Текст книги "Я еще Скелет? Не прикалывайтесь! Книга II (СИ)"
Автор книги: Алексей Сказ
Соавторы: Паркер Прах
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
Глава 17
У моих союзников проблемы, их лидер в плену. Размашистая подпись Гольдштейна была выведена с нарочитой небрежностью, как демонстрация превосходства – это точно было в его стиле.
– Что? – выдохнула Фенрис, её янтарные глаза расширились от ужаса. – Костяшка, ты не можешь… это же…
Я поднял руку, останавливая её возражения.
«Соберите лучших бойцов. Тех, кто умеет действовать в тени. У нас будет много работы. И передайте остальным – ваш лидер скоро вернётся».
Моя абсолютная уверенность подействовала на них как заклинание успокоения. Плечи бойца расправились, дрожь в голосе Фенрис стихла. Они не понимали моего плана, но верили в мою способность найти решение.
Через полчаса я стоял в лаборатории особняка перед Эларой. Она склонилась над алхимическим столом, изучая чертежи какого-то нового артефакта. Не поднимая головы, она бросила:
– Значит Скрежет, да? Соболезную. Но если думаешь, что я буду штурмовать тюрьму Гольдштейна…
«Мне нужен твой образ», – перебил я её. – «Твой балахон и твоя аура. Мы создадим идеальную приманку».
Теперь она подняла голову. В тёмных глазах мелькнуло неподдельное любопытство.
– Приманку? Ты хочешь создать моего двойника?
«Голема. Управляемого дистанционно через Сеть. С магическими щитами и идеальной имитацией твоей энергетической ауры.»
Элара окончательно отложила чертежи и повернулась ко мне всем телом. Её пальцы барабанили по столешнице – верный признак того, что её заинтересовала техническая сложность задачи.
– Это… возможно, – медленно произнесла она. – Но потребует колоссальной точности. Малейшая ошибка в энергетическом рисунке, и обман раскроется через секунду.
«Не справишься?» – с вызовом я посмотрел на нее.
Уголки её губ дрогнули в намёке на улыбку.
– Ты за кого меня принимаешь? Конечно справлюсь! Вопрос в том, зачем тебе это нужно?
Я подошёл ближе к алхимическому столу, мои костяные пальцы скользнули по краю чертежа.
«Ты отвечаешь за прошивку ауры и магические защиты. Я – за механику и систему удалённого контроля. А ещё…» – я сделал паузу, – «…встрой в грудную клетку голема специальный контейнер.»
– Для чего?
«Сюрприз Исааку лично от меня. На случай, если всё пойдёт строго по плану.»
О да, Элара заинтересовалась. И даже очень. Так что работа вскипела с невиданной скоростью и энтузиазмом.
* * *
Пока мы с Эларой корпели над созданием голема, в тенях города разворачивалась совсем другая операция. Бойцы Подполья, получив мой приказ, действовали как хирурги – точно, беззвучно и смертоносно.
Клык вёл свою группу через лабиринт узких переулков. Его волчий нюх улавливал каждый запах, каждое движение воздуха. Впереди, на пересечении двух улиц, остановился одинокий всадник – сборщик дани Гольдштейна, возвращающийся с очередного обхода.
– Неужели богатый дядечка едет совсем один? – прошептал один из подпольщиков.
Клык показал знак рукой. Двое бойцов бесшумно обошли переулок с другой стороны. Третий приготовил аркан. Всё было рассчитано до секунды.
Всадник даже не успел крикнуть. Аркан затянулся на его шее, стаскивая с седла. Удушающий захват лишил его сознания за считанные мгновения. Лошадь, учуянв запах крови и страха, заржала и понеслась прочь, но это уже не имело значения.
– Один, – коротко сказал Клык в переговорное устройство. – Переходим к следующей цели.
За одну ночь исчезли десять ключевых фигур в структуре Гольдштейна. Не рядовые головорезы, которых легко заменить, а связные, командиры, сборщики информации. Каждое исчезновение било по нервной системе организации ростовщика.
Захваченный склад превратился в импровизированную тюрьму. Десять связанных пленников лежали на полу, их глаза метались между мной и неподвижными скелетами по углам помещения.
Я подошёл к первому пленнику, молодому орку в испачканном пиджачке. Его зелёная кожа приобрела болезненный оттенок, клыки стучали от страха.
– Пожалуйста, – прохрипел он, – я ничего не знаю… я просто разносил сообщения…
Я не ответил. Вместо этого вытянул руку и начал концентрировать энергию. В ладони сформировалась знакомая нестабильная сфера – но не огненная, а куда более опасная. Чистая энергия, которая воздействовала напрямую на жизненную силу.
– Что это? – выдохнул орк, видя мерцающий шар. – Что вы со мной сделаете?
Я медленно поднёс сферу к его лицу. Она не источала тепла, но воздух вокруг неё искажался, словно от невидимого жара.
Эффект был мгновенным. Орк закричал, его тело забилось в конвульсиях, глаза закатились. Энергетические потоки в его организме были грубо нарушены, нервная система словно получила удар молнии изнутри.
Остальные пленники заплакали и заскулили, пытаясь отползти как можно дальше. Один из них описался от страха.
Через минуту я отвёл сферу. Орк лежал на полу, тяжело дыша, его глаза были полны животного ужаса. Видимых повреждений не было, но он смотрел на меня так, словно увидел саму смерть.
«А вот теперь поговорим», – телепатически обратился я к нему. – «Патрульные маршруты ваших людей.»
– Я… я расскажу всё, – задыхался он. – Только не делайте этого больше…
Информация лилась рекой. Маршруты патрулей, система связи, известные укрытия, планы на ближайшие дни. Каждый факт, каждая деталь – всё укладывалось в мозаику, которая поможет мне создать нужный хаос.
Я не искал точное местоположение Скрежета, это было бы слишком просто и предсказуемо. Враг навеняка к такому готов. Моя цель была иной – собрать данные для подпитки паранойи Гольдштейна, заставить его видеть угрозу там, где её нет, и не замечать настоящую опасность.
Методично переходя от одного пленника к другому, я собирал разрозненные кусочки информации. К утру у меня была полная картина сил противника – и план их полного унижения.
* * *
Городская площадь перед стенами мэрии была заполнена народом до отказа. Тысячи горожан собрались, словно на представление – кто-то из любопытства, кто-то в надежде услышать что-то важное. Люди, эльфы, гномы, зверолюди – все расы города смешались в пёстрой толпе, которая гудела предвкушением.
На возвышенной трибуне, специально построенной для этого случая, красовались фигуры власть имущих. В центре восседал сам мэр Готорн – массивный медведь-зверолюд, чьё присутствие одним лишь видом внушало уважение и страх.
Но в этот момент все взгляды были прикованы к фигуре справа от мэра. Исаак Гольдштейн стоял в своём лучшем костюме, его зелёная орочья кожа буквально светилась от удовольствия. Он держался с видом человека, который вот-вот объявит о величайшем триумфе в своей жизни.
Я наблюдал за этим спектаклем из тени одного из балконов, через подчинённого скелета. Мои скелеты-разведчики были рассредоточены по всей площади, передавая мне полную картину происходящего. То, что я видел, вновь не предвещало ничего хорошего, но это был его ход, то с чем связано похищение Скрежета…
Гольдштейн поднял руку, и толпа постепенно стихла. Его голос, усиленный магическими артефактами, разнёсся по всей площади:
– Жители нашего славного города! – начал он, и в его тоне звучали нотки плохо скрываемого торжества. – Сегодня я стою перед вами не просто как Исаак Гольдштейн, успешный предприниматель, но как официальный помощник нашего уважаемого мэра Готорна!
Он сделал театральную паузу, наслаждаясь вниманием тысяч глаз.
– Наш союз принесёт этому городу процветание, которого он заслуживает! Я уже говорил это и повторю ещё раз, я, Исаак Гольдштейн, знаю, как превратить убыточное предприятие в источник дохода. И наш любимый город станет моим лучшим проектом!
Толпа отреагировала неоднозначно. Кто-то захлопал, но многие лица оставались каменными. Гольдштейн был далеко не самой популярной фигурой среди простых горожан.
– Жители города! – продолжил он, и в его тоне звучали нотки плохо скрываемого торжества. – Сегодня я с гордостью заявляю – угроза «Ржавых Кинжалов» миновала! Это я, ваш покорный слуга, рискуя всем, разоблачил их преступные мотивы и положил конец их кровавому бизнесу!
Из толпы послышались удивлённые возгласы:
– Гольдштейн? Серьёзно?
– Не может быть! Он же ростовщик!
– А что с наркотиками? Говорят, они торговали «Серой смертью»!
Ростовщик поднял руку, призывая к тишине, его глаза горели от удовольствия:
– Именно! Эти ублюдки отравляли наших детей, разрушали семьи своей проклятой отравой! И я принял волевое решение – разобраться с ними за одну ночь! Мгновенно и беспощадно!
Теперь толпа отреагировала гораздо живее. Многие горожане действительно страдали от деятельности этого клана, теряли близких из-за наркотиков. Кто-то начал аплодировать, другие одобрительно кричали.
– Неужели правда Гольдштейн их всех перебил? – удивлённо спрашивал какой-то торговец у своего соседа.
– А кто ещё в городе мог решиться на такое? – отвечал тот.
– Я вернул мир на ваши улицы! Я очистил наш город от скверны! – Гольдштейн разводил руки в стороны, словно обнимал всю площадь. – И я не остановлюсь! Следующая цель – трусливые крысы из «Подполья» и их покровитель, Костяной Алхимик!
В этот момент к трибуне подбежал запыхавшийся помощник и что-то торопливо прошептал ростовщику на ухо. Лицо Гольдштейна на мгновение потемнело, но он быстро взял себя в руки и продолжил речь.
– Но это ещё далеко не всё! Я, как все вы должны хорошо знать, всегда выполняю свои обещания! Я обещал, что власть станет сильнее! И она стала! – провозгласил он. – Мои новейшие автономные стражи уже начали заступать на посты! Огромных усилий стоило подписать контракты с производителями и организовать всё это прекрасное дело. Но в ближайшее время они станут ещё умнее, ещё быстрее, они уже начинают патрулировать улицы днём и ночью, не зная усталости!
Ещё один помощник подскочил к нему, прошептал что-то на ухо. Я заметил, как улыбка Гольдштейна стала ещё более натянутой.
– Так, эм… На чём я остановился… И говоря о преступности не могу не заговорить о главной язве – так называемом Подполье! – Голос ростовщика стал по-настоящему, искренне яростным. – Эти лицемеры прячутся от моего правосудия, грабят мои караваны, нападают на моих людей!
К трибуне подбежал третий помощник. Что бы он ни сообщал, новости явно были не из приятных. Взгляд Гольдштейна начал беспокойно скользить по толпе, а речь – сбиваться с ритма.
– Я уже победил ублюдков из Ржавых Кинжалов! Уничтожил этот гнилой клан. Так что бойся, поганое подполье, потому что ты следующее!
Четвёртый помощник практически врезался в трибуну, размахивая свитком. Прочитав его содержимое, Гольдштейн побледнел так, что его зелёная кожа уже почти перестала быть зелёной.
Там было мой ему личный ответ, написанный от имени Костяного Алхимика. Видно, ему понравилось. Я тоже умею делать писульки с угрозами и требованиями.
Похоже, до сих пор всё шло согласно моему плану… Я не мог не признать, что мне очень нравилась, как корчится рожа этого самодовольного орка. Тем более после того, как он нагло присвоил мою победу, когда у самого не только рыльце… вся голова в пушку!
Содержание докладов нетрудно было угадать – мои действия против его людей начали приносить плоды. Паранойя и страх, которые я так тщательно взращивал, давали свой результат.
Гольдштейн явно верил, что Подполье в панике мечется по городу, ища способы спасти своего лидера. Каждый доклад подпитывал его нервозность.
– Граждане! – он поднял руку, пытаясь вернуть контроль над ситуацией. – С сегодняшнего дня вводятся новые указы для вашей же безопасности!
Его голос стал официальным, но дрожащим:
– Первое: новые меры проверки всех грузов на въезде и выезде из города! Второе: новый перечень товаров для обязательного лицензирования и новые маркировки всех производимых товаров! Новый налог, на каждую устанавливаемую маркировку…
Что ж, на нынешнем этапе, для моего бизнеса это уже не является большой угрозой. Напротив, пока остальные будут вынуждены соблюдать законы и платить дань, моё предприятие всего этого избежит.
– Все меры вступают в силу немедленно! – объявил Гольдштейн, но торжества в его голосе уже не было.
Толпа начала расходиться, обсуждая услышанное. Едва церемония закончилась, как ростовщик в ярости оттолкнул окружавших его помощников.
– Готовьте карету! – рычал он, срывая голос. – Немедленно! Я сам проверю, как там наш дорогой гость!
Он больше не мог доверять никому. Все его планы рушились быстрее, чем он успевал их восстанавливать. Паранойя, которую я взращивал, убедила его, что только личное присутствие гарантирует контроль над ситуацией.
Гольдштейн покинул площадь в сопровождении усиленной охраны. Направление – окраина города, руины старого храма. Именно то место, которое я указал в своём ответном послании как точку встречи.
Орк клюнул на приманку.
Я отдал последние команды через Сеть. Голем-двойник Костяного Алхимика получил финальные инструкции – появиться в назначенное время. Дальше все зависело от самонадеянности самого ростовщика.
* * *
Через пару часов, в назначенном месте…
Руины старого храма встретили голема мёртвой тишиной. Разрушенные колонны отбрасывали длинные тени в лунном свете, а заросшие плющом стены источали запах древности и тления. Совершенное место для ловушки – множество укрытий, несколько путей отхода, и никого из случайных свидетелей на пару километров вокруг.
Фигура в чёрном балахоне появилась точно в назначенное время. Голем медленно вышел из-за полуразрушенной стены и остановился в центре каменного двора. Его движения были размеренными, покорными – идеальная имитация мага, принявшего поражение. Искусственная аура Элары пульсировала вокруг него, неотличимая от оригинала.
Реакция не заставила себя ждать.
Первым из тени выступил арбалетчик в кожаном доспехе. Затем ещё один. И ещё десять. Через минуту голем оказался в центре идеального кольца окружения – тридцать лучших бойцов Гольдштейна держали его на прицеле.
Голем не шевелился. Покорность, смирение, полная капитуляция – именно то, что ростовщик хотел увидеть.
Из-за массивного обломка колонны показался сам Гольдштейн. Даже на расстоянии я мог видеть его торжествующую улыбку. Орк держал в руках дорогой магический бинокль – наблюдал за происходящим из укромного, как он полагал, места неподалёку, наслаждаясь зрелищем, словно сидя на кресле в большом театре.
– Схватите его, – рявкнул он своим людям. – Но не стрелять до моего приказа. Я хочу насладиться моментом.
Атмосфера накалилась до предела. Бойцы Гольдштейна нервно переминались с ноги на ногу, не спуская прицела с неподвижной фигуры. Их пальцы лежали на спусках, готовые выстрелить при малейшем подозрительном движении.
Но голем продолжал стоять как каменный, словно и не желал ничего делать.
Гольдштейн смотрел на это зрелище и купался в собственном торжестве. Костяной Алхимик – гроза города, могущественный некромант – стоял перед ним на коленях. Ну, почти на коленях. Разве что символически.
Однако эйфория ростовщика была преждевременной.
Уверенный в том, что главная угроза нейтрализована, Гольдштейн решил довести свой триумф до логического завершения. Зачем просто пленить врага, когда можно ещё и унизить его союзника? Зачем останавливаться на полпути к абсолютной победе?
Он развернулся и направился к потайному входу в своё секретное убежище. Там, в усиленной стальной клетке, его ждал второй пленник – лидер «Подполья» Скрежет. Гольдштейн предвкушал момент, когда сообщит гигантской сороконожке о пленении её союзника.
Подземный коридор встретил его сыростью и эхом собственных шагов. Массивная дверь темницы скрипнула на петлях, и орк с торжествующей улыбкой шагнул внутрь.
И замер.
Клетка была пуста.
На полу валялся замок, вырванный с куском металла, и грубо выточенная отмычка из железной ножки кровати. Скрежет не дождался освобождения извне – он, будучи гигантской сороконожкой с чудовищной силой, терпеливо выждал момент, когда основная охрана покинет подземелье ради «главной операции». Затем просто раскрошил замок как орех и исчез через канализационные ходы.
Лицо Гольдштейна исказилось от ужаса осознания, что больше у него нет никакого козыря. Его страховка исчезла в одночасье, а его лучшие люди в эту самую секунду стоят лицом к лицу с тем, кто считается сильнейшим магом города.
Глава 18
Свистящий ветер между колонн и ночной свет кристаллов высоко под потолком пещеры… Это засада.
Фигура в черном балахоне с энергетической аурой Элары, воссозданной до мельчайших деталей. Голем стоял неподвижно, как статуя, ожидая.
Тишину взорвали звуки. Скрежет стали о камень, шорох кожи, тихое цоканье арбалетных механизмов, из руин поднимались тени. Десять силуэтов материализовались из-за обломков колонн, еще двадцать бесшумно выскользнули из провалов в стенах и тридцать заняли позиции на возвышениях.
Арбалеты в их руках отсвечивали зеленоватым блеском – кислотные болты, способные растворить кость за секунды. Каждый ствол нацелен в центр двора. Каждый палец на спуске. Кольцо смерти сомкнулось вокруг неподвижной фигуры с железной точностью капкана.
Ловушка захлопнулась.
Я наблюдал за этой сценой через глаза голема, находясь за пару километров от места действия. Захваченный склад служил моим командным центром – сложная конструкция из артефактов и рун позволяла поддерживать связь даже на таком расстоянии. Элара стояла рядом, не сводя глаз с пульсирующих кристаллов, через которые проходил поток команд.
– Неохотно признавать, но твоя архитектура Сети безупречна, – проговорила она, качая головой. – Я бы не смогла обеспечить такую стабильность сигнала на таком расстоянии.
Я не ответил, полностью сосредоточившись на операции. Каждая деталь должна была выглядеть убедительно – поза, дыхание голема, даже микроколебания его ауры. До сих пор всё шло идеально, поэтому казалось, малейшая фальшь, и мой план рухнет.
Внезапно тяжелые ворота склада заскрипели. Металл терся о камень с протяжным звуком, эхо которого разнеслось по пустым коридорам. В образовавшейся щели показался знакомый силуэт – гигантская фигура Скрежета волочила за собой израненное тело. Его хитиновый панцирь был изрешечен трещинами, из некоторых торчали обломки металлической арматуры, но он был жив. И главное – он был здесь.
Бойцы Подполья бросились к своему лидеру, подхватывая его под многочисленные конечности. Кто-то принес воды, кто-то пытался оценить степень ранений.
Элара обернулась ко мне с недоумением во взгляде.
– Но ведь весь план строился на его спасении…
Мои челюсти издали тихий, ритмичный щелчок. В моих расчетах самостоятельное освобождение Скрежета было переменной с крайне низкой вероятностью, но она неожиданно сработала, и план от этого только улучшился. Гольдштейн лишился своего главного козыря, не подозревая об этом до самого конца.
Тем временем, к руинам храма подкатила роскошная карета, запряженная парой вороных жеребцов. Лакированное дерево и золоченые детали отражали лунный свет, создавая впечатление, что сам властелин тьмы прибыл на казнь врага. Дверца открылась, и из нее степенно вышел Исаак Гольдштейн.
Ростовщик был облачен в свой лучший костюм – тот, что предназначался для особенно торжественных случаев. Темная ткань безупречного кроя подчеркивала его массивную фигуру, а золотые пуговицы поблескивали в неверном свете факелов, которые несли его охранники. На лице орка играла торжествующая улыбка – улыбка охотника, который наконец загнал свою добычу в угол.
Он медленно подошел к кольцу своих людей, наслаждаясь каждым шагом. Взгляд его скользил по неподвижной фигуре голема с плохо скрываемым злорадством. Но, теперь зная о ситуации со Скрежетом, я легко мог разглядеть по его губам сильнейший нервный тик. Тем не менее, он изо всех сил старался держать лицо и статус до конца. Это был настоящий фарс!
– Ну что, Алхимик? – произнес он, и его голос разнесся по руинам. – Доигрался? Я восхищен твоей дерзостью, вот так вот явиться ко мне, без подготовки и плана… но сегодня ты умрешь. Медленно и мучительно. Ты доставил мне столько проблем.
Голем активировал встроенный голосовой модуль. Синтезированный баритон прозвучал жутко и неестественно в ночной тишине:
– Проблем? Я не совсем понимаю причину твоего гнева, ростовщик. Ты так старался меня поймать. Зачем? Из-за какого-то склада?
Лицо Гольдштейна мгновенно потемнело. Такое пренебрежение, такое равнодушие к его торжеству привело его в ярость быстрее любого оскорбления.
– Какого-то склада⁈ – взревел он, и его голос эхом отозвался от древних стен. – Ты уничтожил мой лучший актив! Ржавые Кинжалы были моей самой прибыльной инвестицией! А ты сжег их дотла вместе с товаром на миллионы!
– Кинжалы? – голос голема остался бесстрастным, что еще больше разжигало ярость орка. – Эта жалкая банда головорезов? Неужели твоя империя настолько хрупка, что зависит от таких пешек? Я лишь оказал городу услугу.
Зеленая кожа Гольдштейна налилась багрянцем. Он сжал кулаки так сильно, что костяшки побелели.
– Услугу⁈ Ты разорил меня! Ты должен был сидеть в своем домишке и клепать костяных уродцев, чтобы отработать долг! Но ты полез не в свое дело! Снова!
Наконец. Ключевая информация. Я заставил голема сделать паузу, словно обдумывая услышанное, а затем задал нарочный вопрос:
– Долг… Так вот в чем дело. Все это не из-за склада и не из-за бандитов. Все это из-за денег, которые ты когда-то одолжил мне. Я и забыл. Сколько же я тебе должен, Исаак, что ты готов был поставить на кон весь город, лишь бы добраться до меня?
Гольдштейн задыхался от ярости. Его массивная грудь вздымалась, как кузнечные мехи, а изо рта вырывались хрипящие звуки. Он понял – противник не просто не боится, он издевается над ним, выставляя напоказ все его грязные мотивы.
Головорезы, стоявшие в кольце, переглядывались между собой. В их глазах уверенность сменялась сомнением. Всемогущий босс, внушавший им трепет, вдруг предстал мелким, истеричным кредитором, которого прямо на их глазах обводят вокруг пальца. Некоторые незаметно ослабили хватку на арбалетах, другие нервно переминались с ноги на ногу.
Гольдштейн терял лицо на глазах собственных людей, и это было неплохо и весьма перспективно. А ещё я получил подтверждение кое-каких своих догадок о его мотивах. Оставалось довести спектакль до логического завершения.
Голем не был просто неподвижной мишенью для арбалетов и магов. Под моим дистанционным управлением он начал едва заметно перемещаться по двору. Медленный поворот головы – словно осматривал окружение. Осторожный шаг в сторону – будто оценивал пути отхода. Ещё один шаг, почти незаметный – как если бы пытался найти более удобную позицию.
Каждое движение было выверено и выглядело абсолютно естественно. Бойцы Гольдштейна инстинктивно поворачивали арбалеты, следуя за перемещениями пленника, но не видели прямой угрозы. Это же был покорный маг, принявший поражение. Что плохого в том, что он слегка переминается с ноги на ногу?
Гольдштейн, доведённый до белого каления собственной яростью, не замечал происходящего. Он был слишком поглощён желанием выплеснуть накопившуюся ненависть, унизить своего давнего врага в ответ на все перенесённые унижения. Орк делал шаг за шагом навстречу голему, тыкая в его сторону толстым зелёным пальцем.
– Ты думал, что ты неуязвим? – рычал ростовщик, его голос срывался от эмоций. – Что твоя магия защитит тебя от всего? А теперь ползаешь перед теми, кого презирал!
Ещё шаг. Ещё один. Расстояние между ним и големом неуклонно сокращалось.
– Я сотру тебя в порошок! Превращу в пыль! Ты заплатишь за каждую потерянную мной монету, за всё пережитое унижение!
Гольдштейн размахивал руками, его массивная фигура тряслась от ярости. Он был настолько поглощён собственными эмоциями, что перестал контролировать дистанцию.
В какой-то момент между ними оказалось всего несколько метров. Голем замер, словно внезапно осознав опасность близости разъярённого орка. Диалог прекратился и на руинах воцарилась звенящая тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием Гольдштейна.
Орк наконец заметил, как близко подошёл к своему пленнику. Инстинкт самосохранения пробудился даже сквозь пелену ярости. Он инстинктивно отшатнулся назад, внезапно осознав, что стоит на расстоянии вытянутой руки от одного из самых опасных магов города.
– Взять его! – закричал он запоздало, его голос эхом отразился от древних стен. – Немедленно!
Но подконтрольный мне голем не ждал, пока арбалетчики среагируют на команду. Он не атаковал заклинаниями, не выставлял защитные барьеры, не пытался телепортироваться. Вместо этого он просто выполнил свою единственную, запрограммированную функцию.
Контейнер в его грудной клетке, который я просил установить у Элары. Он активировался.
То, что произошло дальше, нельзя было назвать простым взрывом, ведь это была цепная реакция чудовищной мощи. Вся энергия, накопленная в искусственном теле голема за время его существования, вся магическая сила, которую Элара вложила в создание идеальной копии, плюс десятки энергетических кристаллов, сжатых в пыль и спрессованных в компактный заряд – всё это высвободилось одновременно.
В моём командном центре, за долю секунды до детонации, экраны контроля начали мигать красными предупреждениями. Связь с големом затрещала помехами, изображение исказилось цветными полосами.
Я успел увидеть, как расширяются глаза Гольдштейна в последний момент осознания происходящего. Затем экран погас.
Звук дошёл до нас через несколько секунд – глухой, низкочастотный гул, который, казалось, исходил из самых недр земли. Пол под ногами завибрировал, с потолка посыпалась пыль. Этот протяжный рёв искажённого расстоянием взрыва говорил о том, что мощность детонации превзошла даже мои расчёты.
Я отстранился от погасшего экрана управления. Результат меня не интересовал – выжил Гольдштейн или нет, было вторично. Главной целью было послать ясное сообщение всем, кто посмеет угрожать мне или моим интересам. Цена такой угрозы будет катастрофической. В итоге, план сработал еще лучше, чем даже задумывался.
* * *
Больничная палата в трущобах разительно отличалась от роскошных лечебниц верхних ярусов города. Стены из грубо обтёсанного камня покрывали трещины, а потолок местами протекал, оставляя бурые пятна на побелке. Сеть передавала мне информацию о химических маркерах в воздухе – смесь дешёвых антисептиков, крови и сырости. В центре помещения стояла простая железная койка с продавленным матрасом, на которой покоился Скрежет.
Его хитиновый панцирь был покрыт сетью трещин, несколько сегментов тела перевязаны грубыми, но чистыми бинтами. Судя по качеству повязок, местные лекари знали своё дело, хоть и работали с ограниченными ресурсами. Глаза гигантской сороконожки светились прежним острым разумом. Рядом с койкой, на шатком деревянном стуле, сидела Фенрис – её рыжие уши нервно подрагивали, а хвост обвился вокруг ножки сиденья.
Когда я вошёл, она вскочила так резко, что стул опрокинулся с глухим стуком о каменный пол.
– Костяшечка! – выдохнула она, и в её голосе смешались облегчение и восхищение. – Мы слышали взрывы… видели зарево над городом…
Скрежет приподнял свою массивную голову, его многочисленные лапки слабо поскребли по полу.
«Рад видеть тебя в рабочем состоянии», – телепатически обратился я к нему. – «Твоё самовольное освобождение внесло в план приятные коррективы».
Из горла сороконожки вырвался звук, отдалённо напоминающий смех – низкий рокочущий гул, от которого вибрировали ближайшие предметы.
– Я слышал, ты устроил в городе небольшой фейерверк, – прохрипел он, его голос звучал слабее обычного, но в нём читалась прежняя ирония. – Мои люди докладывали с места событий. Говорят, Гольдштейна доставили в больницу полуглухим и ослеплённым.
Скрежет попытался повернуться ко мне всем телом, но болезненно поморщился и остался лежать.
– Половина его охраны перебила друг друга в панике, когда начался хаос. А те, кто уцелел, разбежались кто куда. Орк потерял лицо окончательно. В прямом и переносном смысле.
Фенрис перевела взгляд с меня на Скрежета, её глаза расширились от удивления.
– Но как… как тебе удалось сбежать? – спросила она, не сдержав любопытства. – Они же держали тебя, наверняка, в самой защищённой тюрьме!
Скрежет издал ещё один рокочущий звук – на этот раз определённо довольный.
– Твои действия… – он обратился ко мне, – они создали самый настоящий хаос. Вся охрана была на нервах с того момента, как начали исчезать их командиры. Постоянные доклады о нападениях, паника среди подчинённых…
Он сделал паузу, собираясь с силами.
– Они ждали прямой атаки на тюрьму и перебросили туда почти всех своих людей, а у меня по факту в камере остался всего один охранник – нервный новичок, который при каждом звуке хватался за оружие.
Одна из его передних лап слабо поскребла воздух, имитируя движение отмычки.
– Я просто дождался, когда он заснёт от переутомления, вскрыл замок подручными средствами и уполз через канализацию. Они были слишком заняты паникой, которую ты посеял, чтобы заметить, как у них из-под носа исчезает главный пленник.
Я кивнул, анализируя услышанное. Моя стратегия сработала даже лучше, чем планировалось, ведь я не спасал Скрежета напрямую – я создал условия, в которых умный и сильный союзник смог спасти себя сам. Это было гораздо эффективнее любой прямой атаки.
Фенрис смотрела на меня с плохо скрываемым трепетом, словно видела перед собой не скелета, а какое-то высшее существо, способное предвидеть ход событий и управлять ими.
Не тратя времени на самолюбование, я развернулся к ней.
«Война с Гольдштейном перешла в холодную фазу», – сообщил я ей телепатически. – «Он ослаблен, но не уничтожен. Нам нужно укреплять позиции и легализоваться».
Я сделал паузу, давая ей время осмыслить слова.
«Твоя мечта о лавке. Пора её осуществить».
Фенрис моргнула, не сразу поняв, о чём речь. Её рот приоткрылся, но она не произнесла ни слова.
«Мы покупаем помещение в торговом квартале», – продолжил я, излагая уже готовый план. – 'На твоё имя. Ты – официальная владелица. Подполье обеспечивает крышу и решает проблемы с мелкими бандами. Я предоставляю стартовый капитал и уникальный товар, который не найти у конкурентов.
Фенрис медленно опустилась обратно на стул, её рыжий хвост нервно подёргивался.
– Но я… я же не знаю, как…
«Твоя задача – создать успешное, прибыльное предприятие», – перебил я её сомнения. – «Сделать его витриной нашего союза и местом, где мы будем отмывать деньги, получать информацию и вербовать новых союзников.»
Я подошёл ближе, мои пустые глазницы были направлены прямо на её лицо.
– Это будет не просто лавка. Это будет наше посольство в этом городе.
Скрежет с интересом наблюдал за нашим разговором, его многочисленные глаза блестели. Я, возможно, ошибаюсь, но он всегда относился к этой волчице тепло. Фенрис сидела молча, переваривая услышанное. Её дыхание участилось, грудь поднималась и опускалась в быстром ритме.
