Текст книги "Ландскнехт. Часть четвертая. Что такое повезло, и как с этим бороться (СИ)"

Автор книги: Алексей Штейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

  ***

  Загрузился быстро, запустил реактор прогреваться, пока раскладываю все, чтоб было под рукой. Вылез старый чорт, Крауц.

  – Доброго вечера, мастер Йохан! Куда это Вы, на ночь-то глядя?

  – До Белых Камней поеду. Там клев такой... Донку ночью поставлю. На глубинного шилишпера – не очень вежливо отвечаю, не люблю, когда отвлекают в такой момент.

  – А... то да, – глубокомысленно отвечает, трубочкой попыхивая. – Нешто до утра не вернетесь, прям?

  – Как пойдет. Не будет клевать у Белых Камней – попробую у Черной Скалы. Там у меня прикормлено.

  – Ну-ну... – постоял еще, да и пошел. Старый хрыч... Ведь донесет все Сэму. Просигнализирует, ага. Денег, что ли, предложить? Тогда точно донесет. А и хер с ним – если все выгорит, то и предъявить нечего будет. Зоибуццо доказывать. А тут, конечно, все попроще – но тоже вот просто так, по такой, в общем, мелочи – государство беспределить не станет. От силы со службы попрут. Да и не очень уже и жалко.

  Крутанул маховик, подождав – еще раз. Теперь из-за нагнетателя сверху, крутить стало не так удобно – надо шморгалку мастерить. С третьего раза стирлинг перестукнул, а с четвертого завелся. Ну, с Богом, к чорту-к чорту, и вперед...

  Отошел не быстро, направляясь типа к островам, потом свернул, и по дуге прижался к берегу. Впрочем. если у Крауца, или иного любопытствующего есть оптика (а чего б не быть, дорого, но не запредельно) – то не обманешь, такими маневрами. Еще не стемнело, едва сумерки начались, видно. Сам я, кстати, оптикой обзавелся, но такое... купил по случаю на барахолке уличной, будучи по делам в городе, у какого-то одноногого отставника с медалью и пропойной рожей, обшарпанный полевой бинокль. Простенькая шестикратка в латунном корпусе. Как старый добрый советский БПЦ – "БесПесдыЦейс!". Даже по местным меркам не шедевр. Но – валашский. А эбиденское стекло – это тут очень круто. Почти Сваровски. И выпуска еще не просто довоенного, а при Старом Князе еще – лет 20 уже гляделке. Но – бодрая. Оптика довольно светлая. Угломерная сетка присутствует. Чехла и ремешка, ясное дело, нет, но в большой нагрудный карман штормовки помещается. Сойдет, мне ж так, побаловаться.

  Пока шел – попробовал дать форсаж, проверить еще раза, как работает наддув. Врубился довольно быстро, засвистел противно. Надел спецчехол. Ну, такое... Все одно свистит, но... ладно, сойдет. А вообще, надо капот городить над моторным дополнительный. Если шморгалку сделаю, то туда и лазать не очень надо. Сбавил обороты, пошел малым, прижимаясь к бережку. Мне торопиться не надо, до темноты все оно они не выйдут на берег, хоть как я крутись, так уговорено. Бортовая качка менее приятна, но что делать, у меня морской болезни нету, а пассажиры – ну, поблюют за борт. Шел аккуратно, примеряясь, как нам идти будет. В темноте, конечно, возьмем мористее, где камней нет. Я и так один раз цепанул бортом камень, и дважды килем – грунт. Но конструкция катера рассчитана на подобное, однако ощущения неприятные. Ой, чую – веселенькая прогулка предстоит... И какого, спрашивается, хера, я в этот блуд вписался? Жопа заскучала? Вспомнился один мой друг из прошлой жизни. Всегда. когда мы с ним на пару влипали в очередное – он успевал с интонацией спародировать Боярского: "Приключения продолжаются!".

  Вот три мили уже от города, наверное, есть. Вполне не нарушая ничего, достал и зарядил винтовки. На море тут проще, не десять километров, а всего три мили – вполовину меньше. Ну, потому как – все же тут уже всякое в море болтается. Уже суровые сумерки, пора искать место, вот приметный выступ с несколькими соснами – скалистая осыпь выдается в море, не давая волнам и ветру унести песок, и на камнях дозором разместились несколько корявых сосен. Собственно, это естественная граница, куда добирается всякая шелупонь за дровами – этот выступ ограничивает движение по самому пляжу, а Приморская дорога в свою очередь гряду обходит, удаляясь тут вглубь на полверсты. Собственно, она тут и дорогой перестает быть толком, ибо дальше никто, кроме погранцов и прочих силовиков и не ездит, и она превращается в широкую конную тропу. Хотя, при нужде, пройдет и повозка, и пушку можно везти спокойно. Военная дорога, так-то сказать.

  Отошел от берега подальше, прошел уже с полкилометра от гряды с соснами. Так, самый малый, и метрах в трехстах пройти, за камнями уже – чтоб можно было спокойно руль закрепить, и за биноклю. Недолго так шел. Ага, вот костерок на берегу, у самого уреза воды считай, только чтоб прибоем не гасило. От города камнями загорожен, но дальше светит широко. Но если кто и прибудет, то ничего там не найдет, и никого не встретит. А вот мелькнул, уже как бы и назад смотря – наверху, в дюнах, второй огонек – это уже фонарь. Довольно узким лучом бьющий в сторону моря и от города. Так, руль на борт, вот так в створе двух огней и пойду – уже весьма темнеет, но можно прибавить не глядя, они должны были выбрать безопасный пеленг.

  Едва коснулся, тут же, не гася горелку, только на нейтраль перекинул мотор, пусть молотит – сразу на берег выскочил. У костерка – ведро с водой стоит. Хвать его, и костер залил. Тут же наверху фонарь погас. Запалил на лодке свой фонарь, повернул в сторону дюн, мигнул два раза, потом еще один. и за камень с винтовкой – мало ли.

  Вскоре – хрустит песок, идет кто-то. В сумерках только фигуру видно, пока совсем не подошел. Змей.

  – Ну?

  – Все ништяк, взводный.

  – Хумус где? – палец у меня на спуске, а ствол аккурат ему в животину смотрит. Мало ли решит чего. А то вот катер, садись и плыви.

  – Не нервничай, Йохан – руки разводит, демонстрируя миролюбие – Сейчас схожу, и все вместе придем. Я нарочно пошел, убедиться, что все ладом, а их оставил. Сейчас фургон отгонят еще на дорогу, чтоб побыстрее кто-нибудь забрал, и бегом обратно.

  – Оставь, где есть, я как вернусь, приберу. Али – краденый?

  – Обижаешь, взводный. Честно купленный, без хвостов, потому и искать не станут. А за фургон с тебя золотой.

  – Облезешь. Полюбому ж бросишь. А я приберу – точно концы в воду.

  – Лады. Сейчас придем.

  – Поживее там. Мало ли, все же – а ну видел кто костер.

  – Усек. Мы мигом.

  ***

  ... Мерно стучит стирлинг, погода пока балует – почти штиль и волна ушла, даже брызг нет. В лодочке вчетвером стало тесно. Вещи свалили в рубке, а все расселись в кокпите. Хумус рядом, Змей напротив, а она рядом с ним. «Человек» Змея оказался женщиной, можно даже сказать – девушкой. Сильно помладше бандюгана... хотя, я не знаю, сколько ему лет. При таком нездоровом образе жизни, многие выглядят сильно старше. Баба, чего там, красивая. Не мой вкус вовсе, но – красивая. И фигурка, и черные вьющиеся волосы, и мордашка очень даже, насколько в темноте видать можно.. Минимум четверть зингарской крови – но в Рюгеле это раньше было вовсе нормально, да и после «отречения» Вергена уже рупор оппозиции разразился гневной статей о перегибах при окончательном решении зингарского вопроса. И даже обозвал Вергена «военным преступником» и «бесчеловечным демоном войны». Что несколько симптоматично, хотя промахнувшегося Акеллу только ленивый не пнет. В общем, баба что надо. И, похоже, тут у Змея любовь. Даже всерьез завидно стало. Так он на нее с обожанием смотрел. Вот ведь бандит, дерьмо, отброс человеческий – а мне вот может ни разу в жизни, окромя глупой молодости, ни на кого так смотреть не приходилось. А что еще обиднее – она на него так же смотрит. Вот же гадство... Я вот, стараюсь жить «по-человечески» – а что имею? Трех рабынь, которым деваться некуда, да проституток, которые будут любить кого угодно вечно, пока есть деньги... А они оба смотрят в сторону Рюгеля – Змей поспокойнее, а она, кутаясь в плащ, по-моему, плачет. Ну, если родной город – то понятно. Ибо, скорее всего – навсегда. Однако ж – едет, аки жена декабриста в на Сахалин. Да, завидно, мать его!

  – Ты-то не жалеешь? – ткнул я в бок Хумоса.

  – Нет, взводный. Ну его. Что я в той жизни видел? Село наше, мне целым миром казавшееся? Так я сейчас знаю, что беднее места я только войной разрушенные встречал. В городах я посмотрел, что за жизнь. Мастеровые в Улле, думаешь, с жиру бунтовать стали? Да им денег три месяца не платили – "Война, не время сейчас о деньгах говорить!" А семьи жрать хотят каждый день, хоть война, хоть мир. А хозяева аренду за жилье берут невзирая. И требовать не смей – военное время. А фабрики от военных заказов ломятся, а склады забиты и на фронт идет все еле-еле, чтоб потом за срочность наценку брать по экстренному заказу... Наслушался я там, пока в тюрьме лежал, все боялся, что задушат ночью – вот и спал едва, все слушал... На что мне жизнь такая?

  – И куда ты?

  – В племя какое подамся. Там примут, знающие говорили – они всех принимают. Конечно, присмотрятся, но если не шпион и не совсем сволочь – и не убьют, и не прогонят сразу. Закон такой. А год проживешь – или прикажут уйти, иное племя искать, коли не ужился, или разом бабу найдут. Иногда и не одну. Ну, говорят, какую барон скажет – иногда и вовсе... ну, это если не сойдешься ни с кем за год. Свежая кровь-то им нужна.

  – Ага. Меня у горцев раз тоже чуть не женили...

  – Во-во. Детишек троих заделаешь – тогда, коли хошь, сам живи, или новую бабу уже по любу заводи. А там... через три года – могешь в Совет ихний предлагаться. А через пять – могут по их закону и бароном выбрать...

  – В бароны, Хум, метишь? – Змей скалится. Баба его унялась, он ее приобнял. а глаза у обоих шалые – отплакались, теперь новую жизнь чуют

  – А чего бы и нет, Змей – спокойно ему Хумос отвечает. Вообще как-то он сейчас не так себя ведет. Видать, как отчалили – он теперь Змею не подчиняется, кончилась бандитская дисциплина. Ну да и Змей не давит. Не верю, чтоб этот разбойник вдруг встал бы на путь исправления, и завязал – но определенно со старым он прощается, страницу жизни переворачивая. А Хумус мысль продолжает: – Знаешь, Змей, может из меня и барон выйдет, а может просто проживу себе в степи. Но вольно. Обратно мне пути нет, да и не ждет никто. Девка в деревне поди другого нашла уже, да и... в общем, и не болело. Родители – так они и рады были, что лишний рот в армию забрали. Братья-сестры – так им вовсе счастье. Кому я там нужен был? Только сборщикам податей, да князю в армию. Нет уж, не о чем мне жалеть...

  – А ты, Змей? – я бандита спрашиваю – Куда подашься?

  – А мы в город пойдем. В Штангарт. Южная столица ихняя. Там летом Совет Старейшин заседает. А весной, зимой и осенью по другим городам переезжает. Так заведено. Город тот большой, богатый. До Рюгеля далеко, конечно, да и все там по-другому у них.

  – И делать что будешь? За старое? Так там же у тебя связей нет. А никто чужаков не любит. Грохнут. Или страже сдадут.

  – Не поверишь, конечно. Но решил я все бросить старое, да завязать.

  – Не поверю.

  – Злой ты, Йохан... – задумчиво отвечает Змей – Как есть, злой. Чего тебе-то в жизни не хватает, что ты такой?

  – Иди ты... – реально вот зацепил, урка расписная. Философ сраный, психоаналитик, блядь. На себя посмотри, завяжет он... Трех дней не пройдет, как кого-нибудь за медяк зарежешь.

  – Завяжет он. Он обещал – это баба его, вишь, защищать полюбовника кинулась – Мы торговлю устроим, а лошадей выхаживать умею. Дедушка научил. Не пропадем.

  – Обустроюсь, как ты – лодку куплю. Буду торговлю вести.

  – Ага. Под черными парусами – хмыкаю я

  – А чего бы и нет? Не худший промысел, и без зла людям. Устал я зло творить, Йохан. Только, кабы не сложилось так – не сойти б уже с той дорожки было. А раз так – вот руку себе отгрызу, а зазря никого не обижу. Хошь – не верь, твое дело...

  – Ладно... посмотрим. – отвечаю.

  ...Об чорте речь – а он и встречь. Только про черные паруса ляпнул – а нате вам. До устья Студеной километра два оставалось – буквально пронесло мимо на встречном курсе в каких-то паре сотен метров невеликую посудину, несмотря на очень легкий ветерок, ходко шедшую под целой гроздью парусов. Причем их силовая установка имела радикально черный цвет – потому, собственно, ночью их даже при неполной луне не видать, а вот как сейчас, когда узенький месяц едва вылезает из-за горизонта.... Хорошо, что не впилились на всем ходу. За такие паруса, если найдут при досмотре – сразу конфискация всего плавсредства разом, вместе с грузом, да на дознание в кутузку на месяц попадешь. Пролетели мимо, причем они, наверное, перепугались еще больше нашего – кто на катере моторном ночером попрется, кромя погранцов? Они-то нас тоже не заметили вовремя – буруна от нас нет, а двигатель, видать. на расстоянии не слышен. Но, повезло – стрелять не стали.

  Дошли до Студеной, стали подбираться к Косе. Змей уверял, что там есть проходы, но чем ближе шли – тем менее уверенно говорил. Но в Лоции тоже указано, хотя и опять же неконкретно. "При определенном уровне воды и в спокойных погодных условиях, условно проходима, для мелкосидящих маломерных моторных судов". Подошли ближе. Гадкое место – вроде и ветра почти нет, а волны плещутся противно. Камней полно, скачала цепанули бортом, перевел на малый – и тут как об столб. Полетели все кубарем, зашипели, матерясь. Лодка как встала. Перекинул на нейтраль, пробежал на нос, ожидая увидеть неприятное – но оказалось, просто вошли ходом в крутую отмель, песок с камнями. Велел Змею взять шест – Хумос с его ногой не годен скакать по палубе, и отталкивать лодку. Дал задний, вывел постепенно на форсаж, потом стали мы втроем скакать и раскачивать лодку, а Змей на шест налегает. Вытолкнулись. Далее пошли самым малым, то и дело перебрасывая на нейтраль, а Змей, на носу стоя, шестом впереди дно щупал. Дважды еще вовремя успевали остановиться, один раз ткнулись в отмель, но уже не сильно... А прохода-то все нет... А мы все дальше от берега отползаем, и мне уже чудится, что течение боковое появляется....

  Не чудится. Все ощутимее тащит нас вдоль Косы. И ни к чему хорошему сия тенденция не приведет – уже прошли мимо бортов два маленьких водоворота. Пока все это игрушки – на веслах вырваться можно. Но дальше будет только сильнее. А нам надо обойти каменистую грядку, где прохода нет вовсе, а это метров двести. И вот если там, сразу за ней ничего не будет – то надо плюнуть на все, и переться, делая крюк миль в десять – вокруг Косы, выходя далеко в море. Если не жать полным ходом, то это часов пять лишних. И встретить уже там можно кого угодно. Но если прохода нет – то без вариантов.

  – Змей, если за этими камнями хода нет, то идем вокруг Косы, в море – говорю ему

  – Демонов ему в печенку... – шипит сквозь зубу тот – Может, еще чуть дальше?

  – Если там потянет, то моя машина не сдюжит. У меня не истребитель, тяга небольшая – можем не вырваться вовсе.

  – Тьфу, пакость! – сплюнул Змей.

  Потянуло нас раньше. Еще только кончились камни, уходя грядой под воду, а катер словно рукой невидимой подхватило, и понесло. Все почувствовали, Хумос заозирался, девка ойкнула, Змей, оглянувшись, выругался. Я не медля двинул сектор в форсаж. Секунд двадцать, и раскрутится, а там уйдем. Я пока чую – тянет мощно, но с этим справимся. Сейчас засвистит, и плавненько на борт...

  – Йохан! Право бери! Есть проход, Богами клянусь, давай право!

  – Нас тянет, не удержимся!

  – Давай право, еще десять сажен, и как раз!

  – Да, мать его, машина не... – и тут взвыл, выходя на свист, нагнетатель. Тяга спустя пять секунд возросла, и я, рискуя перевернуть лодку, заложил виража, едва успев крикнуть Змею, чтоб держался. Проход я и сам видел, неширокий, между покатых камней.

  – Не входим! – ору Змею – Сносит нас! Шестом от камня налегай, не давай уткнуться! Хум, хватай весло, вон под ногами , коли корму понесет на камни – отталкивай тоже! Обломаем винта – всем хана!

  Хумос, схватив грябалку, на тот борт от меня кинулся, девка тоже засуетилась, второе весло из креплений выдергивая, а я уже, считай обратно, вдоль Косы правлю, развернувшись – почитай, проскочили поворот. Но моторчик вытянул. Вышли на траверз, я довернул, и тут же, выскочив из потока в относительно спокойную воду – с водоворотами и волнами, но без единого течения – катер обрел тягу, рванув с места. Я едва не вписал в противоположный "берег" прохода, пискнула что-то девка – и мы вылетели на ту сторону. Отскочив по практически спокойной воде метров сто, я, дрожащей рукой перекинул сектор на средний ход. Ну уж нахер, ибал я такие морские прогулки... Морезаднепроходство какое-то...

  – Я весло пустила – извиняющимся тоном заявляет девка

  – Да хер с ним, с веслом, красавица. Мне вот проверить надо – не обосрался ли... – отвечаю. – Змей, иди с носа сюда. Давайте-ка к берегу сейчас, чуть выдохнем... прогадимся, да кофею на лампе согреем. Нам теперь по твоим прикидкам, двадцать миль вдоль берега точить, не меньше.

  Глава двенадцатая.

  ...Короткий привал у нас вышел, все же, не на берегу – не доходя влетели на отмель, метрах в ста от берега, расслабились и не заметили темную полоску песка. Там и передохнули. Далее путь проходил, до полуночи примерно, более-менее спокойно. Потом наполз туман, густой и натурально липкий, все отпотело моментально, и словно приглохло все, отчего стук мотора вовсе оглушительным был. Скорость пришлось снизить до самого малого – это и не экономично, и долго, но лучше так. В Лоции путь далее за Косу описан слабо – мол, в целом дно ровное, песчаное, камней почти нет, а «подробных и достоверных данных очень мало». Ну, вообще по Студеной и чуть дальше проходит как бы граница – ледник, наверное, когда-то досюда дошел. В окрестностях Рюгеля еще много валунов, и в самой Студеной, и в море, и на островах, а дальше, как холмы кончаются, то все описания говорят, что камня мало. Оттого, отчасти, и кочевники степняки – дом-то не особо и построишь, глину еще искать надо, дерева нет, лошадиное говно на топливо идет. А с лошадиных шкурок юрту, или что там у них, чум-вигвам сборно-секционный, не знаю, – это запросто можно. Но, хоть камей и не много, тем более обидно было бы так глупо влететь. Вот и ползли еле-еле, но приставать к берегу не хотелось. По топливомеру едва за половину бака ушло – а у меня еще в канистрах на полторы заправки есть. Хотелось бы все же к утру быть на месте высадки, чтобы вобрат мне поскорее уйти, часть до Косы проскочить вовсе едва ли не потемну. Мало ли, местность незнакомая, и рисковать не хотелось. А медленно идти в таком варианте предпочтительнее, чем пассивно ждать, пока туман сойдет.

  – Как вы дальше-то? – спрашиваю Змея.

  – Ты нас высадишь... Надо только чтоб туман ушел, чтоб не проскочить...

  – Не проскочим, таким ходом нам до места часов шесть, а рассчитывали на два с половиной от Косы.

  – Ну, в общем, там дальше – поселок рыбачий. Ну, рыбаки, да торговцы. Там место такое, колодцы воду пресную дают – потому и поселились, больше-то дотуда по берегу нигде жить нельзя нормально. Вот мы и дойдем. Там верст пять, ближе не надо подходить. К утру выйдем.

  – Дойдете? – с сомнением на Хумуса поглядел

  – Дойдем – уверенно Змей отвечает – Дойдем вместе, не беспокойся.

  – А дальше? Думаешь, степняки вам так рады будут?

  – Не знаешь ты их обычаев. Путника они не тронут. Даже помогут, если беда случилась. Ну, в меру. Так у них заведено. Ограбить или убить путника – большой грех, если свои узнают, то тут же убьют, или выгонят из племени, что иногда одно и то же. Потому не тронут. А уж в поселке найдем, на ком доехать до города. А Хум... не знаю, там посмотрим.

  – Там разберемся – Хумус поддерживает – Там и спрошу, может, первое время там и останусь, а может сразу куда дальше двину.

  – Денег-то есть на первое время? На вот – достал завернутую в бумагу колбаску монет, что мне Змей, едва отошли, сунул, отчекрыжил часть, и ему передал – Бери, бери, станешь бароном – тогда поговорим, чем отплатишь...

  – Странный ты, Йохан – Змей усмехается – Злой, хуже собаки, за эти деньги со мной торговался, а взял, даже не посмотрел, что там, может, я медяки сунул тебе? А теперь отдал вот ему едва не половину..

  – Змей, ежели чего, то ты учти...

  – Да не, твои ж деньги, как хошь трать, хоть в воду кинь. Мне своего, что есть, хватит.

  – Ну, тогда об что и говорить. Торговался я, чтоб ты не вздумал, что оно все легко, сел и поехал. А проверять... нешто ты такой дурной, что рисковал бы вот так по глупости? Ну, ведь понимаешь, чем бы кончилось... А денег лишних мне не надо, заботы отобью, да и хорош. И не зарься, что Хумусу отдал – кабы не он, я бы может вовсе вопрос иначе решил...

  – Что, грех бы взял, вот так, попросту? – скалится Змей.

  – И не сомневайся. Так что – считай, мы с Хумусом вдвоем вас везем.

  – Злой ты. Одно хорошо – хотел бы ты нас убить, так тянуть бы точно не стал.

  – Это точно, хотел бы – так у доктора б еще в подвале все решил. А так – я договор держу, а ты тоже не дурак, так зачем всякие глупости.

  – Вот Хум так про тебя и говорил. Странный ты, словно с другого мира к нам провалился...

  – За берегом следи, туман пожиже стал! – обрываю его. Тоже мне, знаток. Помнится, и капитан Кане что-то такое про меня упоминал. Надо аккуратнее быть, старательнее мимикрировать. Почаще всем напоминать, что я на голову контуженый, да всякие чудачества откалывать. А то так спалишься – посодют в клетку, как шиншиллу, на показ публике...

  ... Вон! Вон на берегу знак ихний! – негромкий выкрик Змея вернул меня в реальность, а то я уже чуть ли не задремывать стал от монотонности хода. Примерно в три ночи мы прибавили до среднего, больше все равно туман не давал, но метров триста уже видимость была, узенький месяц неплохо помогал. Сейчас же уже часов пять утра, на востоке, откуда мы пришли – явственно прослеживается будущая заря, и спать хочется зверски, они-то по очереди покемарили по паре часов, а я все на руле. Но, по правде сказать – приятно. Света фар не хватает, и урчания мотора, и чтоб дорога под капот... Я в той жизни любил по ночам ездить, особенно на дальняк, с двух до шести трассы пустые, благодать... Вот и ностальгировал, как мог. Поворотил к берегу – к чернеющему какому-то сооружению. Не маяк, ближе подошли – насыпь, курган, холмик. ак назвать... На верхушке камень, стела что ли, каменная вкопана, чуть косо.

  – Это знак, дальше территория поселка начинается. Это не очень что значит для нас, но лучше дальше мы пешком.

  – Как скажешь... Надо бы чуть перекусить, да пока вы собираетесь, я покемарю минутку...

  ...После перекуса у костра – на берегу нашлось изрядно довольно сухого плавняка, меня разморило всерьез, и минутка вылилась сначала в полчаса, а потом они решили меня не будить. В итоге, когда я, ощущая себя относительно бодро, продрал зенки – тумана уже как не бывало, а на востоке происходило какое-то странное атмосферное явление – над горизонтом болтался неопознанный объект, яркий шар, излучавший тепло и свет. Долго думал, что же это могло быть – ну, не солнце же? Тьфу, аж сплюнул от досады. Мы же как рассчитывали? Я выезжаю обратно рано утром, без пробок...

  – Демона ли не разбудили? – ну, не зарезали, все же, хотя я, честно сказать, так устал, что никакой был, и в общем только на Хумоса надеялся. Ну, или может – и впрямь бандит этот завязать решил? Чего в жизни только не бывает, в конце-то концов. Некоторые даже, рассказывали, что восемнадцатилетних девственниц встречали... Хотя, врали, наверное.

  – Решили, что нам торопиться некуда, а тебе отдохнуть надо, да и по чистому быстрее дойдешь. На вот, кофе попей...

  Пил кофе и как-то все думал – вот сейчас разойдемся и насовсем. Не то чтоб жалко, а как-то... Допил, сжевав какой-то пирожок из взятого ими в дорогу, потом заправил лодку, перелив из канистр в бак керосин. Они пока собирали лагерь, паковали свою поклажу. Потом запустил реактор, прогрел, движок завел. Ну, все, пора...

  – Ладно. Давайте уж, я поплыл, да и вы пойдете, чего уж более тянуть.

  – Давай, Йохан...

  – Бывай, взводный...

  – Спасибо...

  – И вам всем того же. Ты, Змей, как устроишься – весточку подай. Уж найдешь способ. А ты, Хум – ну, коли бароном станешь, непременно в гости зови, а коли и не станешь – тоже как-нибудь не теряйся. И вам, барышня, успехов...

  Обнялись на прощание, да и пошел я в лодку. Забрался, они втроем меня столкнули, кормой вперед в несильный прибой. Отошел задним, помахали друг другу – да и ходу. И отчего-то было немножечко грустно. Ладно, все у них будет хорошо, надеюсь.

  ***

  Как всегда бывает – обратный путь и быстрее, и легче. Да и налегке катерок совсем иначе идет. Болтает, правда, побольше, чаще подруливать приходится, но все же не зря я консоль в центр вынес, не так, как на моторке в одно жало, на корме у румпеля сидя. Солнышко в морду, но пока только начинает пригревать, действие кофе уже прошло, и сыроватая с ночи куртка не очень и греет, а утренний ветерок такой...бодрый весьма. Бррр-аффф! Где там моя фляжечка-то, ночью-то нам не до того всем было, честно говоря, не хотелось вовсе, а сейчас – самое оно...

  ... Когда дошел до Косы, куртка уже просохла, и солнышко всерьез пригревало. Обратно я шел в трехстах метрах от берега, чтобы не опасаться камней и мелей, и дать экономичный ход. Но, подходя ближе к Косе, решил обследовать ее от берега – сейчас я видел, как далеко та грядка камней, что мы ночью обходили – да будь светло, ни за что не полезли бы, в обход пошли бы, без вариантов! И сейчас туда идти вовсе не хотелось. Нет, если ночью прошли – сейчас я тоже смогу. Или в обход двину. Не очень охота, но погода позволяет – не так, как вчера, ветерок и волна небольшая, но до экстрима очень далеко еще. Однако, все же сначала и у берега посмотреть не мешает. Проскочил через бар благополучно, пошел в прибрежной лагуне, забирая к самому основанию Косы. Полчаса потратил, но так ничего и не нашел – все проходы были такие, что байдарку какую протащить, может, и можно было бы. Потом на грех нашел один, и началось... Дошел до середины, и несильно так сел на брюхо. Несильно. но плотно. Хождением по лодке сняться не удалось, а ставить мотор на полный ход опасался – мало ли что, улетишь за борт – потом не догонишь лодку. Надо, кстати, кроме шморгалки – чеку, и клапан, перекрывающий топливо, али на воздух заслонку, придумать. Как на подвесных моторах. На такой вот случай. Но это потом, а пока надо с мели выбраться... В общем – пришлось разоблачаться, да лезть в воду. Вот только чорт меня дернул посмотреть что впереди – показалось, что дальше мельче. Решил протащить вперед, и дальше пройти. Прошел,и метров через десять снова встрял. Тут уже по дурью завелся. Ну и часа полтора я еще играл в дураков на Волге, заодно сломав последнее оставшееся весло-грябалку, использовав его в качестве лопаты на рытье Рюгеле-Степняцкого канала. В общем, когда я, наконец-то, смог вытащить лодку на ту сторону Косы – я уже был грязен, мокр и счастлив, словно нашедший болото ретривер. А предстоящие, в общем-то, и не такие далекие тридцать верст до дома – казались чуть ли не космическим расстоянием. Потому, кое-как отмывшись от ила, провоняв водорослями и рыбой (камни, да и и вся Коса изрядно засрана чайками) и одевшись, я тут же треснул остаток из фляжки. Надо побольше емкостей завести – одна фляжка, на стакан всего объемом, это несерьезно. Осмотрелся, и не долго думая, направил лодку к памятным с прошлого раза, так и не осмотренным мною, руинам какого-то поселка, на берегу, между Косой и устьем Студеной. Посмотрю, согреюсь и отдохну, если там место безопасное, то и вздремну, перекушу может – а потом и домой. Все одно, после полудня буду, лишний час-другой уже роли не играет, все планы, как и положено, пошли лесными угодьями. Аккурат напротив развалин, как раз имеется небольшая бухточка, вот мне как раз туда. Там даже некое подобие причала просматривается, полуразваленная осыпь каменных блоков. Правда, толку от него никакого, у самого берега он вовсе размыт, так что парковаться придется прямиком на пляж.

  Причалил, вытащил лодку, сколько удалось, ввернул в грунт винтовой анкер, за который и зачепил посудину. Хотя, походу, можно и вон за те камни было, и столбы торчат у берега, не так чтоб гнилые с виду. Местечко удобное, в общем, ясно, чего тут поселок построили. При всей гадости – Коса от самых поганых западных штормов прикрывает, рядом горло Студеной с лиманами. А там и в море у устья реки всегда рыба есть. Чорта ли забросили... Может, это вовсе степняки отстроились? Дождался, пока остынет мотор, и выкрутил клапан, сунул в карман – мало ли. Подумал – но пока ничего с лодки брать не стал, поперва пройду, все же, промнусь, проверю, что там за стоунхендж изобразили. Но самострел, ессесно, прихватил.

  Первое, что немного смутило – от бухточки наверх к развалинам шла довольно натоптанная дорожка. Подзаросшая, и видно, что не каждый день или даже неделю по ней ходят, но имеет место быть транспортное пешеходное сообщение. А если подумать, то и конное может вполне. Дело-то житейское – контрабандные пути тут сложны и затейливы. И формально это – сопредельное государство. Правда, вспоминая реакцию пиратов (кстати, на свету уже видно, что от их яхты одни огрызки уже – а ведь и штормов не было сильных), отчего-то думаю, что, ввиду, надо полагать, полнейшего отсутствия сопредельных пограничников – наши, рюгельские ничуть не заморочатся сим казусом. Да и то, что никто тут на постоянку не оседает – тоже о чем-то говорит. Воды-то тут полно, река рядом, даже если колодцы соленые – иди ведрами принеси. Другое дело, что отсюда легко, если что, в Степь уйти холмами и балками, или наоборот по отмелям в дюны к Рюгелю свинтить. И оттого, надо думать, место сие зело удобно как перевалочная база, пункт подскока. В обе стороны.

  Подумав так, винтовку с плеча снял, в руках понес, да еще и курок взвел. Мало ли. Хотя на берегу примет и следов чтоб недавно кто-то что-то тут высаживал, или забирал, нету. И развалины выглядят нежилыми вовсе, и ни малейшего запаха дыма, курева, жранья или наоборот, дерьма и мочи. И потом не несет лошадиным или человечьим – а если б, например, сюда кочевники пожаловали – несло б будь здоров. Однако, все же чего-то мне не нравилось все больше. Это не лес, конечно, и на птичек тут ориентироваться не выйдет – чайки как орали над лиманами, так и орут. Ачто в развалинах тихо – так, может, местные пичуги тут отродясь не жили, я не орнитолог какой, и не охотник. Но что-то не нравится. Пошел, стараясь и округ глядеть, и все ж не упускать из виду развалины, по дуге в обход. Не спеша, осторожно, не торопясь и не шумя особо. Идти было легко – пока почва соленая, до Степи настоящей метров двести – трава жесткая и невысокая, редкими пучками. Обошел, осмотрел – ничего такого не отметил. Следов каких-то не увидел, но для примеру посмотрел сам на свои следы: на сухом-то песке плотном – да ничорта не видно, а чингачгуком идти носом по земле мне стремно, не хочется из виду упускать каменные коробки поселка. Тем более что в Степь и от поселка уходило подобие тропинки – правда, куда как слабее по виду. Да и то – она не "в Степь" а скорее "из поселка" – выходит из провала в бывшем когда-то заборе, а теперь просто невысокого валика камней, и исчезает не дойдя, по-моему, даже до начала холмов. Завершил круг, обойдя поселок полностью. Ну, это даже не поселок, а почти что хутор. Или этот – фольварк. Дюжина бывших каменных домов разной степени развалистости, обнесенные когда-то забором. Судя по всему – если и подвергся разрушению иначе, как от времени, то только пожаром. Или больно уж давно дело было. По сути, наиболее целыми (практически полностью цокольные, первые, этажи остались) были три дома в центре. И, по закопченным участкам стен – там, походу частенько пережидают всякое ненастье и несчастье местные пилигримы. Если, к примеру, даже с моей скорлупки паруса притащить – и то можно устроить неплохое укрытие от непогоды. Шторм, например, переждать.