Текст книги "Победительница"

Автор книги: Алексей Слаповский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Письмо третье

Меня чуть не застали за моим занятием. Но все обошлось. Ведь бумагу никому из нефункционального населения не выдают, поэтому я взяла ее сама в одном месте. Там еще есть, но я пока не говорю, где это, и в своем письме тоже, прости, Никита, не пишу, потому что эти мои листы могут найти и все раскроется.

И вот день выступления.

Перед этим я полночи не спала, а потом заснула и увидела ужасный сон. Будто бы в зале сидит огромное количество глазействующих людей, а на сцену выносят сначала ноги, потом руки, потом другие части тела. Жюри оценивает их по отдельности. Обмеряют сантиметрами, взвешивают. Смотрят, что хуже, а что лучше. Потом выносят головы. Потом из всего этого начинают собирать девушек, включая меня. И вот, когда меня собрали, я увидела, что у меня чужие руки, ноги, но самое страшное, у меня чужое лицо. Я проснулась вся в поту.

Хотя у меня был великолепный цвет лица, но сцена и ее освещение имеют свои законы, поэтому приходилось применять макияж. Перед решительным финальным показом я стала наносить тональную пудру и почувствовала – что-то не так, какая-то необычная эта пудра. И запах какой-то странный – чегото тухлого или горелого. Но было уже поздно. Я начала чихать, у меня тут же покраснел нос, я выглядела так, будто была сильно простужена. Разгадка выяснилась позже: кто-то подсыпал в пудру сухой толченый клей. Стоит его хоть немного вздохнуть, и насморк на несколько часов обеспечен. Не исключено, что подсыпала соседка по столу, которая сама накануне пострадала из-за одежды. Я подозревала ее, но, не имея доказательств, не хотела ее обвинять и промолчала.

Я все-таки вышла на сцену. Но так чихала, что пыль вздымалась со складок старого бархатного занавеса театра. Я старалась удержаться, от этого чихала громче и чаще. Публика смеялась. В результате один из организаторов подошел ко мне, взял за руку и увел.

Это было крушение всех надежд – даже не для меня, потому что я уже тогда имела стойкий характер, а для моей семьи, которая не могла теперь получить от меня поддержку.

На отца подействовало так, что он заболел очень сильно, я не хочу вдаваться в подробности, это больно вспоминать. Надо было много денег на лекарства, мама взяла их в банке под квартиру, но отец все равно умер. Перед смертью он говорил только о том, что не дал мне, Ларе и Денису будущего. Это отравляло ему последние дни.

А с мамы потребовали больше процентов по кредиту, чем она ожидала. Кончилось тем, что наше имущество описали, квартиру пришлось продать и поселиться к брату мамы Иннокентию, он был младше ее и не родной. Сын сестры ее матери. Иннокентий жил один в старом помещении старого дома, там было несколько комнат, но была неприятная аура: он выпивал сам и к нему ходили выпивающие друзья, включая его бывшего одношкольника, мэйджора милиции. Этот мэйджор однажды подошел ко мне, схватил за руку и сказал, что, если я захочу, он может завтра же сделать меня богатой с помощью одного, как он выразился, клиента. Я ничего не поняла, я взяла нож и сказала, что, если он ко мне еще раз прикоснется, я воткну нож ему в тело. Он поверил моему убежденному тону. Но не успокоился. Однажды он позвал мою сестру Ларису, якобы интересуясь теоретически ее работой и нижним женским бельем, а кончилось тем, что он произвел ее rape88
  Rape – изнасилование (англ.).


[Закрыть], а Иннокентий в это время вышел и сделал вид, что ничего не понимает. Сестра получила стресс. Сначала она хотела посадить мэйджора в тюрьму и подала заявление, но его не приняли. Вернее, приняли, но обманули Лару, взяли заявление без расписки, а потом сказали, что потеряли. Она попыталась подать вторично, на этот раз проследив, чтобы сделали отметку в росписной тетради. Ее сделали, но заявление опять пропало. Заодно каким-то образом пропала и росписная тетрадь. Лара попыталась отомстить при помощи своих друзей, но кончилось тем, что одного ее друга самого чуть не посадили в тюрьму за покушение на представителя органов правоохраны.

Вот так мы жили. Я понимала, что мы очень незащищены. Незащищен оказался наш дом, незащищенным умер наш отец, которого не смогли вылечить, беззащитна была моя сестра. Я поняла, что и моя мама, и мой брат, и я сама ничем не защищены. Да и Иннокентий тоже, и мои предчувствия оправдались: скоро его нашли мертвым в двух шагах от дома с разбитой головой. Это было печально, зато перестали приходить гости, включая мэйджора.

А я, Никита, много думала о будущей жизни. Я знала, что хочу нормальную семью, мужа и много детей. Или пусть даже одного тебя. Но не имела права появить тебя на свет, пока заранее не обеспечу твою защиту. Вот в чем была моя цель.

Я рассчитывала на свой ум и на свою внешность, которые были неординарными. IQ у меня был больше 120, рост 178, физические параметры идеальные: 90×60×90. Это, Никита, означает окружность груди, талии и бедер. Красота на самом деле генезирует из природной целесообразности: уже тогда было доказано, что такие параметры идеальны для деторождения.

Я видела на страницах журналов и на экране телевизора знаменитых красавиц, понимала, что не хуже их, но это меня не депрессировало, я была почему-то уверена, что добьюсь большого успеха. Я развивалась во всех направлениях: отлично училась в обычной школе и музыкальной, ходила на занятия по телесной гармонизации.

В это время у Лары появился жених. Это был бизнесмен Борис, который приехал из Москвы и зашел в магазин, где работала Лара, чтобы купить там белья для своей жены. Он познакомился с Ларой, умолчав о жене. Он пригласил ее вечером в (едальню с высокими ценами) ...в ресторан! Твоя мама еще не так плоха памятью! Он пригласил ее в ресторан и зашел за ней к нам домой. И тут увидел меня. Мне показалось, что ему плохо, он стал бледный, как известковая поверхность. Лара одевалась, а Борис подошел ко мне и сказал:

– Только скажи, я отдам тебе всё, что у меня есть, убью жену и детей, уедем, куда хочешь.

Я приняла это как юмор и сделала правильно, потому что потом узнала, что у него был только один ребенок, сын, следовательно, про детей он выразился метафорически, как и про все остальное.

Тем не менее он поступил решительно: развелся с женой и стал ездить к нам каждый месяц – к Ларе, а не ко мне. Со мной у него была безнадежность, но Лара все-таки была похожа на меня, это ему нравилось. И он даже однажды сказал, что это хорошо, что я посмеялась над ним и не пошла навстречу. Потому что он сошел бы с ума, если бы жил со мной все время. И вообще не завидует тому, у кого я буду.

Мне это было недоуменно.

Лара и Борис все больше развивали отношения: кроме приездов он постоянно звонил и писал. Я видела, что он не очень нравится Ларе, она не отрицала, но сказала, что зато он надежный мужчина.

Что ж, это понятно: Лара, как и я, думала о безопасности себя и потомства. Была такая поговорка, что с милым рай и в (небольшой хижине, построенной из веток и листьев), но хотелось бы как минимум, чтобы милый устроил хотя бы это обиталище, если же он будет просто лежать на песке, то никакая лагуна не покажется прекрасной. Нет, я заранее знала, что выйду только по любви, а не из-за денег, но все-таки не за кого попало, а за того, кто сумеет создать достойную жизнь мне и моим детям.

Я решила не сдаваться. Ведь мне было только шестнадцать лет, я хотела на следующий год еще раз участвовать в этом конкурсе. Ты спросишь, почему не сразу конкурс «Краса России», «Мисс Европа», «Мисс Вселенная», наконец? Но в том и дело, что на каждый конкурс более высокого ранга приглашались только победительницы предыдущего.

Я закончила школу и готовилась. Но меня... как это сказать... что-то связанное с сильным ветром, вихрем.... Овихревали? Наверное, так. Меня овихревали страхи, я гнулась под ветром сомнений. Я пошла к отцу одной своей знакомой, который был пластический хирург, чтобы посоветоваться, что со мной можно сделать, – я ведь начала вообще считать себя уродицей, несмотря на восторг Бориса, да и многих других мужчин. Если человек начинает в чем-то сомневаться, его не остановишь. Должна тебе сказать, что уже тогда были в эмбриональной стадии программы Ай-Си, Ideal Cover99
  Ideal Cover – идеальная оболочка (англ.).


[Закрыть], которые получили распространение в тридцатые годы, а в пятидесятые стали обычным делом. Проблема была в том, чтобы сделать всех людей красивыми, но не уничтожить их индивидуальность. Программа Ideal Cover позволяла в считаные минуты, сканировав тело и лицо человека, найти такие пропорции, при которых этот человек выглядел для самого себя оптимально. Когда развились технологии воздействия на организм без хирургического вмешательства, любой человек получил доступ к недорогим средствам изменения внешности. Сначала все-таки получилось слишком много похожих людей, но потом наладилось. Человечество в золотые пятидесятые стало умопомрачительно красивым. Это вызвало взрыв очередной сексуальной революции, когда мужчины и женщины, видя вокруг столько заманчивых лиц и тел, находились в состоянии непрерывного желания, удовлетворить которое стало очень просто, потому что появились на каждом углу уличные Sex Stalls1010
  Sex Stalls – здесь: секс-кабина (англ.).


[Закрыть], в которые заходил любой желающий мужчина, а с другой стороны заходила любая желающая женщина. При этом никакого разочарования: они знали, что они красавец и красавица и что понравятся друг другу. Но всякое достижение человечества, дорогой Никита, превращается в проблему. Сначала женщины, а потом и мужчины, стали слишком часто менять свои Ideal Cover на другие, тоже идеальные, но отличные по параметрам. Потом наступила эпоха апатии, когда никто никому не стал интересен. Видимо, природу не обманешь. Природа делает красивых людей редко, чтобы остальные, довольствуясь собой и друг другом, завидовали красивым и это держало бы их в постоянном тонусе неудовлетворенности. Только она, неудовлетворенность, есть двигатель прогресса. В шестидесятые годы появилась модная программа Anti-Ideal Cover, то есть некоторые начали сознательно портить себя. Они имели на первых порах бешеный успех. А потом всё пришло к прежним балансам красоты и некрасоты, зависящим от генетических особенностей.

Пластический хирург, к которому я пришла для совета, перенес в компьютер мое лицо и фигуру, потом стал показывать, что с этим можно сделать. Но мне всё не нравилось. Он менял, менял и менял, в результате получилось полное чудовище, на которое я смотрела с отвращением.

– Хорошо, – сказал он. – Давайте превращать это чудовище в то, что вам хочется, говорите сами, а я буду молчать.

Я говорила, он следовал моим указаниям, всё на глазах делалось лучше и лучше, пока я не сказала: «Стоп! Это то, что нужно!»

Он рассмеялся и поставил рядом зеркало.

И я увидела сама себя.

И опять поверила в свою внешность.

Но мне мешало неблагоприятно приобретенное свойство: после случая с клеем у меня началась аллергия. При этом клей, наверное, был не синтетический, а органического происхождения. Его, Никита, как я потом узнала, делали из костей и кожи убитых животных. Поэтому аллергия у меня была не только на клей, но и на всё, что напоминало его запах, – то есть в первую очередь на людей, ибо я в них с ужасом учуяла запах этого клея.

Я лечилась, мне выписывали лекарства, но всё равно это был очень тяжелый период. Я ведь поступила тогда все-таки в университет и училась бесплатно, помогли школьная золотая медаль и мои блестящие знания, сам декан называл меня лучшей студенткой, которую он видел за последние десять лет, но приходилось посещать занятия, а там вокруг множество людей и соответственно облака аллергических запахов. Мне приходилось затыкать нос кусочками ваты и дышать только ртом, что не полезно. Я ни с кем не дружила, не входила в тесное общение, меня считали странной. И одевалась я в это время темно, глухо, закрыто, будто была какой-то монастырной девушкой.

В это время ко мне обратился один из фотографов, снимавших конкурс «Краса Саратова», Денис, Дэн, тезка моего младшего брата, который знал о моей истории и считал, что со мной обошлись жестоко, что я была лучшей. Он предложил мне позировать с целью использования фотографий в рекламе и других акциях, обещая дать денег, когда пристроит фотографии. Я согласилась.

Он начал снимать меня в различных костюмах и в купальниках и очень просил изобразить стиль ню, то есть без одежды. Но я не могла на это пойти. Не потому, что тогда было строгое время, хотя, конечно, если сравнить с будущим, это была эпоха жестокого лицемерия, табуированной сексуальности и пуританской морали. Вот занятно: я помню это слово: «пуританский», но что это такое, не помню. Что-то религиозное. Россия, кстати, тогда была очень религиозной страной, все заседания Верховного Совета, Думского Правительства и Кремлевского Синклита начинались с молитвы (мусульмане и иудеи молились в сторонке, отдельно), постоянно строились божественные дома, авторитет церкви был велик1111
  Неподтвержденные данные.


[Закрыть]. Я тогда еще не верила в Бога, то есть не чувствовала в себе этого, но была религиозной. Я знала, что вера – хорошо, полезно, что она правильно воспитывает детей, поэтому можно сказать, я все-таки верила – превентивно.

Так вот, я отказывалась по другой причине. Я думала о тебе, Никита. Я думала: вот ты вырастешь и увидишь мои когдатошние фотографии наряду с фотографиями порнозвезд и непристойных моделей, и тебе станет неприятно. Дети не должны видеть голыми своих родителей – так я думала тогда, дитя своего века, а ты, конечно, только посмеешься над моей ископаемостью.

Дэн снимал меня несколько дней подряд. И однажды не выдержал, набросился на меня. Сказал, что фотографии только повод, что он в меня влюбился, что хочет со мной секса. Я ударила его штативом. Он упал и стал спрашивать, почему я так себя веду? Я ответила, что мне противен не только он, но на данный момент все люди, включая отчасти и себя. Разве ты не заметил, спросила я, как много я употребляю духов? Это потому, что у меня аллергия на запахи, напоминающие запах органического клея. Особенно я ненавижу сыр. (Кстати, Никита, мама, жалея меня, не покупала в это время сыра, а суп, основанный на костях, варила в мое отсутствие, и Лара с Денисом быстро съедали суп, зная, как меня мутит от запаха бульона.) Короче говоря, я объяснила Дэну, что у меня аллергия на всё, в чем есть хотя бы небольшой элемент тления, гниения, брожения и прокисания, в том числе на человеческое тело, поэтому у него нет никаких шансов. Узнав, что причина не конкретно в нем, Дэн успокоился. Он даже стал рассказывать о моей особенности всем своим знакомым и друзьям, что было совсем уже лишнее.

Фотографии Дэн носил по разным журналам и рекламным агентствам, и ему повезло, вернее, нам: я стала сначала лицом местного туристического агентства, а потом фабрики женской одежды. Они шили очень плохие вещи, но для меня покупали что-нибудь дорогое от мировых популярных домов моды, спарывали лейблы и нашивали свои, и в таком виде фотографировали. Мы с Дэном стали зарабатывать небольшие деньги.

В это время было много гладких журналов для гладкой публики, один из них поместил на обложку мою фотографию и заголовок: «КТО ОТРАВИЛ ДИНУ?». Это был центральный материал номера – рассказ о моей неприятности на конкурсе с предположениями о виновниках, но обочными, чтобы не разозлить действительных злодеев. Были кроме обложки и другие фотографии на несколько страниц. Состоялась презентация этого номера. Я пригласила маму и Лару. Мама, конечно, отказалась, а Лара пошла: жених был в Москве, а она не любила отказывать себе в развлечениях.

Презентация прошла отлично, я была в центре внимания.

Ближе к концу вечера ко мне подошел один человек, я не помню его фамилии, что-то простое, предположительно Петров, и сказал, что прочитал о моей удивительной аллергии и интересуется, неужели это правда?

– Да, – сказала я, – это правда.

– Как вы тогда общаетесь с мужчинами? – спросил он с мерзавской усмешкой, и слово «общаетесь» прозвучало у него грубее, чем если бы он выругался. Права была моя мама, когда говорила, что у некоторых людей даже слово «хлеб» звучит непристойно.

– Никак, – ответила я.

– Этого не может быть! – поразился он.

Я молча отвернулась и отошла.

Но предположительный Петров не отстал так просто. Он был из правительства губернии, лет сорока, по тогдашним понятиям еще молодой, но уже зрелый мужчина. Он мне был противен не только запахом, но и телосложением: пухловатый и свиновидный, будто ему под кожу везде равномерно закачали розоватый жир.

Улучив меня в углу, он сказал:

– Есть запах, который отбивает любые запахи и обнуляет аллергию.

Я поневоле заинтересовалась:

– Какой?

Он достал из бумажника толстую пачку юаней1212
  Грубая историческая ошибка.


[Закрыть] и потряс ею:

– Деньги! На них ни у кого не бывает аллергии!

Как же он ошибался! Он не знал, что именно на деньги я реагирую особенно отвращенно. Они проходят через многие руки, пропитываются людским потом, с их отвратительным запахом сравним только запах дохлятины. Дэн всегда давал мне деньги новыми купюрами или в толстом конверте, а покупки я просила делать брата, ему это очень нравилось.

Поэтому, когда этот наглый чиновник взмахнул своими деньгами, мне показалось, что от них полетели брызги заразных флюидов, мне стало так плохо, что я чуть не потеряла сознание, а потом ушла в туалет, где из моего организма выплеснулись рвотные массы.

Тогда предположительный Петров решил зайти с другой стороны – со стороны моей сестры. Он стал выпытывать у нее сведения про меня, задавая странные вопросы вроде: «Чем ее можно взять?» Лара сказала, что ничем. Он сказал, что так не бывает. Она сказала, что бывает. Предположительный Петров неожиданно свернул и спросил, чем можно взять ее. Надо знать Лару: она хоть всегда имела широкие границы понятий о морали, но все-таки любила сама эти границы устанавливать. И она гордо сказала:

– Если вот так с налета, то ничем.

Но он задал хамский вопрос:

– Сколько? – имея в виду цену Лары как женщины.

Лара попросила его перестать.

Тогда он предложил подвезти ее на своей служебной машине. Сам он не мог вести машину, потому что был пьян. Лара ответила, что у нее у самой есть машина. Она имела тогда недорогую машину, на которую частично заработала, а частично ей подарил ее московский жених.

– Тогда подвези ты меня, – воскликнул предположительный Петров. – Как типа такси!

– Дорого будет стоить, – в шутку ответила Лара.

– Плачу тысячу! – сказал он.

Лара вышла на улицу, села в машину, предположительный Петров тоже загромоздился туда. Она сказала ему, что не хочет его везти, но он упрямо совал ей деньги. Хорошо, сказала Лара, но денег не взяла, а попросила его положить их в бордельчик?.. шалманчик?.. Как-то очень смешно называлась эта небольшая ячейка для маленьких предметов на приборной панели кара.

Он положил туда деньги, они поехали, а сзади тронулся огромный кар-ваген с водителем предположительного Петрова и двумя девушками неизвестного назначения. То есть известного, но Лара на них не обращала внимания.

По пути предположительный Петров продолжал интересоваться ценой Лары. Она отшучивалась. Наконец приехали. Девушки известного назначения проявили неожиданную женскую солидарность и стали уговаривать предположительного Петрова пойти с ними домой, оставить Лару в покое. Но он цинично обругал их, дал им денег и отпустил вместе с шофером. А из машины Лары уходить не хотел. Ей становилось уже страшно. Она сказала, что не может иметь сексуальный контакт по физиологическим причинам. Тогда он потребовал оральный секс за две тысячи. Лара отклонила. Предположительный Петров, видимо, привык добиваться если не всего, то хотя бы чего-нибудь. Поэтому он предложил Ларе снять с себя нижнее белье (самое нижнее) и отдать ему. За тысячу. Лара и это отказалась сделать. Тогда он просто накинулся на нее руками, ей пришлось выскочить из машины и побежать. Он погнался, но упал и стал бессмысленно ворочаться на земле. Лара вернулась в машину и уехала.

Этим не кончилось: утром предположительный Петров позвонил Ларе (она, отговариваясь от его предложений, вынуждена была дать ему свой телефон) и задал вопрос:

– В чем все-таки дело?

Лара ответила, что она не привыкла вот так, после деcяти минут знакомства, идти на сексуальный контакт. Если ему нравится скорость, у него есть девушки, которые за деньги.

– Я не хочу за деньги, я хочу по любви, – высказался предположительный Петров.

– Тогда надо поухаживать за девушкой, – объяснила Лара.

– Сколько?

– Хотя бы месяц.

– Нет, – сказал предположительный Петров. – Я много работаю, и у меня нет столько времени.

– На нет и юридической оценки нет, – ответила Лара странной поговоркой того времени.

Она рассказала нам с мамой о поведении наглого чиновника, смеясь и возмущаясь: с какой стати он решил, что она способна на такие поступки? Мама ахала и радовалась, что Лара осталась жива, а я сказала ей, что она сама виновата.

– Чем это? – изумилась Лара.

– Не надо было вступать в разговор.

– Но я же просто! Я никаких намеков не делала!

– Хорошо. Но уж тысячу брать за проезд точно не надо было.

– Да у него этих тысяч! Захотел – дал! Не за чтонибудь, а за проезд. Я его за язык не тянула!

– Как ты не поймешь, – сказала я. – Неважно, за что ты взяла деньги, ты их взяла. Эти люди, если чтото дают – деньги, подарок, даже просто хорошо к тебе относятся, это для них аванс будущих отношений. Ты откликнулась, ты взяла, ты сказала «а», после этого он убежден, что ты обязана сказать и «б», и «в» – далее везде до конца алфавита. Понимаешь?

Лара задумалась и вдруг сказала:

– Вот ты и выросла, сестренка. Я-то думала, что ты дурочка совсем. А ты, оказывается, разбираешься в жизни. Пожалуй, надо вернуть ему деньги.

И она действительно их вернула, а потом рассказывала, что он встретил ее радостный, думая, что она изменила решение. Но, когда она положила перед ним деньги, он весь затрясся, начал кричать и позвал охрану. И охрана прибежала, он приказал схватить Лару, охрана схватила, но предположительный Петров впопыхах не успел придумать, что сделать с Ларой, поэтому просто велел ее выкинуть из здания губернской администрации.

Лара рассказывала это, а я опять в который уже раз думала о том, как мы незащищены...

Но все же не надо считать, Никита, что таких людей было много. Нет, скорее они были в меньшинстве. Также наивно полагать, что большинство – хорошие люди. Нет, хороших тоже было меньшинство. Многочисленный жизненный опыт и знания, взятые из разных источников, давно уже объяснили мне: человечество состоит из двух меньшинств: преимущественно злого и преимущественно доброго, которые и борются друг с другом относительно открыто и напрямую. А между ними огромная прослойка никакого человечества, ни злого, ни доброго, начинка между двумя тонкими корками, это люди, которые могут быть любыми в зависимости от обстоятельств. В них внутри тоже есть борьба, но они ее иногда даже не замечают. А больше всего в людях, с которыми я встречалась, меня привлекало то, что я имела сама, – энергия, векторность, креатив, самомышление. Другими словами говоря, 1313
  Стремление вперед (кит.).


[Закрыть], strength of mind1414
  Strength of mind – сила духа (англ.).


[Закрыть] и 1515
  Ясность ума (араб.).


[Закрыть].