Текст книги "Человек неведомый: Толтекский путь усиления осознания"
Автор книги: Алексей Ксендзюк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)
Тотальный сталкинг (то есть, ситуация одновременного выслеживания всех областей) – крайне сложный процесс. Он требует предельной интенсивности осознания и вряд ли может продолжаться долго. В тех случаях, когда его удается поддерживать на необходимом уровне хотя бы пару часов, формируются все условия для смещения точки сборки. Причем характер смещения отличается от того, что наблюдается при неделании и, тем более, сновидении. Это медленный дрейф, который сопровождается частыми фиксациями. Вслед за дрейфующей ТС полноценно и мощно активизируются различные зоны кокона, что обеспечивает высокую степень интеграции медленно изменяющихся режимов восприятия. Рано или поздно, следуя данному импульсу, точка сборки достигает положения «повышенного осознания» без знаменитого «удара Нагваля». Это, наверное, самое мощное состояние энергетического тела наяву. Последствия такого опыта могут быть невероятны.
Во-первых, тотальный сталкинг резко повышает способность достигать второго внимания через сновидение. Плотность и яркость восприятия в сновидении связана с характерно «сталкеровским» уплотнением тела сновидения. Во-вторых, энергетичность наяву вызывает магические эффекты синхронистичностей и влияний – прежде всего, это воздействие на восприятие окружающих, а порой даже воздействие на неживые объекты. У Кастанеды, как вы помните, мастером подобных воздействий был великолепный Хенаро.
Конечно, столь масштабные достижения открываются в результате десятилетий упорной работы при наличии таланта. Важно понять, что это возможно, и что условием здесь является тотальный сталкинг, принципы которого я в основном описал. О некоторых специфических эффектах еще будет сказано в последующих главах.
Если тотальный сталкинг является как бы стратегической целью всей дисциплины, то частный сталкинг, направленный на конкретную задачу, – это повседневная работа. Каждый раз, используя сталкинг, мы разрешаем актуальную проблему нашего тоналя. Из этих шагов состоит последовательная очистка внутреннего пространства и трансформация отдельных комплексов.
В основе «частного сталкинга» лежат определенные сценарии. Поскольку сталкинг – это всегда творчество и импровизация, описать все сценарии не представляется возможным. Остановимся на главных. В большинстве случаев сталкер отталкивается от них, чтобы найти собственную уловку.
Сценарии сталкинга.
Будучи мастерством управления осознанием (в первую очередь, своим собственным), сталкинг использует инструменты, «зацепки», идущие от периферии к ядру, от опосредованных репрезентаций психических процессов (их эффектов, следствий, феноменов) к осознанию как таковому. Часть процессов этого уровня была, в частности, описана нейролингвистическим программированием, авторы которого построили собственную модель привлечения внимания к автоматизмам восприятия в психотерапевтических целях.
Основная масса наших неосознаваемых переживаний, как известно, репрезентирует (представляет) себя в психическом поле через привычные сенсорные системы – зрение, слух, кинестетику. Намного реже в этом участвуют обоняние и вкус, как содержащие минимальную семантику. Описание мира прежде всего визуально, затем аудиально и кинестетично – именно эти системы являются главным источником информации как о внешнем поле, так и о самом субъекте. Любая мысль, чувство, эмоция «представляется» нам в этих трех модусах. Но главное даже не это. Хитрость заключается в том, что через те же системы «представления» (репрезентации) возможна корректировка реакций и даже полная трансформация их.
Каждый человек имеет собственные предпочтения, или, выражаясь языком НЛП, «репрезентативные системы». Один склонен переживать какие-то содержательные области своей психики визуально (образами), другой – через слух или осязание. Соотношение систем всегда индивидуально. Абсолютных доминант здесь не существует. Скорее, следует говорить о рефлекторных связях конкретных содержаний с конкретным сенсорным каналом. В этом смысле ставшее уже традиционным деление людей на визуалов, аудиалов и кинестетиков достаточно условно. Даже у ярко выраженного «визуала» есть поля реагирования, где торжествует слуховое или кинестетическое репрезентирование. И наоборот.
Таким образом, следует учитывать, что в роли сталкеровских «зацепок», через которые осуществляется выслеживание и управление, могут выступать все три системы, а иногда и пять – учитывая обоняние и вкус. Каждый раз надо самостоятельно определить, какая «зацепка» является самой эффективной для выслеживания и трансформации реагирования.
Чаще всего мы связываем свои чувства с визуальным и кинестетическим каналом, что вполне логично как с психологической, так и с энергетической точки зрения. Восприятие (и, соответственно, репрезентация) звука расположено как бы немного в стороне. Возможно, это связано с возникновением второй сигнальной системы, настроенной на расшифровку звуковых символов. Постоянно пользуясь речью и слушая речь, человек усвоил бессознательное намерение прежде всего понимать звук как знак. Он репрезентирует аудиально главным образом собственный внутренний диалог (в виде ментального комментирования) и относительно редко ассоциирует переживание с чистым, не-семантическим звуком.
Визуальность и кинестетика – области, которые постоянно участвуют в любом реагировании. Функционируя в среде, мы главным образом видим и чувствуем ее. Чаще всего одновременно. А потому реакция (эмоция) в контуре «изнутри – наружу» сопровождается визуальной и (или) кинестетической продукцией.
Если поймать самого себя в момент отреагирования, использовав всплеск произвольного внимания, то вам откроется комплекс осязательных ощущений (чаще всего их сопровождают характерные мышечные напряжения) и картинка (образ, совокупность образов). Кинестетический комплекс включает в себя ощущения холода, тепла в разных частях тела, дрожь, «мурашки», нечто, напоминающее электрические разряды, и др. Мышечные напряжения либо дополняют эту кинесте-тику, либо замещают ее.
Известны области, где мышечные напряжения проявляются особенно ярко и часто, зафиксированы общие закономерности, связи между конкретными эмоциями и мышечными напряжениями.
Например, чувство обиды почти всегда сопровождается напряжениями горла и шеи. Чувство страха сопровождается спазмами брюшной полости. Униженность и подавленность демонстрирует себя в характерном напряжении плечевого пояса и верхней части спины. И т. д. и т. п. У каждого связи между реакцией и мышечным напряжением формируются индивидуально, здесь можно найти исключения из общих правил или множество дополнительных нюансов. Поэтому каждый сталкер должен выследить поведение своих мышц лично, а не листать справочники по практической психологии.
Как только кинестетическая «зацепка» найдена, на нее можно воздействовать произвольно и таким образом трансформировать сам характер реагирования. Теоретически это несложно, но требует длительной и упорной практики. Если вы обнаружили, что, испытывая тот или иной вид страха, ваше тело холодеет или непроизвольно дрожит, надо вызвать тепло и расслабление. Если во время приступа раздражительности, гнева, обиды у вас горят щеки или руки, надо научиться вызывать в этих зонах чувство прохлады.
Выслеженные мышечные блоки растворяются также при помощи тепла, вызывания чувства тяжести и непосредственного расслабления. Давно известно, что можно остановить страх, глубоко расслабив область живота. Очень многое можно сделать со своими реакциями через контроль за плечевым поясом, спиной, шеей и – особенно – лицом. Мимические мышцы трудно поддаются контролю и исполняют особую функцию кинестетической поддержки любого эмоционального переживания. Губы, щеки, мышцы вокруг глаз, лоб – все это крайне подвижно и редко расслабляется. Выследить собственную непрерывную мимику – это уже поставить под контроль немалый объем повседневных реакций.
Для качественного сталкинга требуется произвести работу, состоящую из двух этапов: (1) выследить и остановить кинестетическое сопровождение, (2) разорвать автоматическую связь между телесным ощущением (напряжением) и реакцией. Первый этап реализуется, когда вы достигаете способности вызывать диаметрально противоположные кинестетические комплексы (тепло вместо холода, расслабление вместо напряжения и т. д. ). Второй этап – сложнее. Здесь надо научиться вызывать привычную кинестетику и мышечные напряжения, не испытывая при этом эмоциональной реакции, рефлекторно связанной с ними. Это очень важно. Иначе вы не свободны в своем самоконтроле. Это особенно заметно, когда речь идет о мимике. Если вам необходимо неестественным образом расслабить лицо, чтобы избавиться от какой-то эмоции, – это не сталкинг. Окружающим вы покажетесь более чем странным субъектом, который бродит по миру с лицом лунатика или дебила.
Поэтому практика произвольных расслаблений (1 этап) – это лишь подготовительный тренинг, который необходим для осознавания и ломки стереотипа. Это тренинг, который обеспечивает сталкера телесным опытом. На втором этапе обретенный телесный опыт используется как «зацепка» для уничтожения автоматизма – например, сталкер осознанно напрягает мимические мышцы, удерживая внутреннюю дистанцию, «не участвуя» эмоционально (психологически) в собственном выражении лица. (С точки зрения тотального сталкинга это тоже не высшее достижение. Это просто качественный контроль «актерского» типа. Его можно разоблачить, потому что всякая, даже самая совершенная «игра» в некоторых ситуациях интуитивно распознается наблюдателем. А подлинный сталкинг, как говорил дон Хуан, это не «актерская игра». Об этом моменте я еще скажу. )
Визуальная репрезентация выслеживается по тому же принципу. Специфика визуальности состоит в том, что работать приходится с простым образом или сложной картинкой. Здесь методы, разработанные нейролингвистическим программированием, можно применять с большим успехом. Я не стану подробно их пересказывать, а просто порекомендую интересующимся ознакомиться с техникой модальностей и субмодальностей. Общий смысл трансформационного метода заключается в манипулировании визуальным воображением. Картинка, которая сама собой возникает в глубинах нашей психики, когда происходит эмоциональное реагирование, имеет множество параметров – яркость, размер, цвет, затенённость, приближенность или удаленность и т. д. Какой-то из этих параметров (субмодальностей) автоматически связан с характером переживания. Здесь открывается широкое поле для саморегуляции, поскольку визуальность многоаспектна и очень информативна. Можно менять «знак» эмоции, ее интенсивность, можно формировать новые эмоциональные паттерны, увеличивая или снижая яркость картинки, приближая или удаляя от себя образ, окрашивая или затеняя части картины или всю ее целиком.
Разумеется, это лишь технология. Это не сам сталкинг, но весьма удобный набор инструментов для него. Настроение сталкера поддерживается лишь в том случае, если в процессе манипуляционных игр вы помните, что ни изначальная эмоция, ни видоизмененная при помощи НЛП не является вашей сутью. Человек – это Тайна; осознание, как и энергетическое тело, в конечном итоге принадлежит нагуалю. Выслеживая себя, вы раскрываете в себе экзистенциальную свободу. Иными словами, все эти манипуляции нужны не для того, чтобы из одного типа обусловленностей произвольно перейти в другой тип таких же обусловленностей (что, собственно, является задачей НЛП, как и всякой психотерапевтической методики). Задача сталкера – научиться манипулировать любыми обусловленностями, рефлексами, «якорями», непрерывно осознавая собственную непричастность к ним.
Выражаясь языком Т. Парсонса (которого вспоминал в этой связи Кастанеда), цель заключается не в переходе от одной системы глосс к другой (реглоссировке), а в открытии условности любых систем глосс, освобождении от них (деглоссировке). Только в случае сталкинга речь идет не столько о глоссах восприятия (с ними работают при помощи «неделания»), сколько о «глоссах реагирования», если можно их так назвать.
Поэтому перечисленные здесь инструменты используются не только и не столько для манипулирования собственной психикой под известным лозунгом «Используйте свой мозг для изменения». Они нужны для познания своей «системы глосс» и освобождения от нее.
Для этого применяются сценарии сталкинга. Вот самые важные из них:
(1) Выслеживание однотипности («ядра» или «импринта»).
Добиться полного успеха в этом деле нельзя без качественного перепросмотра, которому посвящена следующая глава. Но область психоэмоционального триггера (включающего механизма) в известной мере обнажается в процессе сталкинга текущих состояний. Сталкинг может указать основные координаты и направление, в котором следует перепросматривать тот или иной комплекс.
Дело в том, что человек – существо, непрерывно повторяющееся. Одна и та же программа реагирования может включаться несколько раз в день, так что внимательное наблюдение обязательно покажет нам ее основные черты.
Выслеживая «однотипность», сталкер стремится найти первый и самый важный элемент в реакции – ее начало. Это и есть «ядро». Бывает, что «ядро» – это один из импринтов, которые были описаны в первой части книги. Но чаще «ядром» оказывается не импринт, а небольшая конструкция из символов и рефлексов, которая сформировалась в нашем тонале на основе уже обусловленного импринтами опыта. Такая конструкция бывает привязана к знаку, символу, слову, ситуации, человеку и даже неживому объекту.
Последнее только кажется странным. На самом деле это вполне тривиальное явление в нашей эмоциональной жизни. Таких банальностей полным-полно. Есть женщины, которые впадают в бешенство при виде работающего телевизора (потому что муж смотрит его целыми днями), есть взрослые и ответственные мужчины, которые любыми способами избегают компьютера (потому что им когда-то показалось, что освоить его они не могут, и это болезненным образом ущемило их образ себя как людей способных и интеллектуальных), и т. д. и т. п. Связь объекта и эмоции у них настолько сильна, что телевизор (компьютер) вызывает одно и то же чувство в любой ситуации. Само наличие объекта в воспринимаемом поле является триггером для реализации эмоциональной программы.
Что уж говорить о людях или, например, словах! С ними связано так много, что они могут определять весь эмоциональный фон жизни. Иногда одно слово или словосочетание, даже будучи вырванными из контекста, провоцируют целую эмоциональную бурю. А конкретные люди или простое упоминание о них могут испортить настроение (либо исправить его) не действиями и не ситуациями, а самим фактом своего бытия.
Выследить «ядро» и запомнить, какую именно реакцию оно начинает, – уже наполовину избавиться от автоматизма. Бдительность сталкера дает возможность трансформировать реагирование на «ядро», если вы ставите перед собой эту цель.
(2) Выслеживание алгоритма.
Этот сценарий сталкинга направлен на осознание последовательностей и изменение их. Если первый сценарий направлен на вычленение запускающего элемента поведенческой программы, то «выслеживание алгоритма» подразумевает осознание личного синтаксиса – языка, с помощью которого создано ваше описание мира.
Следуя лингвистической аналогии, можно сказать, что всякая завершенная ситуация реагирования – своего рода предложение, в котором заключена особая логика. Подобно тому, как члены предложения идут в определенном порядке и этим порядком обеспечивается адекватная передача смысла, переживания, эмоции, чувства связаны психологическими моделями, штампами, паттернами. Присущая им логика – это логика «идей» тоналя, выросшая не только из общих для данного социума контуров, но и из личной истории индивида.
Когда мы автоматически следуем алгоритму, интенсивность осознания неуклонно падает. По сути, всякая программа реагирования, которой мы научились в обычной позиции «небезупречности», направлена на то, чтобы лишить нас энергии. Это алгоритмы «последовательного и всестороннего истощения». В психологии их иногда называют гештальтами.
Самые общие законы психологического синтаксиса даже можно описать, но здесь в этом нет необходимости. Достаточно иметь в виду, что они включают в себя усиление эмоции, отсрочивание, вытеснение. Чаще всего мы сталкиваемся с усилением. Оно обеспечивается способностью эмоций взаимно переходить друг в друга в рамках синонимического ряда. Так, в рамках одной программы реагирования обида и злость могут беспрепятственно усиливать друг друга. Точно так же происходит в других «рядах» – обида и зависть, зависть и злость, обида и жалость, жалость и злость и т. д. Однако синтаксически невозможно поставить рядом обиду и радость – в любой последовательности. Эти переживания встречаются рядом только в том случае, если относятся к двум разным программам реагирования. Иными словами, то, что вызвало у вас обиду, не может сразу же порадовать, и наоборот.
Данный сценарий сталкинга подразумевает выслеживание конкретной последовательности, которая ведет к энергетическому истощению. Навык узнавания таких последовательностей дает возможность либо сделать «паузу» (прервать реагирование), либо парадоксальным образом трансформировать их. Иногда для этого приходится пользоваться целым набором инструментов, описанных выше. Ибо остановить психологический синтаксис для нормального человека так же противоестественно, как прервать речь, не договорив до конца фразу или слово. Что же касается трансформации программы без ее остановки, то это еще сложнее.
Главная цель такого сталкинга – избежать потери энергии. Динамизм наших реагирований столь велик, что успешная реализация сценария часто приводит не только к сохранению энергии, но и к весьма быстрому ее накоплению (поглощению). Энергетически это даже более эффективный прием, чем неделание или созерцание. Дело в том, что подобный сталкинг обычно осуществляется в ситуации мощного энергообмена и коммуникации с окружающими. Полевая подвижность, которая прежде истощала нас, в ситуации сталкинга вдруг становится источником Силы, а не поглотителем ее. Неделание (которое всегда происходит на фоне замедленных энергетических процессов) далеко не всегда приводит к настолько впечатляющим результатам. Сталкеры знают об этом и успешно используют данный эффект.
(3) Выслеживание привычки (внутренней и внешней).
Это более частный сценарий, чем предыдущие, но в ряде аспектов не менее важный. Здесь выслеживание направлено на жесткие соединения элементов внутри программы реагирования. Продолжая лингвистическую аналогию, можно сказать, что здесь речь идет о выслеживании трансформации устойчивых «фразеологических оборотов». Это локальные цепочки, состоящие из небольшого числа звеньев, которые реализуют себя совершенно одинаково (без модификаций, с минимальным учитыванием контекста) практически во всех ситуациях нашей жизни.
Привычка – это однозначное отношение, возникшее между сенсорным восприятием и реакцией (внешняя привычка) либо между реакцией и реакцией (внутренняя привычка). В самом простом случае (который на практике встречается довольно редко) речь идет об отношении между двумя элементами. Данный сценарий, если говорить упрощенно, – это выслеживание «якоря» или рефлекса. К этой же области выслеживания относятся простейшие комплексы. «Внешняя» привычка инициируется обстоятельствами и содержанием воспринимаемого, «внутренняя» – собственными эмоциями.
Существует ряд примитивных привычек, в которых можно найти больше биологического, чем социального. Такие привычки осуществляются при помощи непроизвольного внимания и не связаны с реагированием на подобных (не-социальны). Каждый человек имеет в себе определенный объем простейших жестких автоматизмов. Часто они возникают в самом раннем детстве. Это может быть характерная походка, осанка, привычка скрещивать ноги и т. д. вплоть до дурных привычек, которые мы обычно пытаемся скрыть от других. Разумеется, они не поглощают существенных объемов энергии тоналя и сами по себе вполне безобидны (если не направлены на разрушение тела). Но их можно использовать в качестве «зацепок» для тренировки произвольного внимания.
В области выученного также немало подобных автоматизмов. Сюда относится, например, «право-рукость» или «леворукость», почерк, манера держать вилку во время еды, заполнять паузы в разговоре конкретными, не имеющими смысла речевыми штампами и т. п. Механизм примитивной привычки может поддерживать биохимическую зависимость и превращать ее в настоящую проблему.
Отличительная черта привычки – отсутствие семантики. Сама по себе привычка не поддерживает описание мира, но может включать более сложные процессы, которые фиксируют позицию точки сборки и режим восприятия. Выслеживание привычек – важный момент в формировании навыка остановки, «паузы» реагирования.
Некоторые привычки тесно связаны с целым рядом характерных черты психологического типа. К примеру, специфическим отражением ряда внутренних комплексов является почерк, что иногда позволяет осуществлять успешную графологическую диагностику в психологии. Пытаясь изменить почерк, человек, разумеется, не меняет свой психологический тип, но привлекает произвольное внимание к собственной моторике. Поскольку же моторика рефлекторно связана с эмоционально-чувственным фоном, таким образом можно сделать его более явным и облегчить дальнейший сталкинг.
Остановке таких простейших автоматизмов большое внимание уделял Гурджиев. Известно, что при должной настойчивости «пауза» может ввести субъекта в трансоподобное состояние общей перцептивной и реактивной дезориентации. Такое состояние, в свою очередь, может сопровождаться «импринтной уязвимостью» – следовательно, его можно использовать для реимпринтиро-вания. К сожалению, без инструктора использовать этот прием крайне сложно. В самостоятельной работе «остановка привычек» редко вызывает целенаправленную трансформацию того или иного импринта. Эффект здесь ограничивается общим усилением осознания. Впрочем, наличие несгибаемого намерения при постоянной практике выслеживания привычек ведет к нужным трансформациям в сторону безупречности. Просто сталкер должен не забывать о цели и систематически использовать все возникающие на пути шансы.
(4) Выслеживание мотива и ценности.
При помощи этого сценария можно осознать целый ряд индивидуальных нюансов в собственном описании мира. Использование такого типа сталкинга формирует установку, которая затем полноценно реализуется во время перепросмотра. Поскольку метод выслеживания мотива и ценности целиком относится к области значений (семантике), для его осуществления можно использовать специально организованный внутренний диалог.
Этот сценарий можно даже назвать «актуальным мини-перепросмотром». Когда завершается ситуация реагирования либо когда эта ситуация уже достаточно проявила себя, следует просто отстраниться от нее и задать себе пару простых вопросов:
«Что именно вызвало эмоцию?»
«Почему я отреагировал именно так?»
«Почему это для меня важно?»
Условиями успешного сталкинга в этом случае являются высокая бдительность и предельная искренность. Понятно, что искренность возможна уже на фоне некоторой безупречности. Человек всегда находит оправдания своим эмоциям, рационализируя их. Важно заметить, когда и каким образом вы «водите себя за нос». Открытие в собственном тонале системы самообманов требует определенного мужества. Занимаясь этим видом сталкинга, вы непременно коснетесь «святыни» – взлелеянного образа себя. Это не должно вас задевать или расстраивать. Если вы впадаете в депрессию или самоуничижение, узнав, что далеко не так хороши, добры, умны, талантливы, как прежде полагали, – сталкинг не завершен. Теперь вам следует понять, почему вы расстроены. Процесс «самокопания» продолжается до тех пор, пока вы не испытаете подлинное бесстрастие и отрешенность, разглядывая свои проблемы, недостатки, несовершенства.
Все это входит в методику «очищения» тоналя. Каждый выслеженный комплекс, когда он перестает вызывать эмоции, автоматически переходит «на сторону разума», освобождая пространство для новой чувствительности. Осознанная ценность (мотив) выходит из привычного самозабвения и уже не в состоянии функционировать совершенно автоматически. В процессе такой работы человек постепенно освобождается от своей прежней психологии, что не может не сказаться на поступках, эмоциях, решениях. Сталкер перестает следовать законам бихевиоризма, зоны его непредсказуемости последовательно расширяются. Как выразился дон Хуан, он перестает быть «дичью» и становится «охотником» – Человеком Неведомым как для других, так и для самого себя.
По мере того, как расширяются объемы выслеженного пространства в себе, сталкер замечает все больше в окружающем мире. И тогда он приступает к двум сценариям, на которые раньше просто не хватало энергии, – к «маскировке» и выслеживанию чужого тоналя. Они свидетельствуют о приближении мастерства, потому что требуют удвоенной бдительности. В случае «маскировки» надо непрерывно удерживать состояние безупречного воина и моделировать социально адекватное (приближенное к оптимальному) поведение. Выслеживание чужого тоналя еще сложнее, поскольку включает в качестве обязательного условия тщательный сталкинг себя и при этом осознанное наблюдение за проявлениями описания мира другого человека.
Как многократно указывалось, выслеживание чужого тоналя не подразумевает манипуляции им. Конечно, сталкер оказывает влияние на тех, с кем вступает в коммуникацию, корректируя собственное реагирование. Особая ситуация возникает, когда приходится иметь дело с «мелким тираном», поскольку сталкер должен «обезвредить» его, победить психологическое давление и построить обстоятельства выгодным для себя образом. Но даже здесь вряд ли можно говорить о настоящей манипуляции другими людьми. Ибо тиран останется тираном. Он всего лишь потеряет возможность терроризировать сталкера, истощать его эмоционально и энергетически. Это и станет победой над тираном, реальной проверкой уровня самоконтроля и осознания сталкера. Практическим последствием такой победы будет отказ «мелкого тирана» от свойственного ему типа поведения – он теряет интерес к бывшей «жертве» либо признает ее независимость.
Что же касается «маскировки», то она уже сама по себе является стиранием личной истории. Ведь сталкер удаляет из сферы опознаваемого и узнаваемого другими значительную часть своей личности. В этом смысле дон Хуан был, безусловно, прав, когда учил Кастанеду не давать никому исчерпывающей информации о себе. Это не «скрытничанье», не нарочитая «завеса тайны», которая лишь привлекает излишнее внимание со стороны окружающих. Напротив – это иллюзия «обычности».
Именно здесь «актерская игра», о которой было сказано выше, должна перерасти в нечто большее – а именно, в моделирование такого типа энергообмена с окружающими, что они не в состоянии заметить ничего необычного. Такой эффект возникает на уровне овладения тотальным сталкингом. Его невозможно сыграть, нельзя имитировать, пока интенсивность осознания не достигла определенного уровня. Ибо здесь формируется некая часть энергетического тела, которая может как бы самостоятельно производить маскирующие энергопотоки (интуитивно воспринимаемые другими людьми как «подлинность»), при том, что центр осознания не принимает в данной энергетике никакого участия, сохраняя неизменную безупречность. Часть сталкера словно на самом деле переживает эмоции и чувства, которых в реальности нет, и этим окончательно сбивает с толку тональ наблюдателя.
Это высокое искусство – свидетельство реализации свободы от социума и эго энергетических воздействий. Это превращение сталкера в подлинную Тайну.
