Текст книги "Терминатор 1965 (СИ)"

Автор книги: Алексей Осадчий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 32 страниц)

Хитрые поляки Вишневские гнали процесс и свадьбу наметили на осень. Тем более развод получен – Витя холостой, чего время терять? Да и хрен с ним. Породниться с местной номенклатурой, коль решил осесть в Крыму, не самый плохой вариант, дядя Ольги в Симферопольском горкоме партии замзавотдела, мать главбух совхоза, отец – районный прокурор…

Впрочем, сама невеста, скажу честно, – хороша, вкалывает на участке за троих, распределяя где винограду быть, где сливам-персикам. Со всем соглашаюсь, но предпочитаю в тенёчке отлежаться, не геройствовать с лопатой, мотивируя, что после «сеансов» организм требует «подзарядки»…

С апреля попёрла клиентура – Борисыч, как ни старался, пресечь слухи о кудеснике антиалкогольщике не мог. Друзья Оприяна, хозяйственники районного масштаба, директора совхозов и небольших заводов-фабрик, везли в Октябрьское своих работяг-алкашей. Флигелёк в профилактории совхозном, мне выделен был для сих благих целей, а конверты Борисыч заносил, сам ни рубла с того не брал – кристальный человечище. Предлагал долю – отказывается тактично но непоколебимо. Уподобиться Кашпировскому: ставить дело на поток и гонять алкозмея в прекрасную крымскую весну, чертовски не хотелось, потому – на Южный Берег! К киношникам!

Олечка неожиданно взревновала. Взяла отгулы и собралась в Алушту со мной. Сука Борисыч! Многоопытная управленческая сука! Здоровенный племяш работает не только водилой и охранником, но и соглядатаем – слил планы по знакомству с Гайдаем… М-да, вот тебе и Наташенька Варлей…

–  Оль, да нет проблем – поехали. Только я там курортников принимать буду; денег надо к осени подкопить, тут и свадьба и стройка. А ты чем займёшься? Одну на пляж не отпущу! Далее и не думай!

–  На свадьбу папа с мамой давно собрали, а по пляжам пускай сибиряки лежат. Помогать стану, в школе курсы санитаров закончила.

–  Ну, если курсы санитаров…

Первоначально разворачивать практику костоправа-кодировщика в Алуште не собирался, исключительно для легализации денег, найденных в Ачинске в захоронках Лукича, рассказывал о наполеоновских планах по оздоровлению денежных курортников.

Но теперь придётся соответствовать…

Найти клиентов – дело плёвое, майор Баскаков дал расклад по местным массажистам и далее кабинет по физиотерапии помог заполучить. Не хотелось выпивохе видеть у себя кучу народа, а отказать мне не смог бы, вот и нашёл изящный выход, всех устраивающий. Неожиданно Ольга Николаевна проявила недюжинные организаторские способности, к месту упомянув о высокопоставленном родственнике, как оказалось, по партийной разнарядке, взаимодействующего с медиками. Баскаков подогнал и первых клиентов, но тут случился казус – от алкоголизма на Южном Берегу лечиться никто не желал. Но вот снимать последствия от кутежей, печень подлечить и прочее – в очередь выстраивались.

И хотя заранее предупреждал, опасаясь внимания пристального со стороны правоохранительных органов, что это не лечение, всего лишь снятие болей, которые вернутся после очередной пьянки, гулякам-е…акам было плевать. Главное что здесь и сейчас покажут себя. Хорошо не начал массажем потенцию поднимать. В деньгах бы утонул, но и очередь выстроилась такая, что Ильич вылез бы из Мавзолея и нервно закурил. Но и без того выходило неплохо. Полторы-две тысячи рублей, полновесных, раннебрежневских, за три часа работы в обеденное время и два вечером. Ольга включила родственные связи и добыла свидетельство об окончании курсов массажа. Не фельдшерский диплом, конечно, но хоть что-то.

Прогуливаясь под ручку с наречённой столкнулись на рынке с Гребешковой.

–  Нина Павловна, здравствуйте.

–  Здравствуйте.

–  Как съёмки идут, Моргунов не беспокоит?

–  Мы с вами знакомы? Вы не из Ленинграда?

–  Нет, мы местные, крымчане. Но большие поклонники Леонида Иововича, успехов ему всяческих желаем, и обязательно создать очередной шедевр. Видели издали съёмочную группу, а там троица Трус-Балбес-Бывалый. Моргунов неприятный тип, как только ваш супруг его выносит?

–  Спасибо вам ребята, огромное. Лёня действительно весь извёлся. Евгений ведёт себя отвратительно. Заявляется на площадку под шафе, всем грубит. Да много сложностей на самом деле, кино лишь со стороны красивая картинка. В действительности же – никаких нервов режиссёру не хватит. То осветитель запил, то актёры между собой переругались, то реквизит украли или сломали…

–  Ой, а Витя как раз выпивох кодирует, – очень ко времени вступила Ольга, как будто по договорённости работает, – в смысле гипнотизирует. В нашем совхозе так и говорят «Витькина пятидневка». Это когда с понедельника по пятницу установка не пить, а в выходные немножко можно.

–  Вы врач? Нарколог?

–  Что вы, Нина Павловна, всего лишь фельдшер. Но думаю поступать в медицинский. А если есть проблемы по питейной части – готов помочь. Стопроцентного эффекта не гарантирую, но 9 из 10 человек пить прекращают на срок от трёх дней до месяца.

Гребешкова заинтересовалась и пригласила заглянуть на огонёк ближе к вечеру. Знакомство с легендарным режиссёром закрепил излечением Гайдая от головной боли.

–  Ого, а Нина не врала. Вы действительно гипнотизёр?

–  Увы, весьма средний. Но тут не в гипнозе дело. Когда человек напряжён, ему плохо, некомфортно, начинает болеть голова. А я лишь воздействовал на биоактивные точки, снял напряжение.

–  Хм, но действует же!

–  Официальная медицина считает такой массаж едва ли не лженаукой. Поэтому не афиширую умения. Мало ли, настучат в органы. Анонимкам хотя ходу нет официально, но выводы по ним делают.

–  Да, да. Понятно. Нина говорила, вы пьющих можете притормозить на какое то время?

–  Излечить трудно, а вот «притормозить» запросто. Особенно если человек сам желает прекратить дела с алкоголем, успех на 80–90 процентов могу гарантировать. В прочих случаях, две трети…

Режиссёру такая скромность понравилась и предложение «подлечить» членов съёмочной группы последовало незамедлительно. Договорились, что сделаем это аккуратно, чтоб невзначай алконавтов отвратить от привычки вредной. Да, и работаю «под прикрытием». Дескать, старый знакомый, Виктор, военный врач из Ленинграда. Приехали в Крым с женой, а тут у приятеля-режиссёра кино снимается, как не заглянуть. Ну а далее по обстоятельствам, если что – сам Гайдай и подыграет.

Ольге такая легенда ужасно понравилась. Как же – жена! Пусть пока и «на задании».

Расстались дружески, разница в возрасте не мешала общению, к тому же киношная чета выглядит свежо и молодо.

–  Вить, а можешь поговорить, чтоб мы небольшие роли получили, в массовке? Тебе режиссёр не откажет.

–  Если хочешь, про тебя спрошу, а я в артисты не стремлюсь.

Не хватало вляпаться в историю. Расскажет Никулин на каком-нибудь «Голубом огоньке» как кино снималось и упомянет Витю Протасова, а оно надо? Лучше под военврача закосить.

Варлей на удивление «не показалась», терялась в компании именитых коллег, робела. Даже ревнивая Вишневская на будущую звезду советского кино не среагировала, посожалев только о попадании на главные роли по блату. Судя по всему крымская номенклатурная барышня за блат порассказать может немало. Между делом «кодирнул» оператора Бровина. Тот заинтересовался массажем головы Гайдая, а когда узнал, что так снимается усталость и боль, попросил и его «отрихтовать», что и было исполнено на совесть. А Моргунов сам напросился – начал клеить Ольгу, так сказать супругу боевого эскулапа.

–  Слышь жиртрест, отстань от жены, а то в гипсе досниматься придётся.

Артист показушно дёрнулся, но, не испугав приятеля Гайдая «движением масс», задумался. Наверняка какую пакость сочиняет, мастак на розыгрыши Евгений Александрович. Предложил покончить конфликт по методе викингов, борьбой на руках.

Народ тут же скучковался в ожидании зрелища, и мы таковое явили. Моргунов старался, давил что есть мочи, побагровел весь. И не играл нисколечко, жал по полной. Я же, с невозмутимым выражением лица выговаривал артисту; что он хулиган, а надо быть послушным, слушаться старших, а режиссёра в особенности. Вести себя хорошо, не пить, не буянить, с девицами легкодоступного поведения не колобродить. Ну и далее в том же издевательском духе. Но в подкорку оппоненту вбивал то, что необходимо для продуктивной работы, если уж решил помочь любимого режиссёру, так чего мелочиться. Уложив Евгень Александрыча по разу правой и левой, показательно, легко и непринуждённо, раскланялся и, подхватив Ольгу; начал прощаться.

–  Юрий Владимирович, а хотите свежий анекдот?

Никулин, с азартом болевший за меня во время эпической битвы на руках (не врали мемуары, не ладилось у него с Моргуновым) разулыбался и замер, точь-в-точь хищник, к прыжку изготовившийся. В начале восьмидесятых 20 века Саша Новиков в один присест проглотил книгу артиста «Почти серьёзно», где Никулин описывал выигранный спор на знание большего числа анекдотов. Интересно – знает ли этот:

«Чапаев сидит в штабе, изучает документы. Заходит Петька.

–  Василий Иваныч, а правду говорит Фурманов, что ты – еврей?

–  Кгхм. Ну, видите ли, Пётр»…

Пауза. Затем Юрий Владимирович изволил так заржать – любимый жеребец Будённого не сумеет повторить. Насилу удалось вырваться от вошедшего в раж анекдотиста – Никулин хотел достойно ответить. Договорились пообщаться вечером, после съёмок.

Верный адъютант Оприян младший не отходил от автомобиля, пресекая поползновения шпаны подойти к «Волге». Как раз мода пошла дурацкая – царапать гвоздём на машинах ФАНТОМАС. Или булыжник обернуть листом бумаги с теми же буквами и зафигачить кому в окно. На юге в раскрытые окна кидали и нередко по стёклам попадали. Это к вопросу об образцовом советском воспитании, всякое случалось в стране Советов…

–  Вить, ты прям герой!

–  Почему?

–  Так вёл себя, как будто ты знаменитость, а они обыкновенные люди.

–  Оль, а с чего актёры должны быть необыкновенными? Да ты в сто раз лучше этой, как её, ну девчонка та, которая в главной роли.

–  Нина? Так себе красотка. Говорю же – блатная. Наверное, Гайдай героиню в честь жены назвал Ниной.

–  Точно. В честь супружницы.

Дома, то есть на квартире Баскакова, нас ожидал сюрприз. У калитки стояла такая же «волжанка» как у Оприяна, только на порядок более «убитая». Борисыч то свою в гараже держал, пробег был две с половиной тысячи, когда под задницу врачевателя предоставил авто. Помимо водителя, не вылезающего из машины, с хозяином на крылечке расположились два белозубых, радостно лыбящихся парня. Сразу видно – здоровые, тренированные. И взгляд – «чекистский».

Михаил Петрович, пока Серёга ставил «Волгу» в гараж, а мы с Ольгой нагруженные продуктами и сумками с вещами, загодя купленными для ведения совместного домашнего хозяйства, как то кастрюли, да чашки-плошки разные, дошли до крыльца, напряжённо ёрзал и выдал наконец.

–  Вот, Виктор. Гости к тебе. Из контрразведки Черноморского флота…

Глава 10

–  А чего так напрягся, Михал Петрович? Подумаешь, особисты в гости пожаловали. Законопослушные граждане страны Советов всяким там особистам да кагэбистам неподотчётны. У нашего участкового прав больше по проверке и надзору. Контрразведка же шпионов ловить должна, я правильно понимаю? Так что не робей, Петрович, партия Берию и его пособников расстреляла в 1953 году за нарушение социалистической законности, а поскольку ни я ни Ольга агентами иноразведок не являемся, ясно что ребята приехали от имени начальства, поди каком}– каперангу хреново после перепоя, правильно понимаю?

–  Виктор Сергеевич, вам придётся проехать с нами, – гостям такой спич явно не понравился, ишь как перекосило и одного и второго.

–  С какой это стати? А предъявите-ка, соколы ясные, документы. Заявились на ночь глядя. Даже Серафим Евгеньевич заранее договаривается о встрече, а тут прилетели ухари, вряд ли даже каплей, и корками машут: мы из контрразведки. Показывайте удостоверения, орлы в куриных перьях, показывайте.

Упоминание знакового имени отчества командующего Черноморским флотом адмирала Чурсина подействовало. Ссориться с эскулапом комфлота старший лейтенант Андрей Игоревич Веселкин и капитан-лейтенант Кирилл Михайлович Егоров не дерзнули и начали уговаривать проехать в их начальнику, каперангу Колотову, у которого почечные колики, а врачи уже помочь не могут. А многоуважаемый целитель Виктор Сергеевич, пусть не излечит, пусть боль снимет, а флот за ценой не постоит!

–  Ладно парни, уговорили. Коль недалече, прокатимся. Попробую помочь заслуженному офицеру и фронтовику. Ждите в машине, выйду через пять минут. Оль, давай сумки затащим по быстрому…

Опасности от особистов не исходило, если б приняли за натовского шпиона, захват проходил по иному сценарию. А заманить на свою базу, якобы для излечения командира и там повязать – слишком сложно, да и «прочитал» я Весёлкина-Егорова, нет двойного дна у господ офицеров, какими б актёрами не были, обязательно вычислил бы враньё по работе лицевых мускулов…

–  Вить, а не слишком ты дерзко с ними?

–  Наглецы, как уставились на твои коленки, ухмыляются, вот и разозлился.

–  Ой, какой Отелло! Я прям трепещу!

–  Будь умницей, тогда не перевоплощусь в старого ревнивого мавра. Всё, я побежал.

Хлопнув Ольгу по упругой заднице, вышел во двор. Баскаков курил на крыльце и с нехорошим прищуром посматривал на волжанку флотских.

–  Что в дом не идёшь, Михал Петрович?

–  Эх, Виктор. Молодой ты, не поймёшь, такие вот деятели лет двадцать назад гоголем вышагивали. Нас, милицию ни в грош не ставили. Белая кость.

–  Так окоротила их партия, Петрович. Кончилось их время.

Баскаков аккуратно затушил беломорину и, по лица выражению, стало понятно, как любит органы и партию отставной милицейский майор…

Пациент, капитан первого ранга Игнат Семёнович Колотов, отлёживался на диване в люксовом номере какого-то донельзя хитрого пансионата. На кителе каперанга, на спинку ступа наброшенном, изрядно орденских планок. Помимо наград «коллективных», которые «за оборону и за взятие» у Колотова две медали «За отвагу», две «Красных звезды», «Красное знамя», медаль Ушакова, ордена «Отечественной войны» первой и второй степени. Серьёзный дядька, и капитально больной. Судя по всему – почки отказывают. Так и оказалось, застудил организм бравый морпех, неоднократно в тылу врага высаживавшийся. А ведь не такой и старый Игнат свет Семёнович, 48 годков всего и «натикало». Хотя, война, ранения…

Помассировав для вида виски, снял боль и каперанг испариной покрылся, так «захорошело» мужику. Эх, знакомое чувство, когда болит-болит, аж мочи нет терпеть и отпускает…

–  Смотрите парни, – обратился к присутствующим в номере Егорову-Весёлкину, – массаж головы начальству лучше не делайте, ещё напортачите не дай Бог. А вот стопа, как раз то место где множество активных точек расположено. Воздействие на стопы – взбадривает организм, стимулирует внутренние органы работать. И обязательно перед массажем два тазика с холодной и горячей водой. Разница температур способствует успеху…

Далее я понёс псевдо научную хрень о том, что сердце – главный насос организма, гоняет кровушку от головы до пят и надо помогать сердцу, вызывать прилив крови к конечностям. Старлей и каплей перспективу чесать пятки начальнику, пусть и под видом лечебного массажа, восприняли нормально, видно, уважают товарища Колотова. А Игнат Семёнович вдруг осоловел, понятно – в сон потянуло, ранее боль не давала уснуть.

–  Спасибо, Виктор, сколько с меня?

–  Полтораста целковых, товарищ капитан первого ранга. Аккурат сто пятьдесят полновесных советских рублей. Но это за два сеанса, послезавтра пускай ваши орлы за мной заедут, посмотрим, что и как.

Колотов сунулся к кителю, отсчитал шесть новёхоньких, краской типографской пахнущих, сиреневых «четвертаков» с лукаво щурящимся Ильичем и долго жал руку – интересовался надолго ли ушла боль, не сбиваемая уже ни уколами, ни тем более таблетками. Обнадёжил боевого офицера, мол, если поверит в исцеление и настроит организм на борьбу с недугом, то возможно всё, вплоть до чудесного исцеления. Ибо сила воли, а Игнат Семёнович, безусловно волевой человек, и вера в победу над хворями – залог успеха.

Что Колотов оклемается, даже не сомневался, ибо «закодировал» каперанга на исцеление. Такой человек будет ой как полезен в дальнейшем, наверняка в адмиралы выйдет, не забудет поди целителя Витю.

–  Да, Игнат Семёнович и категорически нельзя алкоголь. Прям ни капли. Равно как и с табаком завязать придётся.

–  Так вы же, Виктор, лечите от вредных привычек.

–  Не лечу, это невозможно. Только лишь подталкиваю человека принять решение, которое ему самому выгодно. Просьба, товарищ капитан первого ранга, вы уж с флотскими эскулапами мою скромную персону не обсуждайте. Начнётся ведь: лженаука, обман, мошенничество. Знаем, проходили. А у меня ведь даже фельдшерского диплома нет, запросто найдут статью в Уголовном Кодексе, посадить не посадят, но нервы изрядно помотают.

–  Не беспокойтесь Виктор. А послезавтра когда вам будет удобно?

–  Пускай в час дня заезжают ваши ребята, адрес знают…

Предтечи бушковского Лаврика довезли до дома, вежливо распрощались. Был бы в родных краях сибирских, сказал, что смеркалось. Но тут как-то внезапно навалилась на город чёрная-пречёрная южная ночь. Переживающих на крыльце Оприяна-младшего и Баскакова успокоил, продемонстрировав особистские четвертные, а в комнате отсиживающуюся Ольгу потащил в койку.

–  Что ты, Вить, Михаил Петрович не спит же. Нет, я так не могу!

–  Ладно, принцесса, приглашаю на романтическое свидание.

–  Ой. А куда пойдём?

–  На брег морской пустынный, я местечко укромное присмотрел, нагишом купаться будем.

–  Фу! Развратник!

–  Ещё какой. Скидывай, скидывай, одёжку, в одном плаще пойдёшь на голое тело. Незабываемые ощущения гарантирую.

–  С ума сошёл?

–  Надо, Оля! Надо пока молодые! Чтоб было что внукам потом рассказать.

Упоминание ли о внуках, которым ещё надо родителей заделать, подстегнуло мадмуазель Вишневскую, или решилась хлебнуть разврата до краёв строгая комсомолка, но мигом разоблачилась и достала из шифоньера тёмно-синий плащ, благоразумно предпочтя его двум светлым. Едва не овладел Оленькой у того самого шифоньера, лишь чудом сдержался.

Прошлись до городского пляжа, спутница старалась подальше держаться от фонарей и скулила, что на просвет наверное ВСЁ видно. Утешал оробевшую экспериментаторшу, коль девушке есть что показать, пусть смотрят и слюной захлёбываются завистники и завистницы. Пара молодёжных компаний с гитарами и бутылками вина, употребляемого из горлА, ни малейшего внимания на нас не обратила, но Ольга так перевозбудилась от осознания собственной распущенности – затрясло девчонку, идти не могла. Подхватил невестушку на руки и лёгонькой рысцой (всего-то полверсты до пляжа оставалось) доставил до будки, днём торгующей квасом и пивом. Сейчас строение запечатано солидных размеров замком, который впрочем, мне сломать ничего не стоит. Но затащить барышню в тесную сараюшку – какая в том романтика?

Нет! Мы пойдём путём иным!

Развернул даму сердца к стене сарая передом, к себе, соответственно, задом и резко рванул плащ вверх. – А-а-а-а, Вит-я-я-я-я-я-я!!!

Эх, как мечталось в космосе дальнем о женщинах: «Дайте мне женщину белую»! А тут такая фемина, просто богиня с третьим размером, задницей роскошной, в ночной темноте телом белым сверкает…

Когда спутница, для удержания равновесия, опёрлась о ларёк «Пиво-Воды», тут и слились в единое целое. Оленька начала кончать уже через полминуты, вот что значит богатая фантазия и предварительный разогрев!

Не стал сдерживать себя, излился в партнёршу всего через семь минут, но Вишневской и того было сверхдостаточно, – череда оргазмов сотрясала Ольгу всё время соития. Метрах в двухстах горел костёр, несколько человек плескались у самого берега, остальные выпивали и бренчали на гитаре. Когда я, сбросив одежду, на руках уволок обессилевшую красавицу в море, от костра пошли комментарии.

–  Молодец, мужик. Как ты это делаешь?

–  Девушка, вы так замечательно кричали! Вас точно не обижали, помошь не требуется?

–  Ребята, как в воде охолонёте, подходите, выпьем.

–  Да какая выпивка, у них там сейчас вторая серия начнётся!

–  Завидуешь, Мариш? А то пошли и мы пошалим.

–  Ай, с тебя какой шалун, так, шалунишка…

–  Ах-ха-ха-ха-ха…

–  Гы-гы-гы. Ну, Володька, уели тебя…

Прогноз Марины, нас касающийся, был точен как пророчества ещё не модной здесь Ванги. Зайдя в воду по грудь, сломил сопротивление Ольги и приступил к воспеваемому– трубадурами любви всех стран и народов, сексу в море. Оленьку снова затрясло и она вцепилась зубами в моё правое плечо. Больновато, но терпимо. Есть. Есть таки секс в СССР! Боже, как здорово-то, как охренительно!

Для меня нет разницы – день или ночь. Вижу одинаково хорошо и на порядок лучше среднестатистического человек с «единичкой» по зрению, потому момент когда та самая Марина, дама лет за тридцать с пышными формами и короткой стрижкой, подошла к нашим шмоткам и уселась на мои штаны, отследил, не прерывая совокупления в водах Чёрного моря. Не вполне гигиенично, но зато будет что вспомнить, да и море не так загажено как в 21 веке.

Вынес Ольгу, потерявшую способность соображать, накинул на подругу плащ, усадил на песок.

–  Мадам, позвольте взять брюки, – обратился к рыжей бестии Марине, с интересом поглядывающей на мои причиндалы.

–  Вам идёт наряд Адама, молодой человек, так и ходите.

–  Далее не пытайтесь, мы молодожёны.

–  Поздравляю, завидую вашей спутнице. Такой мужчина!

–  Бросьте, вон сколько у вас кавалеров неподалёку.

–  А, болтуны-теоретики. В отпуске исключительно о работе.

–  Ну, значит работа интересная. Раз теоретики, поди какие секретные физики? Формулы на песке чертят?

–  Секретные, но не физики. Про кибернетику слышали?

–  А як жеж, читаем «Науку и жизнь», от корки прям до корки.

–  Мы из Киева, приехали отделом на море.

–  Случайно не в конторе академика Глушкова трудитесь?

–  Угадали! А вы кем трудитесь?

–  Это военная тайна!

Разговор прервала оклемавшаяся Ольга. Запахнувшись в плащ и отыскав босоножки, девушка молча взяла меня под руку и повлекла подальше от Марины.

–  Мы в «Радуге» остановились, приходите вечером на танцы, – крикнула та вслед.

–  Чего ты перед этой стервой х…м тряс? Не мог сразу трусы надеть?

–  Солнышко, да эта, как ты говоришь, стерва, на штанах и трусах сидела. Пока не согнал, не оделся, пришлось трясти.

–  Кобель!

–  Брось, Ольчик. Я эту тётку в первый и последний раз видел.

–  Как же, последний. Небось попрёшься завтра в «Радугу».

–  Обидно слышать такие речи. Завтра же возвращаемся в Октябрьское. А нет, завтра не получится, послезавтра поедем, сразу как «починю» особиста, так и рванём до дома до хаты.

–  Хочу к тебе переехать, до свадьбы. Но родителям как сказать не знаю.

–  Без телевизора не приму, скоро чемпионат мировой по футболу, как жить то без телеящика? Нет, Ольчик, переезжаешь только с «Рубином».

–  Ура! Витя, ты самый лучший!

К середине шестидесятых в Советском Союзе жить можно. И неплохо жить, если есть деньги. Пока рубль не растерял покупательной способности и дефицитные вещи можно приобрести, либо в очередях отстояв, либо «дав на лапу» грузчикам или продавцам. Понятно, они в доле с директором, вот оно – зарождение торговой мафии, с которой через полтора десятка лет поведёт борьбу непримиримую товарищ Андропов. Впрочем, поведёт ли? После превращения Горбачёва, пусть и временно, в овощ, думаю заняться Сусловым и Андроповым.

А нечаянное пляжное знакомство с Мариной неплохо бы и продолжить. Но вовсе не с е…льными намерениями, хотя и это запросто могём. Однако тут важен прямой выход на глушковский Институт Кибернетики при Академии Наук Украинской ССР. В общем-то ничего сложного – встретить нечаянно Марину в Киеве, обрадоваться встрече случайной, в ресторан пригласить. Можно и жахнуть женщину для пущего успеха дела.

Только вот что потом? Будь я натовским разведчиком, грёб бы информацию о деятельности Института, но на кой это попаданцу-иновременцу? Хорошо бы перенацелить Глушкова на создание искусственного интеллекта, чтоб программы все на русском языке шли. Тогда, вероятно и не попаду в рабство к новому «Великому Разуму», ибо моё персональное «Слияние и контроль» не встроится в систему, созданную советскими учёными. Это было бы здорово, ведь тормозить прогресс, уничтожая лучшие умы человечества, очень и очень не хочется…

Вернувшись в Октябрьское, сдал Оприяна-племянника и автомобиль, Оприяну-директору. Сергей Борисович обрадовался возвращению товарища Протасова и подсобил с приобретением телевизора. В совхозе я продолжал числиться художником-оформителем на полставки, весь заработок отдавая напарнику и на пару часов в день появляясь в конторе, где пил чай в основном и изредка проводил «сеансы трезвости» с местными алконавтами.

Молдаване закончили обустройство сначала «погреба-бомбоубежища», затем цокольного этажа, перекрыли периметр дефицитными плитами (спасибо Сергею Борисовичу) и принялись возводить первый этаж. По проекту дом кирпичный, так солидней, благо проблем со стройматериалами нет. Строители жили в совхозном общежитии и утром-вечером неспешно преодолевали два километра до «объекта». Хотел уже поселить каменщиков на участке, но сбежавшая от родителей Ольга категорически против – темпераментная штучка оказалась, не может совладать с собой, крики-стоны, все дела, зачем свидетели? Ну и ладно, пускай полтора-два часа тратят молдаване на дорогу, не ГЭС же к съезду партии запускаем.

Зато с переездом мадмуазель Вишневской образовались в дощатой времянке сразу два телевизора «Рубин» последней модели. Ольге родители «по блату» достали, ну а у меня «блат», кабы не круче чем у прокурора района.

От нечего делать скидал за две недели брусовую баню, так сказать, вспомнил молодость, а также навыки и опыт из первой жизни.

Неожиданно в Октябрьском нарисовались аж на двух «Волгах» посвежевший, помолодевший каперанг Колотов с подручными и затравленный парнишка в гражданке не по росту', непринуждённо конвоируемый старлеем Весёлкиным.

Старшина второй статьи Митин утерял печать, которой проштамповывалась какая-то второстепенная хозяйственная хрень в батальоне береговой охраны. И вот, с моей помощью, решили вояки заглянуть в мозги затравленного мальчишки и выяснить, куда он ту печать заныкал, не передал ли агентам ЦРУ. Для виду поизображал сеанс гипноза, но засим лишь вежливо руками развёл: не выходит ни хрена, граждане контрразведчики, уж извиняйте. Не хватало ещё в добровольные помощники спецслужб угодить. Как начнут шерстить подноготную Вити Протасова, мало не покажется. Хотя, по идее можно к бедолаге Митину и «подключиться», врубив на полную «Слияние», но тогда точно из лап особистов не вырваться.

Колотов не особо и расстроился, узнав о неудаче с забывчивым срочником, другое капитана первого ранга интересовало. Отослал фронтовик-орденоносец подчинённых в машины, остались в «процедурном» кабинетике вдвоём.

–  Скажи, Виктор, как получилось – не беспокоят больше почки. Прошёл на днях медицинскую комиссию, списать меня собирались, да и сам понимал – всё, отбегался. Но болячки как по волшебству рассосались. Будто и не бывало.

–  Игнат Семёнович, не смотри как Ленин на мировую буржуазию. Если б я исцелять умел – давно бы Политбюро лечил. Снять боль внушением, от пьянки закодировать, – могу. Но не более. А что с тобой случилось – не знаю. Вероятно, организм перестроился и послушался хозяина, сам себя исцелил по команде мозга. Говорю же, сила воли чудеса творит.

–  Темнишь ты, Виктор.

–  Так не дурак, соображаю, что лучше не высовываться. Привезут, допустим, к какому секретарю Центрального Комитета, помочь не смогу, а тот кони двинет. И кто крайний при таком раскладе? Да шарлатан Протасов без медицинского образования! Правда, Семёныч, ну не чародей я всемогущий. А твой случай – не исключаю, что именно я спровоцировал такую реакцию организма. Но ведь могло пойти и иначе, мог и умереть капитан первого ранга Колотов. Понимаешь? А в лабораторию, на роль мыша подопытного категорически не желаю. Ни за какой оклад. Я на массаже и алкоголиках имею такие деньги – обэхээсэсники застрелятся от зависти. Менты и так круги нарезают, понимают, что живу явно не на зарплату художника-оформителя. Благо повязаны здесь все, не даст начальник райотдела, мой пациент, дело шить.

–  Что ж, спасибо за помощь, если нужда возникнет – звони.

Колотов передал интересную визитку где отражены были только два телефонных номера.

–  Непременно отзвонюсь, Игнат Семёнович. А мальчишку отпустили б, неужели в дисбат за какую-то говённую печать?

–  Да нашли ту печать. Просто повод представился с тобой пообщаться, понаблюдать в работе, так сказать, со стороны.

–  Э, Семёныч. За шпионами гоняйтесь, на кой вам художник и массажист с левым приработком?

–  Не переживай. Никто тебя не тронет…

Распрощавшись с флотскими, вспомнил о Горбачёве. Жаль Михал Сергеевича на положении овоща держать, да и Раиса Максимовна с ним поди мучается. Пора, пора раскодировать партийного функционера, всё равно теперь, после пары месяцев дуркования, карьера в КПСС не светит комбайнёру-орденоносцу, пойдёт Горбачёв преподавать в Ставропольский универ или иной какой ВУЗ. А то и вовсе на пенсионе придётся век доживать. Вот смешно и трагично будет, если сопьётся дядя Миша и в сороковник от белой горячки скопытится…

Наврал невестушке, что важные дела ждут в столице, тут спасибо визиту Колотова и компании, будущий тесть с каперангом хорошо знаком и очень уважает Игната Семёновича, о чём и сообщил жене и дочери. Ну а я, воспользовался случаем. Отбыл в «особо важную государственную командировку». Из Севастополя до Новороссийска морем, тут, кстати, помогли связи Колотова, каперанг рад был посодействовать.

А далее, щедро соря купюрами, всё под той же личиной геолога, нахватавшего «длинных рублей» и желающего жахнуть давнюю школьную любовь, пока у той муж в отъезде, добрался до Ставрополя. История с «поехавшим» партийным вождём, прежестоко избитым бандой налётчиков, не успела забыться и пересказывалась с самыми разными вариациями. Одни с пеной у рта доказывали, что Горбачёв нахапал взяток 20 тысяч рублей и потому его и отоварили, отобрав портфель с нетрудовыми доходами, по другой версии обаятельного партфункционера ломиком херакнул по башке обманутый муж. Были и те, кто грешил на империалистов. Держали Михал Сергеича в городской дурке, но в отдельной палате, супруга по выходным приезжала.

Устроился в тенёчке, в паре кварталов от психушки, продумывал легенду по проникновению в лечебное учреждение. Самое простое и верное – под видом электрика. Обесточить больницу и тут же заявиться в спецовке и с набором инструментов. Только для начала надо найти всамделишного электрика и позаимствовать спецовку и отвёртки-кусачки разные. И пока размышлял об акции, расположившись в теньке в акации (стихи, да) по захолустной пустынной улочке протопали-пропылили два солдатика внутренних войск, с калашами и важный летёха с кобурой. Куда шествовала та троица – хрен их знает, но внезапно пазл сложился. Нет более вопроса как проникнуть в дурку, а нападение на вояк – ерунда, уж больно у лейтенанта харя мерзкая – жирный, глазки поросячьи, жуёт на ходу, свинота такая, на солдат покрикивает. Двинулся навстречу воинам и с ходу уложил всех трёх на пыльную ставропольскую землю. Бил аккуратно, но «с гарантией» – минут по 5, а то и все 10 проваляются в переулочке. Разоружить всех трёх – дело пяти секунд, навесил на плечо по автомату, ствол лейтенанта закинул в сумку, и в открытую, в наглую, побежал к больнице.