Текст книги "Конструктор живых систем: С тобой и навсегда! (СИ)"

Автор книги: Алексей Птица

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 5
Атака крепости

За спиной хлопнула дверь, мы сделали несколько шагов и остановились на краткое мгновение, чтобы осмотреться. Вернее, остановился Вемин, а я всего лишь выполнил свою задачу прикрывать его. Не знаю, правильно ли он сделал, что остановился, ведь у нас каждая секунда на счету.

Какое-то мгновение Вемин размышлял, где ему удобнее встать, наконец, он решился и направился вправо и вперёд, я за ним. Как только он сделал шаг, тишину разрубил первый хлёсткий выстрел, пуля пролетела немного выше нас, стрелок разнервничался, не ожидая от нас такой наглости, да и вообще, то, что мы вышли только вдвоём, настораживало противника. Как понять, кто мы такие и зачем это предприняли?

Может, мы вышли на переговоры или ещё зачем-то. Два револьвера у нас в руках серьёзным оружием не являлись, значит, мы неизвестно кто. А с другой стороны, это могло оказаться страшно, ведь анархисты уже почувствовали на себе удары людей с даром, а мы и есть дароносцы. Бойтесь!

Эти мысли промелькнули за мгновение, я резко поднял защиту, схватив не все ещё подобранные вблизи камешки и прочий мусор, и создал грязевой щит. Сквозь него даже стало плохо видно, но Вемину хватило обзора, он успел сделать ещё два шага, когда на нас обрушился град пуль. Сухо и гулко затрещал пулемёт, часто захлопали винтовочные выстрелы, в ответ раздалась ответная стрельба с нашей стороны.

Звонко застрекотали ручные и басовито станковые пулемёты, два раза бахнула пушка небольшого калибра, остальное закрыл шум от винтовочных выстрелов.

Вемин продолжал идти под градом пуль, что впивались в выставленный мною щит, и то вязли в нём, то рикошетировали, если попадали в крупные камни. Долго мне щит не удержать, но Вемин продолжал идти дальше к крепости, словно не понимая, что я не смогу нас прикрывать уже через пару минут. Наконец, он счёл, что пришёл на нужную точку и, сделав ещё один шаг, остановился, вскинул руки и нанёс удар, вложив в него все силы.

В его руках сформировался плазменный шар и, отделившись от ладоней, быстро полетел вперёд, с каждым мгновением увеличиваясь в размерах и словно напухая от наполнявшей его энергии.

Поняв, что мы своё дело сделали, вектор огня обороняющихся переместился на плазму, но тщетно, пули не причиняли ей никакого вреда, и она спокойно плыла дальше, направляясь прямо к воротам. Лишь только на её огненной поверхности вспыхивали маленькие протуберанцы, поглощая в себя пули. Поняв, что это бесполезно, кто-то внутри крепости отдал новый приказ, и вражеский огонь вновь перешёл на нас.

Пули так и защёлкали о мой щит, грозя его пробить. Вемин опустил руки и, спокойно повернувшись ко мне, как ни в чём не бывало, пошёл назад, я только диву давался его поступкам и меланхоличности. Вокруг свистели пули, а он шёл, не торопясь, как по обычной дороге. Энергии дара мне ещё хватит на минуту, может, две, но успеем ли мы добежать обратно? Вемин вон бежать не собирался, а мне каково с таким?

Между тем плазма царственно доплыла до ворот, грянул мощнейший взрыв, и ворота разлетелись на куски, забрав с собой ещё часть стены. Вместо них в крепости зияла рваная дыра, скалившаяся наружу рваными осколками кирпичей, а пыль и дым от загоревшейся древесины перекрытий дополняли картину разрушения. Казалось, что это дымит поверженная голова дракона, чьё тело укрылось в крепости. Может, так дело и обстояло, если думать аллегориями, но мне резко стало не до того.

На несколько мгновений стрельба по нам замолкла, и мы смогли преодолеть половину расстояния до спасительного здания, ведь благодаря Вемину нам пришлось отойти от него довольно далеко.

– Вемин, бежим, бежим! – подталкивал я его криком, торопясь укрыться в здании.

Под шквалом пуль, что, несмотря на взрыв, не уменьшались, мой щит стремительно терял силу, ещё чуть-чуть, и всё. И тут неожиданно басовито прогудел невесть как сохранившийся пулемёт из крепости, сыпанув нам вслед длинной очередью.

Я словно получил толчок в спину, чуть не упал, щит выдержал, с него посыпались камешки, а Вемин лишь немного ускорил шаг.

– Бегом, твою мать! – сорвался я на грубость.

Вемин удивлённо оглянулся, но увидев моё перекошенное лицо и сжатый до боли револьвер в руке, не стал рисковать и ускорился, перейдя с быстрого шага на бег. Оставались буквально считаные метры до спасительного здания, когда по нам ударили с помощью боевого дара.

Наверное, нанесли сдвоенный удар воздушного и огненного дара, потому как в щит ударила огненная волна, усиленная потоком кислорода, и щит буквально сгорел под огненным шквалом. На нас дыхнуло огнём и бросило вниз, и всё же, щит нас спас, если бы не он, то сгорели мы заживо. Я успел это понять, просто времени на раздумья не оказалось. Мысли все крутились только об одном, как выжить?

Мой китель дымился на спине, а у Вемина, что лежал впереди меня, вообще горел. Последним усилием я удержал щит, но шквал смёл почти всю его энергию, разом опустошив меня, и теперь мы вдвоём беспомощно лежали напротив дверей и окон первого этажа здания, не в силах до них добежать, рискуя в любую минуту получить пулю от анархистов.

Любой прицельный выстрел в нашу сторону и, привет, Вемин, привет, Дегтярёв! Благо мы не стояли или бежали, а лежали на мостовой, но это небольшая фора, совсем небольшая. Не знаю, что стукнуло мне в голову, может инстинкт или наитие, но я, задействовав остатки энергии, сотворил наших двойников, заставил их подняться и броситься в сторону.

Сил хватило ещё на небольшую пылевую завесу, укрывшую нас. Пока двойники бежали, а по ним стреляли, я подскочил с земли, забросил себе на спину железный щит, что всё время держал в левой руке, выставив перед собой, и, сделав два шага, ухватил за ворот кителя Вемина. Он оказался легче меня или, может, мне так показалось? Одним рывком я поставил его на ноги и заставил бежать за собой. Мы успели буквально в последний момент заскочить в здание.

Наши двойники, расстрелянные два десятка раз, медленно стали растворяться, когда мы успели укрыться внутри казармы. И всё равно, мне в спину попало несколько пуль, отозвавшись звоном бронированной стали и тяжёлым ударом, и если Вемин вбежал в здание, то я практически в него влетел, потеряв опору под ногами за счёт энергии удара пойманных железным щитом пуль.

Грохнувшись на пол, я не успел толком подставить руки и разбил себе лицо. Хлынула кровь из носа, мигом залив всё и окрасив пол, на котором я лежал, цепочкой кровавых капель. Доктор Преображенский находился где-то рядом, потому как он почти сразу вбежал в ту комнату, куда нас отвели, и стал внимательно нас осматривать.

Вемин оказался цел и невредим, только запачкался немного, а у меня болела спина и разбитый нос. Мелочи, в общем-то.

– Вы молодцы! – сказал доктор, вытирая мне кровь с лица.

Мне сказать в ответ оказалось нечего, я выложился полностью, как и Вемин. А Вемин сидел сейчас на стуле, безучастно смотря прямо перед собой и поглощая один за другим энергетические батончики, выданные ему доктором. Вскоре, вслед за батончиками пошли в ход и флаконы с чистым эфиром, хотя я подозреваю, что ему не эфир сейчас требовался, а скорее, настойка це два аж пять о аж, но это моё мнение. Как только кровь перестала течь, доктор вновь переключился на Вемина, и внезапно перед нами возник барон Первых.

– Отличная работа! – прокомментировал он наш выход.

– Почему нет до сих пор штурма? – поднял я на него глаза.

– Потому что ждут воздушного налёта дирижаблей и их бомбардировки крепости, с последующей высадкой на крышу штурмового отряда. Одни мы не сможем быстро взять крепость. Ваш удар не пройдёт даром, поверь мне. Вемина мы отправим обратно, он своё дело сделал и больше не нужен. Доктору в боевых порядках самое место, потому что его обязанность лечить людей. А нам с тобой, молодой барон, только ещё предстоит поработать.

Я хмыкнул, оглядел свой истерзанный огнём китель, кинул взгляд на железный щит, что не бросил и принёс с собой. На щите виднелись выемки от ударов крупнокалиберных пуль.

– Мне кажется, что я успел поработать за всех.

– Почти, но твоя цель – защита всех нас. Вемин уже больше ни на что не способен, и он уйдёт, а мы с доктором остаёмся, значит, и ты с нами. Иначе, кто нас прикроет щитом?

– У меня энергия закончилась.

– А ты не торопись, восстанавливай её потихоньку, всё равно штурм чуть позже начнётся, да мы на штурме и не нужны, мы пойдём после него искать тех, кто спрятался по подвалам да по норам.

– Других решений нет? – поднял я на Первых глаза.

– Без тебя, к сожалению, нет. Бродить по подвалам – то ещё удовольствие, там выстрел из-за угла может оказаться и неожиданным, и подлым, являясь одновременно при этом абсолютно нормальным, а нам нужно главарей поймать, иначе упустим. Затаятся и уйдут.

Я понял, что спорить бесполезно, и за меня всё уже решили.

– Хорошо, буду восстанавливаться.

Доктор вскоре ушёл, уводя с собой раненых и Вемина, а я поднялся на один этаж вверх и, осторожно приблизившись к окну, стал смотреть из него на крепость. Шла обычная перестрелка, более частая с нашей стороны и редкая с противоположной. Развороченные в центре крепости главные ворота зияли немым укором своим разрушителям, но я не испытывал никаких отрицательных чувств в связи с этим.

Дело рук Вемина мне нравилось, удивляло, что он ушёл, а я остался, тем более, он усиленно восстанавливал свой дар зачем-то. Мне вообще показалось, что он врал о том, что больше не сможет, всё он сможет, если захочет.

Первых отдал мне обратно мою снайперскую винтовку, без патронов абсолютно бесполезную. Владей и таскай, что называется. Винтовка на данный момент стала скорее обузой, я закинул её себе за спину, чтобы не мешала, и постарался забыть на ближайшее время. Мне ещё отчитываться за неё и докладывать всё в письменном виде: как стреляла, насколько эффективно, возникали ли осечки, как часто и тому подобное, но это после, а сейчас мысли мои кружились вокруг другого.

В это время в небе послышался непонятный шелест, я не рискнул выглянуть в окно, а отправился смотреть на крышу, чтобы узнать, что это. Меня никто не задерживал и, поднявшись по лестнице к слуховому окну, я смог увидеть атаку дирижаблей.

По небу стройными рядами и параллельными курсами величаво плыли конусовидные баллоны с подвешенными к ним снизу железными гондолами. В атаку направили самые старые и давно устаревшие небесные тихоходы, да в таком деле и не требовалось задействовать новейшие разработки.

Тень от дирижаблей накрыла нас полностью, а они, на ходу перестраиваясь для атаки, начали, зависая над крепостью, сбрасывать на неё потоки огня и небольшие бомбы, в большинстве своём начиненные не динамитом, а неизвестными мне смесями, вызывающими дикий дым и жидкий огонь.

Вскоре вся крыша крепости пылала адским огнём, который раздувал порывистый, налетавший со стороны моря ветер. Чёрный, клубящийся кверху дым начал застилать всё вокруг и частично скрывать крепость, давая шанс преступникам скрыться под его защитой. Это, видимо, поняли на дирижаблях, и имели на этот случай готовое решение.

К крепости подлетел один из них, что-то сбросил вниз, оно вспыхнуло и взорвалось фейерверком серебристых брызг, чёрный дым резко побелел и стал быстро угасать, через несколько минут практически исчезнув, остался только обычный огонь, что продолжал гореть, постепенно утихая.

Дирижабли некоторое время висели над крепостью, ожидая ответных действий, но анархисты если и смогли что-то им противопоставить, то издалека мы этого не заметили. Повисев в воздухе, дирижабли один за другим заработали двигателями и устремились вперёд, пройдя над крепостью и улетев куда-то в сторону открытого моря. Прошло ещё несколько минут, и небо над нами окончательно очистилось.

Как только это произошло, правительственные войска, сосредоточенные в зданиях вокруг крепости, ринулись в атаку. В этом бою мы действительно не участвовали и, как сказал Первых, готовились пойти следом, вторым эшелоном.

Усилив огонь со всех сторон, гвардейцы с ходу преодолели площадь перед крепостью, взяли ворота и проникли внутрь практически без потерь. Солдаты заскочили в осажденное сооружение, откуда послышались звуки ожесточённой перестрелки. Мы стояли на первом этаже и смотрели в окна, внимательно наблюдая за тем, как захватывают крепость. Барон Первых внимательно прислушивался к звукам боя и ждал какую-то команду.

Доктор вновь занялся лечением раненых, которые стали поступать через пару минут, ему оказалось не до нас, и защищать его мне не требовалось. Из всей нашей команды оставались мы вдвоём, другие штурмовые группы оказались больше нашей, кто-то из них сейчас вёл бой в крепости.

– Мне, пожалуй, карабин стоит взять, винтовка бесполезна, – сказал я Первых.

– Не стоит, только мешаться станет. Лучше возьми трофейный маузер, вон захваченного оружия целая куча в ящике в соседней комнате лежит.

Пожав плечами, я направился к ящику и с разрешения охраняющего её унтер-офицера выбрал себе подходящий маузер, вернее, я взял люгер, он покороче оказался, хоть и такой же тяжёлый, как маузер. Теперь я вновь вооружён до зубов.

– Я ещё гранаты взял, – сказал я Первых.

– Гранаты? Это лишнее.

– Пригодятся, – не согласился я, ощущая себя ходячим арсеналом.

– Как хочешь.

Первых и сам имел пару револьверов: один он сжимал в руке, а другой лежал в кобуре на поясе. Этим он и ограничился, а у меня теперь тоже оказалось два пистолета: обычный револьвер и люгер. Я напряжённо вглядывался в крепость, ожидая команды, а Первых спокойно сидел, погруженный в свои мысли. Прошло минут двадцать, звуки боя окончательно поглотила в себе крепость, над которой стелился едва видимый дым, команда по-прежнему не поступала.

Внезапно к Первых подошёл присланный за нами унтер-офицер и сказал.

– Пожалуйте к полковнику, сударь.

– Идём! – бросил мне барон, и мы двинулись следом за унтером.

Руководитель штурма оказался не робкого десятка и уже находился внутри крепости, правда, в самых первых комнатах, устроив в одной из них что-то вроде временного штаба. Раньше здесь располагалась какая-то канцелярия, судя по обилию разбросанных везде и всюду бумаг и простреленных насквозь деревянных шкафов.

– Пришли⁈ – констатировал полковник, как только мы вошли в комнату.

– Так точно, ваше превосходительство, – отозвался Первых.

– Это хорошо. Вижу, вас двое всего осталось?

– Да, ещё доктор с нами, но он нужнее раненым, чем нам, а химика с даром электричества я отправил в Павлоград. Его дар иссяк, да и сам он слишком много переживал, такого оставить дальше в бою, значит обречь на гибель, как его самого, так и окружающих, из-за него же самого.

– Вы командир, это ваше решение, но я с ним согласен, тем более, сейчас идёт зачистка и поиск укрывшихся в цитадели бандитов, часть из которых закрылась на верхних этажах, и их выкурят оттуда и без вашей помощи, а вот наиболее опасные скрылись в подземельях. Они здесь хоть и не такие обширные, и все входы-выходы мы знаем, но всё равно неизвестно, что там ожидает. Могли и новый отнорок сделать, чтобы спастись. Надо найти их, среди них есть и главари, они-то нам и нужны, справитесь?

Первых посмотрел на меня, я на него. Я уже устал от крови и грязи, весь пыл из меня вышел, и хотелось только одного, чтобы всё это поскорее закончилось.

– Вдвоём по подвалам? Я не профессиональный солдат и не пластун из казаков, какой от меня толк в перестрелке по подвалам? – спросил я.

– Толк будет, господин барон. Я видел, как вы прикрыли щитом своего малохольного, но ужасно боевого товарища. С таким боевым даром и так вяло себя вести… но природе не прикажешь. Так вот, я видел, как вы держали щит под градом пуль и выдержали удар носителя дара, схожего с вашим товарищем. Меня впечатлило, защитный дар ещё большая редкость, чем настоящий боевой дар. Ваша помощь необходима, юноша. Барон Первых – тёртый калач и сможет найти и достать хоть кого и хоть откуда. Сеть подвалов цитадели всё же весьма обширна и весьма запутана. Если туда зайдут неподготовленные люди, то многие погибнут, так и не достигнув поставленной цели. Поэтому я прошу вас, барон Дегтярёв, помочь нам.

– Я понял, ваше превосходительство, я готов.

– Спасибо. Вы пойдёте не одни, с вами займутся поиском ещё десять отборных солдат. Их тоже нужно прикрывать, по мере возможности, конечно, и они смогут сделать то, что не можете вы. Лучшие специалисты по стрельбе и рукопашному бою. Ваша задача – найти главарей, господин барон Первых. Барону Дегтярёву – прикрыть щитом от пуль из-за угла, а задача солдат – схватить и доставить в тюрьму тех, кого вы найдёте. Прапорщик Евстигнеев, прошу вас привести командира отряда.

Прапорщик, молодой симпатичный юноша лет двадцати трёх, тут же сорвался с места и отправился искать командира отряда. Отсутствовал он от силы минуты три, и явился в сопровождении поручика небольшого роста, коренастого, со слегка раскосыми глазами, больше похожего на сына степей, чем на горожанина.

– Поручик Улагай прибыл по вашему приказу, Ваше высокопревосходительство.

– Отлично. Господин поручик, вы входите в непосредственное подчинение капитану Первых, он на данный момент ваш начальник и командир. Барон Дегтярёв осуществляет прикрытие первых идущих на поиск своим щитом, более трёх человек зараз он защитить не сможет, и то, если они станут идти все вместе. Дар у него редкий, но ограниченный, поэтому имейте это в виду, дабы напрасно не надеяться на него.

– Слушаюсь, Ваше высокопревосходительство! Когда выступаем?

– Да вот сейчас и можете идти, чего тянуть. Люди ждут, а враги стараются сбежать. Вы главное, поручик, силы не распыляйте и осторожнее будьте, люди у вас подобраны самые лучшие, потеря каждого бойца больно отзовётся у меня в сердце, и скажется на вашей карьере.

– Слушаюсь! Приложу все силы к сбережению!

– Выполняйте, и с Богом!

Улагай размашисто перекрестился и повернулся к Первых за указаниями.

– Ведите, поручик, я крепость не знаю, да и стреляю не то, чтобы хорошо. За вами право первого прохода, а затем пойдёт Дегтярёв. А я после путь буду указывать, когда искать уже станем.

– Есть! – и поручик, козырнув, отправился на выход, а мы вслед за ним.

Выйдя, мы прошли коридор, попали в другую комнату, где и узрели всю команду подготовленных к особой миссии гвардейцев. На нас внимательно смотрели девять человек, особенно рассматривали меня. Оно и понятно, слишком молод я, да ещё и шрам этот навязчивый на пол лица.

– Приказывайте, господин капитан, – сказал поручик и перевёл взгляд на меня, – видел вас в окно. Ещё чуть-чуть, и вас бы снесло ответным ударом, а вы успели увидеть и понять, и дружка своего спасти.

– Он мне не дружок, а товарищ по группе. Меня назначили его прикрывать, что я и выполнял.

– Мы видели тебя в деле – обузой не будешь, – резюмировал поручик, глядя на мои погоны старшего унтер-офицера.

– Не буду, – подтвердил я, и не стал дальше развивать эту тему, как и переход на ты, не время сейчас. Наш большой отряд разбился на тройки, и мы стали спускаться на нижние этажи, оканчивающиеся подвалами.

Глава 6
Катакомбы

Густав Седерблом и Казимир Блазовский, сами того не желая, оказались в числе защитников крепости, таков оказался приказ, полученный ими из студенческой ложи. Правда, теперь о самой учёбе в академии можно забыть, если они туда явятся, то их сразу же арестуют, но ничего, главное – это продержаться в крепости до вечера и уйти вместе со всеми через подземелья.

У них есть дар, поэтому их не бросят на растерзание правительственным войскам, такие люди всегда нужны. Крещение огнём они прошли и могут рассчитывать на что-то большее в той судьбе, которую выбрали сами. Сначала ими владела эйфория вседозволенности, но после неудачи в академии они были вынуждены бежать в крепость, где и собирали все отряды, участвующие в мятеже.

Блазовский хотел вообще уехать из столицы, но Густав, который являлся их старшим, приказал идти в крепость. Не убедил, а приказал, время уговоров и убеждений прошло, что неприятно поразило Блазовского. И вот теперь они сидели в крепости, наблюдая в бойницы за тем, что происходило в округе, изредка постреливая в солдат правительственных войск.

Внезапно на площадь перед крепостью вышли двое, одного из которых они хоть и с трудом, и не сразу, но узнали. Эти двое остановились, и по ним сразу стали стрелять, а потом последовал мощный удар в ответ по воротам крепости. Плазменный шар, точнее, шаровая молния величаво приплыла к ним и, коснувшись ворот, разнесла их в щепы. Дальше началась вакханалия стрельбы, стороны стреляли друг в друга из всех стволов, а из крепости целились в основном в этих двоих.

– Дегтярёв, сука, пся крев! – выдохнул Блазовский, когда очнулся от шока увиденного.

– Он самый, – отреагировал Густав, – сейчас я его уничтожу, где-то тут Витас бродил, попросим его поджарить этих двоих вместе.

Витасом они звали руководителя своей команды, который обладал боевым даром стихии огня. Обычно он держался в тени, вот и сейчас находился на одном из верхних этажей цитадели, но такой случай отомстить они упустить, конечно же, не могли. Густав, не тратя времени на слова, что всегда являлось его отличительной чертой, бросился наверх.

Не прошло и двух десятков секунд, как по убегавшему Дегтярёву и его соратнику нанесли потрясающей силы удар огненной стихии, усиленный даром воздуха Густава. Он снес щит Дегтярёва, бросив обоих на мостовую, но больше ничего сделать не смог.

Блазовский с нетерпением ожидал, что огненный удар буквально испепелит дароносцев, но этого не случилось, к его большому сожалению. Он жутко ненавидел Дегтярёва, причем за всё: что тот не дал над ним безнаказанно поглумиться, смог нанести ответный удар, лишил возможности убить его; за то, что этот безвестный юнец уже барон, да и что он просто Дегтярёв, а не Блазовский, и всегда может выбраться из, казалось бы, безвыходных ситуаций.

Схватив винтовку, Казимир быстро прицелился и выстрелил, пуля ударила в щит, который таскал с собой этот безумец, и отскочила в сторону. Это не остановило Блазовского, вновь и вновь он дёргал затвор, вкладывая очередной патрон в патронник и стреляя из винтовки. Так поступал не только он один, так поступали, казалось, все, кто находился по эту сторону крепости, стреляя из всего, чем оказались вооружены, по одной единственной цели, но не преуспели.

Блазовский даже бросил с досады винтовку на пол, появившейся Густав с пониманием посмотрел на него и скривился.

– Сучий сын этот Дегтярёв, опять выжил и сбежал.

– Теперь он пойдёт за нами.

– Нет, хватит ему и того, что он получил, он же не совсем дурак, чтобы лезть в пасть зверю. Странно вообще, что он здесь появился, – разразился длинной тирадой Густав.

Блазовский удивился, выслушав столь длинное предложение, но ситуация и впрямь оказалась нестандартной, а сейчас им надо думать о собственном спасении, прикинувшись студентами, что попались на анархическую пропаганду.

– Да, странно, видно совсем дела плохи у императора, что он начал студентов привлекать на подавление восстания, а может, этот Дегтярёв сам напросился, чтобы отомстить.

– Гм, тогда я понимаю его. Штурм сейчас начнётся, пошли, мы входим в охрану наших лидеров, пора уходить.

Через несколько минут они уже спускались в подвалы цитадели. Впереди шёл Густав, за ним Блазовский, дальше Витас и ещё трое человек, закрывавших свои лица шейными платками, последними шли люди, которых Блазовский боялся. Он не знал ни их имён, ни кто они вообще, но догадывался по их повадкам, что это профессиональные убийцы. Зачем они позади всех, тоже понятно.

Самые первые подвалы они прошли довольно быстро, сразу свернув в один из небольших боковых проходов, минуя огромный пороховой погреб и склад со снарядами. Там возилось несколько человек, явно подготавливая погреба к взрыву. Коридор оказался коротким, и впереди быстро показалась низкая массивная дверь, они прошли её, а дальше Блазовский перестал запоминать. Ни к чему это, всё равно назад дороги уже не будет.

* * *

Спустившись в подвалы цитадели, мы оказались в царстве складов и пороховых погребов. Особенно страшило последнее, и не только мы опасались, что цитадель взлетит на воздух после её оставления главарями или гарнизоном. Над этим вопросом уже работали люди, правда, из других штурмовых команд, плотно и, думаю, что хорошо.

– За мной, – скомандовал наш командир барон Первых.

В подземелья наша команда спустилась не первой, их уже начали зачищать.Пройдя пороховые склады, мы поняли, что дальше проходы сужались и разветвлялись, становилось опаснее, кроме того, неизвестны ожидаемые в дальнейшем сюрпризы. Гвардейцы старались туда не лезть, а тут и мы подоспели.

Барон Первых (дурацкая фамилия, которая мне не нравилась) сейчас разительно изменился, его ноздри раздувались, как у породистой охотничьей собаки, и сам он весь собрался и стал похож на полицейскую ищейку. Револьвер в его руке ощутимо дрожал, в любой момент готовый выстрелить во врага. Я поневоле держался возле него, только не нервничал, как он, мой люгер давно стоял на боевом взводе, и я, не задумываясь, пущу его в ход, как только в этом возникнет необходимость, а она обязательно случится, это уж, как пить дать.

Звуки перестрелки иногда слышались откуда-то издалека, но совсем глухо, а вокруг нас пока таилась тишина. Мы дошли до неприметной двери, в продвижении нам никто не препятствовал. Первых застыл напротив входа, потом мотнул головой в его сторону.

– Нам сюда.

Дверь оказалась закрыта, и хоть она открывалась на себя, но распахнуть её, потянув за обычную ручку, почему-то не удавалось.

– Здесь есть подвох, – выразил общее мнение поручик Улагай.

– Есть, просто дверь изнутри закрыта на засов, вот и весь подвох. Они ушли этим путём, причём только одна группа.

– А другие?

– Ушли другим путём, что логично.

– Но нам нужно поймать их всех! – вызверился Улагай.

– Да, но они всё равно все выйдут в одно место сбора.

– Откуда знаешь?

– Знаю, – не стал вдаваться в подробности Первых, – дверь надо выносить, я засов не умею открывать снаружи, а взрывать дверь себе дороже.

– У меня есть умелец один. Петруха!

Вперёд тут же вышел коренастый молодец и, получив приказ, осмотрел дверь, хмыкнул и приступил к работе, пока все остальные взяли на мушку саму дверь и все прилегающие коридоры.

Возился умелец довольно долго, я уже успел заскучать, но вот он закрепил какое-то приспособление, отошёл назад и дёрнул за веревочку, дверь скрипнула и открылась, вернее, покосившись, грохнулась наземь, буквально вывороченная из косяка. Думается, этот Петруха явно обладал каким-то слабо выраженным даром, который и помогал ему в таком специфическом занятии, как открытие закрытых изнутри дверей.

В открывшемся проёме царила тишина и мрак, вместе с неизвестностью. Идти в темноту никому не хотелось, а фонари, имеющиеся у нас с собой – это обычные чадящие чёрным дымом керосиновые лампы, но и здесь Первых оказался впереди всех и достал из кармана какую-то трубку. Разломив её, он вызвал к жизни синеватое пламя химической природы, весьма необычное. Оказалось, что его можно направить в нужную сторону и осветить всё, что угодно, но на небольшое расстояние.

У поручика оказалась в запасе лампа, но не химического состава, а почти обычная, работающая не на керосине, а на какой-то неизвестной мне смеси. Она, скорее всего, содержала огненный эфир, хоть и в минимальных дозах. Наверное, такие лампы очень дорогие, вернее, топливо для них намного дороже самого чистого керосина, но и случай совсем не тривиальный, так что, не до экономии.

Свет разогнал на какое-то время тьму, и мы двинулись в дверной проем, только впереди уже шёл я, выставив перед собой щит, за мной следовал Первых, а дальше кто-то из солдат. Фонарь светил, мы шли, я трясся от напряжения, в любую минуту ожидая выстрела из-за угла. Да, именно, что трясся, обстановка к тому очень располагала, даже слишком. Однако продвигались мы довольно спокойно: в нас никто не стрелял, и даже на засаду мы не наткнулись.

Коридор, который тянулся за открывшимся проёмом, довольно быстро вывел нас к обширному помещению, где находилось несколько дверей, очевидно, ведущих в небольшие склады или кладовки, или что-то подобное. Здесь мы никого не обнаружили, что показалось мне странным.

И вот первый сюрприз нас ждал возле одной из дверей, она оказалась заминирована, и обнаружил это опять барон Первых. Теперь я понимал, почему командиром в нашу команду назначили именно его: его дар, знания и опыт в подобной ситуации оказывались крайне необходимыми. Пока двое солдат занимались разминированием, барон Первых внимательно осмотрел оставшиеся двери и уверенно ткнул в одну из них.

– Они прошли через эту. Оставьте мину в покое, только обозначьте её, придётся подрывать, она оставлена для привлечения внимание к двери и для того, чтобы проредить наши ряды. Нам нужна вот эта дверь и никакая другая.

– Почему вы так уверены в этом? – спросил его поручик Улагай.

– Потому что это свойство моего дара – искать и находить, вот я и нашёл, но боюсь, что за этой дверью нас ждут различные сюрпризы, хотя мне не привыкать, да и вам, я думаю, тоже. Поэтому вскрываем её и идём дальше, они оторвались от нас не намного, при должной сноровке мы успеем их поймать.

– Как скажете, – не стал спорить Улагай и дал знак вскрыть дверь одному из своих солдат. Это не удалось, и за дело вновь взялся барон Первых, выудив из своего кармана связку самых разных отмычек.

Я впервые видел их прямо перед собой, до этого только слышал, что они есть, а вот теперь смог лицезреть их лично. Повозившись возле двери, наш командир открыл замок, но дверь распахивать не спешил, что-то насторожило его, он отошел к другой, вскрыл уже её и, рывком раскрыв, убедился, что за ней никого нет.

– Господа, я рекомендую всем зайти сюда и переждать открытие нужной. И да, часть может выйти вообще из помещения, боюсь, что вторая мина, так и не обезвреженная нами, может сдетонировать и похоронить многих на этом довольно скромном складе.

– Там мина? – спросил Улагай.

– Возможно, я не могу утверждать, но лучше перестраховаться, для здоровья полезно.

– Хорошо, – кивнул поручик и отдал распоряжения своим людям.

К ручке опасной двери привязали верёвку, за которую разрешили дёрнуть мне. Я с удивлением посмотрел на капитана.

– Да, мой друг, ты можешь закрыться своим щитом, а все мы, увы, только руками.

– Как скажете, – съехидничал я и, встав как можно дальше от опасной находки, насколько позволяла верёвка, поднял оба щита (и ментальный, и железный) и дёрнул за веревку. Дверь с лёгким скрипом раскрылась, явив мне тёмное нутро очередной складской комнаты. Прошла томительно долгая секунда, и неожиданно всё помещение осветила яркая вспышка, а через долю секунды прогремел оглушительный взрыв, вызвав небольшой камнепад из кирпичных осколков.