Текст книги "Мышата из старого замка"
Автор книги: Алексей Кошкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
– Понятно, – льстиво сказала Челка.
– А я думаю, что это все нарочно, – тихо сказала Пенка. – Смотрите сами. Уходят люди из замка. Один за другим. И вот, Рик заболел... Почему все сразу? Может, еще что-нибудь случится?
Мышонок, который жил под полом, не представлял себе, что может еще случиться. На его коротком веку уже случилось достаточно. Самое обидное потерять такого друга, как Левка. Мышонок вертелся и беспокоился! А если у ребят ничего не выйдет? Что тогда?
Может, поискать себе еще друзей? Но всем не до него, даже он, маленький такой, это понимал. Или пойти к другим мышатам, или в другие башни, где живут разные зверята?
Нет, плакал мышонок. Не подходит! Это значит совсем забыть самого главного друга, мальчика с гитарой, который учил его петь и танцевать...
– ...Давайте еще созовем всех зверей, – предложила Пенка. – Наших и лесных. Они должны помочь... если мы попросим.
– Созови, – кивнул Джон. – Но вряд ли они помогут, у них у всех свои дела... Дом, семья...
И у мышонка была семья! Мама... Но если бы он только мог помочь...
Мышонок прислушивался, но ребята расходились.
– Шпионите, сударь? – кто-то спросил рядом кошачьим голосом.
– Ма-ма-а! – закричал мышонок.
Явилась маленькая ловкая мама.
– Ой, Шарик! – весело удивилась она. – Вы как сюда залезли?.. Малыш, не бойся. Это же дядя Шарик!.. Вы его извините, – сказала она коту. – Такой он пугливый... Ночью просит меня: "Мама, посиди со мной, пока я не усну..." Не знаю, вырастет ли когда-нибудь?
– Снаружи сейчас дождик, – грустно мурлыкнул Шарик. – И сквозняки, я все время нос прячу. А ребятам не до меня – надоем только... Вспомнил, что под лестницей есть дыра, как раз по мне. У вас – извините! – есть чего-нибудь покушать?
– Только печенье... маленькое.
– Тогда я пойду, – обиженно сказал Шар. – Поищу своего друга Яру. Может, он найдет для меня угощение...
– В следующий раз обязательно накормим, – растерянно сказала мама.
Шар удалился. Слышно было, как он мягко спрыгнул куда-то.
Мышонок ласково прижался к маме.
– Я ничуть не испугался, – сказал он. – Просто сзади... громко... Почему ты всем говоришь, что я пугливый?
– Ну хорошо, не пугливый, – обняла его мама.
– Мама, а тот мальчик, который все время спит... Выпил той воды, ну он не знал... – спросил мышонок.
– Что?
– Он поправится?
– А что с ним еще может произойти, – ответила мама. – Но ты, если не хочешь заболеть, как он, не подбирай с пола незнакомые кусочки.
А я не хотел поправляться.
Спать было так сладко... Немножко подташнивало, правда... Как на очень большой высоте, на какую без крыльев не подняться. А чего? Я без крыльев летал. Словно наяву, только наяву я не боялся упасть...
А сейчас боялся. Знал же, что сон, но все равно – все время боялся... И это было очень забавно.
Просыпался редко. Есть не хотелось. Телевизор смотреть – тоже, хотя там показывали иногда новости. Когда я спал, я немножко слышал и даже видел, что делают ребята. Кажется, они стали спорить гораздо чаще, чем раньше... Это плохо. Зачем спорить, когда можно спать...
Я мог только сам проснуться. Будить меня было бесполезно. Однажды Джон дождался моего пробуждения и рассказал последние новости о пропавшем героическом нашем Виле.
Рабства поблизости больше не существовало. Чернокожие строители объявили о создании Страны Свободного Строительства (ССС). Это когда каждый строит, что хочет, где хочет, и когда ему не лень. Надсмотрщиков, кажется, прогнали неизвестно куда. Это, конечно, хорошо – слишком у них были длинные плети.
Наш освободитель-герой был теперь объявлен каким-то идолом или богом этих строителей. Но править ими отказался. Сказал, что не умеет. И строить ничего не любит. Потом он, кажется, скрылся ото всех. И Пума с ним.
– А где они? – спросил я.
– Может, решили вернуться к нам? – пожал плечами Джон.
И еще что-то добавил. А мне даже переспрашивать было неохота. Зачем? Я спать хотел.
Прошло два или три пустых дня. Все провели их в растерянности, кроме меня. Я их провел во сне. Во сне никакой растерянности не было, наоборот, там все было прекрасно.
Уж лучше спать. Какое облегчение – знать, что ты не виноват в своем безделье! Я не принимал почти никакого участия во всех этих бессмысленных посиделках в моей комнате, которые устраивал Джон в поисках спасения для нашего Левки.
А мне уже стало казаться – не знаю, с какого именно момента, с какого сна – что Левке сейчас лучше, чем нам. Поэтому, когда меня будили, я огрызался... Зачем меня будить? Глупость какая...
Я понял, почему так хорошо сейчас. Потому что когда я был здоровый, у меня не было права сказать, что все вокруг глупость. Может, и сейчас права нет – зато мне позволены слабости. И я говорю – вот, пожалуйста
– Глупость какая!
Однажды разбудили, считались, кому лезть в Коридор:
Кот летел на ераплане,
Приземлился на поляне.
Не успел он улететь
Прибежали все смотреть.
Прибежали, кто не надо,
И смеялись до упаду.
Раз, два, три, четыре, пять
Не пора ли улетать?
Я прислушался – они стали спорить, и, кажется, все время боялись разбудить меня. Они спорили, где найти Бесконечный Коридор. Вернее, вход в него. Ну, это их дело, хотя глупость – Левка уже, наверно, далеко. И вход он не искал, а залез под кровать.
Кажется, Джон сказал:
– Надо все-таки спросить Говорящий Компас. Он все направления знает.
– А я не пойду к Компасу, – сказала Катька. – Из принципа. Потому что это глупость. Как и все ваши слова. (Молодец, Катька! Сама догадалась, без сонной воды!)
– А что ты предлагаешь? – спросил Джон.
– Подождем, пока колокольчик зазвонит... Мой.
(Нет, Катька, ты не молодец... Дайте же, наконец, поспать!)
– Осторожно, Рик сейчас проснется... – глупо сказала Пенка.
– Пересчитываемся, кто идет к Компасу, – сказала Челка. – Только быстрее.
Опять считалка, но я уже не знаю, чем она закончится...
Скука какая...
Как же все-таки хорошо, когда спишь, и ты ни в чем не виноват!
К Говорящему Компасу вела узкая тропинка. Никто почти к нему не ходил за советом. Этот прибор был болтлив и немножко коварен. Ему было известно много миллионов возможных направлений, они так и вились вокруг. Если кто-то оступался или просто подходил близко, то начинал болтать совсем не о том. Он попадал на ложное направление, которых было во много раз больше, чем истиных. Тогда Компас тоже мог случайно (а может, как бы случайно?) запутаться и указать совсем ненужную дорогу.
Какой-то умник уже исписал столбик с компасом незамысловатыми предостережениями:
"Бди!"
"Не болтай!"
"Язык твой – враг твой!"
"Язык мой – тоже враг твой!"
и еще:
"На Берлин!"
– Это, значит, вон туда, – показал Джон. – Наверно, главное Направление...
– Нам бы только не заговариваться, – сказала Челка. – Знаешь, если он нам будет врать, я его... Ладно, давай. От цели не отвлекайся.
– Привет, Компас! – сказал Джон прибору. – Еще работаешь?
– Привет, Джон, – "сказал" Компас. – Работаю. Жизнь заставляет.
– Эй, а разве у тебя жизнь? – удивился Джон. – Ты же прибор.
– Ну, конечно, не жизнь. Но "жизнь". Но еще неизвестно, что лучше.
– Тебе не может быть ничего известно.
– Да, мне может быть только "известно".
– А откуда, интересно, тебе все "известно"? – язвительно спросил Джон. – Вот я, например, все знаю, потому что...
Бац! Запахло озоном.
– Следующая молния – в тебя, Компас, – предупредила Челка. – А ты, Джон, чего ты как теленок? Ты попал на совершенно ненужный нам след... то есть, путь. След пути... Вот, все сказала. Спрашивай.
– Где вход в Бесконечный Коридор? – спросил Джон.
– Наверно, там же, где и сам коридор? – "возмутился" Компас. Покажите направление.
– Это я должен был сказать! – перебил его Джон. – Не притворяйся. Покажи направление. Где Невидимая Дверь?
– А! – "обрадовался" Компас. – Она... вон там. И там.
– Челка, запоминай... Их две двери?
– Конечно! Вход и выход.
– Нам надо вход.
– Иди вон туда тогда, – "сказал" Компас. – Но это долго... Дойдешь до озера. На другом берегу Невидимая Дверь. – Он "зевнул". – Но озеро никто никогда не пересекал...
– "Врешь" ты, Компас, – сказал Джон. – Все пересекали. Это, правда, одно и тоже – все или никто... Но это диалектика. А диалектика, как известно...
Челка встала рядом.
– Не заговаривайся, – шепнула она. – Помни цель. И, вообще, это не диалектика, а Теория Относительности...
Кажется, она тоже стала заговариваться.
– Если и пересекали, то мне не сказали, – "обиделся" Компас.
– Есть идея, – Челка поманила Джона пальцем подальше от столбика. Давай окружим Левку! – зашептала она, украдкой оглядываясь на Компас. – Две двери... Мы с двух сторон зайдем, он никуда не денется...
– А так он куда денется?
Челка вздохнула.
Левка, на самом деле, мог деться куда угодно. Лучше, все-таки, если к выходу приведет его кто-то из нас. Раньше, чем он сам найдет выход.
– Если он попал в коридор не по своей воле, – сказала Челка, – то и обратно его может выхватить. Я его встречу раньше...
– А как ты зайдешь с выхода? Нельзя.
– Можно.
– Нельзя.
– Можно. Это такая же дверь...
– А если что-то случится? Нельзя нарушать законы входов и выходов... Я не возьму на себя ответственность.
Челка разозлилась. Компас злорадно "наблюдал" за ними.
– Ты... министр без портфеля! Зануда! Не бери на себя ничего, иди через вход!.. Эй ты, ржавый стрелочник! Где выход?
– Там. Близко.
– Там наш Замок!
– Вот именно, – отчетливо "сказал" Компас. – Он и есть выход.
Челка и Джон переглянулись.
– А ведь правда...
– А где там эта дверь?
– А дверь я могу вам прямо здесь соорудить, – "сказал" Компас. – Вы ведь еще такие... без дверей не можете. Значит так – дверь будет прямо в самом толстом дереве на Горе Цветов... У самого Замка. Найдете.
– Я найду, – сказала Челка. – Остальным скажу... Совру что-нибудь, чтоб не увязались... Надеюсь, мы с тобой, Джон, не должны входить одновременно, как считаешь?
– Нет, наверно... Ладно, я пошел к входу. Челка! Коридор бесконечный, а это то же самое, что если бы его длина равнялась нулю. Попробуй это использовать. У тебя получится лучше...
– Не уверена...
Конечно. Челка умела больше всех нас, но не ей играть древними законами и Бесконечными Коридорами... А что еще остается?
Они пошли каждый в свою сторону, провожаемые песенкой, которую "напевал" компас.
"ПЕСЕНКА"
ГОВОРЯЩЕГО КОМПАСА
Сколько копья ни ломай
Не добьешься,
Звезды с неба не хватай
Перебьешься.
Прыгай хоть до потолка
Не достанешь.
Хоть весь день кричи, пока
Не устанешь.
Челка встряхнулась, как от росы.
"Какие-то мы стали злые..." – Она смущенно вспоминала свою молнию.
Пройдя сквозь заветную дверь, Челка, почему-то, сразу оказалась в пустыне. Только черные кустики вокруг!
– Ничего себе! Здесь и искать-то нечего.
Вдруг кустики шевельнулись, и превратились... неизвестно во что.
– Это еще что такое? – строго спросила Челка.
– Привет тебе, владычица Челомея! – сказало неизвестно что. – Я саламандра.
– Ты не саламандра! – хмыкнула Челка. – И очень глупо.
– Я саламандра, – сказало неизвестно что и превратилось в саламандру. – А ты – владычица Челомея.
– Очень приятно, – хмыкнула Челка. Она направилась туда, где барханы были пониже. Оранжевый песок был раскален, но Челка легко сделала себе сандалии на толстой подошве.
– Владычица... – льстиво мурлыкнула саламандра.
– Отцепись...
Естественно, в пустыне первым делом надо найти оазис. А там подскажут, что дальше.
– Здесь нет оазиса, – поспешила заметить саламандра. – Здесь нет людей. Ты не помнишь? Ты сама велела людям уйти отсюда искать лучшей доли. Тысячу лет назад.
– А те, кто не ушел?
– Они стали саламандрами... Но не все. Кто-то стал мантихорами. Кто-то стал песком, кто-то кактусами... Вон бежит "перекати-поле". Кто это был раньше?
– Какая разница! – проворчала Челка. Она не собиралась ничего вспоминать. – Если хочешь со мной дружить, то не пробуй больше читать мои мысли. И держись подальше, а то тоже станешь песком.
– Как пожелаешь, Челомея...
Они шли около часа – Челка не выбирала направления, но старалась идти как можно решительней, а Саламандра двигалась за ней, оставляя хвостом сложные зигзаги на песке.
В лицо Челке дунул свежий ветерок.
– Я вижу озеро, – сказала она своей спутнице. – Это что – не оазис?
Саламандра молчала. Ей было стыдно, и она боялась Челки. Челка стала спускаться.
– Но там никого нет, – вздохнула Саламандра. – Там нет никого, кто знает про Бесконечный Коридор.
– А мы что, не в коридоре? – хмыкнула Челка. – Не путай меня.
– Я тоже ничего не знаю про коридор, – ответила Саламандра. – Я виновата. Но я не хотела...
– Мы давно идем по коридору, – уверенно сказала Челка. – Ты глупа. Помалкивай, пока я к тебе благоволю. Отойди прочь! Я одна спущусь к озеру.
– О, Владычица...
Берега озера представляли собой долгие отмели грязи и водорослей, похожих на паутину или на плесень. Челка хотела к воде.
– Что-то мне напоминает это озеро, – сказала она. – Но это неважно... Коридор определенно проходит по воде. Левка завязнет в этой грязи, когда окажется здесь. Может, подождать его на том островке?
Пролетев над грязью, она увидела свое отражение. Что-то ей показалось необычным. Приземлившись на островке, покрытом желтой травой и острыми камнями, она наклонилась к воде.
– Ой, да я стала красавица, – изумилась она.
Вместо себя она увидела взрослую смуглую девушку с золотыми волосами. Она засмеялась, и на лице словно бы заиграли два солнышка – ямочки.
– Зубы белые, как лед, – пробормотала Челка. – Здоровые. И загорела, как негр – еще бы, десять лет в этой пустыне. По идее, надо бы звезду на лоб – чтобы сверкала.
– Только захоти, – подсказала издали Саламандра.
И появилась звезда. Вокруг все озарилось Челкиным светом.
– Смотреть мешает, – расстроилась Челка, – не беда... Привыкну. И одежда другая (на ней было теперь ярко-зеленое платье с белыми цветами). Будь я дура, – рассуждала Челка, – то, наверно, не удержалась бы, и стала танцевать сама с собой... Прямо здесь, на острове. А впрочем... почему обязательно дура?
Потанцевав немного, она подумала:
– Мне не нужны проблемы. Если бы здесь были какие-нибудь принцы или вроде того, точно бы запали на меня... Цветы, киношка, свадьба... дети, кухня, телевизор. Хотя, чего мне бояться? Я же сейчас Владычица Челомея, или нет?
Она немедленно разбила воображаемых принцев молнией. И полетела с острова. Немножко подумав, она вспомнила, зачем забралась в эту пустыню.
– Давай, – сказала она Саламандре, – придумай, куда теперь?
– Туда, – показала Саламандра. – Но, в конечном счете, все равно.
Они шли еще несколько часов. Прошел дождь, и пустыня несколько минут, пока не успели испариться лужи, жила смешной лягушачьей жизнью. Лягушки выползли на поверхность и уставились на Челку. Саламандра бегала и собирала их, утоляя голод.
– Оставь, – приказала Челка. – Я им нравлюсь.
– Это правда, – заквакали лягушки.
Саламандра послушалась, но скоро опять наступила жара, и лягушки исчезли.
Впереди показалось что-то небольшое и издали непонятное.
– Домик, – подсказала Саламандра.
В домике никого не было, как Челка и думала.
– Такие домики встречаются в пустыне, – сказала Саламандра. – Они из другого мира. Живут своей жизнью. Кажется, это мышеловки. Осторожно.
– Я не мышь, – отмахнулась Челка. – И вообще, я в своих владениях, мне ничего не угрожает. Подожди снаружи, – велела она саламандре.
С потолка свисал на невидимой леске гаечный ключ. В дрожащем солнечном зайчике прилипла раздавленная косиножка. Она напоминала свастику. "Что, собственно, нас всех и ждет, – философски подумала Челка. – Кто-то завинчивал гайки и раздавил косиножку."
Внутри было холодно и пахло погребом.
И тут, в этой комнате, как будто специально для нее кто-то приготовил зеркало. Челка протерла его рукавом.
– Загляни в него! – кричала снаружи саламандра.
– А чего я тут неожиданного увижу, – пожала плечами Челка, разглядывая себя. Она стала еще старше и могущественнее. В своих пронзительных глазах Владычица Челомея увидела столько мудрости и властности, что по спине пробежал приятный холодок.
– Да, здесь слишком холодно, – мрачно сказала Владычица. – А та, в зеркале, кажется, злится. Я пока почти никто по сравнению с ней – а уже осмелилась потревожить. Надо сперва по-честному дорасти до ее уровня. Сразу-то легко стать Владычицей.
Она вышла из домика на жару.
– Что думаешь делать теперь? – спросила Саламандра.
– Пойду вперед. Надо найти того мальчишку, – ответила Челомея.
– Который пудрит вам мозги? – мурлыкнула Саламандра.
– Это предстоит выяснить, – пробормотала Челомея. – Следуй за мной. Может, твоя помощь понадобится мне.
Они поднялись песчаную гору. Челка увидела множество каменных обломков, расположенных почему-то линиями и группами на огромном пространстве.
– Ну вот, – растерялась Челомея.
– Ты помнишь? – спросила саламандра. – Это твои солдаты. Здесь должна была быть последняя битва. Или одна из последних. Но тебя победили, а они стали вот чем.
– Не помню! – защищалась Челомея. – Я не обязана помнить! Откуда ты все знаешь? С кем битва? Как это – меня победили? Почему?
Саламандра поклонилась, словно извиняясь за дерзость:
– Ты отступила. Спряталась на долгие годы... Мы искали тебя, а ты...
– А я была в Замке все это время, – воскликнула Челомея. – Вы же знали, где я?
– Но ты не отвечала, а мы не смели настаивать, – прошептала саламандра. – Твои подданные будут вечно ждать тебя, и будут вечно надеяться, что ты вернешь их к жизни. Они преданны тебе.
– Не вечно они будут ждать, – сухо ответила Челомея. – Давай-ка я выполню свое задание сначала... а там посмотрим. На том конце коридора идет мой друг Джон. Он ждет от меня добросовестности. Он не поймет, если я оставлю его одного в коридоре.
– Решай, Владычица. Но если решение будет неверным, то все может кончиться для нас самым неожиданным образом.
– Образ всегда неожиданный, – ответила Челка. – Иду навстречу Джону.
– А они? – спросила Саламандра. – Битва должна состояться. Ты сейчас, после стольких лет, многому научилась... перед тобой никто не устоит... кроме одного лишь времени. Время не пощадит тебя, если пойдешь в Начало, минуя Конец.
– Ты об этом коридоре, что-ли?
– Да. Посмотри мне в глаза.
Саламандра приблизила свой черный выпуклый глаз к Челке.
Владычица вскрикнула и покачнулась, увидев свое отражение.
Да, время не пощадило ее. Золотые некогда волосы свисали грязными седыми прядями. Звезда больше не сияла, а была как затлевший уголек. Глаза стали мутными и слезились – ведь Челка давным-давно ничего не видела, кроме оранжевого зноя.
– И еще нога у меня костяная, – заплакала она. – Я баба-яга. Но ведь я была Владычицей Челомеей! Ты же сама сказала!
– Тогда владычествуй! – сказала саламандра. – Оживи эти камни и песок!
– Убирайся прочь! – закричала Челка. Она ударила Саламандру и столкнула ее по сыпучему склону. На молнию силенок не хватило. Челка обхватила седую голову. "Джон, мы с тобой не предусмотрели такого конца, горько подумала она, – тебе хорошо. Ты все по правилам делаешь. Ты из начала пошел. А я не хочу быть старой, поэтому..."
– Эй, иди сюда! – подозвала она Саламандру. – Вези меня обратно... Устала я чего-то, – закряхтела она, забираясь на спину животному. – Дальше не выдержу. И сдался мне, старухе, этот мальчишка! Пусть гуляет, где хочет. Ох, только бы доехать!
– Не волнуйся, Владычица! – сказала Саламандра. – Я довезу тебя до замка. Только скорее возвращайся...
Мышонок, который жил под полом, уже не был таким несмышленышем, как несколько дней назад. Он уже самостоятельно пересекал из угла в угол комнату, умел лазать (ну, не очень высоко), знал, что в аквариум падать ни в коем случае нельзя, и уже помнил по именам всех ребят – обитателей Замка. Только он с ними не играл, как с Левкой...
Может, это не очень хорошо, но он иногда подслушивал, о чем они говорят. И старался понять... Он был в таком возрасте, когда понять хочется все, совершенно все! И он уже кое-что понимал.
Ребята теперь собирались возле Рика. Они принесли квадратный ящик с картинками (он назывался как-то непонятно), и сидели вокруг целыми днями. И, когда Рик спал, они в основном слушались одну девочку по имени Челка.
– ...А мне надоело тебя слушаться, – говорила Катька.
– Ну и не слушайся! А коз пасти все равно надо, а то они тебя забодают.
– Ну и паси иди сама!
– А я должна за телевизором смотреть. Ты не умеешь...
– Не ври. Ты опять хочешь уйти куда-то, а не говоришь, куда! И так все уже ушли!
– Не ссорьтесь, девочки, – тихо просила Пенка. – Давайте, тогда я послежу за телевизором, а?
– Хитрая! – в один голос говорили те две. – А козы?
– Ой, только тише, а то Рик проснется! Он нас опять ругать будет.
Но Челка появлялась все реже. И выглядела она все печальнее и печальнее...
– Почему ты ничего не рассказываешь? – допрашивали ее две подруги.
– Сама боюсь потому что, – отмахивалась она как будто в шутку. Только, кажется, не в шутку. – От Джона что-нибудь слышно?
– Лесные звери передали его сообщение. Он скоро будет уже в стране без солнца. А там и Коридор недалеко...
– Он справится, наверное, – прошептала Пенка.
В отсутствие Челки Пенка и Катька отлично справлялись и без нее. Я имею ввиду ссоры. Кричали друг на друга, кажется, над самым моим ухом. Я просыпался и тоже кричал...
– Это ты виновата, – бросила Пенка. – Ты постоянно раздражаешь его! Вот не проснется он однажды – будешь знать!
– И ты тоже будешь знать! – закричала Катька.
Надо отдать им должное – они и вправду искренне заботились обо мне. Может, и ссорились поэтому. Приходили только вдвоем и сразу начинали шипеть и едва не кусаться.
Интересно, было бы им стыдно, если бы они знали, что на них смотрят?
Мышонок и смотрел и слушал. Он тоже злился, что они такие злые. Он ждал новостей о Левке, а эти только ссорились!..
– Отцепись от меня, ненормальная!
– Нужна ты мне! Колючая вонючка.
– Вонючая колючка!
Катька быстро вытянула руку. В руке у нее была мокрая ЖАБА. Но Пенка не испугалась.
– Ну и что? – спокойно сказала она. – Подумаешь, чудеса! Давай лучше мир!
Она что-то шепнула, и ЖАБА превратилась в пирожное.
– Ладно уж, – буркнула Катька.
– Дай куснуть, – примирительно сказала Пенка.
Они разломили пирожное. На пол упали крошки. Мышонок потерял самообладание. Он рванулся вперед. И сразу же назад – с добычей! Сладкое какое...
– МЫШЬ!!! – закричала Катька. Хорошо, что окно было открыто – она пулей вылетела из комнаты и зависла напротив с круглыми глазами.
– Не пугай, – обиженно сказала Пенка.
– Да вот она сидит!
– Где? А-а-а!..
Пенка столкнулась в воздухе с Катькой, и они упали в траву.
– Можно, я еще... только крошечку возьму? – виновато спросил Мышонок.
– Ой, ты мой маленький! – засюсюкала Катька, осторожно заглядывая в окно. – Голодный! Возьми, серенький... Только уходи поскорее, страшное чудовище!..
Мышонку было очень обидно. Он и про пирожное забыл... на секунду.
Опять вернувшись из своих поисков, Челка навела порядок. Поколдовав, она сделала полезное. Теперь мы видели Джона в телевизоре. Ну, не постоянно. Но мы все равно следили за ним и старались помочь. И я тоже следил, когда не спал. Кажется, я поправлялся – мне уже не все казалось глупым. Ну, по крайней мере, не таким уж...
– Джон! – робко звала Пенка. – Ты где опять?
– Тише! – командовала Челка.
– Дурацкие полосы! – ругалась Катька.
– А ты пошевели антенну.
Катька шевелила ветку, Джон вздрагивал и продолжал путь.
...А во дворе Пиф и Зубастик играли в солдатиков. Что им наши заботы!
Я еще слышал, как Пиф напевал песенку:
Я буду вставать в семь часов,
Перестану прогуливать школу,
Буду есть по утрам
Манную кашу.
И я буду сильный и ловкий,
Такой, что мне это надоест,
И я в Замок вернусь,
А все уже разбежались...
4
Джон уже давно не видел солнца. Наверное, его и правда не было. Но это его не пугало. Он уверенно держал путь куда-то, где (казалось ему) был Бесконечный Коридор. Правда, его смущала одна догадка, или загадка, но без ответа, а это тоже самое, что догадка:
– Если коридор бесконечный, – рассуждал он, – то он должен быть везде.
Но рядом ничего похожего на свою цель он не видел.
У дороги стояла старая беседка.
– Отдохну, – решил Джон.
И вдруг увидел человека.
Наверное, это был местный житель. На ремне через плечо нес гитару. Он был в очках и с длинными волосами, за которыми, судя по их виду, не следил. Местный сначала заинтересованно глянул на Джона, но потом вздохнул и только кивнул, проходя мимо.
– Мне очень скучно, и я устал, – пожаловался Джон, чтобы завязать разговор. – Мой друг потерялся. Он где-то здесь, и я его ищу.
– А какое это имеет значение? – спросил местный.
– Как это! – возмутился Джон. – Там, в Замке, нас ждут ребята. А если я не найду, мы, может, в жизни больше не увидимся!
Местный стал поигрывать на гитаре и говорить убедительным голосом, словно дрессируя собачек:
– Оглянись вокруг. Полюби жизнь, и тогда жизнь полюбит тебя. Забудь ненужные слова. Дай шанс своему сознанию. Пусть оно свободно парит в тишине. Только захоти – и солнце улыбнется тебе.
– Здесь же нет солнца, – осторожно напомнил Джон.
Гитарист пожал плечами:
– Это перестанет иметь значение, если вы будете глядеть друг другу в глаза. Тогда наступит мир. Все будут петь вместе. Тогда ты узнаешь правду. И я узнаю правду. Все мы – узнаем.
Он побрел прочь.
– Как найти Невидимую дверь? – торопливо спросил Джон. – Куда же вы? Может, вы знаете?
– Так и скажи, что тебе нужен автограф...
Джон продолжил свой поход, удивляясь необычной встрече. Он был уже в лесу.
Навстречу цепкой и ловкой походкой шел человек коротенького роста, с узкими черными глазами и отточенной бородкой. Одежда у него была разрисована красными кругами, бессмысленными издалека значками, а в руках он держал изогнутый меч. Джон удивился, почему этот дядька с такой тоской глядит на свой меч. Кажется, ему вообще было грустно, а не только из-за меча.
Когда человек с мечом заметил Джона, он сразу перестал грустить и ласково улыбнулся в поклоне.
Джон посторонился и сказал:
– Здрасте...
– Здравствуйте, господин.
– Вам что, правда так грустно? – спросил Джон. – Что случилось?
– Всю жизнь я служил своему господину, – ответил меченосец. – Я сражался за него в битвах. Теперь господин мой пропал, а я не хочу больше сражаться.
– И не надо, – посоветовал Джон.
– Но, к несчастью, я так привык, – продолжал меченосец, – что меч мой сам начинает бой, едва завидев кого-нибудь, а мне остается только выполнять его волю. Теперь меч мой господин, увы. Кстати, раз уж ты здесь, давай сражаться!
– Только попробуйте! – испугался Джон. – Я сейчас в вас молнией запущу.
Но меченосец не послушался и стал подвигаться ближе.
– Тогда не обижайтесь, пожалуйста, – попросил Джон.
На секунду стало ослепительно ярко, и раздался треск, а когда местный житель открыл глаза, меч его был сломан.
– О счастье! – запричитал бывший меченосец. – Ты теперь мой господин! Ты избавил меня от моего меча.
– Да вы сами себе господин, – ответил Джон.
Они попрощались, причем местный житель не уходил и все время махал вслед.
После этой встречи Джон долго чувствовал в голове избытки вежливости, которой его заразил бывший меченосец.
Джону было жалко молнии, теперь ее надо копить целую неделю (он ведь не Челка). Больше у него не осталось защиты, от случайных неприятностей можно будет только убежать или улететь... "Пожалуй, я погорячился", сказал себе Джон, но долго унывать не стал.
Скоро он догнал парочку в шортах.
Это были смуглые парень и девушка.
Джон услышал их разговор, и пошел рядом, надеясь узнать что-нибудь полезное. Они его не замечали. Девушка тревожно посмотрела на парня и спросила:
– У тебя все в порядке?
– Я должен был побыть один, – мрачно ответил тот.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – обиделась девушка.
– Ты слышала новость? – хмыкнул парень.
– Какую?
– Я сегодня видел няню Паолы.
– И что же?
– Паола родила.
– Какой ужас! – испугалась девушка.
Джон насторожился.
– Она очень расстроена, – сказал парень.
– Откуда ты знаешь?
– Мне сказала няня.
– А Марио уже знает, что Паола родила?
– Не знаю.
– Надо ему сказать.
– Я не уверен, что Марио захочет со мной разговаривать, – предположил парень, и наступила неловкая пауза.
Джон хотел уже было предложить свою помощь в переговорах, но тут девушка нашла выход:
– Пусть тогда Ребекка ему скажет.
– А она в этом как-то замешана?
– Да, но эта стерва делает вид, что она ни при чем.
– Что ты имеешь в виду?
Девушка задумалась, и Джон тогда решительно обогнал эту пару, требовательно глядя им в глаза:
– Извините, вы не подскажете, где здесь Невидимая дверь?
Он не ожидал, что они так испугаются!
– Тебя папа послал следить за нами? – задрожал парень. Девушка прижалась к нему. – Я видел тебя у него в конторе. Ты брат Игнасии!
Джон обиделся.
– Сами вы братья! Я никогда ни за кем не следил. Без вас тогда обойдусь.
Он повернулся и ускорил шаг, ощущая спиной испуганные взгляды.
– Теперь все кончено, – сказала девушка.
– Не бери в голову, – успокоил ее парень, – все будет хорошо.
– Надо рассказать папе раньше, чем он узнает, – робко сказала девушка, и Джон перестал их слышать.
Скоро он встретил еще одного странного человека. Вернее, не встретил; просто шел себе, и вдруг...
– Эй, ты!
Джон вздрогнул.
– Ты кто? Не оглядывайся!
Вопрос был не вопрос, а приказ, и Джон невольно пригнул голову и украдкой оглянулся.
Это была подтянутая женщина в зеленой майке, прилипшей от пота к животу. Джон подумал, что такая – она будет посильней иного мужика, вся покрыта копотью, с лоснящимися бицепсами.
– Ты как сюда попал? – потребовала женщина.
– Я... извините, но мне надо к Невидимой двери.
– Пойдешь со мной. – сообщила она, вылезая из кустов и постоянно оглядываясь. – Тебя как зовут?
– Джон.
– А меня Соня. Вперед. И помалкивай.
Джон испугался.
– А что случилось?
– Они взорвали мою машину, – зло сказала Соня и пробормотала ругательство. – Браун погиб.
– Ой! – тихо сказал Джон. Оказывается, в какую страну он попал...
– Но кассету они не получат, – нехорошо засмеялась Соня. – Они меня еще не знают.
На боку, на ремне, она держала нечто, чему, наверно, придавала огромное значение, потому что при каждом звуке за кустами ее рука дергалась к нему. Джон догадался, что это оружие.
– Это "эр-джи-один", – коротко пояснила Соня.
– А он сильнее молнии? – уважительно спросил Джон.
Соня не успела ответить.
В отдалении раздался какой-то шум и голос невидимого командира, отдающего команду.
– Они нашли меня! – процедила Соня. – Мы должны разделиться.
Джон был, вообще-то, не против. Один-то, он как-нибудь улизнет... Хотя бы по воздуху!
– Я уведу их за собой, – успела шепнуть Соня. – У меня много патронов. Спасайся.
– А мне куда теперь идти? – нерешительно спросил Джон.
