Текст книги "2085. Хроника пятого вторжения."

Автор книги: Алексей Борисов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 35 страниц)

Смодулировав голос компонента третьей плоскости, Защитник проник за заслон вражеского карантина и выяснил местоположение переносных прорывателей, существование которых подтвердил Главный Личный Информатор прежде, чем Защитник потерял с ним контакт.

Враждебные компоненты третьей плоскости, не приближающиеся по своим боевым характеристикам к Защитнику, почувствовали неадекватность колебания информационных полей вокруг Защитника Вероятно, логика подсказала им, что скопированный Защитником компонент плоскости не способен к такому уровню адекватности после деструктуризации. Нежелательную активность биополей пришлось нивелировать. Защитник посоветовался с личным информатором и внутренним оптимумом и понял, что поступил адекватно. Выбор именно этой формы несущей биоконструкции привёл к тому, что Защитник без нарушения адекватности достиг точек расположения переносных прорывателей чуждых существ.

Чувствуя нарастающее беспокойство компонентов второй плоскости, недовольных тем, что третья плоскость до сих пор существенно активна, Защитник в который раз внутренне не одобрил выбор Первого Защитника – вступление в компланарность именно с такой второй плоскостью. По мнению Защитника, проще было бы деструктуризовать вторую плоскость чуждых существ до того, как возникнет третья или какая-либо другая плоскость, к которой придётся заново искать коэффициент компланарности.

Несмотря на отсутствие Главного Личного Информатора, система плоскостных компланарностей чуждого прибора оказалась не настолько сложной, чтобы остановить Защитника. Он разобрался с незавершенным по схеме индивидуальной адекватности защитным покровом чужаков, надел его на несущую биоконструкцию и активизировал прорыватель плоскостей. Суровые для данной формы несущей биоконструкции условия вблизи поверхности планеты заставили Защитника поменять коэффициент температурной гибкости и адекватности несущей биоконструкции. Рассчитав адекватный режим восстановления энергозапаса переносного прорывателя, Защитник направился прочь от вражеских компонентов третьей плоскости. Спустя многие сотни квантов потока энтропии Защитник вызвал Первого Защитника через личного информатора и приготовился ждать прибытия Охранника, долг которого состоял в возвращении братьев на Пути к ближайшему Оптимуму.

Глава 12.

13 сентября 2085 года, местное время 8:00, Южный полюс планеты Файори

Несмотря на напряженный график работ, полностью восстановить «Дух Грома» не удалось. Часть трудовых ресурсов пришлось оттянуть на монтаж стационарной подземной базы в нескольких десятках километров от места приземления гравиплана. Обеспечивающая дистанционное управление полуавтоматическими строительными машинами группа техников при самом минимальном расчёте составила почти два десятка человек. Необходимость завершения развёртывания стационарного опорного пункта проекта ОЗИ не вызывала сомнения. Скорость возведения подземных мастерских была намечена просто нереальная, учитывая то, что работы велись преимущественно в ночное время суток с соблюдением всех возможных методов маскировки на поверхности и под поверхностью ледяного файорского грунта. При этом постоянным изматывающим фактором являлась необходимость пребывать в готовности в любой момент бросать всё и сматываться, если подземное развёртывание будет засечено врагами. Только железная воля, подкреплённая чувством долга перед человечеством и знанием, что проект не обманет своих участников, и зарплата всегда будет выплачиваться, и выплачиваться вовремя, помогли выполнить всё, что было задумано тогда, когда надо и так, как надо.

Около полуночи гравиплан стартовал под прикрытием вижн-дизруптеров и взял направление вглубь неосвоенного людьми северного континента Натеги. На борту находился весь экспедиционный состав ОЗИ, за исключением двадцати двух техников, Хейнса и Пауера. Хейнс Байер остался за непосредственного руководителя монтажных работ, Алекс наделил его всеми соответствующими полномочиями, чуть не доведя себя и Хейнса до истерики, вновь и вновь обсуждая с ним все тонкости обустройства базы. Пауер остался пилотировать патрулирующий над будущей базой "Аннигилятор-2", собранный спецкомандой Фарландера за время, проведённое на поверхности планеты. Несмотря на то, что оборудование мастерских проекта было сработано по последнему слову техники, явная нехватка рабочих рук едва-едва позволила восстановить повреждённый комплекс маневровых двигателей, крепившихся к борту гравиплана на грубых фермах, обтянутых листовым дюралем для сохранения хоть какой-то аэродинамики. Пришлось пойти на это из-за невозможности добраться до бортовых двигателей без скафандра в то время, пока гравиплан в полёте.

Первый "Аннигилятор", скрытый вижн-дизрупцией, прикрывал "Дух Грома", неотступно прощупывая радарами всё вокруг в сфере радиусом в добрых десять километров. Опасаясь нового внезапного нападения, Алекс и Джемар не сочли возможным посадку "Аннигилятора" на борт гравиплана. Пилотская смена длилась четыре часа и, то рекомендованный Фарландером парень, то Дитер или Джемар добирались до борта боевой машины на юрких "Смерчах". По истечении нескольких часов полёта с разумно минимальной скоростью почти на границе ионосферы "Аннигилятор" засёк всего один чёрный трингл, мелькнувший по краю орбитального пылевого облака. Не заметив медленно летящих землян и совершив какой-то непривычный маневр, трингл исчез с радаров в том же облаке. К утру у всех, даже у самых больших скептиков, появилась уверенность, что пришельцы их потеряли.

Замеченная с борта "Аннигилятора-2" активность тринглов за время полёта гравиплана, да и обнаруженная ранее, скорее всего, были не более чем разведывательными вылетами на место неудавшегося штурма. Повторных попыток атаковать гравиплан не последовало, а в последний раз два небольших голубых трингла, прилетевших уже после старта "Духа Грома", совершили облёт территории, но, судя по всему, строящуюся базу не засекли. Удостоверившись, что "Дух Грома" исчез с места аварийной посадки, тринглы улетели куда-то на запад и вот уже почти четыре часа над достраиваемой базой не появлялось ни одного чужеродного объекта.

– Даже лучше станешь выглядеть, поверь мне, – Алекс улыбнулся лежащему в физиологической ванне Хэну. Регенерационные камеры, выпускающие в физраствор самые различные вспомогательные клетки, продукты современной наноинженерии и биохимии, скрывали отсечённые «гусеницей» участки тела, но размер камер свидетельствовал об успешном процессе выздоровления.

– У меня такие ощущения, будто сквозь тело постоянно проводят несильный ток, – поморщился Хэн, шевельнув скрытой регенератором рукой. УЗИ-изображение показало естественное перемещение наросших за несколько суток совершенно новых костей пальцев. На УЗИ были видны мягкие ткани неповреждённой части руки, над новой костью ничего такого не было. Границу старой и достраиваемой конечностей отмечала пульсирующим светом взвесь лечебных микроорганизмов. Приблизительно так же нереально выглядела и регенерирующаяся нога.

Зрелище пугало, шокировало и отталкивало всех, особенно самого больного. Вообще-то мониторы были обращены только к медсестре, неустанно следящей за активностью искусственных клеточных пластов в процессе образования человеческих тканей, а медсестра в свою очередь либо привыкла к зрелищу шевелящихся, непокрытых мясом и кожей человеческих костей, либо не обращала внимания по долгу службы. Но Хэн, как только пришёл в сознание, заявил, что хочет видеть, как идёт регенерация, а если ему откажут, он пожалуется Алексу или, что ещё хуже, Джемару, мнение которого относительно правил земной врачебной этики было известно также хорошо, как и его вспыльчивость. Мониторы оставили на прежнем месте, только поворачивали к Хэну по первому его требованию, которое звучало обычно раз пять в день.

– Сейчас будет ещё неприятнее, – предупредила медсестра, – мне придётся усилить деление актин-синтезаторов около вашего запястья.

С этими словами она переключила несколько тумблеров на своём пульте и набрала длинную команду на клавиатуре.

– Чёрт! – Хэн дёрнулся и немного раствора выплеснулось за край ванной, попав на брюки Алексу. – Да я не то, б…, стану выглядеть как синтетик, не то, как дёрганый придурок какой-нибудь. А ты говоришь, лучше! Кожа будет новенькая, гладкая, как у младенца. Тьфу! У тебя никогда не было шрама размером с целую руку, а?

– Успокойся, ты не найдёшь линии стыка, когда лечение завершится. Так Морозова утверждает, а я ей верю. Она мне тут целую лекцию прочитала о методах надкапиллярного хирургического пигментирования путём инициированной диффузии.

– Задолбал уже умничать. Тебя никогда не пытали щекоткой пополам с зубной болью, хоть и не сильной?

– Нет.

– Когда будут, поймёшь, каково мне сейчас! – слабо улыбнулся Хэн.

Алекс вздохнул, понимая что спорить с Хэном бесполезно и попросту жестоко.

– Как там ферриане? – поинтересовался Хэн.

– Уже нормально, особенно Джемар. Привык, гад, к нашей температуре за столько лет, его теперь, я так чувствую, хоть огнемётом жги, не прожжешь. Оклемался за пол-дня, даже Морозова удивилась. Хотя он там какие-то взятые с товиарфа мази применил.

– А Жосинда?

– Ничего, Хэн, уже ничего. Ей пришлось особенно туго. Кажется, помимо ожогов у неё какой-то вид биополярного расстройства.

– Это что ещё за чушь? – удивился Хэн.

– Не уверен, кажется, Морозова о чём то таком беседовала с нашими эзотериками.

– С группой по аномальным природным явлениям, ты хочешь сказать? А на хрена? Что они смыслят в феррианской астрологии и, есть ли она у ферриан?

– Во-первых, есть, Джемар даже как-то пытался привести свою и нашу в соответствие. Во вторых, ему это удалось. Не знаю, рассказывал он тебе или нет, меня он просвещал в своё время. В-третьих, эти ребята смыслят во всём, что касается когда-нибудь и кем-нибудь придуманного бреда на тему звёзд и судеб.

– Чего-то я не понимаю…

– Я тоже. Хотя пытаюсь. Как мне объяснили, есть такая восточная теория – "Фэншуи". По её положениям астрология тесно связана с любыми предметами, которые окружают человека. И связь эта находится в соответствии с законами термодинамики, или скорее с правилами круговорота вещества в природе. Например, если ты рождён под знаком огня, то тебе может повредить вода. Ну, и всё в таком духе. Причём не обязательно это должен быть именно тот предмет, который сам по себе может навредить. Достаточно упоминания, обозначения, символа, наконец.

– Ладно, допустим, я – дерево по астрологическим канонам, когда-то мне об этом говорили. Так что, мне теперь вообще не подходить к огню или к металлу? – поинтересовался Хэн.

– Нет, Хэн. В подавляющем большинстве случаев мы вообще не замечаем тонкого воздействия стихий, либо это воздействие косвенно. Но опытный эзотерик способен на такие фокусы.

– Значит, тигроиды владеют магией?

– Да почём я знаю! Факт налицо, Жосинда, как и ты, соответствует дереву. Сенсографическая развёртка с одной из нашлемных камер ухватила тот момент, когда феррианку поразило оружие пришельцев. Это был серый луч.

– Серый? Это мог быть и не луч вовсе, картечь какая-нибудь микроскопическая, пыль, наконец. Ну а даже если луч, что из того?

– Вот! Практически любой металл имеет серебристо-серый оттенок. То есть, этот луч как бы символизировал металл. А металл для дерева разрушителен.

– Алекс, у меня уже сложилось мнение, что твои эти, как их, эзотерики, слишком много пьют и мало закусывают.

– Не судил бы о людях по себе…

– Ну, знаешь! Я, конечно, могу представить, что у них есть хитрая аппаратура для измерения биополей и прочей ерундистики. Но всё равно утверждение слабо доказуемо. Тебе самому так не кажется?

– Нет. Тем более, что сравнили и другие сенсографии. Спектр луча, его назвали чакра-деструкторный, изменялся в зависимости от того, по кому вела огонь та штуковина. Эзотерики отметили явное соответствие рабочей гипотезе об астрологической атаке.

– Да, а забавная картина получается, если они не ошибаются, не находишь? К тому же становится интересно, кто это оказался таким прозорливым и снабдил нас группой спецов по астрологии, не имея вроде бы никакой информации о том, с чем мы тут столкнёмся?

– Хэн, ты уже совсем не в ту степь загибать начинаешь! Вспомни, у нас в исследовательских группах всегда присутствовали специалисты по аномальным явлениям, ну а то, что теперь пригодились именно астрологи… Ну, всякое бывает.

– Я, конечно, не Джемар, интуиция у меня не так развита, как хотелось бы. И всё-таки послушай моего совета: стоит задуматься над тем, кто и как снабжает нас информацией. Да, а ведь Губернатор до сих пор не связался с нами, как и филиал Марсианского Синдиката безопасности. Это ведь их обязанность, правительство Федерации пообещало, что нас тут будут ждать, и с нами будут сотрудничать.

Алекс нахмурился.

– Ты знаешь, какое-то время назад я бы сказал на это: Хэн, да они нам просто помехи ставят, тигроиды в смысле. Но теперь… Либо стоит признать, что они способны блокировать нашу связь с правительственными учреждениями в пределах всей планеты, в чём я сомневаюсь, либо… Вообще надо срочно связываться с кем-нибудь из правительственной братии. Нам нужна любая дополнительная информация о пришельцах.

– Опасаюсь я, что мы так и будем тут маяться, пока очередная «гусеница» не оттяпает вместе с задницей Байера всем нам остальные части тел.

– Да, чуть не забыл. Мне Фарландер буквально пару часов назад сообщил, что удалось разработать алгоритм экстренного уклоняющего манёвра против "гусениц". На гравиплане установили наимощнейшие визуальные сканеры, которые точно определят присутствие зелёного овала в пределах полутора километров и успеют этот алгоритм активизировать. Идёт работа над установкой подобного оборудования на все боевые машины. Так что насчёт "гусениц" можно уже более или менее не опасаться. – Алекс улыбнулся, – не все такие везунчикики, как ты. Нас вон сбили, мы едва-едва не погибли все вместе. Похоже, ты рождён под счастливой звездой и благодаря тебе, прости, ради Бога, мы знаем, как этих "гусениц" избегать.

– Да уж, хотелось бы верить.

Хэн поморщился и перевернулся в ванной на бок, чем вызвал бурный протест со стороны медсестры.

– Ну, неудобно мне! Я почти не мешаю процессу регенерации, – оправдался Хэн, а увидев, что медсестра не собирается его особенно отчитывать, вообще сел в ванной, не вытаскивая, правда, из раствора ни одного участка регенерационных камер. – У тебя есть покурить, а, Алекс?

Алекс вытащил пачку "Житан" и, взяв со стола медицинские щипцы, протянул сигарету ко рту Хэна. Тот вдохнул и сигарета зажглась.

– Не люблю я эти новомодные воспламенители. – Но, видя, как сморщился Алекс, Хэн добавил, – если других нет, я когда-либо отказывался?

Алекс хмыкнул.

– Вы что, сдурели? – завопила медсестра, – Я сейчас Морозову вызову!

– А я позову Джемара, – парировал Хэн, – он вам скажет всё, что о вас думает. Где это писано, что в палате коллоидной регенерации нельзя курить? Если работают фильтры и вентиляция?

– Вы мне не грозите! – огрызнулась медсестра. – Нету сил с вами со всеми. Никакие правила не соблюдаете.

Сказав это, она усилила работу вентиляторов, но Морозову вызывать не стала.

– Соблюдаем, да только те, что сами пишем, – донеслось из открывшейся двери.

Хэн, Алекс и медсестра обернулись.

В лабораторию вошли Джемар, Керован, Дитер и Люк, последний, правда, шёл, опираясь на трость. Самым удивительным было то, что следом за четвёркой вошла Жосинда. Она была в земном медицинском халате и чешках. Если не считать тонкой осмотической плёнки противоожогового пластыря, покрывавшей не покрасневшую, а скорее порыжевшую кожу пилота в тех местах, куда дотянулся губительный огонь, на Жосинде больше никакой одежды заметно не было. Поприветствовав всех очаровательной улыбкой, отчего слой пластыря на её шее и правой щеке на секунду покрылся рябью, феррианка присела на свободную табуретку возле ванной с Хэном. Откровенно оглядев пациента с ног до головы, благо, почти прозрачная среда в ванной ничего не скрывала, Жосинда осведомилась на сносном английском почти без акцента.

– Как твоё здоровье?

Хэн, прежде пытавшийся не покраснеть под пристальным взглядом феррианки, теперь и вовсе поперхнулся дымом сигареты, поэтому Алексу пришлось убрать её от Хэна прежде, чем тот указал бы кивком. Отблески яркого света от лабораторных ламп делали белую кожу феррианки ослепительно белой и очень мягкой на вид, а тонкие, как пух, волосы заиграли тем самым, присущим только феррианам синевато-сиреневым оттенком, который так нравился земным женщинам, когда они замечали его на шевелюре Джемара. Теперь же и Алекс и Хэн, да и все оперативники смогли оценить этот оттенок – ничто не мешало любоваться им у Жосинды, которая и по земным стандартам красоты была очень даже симпатичной.

– О! Лечат меня помаленьку, – Хэн замялся, удивлённо заметив что разговор происходит на земном языке. – Лауриит, э… я правильно произнёс? – поймав кивок Джемара, он продолжил, – лауриит Жосинда, вы успели выучить английский?

– Да. По большей части. Это самый простой диалект из тех, на которых вы говорите. К тому же для вас единственного этот диалект родной. Вы ведь американец?

– Чёрт возьми, кто это вам всё про меня рассказал?

– Не всё, но Джемар.

– Хм… Между прочим, Пауер тоже американец, – подал голос Люк.

– Разве? – осведомился Дитер, – он же внук какого-то там русского эмигранта.

– Ну ладно… не существенно. Лауриит, – Хэн старался вести себя как можно элегантнее с феррианкой, зная свою извечную нехватку галантности, усугублённую в данный момент несколько несветским нарядом, – а почему именно английский? В нём больше правил, чем, например, в немецком. И он, по крайней мере, для двоих из нас точно родной. Для Хейнса и Дитера, я имею в виду.

– Отсутствие падежей и родовых окончаний, последнее также является особенностью и кирриола. Немецкий слишком скован для тех, кто привык к большому разнообразию звуковых вариаций гласных.

– Ага, – кивнул Хэн, – Только я всё равно не могу понять, как можно так быстро выучить чужой язык. Или опять пресловутая феррианская целеустремлённость?

– Я тоже хочу покурить, – обернулась к Алексу феррианка.

– Вот, пожалуйста, – опередив Алекса, Керован протянул Жосинде открытую пачку "Кэмэл".

– Спасибо, – Жосинда спокойно взяла пачку, покрутила её в пальцах и, вытащив одну сигарету, сунула всю пачку в карман халата.

Керован удивлённо пожал плечами и вполголоса выругался.

Жосинда также удивлённо посмотрела на него, после чего перевела взгляд на Джемара. Тот засмеялся и что-то быстро произнёс на кирриоле. Жосинда покачала головой и протянула пачку обратно Керовану, при этом чисто по-земному смущённо пожав плечами.

– Да нет, я не против, у меня ещё есть. Что за ерунда, – начал отпираться Керован.

– Я извиняюсь, – Жосинда настойчиво вложила в его руку пачку, тихонько сжав готовую разжаться ладонь землянина, – я не поняла, что в данном случае жест "вот мой бокал" означает только "ты можешь сделать глоток".

Керован не нашёлся, что ответить, только моргнул.

– Языковые неточности, ну, и непосредственность совсем иная, нежели у вас, землян, – прошептал по-русски Джемар, похлопав Керована по плечу.

Жосинда взяла в рот сигарету, сдвинула указательный и средний пальцы левой руки и поднесла их к кончику сигареты. Вдоль пальцев проскочила искра, как будто в них был зажат пьезо-элемент. Все, кроме Джемара, привыкшего к подобным штучкам, с удивлением заметили, что сложенные пальцы у феррианки покрывает очень тонкая металлическая сетка.

Сделав глубокую затяжку, Жосинда ещё раз улыбнулась Керовану и снова обратила внимание на Хэна.

– Приношу извинения. Мы прервались. Продолжим. Понять, как я выучила язык, действительно сложно, если вы не психотехник. Дело в том, что Джемар познакомил меня с одним очень интересным прибором, изобретённым вашим народом. Я имею в виду "псиклон". С его помощью мне удалось ассимилировать достаточно большой объём информации. Целеустремлённость не была существенна. Немецкий язык, а тем более русский, являющийся родным для большинства из вас, потребовали бы гораздо больше времени и усилий для экспрессирующей ассимиляции.

– Какой? – хором спросили Алекс и Хэн.

– Есть такое слово в кирриоле, обозначающее осмысление и освоение на уровне пережитого опыта, но в отсутствие оного, – пояснил Джемар по-английски.

– Да, я это имела в виду. К сожалению, никак не могу привыкнуть к вашим земным закономерностям языка. Мне Джемар, например, долго пытался объяснить вашу концепцию – "некорректный речевой оборот". По-нашему, не существенна разница, как ты говоришь, главное ведь, чтобы тебя понимали, не так ли?

– А ты не в курсе, лаури, что применение псиклонов ведёт к серьёзным расстройствам психики? – неодобрительно произнёс Керован.

– Не учи меня, ангелочек, – отмахнулся феррианин. – Я прекрасно осведомлён о его особенностях и воздействии на людей и ферриан. Не думай, что я, категорический противник любых наркотиков кроме тэнкима, алкоголя и табака, буду поступать во вред Жосинде.

– Я тебе не ангелочек.

– Ну, извини, я тебя не собирался обидеть, – примирительно сказал Джемар.

– Ребята и девчата, вы, похоже, не улавливаете одного важного момента!

Все обернулись к Дитеру.

– И? – попросил пояснить Джемар.

– Мы тут пришли проведать нашего героя, и ни один гад даже не подумал о том, что герой нуждается в дружеском понимании и взаимоуважении.

– Дитер, не пытайся думать по-русски, тебе не идёт, – остановил его Алекс, – Лучше давай сразу к делу. Что у тебя?

– Дык, – галантным жестом Дитер вытащил из-за пазухи бутылку "Шнапса". Люк, выглядевший несчастным и грустным, оживился и моментально нашёл посуду – для него расположение пробирок в любой медицинской или биологической лаборатории было ясно как день, то ли из-за телепатических способностей, то ли ещё из-за чего, но и сейчас, неуклюже проковыляв пару шагов в сторону маленького шкафчика в полутёмном углу, Люк вытащит штатив с дюжиной чистых пробирок.

– По двадцать пять, да? – поморщился Дитер.

– А тебе вообще сегодня дежурство на "Аннигиляторе" предстоит, – невинно напомнил Джемар. – Хватит уже отлынивать. Пауера на вас нету. Будь он сейчас с нами, он бы вам напомнил о необходимости тренировок в пилотировании. Так что Люк, давай ему эпиндорфик, пусть на большее не рассчитывает.

Дитер улыбнулся, показал Джемару средний палец и аккуратно разлил "Шнапс" по пробиркам. Когда все емкости разобрали, Керован ни с того ни с сего задал вопрос:

– Скажите, лауриит Жосинда, а за что бы вы хотели выпить?

Пока вся честная компания переваривала неуместный вопрос, ведь как-то само собой подразумевалось, что пить собираются за скорейшее выздоровление Хэна и Люка, Джемар предложил пробирку медсестре. Та попыталась отказаться, намекнув, что пьянка в палате уже ни в какие ворота не идёт. Джемар так прямо и заявил, что не хорошо игнорировать выпивон за правое дело. И высказался в том духе, что можно валить всё на него, о распитии "Шнапса" медицинским персоналом Морозова не узнает. Медсестра позволила себя уговорить.

Жосинда с интересом посмотрела на Керована, потом спросила о чём-то Джемара. Тот отрицательно покачал головой. Феррианка с ещё большим удивлением взглянула на Керована.

– Не смотрите вы на меня, как на идиота, девушка, между прочим, первый раз присутствует на нашем выпивоне. И если уж на то пошло, мы все уже столько раз прикладывались за здоровье Хэна и Люка, что можно ни о чём не беспокоиться. Нашими стараниями медицина уже становится не более чем профилактическим дополнением… Я извиняюсь, никого из медиков обижать не хочу, и не обижаю, надеюсь, – Керован покосился на медсестру, но та молча отмахнулась, посмотрев на него так, что он понял – никто и не думает обижаться.

Джемар внимательно изучил содержание своей пробирки на просвет и тихо спросил Керована:

– Ты всегда такой прыткий, или просто тебе везёт?

– Не понял? – Керован догадался, что их разговор не для ушей феррианки и продолжил также, как начал Джемар, то есть на русском языке, – мне, собственно, что, нельзя за Жосиндой поухаживать только по тому, что она твоя соотечественница? Сам ты, насколько я помню, никогда не пренебрегал вниманием землянок.

– Да я не против. Только вот я не помню, чтобы говорил тебе о такой традиции.

– О какой? – изумился Керован.

– Ладно, проехали, – Джемар отвернулся и добавил ещё тише, – Если повезёт, в своё время узнаешь. Одно я тебе могу обещать со всей уверенностью.

– Что?

– То, что она пока не собирается отвергать твоих ухаживаний.

– Хм…

– Я не очень знакома с вашими застольными традициями, – глядя на Керована, медленно произнесла Жосинда, – но если о тосте меня просит лаури Керован, то я сформулирую этот тост так. За то, чтобы в этом месте и в это время никто из нас не забывал о том, что жизнь быстра и многолика, особенно жизнь бойца и исследователя. Пусть каждый ловит миг своего счастья и пусть этого счастья будет столько, сколько надо, не больше, не меньше.

Джемар откашлялся.

– Если бы не вы, я сам бы попытался сказать что-нибудь в этом роде, но у меня вряд ли получилось бы это сделать лучше, чем получилось у вас, – произнёс Керован и медленно поднял пробирку. Жосинда также медленно подняла свою пробирку, глядя Керовану в глаза. Они одновременно сделали первый глоток.

"Слушай, Люк, у Керована что, прорезался мощный пси-потенциал?", – спросил мысленно Джемар, прикладываясь к своей порции.

"Нет, а что?", – по индивидуальной пси-волне донёсся голос-образ Люка.

"Откуда он знает правила феррианского этикета?"

"Ну, ничего необычного в его поведении я не вижу. А что, он действительно всё делает по правилам?"

"Да, чёрт возьми! Соблюдая всё нюансы".

"Успокойся. Просто порадуйся за них обоих. Если всё так, как ты говоришь, значит они друг друга очень хорошо чувствуют".

Джемар сделал неопределённую гримасу, но, видя недоумение на лицах товарищей, поспешил улыбнуться и выразиться в том смысле, что он присоединяется к тосту.

Алекс внимательно на него посмотрел, вздохнул и выпил свою дозу одним залпом.

– Могу я напомнить о том, как вы хотели услышать мою историю о том, почему я здесь оказалась? Без сомнения, вы узнаете кое-что интересное о тайгероидах, – Жосинда вопросительно оглядела аудиторию.

Дитер хотел было попросить феррианку не стараться строить речь и произношение по строгим правилам английского языка, но, перехватив взгляд Керована, передумал. В конце концов, Жосинда старалась, как могла, быть может, своим слишком четким построением фраз она хотела показать косность английского, подумал Дитер. В этом он был с ней согласен, причём результатом многолетнего общения с Джемаром стало то, что Дитер немного научился понимать феррианский язык и в полной мере ощутил его свободу и раскованность. Он единственный из всей команды оказался способным виртуозно произносить по несколько модулярных вариаций одних и тех же гласных в одном слове и не путаться. Поэтому Джемар и занимался с ним, хотя успехи Дитера оставались ещё очень скромными.

– Давай, конечно, расскажи, – Алекс наполнил пробирку новой порцией, – До сего момента у нас совсем не было времени.

– Хорошо. Начну с того, что я наёмник, так же, как и вы все. Ну, или почти так же. У нас на Найсфейреррау существует такое ведомство, Военно-Исторический Институт, которое занимается проведением и финансированием большинства научных исследований, касающихся истории войн и межсоциальных отношений. Поскольку около ста ваших лет назад цивилизация Земли стояла на грани разрушительной войны, нас интересовали многие аспекты вашего социального уклада. И, поверьте, мы бы постарались предотвратить конфликт, если бы он зародился. Передовая база ВИИ находится возле звезды, которую вы называете Спика, и носит название Госса-Юранга, по имени обоих колонизированных в системе планет. Меня пригласили на работу в периферийном секторе вашей федерации. В мои обязанности входило наблюдать и записывать всё, что относится к военно-экономической деятельности ваших поселений в скоплении, которое вы называете Талестрой, то есть здесь.

– Но тут же только одна колония – на Файори! – удивился Джемар.

– Нет, – покачала головой Жосинда.

– Нет? – удивился Алекс.

– Существуют ещё две небольшие колонии на соседних звёздах, одна принадлежит Нео-Японии, другую основала секта Сирианцев.

Дитер присвистнул.

– Выходит, вы, лауриит, занимались у нас тут шпионажем? – спросил Керован.

– Ну да, наверное, это так. Только не думайте, что наше правительство стремится использовать полученную информацию против вас. Если бы это было необходимо, мы бы начали действовать ещё раньше. Но мы очень хорошо относимся к тем, кто думает почти так же, как мы. Да и потом, сравнивать потенциал промышленности и вооруженных сил Космической Республики Ферриан и Федерации Землян просто даже не смешно, не сердитесь за откровенность.

– Да ладно, – успокоил феррианку Дитер, – хотя сейчас мы настолько превосходим те государства, что существовали столетие назад, что сравнение может оказаться и не совсем таким, каким оно вам кажется. Конечно, пусть лучше это сравнение будет только на словах.

– Разумеется, – Жосинда задумалась, – Наверное, вы кое в чём правы. Вы очень быстро развиваетесь, к счастью, в лучшую сторону, и недалёк тот день, когда правительство решит вступить с вашей цивилизацией в официальный контакт. Так вот, поскольку две колонии у других звёзд несущественны с точки зрения социального и экономического потенциала, они нас пока не интересуют. Мне доверили разведывательный товиарф около двух лет назад, по вашему исчислению, после чего я регулярно передавала информацию на Госсу и получала свои иллеры в устраивающем и меня, и ВИИ порядке. Я не нашла тут ничего сверхнеординарного, Колония как колония, лояльная к правительству, большая и могущественная по вашим меркам. Я снимала на плёнку ваши космические лайнеры, орбитальные терминалы, перехватывала сообщения и записывала их. Но это работа, а для души я просто тут летала и смотрела, как вы живёте, наблюдала за природой Файори и вообще душевно отдыхала. До одного момента. Я столкнулась с тринглами. То есть, совсем случайно я заметила один такой объект, курсирующий в пылевом облаке. После этого попыталась выяснить, принадлежит он Файори или землянам. Я следила за ним некоторое время, но в конце концов он исчез, и я осталась ждать, появится ли он снова. Потом я совершила ошибку, которая, как мне кажется, не совсем моя ошибка, а скорее ваша.

– Наша? – переспросил Дитер.