Том 2. Драматические произведения

Текст добавлен: 6 октября 2016, 01:41

Текст книги "Том 2. Драматические произведения"

Автор книги: Алексей Толстой

Жанр:

Драматургия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Назад к карточке книги

Федор Никитич

Уж больно кудревато, не запомнишь.

Шуйский

Я выдолбил.

Репнин

Не все его меча,
Кажись, трепещут.

Сицкий

Да и не на всех
Его щедроты льются.

Черкасский

Исчерпал
Пучину милосердия.

Федор Никитич

(к Шуйскому)

Ты с Верьху?

Шуйский

Был на Верьху.

Федор Никитич

Ну, что ж?

Шуйский

Все слава Богу.
Рвать языки велел.

Черкасский

Что ты? Кому?

Сицкий

Помилуй Бог, кому?

Шуйский

Да всем, кто скажет,
Что Дмитрия извел он аль что Дмитрий
Не изведен, а жив.

Репнин

Так как же быть?

Черкасский

Что ж надо говорить?

Шуйский

А то, что было
При Федоре приказано: что Дмитрий
В недуге закололся.

Репнин

Вот как! Видно,
Уж он чиниться перестал. Да разве
Он казнями кого переуверит?

Шуйский

Пускай казнит; мешать ему не надо.

Сицкий

Как не смекнет он, что, когда к Москве
Подступит тот, ему несдобровать?

Шуйский

На каждого на мудреца довольно
Есть простоты. Когда ж мудрец считал,
Да все считал, да видит, что обчелся,
Тут и пошел плутать.

Черкасский

Ты, князь Василий
Иванович, ты в Углич был посылан
На розыск тот. Скажи хоть раз по правде,
По совести: убит аль нет царевич?

Шуйский

Убитого ребенка видел я.

Черкасский

Да Дмитрия ль?

Шуйский

Сказали мне, что Дмитрий.

Черкасский

Да сам-то ты?

Шуйский

А где ж его мне знать?

Черкасский

Что ж мыслишь ты о том, который ныне
На нас идет?

Шуйский

А то же, что и вы.
Язык нам враг. И батюшка Борис
Феодорыч, должно быть, это знает;
Нас от врага он избавлять велит.

Репнин

(к Федору Никитичу)

Хозяин ласковый, да так, пожалуй,
И до тебя он доберется?

Федор Никитич

Трудно.
Что скажет он? Романовы признали
Димитрия царем? Да вся Москва
Того лишь ждет, чтоб мы его признали.
Аль что его убийцей мы зовем?
Да пусть о том лишь слух пройдет в народе —
Его каменьями побьют!

Александр Никитич

А мы
Пока молчим. Народ же говорит;
Романовы поближе Годунова
К Феодору-царю стояли. Если б
Романов сел на царство – Юрьев день
Нам отдал бы!

Федор Никитич

Романовым не нужно б
Заискивать у меньших у дворян;
Народ боярство любит родовое
За то, что выгоды у них одни.

Александр Никитич

А мелких он не терпит. Нет, до нас
Добраться трудно.

Входит Семен Годунов со стрельцами.

Семен Годунов

Бьем челом, бояре!
Вы, государи, Федор с Александром
Никитичи, по царскому указу
Под стражу взяты!

Федор Никитич

Мы? Под стражу взяты?
За что?

Семен Годунов

За то, что извести хотели
Царя и государя колдовством.
Довел на вас ваш казначей Бортенев.
Коренья те, что вы уж припасли,
Он предъявил. У патриарха вам
Допрос немедля учинят. Вы также,
Князья Черкасский, Сицкий и Репнин,
Обвинены.

Сицкий

Мы в чем же?

Семен Годунов

Заодно
С Романовыми были. Вас под стражу
Беру я с ними.

(К Шуйскому.)

Князь Василь Иваныч!
Тебе велит великий государь
Вести допрос над ними.

Федор Никитич

Видит Бог,
Насилие и клевета!

Александр Никитич

Возможно ль?
По одному извету казначея,
Которого за кражу я прогнал
Тому три дня?

Черкасский

Вот он тебе и платит!

Сицкий

А царь ему, должно быть? Боже правый!
Да это в точь, как при царе Иване!

Шуйский

Негоже так, бояре, говорить!
Царь милостив. А мне Господь свидетель,
Я вашего не ведал воровства!
Помыслить сметь на батюшку царя!
Ах, грех какой! Пойдем, Семен Никитич,
Пойдем к владыке начинать допрос.
Помилуй Бог царя и государя!

Уводит бояр, окруженных стрельцами.

Покой во дворце

Борис

(один)

«Убит, но жив»! Свершилось предсказанье!
Загадка разъяснилася: мой враг
Встал на меня из гроба грозной тенью!
Я ждал невзгод; возможные все беды
Предусмотрел: войну, и мор, и голод,
И мятежи – и всем им дать отпор
Я был готов. Но чтоб воскрес убитый —
Я ждать не мог! Меня без обороны
Застал удар. Державным кораблем
В моей спокойной управляя силе,
Я в ясный день на бег его глядел.
Вдруг грянул гром. С налету взрыла буря
Морскую гладь – крутит и ломит древо
И парус рвет… Не время разбирать,
Чей небо грех крушением карает,—
Долг кормчего скорей спасти корабль!
Беда грозит – рубить я должен снасти!
Нет выбора – прошла пора медлений
И кротости! Кто враг царю Борису —
Тот царству враг! Пощады никому!
Казнь кличет казнь – власть требовала жертв —
И, первых кровь чтоб не лилася даром,
Топор все вновь подъемлется к ударам!

Входит Шуйский.

Шуйский

По твоему, великий государь,
Являюся указу.

Борис

Князь Василий!
Ты избран мной быть старшим у допроса
Романовых. Мне верность показать
Даю тебе я случай.

Шуйский

Заслужу,
Царь-государь, великое твое
Доверие!

Борис

Издавна злоба их
Мне ведома. Но за мое терпенье
Я ожидал раскаянья от них;
Они ж бояр с собою на меня
Замыслили поднять, а мне погибель
Готовили.

Шуйский

Недаром от меня
Таилися они!

Борис

Твой розыск ныне
Явит: как мыслишь ты ко мне.

Шуйский

Помилуй,
Царь-государь! Уж на мое раденье,
Кажись, ты можешь положиться…

Борис

Прежде ж
Чем Дмитриева мать, царица Марфа,
Свидетельствовать будет на Москве,
Что сын ее до смерти закололся
И погребен, ты выедешь на площадь
И с Лобного объявишь места: сам-де,
Своими-де очами видел ты
Труп Дмитрия, – и крестным целованьем
То утвердишь. Меж тем я со владыкой
Велел везде Отрепьеву гласить
Анафему: в церквах, в монастырях,
На перекрестках всех, его с амвонов
Велел клясти! Быть может, вразумится
Чрез то народ.

Шуйский

Навряд ли, государь.
Не в гнев тебе, а диву я даюся,
Как мало страху на Москве!

Борис

Досель?

Шуйский

Ты кой-кого и пристрастил, пожалуй,
А все же…

Борис

Ну?

Шуйский

Да что, царь-государь!
Хоть бы теперь: Романовых под стражу
Ты взять велел. И поделом. Да разве
Они одни?

Борис

Другие также взяты.

Шуйский

Кто, государь? Черкасский с Репниным?
Да Сицкий-князь? Всего три человека!
А мало ль их? И думают они:
Всех не забрать!

Борис

Так думают у вас?
Так ведайте ж: что сделано досель —
Одно лишь вам остереженье было,
Острастка то лишь малая была —
Гнев впереди!

(Уходит.)

Шуйский

(один)

Святая простота!
Дает понять: тебя насквозь я вижу,
Ты заодно с другими! А меж тем,
Что ни скажу, за правду все примает.
Боится нас, а нам грозит. Борис
Феодорыч, ты ль это? Я тебя
Не узнаю. Куда девалась ловкость
Твоя, отец? И нравом стал не тот,
Ей-Богу! То уж чересчур опаслив,
То вдруг вспылишь и ломишь напрямик,
Ни дать ни взять, как мой покойный дядя,
Которого в тюрьме ты удавил.
Когда кто так становится неровен,
То знак плохой!

(Уходит.)

Входит Христиан, за ним Гольк и Браге.

Гольк

Высочество! Подумай:
Сомнений нет, исход в сем деле ясен —
Царем Димитрий будет, а Борису
Погибели не миновать. Что нужды,
Что ложный то Димитрий? Он победно
Идет к Москве – и Русь его встречает!

Браге

А в преступлении Бориса, принц,
Достаточно теперь ты убежден:
Нам присланные тайно показанья
Тех в Данию бежавших угличан,
Все, что мы здесь узнали стороною,
Чего не мог ты не заметить сам,—
А сверх всего, народный громкий голос
И казни те жестокие – все, все
Его винит, ему уликой служит!

Гольк

До короля ж дошла молва, что царь
Эстонию, короны датской лену,
Не Дании намерен возвратить,
Но дать тебе. Король за это гневен.
Спеши его умилостивить, принц!
Ждать от Бориса нечего нам боле —
Его звезда зашла!

Браге

Земли русийской
Царевну ты, высочество, посватал,
Не дочь слуги, злодейством на престол
Взошедшего. Когда законный царь
Иль тот, кого земля таким признала,
С него венец срывает – обещаньем
Не связан ты. От брака отказаться
Ты должен, принц!

Христиан

Довольно! Все, что вы
О нем сказали, сам себе сказал я —
Но я не в силах слушать вас… Моя
Кружится голова…

Гольк

Ты бледен, принц,—
Ты нездоров…

Христиан

Да, да, я нездоров…
Вы совершенно правы – точно так —
Убийца он… Мне холодно сегодня…
Она не знает ни о чем.

Браге

Дозволь
Позвать врача, высочество!

Христиан

Не надо.
Оно пройдет. Но отчего сегодня
Зеленое такое небо?

Гольк

Принц,
Ты вправду болен…

Христиан

Вы сказать хотите,
Что брежу я? Нет, я здоров. Оставьте
Меня теперь – я дам ответ вам скоро.
Гольк и Браге уходят.

(Один.)

Под этим кровом доле оставаться
Не должен я. Мне детский крик предсмертный
Здесь слышится – я вижу пятна крови
На этих тканях… Я ее люблю!
Да, я люблю ее! Теперь меж нами
Все кончено.

Входит Ксения и останавливается в дверях.

Ксения

Один ты, Христиан?
С кем говорил ты?

Христиан

Ксения, постой —
Не уходи – тебе сказать мне надо —
Ведь ты еще не знаешь? Мы должны
Расстаться, Ксенья!

Ксения

Что с тобой? Зачем
Расстаться нам?

Христиан

Да, да, зачем расстаться?
Кто хочет нас с тобою разлучить?
Ты не моя ль? Кто говорит, чтоб душу
Я разорвал? Нет, требовать того
Не может честь!

Ксения

Опомнись, Христиан;
Твои слова без смысла. Что случилось?

Христиан

Беги со мной!

Ксения

Святая матерь Божья!
Ужель я отгадала? Христиан,
Кто виделся с тобой? Чьей клевете
Ты на отца поверил?

Христиан

Ксенья, Ксенья!
И жизнь и душу я б хотел отдать,
Чтоб эту скорбь, чтоб эту злую боль
Взять от тебя!

Ксения

И ты поверил? Ты?
Ты, Христиан?

Христиан

Нельзя остаться мне —
Нельзя – ты видишь!

Ксения

Выброси скорей
Из сердца эту мысль! Она тебя,
Тебя чернит, а не отца! Как мог ты
Поверить ей!

Христиан

Не правда ль? Ей поверить
Я сам не мог? Она вошла насильно!
От лобных мест кровавыми ручьями
В меня влилась!

Ксения

Да, он жесток во гневе!
Я не хочу – я не могу его
Оправдывать! Но разве ты не видишь?
Негодованьем гнев его рожден
На клевету! Таким он не был прежде!
Ты знал его! Ужели ты забыл,
Как был высок, как милостив душою
Он был всегда! Как мог – как мог – как мог
Поверить ты! О Христиан, какую
Ты пропасть вырыл между нами!

Христиан

Нет!
Разъединить чужое преступленье
Нас не должно! Душа моя с твоею
В одно слилась! Когда б земля под нами
Расселася – когда бы это небо
Обрушилось на нас – не врозь, а вместе
Погибли б мы!

Ксения

Уж мы разлучены!
Да, Христиан! Иль мнишь ты, не должна я
Мою любовь из сердца вырвать вон?
Когда отца кругом теснят враги,
Друзья ж бегут – ты также переходишь
К его врагам!

Входит царевич Федор, ими не замечаемый.

Но если б от него
И все ушли и если б целый мир
Его винил – одна бы я сказала:
Неправда то! Одна бы я осталась
С моим отцом!

Христиан

Нет у тебя отца!
Твоим отцом убийца быть не может!
Ты сирота! Как я, ты сирота!
Беги со мной! Я не на счастье, Ксенья,
Тебя зову, не на престол! Быть может,
Я осужден к лишеньям и к нужде,
Быть может, я скитаться буду – но,
Где б я ни стал, то место, где я стану,
Оно всегда достойно будет нас!
А этот терем, Ксенья…

Федор

(выступает вперед)

Королевич!

Христиан

А, ты был здесь? Ты слышал все? Тем лучше!
Я не скрываюсь от тебя – ты должен
Меня понять!

Федор

Тебя я понял. Ты
Царя Бориса оскорбил смертельно —
Ты наглый лжец!

Христиан

Брат Федор…

Федор

Гнусный ты,
Бесстыдный лжец и клеветник!

Христиан

Царевич!
Войди в себя!

Федор

Предатель! Переметчик!
Иуда ты!

Христиан

Войди в себя, царевич!
Опомнися! Когда ты оскорблен —
Не бранью мстить ты должен! На Руси
Так в старину не делали!

Федор

Ты прав —
Спасибо, что напомнил…

(Срывает со стены две сабли и подает одну Христиану.)

Бейся насмерть!

Ксения

Побойтесь Бога! Что вы, что вы? Стойте!
Как? Брат на брата!

Христиан

(бросая саблю)

Нет, не стану биться!
Ты брат ее!

Ксения

О, до чего дошли мы!
Давно ли мы втроем, в покое этом,
Так мирно говорили, так хотели
Служить Руси – а ныне!

Христиан

Что со мной?
Кругом меня все потемнело вдруг —
Меня не держат ноги…

(Садится.)

Федор

(бросая саблю)

Христиан,
Ты нездоров?

Христиан

(озираясь)

Вы оба здесь? Со мною?
Как счастлив я! Друзья, скажите, что
Случилося?

Ксения

Он болен!..

Федор

Слава Богу,
То был лишь бред! Сестра, останься с ним,
Я за врачом пойду!

Христиан

Не уходи —
Мне хорошо. Но что-то надо мною
Как облако внезапно пронеслось —
Был шум в ушах – так, говорят, бывает,
Когда дурману выпьешь… Я припомнить
Стараюсь что-то… сам не знаю что…
Ловлю, ловлю… и все теряю…

(Вскакивая.)

Вспомнил!
Бежим отсель!

(Падает в кресла.)

У пристани корабль
Норвежский ждет – уж якорь подымают —
Скорей на палубу, скорей!

Ксения

Он бредит!

Христиан

Я говорю вам всем: неправда то!
Всех, кто дерзнет подумать, что царевна
Убийцы дочь, на бой я вызываю!
Прижмись ко мне – не бойся, Ксенья, этих
Зеленых волн! – Я слушать вас устал —
Я знаю сам. – Прибавьте парусов!
Какое дело нам, что на Руси
Убийца царь! – Вот берег, берег! Ксенья,
Мы спасены!

Ксения

Брат, брат, что сталось с ним?

Христиан

Друзья мои, мне кажется, я бредил?
Мне очень дурно. Голова моя
Так кружится, а сердце то забьется,
То вдруг замрет…

Ксения

Ты болен, Христиан!
Встань, обоприся на руку мою…

Федор

Я поведу его!

Христиан

Спасибо, брат,
Спасибо, Ксенья, это все пройдет —
Как хорошо мне между вас обоих!

(Уходит, поддерживаемый Федором и Ксенией.)

Действие четвертое

Красная площадь с лобным местом

Несколько переодетых сыщиков.

Главный сыщик

(наряженный дьячком)

Сейчас народ повалит из церквей!
Вмешайтеся в толпу; глаза и уши
Насторожить! Сегодня панихида
Царевичу Димитрию идет,
Отрепьева ж клянут; так будут толки!

Второй сыщик

(в одежде купца)

Какие толки! Всяк теперь боится
Промолвиться.

Первый

А мы на что? Зачем
Двойную нам награду обещал
Семен Никитич? Зачинайте смело
Тот с тем, тот с этим разговор, прикиньтесь,
Что вы к Москве Отрепьевым тем тайно
Подосланы; когда ж кто проболтнется —
Хвать за ворот его! А если будет
Кому из вас нужна подмога – свистом
Подать маяк! Ну, живо, рассыпайтесь!
Идет народ!

Толпа выходит из церкви.

Один посадский

Великий грех служить
Живому человеку панихиду!

Другой

Тяжелый грех!

Третий

А кто же тот Отрепьев,
Кому они анафему гласили?

Первый

Монах какой-то подвернулся.

Второй

Что ж,
Какое дело до того монаха
Царевичу Димитрию?

Первый

Молчи!
Нас слушают.

Сыщик

О чем вы, государи,
Ведете речь?

Первый

Да говорим: дай Бог
Изменщика, Отрепьева того,
Что Дмитрием осмелился назваться,
Поймать скорей!

Сыщик

(про себя)

Гм! Эти-то с чутьем!
Подходят несколько других.

Один

Вишь, изворот затеяли какой!
Безбожники!

Другой

Знать, плохо им пришлось,
Губителям!

Третий

Романовы в тюрьму
Посажены.

Четвертый

Помилуй Бог, за что?

Пятый

Боятся их за то, что много знают!
Проходят.

Одна баба (догоняет другую). Да постой, голубушка, куда ж ты спешишь?

Вторая.В собор, в собор, матушка! Панафиду, вишь, служат и большую анафему поют!

Первая.Да кто ж это скончался?

Вторая.Никак, Гришка Отрепьев какой-то! Ох, боюсь опоздать.

Третья баба (пристает к ним). Не Гришка, не Гришка, матушка! Царевича Дмитрием зовут!

Первая.Так ему, стало, анафему служат? А панафида по ком же?

Вторая.По Гришке, должно быть!

Четвертая баба (догоняет их). Постойте, кормилицы, и я с вами! По какому Гришке царевич панафиду служит?

Все четверо вместе.Да пойми ты, мать, – я в толк не возьму. – Ахти, опоздаем! – Да побойтесь Бога – кто же скончался-то? – Пойдем, пойдем! Анафема скончался, Гришка-царевич служит панафиду! (Уходят.)

Сыщик

(глядя им вслед)

Проваливай, бабье! От вас ни шерсти,
Ни молока!

Подходят два мужика.

Первый

(указывая на сыщика)

Федюха! А Федюха!
Смотри, у энтого какая сзади
Коса болтается! Чай, из духовных?

Второй

Божественный, должно быть, человек.
Покажем лист ему!

Первый

Нешто, покажем!

(К сыщику.)

Отец родной, позволь тебя спросить:
Ты грамотный, никак?

Сыщик

Господь сподобил.

Первый

Так сделай Божескую милость: вот
Какой-то лист нашли у подворотни;
Прочти его, родимый!

Сыщик

Предъяви!

(Читает.)

«Мы, Божиею милостью, Димитрий
Иванович, царь и великий князь
Всея Руси, ко всем русийским людям:
Господним неким превеликим чудом
Сохранены и спасены…» Гм, гм!

(Читает про себя, потом громко.)

«И первых тех, которые навстречу
Со хлебом-солью к нам придут, тех первых
Пожалуем». Эй, люди, говорите:
Кто дал вам лист?

Первый

Нашли под воротами,
Ей-Богу-ну!

Второй

Под самой подворотней!

Сыщик

А кто подкинул?

Первый

Видит Бог, не знаем!

Сыщик

Не знаете?

Свистит. Несколько сыщиков подбегают.

Хватайте этих двух!
В застенок их!

Первый

Отец родной, за что?

Второй

За что, помилуй?

Сыщик

Вам в застенке скажут!

Мужиков уводят среди общего ропота. Подходит купец в разговоре со вторым сыщиком.

Сыщик

Да что, почтенный, что за торг у нас?
Себе в наклад ведь продаем сегодня.
А с немцов пошлин половину снял!
Какой тут торг!

Купец

Так, так, родимый: сами
Концов свести не можем. Разоренье
Пришло на нас!

Сыщик

(таинственно)

Одна надежда ноне —
Царь Дмитрий Иоаннович. Не терпит
Ни немцов он, ни англичан. Пусть только
Пожалует!

Купец

А что?

Сыщик

Подметный лист
Попался мне: всех, говорит, купцов
От пошлин свобожу!

Купец

Подай-то Бог!

Сыщик

(хватает его за ворот)

Так вот ты как! Так ты стоишь за вора?
Эй, наши! Эй!

Сыщики бросаются на купца.

Посадские и народ

Да что вы! Бойтесь Бога!
За что его?

1-й сыщик

А вы чего вступились?
Хватай их всех!

Народ.Нет, всех-то не перехватаешь! Бей их, ребята! Довольно нам терпеть от сыщиков!

Звон бубен. Пешие бубенщики. Перед ними пристав.

Пристав

Раздайтесь! Место! Место!
Боярин князь Василь Иваныч Шуйский!

Шуйский

(в сопровождении двух дьяков)

С чего, миряне, подняли вы шум?
Грех вам мутиться!

Народ

Батюшка, Василий Иванович! Вступись, отец родной!

Твой род ведь всегда за нас стоял, а ноне нам от сыщиков житья нет! Вступись, батюшка!

Шуйский

Опомнитесь, миряне. Царь Борис
Феодорыч так приказал. Он знает,
Кого хватать. А вы пройти мне дайте
До Лобного до места; по указу
По царскому я речь скажу.

(Идет к Лобному месту.)

Один из народа

Нет, этот
Не вступится!

Другой

Да, не чета Иван
Петровичу!

Третий

Какую ж речь он скажет?

Первый

А вот послушаем.

Шуйский

(с Лобного места)

Народ московский!
Вам всем: гостям и всем торговым людям,
Всем воинским, посадским, и слободским,
Митрополичьим всем, и монастырским,
И вольным, и кабальным всяким людям,
Я, князь Василь Иваныч Шуйский, бью
Напред челом!

(Кланяется на все стороны.)

Вам ведомо, что некий
Еретик злой, расстрига, чернокнижник
И явный вор, Отрепьев Гришка, Бога
Не убоясь, диаволу в угоду,
Дерзнул себя царевичем покойным,
Димитрием Иванычем назвать…

Ропот.

И с помощью литовской рати ныне
Идет к Москве, а с ним немало наших…
Из Северской земли…

Один

Слышь, с ним и наши!

Шуйский

Изменников. И хочет он, расстрига,
Великого, почтенного от Бога
Царя Бориса Федорыча свергнуть,
И церковь православную попрать,
И вовлекти в латинскую нас ересь.
Что ведая, великий государь
Мне повелел вам повестить сегодня
Все, что своими видел я очами,
Когда, при Федоре-царе, посылан
Я в Углич был, чтоб розыск учинить:
Как там царевич Дмитрий Иоанныч
Упал на нож и закололся.

Другой

Знаем!

Третий

Слыхали то!

Шуйский

И по приезде мы,
С Андреем со Петровичем, в собор
Отправились, с Луп-Клешниным, и там
Увидели младенца бездыханна,
Пред алтарем лежаща, и его
Пресечена была гортань.

Третий

(вполголоса)

Да кто же
Младенец был?

Шуйский

Что Гришка же Отрепьев
Не Дмитрий есть, а некий беглый вор,
От церкви отлученный и проклятый,—
В том я клянусь и крест на том целую,
И не видать мне царствия небесна,
И быть на Страшном Божием суде
Мне прокляту, и в огнь идти мне вечный,
Когда солгал!

(Целует свой тельный крест.)

Первый

Да в чем же он клянется?

Второй

Что Дмитрий не Отрепьев.

Третий

Без него
Мы знаем то!

Первый

Постой, он говорит!

Шуйский

И ведомый еретик тот и вор
Великого, почтенного от Бога
И милосердного царя Бориса
Кусательно язвит, а от себя
Вам милостей немало обещает,
И Юрьев день обратно вам сулит.
И вам велит великий государь
Тому расстриге веры не давать;
А кто поверит или кто посмеет
Сказать, что он есть истинный Димитрий,—
Великий царь тому немедля вырвать
Велит язык. Я все сказал – простите!

(Кланяется и сходит с Лобного места.)

Молчание в народе.

Один

Вот те и речь!

Другой

К чему он вел ее?

Третий

Знать, близко тот.

Первый

И наших с ним довольно.

Четвертый

И милости, слышь, обещает нам.

Второй

Да, Юрьев день, слышь, отдает.

Пятый

Так что же?

Первый

А то, что, слышь, язык свой береги.

Четвертый

Побережем.

Пятый

А не идти ль туда?

Второй

Куда туда?

Пятый

Навстречу-то?

Третий

Ну, ну,
Чай, подождем.

Пятый

Да долго ль ждать?

Второй

А здесь-то
Спужались, чай.

Третий

Да, есть с чего спужаться:
Ведь тот-то прирожонный!

Четвертый

Подождем!

Второй

Ну, подождем.

Первый

И вправду подождем.

Народ расходится, разговаривая вполголоса.

Покой во дворце с низким сводом и решетчатым окном

Вдовая царица Мария Нагая, во иночестве Марфа, одна.

Марфа

Четырнадцать минуло долгих лет
Со дня, как ты, мой сын, мой ангел Божий,
Димитрий мой, упал, окровавленный,
И на моих руках последний вздох
Свой испустил, как голубь трепеща!
Четырнадцать я лет все плачу, плачу,
И выплакать горючих слез моих
Я не могу. Дитя мое, Димитрий!
Доколь дышу, все плакать, плакать буду
И клясть убийцу твоего! Он ждет,
Чтоб крестным целованьем смерть твою
Я пред народом русским утвердила —
Но кто б ни был неведомый твой мститель,
Идущий на Бориса, – да хранит
Его Господь! Я ни единым словом
Не обличу его! Лгать буду я!
Моим его я сыном буду звать!
Кто б ни был он – он враг тебе, убийца,—
Он мне союзник будет! Торжество
Небесные ему пошлите силы,
Его полки ведите на Москву!
Иди, иди, каратель Годунова!
Сорви с него украденный венец!
Низринь его! Попри его ногами!
Чтоб он, как зверь во прахе издыхая,
Тот вспомнил день, когда в мое дитя
Он нож вонзил! Но слышатся шаги —
Идут! Меня забила дрожь, и холод
Проникнул в мозг моих костей – то он!
Убийца тут – он близко, матерь Божья!
Дай мне владеть собой! Притворством сердце
Исполни мне – изгладь печаль с лица —
Перероди меня – соделай схожей
Коварством с ним, чтоб на моих чертах
Изобразить сумела бы я радость
О мнимом сыне, возвращенном мне!

Входит Борис со свечой, которую ставит на стол.

Борис

(с поклоном)

Царица Марья Федоровна, бью
Тебе челом!

Марфа

Пострижена царица
По твоему указу. Пред тобой
Лишь инокиня Марфа.

Борис

Твой обет
Не умаляет званья твоего.
Я пред тобой благоговею ныне,
Как некогда благоговел, когда
Сидела ты с царем Иваном рядом.

Марфа

Благодарю.

Борис

Царица, до тебя
Уж весть дошла…

Марфа

Что сын мой отыскался?
Дошла, дошла! Благословен Господь!
Когда его увижу я?

Борис

Царица,
В уме ли ты? Твой сын, сама ты знаешь,
Четырнадцать уж лет тому, в недуге
Упал на нож…

Марфа

Зарезан был. Ты то ли
Хотел сказать? Но я лишилась чувств,
Когда та весть достигла до меня —
Его я мертвым не видала!

Борис

Но
Он мертв, царица, – он убился, в том
Сомнений нет…

Марфа

Так мнила я сама…

Борис

Его весь Углич мертвым видел…

Марфа

Я
Не видела его!

Борис

На панихиде
Ты у его молилась трупа…

Марфа

Слезы
Мои глаза мрачили; я другого
За сына приняла. Теперь я знаю,
Димитрий жив! Приметы мне его
Все сказаны – он жив, он жив, мой Дмитрий!
Он жив, мой сын!

Борис

Возможно ль? Радость блещет
В твоих очах? Ужель ты вправду веришь,
Что жив твой сын? Ужель мне сомневаться?
Ужели был и Клешниным и Шуйским
Обманут я?

Входит царица Мария Григорьевна.

Царица

Не прогневись, Борис
Феодорыч. Твой разговор с царицей
Я слышала за дверью. Невтерпеж,
Свет-государь, мне стало: поклониться
Царице Марфе захотелось.

(Кланяется.)

Земно
Тебе я, матушка-царица Марфа
Феодоровна, кланяюся. Слышу:
Царевича ты мертвым не считаешь?
Так, стало, тот, кто в Угличе убился,
Тебе не сын?

Марфа

Не знаю, кто убился,—
Димитрий жив! От ваших рук он Божьим
Неведомо был промыслом спасен!
Хвала творцу и матери пречистой,
Мой сын спасен!

Борис

Царица, если веришь
Ты истинно тому, что говоришь,—
Поведай мне: кто подменил его?
Кем он и как из Углича похищен?
Где он досель скрывался? Чтобы веру
Тебе я дал, я должен ведать все!

Марфа

Какое дело мне, ты веришь, нет ли?
Верь или нет – довольно: жив мой сын —
Не удалось твое злодейство!

Борис

Нет!
Не может быть! Неправда! Быть не может!
Как спасся он?

Марфа

Дрожишь ты наконец!

Борис

Как спасся он? Царица, берегися —
Тебя могу заставить я сказать
Всю правду мне!

Царица

Свет-государь Борис
Феодорыч, быть может, обойдемся
Без пытки мы! Ты, матушка-царица,
Его убитым не видала?

Марфа

Нет!

Царица

А полно, так ли, матушка? Подумай.

Марфа

Могла ль его убитым видеть я,
Когда убит он не был?

Царица

А посмотрим.

(Отворяя дверь.)

Войди, голубка!
Входит Волохова.

(К Марфе.)

Знаешь ты ее?

Марфа

Она! Она! Прочь, прочь ее возьмите!
Возьмите прочь!

Царица

Что, матушка, с тобой?
Что взволновалася ты так? Зачем
Тебя приводит в ужас Василиса?

Марфа

Прочь! Прочь ее! Кровь на ее руках!
Кровь Дмитрия! Будь проклята вовеки!
Будь проклята!

Царица

(к Волоховой)

Довольно, Василиса,
Ступай себе.

Волохова уходит.

Ну, батюшка Борис
Феодорыч? Уверился теперь,
Что нет в живых ее царенка? То-то!
Уж ты за пытку было! Ты умен,
А я простая баба, дочь Малюты,
Да знаю то, что пытки есть иные
Чувствительней и дыба и когтей.
Чего ж ты, свет, задумался? Забыл ли,
Зачем пришел?

(Дергает Марфу за руку.)

Опомнися, царица!
Опомнись, мать. Ну, государь?

Борис

Царица,
Ты выдала себя. Теперь мы знаем,
Не можешь ты за сына почитать
Обманщика, дерзнувшего назваться
Димитрием. Как ни погиб царевич —
Хотя б о том мне ложно донесли,—
Но он погиб. Твоя печаль, поверь,
Почтенна для меня, и тяжело
Мне на душу твое ложится горе.
Я б много дал, чтоб прошлое вернуть,
Но прошлое не в нашей власти. Мы
Должны теперь о настоящем думать.
Великую, царица, можешь ты
Беду от царства отвратить: лишь стоит
Перед народом клятву дать тебе,
Что Дмитрий мертв и погребен. Согласна ль
На это ты?

Марфа

Я выдала себя —
Мой сын убит. Но как о том народу
Я повещу? Ты в том ли мне велишь
Крест целовать, что на моих глазах
Тобою купленная мамка сына
Убийцам в руки предала?

Борис

Клянусь,
Я не приказывал того!

Марфа

Мой сын
Тобой убит. Судьба другого сына
Послала мне – его я принимаю!
Димитрием его зову! Приди,
Приди ко мне, воскресший мой Димитрий!
Приди убийцу свергнуть твоего!
Да, он придет! Он близко, близко – вижу,
Победные его уж блещут стяги —
Он под Москвой – пред именем его
Отверзлися кремлевские ворота —
Без бою он вступает в город свой —
Народный плеск я слышу – льются слезы —
Димитрий царь! И к конскому хвосту
Примкнутого тебя, его убийцу,
Влекут на казнь!

Царица

Пророчит гибель нам
Твоя гортань?

(Схватывает зажженную свечу и бросается с нею на Марфу.)

Так подавись же, сука!

Борис

(удерживая ее, к Марфе)

Отчаянью прощаю твоему.
Размыслишь ты, что месть твоя не может
Царевича вернуть, но что в твоей,
Царица, власти помешать потокам
Кровавым течь и брату встать на брата.
Не мысли ты, что до Москвы без боя
Дойдет тот вор! Нет, он лишь чужеземцев
К нам приведет! Раздор лишь воспалит он!
Утраченный тебе твой дорог сын;
Но менее ль тебе, царица, дорог
Покой земли? Молчанием своим
Усобице откроешь ты затворы,
Тьма бед, царица, по твоей вине,
Падет на Русь! За них пред Богом будешь
Ты отвечать. О том раздумать время
Даю тебе – прости! Свети мне, Марья!

(Уходит с царицей.)

Марфа

(одна)

Ушли – и жало жгучее уносят
В своих сердцах! Я ранила их насмерть,
Я, Дмитриева мать! Теперь их дни
Отравлены! Без сна их будут ночи!
Лишь от меня спасения он ждал —
Я не спасу его! Пусть занесенный
Топор падет на голову ему!
Прости, мой сын, что именем твоим
Я буду звать безвестного бродягу!
Чтоб отомстить злодею твоему,
На твой престол он должен сесть; венец твой
Наденет он; в твой терем он войдет;
Нарядится он в золото и в жемчуг —
А ты, мой сын, мое дитя, меж тем
В сырой земле ждать будешь воскресенья,
Во гробике! О Господи! Последний
Ребенок нищего на Божьем солнце
Волен играть – ты ж, для венца рожденный,
Лежишь во тьме и в холоде! Не время
Твои пресекло дни! Ты мог бы жить!
Ты вырос бы! На славу всей земле
Ты б царствовал теперь! Но ты убит!
Убит мой сын! Убит, убит мой Дмитрий!

(Падает наземь и рыдает.)

Покой во дворце

Борис сидит в креслах. Перед ним стоит врач.

Борис

Не легче королевичу?

Врач

Увы,
Великий царь, припадки стали чаще!

Борис

Надежда есть?

Врач

Не много, государь.

Борис

Но чем он так внезапно заболел?

Врач

Неведомые признаки сбивают
Нас с толку, царь.

Борис

Послушай! Жизнь его
Мне собственной моей дороже жизни!
Сокровища не знаю я такого,
Которого б не отдал за него!
Скажи своим товарищам, скажи им —
И помни сам, – нет почестей таких,
Какими бы я щедро не осыпал
Спасителя его!

Врач

Великий царь,
Не почести нам знанья придадут.
По долгу мы служить тебе готовы;
Награда нам не деньги, а успех.
Но случая подобного ни разу
Никто из нас не встретил.

Борис

Воротись
К нему скорей. Блюди его; науку
Всю истощи свою! Во что б ни стало
Спаси его! Скажи другим: пределов
Не будет благодарности моей!
Ступай, ступай!

Врач уходит.

(Один.)

Ужели нас Господь
Еще накажет этою потерей!
Он то звено, которым вновь связал бы
Я древнюю, расторгнутую цепь
Меж Западом и русскою державой!
Через него ей возвратил бы море
Варяжское! Что Ярослав стяжал,
Что под чужим мы игом потеряли —
Без боя то, без спора возвратил бы
Я вновь Руси! Со смертию его
Все рушится. А Ксения моя!
Чем чистая душа ее виновна,
Что преступленье некогда свершил
Ее отец? Ты, бедная! Легко
Жилось тебе, и понаслышке только
Ты ведала о горестях людских.
Ужели их на деле испытать
Так рано ты осуждена? Ужели
Все беды съединятся, чтобы разом
На нас упасть? Здесь умирает зять,
А там растет тот враг непостижимый —
Моя вина, которой утвердить
Навеки я хотел работу жизни,
Она ж тяжелой рушится скалой
На здание мое!

Входит Семен Годунов со свертком в руках.

Семен Годунов

Великий царь…

Борис

Какую новую беду еще
Ты мне принес?

Семен Годунов

То не беда, а дерзость,
Великий государь; к тебе писать
Осмелился тот вор…

Борис

Подай сюда,
Вид царской грамоты имеет сверток;
И царская привешена печать…
Искусно все подделано. Прочти!

Семен Годунов

(читает)

«Великий князь и царь всея Русии
Димитрий Иоаннович, тебе,
Борису Годунову! От ножа
Быв твоего избавлены чудесно,
Идем воссесть на царский наш престол
И суд держать великий над тобою.
И казни злой тебе не миновать,
Когда приимем наши государства.
Но если ты, свою познавши мерзость,
До нашего прихода с головы,
Со скверный своея, сам сложишь
Наш воровски похищенный венец,
И в схиму облечешься, и смиренно
Во монастырь оплакивать свой грех
Затворишься, – мы, в жалости души,
Тебя на казнь не обречем, но милость
Тебе, Борису, царскую мы нашу
Тогда явим. Путивль, осьмого марта».

Борис закрыварт лицо руками.

Семен Годунов

Тебя кручинит этот дерзкий лист?

Борис

Не оттого, что после всех трудов
И напряженья целой жизни тяжко
Лишиться было б мне венца! Всегда
Я был готов судьбы удары встретить.
Но если он мне милость предлагает,
Рассчитывать он должен, что вся Русь
Отпасть готова от меня! И он,
Быть может, прав. Те самые, кто слезно
Меня взойти молили на престол,
Они ж теперь, без нуды и без боя,
Ему предать меня спешат! И здесь,
Здесь, на Москве, покорные наружно,
В душе врагу усердствуют они!
А что я сделал для земли, что я
Для государства сделал – то забыто!
Мне это горько.

Семен Годунов

Государь, что может
Тот наглый вор?..

Борис

Таким его считал я,
Таким считать велит его рассудок —
Но после всех невзгод моих невольно
Сомнения рождаются во мне.
Свидетеля мне надо, кто бы видел
Димитрия умершим!

Семен Годунов