Текст книги "Ледяной остров (в сокращении)"

Автор книги: Алексей Кудашев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Винокуров встретил Трофимова приветливо.

– Извините, Алексей Петрович, я сейчас освобожусь. Закуривайте.-Он подвинул к Трофимову коробку с папиросами и углубился в лежавший перед ним исписанный листок бумаги, делая пометки.

Инженер потянулся к папиросам, но рука его застыла в воздухе. Рядом с коробкой лежала фотография. Вместо папиросы Алексей Петрович взял ее.

Что-то знакомое показалось Трофимову в этих светлых, словно выцветших навыкате глазах, но тут же ускользнуло. Трофимов прикрыл ладонью лицо, до боли сжав пальцами виски, пытаясь поймать что-то далекое, страшное. Ara. Вот... Темная непогожая ночь... Шквал минометного огня... Могильный холод перепаханной в боях, по-осеннему мокрой земли...

Винокуров, краем глаза следивший за Трофимовым, оторвался от работы. Когда тот отнял от лица руку и облегченно вздохнул, капитан спросил:

– Узнаете?

– Ну, конечно.

– Что конечно? Кто это, по-вашему?

– Сорокин. Или во всяком случае кто-нибудь из его родственников. Тут он очень молодой, совсем еще мальчишка. А глаза те же.

– Вы знали его юношей?

– Нет.– Трофимов еще раз взглянул на фотбграфию.– Ну да, это он. Эти глаза я на всю жизнь запомнил осенью 1944 года. Они иногда мне даже снятся.

Винокуров выжидающе посмотрел на собеседника.

– Осенью 1944 года,– после небольшой паузы продолжал Алексей Петрович,– выполнив боевое задание во вражеском тылу, я возвращался на свою сторону. При переходе линии фронта был ранен.

– Так, так,– выпрямился в напряжении капитан.

– Очнулся от страшной боли и первое, что увидел при вспышке ракеты и что запомнил на всю жизнь, были вот эти глаза, глаза Сорокина. Он и вынес меня, рискуя жизнью, к нашим окопам...

Трофимов, растревоженный воспоминаниями, замолчал.

– Да, лицо человека, особенно юноши, через четверть века сильно меняется,– как бы отвечая на свои мысли, задумчиво произнес капитан, снова углубляясь в работу.

А Трофимов, забыв о папиросах, долго еще вертел в руках пожелтевшую карточку, выжидая, когда Винокуров оторвется от работы. Наконец, тот нажал кнопку звонка.

– Отправьте это немедленно,-капитан передал написанное вошедшему Мамедову.

– Простите, товарищ капитан, за любопытство,– заговорил Трофимов, проводив взглядом Мамедова,– но как попала эта фотография к вам?

– Это длинная история. В свое время узнаете.– Винокуров взял из рук Трофимова карточку и сунул ее в ящик стола.

Алексей Петрович понял, что большего он сейчас не узнает, Понял также, что портрет Сорокина случайно был положен на стол.

– Да, Алексей Петрович, как работает новый инженер в лаборатории?-прервал размышления Трофимова капитан.

– Толковый инженер и работник деятельный. В лаборатории им довольны,сдержанно ответил Алексей Петрович. Мысль о портрете Сорокина, каким-то образом очутившемся в управлении госбезопасности, не покидала его.

Винокуров выдвинул один из ящиков стола и подал Трофимову два темных рулончика фотопленки.

– Не покажется ли вам это знакомым?

Инженер развернул один из рулончиков и, предчувствуя каую-то беду, стал рассматривать кадр за кадром.

На первом кадре был заснят разрез подводной самоходной буровой ПбУ-8, на других кадрах были сфотографированы чертежи отдельных узлов ПБУ-8. На второй пленке был заснят проект плавающей гиперболической башни Родионова.

– Наши чертежи.– Трофимов с немым вопросом посмотрел на капитана.

– Да, ваши, только побывали в чужих руках.

Трофимов долго сидел молча. Винокуров, словно не замечая Алексея Петровича, листал папку с бумагами.

– Откуда это? – спросил, наконец, Трофимов, снова беря со стола темный рулончик.

– С небес.– Капитан сунул папку в ящик и серьезно посмотрел на Трофимова.-Да, да! Именно с небес. Есть фотолюбители, которые ради развлечения снимают на пленку всякого рода проекты, чертежи. Потом привязывают эти пленочки к воздушным шарикам-зондам и пускают их в небо. Попутный ветер несет их через границу. Приходится принимать меры, чтобы они туда все-таки не попадали. Радиолокация – удобная вещь. Помогает.

Выжидающе посмотрев на Трофимова, капитан добавил:

– Значит, кто-то чужой имеет доступ к чертежам.

Ошеломленный Трофимов не знал, что ответить. Ему вспомнились и подслушанный на берегу моря разговор, и покушение на Ольгу, и смерть инженера Плужникова, и попытки залезть в его, Трофимова, квартиру, и, наконец, как из тумана, возник РОДИОНОВ с чертежами под мышкой. Неужели он? – кровь отлила от лица. Винокуров, наблюдавший за Алексеем Петровичем, заметил его волнение.

– У вас есть какие-нибудь подозрения? – спросил капитан.

– Нет, ерунда,-сказал Трофимов, а сам подумал: Не могу же я, не имея на то веских оснований, заподозрить Родионова. Возможно, то был сверток чистой бумаги.

– Скажите, Алексей Петрович, кроме ваших людей, кто-нибудь мог иметь доступ к чертежам?

– Чертежи самоходной буровой имеются на судоверфи, на машиностроительном заводе и в министерстве. А вот проект гиперболической плавающей башни мы еще не размножали, и, кроме наших людей, его никто видеть не мог.

– Вот это очень важно.– Сделав паузу, капитан указал на пленку: – Есть у вас что-нибудь похожее на это? Ну, какие-нибудь старые, ничего не значащие чертежи, которые можно было бы послать в качестве очередной посылочки на ту сторону? Найдется, надеюсь?

– Есть,– Трофимов не удержался от улыбки.– Во-первых, первоначальный проект Родионова, который он представлял на конкурс. Потом проект американской самоходной Юрской буровой.

– Подводной?

– Нет, надводной, хотя она сейчас и под водой.

– Как под водой?

– Опрокинулась при испытании и затонула.

Винокуров засмеялся:

–Давайте ее.

– Товарищ капитан, значит там не дождались этой посылки? – Алексей Петрович кивнул на пленку.

– О нет! Получили, только не это. Стараемся работать чисто.

– Но ведь это же черт знает что! Враг орудует у нас под носом, а мы... Эх!

Было ясно, какие чувства его обуревают.

– Все это не так просто, Алексей Петрович. Только в детективных романах нас, чекистов, часто изображают вездесущими, с легкостью раскрывающими все козни врага с самого начала его появления. Но умный и хитрый враг – не такая уж простая штука...

– Я не про то, товарищ капитан. Мы-то в Морнефти уж, кажется, знаем подноготную каждого. И вот-результат.

–Результат, к сожалению, неважный. Но ничего. Потерпите еще немного. Кажется, недолго осталось ждать,-многозначительно заметил капитан.Скажите, кого из новых работников вы приняли в проектный отдел за последние два месяца?

– Двух инженеров-подводников,-подумав, ответил Трофимов.– Это сослуживцы Виктора Николаевича Дубравина по Ленинграду. Он их хорошо знает.

– А еще?

– Еще?.. Еще Сорокин перешёл к нам с машиностроительного завода. Я его знаю с военных лет. Конец войны вместе дрались на фронте. Правда, в последние годы мы работали в разных местах. Хороший конструктор. Виртуоз.

– А до войны вы с ним встречались?

– Нет.

– Эти он помогал вам в изготовлении головок грунтовых труббк нового морского коллектора?

–Да.

– Первая серия головок была, кажется, неудачной?

Алексей Петрович, пораженный осведомленностью Винокурова, вопросительно посмотрел в глаза капитану.

– Или это не так? Я что-то в этом роде слышал.

– Нет, верно. Токарь ошибся в размерах двух деталей.

– Вы уверены, что это была ошибка токаря?

– До сегодняшнего дня – да.

– А сейчас?

– Сейчас – нет,– твердо сказал Трофимов.– Уж очень умная была ошибка. Не найди мы ее случайно, затянулась бы разведка морских месторождений.

– Вот и я не уверен, Алексей Петрович, что это была ошибка.

С неспокойным сердцем Трофимов возвращался домой.

Мысль о том, что среди работников управления орудует враг, а может, и не один, не давала покоя. Алексею Петровичу хотелось побыть наедине с самим собой. Он свернул к Приморскому парку.

Сидя на скамейке, перебирал в памяти людей, имевших доступ к чертежам. В нерабочее время бумаги хранились в опечатанных сейфах, а днем ими пользовались только работники проектного отдела. Значит, подлеца надо искать среди своих. Но кто? Виктор Дубравин, Комолов? Трофимов даже рассмеялся – настолько нелепым было это подозрение. Родионов? Вот за кого он бы не поручился. Илья? Интересно, что общего нашлось у этих людей?

Разговор с Винокуровым, загадочный мальчишеский портрет Сорокина, фотопленка с чертежами нового агрегата ПБУ и плавающей гиперболической башни – все это придавало новую, зловещую окраску длинной цепи чрезвычайных событий-от попытки злоумышленников залезть в его квартиру до последнего случая, когда Родионов унес домой чертежи.

И что означал вопрос Винокурова, встречался ли он, Трофимов, с Сорокиным до войны? Каково прошлое этого человека, его друга? Друга ли? Сорокин, рискуя жизнью, спас его от смерти. Предательство? История знает немало случаев, когда люди изменяли своим идеалам. Нет, это жестоко-подозревать так Илью, не имея на то веских оснований.

– Но кто же все-таки враг? – в сотый раз Трофимов задавал себе этот вопрос. Алексею Петровичу сделалось не по себе от мысли, что, может быть, каждый день он, встречаясь жмет ему руку. Трофимов невольно вытер ладонь о колено.

Устав думать об одном и том же, Алексей Петрович обвел взглядом гуляющих. Мимо, полуобнявшись, неторопливо шла пара. Девушка тихо смеялась, заглядывая в лицо своему спутнику.

Грудной смех девушки напомнил Трофимову о Кнрилловой, и сердце Алексея Петровича сжалось. Что она делает сейчас? Ольгу словно подменили. Сколько раз он пытался вызвать ее на откровенный разговор, узнать, что произошло, но напрасно,– все его предложения о встрече в нерабочее время она вежливо отклоняла, а на работе он редко видел ее с глазу на глаз. Определенно, она избегала его. Даже тогда, когда он приглашал ее по делу, она присылала вместо себя Березину, ссылаясь на занятость или находя другой предлог. За последнее время она осунулась, побледнела. Алексей Петрович с горькой улыбкой вспомнил вчерашний разговор с ней. Встретив Ольгу у старшего Дубравина, он попросил ее, когда она освободится, зайти к нему.

Определенного дела к Ольге не было, и Трофимов стал спрашивать, не нуждается ли в чем-нибудь лаборатория.

–Нет, спасибо,– сухо ответила Ольга, глядя куда-то в сторону.

– А людей вам больше не нужно?

– Нет.

– И палеонтологи не нужны?

– Обойдемся.

– А оборудования хватает?

– Да.

– Когда думаете перебираться на Ледяной остров?

– Скоро.

И это с того злосчастного дня, – Алексей Петрович вспомнил случай, когда Ольга внезапно вылетела в Москву, а вечером возвратилась в Приморск. Правда, об этом никто, кроме Трофимова, не знал. Ольга, появившись под вечер на Ледяном острове, сказала Байрамову, что необходимость в поездке отпала. Но Трофимов-то знал больше. Когда Байрамов сообщил ему об отъезде Ольги, он тут же вылетел в Приморск. Но опоздал. Он лишь издали увидел Ольгу. Она торопливо поднималась по лестнице в самолет, через пять минут улетавший в Москву. Трофимов подбежал ближе, но аэродромные служащие откатили от самолета трап, и машина, развернувшись, стала выруливать на взлетную полосу. А вечером он был немало удивлен, узнав от Байрамова, что Ольга отказалась от отпуска и осталась на Ледяном острове. Тут какая-то тайна,– подумал Трофимов и сам спросил:

– А как здоровье матери?

– Ничего. Спасибо.

– Оля! Ну что с тобой случилось? – не выдержал Трофимов сухих, односложных ответов Кирилловой.

Ольга резко повернулась к Трофимову и как-то странно посмотрела. Она хотела что-то сказать, но сдержалась; загоревшиеся было в глазах огоньки потухли, две крупные слезы покатились по бледным щекам.

Она повернулась и быстро пошла к двери, на ходу вытиря платком глаза.

Алексею Петровичу стало больно от этих воспоминаний.

Должно быть, и он изменился. Мать это давно заметила. Хоть она бы не переживала. А то ведь украдкой смотрит да вздыхает. Вчера словно невзначай спросила об Ольге.

Ну что он такое сделал? В чем провинился? Ох, как он хотел бы ее видеть!

Алексей Петрович встал и направился к выходу из парка.

– Сказал, рано придешь, и опять обманул,– встретила его сестра.

Трофимов улыбнулся:

– Извини, Мариша, задержался. А где малыш? Спит?

– Что ты! Уложишь его! Возится с Атаманом. Ты бы только посмотрел. Да вот и они, смотри.– Марина расхохоталась, показывая на открытую дверь. В комнату верхом на Атамане, вцепившись в его шерсть и повизгивая от удовольствия, въехал Андрейка.-Они ведь у нас друзья! Атаман от него ни на шаг.

Алексей Петрович, смеясь, подхватил племянника и высоко подбросил на руках.

Перед сном он решил немного погулять с собакой.

Он обошел прилегавший к дому сад и выбрался на безлюдную улицу. Пес спокойно шел возле ноги Трофимова, держа в зубах сложенный в несколько раз ременный поводок.

Неожиданно Атаман остановился, настороженно глядя в сторону вышедших из переулка двоих мужчин. Шерсть на спине собаки медленно подымалась. Хотя Атаман на улице никогда ни на кого не кидался и даже не лаял, Трофимов на всякий случай решил взять поводок в руки. Но не успел он нагнуться, как Атаман рванулся вперед.

– Назад, Атаман! – крикнул Алексей Петрович, но пес словно не слышал

На крик Трофимова прохожие обернулись, и один из них во весь дух кинулся к открытому подъезду на противоположной стороне улицы. В тот же миг Атаман бросился ему наперерез.

У самого подъезда дома Атаман сбил с ног прохожего, но тому удалось вскочить на ноги, юркнуть в дверь и захлопнуть ее за собой.

Когда Трофимов подбежал к подъезду, обезумевший от ярости пес кидался на дверь, стараясь открыть ее. С трудом Алексей Петрович укротил неожиданно озверевшего пса. Он боялся, как бы Атаман не бросился на второго прохожего, в растерянности стоявшего на противоположной стороне улицы. Но удивительное дело! Когда мужчина-это был Родионов-подошел к Трофимову, Атаман даже не повернул головы в его сторону. Он продолжал рваться к двери подъезда.

– Кто там?-спросил Трофимов, показывая на дверь.

– Сорокин,-Родионов боязливо косился на Атамана.

Каждый раз, когда Сорокин приоткрывал дверь, пес бешено рычал, стараясь вырваться из рук Трофимова.

Усилием воли Алексей Петрович удержал себя от того, чтобы рвануть дверь и спустить своего верного пса: Возьми! Как можно спокойнее он сказал:

– Подожди, Илья, я сейчас уведу Атамана домой. Совсем взбесился, скотина. Это с ним часто бывает,– солгал Алексей Петрович.– Искусал он тебя?

– Ерунда, пиджак порвал,-испуганно проговорил Сорокин.

* * *

Алексей Петрович торопливо вошел на веранду, позвонил Винокурову домой и попросил разрешения приехать.

– Ты куда, Алешенька? – встретила Трофимова в передней еще не спавшая Надежда Ивановна.

– Я сейчас вернусь,-Алексей Петрович поцеловал ее в щеку.– Ты не жди меня. Ложись.– А сам подумал: Все равно не будет спать, пока не вернусь.

В эту ночь Трофимов долго лежал с открытыми глазами, думая о случившемся. Часы пробили три. В окне брезжил рассвет.

–Атаман!-ласково позвал Алексей Петрович. В углу послышалась легкая возня, потом Трофимов почувствовал под ладонью жесткую шерсть собаки. Алексей Петрович погладил

Атамана по спине, почесал у него за ухом:– Молодец ты у меля, Атаман!

Атаман лизнул руку хозяину и отошел на свое место.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

От порта до управления треста Алексей Петрович и Виктор Николаевич не проронили ни слова. Каждый думал о своем, и по существу они думали об одном и том же – о результатах испытания самоходной подводной буровой ПБУ-8. Бурение скважин с морского дна оказалось делом весьма сложным и хлопотливым.

Трофимова не утешали и положительные выводы комиссии, настаивавшей на серийном выпуске подводных буровых установок.

Только два человека комиссии – Трофимов и Виктор Дубравин категорически возражали против серийного выпуска ПБУ-8, в создание которой было вложено столько их труда. Они лучше других видели, что их замысел не удался.

У слабо освещенного подъезда управления Морнефти Алексей Петрович плавно затормозил машину, молча вышел. Тускло отсвечивали темные окна. Лишь в кабинете Николая Дмитриевича Дубравина горел свет.

– Зайдем ко мне,– нарушил молчание Алексей Петрович.

Неслышно ступая по мраморным ступенькам, словно боясь спугнуть ночную тишину, они поднялись на второй этаж.

Войдя в кабинет, Алексей Петрович указал Дубравину на мягкое кресло под белым чехлом, а сам сел напротив.

Долго сидели молча. Наконец, докурив уже третью папиросу, Трофимов посмотрел в упор в открытое лицо Виктора Дубравина:

– Ну и как, Виктор Николаевич?

– Плохо, Алексей Петрович.

– В том-то и дело, что плохо. Пять часов бури, а пять дней креплением занимайся. Никуда не годится.

– Я не о том, Алексей Петрович.

– А o чем же?

– Я говорю о плохой устойчивости ПБУ-8. В подводном положении еще ничего, а вот на поверхности совсем дрянь дело. При небольшой волне установка уже опрокидывается. История, происшедшая с американской плавучей буровой, может повториться с нашей ПБУ. Это, мне кажется, главный недостаток. А то, что пять дней на скважину тратится,-это не так уж плохо. Ведь на суше, насколько мне известно, тоже два-три дня уходит.

– Так то на суше– А мы должны работать быстрее.

Зазвонил телефон.

– Трофимов слушает! Здравствуйте, Людмила Сергеевна! Здесь, здесь. Передаю трубку.

– Здравствуй, Люся! Соскучилась? Ну что ты! Не неделя, а всего три дня. Еще не спит? Ждет меня? Ну давай, давай. Здравствуй, Сашенька! А ты почему не спишь? Ах, дедушка тебе автомобиль подарил. Ну, тогда причина уважительная. Скоро приеду, Сашок. До свиданья!

Дубравин положил трубку.

– Какой сегодня день, Виктор Николаевич? Суббота? – неожиданно спросил Трофимов.

Виктор посмотрел на часы:

– Пока еще не суббота.

– Знаете что? Забирайте жену, сынишку и поедем сейчас жe на Лесные озера. Завтра шестнадцатое августа – начало осенней охоты. А дичи там тьма-тьмущая! Поохотимся. Николая Дадсриевича с Еленой Николаевной уговорим. Жаль, нет Байрамова.

– А как туда доберемся?

– На морском катере. Звоните домой, пусть собираются.

– А как же вы, Алексей Петрович, поедете? Вы же двое суток не спали, не отдыхали.

– Вот там и отдохну.

Виктор позвонил домой.

– Что? Саше спать надо? Уложим на катере. Морской воздух ему не помешает. Кто из женщин едет? – Виктор посмотрел на Алексея Петровича.

Тот смущенно пожал плечами.

– Да едут тут...– неуверенно сказал Виктор.– Кто конкретно? Так... конкретно стало быть.

Дубравин умоляюще смотрел на Трофимова. Алексей Петрович растерялся. Тогда Виктор, махнув рукой, мол, была не была, сказал:

–Мамa едет, потом Кириллова Ольга Петровна. Какая Верезина? Ах Таня? Да, да, едет, непременно, ну и еще поедут другие.

Виктор положил трубку..

– Yф! Ну, Алексей Петрович, чтобы не оказаться мне вруном, прошу помочь. Звоните Кирилловoй и Березиной, а мать yговорю сам.

– Кирилловой нет в Приморске, она на Ледяном острове.-Лицо Трофимова помрачнело.

Несмотря на поздний час, желающих ехать на Лесные озера нашлось больше, чем можно было ожидать. Длинная каюта морского катера оказалась тесной. Люди, которым не хватило мягких кожаных диванов, разместились кто как мог в узком проходе. Морской воздух, врывавшийся в открытые иллюминаторы, приятно освежал лица утомленных за день людей. Но несмотря на усталость, никого не покидало веселое настроение. Шум воды за бортом катера, мчавшегося вдоль побережья на север, тонул в веселом гомоне людских голосов. Сквозь серебристый смех Тани Березиной, рассказывавшей что-то, должно быть, веселое, временами прорывался басок Григория Ивановича Королева. Виктор Дубравин, придерживая прикорнувшего у него на коленях сынишку, разговаривал со своей матерью. Ветров и сидевший перед ним вихрастый паренек сражались в шахматы при неослабном внимании группы болельщиков, стоявших в проходе. Вера Югова, прижавшись щекой к плечу Ветрова, следила за игрой. Из всей компании лишь один Трофимов, не считая безмятежно спавших детей:

Саши Дубравина и Марининого Андрейки, не принимал участия в веселом разговоре. Он, едва сел на диван, сразу обмяк и задремал – сказались проведенные без сна последние двое суток. Сорокин и Родионов сидели на самом заднем диване, тихо разговаривая между собой.

Короткая летняя ночь кончилась незаметно. Ранний рассвет застал катер в устье реки, вытекавшей из Медвежьего озера – самого большого из группы Лесных озер. Из узких болотистых рукавов реки, вспугнутые шумом мотора, с криком подымались стаи уток. Григорий Иванович Королев ревниво провожал их глазами. В нем проснулся охотничий азарт. Наконец, не выдержав, он схватил свою старую, видавшую виды двустволку и вылез на гладкий обтекаемый корпус катера. Встречный ветер ударил ему в грудь.

Распластавшись за рубкой и взяв ружье наизготовку, он стал ждать. Вскоре из прибрежных камышей вылетела стайка уток. Геолог вскинул ружье и один за другим спустил оба курка. Летевшая впереди птица, неуклюже взмахнув крыльями и перевернувшись, плюхнулась в воду.

Катер резко замедлил ход и направился к подстреленной птице.

Выстрелы Григория Ивановича разбудили все еще спавшего Трофимова. Сон сразу слетел с него, когда он увидел через раскрытый иллюминатор покачивающуюся на воде вверх лапками утку. А минутой позже вместе с Виктором Дубравиным присоединился к Королеву.

С приглушенным мотором катер скользил вдоль прибрежных камышей, заходил в тихие, с зелеными кувшинками протоки. Время от времени хлопали выстрелы. Не напуганные еще, птицы себе наибель подпускали охотников на близкое расстояние.

Вскоре катер остановился у высокого берега Медвежьего озера.

Даже в жаркую летнюю погоду приятно посидеть у костра.

Но особенно к этому располагала утренняя прохлада и усталость вчерашнего дня, которую чувствовали приехавшие.

Поэтому вокруг костра собрались почти все. Один лишь Саша Дубравин безмятежно спал в гамаке.

Григорий Иванович, выбив из трубки пепел о несгоревший головешки, стал собирать свои охотничьи принадлежности. Следом за ним поднялись и другие охотники. Николай Дмитриевич, чувствовавший себя не совсем здоровым, решил не ходить. Таня Березина воспользовалась этим и выпросила у старого геолога его ружье.

– Вы, Николай Дмитриевич, только меня научите, как из него стреляют,и, повернув ружье стволами в сторону костра, она попыталась взвести курки.

– Так не годится, Таня.– Королев, стоявший рядом, повернул eе ружье в сторону леса.-Чего доброго вы ухлопаете кого-нибудь.

– Николай Дмитриевич, вы дайте ей холостые патроны, а то с ней страшно ходить на охоту,– пошутил Ветров.

Все рассмеялись. Но Таню трудно было смутить. Повернувшись к Ветрову, она отпарировала:

– А ты оставайся у костра. Картошку к завтраку чистить. А то, чего доброго, ноги промочишь и насморк схватишь.

– А в самом деле. Максим Андреевич,– Королев подмигнул Ветрову,-зачем тебе ходить? Раз Таня идет, то уткам несдобровать.

– Да, что и говорить, охотник знаменитый!

–Ox, Максим, я тебя сейчас побью!-рассмеялась Таня.

– Ой, как страшно! Я уже дрожу. Товарищи, спрячьте меня куда-нибудь!

– Вера,-Таня повернулась к Юговой,-не пускай своего Мaксима в лес, а то я за себя не отвечаю.

– Лучше ты, Таня, оставайся. Пусть они идут одни.

– Ну, нет, я обязательно пойду! Мне хочется узнать, почему все охотники такие хвастунишки.

– Знаешь что, Таня,-с напускной серьезностью обратился к девушке Королев,-я раздумал тебя брать на охоту.

Мужчины весело поддержали геолога:

– Правильно, Григорий Иванович.

– Верно.

Таня озадаченно посмотрела на Григория Ивановича. Тот, хитро улыбнувшись, продолжал:

– Хотя, пожалуй, тебя можно взять, только при одном условии.

– При каком?

– Если ты будешь плавать за подбитыми мной утками.

– Согласна,-рассмеялась Таня.– Только за моими утками поплывете вы. Хорошо?

– Прекрасно! Я-то, конечно, и ног не замочу.

– Ой, Григорий Иванович. Не говорите гоп, пока не перепрыгнете.

– В данном случае можно.

В это время над костром с характерным свистом прошла стая уток. Раздался выстрел. Все повернулись к Тане. Ствол ее ружья чуть дымился. Она растерянно смотрела вслед улетевшей стае. "Вот опозорилась,-думала она.-Зря поторопилась, надо было как следует целиться."

Мгновение охотники смотрели на девушку, потом дружно засмеялись. Таня покраснела.

– Зря смеетесь, товарищи. Придется тебе, Григорий Иванович, сплавать за уткой.– Николай Дмитриевич, положив одну руку Королеву на плечо, другой показал в сторону озера.Поздравляю тебя, Танюша, с первым успехом.

Таня посмотрела в сторону озера и сама удивилась. Отделившись от стаи и почти сложив крылья, все круче и круче снижалась раненая утка и, наконец, упала почти на середине озера. Проплыв по воде несколько метров, утка ткнулась головой в воду, хлопнула ослабевшими крыльями и перевернулась вверх лапками.

Женщины торжествовали.

– Ну, Григорий Иванович, доставьте удовольствие, сплавайте за уточкой,– смеялась Марина.

Геолог смущенно посмотрел на катер.

– Нет, вы туда не смотрите. Уговор дороже денег. Плывите.

– Ну хорошо,– и Королев, усевшись на землю под общий смех стал стягивать с ног охотничьи сапоги.

Пурпурное солнце медленно выплывало из-за верхушек деревьев.

Молодежь разбрелась по лесу. У костра готовить завтрак остались Елена Николаевна Дубравина да Надежда Ивановна Трофимова.

Охотники, дойдя до Черной пади, разошлись в разные стороны. Королев и увязавшаяся за ним Таня отправились через перевал к Малым озерам. Ветров решил поохотиться на фазанов. Он круто повернул от озера в сторону, к покрытым лесами предгорьям. Родионов один ушел через Черную падь. Трофимов, Сорокин, Виктор Дубравин и инженер из лаборатории направились вдоль берега Медвежьего озера.

Алексей Петрович временами украдкой посматривал на Сорокина. После ночного случая на улице Винокуров посоветовал поручить Сорокину дело, которое могло заинтересовать его хозяев. Трофимов догадался, чего хочет капитан. Поэтому он откомандировал Сорокина в объединение Приморнефть, на промыслах которого испытывались снаряды для беструбного цементажа скважин. Но Сорокин или заподозрил что-то, или не желал рисковать после ночного нападения Атамана. Люди Винокурова напрасно следили за каждым его шагом. По предложению Сорокина в снаряд было внесено несколько конструктивных изменений, благодаря чему он стал работать безотказно.

Но сознание того, что рядом притаился враг, продолжало мучить Трофимова. Исподтишка он наблюдал за своим другом, ловил каждое его движение.

– Ты не рассказал мне, Илья, как работает новый цементировочный снаряд,-спросил Трофимов.

– Очень хорошо. Зацементировали десять скважин, и все удачно.

– Герметичность?

– Полная.

– Это просто замечательно!-Трофимов закурил папиросу.

– Ну конечно, экономится столько металла.

– И время.

– Да, и время.

Охотники долго молчали, вдыхая пьянящие запахи леса, полевых цветов.

– Я, пожалуй, подамся к Трясучим плавням,-Сорокин остановился у еле заметной тропинки, уходившей в сторону от озера, выжидательно посмотрел на остальных мужчин.– Желающие составить компанию есть? Там в это время всегда много уток.

– Я с вами, Илья Тимофеевич, если не возражаете. Люблю бродить в камышах,– инженер из лаборатории свернул на тропинку.

Вскоре высокая трава почти скрыла Сорокина и его спутника.

– Виктор Николаевич, ты говоришь, что у ПБУ-8 плохая устойчивость?

–Да.

– А если убрать башню магазина? Это улучшит дело?

– Конечно. В ней-то вся и беда.

– Мы так и сделаем. И у нас будет великолепная подводная буровая.Трофимов спрыгнул на прибрежную осыпь.– Вот смотри,– и он палкой стал чертить схему.– Башня нужна нам для обсадных труб. Но мы будем цементировать морские скважины без труб, они не нужны. И этим мы устраним второй недостаток ПБУ-8.– Отложив в сторону ружья и позабыв об охоте, инженеры, словно маленькие дети, разрисовывали голую землю. Проходили час за часом, а они все возились.

Таня Березина, возвращаясь с Королевым берегом, громко расхохоталась, увидев двух взрослых мужчин, ползающих на четвереньках. На ее смех они даже не подняли голов. И только когда она приблизилась к самой осыпи, Трофимов неожиданно закричал:

– Не подходи, чертеж испортишь!

– Какой чертеж? Ах, вы решили в классики поиграть. Похвально для вашего возраста. Между прочим, в детстве я тоже занималась этим делом.

Но шутка не имела успеха. Мужчины были серьезны. Таня умолкла.

Григорий Иванович ни о чем не расспрашивал инженеров.

Он спокойно снял ягдташ, ружье и, усевшись на пригорке, закурил трубку. Таня же, как любопытный ребенок, ходила вокруг, рассматривая исчерченную прибрежную землю.

– Нoвoявленные архимеды,– наконец сказала она, отойдя к геологу.

– Садись, Танюша, снимай свое ружье,– Геолог подвинулся к краю разостланного плаща, уступая место девушке.

– Григорий Иванович,– крикнул Трофимов,– нет ли у вас чистой бумаги?

– Никакой нет, Алексей Петрович.

– А у тебя, Таня?

– Я сумочку оставила у костра.

– А, черт! Придется идти в лагерь.

В это время из лесу вышел увешанный охотничьими трофеями Родионов, а при нем, к счастью, оказалась записная книжка.

– Алексей Петрович, разреши, я скопирую чертеж.-Дубравин взял из рук Родионова записную книжку.

И не успели инженеры выкурить по папироске, как Виктор уже все закончил. Сличив копию эскиза с оригиналом. Алексей Петрович ногой уничтожил чертеж на земле.

– Ну пошли, товарищи, а то можно с голоду умереть. Там, наверное, Танина утка уже сварилась.-И перекинув ружье запину, Алексей Петрович широкими шагами направился вдоль озера. Следом, весело переговариваясь, двинулись остальные– От лагеря вместе с дымом доносило вкусный запах пищи.

– Где же дичь? – встретил охотников старший Дубравин.

– Вот она! – Трофимов торжественно потряс над головой записной книжкой.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Новый шифр радиопередач Краузе и Кларка был получен, и управление госбезопасности контролировало теперь не только каждый шаг Краузе, но и следило за радиоперекличкой.

Потеря направленного передатчикa вынудила шпионов реже прибегать к связи через эфир. Винокуров понимал, что Кларк постарается снабдить своего агента новым аппаратом. Можно было, конечно, кончать эту игру, но капитану хотелось раскрыть связд Краузе с его агентурой. По всей видимости, эта агентура была малочисленной.

Краузе вел себя очень осторожно. Винокуров понимал, что совершенная ими где-то ошибка при поисках направленного передатчика напугала шпиона.

После поездки на Лесные озера Сорокин-Краузе уже несколько дней отсиживался дома. На работе вел себя безукоризненно, помогая Родионову в последних расчетах. Из Проектного отдела он спешил домой, никуда не заходя. Лишь иногда свврачивал к Приморскому бульвару и усаживался в тени кипарисов и эвкалиптов. Но и тут в его поведении нельзя было усмотреть ничего подозрительного. Прекрасная погода, запах моря и цветущих деревьев, а главное, прохлада манили сюда многих. Посидев в одиночестве полчаса-час, Сорокин неизменно покупал газету и шел домой.