Текст книги "Терминатор 1965 (СИ)"

Автор книги: Алексей Осадчий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 32 страниц)

–  Устал?

–  Есть немного. В душ бы сейчас.

–  Организуем. Михаил на работе, если только ЭТА стерва ванную не заняла.

–  Ничего, как заняла, так и выскочит…

Однако «соседей» в квартире не оказалось, поставив чайник на газовало плиту гостеприимная хозяйка побежала «освежиться», выделив перед этим полотенце заслуженному грузчику Писаренко и указав следить за чайником. Ага, как же. Выждал пару минут, перекрыл газ и зашёл в ванную, аккуратно сдвинув простенькую защёлку, на которую (надо отдать ей должное) Наталья Сергеевна таки закрылась, защищая свою женскую честь.

Очаровательная барышня 27 лет с третьим размером груди, ойкнула и постаралась прикрыться и там и там. Получилось не очень – едва не сверзилась, поскользнувшись в ванной, упала прям в мои объятья. Далее, если кратко и без пошлых подробностей, всё прям в ванной и случилось, – куда ж такая фемина денется из моих могучих рук?!

За час управились. Это если считать сам процесс соития, потом совместное омовение, второе соитие уже на диване, и второе омовение.

Когда заявилась «эта стерва», Коля и Наташа целомудренно сидели на кухне, пили чай, беседовали. Подруга нешуточно комплексовала, ведь ей 27, а Коле – «всего 25». Успокоил, мол, не психуй, повторяй легенду, ты школьная любовь товарища Писаренко, увиделись на встрече выпускников и по новой вспыхнули обоюдные чУИства, а годы – что годы? Да и выгляжу я ого как представительно и мужественно, заметно постарше своих двадцати пяти годочков, на все 28! Да-с!

–  Здраасьте, – удивлённо насмешливо протянула «стерва» Ирина, двадцатилетняя длинноногая особа, завидев на кухне брутального мужнину в одних лишь просторных семейных трусах, – а кто вы будете, позвольте поинтересоваться.

–  А я буду, милая девушка, Натальин одноклассник. Эх, какая любовь меж нами в школьные годы происходила. Но сплетники и завистники развели молодых да глупых, рассорили. Наташа в Москву укатила, я в шофера подался. Встретились вот в родной школе, и снова всё завертелось-закружилось.

–  Ах, как интересно, – язва Ирина ещё та, ишь какой голосок елейный, – романтика, прямо как у Льва Толстого!

Сучка малолетняя, ещё троллить тут будет космического шахтёра, терминатора, череду веков (четыре, если анабиоз не считать) прожившего и много чего повидавшего. Надо ставить малявку худосочную на место и немедля, вон как Наталья нервничает, того и гляди запустит тарелкой в разлучницу…

–  Нам Пьер не пример, – встал во все свои 185-см роста, изобразил некое подобие культуриста, картинно, но край как агитационно (судя по реакции женщин) напружинив мышцы, Наталья даже ревниво вскинулась, – только тебе Ирэн не Льва а Алексея Толстого читать надо, так как раз про таких как ты написано, в «Гиперболоиде инженера Гарина».

–  И что там написано, о великий знаток советской литературы. Любопытно, я же на филфаке учусь.

–  А написано там про профурсеток в кабаре: «двести голых женщин в одних только туфельках». Посмотри на себя – юбки считай нет, мини-шмини, блузка три полоски. Одни шпильки и прыщики вместо титек. Отвратительное зрелище, ходячий голый скелет, как только милиция не задержала. Сплошное непотребство в Москве и разврат, то ли дело у нас: и дивчины гарные и хлопцы могутные!

–  Да вы! Как. Как. Как вы смеете! Дурак!

Взбешённая и растерянная Ирина ретировалась из кухни и залязгала ключом, пытаясь открыть дверь в «свою» комнату. Не получалось, видимо задрожали ручки то. Оставив попытки просочиться на 18 квадратов зала, девушка хлопнула входной дверью и зацокала каблучками по лестнице…

–  Ой, Коль, нехорошо получилось. Зачем так сразу?

–  Брось толерастию разводить! Сама же рассказывала, как эта сучка малолетняя тебя подкусывала, провоцировала. На войне как на войне, Наташа. Глупо боксёру, жаловаться на соперника, который не стоит как истукан, а бьёт в ответ. И девочка, кстати двадцатилетняя, вполне за поступки отвечающая, должна понимать – коль решила кому жизнь отравить, будь готова к ответке.

–  Всё равно как-то неправильно. Жалко Ирку. Дура малолетняя, думает погонит меня и станет здесь хозяйкой, Мишкой вертеть начнёт.

–  Так, отставить сопли! Борщ готовь, а я прогуляюсь, ключи закажу, да прикуплю чего к ужину, может прибарахлюсь немного, уехал то с одной сумкой, всё бросил…

–  Получив ключи, авоську и список чего необходимо докупить, как заправский семьянин двинулся в магазины. Новогиреево застраивается, то там, то сям возводятся дома, пыль от проезжающих панелевозов, строительный мусор, тут же грузовички с новосёлами, суетящиеся родители, радостно орущие дети. Даже помог главе семейства, приличному очкастому гражданину затащить на второй этаж пианино. В принципе, затащил я музыкальный инструмент в одиночку, хозяин, Геннадий Павлович лишь суетился и изображал помощь, неловко и нелепо придерживая бочину пианино.

–  Молодой человек, даже не знаю как вас и благодарить, сколько с меня?

–  Обижаете, Геннадий Павлович, то по соседки помощь, гляньте, даже не вспотел. Сейчас диван заброшу, а мелочевку сами стаскаете.

–  Понимаете, заказали грузчиков, а те опаздывают. И позвонить неоткуда…

–  Грузчики такой народ, да. Непростой…

Дружески распрощался с Геннадием и супругой его Нонной, хищно посматривающей на богатыря Писаренко, по их наводке нашёл мастерскую «Ключи». Пока стоял в очереди – район застраивается, работы у «ключника» непочатый край, услышал много интересного о мировом футбольном первенстве, даже «Советский спорт» взял почитать у почтенного пенсионера, заядлого болельщика.

Так, интересно девки пляшут… Если первые игры в других подгруппах завершились с таким же счётом, что и РАНЬШЕ, то в четвёртой группе сборные Италии и Чили, видимо впечатлившись игрой команды СССР, семь раз поразившей ворота северокорейцев, решили потренировать игру в обороне и сгоняли нулевую ничью. Сегодня как раз КНДР и Чили играют, архилюбопытно, 1:1 счёт будет, или иной? Но вечером футбол отошёл на второй план. Миша Бортников, очевидно науськанный интриганкой Ирой, не один пришёл домой, а с друзьями пришёл. Бутылку водки и две портвейна выставили на кухне и «друг», здоровенный Олег, как шёпотом Наталья сообщила, «мастер по штанге», постучал в дверь комнаты, вызывая «соседушек дорогих» за дружеский стол.

Наталья сказалась нездоровой, а я вышел. По хитро-победительной Иркиной морде сразу стало понятно – её режиссура.

–  Значит ты и есть Николай, ну а я – Олег, здорово, сосед!

–  Здорово, здорово!

Сунул руку в огроменную пятерню «мастера по штанге», тот, радостно оскалившись, даванул, силу демонстрируя, доминатор хренов.

Хозяин, Миша, высокий и очкастый тип, нервно потянулся в рюмке. Понятно, ведомый, статист в сём спектакле, а вот спортсмен главную роль исполняет, стопроцентно. Олежек всё усиливал натиск, я же позволил «расплющить» свою кисть и изобразил, посильно актёрским талантам, нешуточные болевые ощущения.

Далее, если бы штангист отстал, не стал беспределить в ответ, но наглая ухмылочка тренированного чудака всё и решила. Миша, Ира и ещё один друг, Андрей удивлённо воззрились на рухнувшего на колени приятеля. «Кавказская пленница» ещё не смонтирована, ещё кадры где Трус-Вицин дёргается на коленях, зажатый подельниками в ожидании наезда машины, не стали классикой. Но штангист вихлялся точь-в-точь как Вицин в фильме. Ещё бы – больно! Ну да сволочей надо учить, его страна талонами на питание обеспечивала, залы и тренеров предоставляла, чтоб людей калечить? То-то же! А посему, инвалид ты отныне, Олежек-муежек, а не перспективный атлет.

Хрустнули кости пясти, дабы не выл на весь дом бывший штангист, левой рукой сдавил ему челюсти, несчастный только мычал и плакал. Быстро и незаметно врезал незадачливому бретёру ногой в солнечное сплетение, тот повалился на пол, хрипя и хватая воздух словно огромный сом на берег вытащенный. Так, теперь мой выход, моё соло…

–  Слушай сюда, сучка. За такую постанову ответишь. И по полной ответишь. Собрала манатки и в три минуты исчезла. И не дай тебе Бог на реванш решиться. Если я своих друзей подключу – пропадёшь без вести. Была Ирочка-стервочка и всё – испарилась, исчезла.

–  Глохни, слизняк, – это уже к Мишане, заикавшегося и закашлявшегося в попытке что-то произнести, обратился, – твоей профуры здесь более не будет, я сказал. А ты живи, к такому чёртушке рогатому, какие могут быть претензии…

Пнул ещё раз Олега, сбил дыхание, чтоб не орал, за шиворот вытащил в подъезд, поставил на ноги.

–  Мразь, гордое звание советского спортсмена опозорил, в семейный дрязги решил влезть, силу и навыки применить не в честном состязании, а неподготовленного человека раздавить хотел? Бегом к хирургам, скажешь, блин от штанги на руку упал. Начнёшь вилять, ответку дать захочешь – умирать будешь долго и мучительно. Уяснил?

Экс-штангист отчаянно закивал и, подвывая, рванул из подъезда. Наверняка в больничку. Ну да ладно, непохоже, что настучит, видно, запуган куда больше чем покалечен.

Пока поднимался, на площадке второго этажа столкнулся с троицей из Миши Иры и Андрея, схвативших первые, под руку подвернувшиеся вещи и ударившихся в бега. Те испуганно прижались к стене.

Прошёл, головы в их сторон}– не повернув, слышал только как ойкнула Ира и кто-то из мужчин громко испортил воздух…

–  Коля, – хозяйка испугалась неимоверно, – что теперь будет?

–  Ничего. Ничего не случилось.

–  Ав милицию напишут.

–  И что? Все улики против них. Привели спортсмена, чтоб сломал мне руку. Да, вышло наоборот, но пускай докажут умысел с моей стороны. Если этого Олежку покрутить, тот ещё фрукт приблатнённый окажется.

–  Он Мишин школьный приятель. Судимость даже есть, правда условная, – зачастила Наталья.

–  Вот видишь как всё в масть, не боись, прорвёмся.

Закончился этот длинный, нервный, суматошный день секс-марафоном в пустой квартире, оставленной поверженным и наголову разбитым неприятелем. А доблестная советская милиция, как и предсказывал, не приехала за терминатором Колей Писаренко, сборные же КНДР и Чили сыграли вничью, но не 1:1, как «положено», а 3:3. Такие вот дела. Интересно, с каким счётом СССР и Италия разойдутся завтра…

Глава 12

От знойной Натальи съехал через неделю. Не подумайте, не умотала бравого попаданца-космошахтёра простая советская женщина, не «сели батарейки» у киборга Саши Новикова ныне скрывающегося под личиной бравого хлопца Коли Писаренко. Просто чуйка подсказала жить на две квартиры, не провоцируя конфликт с экс-супругом гражданки Москаленко-Бортниковой и пристальное внимание правоохранителей и соседей к моей скромной персоне.

Да ещё на ровном месте «прокололся» аки Штирлиц с чемоданом радистки, все окрестные старушенции скоро здороваться начнут. Шёл себе вечером преспокойно из гастронома, затарив авоську продовольствием и не удержался, сделал дело доброе. Помог довести до скамейки женщину, сознание теряющую. Сопровождавшая больную соседку пенсионерка Римма Матвеевна, бодрая и словоохотливая бабулька, пока страдалица приходила в себя, успела нашептать тимуровцу Николаю о страшной болезни у Калерии (онкология) а ведь детей трое, мал мала меньше, муж пьёт, что делать то, что делать, божечки, лет то всего ничего девчонке – тридцать четыре! Согласился довести женщину до квартиры, м-да, судя по всему осталось Калерии месяц, два от силы, эскулапы, несмотря на достижения передовой советской медицины, выписали домой «с концами», а она ещё по хозяйству пластается…

А, хрен с ней, с конспирацией! Как раз Наташке прикупил на здешнем блошином рынке брошку под старину. Может и правда, дореволюционная вещь, не спец. Попробуем сыграть на таинственности и извечной тяге слабого пола к тайнам и украшениям.

–  Есть способ, Римма Матвеевна. Только уверовать надо и выздоровление обязательно случится.

–  Вы не из этих, не из баптистов будете?

–  Нет, как можно! У деда моего вторая жена происходила из семьи священников. И досталась так сказать, в приданое от родителей такая любопытная вещица.

–  Брошка что ль?

–  Ага. Её сам Иннокентий Енисейский освятил. Точно такой случай, женщина при царском ещё режиме болела, угасала, а детишек – полный дом. И сказал Иннокентий, он монах был, сибирский то ли святой, то ли причисленный к святым, я комсомолец, не разбираюсь в церковных тонкостях. Библию и не читал ни разу, молитв не знаю.

–  Да понятно, Коля, говори, что дальше случилось.

–  И эту самую брошку отдал Иннокентий женщине, сотворив молитву об излечении.

–  Об исцелении?

–  Точно, об исцелении.

–  И дальше, дальше то что?

–  Вылечилась. А потом её дочь наследство получила и перешла брошка в дедову семью и мне вот досталась. Смотрите.

–  Старая вещь, царская.

–  О чём и говорю. Возьмите, Калерия, хуже точно не будет.

–  Ой, что вы, – женщина понемногу приходила в себя. Красивая в прошлом, а ныне – истончённая болезнью, хрупкая, но надеется, истово надеется на чудо. Понятно – дети…

–  Берите, берите. От чистого сердца.

–  А, как же отдать?

–  Не беспокойтесь, помогу донести до квартиры сумки, адрес узнаю. Не переживайте, говорю же, держите!

И двумя руками вложил украшение в ладошку больной, задержал, закрепил контакт, продолжая уговаривать женщину принять брошку, а на самом деле врубил «Слияние» на полную. Команда нейронам в организме Калерии перестраиваться на работу со смертельным недугом, вроде «прошла». Нет, точно прошёл импульс, всё-таки «бригадирский уровень» – великая вещь, которая поможет попаданцу одиночке завоевать мир. Если только не вляпаюсь по-глупому, не погорю на мелочах…

Довёл болящую до дверей квартиры, Римма Матвеевна тут же проживает, на одной лестничной площадке, да и от Натальиного дома метров 700 всего. Через пару дней столкнулся с кружащей по микрорайону пенсионеркой. То, что активистка-общественница выискивает Колю Писаренко и так понятно, не прятаться же теперь, ещё в розыск подаст шебутная бабка, в газеты и на радио напишет, а на кой огласка? Новость оказалась предсказуемо чудесной, Калерия резко пошла на поправку, слабость исчезла, аппетит появился, по дому порхает, всю работу переделала и ничуть не устаёт! Разумеется, ни на секунду не расставаясь с целительной брошью. Чудо!!! Осторожно попытался притушить восторги советских гражданок, уверовавших в ювелирное украшение и в святого Иннокентия, во глубине сибирских руд воссиявшего.

–  Тут, Римма Матвеевна, главное – поверить. Мне, как комсомольцу кажется религия и прочие чудеса предрассудками, пережитками старины. А касательно Калерии, думаю причина не в молитвах, а убеждении. Решила, что выздоровеет, ради семьи, ради детей и случилось так, организм от мозга получил команду и исполнил. Полагаю, та брошка наверняка самая обычная, думаю дед присочинил изрядно, чтоб ценность подарка показать. Может и нет никакого Иннокентия Енисейского.

–  Есть, Коля, есть. Я в святцах смотрела.

–  А, ну если в святцах…

На следующий день пришлось встретиться с «чудесно излечившейся» попросившей замечательный артефакт в аренду хотя бы на неделю и робко попытавшейся сунуть четвертной. Сурово отчитал за попытку дачи взятки, а брошку оставил на неопределённое время, жалко что ли хорошему человеку бижутерии. Калерия призналась, что испытывает невероятный прилив сил и зверский голод. Знакомые симптомы, сколько раз в космосе случалось набирать массу после мелких и средних травм, когда организм стремительно восстанавливается до оптимального уровня и пищи в этот период требуется чуть ли не вдвое больше нормы. Хорошо не запустил барышне программу омоложения, вот бы она стала двадцатилеточкой, да меня б вычислили на раз-два комитетчики.

После спасения жизни многодетной матери (хотя это я категориями 21 века мыслю, сейчас трое детей обычная семья, никакая не многодетная) всерьёз задумался о «вселении» в какого-нибудь врача, желательно год-два назад институт закончившего и по распределению уехавшего из родных мест. Идеальный вариант, чтоб ни родных ни близких не было у не фартового холостого медика, ибо судьба его незавидная – без вести пропасть. А то, что под его личиной начнёт работать иновременец Саша Новиков, – кто поймёт, кто раскусит?

Конечно, нехорошо, ой как нехорошо убивать ни в чём не повинного человека, но ведь отслужу, многие тысячи жизней спасу! И можно выбрать самого мерзкого никчёмного докторишку-забулдыгу какого-нибудь, людей не спасающего, а больше убивающего своим лечением. И кому плохо, ежели случится с таким Айболитом тел человеческих метаморфоза – бухать бросит, с головой уйдёт в работу, в науку, освоит новые методики.

Обратиться к истокам, к народной медицине – чем не вариант. Тут и массаж и банька-веники. И мёдом растирание и лечение травяными чаями. Как только исцелю первый десяток безнадёжно больных – карьера попрёт. Но надо на подготовку примерно год, чтоб присмотреться к «объекту», привычки его изучить, пристрастия. Для чего устроиться в больницу хоть сторожем, хоть водилой. Помню, как в восьмидесятые байки ходили о всемогущих филиппинских хилерах, как советский народ «йогнулся». Почему и не создать новое направление, «Русский Костоправ», например. Ученики появятся, своя научная (точнее псевдонаучная, но кто докажет) школа. И пофиг, что ученики будут поднимать пациентов только после визита «шефа» консультирующего трудные случаи и ненароком коснувшегося больного?

Результат то – вот он!

Решено! Эскулапом становлюсь, а не спортсменом великим. Хотя, Эдуарда Стрельцова, по справедливости то, следует прямо сейчас, не откладывая, «прокачать», снять последствия травм, чтоб забегал Эдик как в годы молодые. Чёрт, но Стрельцов – «Торпедо». А я то за ЦСКА, дед, боевой офицер, ветеран ВОВ, определил любимый клуб. Нет, подыгрывать в спорте не буду, пускай уж без меня ребята за медали сражаются. Разве что на международной арене пособлю.

Сейчас 1966 год, если грамотно раскрутиться, то уже на Олимпиаду в Мюнхене запросто могу готовить команду Советского Союза. Придумаю «олимпийский массаж» невероятную бодрость в спортсменов вливающий, чтоб рвали соперников наши атлеты…

–  Здравствуйте, вы Николай будете?

–  Да, добрые женщины, Николаем нарекли, в честь лётчика Гастелло, совершившего смертельный таран на немецкую колонну.

–  Храни вас Господь, Николай!

–  Э-э-э?

–  За Калерию, за чудесное выздоровление.

–  Не причём я тут…

–  Ой, низкий поклон вам, Коленька.

С трудом распрощался с экзальтированными бабками, не хватает ещё подобно Родьке Гуляеву, герою повести и фильма «Чудотворная», прослыть в Новогиреево местным святым. Пора, пора валить. Совсем уж покидать Натали не резон, хороша хохлушка, ух, хороша! Но озаботиться вторым «лежбищем» архинеобходимо, а то скоро молиться здешние пенсионерки начнут на Николая Антоновича Писаренко. Из Москвы уезжать пока нежелательно, надо подобрать достойную кандидатуру начинающего врача для «переселения»…

С деньгами проблем нет, потому, вспомнив адреса надёжных столичных квартир, полученные Витей Протасовым в «крымском уезде» от исцелённых от похмельного синдрома алкашей-отпускников, двинул по первому в списке адресу. Там моментально обаял, ручки расцеловав, строгую хозяйку Антонину Семёновну Свечину, и «всего» за 75 полновесных советских рублей получил ключ от комнаты.

Вдова сталинского замнаркома, выпнутого на пенсию негодяем Никиткой, (хоть и персональную, с дачей, четырёхкомнатной квартирой на Ленинградском проспекте) три из четырёх комнат сдавала. Супруг скончался в 1959 году, не дожив до изгнания из Кремля подлеца кукурузника, а Антонина, вторая его жена, унаследовала нехилую недвижимость и активно скупала ювелирные изделия и антиквариат. Не чуралась вдовутпка и запускать на постой «деловых людей», приезжающих в столищ– со всего необъятного Советского Союза. Сразу предупредила – женщин не водить!

–  Какие могут быть женщины, Антонина Семёновна, когда хозяйка сего замка такая роскошная дама, вот за вами непременно приударю, графиня! Тем более магия имён. Вы – Антонина, а я Антонович по батюшке. Это знак!

–  Николай! – Строго и сурово одёрнула шустрого жильца мило покрасневшая гражданка.

Но сразу просёк, по изменившейся походке знойной дамочки, «от бедра», польстило сорокапятилетней вдовушке внимание молодого снабженца с «Азовстали». Говоря по правде, плавят ли в Азове сталь, даже не интересовался, сочинив «на коленке» печать на скоммунизженном бланке. Сия качественно исполненная доверенность позволяет заместителю начальника отдела снабжения Николаю Антоновичу Писаренко представлять интересы комбината «Азовсталь» в столице нашей Родины в рамках его компетенции. Да-с!

–  Простите «толкача», Антонина Семёновна за грубость и хамство. Такая вот профессия – выбивать из министерства и главка нужные комбинату материалы, проталкивать вагоны, чтоб не простаивали на станциях, вовремя приходили. И всё время на нервах, на мате. Не до галантных подходов, уж извините, очерствел на службе. Но исправлюсь! Только прикажите!

–  А вы дамский угодник, Николай. А с виду типичный хуторской паренёк. Не обижайтесь только.

–  Какие обиды, именно такой образ и выкаблучиваю во властных кабинетах. Недалёкого и энергичного селянина изображаю, радеюшего за трудовые успехи предприятия. С простецким видом нужных людей «подмазать» куда как проше получается. Чтоб и цемент и уголок и профиль поставили нужной номенклатуры…

Антонина согласно закивала, когда начал сыпать терминами, с потолка берущимися, заодно «пробивая» умнющую бабу. Но хозяйке на все эти кубы, тонны и проценты к плану – плевать с высокой колокольни. Иное её интересует, – почему снабженец решил жить частным образом, не документируя командировочные расходы в ведомственной гостинице.

–  Тут всё просто, койко-место в гостинице за мной числится и командировка отмечается. Но я единственный холостяк в отделе, вот и нахожусь в Москве гораздо дольше чем дома. Строгое, но справедливое начальство вошло в положение и из негласных сумм, предназначенных на представительские расходы, выделило деньги на проживание в спокойной обстановке. В гостинице же как – вечером выпивка, утром опохмелка. Какая работа при вечном сабантуе?! Как идти по большим кабинетам с перегаром?

–  А что такое «негласные суммы»?

–  О, Антонина Семёновна. Это страшная снабженческая тайна. Если коротко, то нужного человека в ресторан сводить надо? Надо! Не зря говорят: «Не подмажешь – не поедешь». Да ладно бы для себя ловчил и крутился. Всё ж для родного комбината, чтоб производство не страдало, чтоб план выполнялся, а люди премию получали. Такая вот работа, Антонина Семёновна.

–  Просто Антонина.

–  Что? Ах, да, конечно, – Антонина!

Одна из комнат в квартире, по словам хозяйки, «на постоянку», уже третий год занята торгующим на Колхозном рынке цветами и фруктами армянином, Жорой Михайловичем Урусяном. Цветы, которые пылкий южанин дарит Антонине, что-то вроде «отходов производства». Ну да ладно, мне какая разница, нет желания становиться конкурентом гражданину Урусяну. Мало ли – схватит кинжал ревнивый и горячий горный человек, возись потом с ним. Хотя сама вдовушка глазыньками постреливает весьма многозначительно. Ладно, будущее покажет, насколько украинец Коля круче армянина Жоры…

Ещё одна комната пустовала, арендованная на год вперёд снабженцем золотопромышленной артели, прилетающим с золотой Колымы в первопрестольную раз десять за год и принципиально не заселяющегося в гостиницы. Очень приличный человек, Игорь Павлович Донской, ценит покой и порядок. Да и важные документы не пропадут, ради чего даже сейф привёз и поставил.

Хозяйка еще потому так откровенна и словоохотлива – с первых секунд знакомства, воспользовался поводом «припасть к руке прекрасной дамы», и немножко, но «перепрограммировал» госпожу Свечину на симпатию к новому постояльцу. А так она даже «с рекомендациями» разговаривать не хотела. Но теперь, «закодированная» – на всё готова, далее армянина выгонит, если намекну. Но! Не время сейчас, есть более важные дела. И это не просмотр матчей чемпионата мира по футболу’!

Там, кстати, «загогулина», из-за не вызова в сборную Советского Союза Валеры Поркуяна и иным результатом игры СССР и КНДР, постепенно, но таки сгладилась. Наши орлы из группы вышли с первого места и в четвертьфинале одолели венгров. Правда не 2:1 как это «уже было», а 1:0. А вот полуфинал немцам уступили, увы. С тем же точно счётом 1:2. В матче за третье место проиграли всё той же Португалии, только дело дошло до «крупняка» 0:3 (1:2 «у нас»). Обидно, команда отменная, но, не повезло. Пропустили на второй минуте, Кавазашвили, закрытый защитниками, дальний удар проглядел. Немедля кинулись отыгрываться, но второй мяч влетел в ворота на десятой минуте, третий на двадцать шестой. Далее хитрожопые портутальцы под неистовые маты всего мужского (да и женского, что уж скрывать) населения СССР умело сушили игру, могли забить ещё пару раз, но обозлённый Анзор творил в рамке чудеса. А советским футболистам не везло…

В финале же, точно также сошлись Англия и ФРГ. Родоначальники футбола не без помощи судьи вырвали победу, 4:3. Англия чемпион, всё, как и в моей первой жизни. Ну, за небольшими исключениями. Пока небольшими.

Но я-то, как раз для изменения реальности, дабы прогнуть этот мир под себя, предотвратить торжество интеллекта искусственного и порабощение человечества разумными железяками, в Москву и перебрался. Потому на футбольные и околофутбольные баталии внимания не обращал, разве что использовал ногомячистскую тему для сближения с «подопытными»…

Две недели уже пошло, как шляюсь по столичным забегаловкам, всевозможным рюмочным, пельменным и пирожковым. Не только ищу подходящего к «переселению» врача, но и завожу знакомства, угощаю нечаянных собутыльников, беседую о футболе, бабах и рыбалке. И потом, в процессе общения, провожу «контакт» через рукопожатие, а когда и обнимешься-побратаешься с собутыльником, не без того.

Коль уж твёрдо решил не отсиживаться в глухомани крымской ли, сибирской ли, а заняться изменением исторической реальности, переустройством СССР и созданием передового Рунета, нечего время терять. Докторский заход тем хорош, что перспективного лекаря, своё направление успешно в медицинской науке продвигающего, быстро заметят кремлёвские старцы. Хотя, какие они ещё старцы – Леонид Ильич энергичен и жизнерадостен. Бабам, пардон, советским женщинам нравится куда больше лысого сморчка Никиты. Ничего, доберёмся и до Кремля и до Политбюро доберёмся!

Надо так исхитриться, чтобы интеллект искусственный заговорил и начал робко (на первых порах) мыслить, исключительно на русском языке. Тогда, в будущем, стыковки моего персонального «Слияния и Контроля» с мировой паутиной не случится, будем сосуществовать параллельно. Но чтобы повернуть Советский Союз на иной путь развития, одного киборга-попаданца, пускай даже и с супермегасверхспособностями недостаточно. Тут нужно грамотно и не попадая под подозрение продвигаться к вершине, встраиваться в номенклатуру и, желательно, «утилизировать» врагов и недоброжелателей ювелирно, не прибегая к тупым механическим воздействиям, как-то – запульнуть в кабинет Суслову гантель в полтора кило, аккурат в лобешник идеологу. Оттого и тренируюсь «на кошках», пардон, на алкашах (их всё-таки не так жалко как среднестатистических добропорядочных граждан). Нет, не убиваю выпивох, не даю команду их организмам самоуничтожиться через какое-то время, спровоцировав смертельный тромб в коробке черепной, или же близь пламенного мотора – сердца. Поступаю куда гуманнее и веселее. Так уж выходит, что «организовать» страшный тромб и смешной понос – одинаковых усилий требует, такой вот прикол.

И поскольку поставил целью научиться точное время отмерять, например, ровно через сутки или 36 часов от «касания-контакта» до события (понос или образование тромба) экспериментирую вовсю с нечаянными собутыльниками.

Заодно вспоминаю как про гибель Брюса Ли вещали в восьмидесятые, про «отсроченный удар смерти» исполненный неким старым мастером и прочую завлекательную чушь. Отсроченный понос, звучит, конечно же, куда как петросянистее. К сожалению, пока на сколь-нибудь продолжительное время запрограммировать «жертв» не выходит. То после получаса с момента рукопожатия опозорится пьянчуга, в штаны наделав к вящей радости собутыльников, то через пару часов. А вот так, что в 18.30 вторника «кодирнул», а через сутки «клиент» пришёл в пивнушку и точь в точь по времени обосрался – никак не получается. Может, ну его к чёрту, усложнять? Жахнуть любого партийного бонзу могу с расстояния в триста-четыреста метров, закинув костыль железнодорожный в намеченную точку. Плохо только то, что после пары успешных акций КГБ поймёт, что действует не вражеская агентура, а супермен одиночка, и примет соответствующие меры охраны.

Не обошлось во время хождения по точкам общепита и без приключений. В столовке-кафешке, недалече от Лужников, три полууголовных личности заподозрили в Коле Писаренко легавого и решили малость проучить. Разумеется, ушлые хулиганы обозвали провинциального лоха ментом позорным не священной уркаганской мести ради, а исключительно чтоб растрясти на деньги. Начали б здешние блатные цепляться к сотруднику милиции, как же, – за версту оббежали б.

Бить уродов по мордасам, тем более калечить и убегать с поля боя категорически не хотелось. Именно сегодня в кафешку подошли «кодированные» сутки назад слесарь с «ЗИЛа» Васильич, худой и желчный мужик слегка за сорок и опустившийся бывший партработник по кличке Портфель, утверждавший, что работал при товарище Сталине в ЦК ВКП(б). Потерять полвечера на разговоры и ожидания как скоро скрутит живот у двух «помеченных» и похерить эксперимент из-за хулиганья, чертовски не хотелось. Но и лупцевать прилюдно наглую шпану себе дороже, в момент нарисуется доблестная советская милиция, объясняйся потом.

Вспомнил приколы, ходившие у советской школоты восьмидесятых про блатные понятия и правильные ответы на каверзные вопросы уголовной братии при «прописке» в камере, крутанул в руке вилку, на которой как раз пельмень нанизан. Кто видел показательные выступления спецназа, демонстрацию бойцами виртуозного владения ножом, тот поймёт. Вилка порхала и летала аки молния меж пальцев правой руки Коли Писаренко, пельмень отцепился и свалился на пол, а троица блатарей заворожено уставилась на столовый предмет, пытаясь уследить за финтами куска алюминия.

–  Ну что, уркаганы доморощенные, вилку в глаз, или в жопу раз?

–  Э, корень ты это…

–  Цыц, убогие. Отвалите к своему столику: позже подойду для разговора. Будете по дурости своей мешать серьёзным людям дела делать, покажу какие змейки финарём выписываю. Но только один раз увидите тот аттракцион, перед спуском в ад. А сейчас, брысь отсюда, Промокашки…