Текст книги "Ландскнехт. Часть четвертая. Что такое повезло, и как с этим бороться (СИ)"

Автор книги: Алексей Штейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

  Ну а следующая новость состояла в том, что возвращался я от Хуго на срочно высвистаном Поле, в его новом фургоне (коляску нашу трофейную, он уже, по договоренности со мной продал, закупив на паях белее комфортабельную – а вот фургон это уже чисто с прибылей в аренду отхватил, шустряк). Фургон был набит всяческими инструментами, приспособами и даже простенькими небольшими станочками. Ух, заживем, мастерскую оборудую теперича!

  ...И зажили. Почитай, весь следующий день старательно оборудовал мастерскую. Причем обе малые активно помогали, и, странное дело,даже не бесили. Я только нервничал немного иногда – ну,тут малолетки как-то не привыкли летом обременять себя излишествами в виде бюстгальтеров под недлинными сарафанчиками. Потому временами в процессе совместной работы становилось совсем жарко и тесно в организме. Хорошо хоть – труселя носят, потому что тоже... В общем, иногда было тяжело, но я держался. А в целом – даже удовольствие получал от их помощи. Что характерно – Милка все как-то больше такая рассудительная и точными механизмами интересуется, причем даже на удивление – соображает что-то. А Алька – та больше руками работать, она даром что мелкая, а физически вполне развита, и хватка есть, и руки точные вполне. Девки вроде, в куклы должны играть, ан вишь, полезли в этом помогать. Хотя, я так вижу – друзей-подруг у них тут не много – в школе еще как-то, а так – редко они с кем играют, соседи как-то, как я понял, из-за их статуса не велят с ними водиться. Уроды капиталистические. Хорошо хоть, что с моей репутацией их никто не обижает. Хотя, может и из-за этого не водятся. Ну, что поделать, зато им со мной интересно. Только все же им бы сарафанчики покороче... Нет, не поймут – лето же, жарко... Ох, грехи мои тяжкие...

  Пока девчонки раскладывали всякую мелочь, я собирал на дворе станки, от удовольствия, вдохновленным неслабым ветерком с моря, начал напевать, старательно грассируя и картавя, веселую песенку малоизвестного вокально-инструментального ансамбля про качели. Когда уже затащил станки внутрь, Алька поинтересовалась:

  – Дядя Йохан. а что за песню ты пел?

  – Это колыбельная песня северных варваров.

  – А про что она?

  – Ну, как положено – про то как дети мечтают, как они вырастут и будут хорош жить...

  За день мы не только оборудовали худо-бедно мастерскую, но под вечер наспех смастерили из старого шкива от какого-то механизма спиннинговую катушку. Делов-то, собственно говоря. Леску (настоящую, из конского волоса плетеную – тут синтетики нету!) и блесны я прикуплю у Крауца, да и удилище тоже. Завтра, как раз с Хуго поедем испытывать его нагнетатель. Девчонки намекали, что они рады бы тоже составить компанию, но я отказал. Во-первых, сказал что лодка еще не полностью готова. Ну, отчасти правда. Во-вторых... как-то стеснялся я их Хуго показывать. Они чуть погрустнели, и я, почувствовав себя неловко, потащил их вместе с Морой, которая тоже уже закончила свое шитье, на спонтанный пикник, на наше обычное место за ручьем. Попутно осмотрели стройку бани – мужички уже начали класть сруб, а в канаве громоздилась невысокая плотина-перекат, и глубина в бочажке перед будущей баней была почти по грудь. Хорошо, быстро работают, чортяки!

  На пикничке я все же привлек девчонок насчет пострелять. Эти обе с радостью согласились, да и Мора поучаствовала – с малокалибренного револьверта они рассадили три пачки патронов, однако. Мора стреляет неплохо, а вот с девками подметил – Милка, опять же, склонна к точной стрельбе, не торопясь, спокойно, а Алька азартная. Лупит часто, мажет тоже много, но поражает мишени пусть и с большим расходом, чем сестренка, но гораздо быстрее. Так сказать – у каждой свой стиль. Эх, вот все же так и бродит у меня эта идея – привлечь их к демонстрации ружей Хуго... Но вот Мора... Я ведь до того и ее думал привлечь, но теперь... Ну, после моей дурацкой выходки с этой малолеткой у нас с Морой установилось некое перемирие для захоронения, но все же вопросы-то промеж нами остаются. Причем, прежде всего у меня к ней вопросы. Вот только второй раз психовать я не хочу. А потому... Обидно, конечно, будет отказываться от такой затеи, но... В общем – посмотрим.

  ***

  Остаток выходной недели начался просто замечательно, что не могло не настораживать.

  В пятницу с утра заявился Хуго – причем я его затащил попить чаю, так как он толком и не завтракал. Мора моментом собрала на стол, а вылезшие заспанные девчонки, поначалу не понявшие что к чем, а потом со стремительным ойканьем убежавшие переодеваться, смутили его окончательно. Особо глаза прятал он вида рабских ошейников. Ишь, манерный какой... ничо, а я вот так скока живу с ними?! Зато, когда они, совершенно по-детски бесцеремонно (в основном, конечно, младшая) рассказали и показали обустроенную мастерскую – он совсем умилился. Ничего, проще будет уговорить, если все же решусь привлекать девок к демонстрации орудий его выделки.

  После поехали ставить нагнетатель. Лодка Хуго понравилась, с установкой агрегата мы справились быстро, а потом понеслись кататься вдоль берега на запад, и вот тут-то зависли надолго. В итоге, все же, отрегулировали – так, чтобы муфта центробежная включалась только при превышении "экономических" оборотов – примерно сто тридцать с плюсом. Тут-то эта машинерия и запускалась, взвывая с присвистом – и прибавка к ходу получалась изрядная. К расходу, впрочем, тоже. Но – сгодится, я так, может, и погранцов – если не обгоню, то не сильно отстану. Шумновато работает, надо войлочный кожух на компрессор сделать. До Студеной, конечно, не пошли – все же почти тридцать верст. Но в небольшом заливчике я спиннинг собрал, и Хуго продемонстрировал. На удивление – за полчаса удалось поймать какую-то некрупную морскую рыбешку – чорт ее знает, кто такая. Хуго впечатилился, а потом, помявшись, выдал:

  – Знаешь, Йо... мне, право, жутко неудобно... Но брат... он, кстати, очень благодарил за подарки... Так вот – Вит просил узнать – не согласишься ли ты увеличить нашу долю в патенте на эту игрушку? А он обещает запустить в производство ее малыми объемами, но прямо сейчас... Нет, если ты против...

  – Ничуть, Ху. Забирайте, государство не обеднеет. И, потом, я расскажу, как сделать эту штуку еще лучше. Но – потом, когда уже будет спрос на эту модель.

  – Странно. Брат тоже почему-то уверен, что спрос будет...

  – Это он просто смотрит шире. Ты лучше расскажи, что с нашими игрушками выходит. У меня есть идеи, но сначала хотелось бы послушать тебя.

  – Так чего слушать? давай поедем ко мне, и все покажу!

  Сей план и приняли к исполнению. Решили прокатиться до Барта – прикупить топлива про запас, оставить там лодку, а оттуда колесами сгонять до мастерской. Хуго давно хотел пообщаться со стариком – они не то что дружили, но приятельствовали.

  С игрушками у Хуго, действительно, все было неплохо. Ружья к охотничьему празднику идут по плану, чертежи для малокалиберной самозарядки он подготовил – машинка получалась недешевая в целом, но с огромным ресурсом: основные детали от большой самозарядки, а нагрузки раз в десять меньше.. Но – сначала сделает упрощенный образец без отделки. А с переломкой барабанной – пришлось сменить материал барабанов на бронзу. Но в целом там никаких проблем, и по сути осталась только отделка. Пробуя раз за разом винтовку, я все пытался уловить ускользающую мысль... Нет, значит не время, надо чуть попозже... А пока все же, наверное, решусь...

  – Слушай, Ху... Ты говорил, что ружья можно демонстрировать перед продажей?

  – Да, но это стоит денег – золотой с каждого ружья...

  – Я бы настоял, чтобы заплатить. Если надо – с моей доли.

  – Ну... зачем же – я тоже не против, если ты так уверен. Надо еще будет нанять егерей, но это дешевле...

  – Обязательно егерей, или можно кого хочешь?

  – Да хоть сам, только это не принято... Ну, меня не поймут, засмеют еще...

  – А тебе и не надо.

  – Ну... Да, ты вполне можешь, приглашение на праздник я все равно у братьев для тебя сделаю...

  – Не, ты не понял. Ты же видел моих... хм... девушек? Вот они-то и будут стрелять...

  – Они?!

  – А что? Они умеют, да и натаскаю еще до времени.

  – Но... как-то не принято...

  – Запрет есть?

  – Нет... А маленькая – тоже?

  – Она-то, думаю, как раз больше всех отожжОт там... Ладно, решим это позже, все одно через день мне на смену, а потом займемся – ты как раз доделаешь ружья. Им же с ними тренироваться надо. Слушай, а покажи, что ты с нашей микрокартечницей изладил?

  С пистолетом-пулеметом нашим все вышло тоже неплохо. Хуго конструкцию малость переработал, перенеся приводную рейку на левую сторону – теперь теоретически можно было пулять в одно жало, постоянно взводя оружие левой рукой. Правда, и количество выстрелов в очереди сократил до пяти. Иначе плохо выходило. Добавил еще всякого нужного и полезного, убрал лишнее – в итоге аппарат стал весить килограмм двенадцать, но работал без клинов и задержек, питался из двадцатиместных магазинов, ставившихся сверху, и в целом напоминал уже пулемет Мадсена с коротким стволом. Разве что магазины Хуго упростил, сделав их прямыми. Главное – работал без проблем, что я и проверил, отстреляв аж две сотни патронов практически непрерывно. Без единого клина и задержки, с парой осечек всего. С рук, конечно, не постреляешь толком – но вот несомненный плюс: в одно жало лежа стрелять более чем можно. Эх, мне бы такой вундершиссен на войне... Например, по тем рейтарам или драгунам...

  – Отлично вышло!

  – Да, Йо. только вот все же – военные ни за что не примут, а другим...

  – Зря не примут. Пригодилось бы. Но – да, не примут. Если бы такую же, но чтоб под винтовочный патрон...

  – Я считал. Не очень выходит. А пробовать без заказа – можно неприятностей найти.

  – А ты вот теперь эту игрушку брату покажи. А уж там посмотрим. Может, разрешение он на ваши заводы выбьет, а тебе подряд даст...

  – Ну... Думаю, если твои идеи на охотничьем празднике оправдаются – братья согласятся...

  Постреляли еще, я обратил внимание Хуго – интересно вышло, у обычных картечниц, хоть и есть маятник в механизме, но темп огня постепенно падает, заметно на слух. А тут – словно наоборот, ускоряется. Подумав, пришли к выводу, что это из-за приводного диска, который работает маховиком. Да и сам темп получился выше. Хуго задумался, записал что-то, но потом решительно завил, что сначала надо довести до ума уже начатое. Он как-то нарочито ломает теперь в себе безалаберность и увлеченность. Это, может, и к лучшему...

  Вернувшись домой, за ужином объявил домашним, что желал бы, дабы все они поучаствовали в охотничьем празднике, причем всерьез. Поучаствовать в бизнесе, так сказать. Мора как-то насторожилась – чорт ее знает, что уже себе придумала. Пришлось объяснить, что надо эффектно продемонстрировать ружья, для чего придется потренироваться стрелять из них. Девки аж радостно запрыгали, а Мора выдала стандартно:

  – Как тебе будет угодно... – и так словно случайно ошейник потеребила. Ну как я вот удержался, чтоб не вйобать сразу гатской суке? Взбесился просто, и с этого момента как-то все и пошло не так...

  Сначала я снова начал напевать, вечером что-то мастеря во дворе, "колыбельную северных варваров" – чисто, чтобы отвлечься. Тут вылезла Алька, посидела, послушала, и говорит:

  – Дядя Йохан, а давай лучше я тебе спою колыбельную! – ну, отчего же не послушать, не нахер же сразу посылать? Ну, она и запела...

  Она поет, а у меня перед глазами тот самый вечер в первом взятом валашском городишке, да напевающая эту же песенку девчонка с косичками... Очнулся только от собственного рыка – требовал. чтоб замолчала немедленно. Собак с перепугу орать начал, Милка сестру схватила в охапку, та аж бледная, мать выскочила. А у меня башка так разболелась,что сил нету. Кинул инструмент, да пошел на стройку, подальше от всех. Не помню уж сколько там сидел, да эта подкралась сзади, давай башку массировать – ну,полегчало вроде, утащила она меня домой, словно паук добычу, натурально – да сразу в койку лег. Спал отвратительно, снилась война, причем у меня вечно оказывалось неработающее оружие в руках, гнущиеся и рассыпающиеся штыки и какие-то враги-зомби, которых никак не убить. Проснулся мокрый, как сволочь. Да еще за завтраком Мора спросила:

  – Йохан... а кто такая Мари? – и смотрт так с интересом. Не, ну, еб твою мать... мне еще не хватало. Но терпения набрался, держусь...

  – А откуда ты про нее знаешь?

  – Ты всю ночь кричал, ругался и на какую-то Мари, звал ее, и требовал то письмо забрать, то патронов больше взять, то крысу обещал ей подарить...

  Постарался я допить чай не расплескав, да не очень вышло. А потом думаю – а какого хера я один мучаюсь? Ну и начал им рассказывать. Чисто как ветеран на встрече пионерского отряда имени партизана Колчака. С самой встречи с драгунами начиная и далее. Смотрю вскоре – девки сидят глазами хлопают. Как про крысенка рассказал, смотрю и Мора уж того. А потом как завершил рассказ – смотрю – сидят, все трое, ревут тихонько. Вспомнил классику, говорю:

  – Однако, потоп чичас будет! – ну,тут то девки в голос давай реветь. Насилу унялись постепенно.

  Пришлось что-то придумывать, для поднятия духа – высвистали Поля, да скатались на нем на делянку Хуго – устроили пикник, да постреляли – стал постепенно приучать Мору к самозарядке – ей эту хрень и демонстрировать. Ничего. получается нормально, на сто метров в мишеньку попадет вполне. Девкам пообещал ружья потом выдать, пока с револьвера тренируются. На обратном путю Мору озадачил еще одной спонтанной идеей – пусть одежу девкам пошьет специфическую. Она снова подозрительно смотрит – снова, поди, гадости какие воображает... Пришлось по приезду накидать эскизик. Как же, хентай-минтай нашефсьо – или как там эти японские мультики называются... Девок с их косичками нарядить в чОрные приталенные комбезы с берцами, с подсумками и страшными ножами на поясе, да с ружбаями – да местные все охереют и минимум на слюни изойдут! Еще и фасон комбеза запатентовать – на такое, конечно, всего на год патент но и то сливок снять можно... Мора подумала, и заявила, что она сделает, и на себя "если ты не против, разумеется", тоже пошьет. Я не против, только, разозлившись, отослал девок пропалывать картофель и свеклофель с моркофелем, учинил нахалке тут же оральное наказание. В смысле – хотел наорать, но передумал. Потом, правда, кажется, все равно орали...

  ...А в воскресенье вечером, едва мы все явились в казармы и приняли смену – нас и обрадовали. Намечается реформа, все дела – и вы все, соколики, в отпуске за свой счет. Ахеренно, ящетайу. Нет, мне-то пофиг, но народ взроптал. Велика радость – приходить в понедельник в управу, сидеть сиднем до полудня, получать жалкую подачку и снова отваливать. Особливо, кто как я, на контракте, например. Народ всерьез зашумел, но вылез полковник, и стал успокаивать. Во-первых все патронные и кормовые-формовые деньги сохранены. Во-вторых – найм в частные команды через городские службы по высоким расценкам. В третьих – «это временное явление, нет поводов для беспокойства!». Хорошенькое временное явление... на весь город оставить без заработка считай полторы сотни оружных мужиков. Пробздiлось щось у Дацькому князiвствi... Однако, приговор окончательный, и обсуждению не подлежит.

  В общем, всю ночь (нам эти сутки все же оплачивают), в казармах народ обсуждал. А в полдень, освободившись, ломанули... прямиком в кабак. Там продолжили обсуждение. Накал страстей готов был продолжить накаляться – да тут мальчишки газетчики прибежали. И всем стало не до того...

  "Вести из Великого Княжества рисского! Столица переносится в Эбиден!"

  "Князь Велим объявил о крестьянской реформе!"

  "В Свирре, в результате народных возмущений, отрекся от власти барон Верген!"

  "Верген смещен и заключен под стражу!"

  "Князь Велим благоволил согласиться принять под свою руку Свирре!"

  В общем, грянуло. Народ даже немного устыдился своих проблем. В Риссе творится чорт знает что, но в целом суть понятна: отмена крепостного права и перенос столицы, это вам не шутки. Со Свирре менее понятно – данные разнятся, в зависимости от ориентации печатного органа. Через час вялотекущей пьянки – газетчики снова прибежали с официальным манифестом по Свирре.

  В общем, барон Верген, устав от тяжкого бремени госуправления, и устыдившись своей слабости в делах государственных, будучи не в силах противостоять мировым цетростремительным интеграционным процессам, попросил своего венценосного собрата, князя Велима... ого, Велима Великого, именно так, скромно и со вкусом – о реинтеграции Свирре в объединенный Рисс. А сам попросился дать ему возможность, уйдя от дел мирских, коротать свой век в охотничьем замке в горах... По стечению иронии судьбы – в том самом... Да-да. Где коротал век тогда еще душевноболь... то есть удалившийся, в печали от творимых его братом Ваймом беззаконий и войн, будущий Великий князь Велим... или князь Велим Великий? Ну, пока не очень ясно, какое правильнее тиулование... В Свирре безусловный прядок и спокойствие, жители приветствуют изменения, а все портреты и статуи барона, по его личной просьбе – убраны. Барон решил предаться скромности и благочестию, и не желает напоминать бывшим подданным об ужасах и горестях войны, на поприще коией он и преуспел, снискав себе незабываемую и незатмеваемую, не тускнеющую в веках славу...

  Вот, как-то так, простенько и незамысловато живут и существуют правящие классы. И что-то всерьез подсказывает – что это, естественно, вовсе не "самое начало" – это оно уже наружу вылезло. Но – еще ооочень далеко не конец... Как говорят китайцы – "Чтоб ты, сука, жил в эпоху перемен!". А наше дело простое, попала собака под колесо – пища, а крутись, как белка в мясорубке.

  Глава десятая.

  Идя домой, жопом чуял, что неприятности не кончились. Народ в городе оживленно гудел, как улей в муравейнике, но пока было неясно – новости это хорошо, или плохо, или как обычно: кому мимо, а нам в калашный ряд. Решив не усугублять события, по заветам товарища Лазо – не нестись поперед паровоза в пекло, справедливо полагая, что основные неприятности подевреивают меня именно дома – особенно с учетом моего нештатного и раннего возвращения со службы (видать, роги чешутся, хе-хе?) – свернул, едва перебрался в нашу заставу, в кабачок. Место незнакомое, но вроде чисто, а в Якобочку идти неохота... да и толстенькая Юми че-та на меня слишком плотоядно смотрит, а я... Ну, в общем, зачем девушку не дай Бог расстраивать? В общем, заказал пивасика, что, несомненно, являлось грубейшим нарушением правил тэ-бэ при работе со спиртосодержащими жидкостями в закрытом необорудованом помещении. С учетом полуденного, пусчай и довольно умеренного возлияния – но сключительно высоконасыщенными несущей-образующей компонентой напоями... Проще говоря – с первой кружки подразвезло изрядно, голоса уже как через вату слегка, мысли витают в небесах... Вторя кружка с темным была откровенно лишней. Придется на такси... Но не выливать же.

  – Эй, ты! – херак! И – в плечо-то прилетает так чувствительно. Рыло поворотил... Ба, какие люди! Стоит этот Ромео, что вытоптал весь газон у меня перед воротАми... Его счастье, что на том газоне травы нет...

  – Че надо?

  – Ты, падла, охренел? – с козырей пошел... – Пошто бабу мучаешь?! Что, думаешь не знаю, что ты с ей и дочками творишь, куда возишь?!

  – Твое какое собачье дело, куда... – договорить не успеваю – хороший такой джаб влетает в скулу. Аж привычно в носу защипало – классно пробил, гаденыш, ажно изображение дернулось... Но таким меня не возьмешь, на. Ответно – кружкой в харю-то... сам я отстираюсь, кружка полетела, а пиво-то осталось, но вошло тоже смачно, глиняная круженция хрустнула – авось покраябает харю...

  Недооценил. Ну, это я сам виноват, расслабился тут – драться-то вот, руками чтоб – давненько не случалось. Вот и оплошал. Паренек этот в драке ловок – прошиб мне в ответ тутож в дышло. Вот тут оно и потемнело все, и согнуло аж рефлекторно – хорошо, сука, вмял. Но, все же, и он меня не просчитал. Первое дело – в ответ не глядя на автостопе левой – в печенку, получилось хорошо, чую ливер как брыкнулся. А далее – в драке же главное всего две вещи. Первая и главная – держать удар. С этим я вот и оплошал, но все же не совсем. Главное не лечь с первого удара, а там уже проще. Ну – и уметь, коли свезет – нанести самому первый удар так, чтобы лег собеседник. Тока в этот раз белыми не я играл вовсе. Однако – и у него не прошло. Хорошо пробил, знатно он мне – но, хоть в глазах темно, и слезятся аж зенки – ориентацию не потерял. Потому, надеясь, что печенку я ему пробил хорошо, и пару секунд он сам в недоумении – подхватываю правой за ножку под сиденьем тяжеленный высокий табурет. Етитска мама, он же полпуда весит! Но уже поздно думать – распрямляясь через силу, вывожу меблю на траекторию, сидухой вперед – и по отдаче и звуку понимаю – есть попадание! И неплохое. Секунды две еще на мой счет капнуло. Превозмогая нехорошее, промаргиваюсь, отдыхиваюсь – опа, есть! Сидит, голубчик, на жопе, на лбу след от сидухи табурентной аж наливается. Надо добивать – в драке он силен, не будь он, судя по дыху и языку, тоже пьяный едва не вжопу – уработал бы меня. Надо не дать встать – а по сему... Теперь второе главное в драке – не убить и не покалечить никого случайно. Потому что – хуже нет, чем лучше не надо. Это ведь когда надо человека хрен зарежешь – пулями пробит, штыками исколот, по башке его прикладом стучишь, а он все ворочается. А во так по дурью – раз, и он уже на небесах, а ты в турме. Хуже ведь и не придумаешь. А потому я прикидываю, как бы его дозировано табуретом тем же в нокдаун отправить. Только, смотрю – этот, с совершенно офигевшей рожей – не привык, похоже, обратки получать – за пояс тянется, кобуру лапает! Ну, драсьте вам! У меня табельный за спиной, тока вот в этой питьцерии палить – скока фарша лишнего заделаем... А табурет чижелый, и ежли его уже без церемоний кинуть – то исход может быть разный, но всяко не до пистолета ему станет. А там посмотрим.

  Обошлось. Посетители, опомнившись, насели на него, за руки похватали, что-то крича возмущенно, охранник прибежал, ну, не вышибала, тут кабак чистый – швейцар больше. Вот уж свистит, ща фараоны налетят... К этому Ромео дружки подошли – на меня смотрят-зыркают, но все же морды недовольные – ну, все ж видели, что я-то не при делах, и сам жертва немотивированной агрессии. А я их вспомнил – точно, торговались же тогда на аукционе. Робингады херовы, у богатых берут, бедным дают... Кабатчик подскочил, с меня пиво вытирает, причитает, как мол так, никогда такого не было, и вот снова...

  – Любезный – говорю ему – Мне бы еще пива, я разлил свое. Только теперь бы светлого, полегче, а то что-то это темное бьет в голову сильно. И уж битую посуду – за счет собеседника.

  Тот лишь запричитал, что несомненно, и вообще пиво за счет заведения, но медяк. что я ему протягивал, сгреб. И пиво быстро принес. Ну, тут менты набежали, первым делом ко мне было прицепиться хотели – ну, чужак, а этого, похоже, тут все знают – да быстро суть уловили. Тот вишь, стоит, как бык в стойле топчется... а здоровый, гад, не похоже, что сотрясение. Глядит, все же, чуть виновато – протрезвел, что ли, сука? Ша тебе менты кляксу в личное дело нарисуют... Гляди-ка ты, Сэмен заявился. С рыжеусым местным околоточным – в гостях, что ли, был, это ж не его делянка. На меня вызверился – я лишь руками развел. Решил, видать, что я его не послушал.

  Но, быстро разобравшись, только кивнул мне, да и свалил. А с ментами все быстро завершили – не хотел местный лесник никаких сложностей, быстренько оформили мировую, взыскал он полгольдена в мою пользу с дебошира, и велел ему валить с глаз долой, чем шнелль, тем гут. Ну и я так же поступил, разорившись на извозчика – а то ну его, дурака – еще опять взыграет, да пальнет в спину в какомнить переулке.

  Дома, разумеется, всех "обрадовал". Поди, рассчитывали, что меня неделю не будет, а нате вам. Девки правда притворились, что рады. А эта еще фингал, что уже хорошенько глаз припушил, и скоро синевой наливаться начнет, увидала.

  – Ага – говорю – Твой хахаль, вишь, осерчал. Рожа моя, вишь, не понравилась, да еще пенял, что вожу вас куда попало...

  – Мама? – это Милка, понимаешь, интересно ей, любопытная кошка. Ну, та в ответ шипеть, как обычно – выперла девок собаку чесать и двор прибирать. А меня мигом в баню – на стирку готовилась, так что тепло и вода согрета, и давай всячески похмелять и отмачивать, френч в стирку и все такое. А я, посмеиваясь, поведал про новости – мол, увы вам – теперь не будет от меня здесь покоя. Вижу – хочет спросить про драку, да вот фиг ей...

  ***

  Пару дней прошли относительно спокойно. Хуго доделал винтовочки, и девчонки с радостью приступили к тренировкам. Для них побывать на запредельно элитном, по местным меркам, охотничьем празднике клуба «Золотой олень» – все одно почти, что в космос слетать. И им как-то вовсе и плевать, что они там будут даже и не гости, а еще и в рабских ошейниках. Дети все же еще. Но к тренировкам подошли всерьез. Патронов я прикупил с избытком, потом Хуго обещал подогнать станочек для релоада именно такого калибра – револьверный-то ту меня есть походный. А как подгонит – будем с собранного отстрела крутить «ружейные» патроны, с тяжелой длинной пулей. Девчонки по-разному тренируются – Милке страсть как интересно слушать, как я насчет баллистики рассказываю, и она с переломкой тренируется точно стрелять по маленьким железным мишенькам на сто шагов – семьдесят метров. А Алька валит в темпе с автомата на вдвое меньшую дистанцию по двум здоровым круглякам – только, вот чую я, еще немного и она в движении сможет, едва не на бегу. Дети вообще легко научаются. Любому. И плохому, и не очень. Мору бы натаскать получше с винтаря садить, но это ж надо ехать за город... Впрочем, она и так умеет, на сто метров в мишень «кабан» попадет, неподвижную, конечно, но и так сойдет. Еще, конечно, потренируемся... Да и ружбаи для нее еще не готовы, а моя самозарядка немного все же не то.

  Потом снова начались неприятности. Поутру приперся какой-то хрен в чиновном. Долго не мог понять спросонья, потом вник – чиновник из муниципалов, с околотка. Их тут за цвет мундира зелеными кличут. Насчет незаконного использования ресурсов. Настучал кто-то, что я плотину возвел. Требует показать, для составления акту и выписку штрафу, и предписания вернуть, как было. Охренев немного, повел его к месту, отогнав весьма заинтересовавшегося собака. Попутно уточнил суть дела. Оказывается, поступил сигнал – что я незаконно, без согласования, решил поставить гидротехническое сооружение и мастерскую рядом. И, несомненно, безлицензионно использовать, не платя в казну ни гроша, природные ресурсы. Ну, привел его, показал, дяденька и скис. Говорю – уровень поднимали не спеша, чтоб не подсушить огороды ниже, а так – вот, все видно. А если что – приходите к нам еще. Тот полазал, пощупал, что камень морской, посмотрел, что банька такая, что толком ничего не разместить, и никакого колеса али турбины и не планируется размещать, да и откланялся. Без извинений, правда, а наоборот – обещал еще раз приехать и проверить. Да сколько угодно...

  Вышел, посмотрел вслед – на бричке, не абы что... разбазаривает налоговые поступления, паскудник. Тут гляжу – сосед у ворот торчит. Бородатый дядька. У него, как я знаю, страшненькая жена и трое каких-то пришибленных девок – мои... в смысле – Моры-то, с ними особо и не водятся. Помахал ему рукой, пошел – он мне навстречу.

  – Что ж – говорю ему – Уважаемый мастер Ром, никак Вы меня и заложили зеленым?

   – Отчего ж не я – и не думает отпираться – Я, как раз. Уж не знаю, что Вы там такое ладите, да коли выяснится потом, что не так чего – я ж первый опосля Вас, как укрыватель, пойду. А коли все в порядке у Вас – так невелики хлопоты,поди?

  – То так – говорю – Да и вовсе никаких хлопот...

  Разговорились мы с ним. Он, оказывается бочки пивоварам ладит – и с лицензией, и все по чину, да вот ему за то, чтоб на ручье колесо поставить, заломили такой взнос городу... Провел я его до стройки, показал все, рассказал. Пришлось подвести идеологическую базу – мол, на Севере это не просто мытье, но ритуал. Брата и Сестру почитая, мол, сначала горячим себя истязаем, потом в холодную воду али снег прыгаем. Таким образом еженедельно омовение не столько телесное, сколько душевное имеем. Он покряхтел – мол, дикое варварство, но мол, есть что-то умилительное и непосредственное в этих обычаях... Расстались вполне уже по дружески – хорошо,когда знаешь, что сосед на тебя стучит, и не стесняется в этом признаться... А случится, мало ли, погром – я ему первому и спалю хату – за все доброе, разумное и вечное. Возможно, подперев дверь полешком...

  Днем сгоняли с Морой пострелять – к Хуго в гости, в подвале прямо ружья опробовать. Этот гад аж хвостом метет. мол, не знал, не прибрано, я даж приревновывать начал – че это, это я к тебе приехал, а ты тут перед этой козой увиваешься! Ну да, потом как-то все устаканилось. Мора постреляла, заверила, что от моей винтовки не сильно отличается, и что в мишень она обязательно попадет. Из трех ружей первое уже полностью готово, и мне, честно сказать, при всей нелюбви к охотничьему оружию – понравилось. Так дело пойдет – сгребем мы бабла на празднике...

  Вернулись когда – девки встретили во дворе, испуганные, говорят – дядька какой-то приходил, стучался, но они не открыли. На Мору я посмотрел крайне нехорошо, а та глаза прячет.

  – Что ж вы, – им говорю – Испугались-то? Ружья-то где?

  – А я тебе говорила?! – это Алька старшей

  – Ну. ты и через ворота стрельнуть говорила – отфыркивается та.

  – Не... – сразу грустнеет Алька – Через ворота мое ружье не пробьет, наверное...

  – Хорошие девочки, молодцы – похвалил я их – А через ворота, и вправду, не надо. Вот кабы кто через верх полез бы, или ворота б сломал – так сразу. Уяснили?

  ...Другим днем, только что девки отпросились на очередной мастер-класс по рукоделию в школе, зашел в гости Сэм. О том о сем перекинулись, а потом он и давай крутить:

  – Йохан, тут такое дело... Крауц, старый плут, говорит, что ты пограничникам говорил, мол слышал, как они там воевали.

  – Говорил. Слышал.

  – А ты совсем ничего не видал?

  – А с какой целью ты, господин начальник, интересуетесь? – спрашиваю. Нехорошие заходы получаются – я-то, конечно, ничего такого не делал, противозаконного-то. Но ситуация какая-то не очень ясная.