертный суть есть фюрер всея Германия. Охранила тебя? Охранила! Вот скажи тете спасибо и будь доволен. И надейся на то, что она охранит снова при необходимости в следующий раз или разы. Правда, не стала уточнять по чьей необходимости. И правильно! Незачем ему такое знать. А придет она за ним скоро. В конце апреля 1945 года...

***

– Ваше мнение, Пауль? – спросил Гитлер Ротенхойзера через пару дней после перелета из Винницы под Растенбург.

– Мой фюрер! У меня сложилось впечатление, что вас, под благовидным предлогом, заставили изменить курс и облететь некий район. И так было три раза из четырех. Что находится в тех районах – неизвестно. И я думаю, что где-то, не исключено, что даже в вашем непосредственном окружении, есть утечка информации, причем очень быстро. Так, что большевики умудряются успеть встретить вас.

– Да, Пауль, вы правы. Информированность у них очень высокая. Настолько, что Скульд назвала всех, кто сопровождал меня в полете.

– И, мой фюрер, я опять считаю, что перед вами разыгрывают спектакль. Одни вас встречают в точное время и на точно известном маршруте, а другие театрально противодействуют им. Боя-то не было, его никто не зафиксировал. Я абсолютно не верю, что информация о вашем перемещении доступна и врагам и друзьям одновременно так быстро.

– Так кто же они? Русские? Англичане? Поляки, наконец?!

– Поляки вряд ли. Скорее всего англичане или русские. Склоняюсь больше к русским, мой фюрер.

– Что еще странного вы отметили, Пауль?

– Например то, что Скульд назвала дату 30 апреля 1945 года. То, что в этот она придет за вами, а не охранять вас, в этот день. Что это может означать? Какое-то известное ей знание? Например о ваших планах на эту дату. Или это снова блеф для отвлечения вашего внимания?

– Благодарю вас, Пауль. Посмотриое еще раз материалы по этому событию и постарайтесь увидеть еще детали, которые могли быть упущены. Не исключайте вероятность мистики. Да, я знаю, что вы, работая с мистикой в нее не верите, но все равно рассмотрите ситуацию и с этой стороны. Вы свободны, Пауль!

– Яволь, мой фюрер!

И Ротенхойзер развернувшись вышел из кабинета Гитлера. Тут же, вместо него, вошел унтерштурмфюрер СС Шунце [1].

– Что у вас, Отто?

– Мой фюрер! Только что сообщили, что полностью уничтожен штаб генерала Лаукса [2] вместе с ним самим, а так же убит обергруппенфюрер Эйке [3].

– Что-о-о?!!! Как это произошло?

– Штаб Лаукса атаковал неизвестный самолет нанеся удар снарядами с эффектом похожим на тот, что был при гибели Кюстрина. При этом эфир был забит русской песней. Той самой.

– Черт!!! Опять этот Никитин!!! Объявите за его голову 10 миллионов марок!!! Уничтожьте его!!! Черт!!! Черт!!! Швайнехунде!!! Шайзе!!!

– Яволь, мой фюрер!

– Что случилось с Эйке?

– Его самолет сбит зенитным огнем с земли.

– Связь между их гибелью есть?

– Предварительно можно сказать, что нет. Лаукс оставался под Demjansk, а дивизия Эйке уже давно воюет под Kharkov. Оба погибли почти одновременно, но гибель Эйке не выглядит, как спланированное покушение на него самого. Скорее всего, русские просто сбили наш самолет без понимания кто в нем летит.

– Похороните их всех с почестями!

– Яволь, мой фюрер! Только...

– Что?!!! Что еще?!!!

– В случае штаба Лаукса хоронить нечего. Все сгорело...

***

Выход немцев из Демянского котла нужно было предотвратить. В той моей истории оттуда вышло около 90 тысяч немецких солдат. Со всей техникой и артиллерией. Причем, немецкие артиллеристы выходили буквально налегке, т.е. без боеприпасов. Чтобы не оставлять их нашей армии в качестве трофеев, они попросту несколько дней подряд расстреливали их по позициям наших войск [4]. И тогда Василевский предложил накрыть штаб 2 армейского корпуса немцев, этим дезорганизовать их и дать возможность нашим ударить еще, чтобы запереть врага окончательно. Этим мы с Олей и занялись.

Местность вокруг Демянска довольно холмистая, да еще и болотистая в низинах, и это означало, что пройдя между холмами и над болотами на хорошей скорости я мог довольно быстро достичь деревни Лозницы, где, согласно поднятым подполковником Кимом немецким архивам, на момент нашей атаки временно находился оперативный штаб Лаукса [5]. К этому дню наши войска уже перерезали восточнее села Залучье единственную оставшуюся у немцев твердую, хотя и грунтовую дорогу Демянск – Старая Русса [6].

Летели мы, конечно же, ночью. Надо же на полную использовать возможности "Мишки"? Надо! К тому же это серьезно напряжет немецких зенитчиков, если таковые попадутся. Несложно представить каково было удивление немцев, когда вдруг появляется странный, незнакомый рокочущий звук с неба и, вместо летящего самолета где-то в высоте, почти над самой головой проносится что-то большое, да еще и обдающее воздухом. Прицелиться просто невозможно!

Линию фронта, которая сама по себе была довольно рваная мы пересекли вдоль Годиловского ручья. Уйдя от нее на 3 километра на север повернули на восток в сторону Лозниц. И зависли не долетая ручья Анутка.

И да простят меня местные жители Лозниц, если кто остался в ней, что маловероятно, но сжег ее я. Не Оля, а я. Специально так сделал, чтобы хоть как-то избавить ее от возможного чувства вины за жизнь неповинных людей. Наших людей. Все ж таки, как убедился ранее, ни разу Оля не бездушный андроид, а нормальный живой человек. Но все равно не стоит ее нагружать подобными вещами. Не то воспитание и не тот жизненный опыт, хотя и ей, в свое время, тоже досталось немало. Но не такого. А на мне и так 20 тысяч душ немецкого мирняка висят... [7]

Немецкий радиоэфир заполнила бессмертная "Вставай страна огромная". Я не знаю всполошились ли немцы, но то, что радиосвязь у них в радиусе 100 километров вокруг "Мишки" умерла вмиг – без сомнения! Зависнув над лесом в 4 километрах от Лозницам я передал управление машиной Оле, а сам по сканеру определил геометрию расположения. Немцев там было много: пехота, танки, артиллерия. Нет, они не собрались гуртом, а толково распределились вокруг деревни и не только вокруг не. Даже в километре от нас у ручья было довольно много частей. И чувствовалось, что располагаются они по какому-то логическому порядку. Ясно было, что каждой части назначена своя очередность движения и они к ней каждая же готовы. Или это мне так казалось с учетом моих знаний, что немцы из Демянского котла вышли весьма организованно. Но в любом случае надо им в этом помешать – десяток дивизий врага выведенный из боя много значат для нас.

На Лозницы мне хватило десятка термобарических ракет – деревня вмиг перестала существовать. Вместе со всем в ней немецким офицерьем. И дальше я пошел высаживать по ближним расположениям немецких частей. Все ж таки еще 70 ракет из четырех пусковых контейнеров... А потом прошелся 30 миллиметровыми осколочными фугасами – 250 штук от души! Солдат, техники побило... Ужас! Зарево стояло едва ли не светлее, чем днем. Выход немцев днем был сорван. А на следующую ночь горели немецкие аэродромы в Сольцах и в Холме. Именно с них летали немецкие транспорты снабжавшие 2 армейский корпус немцев. Еще ночь – снова Рамушевский коридор и снова огребли потянувшиеся на выход из Демянского котла немцы.

Кончилось все тем, что котел заперли обратно и в нем, как потом оказалось, еще сгинуло 50 тысяч немецких солдат и офицеров, а порядка 30 тысяч наши взяли в плен.

***

– Так вы, товарищ Никитин, нам всю войну и выигрете. – в шутку заметил Сталин, когда позвонил на КП аэродрома в Крестцы и поблагодарил меня за неоценимую помощь.

– Рад бы, товарищ Сталин, но ресурса машины не хватит.

– Это вы хорошо сказали, товарищ полковник! Техника не выдерживает там, где выдерживают наши люди.

– Простите, товарищ Сталин, но я – майор.

– С сегодняшнего дня вы – полковник, а товарищ Усатова – капитан. Это вам двоим награды за закрытие Рамушевского коридора и ликвидацию командования 2 армейского корпуса немцев. И очевидно, что именно вы будете командовать полком известных вам машин.

– О, как... Служу Советскому Союзу! Спасибо, товарищ, Сталин! Доверие оправдаю! И капитан Усатова тоже. Только есть нюанс.

– Говорите, товарищ Никитин... – в голосе Вождя мне почудился металл...

– Присвоенные вами звания действительны только здесь. У нас их могут не признать.

– Я думаю, что вы ошибаетесь. Там у вас тоже живые люди и прекрасно понимают, что к чему. До свиданья, товарищ Никитин!

И действительно... Позже я передал обалдевшему подполковнику Киму новость о присвоении нам с Олей внеочередных званий в качестве награды. Он доложил по команде Горному. Тот, соответственно, Президенту.

И Путин утвердил нам эти звания!

***

Из командного блиндажа я вышел вспотевшим. Нет, не со страха, разумеется, а от неожиданной новости. Карьерный рост – просто сумашедший! Не говорю, что он такой нереальный, что так в истории не бывало. Так бывало и не сказать, что мало. Но так не бывало со мной и уж, тем более, с Олей. Она-то вообще сугубо гражданский человек и вдруг – капитан ВВС РККА... Охренеть и не встать...

– Ну чего там? – взволнованно спросила Оля...

– Чего-чего... Ругается он на тебя, товарищ капитан.... Ругается!

– Какой капитан? Я лейтенант. Ты о чем? Может водички?

– Тут лучше водочки, а не водички...

– Так... – вот в голосе Оли точно появился металл, не почудилось – Водочки ему! А еще чего? Коньячком запить?

– Ага... И пивком шлифануть... Ты ж и проставишься. Капитан ты с сегодняшнего дня, Олечка. Минуя старлея... Карьера у тебя – всем на зависть.

– Ух, ты ж... А ты? – ошарашенно уточнила Оля.

– А я... Настоящий полковник теперь я... Во такенный...

– Ой, как здорово! Поздравляю!!! И-и-и!!! – завизжала Оля так, что ближайшие летчики обернулись и недоуменно заулыбались.

– Командовать догадываешься чем буду?

– Раз полковник то... полком?

– Ага... Ми-восьмых. Тех самых... И кинут нас в такую мясорубку, что... Зато ход войны переломим...

– Ну, куда ж деваться-то? Надо, значит, надо. Всем тяжко. А чего Сталин ругался? Сильно ругался? Попало?

– Попало, ага... И ой как сильно! Ногами топал! Аж в трубке слыхать было... Говорил мол до каких это пор лейтена... ой-й-й... капитан Усатова будет оставаться капитаном Усатовой, а не станет капитаном Никитиной? Вот чего он ругался...

–

[1] Отто Гюнше (1917-2003) – с 12 января 1943 года по август 1943 – личный адъютант Адольфа Гитлера по войскам СС. В августе 1943 года был отправлен на советско-германский фронт, где в составе дивизии «Лейбштандарте-СС Адольф Гитлер» участвовал в боях, в качестве командира моторизованной роты. 6 февраля 1944 года отозван в Ставку и в звании гауптштурмфюрера СС вновь назначен адъютантом фюрера. 20 июля 1944 года при покушении на Гитлера во время совещания в Вольфсшанце был легко ранен. Именно ему Гитлер поручил сжечь свой труп, после того, как покончит собой. Гюнше выполнил приказ и покинул Рейхсканцелярию. Был взят в плен советскими войсками 2 мая 1945 года, осужден, отбывал срок в СССР, после был передан властям ГДР и в 1956 году бежал в ФРГ, где и жил на малой родине в пригороде Бонна.

[2] Пауль Лаукс (1887-1944) – генерал пехоты Вермахта, в феврале 1943 года командовал 2 армейским корпусом, запертым в Демянском котле. На этом посту он в январе 1943 года сменил тяжело заболевшего генерала пехоты Вальтера графа фон Брокдорф-Алефельдта. Именно Лаукс выводил 2АК из Демянского котла в феврале 1943 года. В нашей реальности он, будучи командующим 16 армией Вермахта в Латвии разбился в авиакатастрофе в конце августа 1944 года и 2 сентября 1944 года умер в Риге.

[3] Теодор Эйке (1892-1943) – бессменный командир дивизии СС «Мертвая голова» начиная с французской компании и до самой его гибели под Харьковом (самолет Эйке был сбит зенитным огнем и разбился). До принятия командования дивизией СС «Мертвая голова» с 1933 года Эйке был начальником первого лагеря смерти Дахау. В 1934 году, назначен инспектором концлагерей СС и командиром охранных подразделений СС. Под командованием Эйке дивизия СС «Мертвая голова» внесла максимальный вклад в пробитие в 1942 году Рамушевского коридора в Демянский котел.

[4] Реальный факт. Расстреливая свои же собственные боеприпасы немцы облегчили себе логистику для выхода и заодно нанесли урон нашим частям. При этом создавая у нашего командования иллюзию артподготовки перед масштабным прорывом. Вышли, однако, более скрытно. Не совсем без боестолкновений, но это был именно выход войск, а не боевой прорыв. Увы. Любопытно, что выходя из котла немцы не сжигали оставляемые в нем деревни. Т.е. и таким образом они показывали наблюдателям, что остаются в них и никуда не уходят.

[5] А вот этот факт вымышлен автором при помощи глобуса Старорусского района Новгородской области. :)).

[6] Реальный факт. К 18 февраля эта дорога была перерезана нашими войсками и немцам пришлось пользоваться лесными дорогами. Не без успеха, как оказалось позже.

[7] Речь идет о тотальном (и вымышленном, не переживайте) сожжении немецкого (на тот момент) города Кюстрин со всеми его 20 тысячами мирных жителей. Об этом рассказывается в книге «Шальной вертолет. 1941» в главе 18 /work/332254

Глава 15. Пьянка до добра не доводит...

После того, как с нашей посильной, но неожиданно эффективной помощью был закупорен Демянский котел, нас отправили в Казань. Там уже было собрано десяток Ми-8 со всем положенным им вооружением. Часть экипажей были обучены мной и Олей еще в Тушино и в Люберцах, часть прибыли из ЗАПа [1]. Практически все имели боевой опыт, причем, как я специально настоял, на штурмовиках. Ведь вертолеты, по сути, сродни штурмовикам, только с меньшими скоростями и со своими особенностями по маневрированию. Это что касается пилотов.

Бортмехаников набирали из авиатехников, которых "прогоняли" через сборку вертолетов в цехе, устроенном здесь же на базе полка. Т.е. каждый из них собирал свою машину и сразу понимал где и что в ней находится и как работает. Это было важно, т.к. времени на отдельное теоретическое изучение матчасти практически не было, вникать надо было сразу. И мужики воспринимали все четко.

Но не стоит думать, что все было гладко. Т.е., если с пилотами было все более-менее нормально и они, уже повоевавшие, хорошо понимали свою степень ответственности, то с бортмеханиками было не все хорошо. Нет, вникали в дело они нормально. Но троих нам буквально спихнули из числа тех, что и в боевых частях умудрялись проявлять нерадивость. Т.е. "на тебе Боже, что нам не гоже" – худшие. Буквально в первую же неделю и я и Оля, да и не только мы с ней, заметили, что три бортмеханика по утрам имели довольно несвежий вид. Пару раз унюхивали перегар. С завода, по линии особиста пришел сигнал, что эти три ухаря нет-нет, а спали в кондейке, а при работе должного рвения не проявляли. Т.е. три экипажа у меня в полку уже были проблемными. Хотя по каждому говорили, что в принципе дело они понимают, т.е. далеко не неучи. И я вызвал каждого... Разумеется вместе с особистом и... комиссаром полка (куда уж без него-то?).

– Ну, что, друг ситный... Колись по какому поводу вчера принял. – наехал я сразу сходу на очевидного заводилу сержанта Садонова.

– Чего принял? Ничего я не принимал.

– Врешь, собака сутулая!!! С производства на тебя жалобы, что либо спишь, либо никакой в работе. Не каждый день, но часто. Ты зачем здесь – знаешь?

– Знаю, товарищ полковник. Буду следить за состоянием техники.

– Причем не только следить, но и следить в полете. На боевом задании. В составе экипажа! И как ты собираешься следить, если ты с вечера нажрешься, а утром на задание и ты никакой? Весь вертолет, сука, заблюешь!

– Да не нажираюсь я. Поклепы это. Желудок у меня такой – от того и запах. А сонливый я с детства.

– Желудок, говоришь... Значит так, сонливый ты наш желудок, мля! Хоть кто-то еще пожалуется на твои потроха и сонливость – поедешь в штрафную роту. Вопросы есть? Вопросов нет!

– Виталий Александрович! – подал голос комиссар – Пусть врачам покажется. Пусть они подтвердят, что у него проблемы с желудком. Если нет проблем – в штрафбат его к черям!

– Садонов!

– Я!

– Слышал? Бегом в медсанчасть к доктору. А вечером я спрошу его. Выполнять!

С остальными двумя все было примерно так же, кроме разве того, что первый оказался самым фантазером с желудком и своей сонливостью с детства. Те двое были более простоватые и раскололись, что называется, сразу. И оба показали, что спиртное всегда доставал проныра Садонов. И с ними цацкаться не стали, хотя и не заменили. Им так же объяснили, что следующий их проступок – и станут они бойцами штрафной роты. И этих такая угроза напугала очень сильно.

– Товарищ полковник! А чего вы с ними цацкаетесь-то? – вскинулся уже особист...

– Товарищ старший лейтенант госбезопасности! У этих уже есть знания по своим аппаратам. Замени мы их и три машины будут с бортмеханиками которые свои вертолеты будут знать в теории. Это не то чтобы проблема, но пока что наши вертолеты, как говорится, товар штучный. Каждый делается со своими особенностями. Вот пойдет большая серия и тогда можно бортмехаников тасовать, как хочешь.

– Т.е. мы просто заложники ситуации?

– Именно так! Хотя, скорее всего, с Садоновым расстаться придется. Но до фронта он доехать не должен. По крайней мере, пока вертолеты не начали активно применяться в бою.

– Не доедет...

– Вот и хорошо...

И вечером наш доктор наотрез отказался подтвердить проблемы с желудком у сержанта, а про сонливость сказал, что лень таки излечивается и я лучше его, доктора, знаю каким образом. А ночью Садонов подался в бега. Вот чего не хватало человеку?

Цех сборки вертолетов Ми-8 располагался не в самой Казани, а прилично за городом, в лесах. Да, как раз там, где успешно прятал свою "семерку", а после и уворованную "двенашку" Десятов. К паре ангаров, построенных еще тогда по распоряжению Шахурина, понастроили еще, плюс домики необходимых служб. Все они были замаскированы с воздуха, – немцы долетали и до Казани – а летное поле полем же и оставалось. Т.е. куда дернуться Садонову было – в любую сторону, везде лес. И ушел он не один, а подговорив таки одного из троих "залетчиков" рядового Никифорова.

Обнаружили их исчезновение на построении и собист наш тут же выдернул к себе третьего "залетчика".

– Ну, брат Иванов... Куда и как ушли твои друзья?

– Товарищ старший лейтенант госбезопасности. Не знаю. Правда не знаю. Да и не друзья они мне. Выпивали – было дело. Но я же дал слово не пить с ними.

– Совсем значит не пить?

– С ними. Ну и чтобы службе не мешало.

– Хитрый ты, я посмотрю.

– Не хитрый я. Просто мне лет уже не двадцать.

– Ладно, это принимается. – расположил к себе Иванова особист – А где водку брали?

– Сержант всегда приносил. Кажется из первого ангара.

– Вот как... Синцов и Козлов! Ко мне!

Дверь распахнулась и в нее быстро вошли два бойца НКВД. Один маленький, а второй обликом действительно почти соответствовал своей фамилии. Чисто внешне, разумеется. Такое вот совпадение.

– Так, бойцы! Ноги в руки и прошерстить закоулки первого ангара.

– Что ищем, товарищ старший лейтенант?

– Не поверишь, Синцов... Водку!

– А... Это мы с удовольствием... – улыбнулся боец.

– Так!!! Синцов, мля!!! – тоже улыбаясь рявкнул особист.

– Так точно, товарищ старший лейтенант госбезопасности! Виноват, товарищ старший лейтенант госбезопасности!

– Вот именно... Выполняйте...

Бойцы вышли, а особист снова сурово посмотрел на Иванова. Пристально посмотрел. Тот занервничал.

– Оружие у них есть?

– Не могу знать.

– Так значит не знаешь... А куда ушли? В какую сторону тоже не знаешь?

– Правда не знаю. Слышал раз говорили, что нужно идти чего-то копать. Но тихо слышал.

– Копать... Может Копки? [2] Идти на Копки?

– Да, скорее всего так. На копки. Но что копать я не знаю.

– И не твоего ума дело. Сейчас тебя под арест до поимки сбежавших, а там решим. Драчков!

В помещение вошел боец.

– Этого ухаря под арест.

– А куда посадить-то, товарищ старший лейтенант госбезопасности?

– А что места нет?

– Так не делали еще, надобности не было...

– Бардак, мля!!! Бери его, идите к начхозу и пусть выделяет конуру. Такую, чтоб одна дверь и не сбег. Сам встанешь охранять. Позже сменю. Выполняй!

– Есть выполнять!

***

Информация, которую принес особист была не то чтобы опасная, но неприятная. Во-первых, обнаружилась прореха в охране территории. Это ж два совершенно необученных бойца ушли так, что охрана хватилась только на утреннем построении. А во-вторых, придется принимать более строгие меры по первичному отсеву подобных личностей. Т.е. потребуется внушить тем командирам авиаполков, что откомандировывают техников, что сюда абы кого нельзя. Ну то я с товарищем Берией еще обсужу, а пока нужно более придирчиво смотреть на новых кандидатов. Ведь нам еще надо будет принять аж двадцать техников, а лучше и больше, чтобы был этакий их "запас". Однако, дать уйти Садонову и Никифорову было нельзя – они уже были носителями секретов, которые секреты до поры.

– Далеко-то они уйти не могли, Александр Петрович – успокоил я особиста. – Ночью особенно. Светает сейчас в десять. Т.е. если они и пошли быстрее, то не раньше девяти. Сейчас двенадцать. Даже если пошли на лыжах, то ушли километров на пять-шесть не более. По лесу то...

– У меня и лыж нет чтобы отрядить погоню. Придется к вам обращаться. С неба поищете?

– Так, а я о чем! Сейчас подниму свой вертолет. Найду, дам точку где они. Мне это просто. А там уже десант на Ми-восьмых и обложите.

– Красиво... А может их сразу того?...

– Тут уж вам решать. Это ваш подвиг будет, не мой. Мне своих хватает.

– Ну мне ликвидация дезертиров тоже зачтется и работы меньше.

Тут к нам подбежал боец...

– Товарищ полковник! Разрешите обратиться к товарищу старшему лейтенанту госбезопасности?

– Обращайтесь...

– Нашли, товарищ старший лейтенант госбезопасности! Нашли! Там такое... Такое...

– Да прям уж такое-растакое... Веди! Пойдемте с нами Виталий Александрович. Посмотрите тоже, что же там за этакое в вашем хозяйстве прячется.

– Хм...

Боец привел нас в первый ангар, в самый дальний его угол. Там мы увидели дверь в небольшую комнатку, площадью, наверное, метра четыре квадратных. Дверь эту просто так не увидишь, о том что она вообще должна быть нужно догадаться или знать. В комнатке же за ней было несколько ящиков с водкой, коробки с тушенкой и горка с автоматами ППД. Ну и боеприпасы к ним.

Однако, в горке отсутствовали два автомата и по следам следам было видно, что они там были. Так же отсутствовало и некоторое количество магазинов. Часть ящиков была опустошена, некоторые коробки вскрыты. В одном месте стояла пара широких лыж и было заметно, что они одни тут были не всегода – минимум еще пара ушли.

– Значит, вооружены и на лыжах... Тогда проще... Синцов! Протоколируй находку. Кстати, посмотри номера автоматов последовательны или нет.

– Уже проверил. Все друг за дружкой.

– Отлично! Молодец Синцов!

– Что отлично-то, Александр Петрович? – уточнил уже я.

– То, что теперь их можно не брать живыми, а номера автоматов пойдут как доказательство.

– Понятно. Только один нюанс учтите. Это хозяйство не Садонова с Никифоровым, а первого обитальца этого ангара. Мы ведь здесь поселились не случайно. И Садонов похоже просто как-то нашел этот схрон. Я к тому, что глубоко не копните на свою голову.

– Намекнете?

И я показал глазами и пальцем наверх. Ведь же точно знал, что содержимое этой нычки появилась с распоряжения либо Шахурина, либо, что скорее всего, с указания Берии. Еще давно. Тогда, когда Десятов крутил мозги тому и другому. И схрон он устроил зачем-то. Какие уж у него соображения были спрошу только при встрече. А Садонов вроде как и вправду нашел это место. Скорее всего и неожиданно для себя.

– Понял. Спасибо.

– Ну, а как оприходовать этот склад вы уж сами придумайте. – и я направился к своему вертолету и через пятнадцать минут поднял машину в воздух.