Текст книги "Постчеловек (СИ)"

Автор книги: Алексей Маковицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Екатерина? – удивился мужчина, и в его голосе прорезались механические нотки. – Вот уж не ожидал тебя сегодня тут увидеть. – Кивнул на парня: – Друг?

«Странный голос. Андроид устаревшей модели, что ли? – пронеслосьв голове Кости. – Хм, а почему он в маске?»

– Да, друг, – подтвердила Кэт.

– Проходите. – Мужчина в балаклаве посторонился, и Яковлев вдруг заметил пистолет, который тот все это время держал в руке. Перехватив взгляд юноши, мужчина быстро спрятал оружие под одежду и повторил: – Проходите.

– Идем, Котик, чего встал?

Кэтька втянула Костю в длинный коридор, испещренный дверьми и боковыми проходами и, не останавливаясь, вновь потащила его за собой. Судя по тому, насколько уверенно держалась девушка, она явно была здесь не в первый раз. А мужчина в маске следовал за ними, не отставая ни на шаг.

– Я видел у него пистолет, – едва успевая за подругой, с опаской прошептал Костя.

Кэт, казалось, не разделяла его волнений.

– Да, и что?

– В смысле что? Зачем он ему?.. Почему ты такая спокойная?

Девушка с улыбкой посмотрела на парня:

– А зачем мне волноваться, Котик? Говорят, от этого морщинки появляются. Ты же не хочешь, чтобы у меня были морщинки?

Ответить Яковлев не успел – вся маленькая компания остановилась возле двери с сенсорным замком. Мужчина в маске стащил с руки перчатку и приложил ладонь к идентификационной панели. Затем припал глазами к чему-то, по форме напоминающим бинокль.

Дверь пискнула и автоматически отворилась…

– Проходите, – скомандовал балаклавщик и, когда парочка проследовала в очередную плохо освещенную комнату, переступил порог, закрыл дверь и остался стоять возле нее.

В помещении царил полумрак – тусклая лампочка над головой почти не рассеивала темноту, и о том, что происходило всего в нескольких шагах, оставалось только догадываться.

Костя прислушался – тишина, лишь вдалеке что-то едва знакомо пищало, что-то гудело… На мгновение ему даже показалось, что они в комнате одни, и придется снова стоять и ждать, но…

– Катя, рад тебя видеть! – из темноты послышался мужской голос с небольшим восточным акцентом и показалась почти неразличимая во тьме фигура.

– Я тоже рада, – прощебетала девушка, сделала несколько шагов навстречу говорившему и раскинула руки в стороны. – Я скучала!

Мужчина заключил Кэтьку в долгие объятия. Затем, будто только сейчас заметив ее спутника, поинтересовался:

– А кто это там с тобой?

– Это Костя.

– Константин, да. Я помню… Значит, это он – тот самый парень?

– Верно, – кивнула Кэт и посторонилась, пропуская мимо себя грузную фигуру.

Балаклавщик за спиной щелкнул выключателем, и комнату залил яркий неоновый свет.

Костя пригляделся… а затем удивленно вскинул брови, узнав в мужчине техника из ретроклуба – Федора Ильича.

Глава 7

– Повернись! Руки в стороны. Ноги расставь.

Охранник – «шкаф» два на два метра – деловито ощупал одежду стоявшей к нему спиной проститутки, не преминув пройтись сальными ладонями по всем ее прелестям. Девушка усмехнулась:

– Рачком нагнуться не надо?

– Нет. – Взгляд охранника упал на собранные в пучок волосы жрицы любви: – Что у тебя в волосах?

– В волосах? – переспросила она и дотронулась до прически: – А, это… Карандаш. Обычный карандаш.

– Зачем?! – удивился «бык».

Блудница заулыбалась:

– Карандаш пучок держит! Вместо заколки. Не видел никогда?

Мужчина покачал головой.

– Теперь будешь знать, что так тоже можно! Кстати, – слегка понизила она голос, – мне же правильно сказали, что босс любит пучки? Фетиш у него такой?

– Все верно! – кивнул «шкаф». – Пучки и худых шатенок, подходишь по всем параметрам… Инфу теперь открой, скопирую себе твои данные.

Девушка подчинилась просьбе-приказу.

– Ты новенькая, да? – углубившись в ее профиль, поинтересовался охранник. – Не видел тебя здесь раньше.

– Да, новенькая. А вообще второй месяц работаю.

– Эх, тяжко тебе сегодня с боссом придется, он у нас такой, знаешь ли… затейник!.. Все, информацию скопировал.

– Надеюсь, она никуда не «уйдет»? Не хотела бы, чтобы мои друзья-знакомые-родственники узнали, чем я зарабатываю на жизнь.

– Не переживай, – отмахнулся «бык», – у нас все чинно и это… благородно, во! – Он на секунду замолчал. – Ладно, вроде все в порядке, проходи. Виктор Палыч ждет тебя внутри. Я буду тут. Если вдруг что понадобится.

Шлюха кивнула и, проскользнув в дверь за спиной охранника, очутилась в личных покоях мэра Северогорска.

– Богато живете, – пробормотала она, пытаясь не щуриться от резкого света хрустальной лампы, висящей под расписным потолком. – Королевские хоромы, блин…

Девушка была невероятно точна в своем определении, комната действительно буквально сияла кричащей роскошью – мраморные стены с золотыми вставками и золотыми же рисунками; развешенные по ним зеркала с вычурными золотыми рамами; резной дубовый стол на золотых ножках; канделябры… Само собой, тоже золотые!.. Шлюха потерла заслезившиеся глаза – блеск благородного металла слепил – и тут же услышала недовольный мужской голос:

– Наконец-то! Что, шлюхобабу в шлюхошколе не учили пунктуальности и педантичности?

Проститутка перевела взгляд на широкую, поистине королевскую кровать, стоявшую на другом конце комнаты меж двух белоснежных колонн.

Там на шелковой простыне развалился толстый облысевший мужик с огромным пивным пузом и обвисшей грудью – мэр Северогорска Виктор Павлович Богатырев. В руке Виктор Павлович держал тлеющую сигару. Трусов на мэре не наблюдалось.

«Фу, какой же он мерзкий», – подумала девушка, перехватывая похотливый взгляд, и извинительно-подобострастно улыбнулась: – Простите, господин мэр! Я у вас впервые, не сразу…

– Впервые? – перебил жирдяй и заинтересованно приподнялся, садясь на пятую точку и в предвкушении свежего мяса всматриваясь в лицо визитерши: – Так и есть, не видал тебя здесь раньше! Точно бы запомнил такую блядскую мордашку! – хохотнул он. – Ну-ка, шалашовка, повернись жопой. Юбку приподними… Хороша-а-а… Теперь вставай на колени и ползи ко мне, поработаешь головой. Она ведь у тебя не только для того, чтобы есть, верно? А я пока докурю, ха-ха!..

– А можно я сначала… выпью? – нерешительно поинтересовалась шлюха. – Все же я у вас в первый…

– Слышь, ты, кракозябра, не наглей… Хотя ладно, хер с тобой, выпей! – отмахнулся Виктор Павлович. – Мне нужна раскованная баба, а не зажатое бревно… Вон, на столе бутылка коньяка.

Девушка, одернув короткую юбку, процокала каблуками к столику возле зеркала. Плеснула в стакан темно-янтарного напитка. По комнате разнеслись ароматы сухофруктов, миндаля, кофе и ванили…

«Пятьдесят лет выдержки, серьезно? И спаивает такой коньяк бляди?.. Живут же люди…» – с долей зависти подумала она, делая небольшой глоток. Коньяк заиграл во рту шоколадно-ореховыми нотками, окутывая небо и забираясь под язык свежими фруктами. – Вкусный какой!

– Еще бы, я всякое говно не пью, – раздалось за спиной. – Слышь, потаскушка, тебя как звать-то?

«Потаскушка» повернулась.

– Таня, – дружелюбно улыбнулась она.

– А меня зови Виктором. Без всяких там Палычей и господ! Усекла?

– Да.

– А на ноге у тебя что?

Таня опустила взгляд и указала пальчиком на тонкую полоску-татуировку – окольцевавшую лодыжку змею, поедающую собственный хвост.

– Вот это? Черная гадюка.

– Черная гадюка? Странный выбор для девушки.

– А я люблю змей, – подмигнула шлюха. – Особенно кожаных.

– Во-о-о, такой ты мне нравишься гораздо больше! – хохотнул мэр. – А то зашла – вся какая-то смущенная, зажатая, как целка… Ну что, допила? Давай ползи сюда! – И, развалив колени в стороны, поставил ноги на пол, а сам остался сидеть на кровати.

Таня залпом осушила остатки коньяка и, грохнув стакан об стол, опустилась на четвереньки.

– Давай-давай, ползи-ползи, – подбодрил Богатырев. – Коленки не сотри об ковер!

И девушка поползла, активно виляя задом, словно похотливая кошка. В ногах у Виктора Павловича остановилась, встав на колени.

– Чего застыла? – Мэр положил ладонь ей на затылок и резко придвинул голову к своему хозяйству. – Или забыла, как это делается? Давай подскажу – открываешь рот…

– Массаж.

– Что? – опешил он.

– Я умею делать классный эротический массаж. Давайте начнем с него!

Мэр почесал голову.

– Ты первая шлюха в этой спальне, которая вообще открывает рот по прямому назначению! – рассмеялся Богатырев. – И, знаешь, мне нравится твоя инициативность! Давай массаж! Массаж я люблю! Как и все остальное на букву мэ!

– Ложитесь!

Жирдяй забрался на мягкую кровать и плюхнулся на спину. Таня же, расположившись в его ногах, через голову стащила с себя кофту, оставаясь сверху в одном лифчике. Мгновение помедлив, расстегнула застежку. Свет хрусталя и золота озарил небольшую и крепкую девичью грудь…

– Неплоха! – Мэр привстал и с сальной ухмылкой ущипнул шлюху за сосок.

– Ай! – игриво взвизгнула та и выудила откуда-то флакончик с прозрачной жидкостью. – Масло для эротического массажа, – пояснила она. – Переворачивайтесь, пожалуйста, на живот, и я сделаю вам лучший массаж в мире!

– Сиськами-то тереться будешь? – с усилием выполнив просьбу, поинтересовался Виктор Павлович.

– Разумеется! Хотя у меня для вас припасено и кое-что другое! – заверила Таня. – Кое-что погорячее, даже, можно сказать, поострее! Перчинка!

– Звучит интригующе! Но… ты же девочка? Не мальчик? Не этот, как там… транс-чего-то-там? Трансгендер? Трансвестит? Все время путаю эти дурацкие слова!

– Не-е, там у меня дырочка, не переживайте, Виктор!

– Это хорошо, а то мне такие сюрпризы не нужны!

Проститутка улыбнулась, хоть мэр, уткнувшись мордой в подушку, и не мог этого видеть. Наклонилась к нему и прошептала:

– Уверена, вам понравится!

Он промычал что-то в ответ, а девушка, открыв пузырек, тонкой струйкой залила маслом волосатую спину Богатырева и с нескрываемым отвращением стала водить по ней пальчиками – вверх-вниз, вверх-вниз… Сильнее, слабее… Быстрее, медленнее… Теперь помять обвисшие бока… Прислониться грудью и поводить по спине сосочками, пусть жирдяй расслабится…

– Виктор! – спустя несколько минут интенсивного массажа позвала Таня, отрываясь от «мэрских» телес. – А теперь обещанная перчинка! Привстаньте… Да-да, вот так, на колени. Спиной ко мне. Приподнимите подбородок. Чуть выше.

Виктор Павлович делал все, что просила эта не в меру инициативная шлюха! Встав на колени, он уже представлял себе, как после массажа и «перчинки» насадит на себя ее молодое худощавое тело…

А Таня встала позади него, пальчиками натирая ему мочки.

– Дальше что? – нетерпеливо заерзал мэр.

– А дальше скажите одну короткую фразу… – Девушка, убрав правую руку, положила левую ладонь под челюсть мужчины и, наклонившись к покрасневшему от трения уху, прошептала: – «Привет от Черной Гадюки».

– Привет от… – послушно начал повторять Виктор Павлович и, будто одеревенев, замер, невидящими глазами смотря прямо перед собой… а затем обмяк и мешком обвалился на шелковую простыню.

– Кусок собачьего говна, – брезгливо отталкивая мертвое тело, прокомментировала шлюха и распустила волосы – доставать из уха мэра загнанный туда по самый ластик карандаш ей не хотелось. А без карандаша прическа-пучок отказывалась держаться на своем месте, водопадом растекаясь по плечам.

Одевшись, Таня села в кресло, закурила. Глянула на часы – «02.18». Значит, уже менее чем через пять часов группа Кондора начнет операцию по освобождению Понтифика… А тут такой «подарок» – мертвый Богатырев! Джабраил Сабитович наверняка оценит презент, ведь именно с личной указки мэра и его ближайших соратников Понтифик полгода назад отправился в тюрьму!..

Докурив сигарету, девушка усмехнулась. Нежно погладив татуировку на лодыжке, прошептала:

– Черная Гадюка передаст привет всем. Вы только ждите, господа…

Спрятав в сумочку бутылку коньяка, она вышла из королевских покоев. Осторожно прикрыв дверь, кивнула «быку» и, приложив палец к губам, прошептала: «Мэра не беспокоить, он устал после секса и лег спать!», а потом направилась прочь, игриво покачивая бедрами.

Шкафоподобный охранник проводил блудницу похотливым взглядом и запер дверь на замок, тихо завидуя Виктору Павловичу. Еще бы! Быть действующим мэром города, уважаемым и богатым человеком, который при молодой жене-фотомодели умудряется еще и пялить лучших шлюх Северогорска – разве не о такой жизни мечтает каждый нормальный мужик? «Да за такую жизнь и помереть не страшно!» – разгадывая сканворд, вяло размышлял охранник.

Через две минуты на место убийства прибыл целый отряд Службы Внутренней Безопасности. «Бычий» вечер оказался безнадежно испорчен…

Глава 8

– Вы? – в упор глядя на техника, рассеянно удивился Костя и сообразил: «Мы в ретроклубе! Вон же компьютеры на полках!»

Федор Ильич улыбнулся своей фирменной перекошенной улыбкой и протянул руку:

– Я. Вспомнил?

– Конечно, вспомнил, у меня не такая плохая память. Пару дней прошло… – Костя пожал пухлую ладонь и замолчал, припоминая слова Кэт о неделе.

Федор Ильич и мужчина в маске коротко переглянулись.

– Пошел готовить операционную, – сухо бросил последний и вышел из комнаты.

– Какую еще операционную? – напрягся Яковлев и попятился к двери. – Зачем?

– Котик, так надо! – Очутившаяся рядом Кэт взяла его ладони, приподняла и прижала к своей груди. – Ты мне веришь? Доверяешь? – заглядывая в глаза, спросила она.

Костя почувствовал под тканью кофты твердый ободок лифчика. Ответил, аккуратно убирая руку:

– Тебе – да. А вот им… – И сделал еще один шаг назад. – Как-то не очень.

– Почему, Константин? – удивился толстяк. – Разве в нашу прошлую встречу я сделал тебе что-то плохое?

Костя замотал головой.

– Нет, но… Я вас почти не знаю, почему должен доверять? – резонно возразил он.

Кэтька досадливо вздохнула:

– Котик, это мои друзья, как ты не понимаешь?

– И что?

Костя оглянулся – дверь была все ближе и ближе… Но разве он мог бросить здесь Кэт?.. Поэтому «сваливание», увы, отменялось…

– Поверь, они не сделают тебе ничего плохого…

– Не сделаем! – охотно подтвердил Федор Ильич.

– …да и операционная – это так, одно название! Обычный кабинет! А операционной ее для смеха называют!

Яковлев посмотрел на закивавшего толстяка. Перевел взгляд обратно на подругу – поводов не доверять Кэтьке у него не было.

– Для смеха?

– Да! – пылко заверила она.

– Откуда ты знаешь?

Девушка мгновение раздумывала. Видимо, этот неожиданный вопрос застал ее врасплох.

– Откуда знаю? – растягивая слова, переспросила она и переглянулась с Федором Ильичом. – Я была там. Недавно! – Кэт сделала быстрый шаг и очутилась совсем рядом, настолько близко, что Костя, казалось, мог услышать, как волнительно бьется ее сердечко. Губы девушки, скользнув по его щеке, горячо зашептали: – Пойми, Котик, для откровенного разговора… ну, чтобы рассказать тебе все… и ответить на все твои вопросы… про Лялю… и все остальные… нам надо кое-что сделать!

– Что?

В ответ Кэтька лишь посмотрела ему в глаза и загадочно улыбнулась:

– Увидишь. Верь мне.

– Ладно… хорошо.

Толстяк, внимательно наблюдавший за их диалогом, довольно хмыкнул и отвернулся. «Разве возможно отказать такой девушке?» – читалось в его глазах.

Тем временем вернулся мужчина в балаклаве.

– Федор Ильич, все готово, – едва ступив в комнату, сообщил он, – можно идти.

Техник благодарно кивнул и, первым направившись к выходу, призывно махнул рукой:

– Пойдемте, дети! – у дверей остановился, пропуская парочку вперед: – Молодым везде у нас дорога!

Вслед за мужчиной в маске их короткая вереница снова потянулась по длинному и безлюдному коридору. Вокруг стояла напряженная тишина – ее нарушали только эхо гулких шагов и тяжелое дыхание Федора Ильича за спиной.

– Не нравится мне все это, – оглянувшись на потеющего толстяка, прошептал Костя, – хоть ты и говоришь…

Кэт уже привычно не ответила, только устало покачала головой.

Через сотню шагов они остановились возле ничем не примечательной двери с сенсорным замком. И, пока балаклавщик проделывал ранее виденные Костей манипуляции с идентификационной панелью, Федор Ильич по-отечески положил руку на плечо парня:

– Константин, я знаю – ты пока совершенно не понимаешь, что здесь вообще происходит, но… потерпи еще немного! После небольшой процедуры я отвечу на все твои вопросы.

Костя кивнул. А что еще оставалось? Да и в какой-то момент ему даже стало интересно, чем все это закончится? Последний час его так настойчиво к чему-то вели, к чему-то готовили, что теперь просто взять и свалить было бы настоящим преступлением против любопытства!

Между тем мужчина в маске закончил свои опознавательные дела, и дверь отъехала в сторону.

За ней находилась комната не то чтобы большая, но длинная и узкая. Вдоль всей левой стены тянулись непонятные и незнакомые Косте устройства – панели с множеством кнопок, датчиков и рычажков. По правой стене, порознь, через несколько метров друг от друга, расположились кресла-коннекторы, штук семь. А у дальней стены, напротив входа, высился широкий медицинский шкаф со стеклянными дверцами, за которыми ютились прозрачные баночки и пузырьки с лекарствами. В комнате пахло медикаментами.

На стуле возле одного из коннекторов сидел темнокожий мужчина в белом халате, шапочке и медицинской маске и задумчиво постукивал ладонью по бедру, отбивая незамысловатый мотив. При виде гостей негр поднялся.

– А это наш Жора, – оскалился Федор Ильич. – Был в отпуске в теплых странах и слегка загорел на солнце!

– Здорова, братухи! – с высоты двухметрового роста одними глазами просиял чернокожий.

– Константин, ты пока это… Располагайся, в общем.

Федор Ильич изящным бегемотом проскользнул к приборным панелям и защелкал кнопками и переключателями. Рядом включились зеленовато-матовые экраны, по ним забегали какие-то циферки.

Посмотрев на Кэт, Яковлев недовольно поправил растрепавшуюся челку и, чтобы далеко не ходить, опустился в ближайшее кресло. В непосредственной близости тут же возник Жора.

– Сделайте вдох, братуха! – скомандовал он и подсунул под нос парня дурнопахнущую то ли ватку, то ли медицинский тампон.

Костя инстинктивно вдохнул, успев подумать, что воняет, будто рота солдат полгода по очереди, не стирая, носила одни и те же портянки, а затем «ядовитое» зловоние окутало сознание и перед глазами помутнело. Картинка задвоилась, затроилась, поплыла, а звуки стали неразборчивыми, словно доносились из глубокой-глубокой шахты. Костя попробовал было сказать, что ему нехорошо, но язык перестал слушаться, превратившись в мягкую поролоновую губку, а тело будто парализовало.

– Давай-ка поставим небольшой укольчик, – без малейшего акцента, на чистом русском сообщил Жора, и глаза его засверкали радостными искорками. Он набрал в шприц неизвестную Косте жидкость и, недолго думая, воткнул иглу в плечо парня. Быстро вдавив «лекарство», пояснил: – Для блокировки нервных сигналов. Обезболивающее, если совсем просто…

«Обезболивающее? Он сказал – обезболивающее? Зачем?» – вяло подумал Костя, с трудом понимая, что творится вокруг. Все происходящее виделось какими-то скачками, урывками, и ему оставалось лишь подмечать детали и пытаться собрать их воедино…

Вот рядом возникает еще один человек. На нем медицинская маска. Значит – врач? Коллега Жоры? Или это сам Жора? Надо повернуть голову… Нет, Жора так и стоит с другой стороны кресла… К тому же второй врач – белый!.. Жора приподнимает левую руку. Не свою – Кости. Ощупывает. И кладет на подобие раскладного стола. Для подключения к коннектору?.. А что поблескивает в руках белого врача? Что-то металлическое. Он передает это «что-то» Жоре…

«Скальпель, – остатками сознания равнодушно понял Яковлев – думать было сложно. – Чтобы резать. Меня… Меня?.. Зачем?»

Пока мысли Кости раненым ленивцем метались из стороны в сторону, Жора обработал его руку антисептиком и сделал надрез на запястье, рядом со слотами для чипов.

«Сейчас брызнет кровь. Побежит. Польется. Хлынет потоком. Водопадом». – Пациент безразлично перебирал в голове возможные последствия, но нет – на месте надреза не выступило ни капельки крови.

Жора провел скальпелем от запястья и до внутренней стороны локтя. Затем, взяв зажимы, с их помощью раздвинул в стороны кожу и мясо.

Костя окончательно перестал что-либо понимать – рассудок ускользал, будто мелкая склизкая килька сквозь пальцы. Но вот увидеть на месте разреза не кровь, мясо, жилы или кости, а блеск металла… Это казалось фантастически-удивительным даже в таком его состоянии!

«Какого хре…» – успел подумать он и, то ли от страха, то ли от адреналина, то ли от введенного в организм препарата, окончательно провалился в забвение.

…Очнулся Яковлев от острого едкого запаха. Открыв глаза, не сразу понял, что лежит на одноместной койке в небольшой больничной палате – белые простыни, белые стены, белый потолок, даже пол, предположил он, тоже белый. В отличие от Жоры, что темным пятном склонился над ним с марлей в руке.

Краем глаза заметив какое-то движение, Костя повернул голову – возле койки, на стульях, расположились негромко переговаривающиеся Кэт и Федор Ильич. Девушка, внимательно слушая толстяка, кокетливо – как показалось! – хихикала. Костя затаил дыхание, стараясь понять, что именно так развеселило подругу, но не разобрал ни слова – в ушах будто пылесос гудел. Целая армия пылесосов!

– Очухался ваш хлопец! – громко сообщил негр и убрал из-под носа Кости медицинский тампон, пропитанный едкой вонючей жидкостью. Потом, закрутив крышку пузырька с надписью «Нашатырный спирт», участливо поинтересовался: – Ты меня слышишь? Понимаешь? Прекрасно… Как самочувствие?

– Бывало… и хуже, – слипшимися губами просипел парень, ощущая, насколько сложно даются слова, и подумал: – «Нет, не бывало!»

Затем, несмотря на оклик Жоры: «Лежи-лежи!», привстал. Глянул на свое левое запястье, ожидая увидеть на его месте мясо – загноившиеся раны, синюшные кровоподтеки, грубые швы… Но никаких следов от недавнего разреза не было и в помине! В голове молнией пронеслась мысль: «Неужели причудилось?!»

Спустя секунду Федор Ильич развеял это предположение.

– Вот, держи. Твое! – Он протянул Косте чип, и тому не оставалось ничего иного, кроме как послушно взять. – Вырезали из тебя… Наша шоколадка вырезала! – пояснил мужчина.

– Что… что это такое? – поинтересовался Яковлев и жалобно попросил: – Дайте воды… во рту… пустыня.

Жора – будто только этого и ждал – протянул ему наполненный до краев граненый стакан. Успокоил:

– Пересохшее горло – это нормально после… – И, пока парень взахлеб опустошал емкость, выдал длинное незапоминающееся название лекарства.

Федор Ильич, наблюдавший за этой сценкой, усмехнулся:

– Спрашиваешь, что это такое? Чип! Из категории несъемных.

– Несъемных?

– Ага.

– И почему он так называется?

Толстяк почесал затылок – рассказывать про разновидности чипов было лень. Но грустная мысль-напоминание о том, что он обещал после процедуры ответить на все вопросы парня, не давала покоя. Потому что если уж дал слово, то выполняй!

– Смотри, Константин. Если, например, чип информации ты можешь запросто вынуть и поставить на его место любой другой, то несъемные потому так и называются, что их невозможно снять! Они вживляются в руку при установке чип-устройства, аккурат между ним и костью, чтоб наверняка не вытащили.

– И что они делают?

Федор Ильич пожал плечами:

– Задачи у таких чипов самые разные… Конкретно вот этот очень похож на чип-айди, но служит немного для других целей…

Костя знал, что чип-айди заменяет человеку цифровой паспорт… а еще благодаря ему можно легко узнать, находился ли человек в определенное время в определенном месте. Нужно лишь задать эти две точки – время и место… И третью «точку» – самого человека.

– Для каких целей?

– Отслеживание текущего местоположения.

– То есть за мной все-таки следили? – припоминая слова Кэт о слежке, которые он тогда не воспринял всерьез, с надеждой поинтересовался Костя. С надеждой, что ответ будет «нет»!

Федор Ильич повторно пожал плечами:

– Сложно сказать, Константин. В теории – да, следили, но скорее поверхностно… К примеру, если бы ты вдруг внезапно куда-то пропал, то могла сработать отслеживающая функция, которая передала бы твое текущее местоположение… ближайшему андроиду! Для обнаружения. Тем более ты у нас парень не простой… Так что могли и подстраховаться на твой счет. – Он в задумчивости достал пачку сигарет, покрутил ее в руках и убрал обратно в карман. – Но, знаешь, на деле… Насколько мне известно, следят – то есть конкретно так следят! – только за учеными, изобретателями, врачами, служащими. Да и то не за всеми подряд, а лишь за теми, кто имеет доступ к документам под грифом «секретно»!

Яковлев бросил на Кэт многозначительный взгляд: «А вот и твой "важный источник" обнаружился!» – читалось в его глазах.

Девушка в ответ показала большой палец: «Молодец, догадался!»

Федор Ильич не заметил эти гляделки и, закончив говорить, снова полез в карман за «пачкой табака». И на этот раз все же закурил.

– Эх, Федя, Федя, травишь ты себя, – рукой разгоняя дым, попенял ему темнокожий врач. – И нас заодно!

– Не нравится – иди, – сигаретой отмахнулся от него толстяк. – Позже тебя вызову, если понадобишься.

Жора, всем своим видом демонстрируя презрение к никотину и жалость к его невольным жертвам, показательно удалился.

– Обиделся негритенок, – рассмеялся Федор Ильич. – Хотя чего с него взять? – И выдал длинную нетолерантную речь об умственном превосходстве белого человека над человеком черным.

Яковлеву, впрочем, эти разглагольствования толстяка были неинтересны.

– И кто же за мной следил? Ну или не следил? Если не секрет? – с оставшейся долей сомнения спросил он, вдруг понимая, что доля-то неприлично мала, хотя до недавнего времени плескала через край.

До сегодняшнего дня Костя никогда не задумывался о теории заговоров или тотальной слежке, не веря в них и считая уделом антиутопических фильмов. Но стальные внутренности руки, которую ему недавно раскромсали, кричали об обратном. Очень убедительно так кричали, во весь голос… О процедуре Костя тоже хотел поговорить, но позже.

Федор Ильич задумчиво потер подбородок, чуть не ткнув себе тлеющим концом сигареты в щеку.

– Кто следил? Правительство, кто же еще? – пожал он плечами.

Действительно, кто же еще?

«Ну ладно, правительство так правительство, не самый худший вариант, – после недолгих раздумий решил Костя. – Правда, не совсем понятно, нафига им это надо? Никакими секретными данными я не располагаю…»

– Так, а если за мной все же следили… Они же поймут, что чипа больше нет! И придут сюда. Вы не боитесь?

Казалось, Федор Ильич был готов к этому вопросу. Впрочем, как и к остальным!

– Глушилки, Константин. Глушилки! Помнится мне, я говорил, что они стоят лишь в одном кабинете? Немножко соврал. – Мужчина развел руками. – Они стоят по всему зданию. Это даже не столько глушилки, сколько имитаторы – имитируют активность в помещении, имитируют присутствие несуществующих людей… А нас, людей существующих, наоборот, скрывают… Это было во-первых, почему я не боюсь.

– А во-вторых?

Толстяк затушил сигарету о ножку стула и щелчком отправил окурок точно в раковину. Про себя порадовавшись отменному броску, сказал:

– Наш шоколадный Жора, который не просто негритенок, а высококлассный и очень ценимый нами специалист, поставил тебе другой чип… собственной, так сказать, разработки. Мы называем его «Жора-чип»! – рассмеялся Федор Ильич. – Этот чип модифицирует интерфейс, добавляя в него некоторые функции. Например, изменение местоположения. Такой, знаешь ли, человеческий випиэн, если говорить по-стариковски. Поэтому для СВБ тебя сейчас здесь нет… К слову, по желанию меняет он не только твое личное местоположение, но и может червячком-трояном залезть в чип-айди ближайших к тебе людей и сменить заодно и им. Временно, конечно, пока ты рядом, и если сам этого захочешь – в новой версии интерфейса есть… переключатели. И все это было во-вторых.

– А в-третьих?..

– А в-третьих не будет, я закончил.

Кэтька, до того сидевшая молча, решила вклиниться в беседу.

– Кстати, Котик, – промурлыкала она. – Помнишь, ты говорил, что у тебя фейс частично заблочен на проверку или типа того? Попробуй зайди, с «Жорой» точно все работать будет! Никаких блоков!

Костя не преминул воспользоваться советом. Перед глазами появился начальный интерфейс «Разума».

«Здравствуйте, Константин Витальевич, – поприветствовал его женский голос в голове. – С возвращением в "Разум"».

– Ну да, работает…

Наступила пауза – Костя обдумывал услышанное, а Федор Ильич его не торопил. Кэт же, вставив реплику, казалось, снова потеряла интерес к разговору – девушка внимательно изучала маникюр, что-то чуть слышно бубня себе под нос.

– Вы вроде говорите какие-то понятные слова… Но я все равно ничего не понимаю! Кто? Куда? Зачем? Для чего? У меня миллион вопросов! – Яковлев в порыве эмоций вскочил с койки, но, почувствовав слабость и головокружение, отступил назад и забрался с ногами на край продавленного матраса. – И они роятся в голове! Я даже не знаю, с чего начать!

Толстяк философски закурил очередную сигарету.

– День обещает быть до-о-олгим… – констатировал он и предложил: – Если не знаешь, с чего начать… Давай начнем с твоей руки?

Юноша встрепенулся:

– Да! Согласен! Объясните, что с ней? Точно помню – когда ее резали, я видел внутри какие-то трубки и прочую непонятную дичь! Мне же все это не привиделось?

– Не привиделось. – Федор Ильич посмотрел на Кэт, но та по-прежнему была слишком занята своими ногтями. – Видишь ли, Константин, ты…

– Упырь! – тихо хихикнула девушка.

– Катя! – повысил голос толстяк. – Весь драматический эффект мне сбила!

«Интересно, почему Кэтька не злится, когда он называет ее по имени? – вдруг подумал Костя. – А меня она постоянно одергивает… Раздражается! Бесится! Обещает прибить!»

Федор Ильич прокашлялся.

– В общем, Константин, ты… – начал говорить он и запнулся, покосившись на девушку и ожидая какой-нибудь реплики с ее стороны. – Ты – бионик.

– Кто? Бионик?

– Бионик, – кивнул Федор Ильич. – Другими словами – биологический андроид. Или, скорее, киборг!

– Что? Андроид?.. Киборг?.. То есть… то есть я… – Костя растерялся. – Не настоящий? Не настоящий человек?!

Толстяк рассмеялся:

– Нет, что ты! Эх, видел бы ты сейчас свое лицо!.. Настоящий, конечно! Ты смесь человека… и немного машины! Восемьдесят на двадцать… примерно! Кстати, Катя тоже чуть-чуть бионик.

Кэт согласно опустила веки, подтверждая информацию, а Федор Ильич продолжил:

– Кстати, Константин! Как ты, наверное, успел заметить… ну или не успел, а тебе рассказали… но с вашего инцидента в стрип-баре прошло немного больше времени, чем тебе кажется. Ты мог бы понять это, глянув на дату у себя в интерфейсе…