Текст книги "Постчеловек (СИ)"

Автор книги: Алексей Маковицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Кэт?

Девушка, с лукавым огоньком в глазах потягивая только-только принесенный официанткой коктейль, с неохотой отвлеклась от танца:

– Да, Котик?

– Хочу спросить…

– Спрашивай.

Секундное молчание для того, чтобы еще раз собраться с духом.

– Мы с тобой на самом деле будем только вдвоем тусить? Ну, после моего дня рождения? Или ты это просто так сказала?

– Посмотрим! – натянуто улыбнулась Кэт и кивнула на соседний диван: – Если эти дебилы мне окончательно надоедят, то все может быть.

Это был явный сигнал! По крайней мере, Косте так показалось. Поэтому, удивившись своей взявшейся из ниоткуда храбрости, он выпалил:

– Кэт, а давай встречаться? – И зачем-то добавил: – Пожалуйста.

Девушка поперхнулась:

– Котик, ты чего несешь? Безалкогольное пиво в голову ударило?

Глядя на недовольную подругу, Костя помрачнел.

– Прости, с дуру ляпнул, – промычал он.

– А знаешь, я ценю твою решительность, Котик, – вдруг улыбнулась Кэтька, – и обещаю, что подумаю и сообщу, если…

Договорить она не успела – танцовщица, повиснув на шесте головой вниз, одним движением расстегнула бюстье и бросила его в направлении их стола. Обнаженная грудь тут же покрылась мелкими квадратиками цензуры…

– Ну не-е-ет!

– Фу-у-у!

Пока парни бурно негодовали, стриптизерша закончила выступление и, покачивая бедрами, удалилась со сцены.

Вновь заиграло техно.

– Блин, пацаны, вы как будто в первый раз лайт-стрип смотрите! – задорно удивился Яковлев. Несмотря на недосказанность, слова подруги породили в нем неподдельное воодушевление. – Всегда же цензура была!

– А мне понравилось! Вот бы только еще никто не отвлекал… – покосившись на Костю, Кэтька облизнула сладкие от коктейля губы и снова закурила. – Мальчики, в танце главное не грудь, а красота изгибов и эстетика движений…

– Вот иди и эстетируй… Эстетствуй! – перебив, не согласился театрал. – А мы хотим на сиськи попялиться!

Кэт, затянувшись дымом, игриво проворковала:

– Бедный мальчик! Расстроился, что ему не дали на сисечки посмотреть! Ай-яй-яй! Ну хочешь, свои тебе покажу? В реале? – И, когда Лялик растерянно смолк, хлопая глазами, язвительно продолжила: – И чего ты теперь на меня вылупился, извращуга? Голенькой представляешь?

– Нет… кхм… Нет, Кэт! Ты чего? – окончательно смутился Лялик.

– Да шучу я! Неужели не понял? – Девушка откинула недокуренную сигарету в сторону, и та растворилась в воздухе. Встала: – Короче, вы как хотите, а я танцевать! Котик, ты со мной?

Яковлев замотал головой:

– Не-не, Кэт, я ведь не умею, ты знаешь!

– Знаю! Вот поэтому и зову! Чтобы поржать! – хихикнула она и, не дожидаясь ответа, вприпрыжку поскакала на танцпол. Музыка заиграла чуть громче.

Друзья остались сидеть на диванах, неловко переглядываясь.

– Кэтька в своем репертуаре, – рассеянно побарабанив пальцами по столу, наконец сказал Филя. – Вечно всех оскорбит, унизит – и свалит довольная. И зачем мы только с ней дружим?

Лялик, до сих пор чувствующий обиду за «эпизод с сиськами», наигранно усмехнулся:

– Подрастешь – узнаешь, зачем дружат с девочками. Хотя вон Кот уже знает!

– Я-то чего? – уставился на него Костя.

– А то я не вижу, как ты на нее пялишься!

– Как?

– Да черт тебя знает, как… как голодный тюлень на ведро с рыбой! – Театрал засмеялся. – Втюрился, да?

– Ничего и не втюрился!

Лялику, как показалось, ответ был и не нужен.

– Кот и Кэт! Котька и Кэтька! – радостно подразнил он. – Да вы только из-за одних прозвищ должны быть вместе! Но раз не втюрился, значит, не втюрился, как скажешь… Кстати, заметили, что она в последнее время все реже и реже с нами тусуется?

О-о-о, кто-кто, а Костя заметил!

– Может, дела какие, – предположил Фил.

– Да не, рыж, – покачал головой Лялик, – по-любому парня себе нашла. Или девчонку! Либо тут, в нэте, либо в реале.

Яковлев напрягся от этих слов друга:

– Думаешь?

– Да сто процентов! – заверил театрал. – А ты чего разволновался-то? Говорил ведь, что не втюрился! Обманул, да?

Он, довольный, что вывел Костю на чистую воду, вновь засмеялся… и вдруг, выпучив глаза, схватился за голову и замер, постанывая сквозь стиснутые зубы. Губы мигом окрасились в синюшный оттенок.

Товарищи переглянулись.

– Ляль, ты чего? – Филя легонько дотронулся до плеча друга.

Вместо ответа театрал, не отрывая пальцы от головы, неестественно согнулся и медленно сполз вниз. Тихо выдохнул из-под стола:

– Фигово… как-то.

– В смысле фигово?

– Не знаю. Боль… по всему телу. И голова… кружится, что ли. Дай руку. – Ляля с помощью рыжего с трудом поднялся с пола. Плюхнувшись на диван, положил руки на стол и лег на них, с трудом выдавливая слова: – А-а-а, голова прям на части разрывается… Что-то совсем… нехорошо. Сознание как будто теряю.

Костя и Фил снова переглянулись.

– Ляль, заканчивай нас так пугать! Выйди в реал! – скомандовал Яковлев.

– Выхожу, – сиплым голосом ответил тот. – Не получается.

Висящие над ними софиты погасли и отчетливо хрустнули. На стол посыпались осколки стекла.

– Так, тут какая-то нездоровая фигня происходит! – испугался Филя. – Я за Кэт. Пусть она его отсюда принудительно вытаскивает.

Рыжий бросился к танцующей неподалеку девушке.

– Блин, Кот, а вдруг мне в реале… на самом деле плохо стало? – по-прежнему лежа на руках, вновь просипел театрал. – И сюда эффект дошел?

– Сомневаюсь, что это так работает, – покачал головой Яковлев и глянул в сторону, куда убежал рыжий – тот торопливо вел к ним растерянную Кэтьку.

– Надеюсь.

– Ляль, да не переживай ты так, все будет нормально, – положив руку на плечо друга, подбодрил Костя и пояснил свои слова: – Ну что может случиться? Помрешь здесь неизвестно почему? Так сам же знаешь, что в нэте нельзя умереть! Точнее…

– Точнее – нельзя, умерев в нэте… из-за этого умереть и в реале… – невнятно прохрипел театрал. – Помню. Девятый основной закон.

Костя присел рядом:

– Вот-вот, если что, тебя просто выкинет отсюда, и все дела. Поэтому я более-менее спокоен! Потому что все в порядке… Или не в порядке?.. – Он прищурился: – У тебя пена идет, что ли? Не могу рассмотреть. Ну-ка подними голову!

Лялик попробовал приподняться на локтях, но вместо этого его руки стремительно поехали в сторону. Так и не найдя точку опоры, он соскользнул с дивана и рухнул на пол. Лежа на животе, задергался в конвульсиях.

– Что с ним?! – Встревоженная Кэтька оказалась рядом как раз в тот момент, когда Лялик растянулся на полу. Присела рядом и со словами: «Могли бы и помочь!» перевернула товарища на спину… и сразу же отпрянула – Лялик продолжал биться в судорогах, его глаза закатились, а изо рта двумя ручейками струилась кровь.

Костя развел руками:

– Первый раз такое вижу… Мне кажется, какая-то ошибка системы. Может быть, баг?

– И поэтому его так плющит?!

– Ну… полагаю… – замялся Костя и тут же вспомнил, что произошло с ним недавно в «Париже». Уверенно произнес: – Да точно баг! У меня сегодня тоже вылез. Бот начал утверждать, что он ненастоящий, что он программа, представляете? Вот я удивился! Поэтому уверен, что и здесь… ошибка какая-то! Главное, чтобы на нас не перекинулась, потому что…

Договорить он не успел.

– А-а-а! – истошно заголосил Филя. – Я не могу выйти из рума!

Костя удивленно глянул на истерящего товарища и вызвал интерфейс.

«Нет доступа!» ответила программа, в подтверждение показав запрещающий знак – перечеркнутый красный круг.

– У меня тоже не получается выйти, – рассеянно пробормотал Костя и перевел взгляд на подругу: – Кэт, выкинь нас всех отсюда… Кэ-э-эт?!

– Пиздец! – внезапно выругалась девушка.

Парни изумленно уставились на нее, даже Филя перестал истерить, застыв на месте. Кэтька редко использовала крепкие словечки, поэтому, без сомнений, все было очень и очень плохо!

– Ты чего? – осторожно поинтересовался Костя.

– Чего-чего… не выкидывает! – Кэт нервно забегала вокруг столика. – Вообще ничего не работает! Интерфейс тупо не прогружается! Нет доступа, и все! Почему нет доступа?! Я же создатель! У меня должен быть доступ!

Яковлев, наблюдая за суетливыми перемещениями подруги, ясно видел – в голове девушки сейчас стучит только одна тревожная мысль: «Не поддавайся панике! Не поддавайся панике! Не поддавайся панике!»

Получалось явно плохо.

– Так, народ! Давайте без лишних эмоций! Идите сюда! – скомандовал Костя.

Они встали в миниатюрный круг.

– Что делать-то будем, ребят? – опять забеспокоилась Кэт. – Смотрите: Ляля в конвульсиях, у нас фейсы не работают, еще вон, смотрю, лампы софитов побились, что тоже странно… Какая-то непонятная дичь творится!

– Да почему непонятная-то? Я же говорю – баг какой-то! – Костя раздраженно всплеснул руками. – Почему вы меня не слушаете? А вот что делать – я не знаю!

– Может, попробуешь вызвать СВБ? – глядя на Кэтьку и задумчиво пережевывая дужку очков, предложил рыжий.

– Думаешь, без фейса получится? – тут же усомнился Костя. – Что-то очень сомневаюсь! Тем более я даже не представляю, как это делать… Кэт, ты знаешь?

Девушка пожала плечами:

– Ну так, в общих чертах. Нужно найти в руме… Твою мать, что-то Ляле совсем хреново!

Парни повернулись и уставились на друга. Тот по-прежнему лежал на спине, теперь без движения. Белки его глаз окрасились в темно-красный цвет, а лицо посинело под цвет губ. Крупная вена на виске билась в такт музыке – раз-раз-раз-раз.

– Он же не умрет, нет? – жалобно проскулила Кэт и вцепилась Косте в руку: – Ты знаешь, как проводить реанимацию?

– Мы же в нэте, какая реанимация?! – резонно ответил тот.

Фил, вернув очки на нос, поежился:

– Жесть какая. Будто реалистичный фильм ужасов смотрю! Представляете, если сейчас он встанет и пойдет пить нашу кровь?

Словно в подтверждение его слов Лялик рывком сел на задницу.

– Ай! – взвизгнула Кэт и еще сильнее впилась ногтями Косте в руку, до крови раздирая кожу.

Лялик наклонил голову – дергано, резко – и уставился на друзей невидимым взглядом багровых глаз.

– Лешечка, с тобой все в порядке? – с испуганными нотками в голосе спросила Кэт, на всякий случай отступая за спину Кости. – Не молчи, пожалуйста!

Лялик не ответил, продолжая неподвижно сидеть на месте.

– Кэт, как вызвать СВБ? – с опаской косясь на друга, повернулся к ней Яковлев. – Ты не договорила.

– СВБ, да… Наверняка не знаю, но где-то в руме вроде должна быть специальная кнопка. На экстренный случай.

– Красная?

Девушка пожала плечами.

– Как-то слишком банально, – разочарованно хмыкнул Костя. – Но надо искать! Фил, ты слышал? Нужно… Твою мать!

Лялик вскочил на ноги. Быстро, стремительно, за мгновение. Обтерев рукавом окровавленные губы, повернулся к друзьям… А затем, приблизившись неожиданным конвульсивным прыжком, с размаха заехал рыжему по физиономии!

Кэт снова взвизгнула, а Фил, который даже не видел момент атаки, рухнул на пол.

– Ляля, прекрати! – Костя выставил вперед ладони и словами попробовал остановить друга. – Ты только что нарушил закон, запрещающий в нэте применять физическую… – И не договорил, получив точный хлесткий удар.

Ноги подкосились, и он плюхнулся на задницу. Со стоном схватился за лицо, чувствуя, как из сломанного носа хлещет кровь. Хоть кибернет и являлся симуляцией жизни, но все, включая боль, чувствовалось в нем по-настоящему!

– Не бей, не бей, не бей! – завизжала Кэтька и присела рядом с Костей, так, чтобы тот находился между ней и Лялей. Прикрыв руками голову, с опаской покосилась на взбесившегося друга.

Лялик, казалось, услышал просьбу. Угрожающе нависнув над девушкой, он круто развернулся и, прихватив по дороге стул, помчался в другой конец зала.

Глухой удар… Еще удар!

Двое парней, даже не сообразив, что произошло, бесформенными мешками завалились под стол. Оставшиеся трое из их компании вскочили, намереваясь дать отпор нападавшему…

Костя оттолкнулся рукой от пола и с трудом поднялся на ноги. Боль ожидаемо прошла, кровь прекратила хлестать из носа, но голова продолжала гудеть.

– И откуда в тебе столько дури? – сам себе задал он риторический вопрос и посмотрел на подругу: – Кэт, ты как? Он тебя не тронул?

– Все хорошо, Котик. – Девушка тоже встала, робко всматриваясь в заканчивающуюся драку в противоположном углу зала.

– Фил?

Тот по-прежнему лежал на полу, притворяясь, что все еще без сознания. Пробурчал, не расцепляя губ:

– Я норм. Отстаньте.

– Как знаешь. – Костя повел плечами и ногой придвинул к нему валяющиеся чуть поодаль разбитые очки.

Оставив рыжего в покое, они переключили внимание на Лялю. Тот уже раскидал по бару посмевших сопротивляться парней и теперь сидел – с ногами, на корточках – на их столе и жадно чавкал, вгрызаясь в баранью ногу. Босяцкая кепка театрала валялась рядом.

«А вот сейчас точно похож на гопника! – между делом подумал Костя. – Осталось только дать ему семки и…»

– Кот, что с ним творится? – прошептала Кэтька, вырывая парня из размышлений. – Зачем он все это делает?

– Без понятия… – пожал плечами Костя. – Хотя, если моя догадка про баг верна… То, возможно, он себя не контролирует. Ведь он никогда не был таким… – И запнулся, вдруг вспомнив недавно прочитанную безграмотную статью про вирус: «Инфицированные начинают вести себя агрессивно и лезть в драки».

– Ты чего замолчал? – Кэт легонько ткнула его в бок. – Пошли лучше кнопку поищем, пока он жрет.

Костя посмотрел на нее взглядом человека, сделавшего мировое открытие.

– Это вирус, – проронил он.

– Что?

– Вирус. Видел сегодня статью… дурацкую статью, конечно… написанную черт-те как… но симптомы сходятся.

Дзынь!

Друзья повернулись на звук – это Лялик, опустошив тарелки, схватил пустую кружку из-под пива… и треснул ей о голову!

Затем еще раз! Дзынь!

И еще…

С третьего удара кружка разлетелась вдребезги. В руке театрала осталась лишь ручка, переходящая в заостренный осколок.

– Неужели кнопку найти не успели? – язвительно ахнул «дохлый» Филя и констатировал: – А все потому, что слишком много болтаете! Сейчас он вас увидит и опять бить придет.

Но рыжий не угадал…

Лялик встал. Покрутив в руке остатки кружки, словно примеряясь к чему-то, задрал голову… А затем резко воткнул острое стекло под нижнюю челюсть! Послышался звук вспарываемого мяса и мерзкое хлюпанье – вошедшая глубоко в горло ручка перебила сонную артерию.

Кэт коротко и приглушенно взвизгнула, закрыв рот ладонями.

Но Лялик услышал. Повернулся к друзьям… медленно, неторопливо, надменно… а потом быстрым и решительным движением вспорол себе горло от уха до уха! Голова театрала запрокинулась назад и повисла на одном позвоночнике…

Постояв еще несколько секунд, Лялик с грохотом свалился на пол и затих.

– Не знаю, что у вас там происходит, но интерфейс заработал, – не открывая глаз, сообщил Фил. – Я сваливаю! – И в следующую секунду растворился в воздухе.

А Костя и Кэтька стояли, не в силах ни пошевелиться, ни оторвать взгляда от товарища, извергающего из себя потоки крови. Черно-красная, неестественного цвета жидкость била настоящим фонтаном, тугой струей долетая до высокого потолка и забрызгивая все вокруг. Выглядело это сюрреалистично.

– Кэт, – с отвращением выдавил Костя, вытирая со лба долетевшие до него капельки, – неужели это ты при создании рума столько крови добавила? Ни за что не поверю…

– Это. Просто. Пиздец, – прокомментировала та. – Все, вечеринка окончена, всех выбрасываю в реал!

– Давай!

Картинка перед глазами привычно потухла. Последнее, что увидел Яковлев перед «выходом», как в рум ворвались сотрудники Службы Внутренней Безопасности…

– Фу-у-ух. Ну и ну.

Костя вытащил провод и встал. В задумчивости прошелся по комнате, мысленно возвращаясь к увиденному в нэте и разминая затекшие мышцы. Те отозвались болью, с удовольствием напоминая о побегушках в «Опиуме».

– Ох, блин…

Он остановился, чувствуя, как мир вокруг закружился сумасшедшей каруселью, а пол резвым гепардом убегает из-под ног. Выставив руки, завалился вперед и уперся ладонями в край матраса. Забившийся в судорогах желудок извергнул на пол остатки газировки…

– Что за фигня?..

Костя сел на задницу. Его все еще слегка мутило, а перед глазами вальсировали мошки… но постепенно он начал приходить в себя.

Решив, что газировка на полу никуда не денется и может подождать, парень с трудом забрался на кровать. Завалившись на спину, устало подумал:

«Надо позвонить Кэтьке, узнать, как она. А заодно набрать Лялю и спросить, какого хрена он творил?»

Глубоко вдохнув, Костя вызвал интерфейс…

«Доступ к "Разуму" временно заблокирован до окончания разбирательства инцидента», – сообщила программа и закрылась.

– Как так? – не понял он и повторил попытку – с тем же результатом. – Во дела… Ну ладно, значит завтра в школе… пообщаемся… – И, неожиданно даже для самого себя, вырубился.

Снились ему странные и беспокойные сны, будто подернутые мутной пеленой безнадежности: кричащие люди, грузовики с военными, хмурая Кэтька…

…Утро поприветствовало Костю все тем же сообщением – интерфейс был по-прежнему заблокирован.

– Да что за фигня?!

Он вскочил с кровати, чуть не вляпавшись в практически высохшую рвоту, и выбежал в коридор. Попробовал активировать датчик-портал. Однако без работающего «Разума» дверь оставалась всего лишь ведущей в стену металлической коробкой.

– Класс! Мне теперь что, даже из дома не выйти?

Немного поразмышляв, Костя прошел в комнату отца. В надежде отыскать ключи от входной двери, которая вела в общий коридор, к лифтам, порылся в ящиках его стола. После осмотрел коннектор и даже заглянул под кровать. Увы, ключей не нашлось. Они то ли лежали где-то в другом месте, то ли отец зачем-то уволок их с собой, то ли они просто потерялись…

«А толку, если я их найду? – флегматично подумал он. – Северогорск – огромный город, пешком я вряд ли куда-то доползу! Тратить полдня, чтобы добраться до школы? А потом еще полдня – обратно? Ну уж нет, спасибо! Останусь дома и буду отдыхать!»

Идея не казалась такой уж плохой… первый час! Затем Костя понял, что вообще не знает, чем заняться! Выхода в «Разум» так и не предвиделось, коннектор без интерфейса не работал, а мерить шагами комнату надоело довольно быстро…

– Да-а-а, засада! – пробурчал он, в третий раз перечитывая единственный найденный в квартире рекламный буклет. С его страниц счастливая улыбающаяся пара предлагала сделать такую же белоснежную улыбку, как и у них.

…Но куда сильнее Костю расстроило то, что и следующий день – день своего рождения, третью стадию совершеннолетия, – ему пришлось провести в одиночестве в пустой квартире. Отец дома так и не объявился, а интерфейс по-прежнему «проходил разбирательства».

– Самое унылое торжество в моей жизни! – резюмировал парень, закидывая в рот праздничный ужин. – Поздравляю тебя, Константин Витальевич! С днем рождения!

…Интерфейс заработал на следующее после дня рождения утро и Костя наконец-то смог выйти из дома. Впрочем, радовался он преждевременно – многие обязательные функции, такие как сообщения, одиночные и групповые звонки, а также выход в кибернет, оставались заблокированными. Поэтому для разговора с друзьями пришлось дожидаться личной встречи.

Глава 6

Каждый человек, проживающий в Северогорске, в течение жизни получал от правительства или приобретал самостоятельно различные чипы, облегчающие существование.

Одним из самых востребованных «помощников» был чип информации – на нем хранились разнообразнейшие знания, которые могли пригодиться в любых, даже самых специфических ситуациях. Никогда не разбирали автомат Калашникова? Чип поможет сделать это на раз-два! Хотите узнать, как построить спутник? Главное, запаситесь деталями! Прогуливали в школе химию, а надоедливый кроссворд требует назвать восьмой элемент периодической таблицы Менделеева? Создайте запрос и, пока чип его обрабатывает, не забывайте глубоко дышать!

Однако, несмотря на эту технологию, дети, подростки, юноши и девушки до двадцати лет в обязательном порядке посещали школу – отказываться от обязательного среднего образования в городе не спешили.

Показательным в этом плане выглядело ежегодное выступление министра образования Северогорска перед первоклашками.

– Чип может потеряться, сломаться, сгореть… в общем, выйти из строя, – старческим дребезжащим голосом вещал министр – девяностолетний профессор Антонов Николай Петрович, – а вот отсюда, – стучал он себя по лбу дрожащими морщинистыми пальцами, – знания никуда не денутся! Поэтому каждый маленький гражданин нашего города, не достигший полного совершеннолетия, обязан научиться не только находить информацию в цифровых дебрях интерфейса, – на этом месте старик начинал задыхаться от нехватки воздуха и делал судорожный вдох, – но и уметь пользоваться полученными знаниями, своим собственным разумом, если разум цифровой вдруг станет недоступен.

Несмотря на громкие и повторяющиеся год от года слова, к школьной программе вряд ли подходили эпитеты «интересная», «интенсивная» или «познавательная». Учителя-андроиды без эмоций зачитывали скучающим ученикам не менее скучные лекции, а дети, особенно постарше, скорее делали вид, что слушают и запоминают – за годы, прошедшие с катастрофы, чипы ни разу не давали сбоев. «Так почему, – сами себя спрашивали ученики, – в будущем они должны начать сбоить?»

Все городские школы, в том числе и школа Кости, располагались на пятом этаже небоскреба. Ниже – этаж с детскими садами, выше – с институтами. Такая градация заведений будто подчеркивала важность не прыгать по социальной лестнице жизни, а идти к своей цели прямо и уверенно, шаг за шагом, ступенька за ступенькой.

…Яковлев вошел в класс незадолго до звонка. На него в полнейшей тишине пристально уставились два десятка глаз.

– О, Константинополь! – Филя, увидев друга, радостно подпрыгнул на стуле. – Ты где пропадал неделю? Почему недоступен был? – И, подскочив к Косте, энергично затряс его руку.

– Болел, – ляпнул тот первое, что пришло в голову, и недоверчиво нахмурился: – В смысле неделю? Мы же пару дней назад тусовались в…

Подкравшаяся сзади Кэтька ладошкой заткнула ему рот.

– Привет, Котик, – вкрадчиво промурлыкала она. – Сделай милость, помолчи чуть-чуть, хорошо?

Не оборачиваясь, Костя удивленно промычал:

– Почему?

– Так надо, Котик. Просто помолчи, – настойчиво повторила Кэт, вкладывая в свои слова какой-то непонятный Косте смысл. – Поговорим после уроков.

Фил, удивленный странным поведением подруги, силком убрал ее руку.

– Да отстань ты от человека! – возмутился он и, взяв Костю под локоток, повел к своей парте, приговаривая: – Знал бы ты, дружище, как я переживал, когда ты пропал! И ты, и этот Ляля еще…

– Ляля? – Яковлев только сейчас понял, что театрала нет в классе. – А где он?

– Кто?

– Ну Лялик!

– Костя! – окликнула Кэт. – Пожалуйста, заткнись!

– Да свалил он куда-то, – обернувшись на подругу, сердито ответил рыжий. – Полагаю, на гастроли. Со своим театром! У них там какой-то новый спектакль начинается – гопники, банды, еще что-то… Я особо не интересовался, если честно… И ведь ничего не сказал, гаденыш! Друг еще называется!

– Гастроли? По городу, что ли? Или?.. Что за абсурд? – Костя недоверчиво сдвинул брови. Спохватился: – Не понял! А ты вообще разговаривал с ним после стрипа?

За спиной тихо простонала Кэт:

– Придурочный, блин.

– Чего? Какого стрипа? – неподдельно удивился Филя.

– На который мы ходили три дня назад.

– Ходили? Три дня назад?.. Не понимаю, о чем ты. Говорю же, неделю Лялика не видел. Свалил он… и не отвечает! И ты не отвечал. Вы с ним сговорились, что ли?!

Недовольную тираду рыжего прервал предупредительный звонок, сообщавший ученикам, что те должны поскорее занять свои места, поскольку занятия вот-вот начнутся.

– Ладно, давай потом пообщаемся, – предложил Костя и сел за парту. Его соседа – Пети Смирнова – рядом не оказалось. Как и многих других одноклассников.

Через минуту, словно в театре, прозвенел второй звонок, и в класс тут же залетел бледный учитель со штрихкодом на щеке. Не останавливаясь, андроид кивком поприветствовал поднявшихся с мест учеников и, пройдя к своему столу, замер возле него.

– Здравствуйте, дети. Я рад, что сегодня смогли поприсутствовать практически все, – уставившись на Костю, невозмутимо отчеканил он. – Садитесь.

Яковлев огляделся – нет, с первого звонка одноклассников не прибавилось, свободные стулья все так же зияли сиротливыми прорехами.

«Смогли поприсутствовать практически все…»

Что имел в виду андроид? Он таким образом намекал на него, на Костю? Но зачем? Для чего? Почему?

Не придя ни к какому выводу, Яковлев украдкой посмотрел на Кэт – та, перехватив его взгляд, приложила палец к губам: «Молчи!»

– По расписанию у вас сейчас урок истории, – опустившись на стул, сообщил андроид и прикрыл веки, синхронизируясь с учебным центром. – А вот тема сегодняшнего урока крайне интересная и, я уверен, волнует большинство из вас.

– Ура, наконец-то секс-тренинг, – раздался приглушенный голос с задней парты. – Учитель, покажите класс… ну или хоть что-то. Если есть чем.

Класс захихикал.

– Кузнецов, а ты знаешь, в чем минус секс-тренингов? – Андроид сохранял непоколебимое спокойствие. – В том, что на них не бывает практики. А теорию ты можешь почерпнуть и из других источников.

Закончив синхронизацию, учитель открыл глаза и обвел класс равнодушным взглядом.

– Хоть я и уверен, что в подростковом возрасте тема секса волнует вас не меньше, а, может, даже больше, чем многие другие, но сегодня мы поговорим совсем об ином, – сказал он и обратился к задней парте: – Кстати, Кузнецов, для таких шутников, как ты, у Министерства образования Северогорска действительно найдется несколько тренингов. Например, «Искусство быть пассивом» или вот новинка: «Глубокий горловой? Легко!»

Класс отреагировал одобрительными смешками, а Кузнецов, побагровев, сложил руки на груди и недовольно насупился.

«Как он интересно ответил, – подумал Костя, – хоть и достаточно жестко!.. Хм, а вот раньше я не замечал за учителями такой агрессии, неужели новый модуль реагирования поставили? Давно же обещали… Да, хорошо бы! Может, теперь таких идиотов, как Кузнецов, им будет проще на место ставить!»

– Итак, дети, перейдем к истории! – Андроид сцепил руки в замок и положил их на стол. Его безэмоциональный взгляд изучал стену напротив. – Тема сегодняшнего урока: «Основные догматы катастрофы. Жизнь до и после. Все, что нужно знать». Обратите внимание, что под словом «догматы» имеется в виду только концепция, то есть трактовка событий, и никакого отношения к лже-религиям тема нашего занятия не имеет. Это понятно? Прекрасно. Тогда попрошу вас отключить чип памяти и запоминать приведенную мной информацию исключительно своим головным мозгом.

– Как будто можно запоминать не своим мозгом, а чужим, – прозвучал за спиной Кости ехидный шепоток Кузнецова. – Тупой робот.

Учитель не услышал этих слов. Или услышал, но не обратил внимания. И начал длинную лекцию:

– Как вам известно, в две тысячи восемьдесят девятом году НАСА, совместно с частными компаниями, занимающимися космическим туризмом, отправила особую исследовательскую экспедицию на орбиту Меркурия. Помимо перманентного изучения самого Меркурия, ученые планировали с его орбиты уделить самое пристальное внимание Солнцу, которое в два последних десятилетия вело себя крайне нестабильно. Планировали уделить пристальное внимание, и – уделили. Уже в начале две тысячи девяносто первого года ученым удалось собрать и систематизировать довольно обильный пласт информации, чтобы сделать первые выводы… Увы, предварительное заключение оказалось сугубо пессимистичным – «звезда находится на последней стадии предуничтожения».

Андроид окинул класс беглым, но внимательным взглядом, фиксируя степень заинтересованности, и вновь уставился в стену.

– За следующий год ученые всего мира провели сотни экспериментов, симулирующих дальнейшее развитие событий, а также, продолжая наблюдение за Солнцем, накопили достаточно информации и технических данных, чтобы заключение из «предварительного» перешло в «итоговое». Неутешительный прогноз ученых поверг планету в шок и звучал так: «В течение пятнадцати лет Солнцу грозит гибель посредством стремительного затухания, связанного с ослаблением и прекращением термоядерных реакций внутреннего ядра, следствием чего станет быстрое погружение Земли в вечную мерзлоту».

«Разве возможно запомнить все эти термины и определения? – подумал Костя. – Вроде он говорит понятные по отдельности слова, но в памяти совершенно ничего не откладывается… Как же здорово, что есть чип информации!.. А вот если бы его не было, а нам по этой теме назначили бы экзамен?.. И что тогда делать? Учить?! – ужаснулся он. – Бедные дети прошлого! Забивали себе головы всякой ненужной ерундой!»

– Как я и сказал, поначалу эта новость вызвала шок и многие его производные: отрицание, панику, беспорядки, мародерства… Самоубийства!.. – Андроид негодующе всплеснул руками. – Еще бы! По сути, человечество ставили перед фактом, что через полтора десятка лет жизнь на планете исчезнет. А как бы вы отреагировали на подобную новость?!

Класс переглянулся – отвечать никто не торопился. Никто, кроме Кэтьки.

– Я бы ушла в монастырь, – насмешливо бросила она.

– В монастырь? Хм… Знаешь, Сапрыкина, твой вариант кажется мне любопытным… Оригинальным. Молодец! Но ты ведь знаешь, как негативно мы относимся к проявлениям лже-религий?

– Знаю. – Девушка равнодушно пожала плечами.

– Хорошо, Сапрыкина, давай попробуем развить эту тему… Скажи, что ты делала бы в монастыре? Полагаю, молилась бы несуществующему богу, чтобы тот спас Землю? – усмехнулся андроид.

Кэт одарила учителя презрительно-холодным, но в то же время настолько испепеляющим взглядом, что будь на его месте человек – наверняка бы проклял то мгновение, когда решил насмехаться над этой темноволосой девчонкой!

– Я что, дура какая-то? – язвительно фыркнула она. – Я бы соблазняла попов и монашек, жгла иконы и оскверняла могилы! Зачем? Чтобы после смерти точно попасть в ад! Потому что там тепло-о-о…

Класс недружно засмеялся – для кого-то подобные высказывания были все же недопустимы.

– Остановись, Сапрыкина, мы тебя услышали, – перебил андроид. – Кто-нибудь еще хочет высказаться? Нет? Тогда я, пожалуй, продолжу лекцию. – Он прочистил горло, хоть этого и не требовалось, и заговорил: – Итак, человечеству дали срок – пятнадцать лет… Много это или мало, судите сами, но, к счастью, в двадцать первом веке – а особенно в его конце – технологии не стояли на месте, развиваясь даже не семимильными, а семидесятимильными шагами! Да, я знаю, что такого выражения не существует, но им я как бы хочу подчеркнуть, какого гипертехнологического прогресса добилось научное сообщество на стыке веков. И это сообщество, благодаря лучшим умам мира и самым продвинутым нейросетям, сумело смоделировать дальнейшую линию поведения и дало людскому роду призрачный шанс на спасение.