Текст книги "2085. Хроника пятого вторжения."
Автор книги: Алексей Борисов
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 35 страниц)
В такой замысловатой игре в кошки-мышки прошло около пяти минут. Пауер начал понимать, что враги постепенно окружают его, а пространство для манёвров всё сокращается. Ему навязывали бой, и, в принципе, он этого боя не страшился. Но Пауер хотел знать, только ли трэмбионы и Хейнс противостоят ему, или же в составе группы есть гептаподы. А быть может, и тигроиды. Они, небось, и взяли Хейнса под контроль. Сможет ли он в одиночку справиться сразу с двумя-тремя врагами в молниеносной стычке, Пауер не знал. Но знал, что не имеет права рисковать. От малейшей его ошибки зависит существование опорного пункта проекта и, главное лично для Пауера, жизнь Хейнса. Никто не виноват в том, что природа не наделила его существенными телепатическими способностями.
Пару раз Пауеру казалось, что стены и потолок начинают светиться голубым сиянием, но, как только он останавливался и брал в прицел вероятное место появление трэмбиона, враги устремлялись со всех сторон к нему и приближались очень-очень быстро. Чтобы не попасть в капкан, Пауер вынужден был уходить. В постоянном перемещении было единственное спасение. Единственное, что радовало, все видимые на сканерах объекты охотились только на него, спрятавшиеся внутри комплекса некомбатанты как будто их пока не интересовали.
Ещё несколько минут прошли без единого выстрела. Пауер с ужасом осознал, что теперь ему некуда идти, только прямо на три пульсирующие на экране точки, медленно двигающиеся навстречу.
Приготовившись, Пауер распахнул отделявшую его от врагов дверь и бросился на пол, открывая огонь из авто-пушки. Сквозь вспышки взрывов Пауер уловил метнувшиеся в стороны силуэты двух трембионов, и краем глаза отметил какую-то высокую продолговатую тень, похожую на бесхвостую ящерицу, стоящую на двух лапах. Но удивление видом нового противника, а так же попытка мозга соотнести увиденное с чем-то знакомым сбили с толку синнаптический порт. И это неожиданно сыграло решающую роль в стычке. Фактически пальнув наугад, Пауер взорвал одного из трэмбионов, второй бросился прикрывать ящерицу. Взрывная волна смела его и с силой ударила о стенку. Сетчатые крылья опали, хотя трэмбион и не взорвался, он явно перестал быть боеспособным.
Волна осколков и раскалённого воздуха пронеслась по помещению. Но иноземная ящерица не обратила на взрыв никакого внимания. Огненная стихия даже не обожгла её, а осколки не причинили вреда серо-голубой коже, покрытой не то крупным мехом, не то мелкой вытянутой чешуёй. Но ящерице было нечто вроде юбки, забавными овальными складками эта юбка спускалась до самого пола и слабо искрилась. Самым странным было то, что юбка вряд ли была одеждой в прямом смысле этого слова – складчатая субстанция неведомо как крепилась только с одного бока талии ящерицы.
Как заворожённый, Пауер смотрел на плавные, но быстрые перемещения ящерицы. Та не спешила наводить на землянина оружие, похожее на три перекрещенные изогнутые трубки. Едва ли осознавая собственную беспомощность, оперативник наблюдал за пришельцем. Гибкие лапы с многосуставчатыми сплюснутыми пальцами, необычные пропорции торса, шеи и головы, прикрытые массивными хрящевыми дугами огромные вытянутые глаза без зрачков и странный трапециевидный рот со множеством блестящих чёрных зубов – всё это выглядело абсолютно чуждым всему, виденному солдатами проекта раньше. Слишком поздно Пауер вспомнил, что перед ним враг.
Ящерица тихо и злобно свистнула, вскидывая трубки. Пауер успел заметить, как ему в лицо вырвалось плотное облако не то пыли, не то краски жёлтоватого цвета. Инстинктивно вскинув руки и заслоняясь от неизвестного распылителя, Пауер не ожидал ощутить довольно большую мощность удара. Пыль опрокинула его к стене, а в следующий миг он пожалел, что выставил вперёд руки, ведь знал же, что маска сьюта идеально герметична.
В противоречие всем законам природы потерявший равновесие оперативник не растянулся рядом со стеной. Его спина, локти и правая рука намертво приклеились к металлу. Дёрнувшись, Пауер удостоверился – левой он не дотянется до автопушки, которую сжимала правая рука. Кое-как достав до ремня на плече, оперативник понял, что пушка тоже приклеилась. И к стене, и к перчатке. Коротко выматерившись, Пауер повернул голову к ящерице. Затылок коснулся стены и приклеился, но с помощью резкого движения удалось отклеиться. Клейкая субстанция явно теряла свои свойства за считанные секунды. Но приклеившиеся чуть раньше части сьюта от стены отодрать не удалось. Пытаясь разобрать, что делает ящерица, Пауер приходил в себя от удара о стенку. Перед глазами плыли кровавые круги, мешая увидеть действия пришельца во всех подробностях. Но и без них всё было понятно. Не спеша опустив оружие, ящерица плавно допрыгала до распятого на стене Пауера и стала с интересом разглядывать его, приблизившись почти вплотную. Рассматривала он землянина по-птичьи, одним глазом, в глубине которого то ли струился дым, то ли шла какая-то сложная химическая реакция.
На удивление спокойно Пауер размышлял о том, что вот и всё, конец. Не однажды он был под угрозой смерти, не однажды враг смотрел в его глаза, почти уже уверенный в своей победе. Но тогда рядом были товарищи, рядом были те, кому он доверял не меньше, чем самому себе. И помощь приходила вовремя. Сейчас помочь ему не мог никто.
Ящерица вытянула лапу и провела ей по неподвижной руке Пауера, будто ощупывая сьют и приклеенную к нему авто-пушку. Аккуратно водрузив за спину свой распылитель, существо нагнулось, изучая конструкцию гатлинга. Оперативник чувствовал, как бешено ускоряется ритм биения сердца, и это же сердце сковывает ледяная длань страха. Больше всего Пауера выводило из себя наглое спокойствие пришельца. Удовлетворившись осмотром, ящерица снова приблизила морду к шлему оперативника.
Пауер почувствовал, как холодная и липкая нить начинает сжиматься вокруг его мозга. Боли не ощущалось, чувство в чём-то было даже приятным. Только из глубины сознания начал выползать отблеск мысли – сопротивляйся. Невероятно явственным было это ощущение паучей ловкости проникновения в мозг и опутывания его узами властного приказа – убей себя. Сжав зубы, Пауер напрягся и стал делать так, как его учили инструкторы. Прежде всего следует явственно представить, что мозг закрывается тонкой, но прочной фольгой, способной отражать, отталкивать, и вынуждающей вражеские прикосновения соскальзывать прочь.
Медленно, секунда за секундой фольга начала выдавливать впивающиеся в мозг нити, с каждым мигом холод контакта уступал теплоте ощущения защищённости. Пока что лишь маленькие, разрозненные точки направляли свою пульсирующую теплоту против нитей. Но постепенно точек становилось всё больше. Пауер пытался сосредоточиться, зная, что главное – не спешить. Если хоть на миг утратить осознание реальности и потерять чёткость внутреннего визуального образа, то на следующую попытку может не хватить сил. Даже не сил, а просто уверенности в себе. Такого нельзя допустить.
Вот точки начинают сливаться в чешуйки, чешуйки состыковываются в пластины, хватка нитей начинает слабеть тут, там…
Внезапно нити исчезли. Только самодисциплина спасла Пауера от упоения собственной победой. Его ментальный щит был равномерным и прочным, теперь он был готов встретить обволакивающую лавину холода. Любой силы! Но волны не последовало. Ящерица отпрянула и зашипела. Только оставаться спокойным, твердил себе Пауер, какой-то часть сознания смутно представляя, сколько вражеских солдат спешат сейчас сюда. Посмотреть и отпраздновать победу над единственным защитником базы. И не имеет значения, что его не удалось взять под контроль.
В тот же миг ящерица вновь рванулась к нему. И переливающегося дыма в её глазах Пауер уже не увидел. Все его ощущения поразил образ стремительно сверлящего его щит луча, пробивающегося прямо к центру мозга. Боль и жжение были невыносимыми. "Вот и всё", – успел подумать Пауер. Почти бессознательно оценив местоположение ящерицы, он предположил, что мог бы…
Палец не нажимал на курок. Затвор авто-пушки сработал, получив сигнал через синнаптический порт. До предела вывернувшись в гидравлической втулке, все шесть стволов выстрелили одновременно. Только один разрывной снаряд полетел туда, куда надо. Но и этого оказалось достаточно.
Сверлящий луч исчез. Снаряд угодил прямо в лапу ящерицы, разорвав кожу и мышцы. Истошно завопив, пришелец свалился на пол и задёргался в конвульсиях, не обращая внимания на Пауера.
Решение созрело само собой. Едва ли понимая, что он делает, и быть может от этого быстро и чётко, Пауер дотронулся левой рукой до креплений брони. Даже не вскрикнув от прикосновения к раскалённому ТВК-покрытию, оперативник разомкнул клеммы торсового сегмента и наручных пластин. Сбросив часть сьюта, Пауер сумел оторваться от стены. Выхватив из-за пояса вибро-кинжал, он вонзил лезвие в рукоятку авто-пушки. Полетели искры, нож угрожающе гудел, работая на пределе мощности. И всё же Пауеру удалось отделить оружие от перчатки сьюта. Наскоро проверив результат, Пауер убедился, что сможет стрелять, только подключив авто-пушку к синнаптическому порту на броне, прикрывающей левую руку. Для проверки он нацелил оружие на дальнюю стену помещения и отдал приказ стрелять. Единственный снаряд детонировал о металл стены, а Пауер едва успел увернуться от брызнувших во все стороны горячих осколков, вовремя сообразив, что без сьюта он теперь очень уязвим. Жар взрыва обжог правую руку и шею, не защищенные даже камуфляжной майкой.
Из шлема раздался голос Хейнса:
– Я вырвался, ЭТО меня отпустило. Убил в пень двух гептаподов и одного трэмбиона.
Никаких извинений за потерю контроля над собой. Да Пауер и не ждал их. Не время и не место. И так всё ясно, Хейнс ни в чём не виновен.
Пауер встряхнул головой, отсутствие шлема ощущалось как непривычное неудобство. Он нагнулся ко вклеенной в стену части сьюта и аккуратно вырвал модуль связи – наушники, усилитель и блок питания. Кое-как пристроив всё это на голове, оперативник вызвал Хейнса.
– Здорово, ты пришёл в себя?
– И даже очень. Я так и не понял, бляха-муха, кто меня подцепил?
– Кажется, я этого умника обезвредил, – Пауер нагнулся над лежащим без движения пришельцем. Узкий и длинный глаз, устремлённый в потолок мимо Пауера выглядел как полупрозрачная капля какой-то тёмной смолы. Никаких бурлящих потоков внутри него не было видно. Но ящерица была жива, её кожа медленно подрагивала, а красная как у людей кровь из разорванной в клочья конечности слабо струилась по металлическому полу. Серая бугристая поверхность тела твари мерцала там, где её касалась влага.
– Эй, ты там? – озабоченно осведомился Байер.
– Нет, в Диснейленде. Слушай, свяжись с некомбатантами, пусть не спешат сваливать, может, всё обойдётся. И оставайся там с ними. Попытайся не ввязываться в перестрелку и не попадайся врагам на глаза.
– Джонни, ты меня рассмешил, – Хейнс действительно рассмеялся, вот только голос у него был какой-то надтреснутый. Пауер смущённо подумал, что Хейнсу может быть пришлось ещё хуже, чем ему. Он, по крайней мере, ни на секунду не переставал быть самим собой.
– Что же смешного в моём предостережении? – не прекращая разговора, Пауер обшаривал брошенный сьют, вытаскивая всё, что можно было закрепить на себе, не одевая торсового сегмента. По крайней мере, пять полных обойм и наполовину заряженный аккумулятор защитного поля и сам генератор ему удалось вернуть в своё распоряжение.
– Я тут почти рядом, скоро будет 7-ой бункер, – продолжил Хейнс. – А тем и рассмешил. Ты забыл, Фарландер показывал их долбанные сканеры информационного поля. Думаешь, от них можно в задницу спрятаться?
– Ты только не паникуй там. Давай, свяжись с Алланом, успокой их.
– Уже выполняю. Конец связи?
– Подожди. За зачистку базы отвечаю я, понял? Ты отвечаешь за жизни персонала.
– Ладно, ладно. Но почему ты? Чем ты лучше?
– Да тем, кретин, что я вывел из строя ту тварь, которая взяла тебя под контроль! Она и меня пыталась сцапать. Я, конечно, не Люк, но у меня Пси-индекс около 75. А у тебя? 35, если не ошибаюсь?
– Иди к чёрту, Пауер, – даже сравнительно примитивное устройство связи передало всю злобу и раздражение задетого за живое оперативника. – Большинство вражин вокруг тебя, в пределах пятидесяти метров. На верхних и нижних ярусах.
Пауер сверился со сканером движения. После того, как ящерица получила по зубам, точнее сказать, по лапам, пришельцы поубавили свою прыть. Пока что ни один из них не проник даже в соседствующее с этим помещение. Но и отступать они явно не собирались.
– Пятеро двигаются к тебе, даже не к тебе, а к бункеру с некомбатантами, – предостерёг Хейнса Пауер.
– Вижу. Справлюсь. Знаешь… Если я, б…, снова попаду под контроль…
– Я усёк. Предупреди Аллана, чтобы не пускал тебя внутрь бункера ни под каким соусом. Пока не отобьемся.
– Освободишься, заходи на нижние ярусы.
– И не думай, что оставлю тебя одного. Правда, есть тут у меня одно дельце… Ладно, отбой.
Выключив устройство связи, Пауер нагнулся над пришельцем и осторожно поднял трёхтрубчатый агрегат. После беглого осмотра принцип спускового механизма прояснился. Две тонкие пластинки вжимались внутрь утолщения одной из трубок, вслед за этим трубки выстреливали облачком клейкой взвеси. Осторожно нацелив устройство на пришельца, и держа его на вытянутой руке как можно дальше от себя, Пауер вдавил обе пластины.
– Надеюсь, ты на самом деле такой живучий, каким кажешься.
Пришелец не ответил. Его окутала почти тут же осевшая клейкая пелена. Подёргивания уменьшились, но, как показалось Пауеру, пришелец едва ли заметил действие клейкого аэрозоля. Скорее всего, ящерица продолжала пребывать в состоянии болевого шока.
Удовлетворённо хмыкнув, Пауер отбросил распылитель и пнул ногой не попавшую под клей лапу ящерицы.
В этот самый момент раздался оглушительный треск. Пригнувшись, Пауер обернулся. Рядом со вклеенным шлемом на стене появились крупные трещины. Под медленным, но упорным натиском неведомой силы металл внутренности базы начал лопаться и осыпаться дымящимися кусками.
– Кого ещё несёт… – Представив себе удивление пробивающегося сквозь стену, Пауер приготовился и присел на одно колено, выставив вперёд авто-пушку. Левой рукой, защищённой ТВК, оперативник попытался прикрыть оголённые участки тела.
Вот от стены отвалился приличный кусок, меньше секунды оставалось до того, как ломящийся сквозь стены крушитель должен был предстать во всей красе перед готовым к бою оперативником. Пауер уже собрался отдать приказ синнапс-порту открыть огонь, как вдруг ему в глаза ударил ослепительный пучок света. Теряя зрение, Пауер заметил, как вправо от образовавшегося в стене проёма скользнула фигура тигроида. Времени на прицеливание не оставалось. Подчиняясь приказу, авто-пушка выпустила в сторону врага около полусотни снарядов. Круша всё на пути, стены помещения окутала волна взрывов и пламени. Сунувшийся вслед за тигроидом трэмбион успел только увидеть, какая участь постигла шедшего впереди. Сокрушительный рывок пламени отшвырнул трэмбиона прочь из проёма в стене.
От горячего воздуха у Пауэра перехватило дыхание. Он закашлял, горло обожгла едкая пелена, глаза заслезились, появилось ощущение мельтешащих перед взором колючих белых искр. Ноги оперативника подкосились, и он потерял сознание.
Пауер пришёл в себя от навязчивого и неприятного запаха. Рывком приподнявшись на локте, он вскрикнул. Волосы на голове тлели. Кое-как сбив искры, Пауер быстро осмотрел помещение. У стены валялся мёртвый тигроид, в разрыве стены плавно покачивалась кисея сети трэмбиона, за ней виднелась обугленная вмятина. Именно туда отлетел трэмбион и взорвался.
Судорожно схватив руками обжигающе горячий сканер движения, Пауер убедился в том, что ближайший из врагов находится на приличном расстоянии. Оперативник встал на ноги и заглянул в дыру, оставленную неизвестным резаком.
– Хейнс, ты слышишь меня?
Байер ответил почти тут же.
– Слышу! Тут черт его знает что творится. Пара грёбаных ублюдков ломится снаружи. Они поняли, кого я прикрываю. Лучше и не пытаться отогнать их. Броневые щиты ещё, на хрен, держатся, но они что-то там лепят к стенам. Взрывчатку?…
Пауер провёл пальцами по оплавленным и изорванным краям дыры. Нахмурившись, он попытался припомнить, что же это ему напоминает.
– Хейнс, продержись минут пять, я сейчас буду. Сбегайте только в крайнем случае. База для нас слишком много значит.
– Не дурак. Ладно, спеши сюда.
Пауер заметил продолговатый предмет, лежащий рядом с останками тигроида. Предмет больше всего напоминал виброкинжал, только был раза в три крупнее и выглядел как-то непривычно. Не по-человечески. Пауер взял в руки находку и осмотрел. Да, почти что тяжёлый термический лэнсер. Подобные вибро-орудия проект захватил, исследовал и воссоздал в 2040-ом. В те времена инженеры проекта топорно воссоздавали рабочие образцы технологии пришельцев. На доскональное изучение деталей просто не было времени.
Сейчас Пауер держал в руках именно копию обыкновенного виброкинжала, копию, увеличенную в несколько раз.
"Значит, они добыли наше оружие и скопировали", – думал Пауер, касаясь обыкновенных шестигранных гаек на рукоятке. Но эти гайки явно делали не люди, а малоприметные бороздки на гранях могли обозначать, например, то, что у пришельцев нет гаечных ключей как таковых, и, как им пришлось закручивать эти нехитрые детали, Пауер мог только гадать.
Оставив находку на месте, Пауер побежал к бункерам с персоналом базы.
По пути он столкнулся с несколькими трэмбионами и гептаподами. Как показалось оперативнику, враги пребывали в некотором замешательстве. То ли оттого, что их ящерица-телепат не может теперь брать под контроль защитников базы, то ли оттого, что погиб тигроид, то ли из-за неожиданно прочной защиты бункеров. Как на учениях, спокойно и хладнокровно Пауер перебил вялых и каких-то оглушённых пришельцев. До бункеров оставалось всего несколько десятков метров, как вдруг ожила рация, и Пауер услышал срывающийся на крик голос Хейнса.
– Пауер, они внутри! Трое погибли сразу, остальные отступили внутрь бункера, там есть промежуточные заслонки…
– Знаю я, что там есть. Уже на подходе. Держись.
– Их тут до чёртовой матери! Гептаподы в основном. Ломятся и палят во все стороны.
– Сколько?
– Пятерых я уже пришил. Б…, тут дыма столько, что я почти ничего не вижу. Знаю точно, трое ведут огонь по бункеру. А по детектору, их там ещё штук десять рядом ошивается.
– Как они попали внутрь?
– Б… буду, Джонни, они чем-то стенки прорезали. Я подозреваю, какой-то вибропилой. Только не считай меня сумасшедшим, но это действительно так.
– Не считаю. Ты абсолютно прав. Объясню позже. Отбой.
Как можно более незаметно подобравшись к бункерам, Пауер оценил обстановку. Гептаподы действительно притаились вокруг прорезанного участка стены и иногда постреливали внутрь. Из прорези раздавались короткие пулемётные очереди, Хейнс отгонял врагов от прохода. Результативность стрельбы была нулевой, поскольку ни Хейнс, ни пришельцы не собирались подставляться под огонь. Поодаль, спрятавшись за контейнером со строительными материалами, трое гептаподов под присмотром тигроида готовили какую-то установку. Плотно подогнанные друг к другу металлические пластины и непонятные трубки выглядели зловеще. "А вдруг это пусковая установка для "гусениц", – ужаснулся Пауер, попутно оценивая, сколько врагов он сможет поразить в первые две-три секунды. Больше времени у него не будет. Над контейнером, за которым прятались враги, по потолку сновала троица трэмбионов в своих сетках. Они неспешно осматривали окрестности, поводя то в одну, то в другую сторону вертикальными светящимися выступами на своих овалах.
Казалось, пришельцы даже не подозревали о том, что с тыла к ним подобрался один из защитников базы. А может, были настолько уверенны в своих силах и увлечены идеей взять бункер штурмом, что решили пока не отвлекаться на одного единственного оперативника.
– Самоуверенность никому ещё не помогала, – прошептал Пауер, отступая немного назад и выходя на связь с Хейнсом.
Вжавшись в затенённый угол, Пауер был готов в любой момент открыть огонь, если кто-то из пришельцев соберётся проверить ближайшие коридоры.
– У тебя много боеприпасов?
– Две полные обоймы остались, – ответил Хейнс, – Слушай, да отвлеки ты их на себя, только отвлеки, и я их накрою!
– Не так всё просто. Я без сьюта.
– Как? – изумился Хейнс.
– Долго объяснять. Запомни, если в тебя направят струю какой-нибудь гадости из распылителя, замри на несколько секунд.
– Что за чушь? Ты чего плетёшь мне тут?
– Делай что говорю! Целее будешь.
Сигнал донёс недовольное сопение Байера. Через мгновение он успокоился и спросил:
– Какой план?
– Так. Я дам по ним очередь, попытаюсь снять тигроида, он там у них всем заправляет. Как только услышишь выстрелы авто-дитера, всю энергию на поля! И вперёд, мочи их. Я отвлеку их на две-три секунды, ты должен успеть занять позицию и положить их как можно больше.
– Другие идеи есть?
– Нет.
– Действуй.
Пауер сорвал с головы коммуникатор, чтобы не мешался. Проверил подачу снарядов, сделал пару глубоких вдохов и прыгнул на открытое пространство перед седьмым бункером.
Двое гептаподов обернулись на шум. Тигроид пригнулся и прыгнул в укрытие за контейнером. Трэмбионы метнулись в разные стороны, под овалами запульсировали сгустки энергии – пришельцы готовили оружие к бою.
Пауер отдал приказ авто-пушке. Неприцельный огонь накрыл гептаподов и почти собранную установку, пламя опалило контейнер, за которым затаился тигроид, разрушительная цепь взрывов разорвала ближайшего трэмбиона и обожгла сети двух других. Всё это произошло за полторы секунды. Стволы авто-пушки ещё вращались, а Пауер уже вжался в пол и кувырком откатился в скрывавший его до этого коридор. Вслед ему понеслись яркие росчерки выстрелов. Трэмбионы опомнились и, скользя по потолку, бросились вдогонку. Держащие под прицелом пролом в стене бункера гептаподы переключили своё внимание на новую угрозу с тыла.
Хейнс вынырнул из дымовой завесы. Грохот ручного пулемёта заставил обернуться гептаподов. Но больше они ничего сделать не успели. Клочьями полетела сизая плоть и осколки металла с пола и стен. Часть патронов угодила в двигавшегося под потолком трэмбиона, не причинив особого вреда. Этот трэмбион скользнул на пол, поливая огнём Хейнса. Другой овал скользнул в коридор, в котором скрылся Пауер, но почти тут же вернулся обратно. В виде пылающих клочьев, выброшенных из коридора снарядами авто-пушки.
Видя, что от защитного поля осталось всего десять процентов мощности, Хейнс собрался вновь укрыться в дыму в глубине бункера, но заметил поднимающегося из-за укрытия тигроида. Тот держал в руках оставленную Хейнсом возле лифта ракетную установку. Игнорируя Хейнса, тигроид нацелил БПРУ в сторону Пауера.
Выстрелы из трёх орудий слились в один оглушительный залп. Тигроид выпустил ракету, Хейнс обрушил на тигроида густую очередь, а трэмбион устремил в сторону оперативника веер разноцветных лучей.
Эти лучи почти прожгли броню. Хейнс потерял сознание от обжигающей волны и от боли. Падая назад, он спасся от взорвавшейся по неизвестной причине обоймы на останках гептапода. Трэмбиону так не повезло. Белая вспышка лизнула его сеть и добралась до овала. Пришелец попытался сбежать за контейнер, туда, куда упало разорванное в клочья тело тигроида, но сила детонации обоймы была критической даже для прочной структуры кибернетического бойца. Сеть лопнула, а овал треснул по периметру и попросту рассыпался на кусочки. Трэмбион не взорвался, а рассыпался по полу, сетка и осколки овала в течение нескольких секунд исходили голубоватыми искрами. После этого трэмбион уже представлял собой только груду похожих на металлические стружки ошмётков.
Но ни Пауер, получивший несколько порций вражеского лазера в незащищённые бронёй участки тела, ни Хейнс, лежащий у входа в бункер в медленно рассеивающемся дыму, не увидели печальной участи штурмового отряда пришельцев. Не видели они и того, как со стороны левого ответвления коридоров выскочили ещё три гептапода и поспешили к прорезанной стене бункера.
Хейнс с трудом открыл глаза и часто заморгал. Шлема на нём не было. Всё тело горело как от лихорадки, а руки и ноги почти не слушались. Яркими и чёткими образами в его голове возникли последние секунды сражения. Холодный пот прошиб оперативника. Он резко приподнялся на локтях. Перед глазами поплыли горячие синие и красные круги, голова раскалывалась.
– Спокойно, спокойно, – перед взором Хейнса возник тёмный силуэт. Человеческий. Одной рукой обладатель силуэта неуклюже перехватил фазовый карабин, другой придерживал Хейнса за плечо.
Байер недоверчиво сбросил с себя руку и отодвинулся на пару шагов назад. Теперь его взор прояснился, да и настенные светильники прояснили личность говорившего успокоительные слова.
Аллан Приллер увидел, что с Байером всё в порядке и, обернувшись, спросил кого-то:
– Как там Пауер?
– Ничего страшного. Аптечка встряхнула его. На ногах стоит.
Хейнс не узнал голоса, но тут его внимание привлекла фигура, появившаяся в поле зрения слева.
– Моника, почему у него медицинский комплекс не функционирует?
– Пытаюсь понять. Такое впечатление, что его заблокировали. Изнутри, – оказывается, одна из медсестёр возилась с аптечкой сьюта Хейнса. Небольшой пучок проводов крепился к торсовому сегменту и оканчивался в тестере, который эта самая медсестра держала в руках.
– Чушь! Без кода доступа…
Пауер нагнулся над Хейнсом. Он уже оправился от прикосновений вражеских лазеров, во всяком случае, на ногах действительно стоял уверенно. На нём уже красовался новенький комплект сегментов сьюта. Кроме кобуры с фазовым пистолетом и виброкинжала на поясе никакого оружия оперативник при себе не имел.
– А… Долго я был без сознания? – спросил Хейнс.
– Минут пять, – Аллан достал сигареты и закурил. Хейнс разглядел, как дрожат его руки.
– Мы, это… отбились?
Пауер отвернулся.
– Семнадцать человек… Они ворвались внутрь. Мы были там, когда вас вывели из строя. Они… Нам повезло, я успел схватить оружие. Два гептапода. Погибли семнадцать человек прежде, чем мы смогли дать им отпор, – тихо и сбивчиво сообщил Аллан.
– Два? – брови Хейнса поползли вверх. – Их было всего двое, этих грёбаных ублюдков, а вы…
– Хейнс, – резко одёрнул его Пауер.
Хейнс и сам всё понял и прикусил язык. Что могли противопоставить вражеским боевым машинам эти необученные держать оружие люди? Они-то, оперативники, уже столкнулись с молниеносной реакцией гептаподов, тигроидов и трэмбионов. Да что там, они, с их колоссальным опытом подобных боёв, едва остались в живых.
– Я разблокировала систему, – донёсся голос Моники.
– Отлично, – Пауер присел на корточки возле Хейнса и посмотрел в глаза. Забрало шлема было опущено, но даже сквозь блестящий чёрный щиток Хейнс почувствовал настойчивость взгляда товарища. – Ты должен встать на ноги за две, ну, максимум за пять минут.
Хейнс кивнул, чувствуя, как в кровь начинают поступать стимуляторы. Прошло даже меньше минуты, и он нашёл в себе силы встать на ноги.
– Можешь не брать пулемёт. Для тебя есть работа посерьёзнее.
Хейнс кивнул, понимая напарника с полуслова.
– Идём гасить это грёбаное блюдце? Я опять на миномёте?
– Смотри-ка, уже соображаешь, – Пауер хлопнул его по плечу, – "Смерчи" готовы к бою, на твой даже миномёт уже прикрутили.
Обернувшись к некомбатантам, Пауер приказал:
– Немедленно перебирайтесь в четвёртый бункер. Бросайте тут весь хлам и… Если кто-то снова будет ломиться с вибропилой, немедленно сматывайтесь к "Аннигилятору". Я не могу допустить ещё чьей-то гибели. Ясно?
– Слушаюсь, сэр, – Аллан неумело отдал честь.
«До цели четыре тысячи метров», – высветилась надпись на тактическом дисплее. Пауер махнул рукой Хейнсу.
Оба "Смерча" заложили крутой вираж и помчались почти по самой поверхности обледенелого плато. По плану, им предстояло облететь бежевый трингл с левого фланга. Хейнс намеревался встать на позицию в полутора километрах от десантного судна и открыть плотный миномётный огонь по целеуказателю, данному Пауером. Пауер должен был подлететь к тринглу как можно ближе и не дать ему взлететь. Перед самым стартом оба оперативника проверили показания внешних камер слежения и радаров. Пока что трингл оставался на месте посадки.
– Так-так, я что-то вижу.
Пауер вздрогнул от голоса Байера. Посмотрев на радар, он тоже заметил четыре красные точки, движущиеся почти параллельным с ними курсом. Сквозь вновь разбушевавшуюся над плоскогорьем непогоду сенсографического изображения добиться было почти не возможно. Цели на радаре двигались почти с той же скоростью, что и "Смерчи", соответственно, через двадцать секунд между ними и землянами будет всего сто метров.
– Разделяемся, – приказал Пауер. – Ты заходи им в хвост, а я попробую их обогнать.
– Выполняю, – Хейнс включил вижн-дизрупцию и рванул вбок, исчезнув из поля зрения.
Тут "Смерч" Пауера вынырнул из стены снегопада. Над синеватыми льдами тяжёлыми бордовыми сгустками нависали клочья орбитальных пылевых облаков, на их фоне невесомой на вид кисеёй медленно двигались размашистые грозовые тучи.
Настроив фрактальную коррекцию, Пауер вперил взор в направлении точек на радаре. С расстояния в несколько сотен метров ему удалось разглядеть врагов. Хейнс, судя по показаниям радара, почти зашёл им в хвост, но до сих пор оставался в полосе снегопада.
– Вижу их. Впереди гептапод на сноуборде, а за ним… Дрянь какая-то. Три дряни. На медуз похожи. Только вместо щупалец металлические выросты. Ого, верхом на одном из них тигроид.
– Так, понятно. Главная цель – это тигроид и его колымага, – отозвался Хейнс.
– Правильно. По моей команде открывай огонь. На упреждение.
– Не учи учёного.
– До контакта семь секунд. Шесть. Пять… Байер, Мать твою! Сворачивай, уносись оттуда! Быстро!
– Что такое? – спросил Хейнс. Однако развернул машину чуть вбок и вверх от преследуемой группы.
Пауер увидел, как трое "медуз" плавно развернулись в сторону Хейнса и скрылись в пелене падающего снега. Гептапод продолжал двигаться встречным курсом.
«Изменение степеней компланарности по вектору 110-го деления сферы». Защитник считал информацию с личного информатора и проигнорировал сигнал десантного оптимума. Через два кванта потока энтропии поступил приказ главного оптимума возвращаться к точке высадки. Личный информатор выдал матрицу об уничтожении направленной во вражеское логово группы Братьев на Пути.
«Не существенно», – сказал сам себе Защитник, входя в компланарность к плоскостям троих вверенных ему Бойцов-Наблюдателей. Подавив импульсы посторонних оптимумов, Защитник решил самостоятельно разобраться хотя бы с одним из пришельцев, боевые навыки которых уже стали предметом беспокойства для системы руководящих оптимумов. До сих пор не было получено достоверных фактов о нивелирования хотя бы одного множества точек среди Защитников неприятеля.