Текст книги "Мой Ванька. Том первый"

Автор книги: Алексей Лухминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Давай, – шёпотом, ему в ухо, соглашаюсь я.

Теперь мы сидим на моей тахте, тесно прижавшись друг к другу. Я обнимаю Ваньку за плечо, а его голова на моём плече.

– Знаешь, Саша… Если честно, то я мечтал вот так… посидеть с тобой… и помолчать… – он, как кот, трётся лбом о мое плечо. – Я потому и согласился ехать к тебе, что так мечтал посидеть с тобой рядом, и никого больше вокруг… Знаешь… Я, наверно, сейчас счастлив…

Он вздыхает, замолкает, и мы опять сидим в тишине.

Какое же чувство надо иметь, чтобы быть счастливым только от сидения бок о бок! Однако я тоже… Странно, но я испытываю подлинное блаженство оттого, что моя рука лежит на его худеньком плече, а носом я зарываюсь в его волосы.

– Ой! Уже два часа ночи! – спохватывается Ванька. – А тебе ведь завтра на работу! Саш… Спасибо тебе огромное за это время вместе с тобой.

Он смотрит мне в глаза, и я опять тону…

– Ну всё, – он встаёт. – Пошёл я.

– Тебе же ведь не хочется этого.

– Мало ли чего мне хочется или не хочется, – он невесело усмехается. – Это жизнь!

– Раз это жизнь, то оставайся у меня! Ты же сказал бабушке, что идёшь на работу! Поэтому давай ложиться спать!

– Мы будем спать рядом? – несколько наивно задает он вопрос.

– Тахта-то одна! Если хочешь, я могу лечь на кресло…

– Нет! – торопливо прерывает он. – Я согласен… Рядом…

Стелю постель.

Вот мы уже лежим на моей тахте с Ванькой совсем рядом. Я бережно прижимаю его к себе. Мне так приятно ощущать его тело… Ох… Я же натурал! Его лицо совсем близко…

– Саш… – и горячее дыхание…

– Что?

– А можно, я тебя… поцелую?..

Я не готов к такому вопросу и теряюсь.

– Можно…

И вот они, Ванькины губы… Это даже не поцелуй, а только прикосновение. Какое блаженство! Я вынужден в этом признаться. Губы мягкие, ласковые и… любящие… А не алчные, как было всегда с моими женщинами!

Прижимаю его лицо к своему. Сердце колотится!

– Я счастлив, – блаженно шепчет Ванька.

Его ладонь так ласково скользит по моей руке… Нет! Почему-то мои женщины это делали совсем не так приятно.

– Ванюха… Я балдею, – признаюсь я тоже шёпотом.

– И я… Ты знаешь… – он смущённо улыбается. – Я мечтал вот так тебя безнаказанно обнимать… трогать…

– Почему ты говоришь – безнаказанно?

– Потому что боялся, да и сейчас боюсь, что ты меня ударишь.

– Я не ударю. Я не могу тебе сделать больно…

– Саш… Поверь… Я ещё никого не целовал. Это… Это… Я не знаю, как выразить словами… Может, это…

– Ох, Ванюха, – бормочу я, перебивая его, – у меня тоже мозги плавятся…

– А ты их отключи. Ведь тогда… на улице, когда ты меня обнял, это не голова приказала тебе, а сердце подсказало…

Опять у меня внутренний столбняк. Как это он – в самую точку!

– Ладно… Давай лучше спать.

– Саша… Я тебя люблю, – шепчет он и тут же добавляет: – Не отвечай! Только знай, что я тебя очень люблю… Ты позволь мне… любить тебя… Хорошо? А теперь давай спать.

Утро. Я проспал на работу. Ванька спит лицом ко мне и улыбается. Так приятно на него смотреть! Будить не хочется, но надо ему сказать, как дверь закрыть, когда он соберётся уходить.

– Ванюха… Мне надо вставать на работу…

– Ага… Я сейчас тоже встану, – сонно бормочет он.

– Давай спи дальше. Выспишься, дверь просто прихлопни.

– Ты меня оставляешь? – удивлённо спрашивает Ванька, открывая глаза.

– Конечно… А что?

– Да так… А можно, я тебя подожду?

– Конечно, если тебе никуда сегодня не надо.

– Я тебя подожду, – улыбается он.

Возвращаюсь и звоню в собственную дверь! Как-то непривычно. Домой вернулся! Конечно, я могу и открыть собственным ключом, но мне почему-то хочется, чтобы Ванька мне – открыл.

Замок щёлкает. И счастливая Ванькина улыбка.

– Вот и я! – заявляю с порога.

– А я тебя ждал, – смущённо говорит он, уткнувшись в меня. – Поесть тебе приготовил…

– Отлично… – несколько оторопело реагирую я и признаюсь: – Знаешь… Это так классно – приходить домой, где тебя ждут.

– Я очень рад, что тебе приятно…

Из запасённых мною концентратов Ванька сообразил отличный ужин. Никогда не думал, что обычные замороженные фрикадельки могут быть такими вкусными.

– Саш… Ты ужинай, а я должен идти, – тихо объясняет он. – Там у меня бабушка почти сутки одна. Ей тоже помощь требуется… Да, там на кухне табуретка разваливалась. Я нашёл у тебя молоток и её сбил. И шурупами укрепил.

Он будто извиняется, и мне тоже становится неудобно. Так приятно – он даже с табуреткой, до которой у меня всё время руки не доходили, разобрался. И ещё я понимаю, что если я хочу, чтобы мы с ним постоянно общались (а я этого уже очень хочу!), мне надо понимать его занятость.

Провожаю Ваньку в прихожей. Стоим, смотрим друг на друга и молчим.

– Ванюха… Мне так жалко, что ты уходишь… – и с тайным опасением спрашиваю: – Ты ещё придёшь?

– А завтра можно? – неожиданно виновато звучит Ванькин вопрос.

– Нужно!

Не понимаю, зачем нужно, но точно знаю – нужно!

Весь сегодняшний день я летаю, как на крыльях. Могу признаться – я жду сегодняшнего вечера. Димка хихикает.

– Шеф, ты что-то сегодня в задумчивости. Никак у тебя новая сердечная привязанность?

– Ох, Димон… Ты, кажется, прав, – признаюсь я, не раскрывая, конечно, предмета своей привязанности.

– Ох, чувствую, мальчики пойдут, девочки пойдут, – поддерживает его Лёха.

– И ты пойдёшь! – беззлобно парирую я.

– Ухожу, ухожу, ухожу… – он, посмеиваясь, скрывается в соседнем боксе.

По дороге домой заезжаю в универсам и затариваюсь. Должен же я Ваньку встретить! Едва вваливаюсь домой, как раздаётся звонок в дверь. Открываю.

– Здравствуй, Саша! – Ванька улыбается в дверном проёме.

– Ванюха…

Обнимаю его и зарываюсь носом в его буйную гриву.

– Можно, я войду? – смущённо бормочет он.

– Конечно! Я весь день так ждал нашей встречи…

Это вырывается у меня само собой.

– Сашка… – Ванька улыбается и слегка подкалывает: – Ты ждал, как ждут романтического свидания?

– Иди ты знаешь куда? – шёпотом посылаю я его, с удовольствием принимая шутку.

– Я бы пошёл… Но ты – натурал, – Ванька тихо смеётся.

Напоминание в виде гейской сексуальной шутки заставляет меня внутренне вздрогнуть.

– Извини… Я не хотел… – бормочет он, видно, почувствовав мое состояние.

На кухне пируем. Хотя что это за пир, когда на столе разная нарезка да бутылка коньяка. Ванька пьёт очень мало, но хмелеет.

Закуриваю и открываю форточку.

– Тебе холодно не будет? – заботливо спрашиваю я его.

– Саш… Ты не беспокойся… Мне тепло. Мне очень тепло с тобой…

И опять этот взгляд, в котором я тону…

Снова лежим под одним одеялом. Бережно прижимаю Ваньку к себе. Ловлю себя на том, что весь исхожу на нежность. Мне чудится в нём что-то родное, очень близкое…

– Сашка… – он смотрит мне прямо в глаза.

– Что?

– Потом… – он теряется. – Мне так приятно… Ты меня обнимаешь, а для меня это… самая лучшая ласка. Меня ещё никто так не обнимал… Поверь… Мне большего не нужно. Я чувствую твое отношение.

– Ванюха, – признаюсь я, – никогда не думал, что мне будет так приятно делать приятно тебе…

Так и лежим…

– Ты меня поцелуешь перед сном? Ну хотя бы в лоб… – совсем по-детски просит Ванька.

В ответ я сгребаю его в охапку, прижимаю к себе, целую в лоб и трусь о его непокорную шевелюру. Вот оно, отличие! Он не отворачивается, а утыкается лицом мне в плечо… Его шевелюра опять меня щекочет… И мне это так приятно!

* * *

Предмет моей… привязанности – парень! Что за чувство к нему я испытываю? Любовь? Не знаю.

Я действительно его воспринимаю как младшего братишку. Всегда жалел, что, из-за того что отец ушёл от матери, у меня нет младшего брата или сестры. Мне всегда очень хотелось о ком-нибудь заботиться, кого-то любить. Не так любить, как мы любим противоположный пол. Ведь любовь бывает разной. Почему-то считается, что она должна быть плотской. Но родительская, сыновняя, братская – это тоже любовь! Любовь как отношение к человеку, как состояние души. Желание заботиться, опекать, защищать – это тоже любовь! Те, кто называют любовью сексуальные упражнения, понятия не имеют об этом прекрасном чувстве! Любовь – в голове, в сердце, а не там, где такие люди думают.

Четыре дня, вернее, четыре ночи мы с Ванькой спим рядом. И мне приятно прижимать его к себе. Он по-детски утыкается лицом мне в плечо. При этом я не чувствую у него желания подвигнуть меня на секс. Может, он благодаря своей деликатности не настаивает на этом? И вообще в нём огромная внутренняя культура и эта самая деликатность.

А может, в детстве его недолюбили, недоласкали? Тогда все его последующие проблемы наверняка от этого. Где-то я о таком читал. Хотя там бабушка. Но бабушки бывают разными. А если всё это у него на, так сказать, генетическом уровне? Тогда что мне делать?

– Саша… Бабушке как ветерану войны дали путёвку в санаторий, – несколько смущённо говорит Ванька.

– Значит, ты можешь пожить у меня! – буквально выпаливаю я.

– Правда? – он счастливо улыбается.

– Конечно! Хочешь, поедем за твоими шмотками? – предлагаю я.

– Да у меня, собственно, и нет ничего… Только то, что на мне… да ещё вот… нижнее бельё… – Ванька кивает на полиэтиленовый мешок в руках. – Я хотел… постирать в твоей стиралке. У нас нет…

– Не вопрос! Давай.

Ванька под моим руководством осваивает управление стиральной машиной.

– Правильно? – спрашивает он, установив программу.

– Правильно. Включай.

Включает. Долго смотрит, как машина туда-сюда валяет бельё.

– Слушай, а давай завтра, когда ты будешь на работе, я – постельное закину в неё, – со знанием дела предлагает он.

– Давай. В общем, хозяйствуй!

– А чистое-то у тебя есть?

– Естественно! Вон там, в стенном шкафу. Короче, найдёшь.

Я рад тому, что хоть три недели мы с Ванькой сможем пожить вместе.

За вселение Ваньки мы, конечно, слегка приняли. Сейчас лежим уже в постели и пялимся в телик.

– Саш… Знаешь… Мне так хорошо! – шепчет мне в ухо Ванька. – Я даже почувствовал себя дома…

– Повтори, что ты сказал, – прошу я, но совсем не потому, что страдаю слухом, мне хочется услышать это ещё раз.

– Я сказал, что… почувствовал себя дома, – растерянно повторяет Ванька, видимо, смущаясь этого.

– Ванюха… Это так здорово! – я за шею притягиваю его к себе. – Знаешь, как я этому рад?

– Теперь знаю… – он трётся об меня кудлатой головой. – Не могу тобой… надышаться…

Во мне вдруг опять просыпается вся моя нежность. Как можно бережнее его прижимаю, глажу по непокорным волосам…

– И что мы с тобой теперь будем делать? – вырывается у меня вопрос, который мучает меня уже давно.

– Саш… Я тут… много думал… – Ванька запинается, делает паузу и продолжает: – Я не хочу, чтоб ты себя ломал. Да и вообще… менялся… Если это произойдёт… В общем, я этого себе не прощу и поэтому не допущу. Я слишком тебя люблю, Саша. Я не могу тебя потерять. Чувствую, что если вдруг это у нас произойдёт, я тебя такого потеряю! А другого тебя… мне теперь не нужно…

Очередной раз признаю – Ванька мудр не по годам. Он готов жертвовать. Но я-то чем могу ответить на эту жертву?

– За все эти дни… Я многое передумал, – продолжает он, буквально трудясь над каждым словом. – Наверно, меняться должен я. Знаешь… Мне всегда не хватало ласки… и родного тепла. И всё тогда случилось, наверно, поэтому… – После паузы он торопливо продолжает: – В детстве… Он был старше. Потом были ещё… А ты… Быть с тобой рядом – для меня счастье. Я тебя касаюсь, и уже счастлив. И ради этого… я готов… меняться.

– Ванька… Мой Ванька… – шепчу я. Странно, почему я сказал, что он мой?

– Сашка… Я твой… Совсем твой… Я, наверно, всегда был твоим, – шепчет он и прижимается. – Даже тогда, когда тебя не знал. Но… я это чувствовал…

– Ох, Сашка… Так бы всю жизнь просыпался рядом с тобой, – улыбаясь, говорит Ванька, опираясь на локоть и глядя мне в глаза.

Сегодня суббота, и я никуда не спешу. Мы с ним лежим рядом на моей тахте, раздолбанной моими прежними любовными утехами. Вставать не хочется.

– Хороший ты мой… – случайно вырывается у меня.

Опять нежно глажу его по волосам. Эта преданность… Эта любовь…

– Ладно! Ты давай ещё поваляйся, а я приму душ и займусь завтраком, – я решительно сбрасываю с себя одеяло.

– Может, я?

– Нет. Давай я, а ты валяйся.

Струйки воды из душа приятно щекочут тело, снимая с тела ночной покой. Как всё-таки хорошо!

Какие теперь у нас замечательные вечера вместе! Ванька приходит раньше меня из колледжа, поэтому я сделал ему отдельные ключи. К моему приходу он иногда даже успевает ужин приготовить. Надо сказать, из моих концентратов он умудряется готовить вполне приличную еду. Живя раньше один, я такими изысками, конечно, не заморачивался. Ванька даже привёл мою конуру в порядок. Мне нравится, что он умеет как-то по-хозяйски и, главное, ненавязчиво быть полезным. Конечно, жизнь с бабушкой, которая не может выходить из квартиры, его многому научила.

Кстати, о бабушке. Ванька иногда на сутки исчезает, потому что ездит к ней в санаторий. Такие вечера становятся для меня испытанием. Я уже привык к этому тоненькому вихрастому парню, к тому, что он рядом со мной и можно опекать его, заботиться о нём. Привязался я к Ваньке. Я уже понял, что моё к нему отношение – это попытка обрести всегда недостающего мне младшего братишку. Более того – даже не братишку, а духовно близкого мне человека. Я счастлив, что рядом со мной есть этот любимый и любящий меня человек. С досадой думаю о том, что через несколько дней Ванька поедет забирать бабушку из санатория и всё кончится. Я же снова буду ждать его прихода…

Уже заканчивается третий месяц нашей то совместной, то не очень совместной жизни с Ванькой. Должен сказать, он хотя и младше на восемь лет, но потихонечку меня воспитывает. Я замечаю, что стал мягче, как-то обходительнее или попросту деликатнее, предупредительнее, что ли… Ванька про это мне не говорил ни слова, но в общении с ним всё пришло само. А качества, выработанные в общении с одним человеком, понемногу распространяются и на других.

Жаль только, что ему приходится исчезать на пару-тройку дней по его делам. Но всё правильно! Парень работает, вернее – подрабатывает в своём колледже. Не на бабушкину же пенсию ему жить! От моих предложений о финансовых вливаниях он достаточно жёстко отказывается. Вот он опять исчез. Не приходит уже больше недели! Он просил к его дому не подъезжать. Боится, что бабушка что-нибудь подумает про него. Мне это понятно. Но я беспокоюсь! Связь у нас, к сожалению, односторонняя.

Мне плохо без него!

* * *

Я в далёком от нашего районе города. Есть кое-какие дела по работе. Надо заехать к знакомым ребятам, тоже из автосервиса, проконсультироваться по ремонту. Заковыристая машинка попалась. Даже вот вечером приходится…

Взгляд вдруг выхватывает из проходящих людей знакомую фигуру. Ванька! Да, это его старые джинсы и такая же старая – куртка…

Делаю несколько шагов к нему и… останавливаюсь.

Он не один! Его обнимает за талию какой-то молодой мужик! Да так обнимает, будто у них это было всю жизнь! Ванька совсем не возражает!

В глазах плывёт. Неужели он… Какой же я дурак! Сопли повесил сразу… Он сказал, что ему надо меняться! Соврал… Мне соврал! А у самого есть любовник. Такой же, как он сам. Как это мерзко!

Они садятся в машину. Да… Тачка очень крутая. Куда мне с моей старенькой «Ауди»…

Всё… Хана… Аж земля под ногами заходила. Сажусь в машину, закуриваю… Мне плохо. А ведь я ему так верил! Мне даже думалось, что я сумею его вытащить из этого болота. Дурак!

Сижу на кухне и пью. Я не алкоголик, но… Чувство одиночества навалилось и согнуло. Короче, «ямщик, не гони лошадей – мне некуда больше спешить»…

Звонок в дверь. Поднимаюсь и открываю.

– Здравствуй, Саша! – Ванька радостно улыбается.

– Я вчера вечером всё видел, – сухо говорю я вместо приветствия. – Я не хочу, чтобы ты меня дальше обманывал. Уходи!

Ванька бледнеет, как полотно, весь съёживается и опускает голову.

– Саш… Я объясню… Послушай…

– Я не хочу тебя слушать, – бросаю я. – С меня твоего вранья хватит. Я всё видел своими глазами. Уходи!

Дверь закрываю прямо перед его носом.

Всё! Я снова один… в белые ночи… А как я хотел!.. Думал, что мы с ним отпразднуем его восемнадцатилетие. Придумывал, какой бы подарок ему сделать. А подарок получил сам.

Оставленные Ванькой вещи собрал в мешок. На помойку вынести не хватило духа. Я всё время думаю о нём. Настолько думаю, что даже перестал обращать внимание на окружающих женщин.

Снова хожу в «Геракл» и отчаянно качаю своё тело. Хоть там отвлекаюсь. Странно, но о сексе я почти не думаю. Тоска какая-то… Пустота! Вакуум!

Вечер.

Читаю подвернувшуюся под руку на развале книгу Мартынова о биоэнергетике. Я читаю эту книгу уже несколько дней.

С тех пор как я остался один, выгнав Ваньку, меня снова потянуло читать. Сперва перечитал пару старых книг, которые несколько лет назад вызывали у меня интерес, но убедился, что, как видно, из них уже вырос. Потом «проглотил» пару современных детективов, которые мне рекомендовали мои парни на работе. Детективы показались мне скучными. А эта книга Мартынова случайно подвернулась, и вот читаю с огромным интересом. Известно, что впитывание чужих мыслей хорошо отвлекает от своих собственных. Оказывается, биоэнергетика – чертовски интересная штука. И практически каждый человек ею обладает, но только в разной степени. Короче, сразу начал эксперименты и этим основательно измучил Димку с Лёхой на работе.

Мартынова закончил. Нашёл ещё пару книг на эту же тему. Читаю. Набираюсь ума. Много думаю об этих вещах. Анализирую свой небольшой жизненный опыт через призму полученных знаний. Оказывается, случаи, казавшиеся мне когда-то странными, находят своё объяснение через науку о биополе человека. Даже появились тщеславные мысли о том, что у меня есть к этому способности. Может, куда-нибудь походить поучиться?

Четыре месяца я без Ваньки. Не могу ничего с собой сделать – всё время думаю о нём. Снится он мне почти каждую ночь. Недавно снился почему-то в военной форме. Может, нас с ним связывает какая-то ниточка? Связующая нить… Так, кажется, говорят? А может быть, это тоже биоэнергетика? И эта самая связующая нить – какое-нибудь совпадение полей или их связь? А если наши поля связаны или совпадают, то…

* * *

Обычный день на работе.

– Здравствуйте! Кто тут главный?

– Здравствуйте. Я главный.

Передо мной стоит изящная женщина лет около тридцати. Она откровенно меня рассматривает!

– Вы что-то хотели? – прерываю я процесс.

– Да. У вас тут можно поменять передние колодки?

– Какая машина?

– «Гольф».

– Если приедете часа через два, то поменяем. Вон – подъёмник занят, – объясняю я.

– Хорошо. Я приеду.

Смотрю ей вслед. Симпатичная тёлка…

Может, я на пути к исправлению? Может, я наконец вспомнил, что являюсь мужчиной, натуралом? Вообще-то я им был всегда!

– Вот и я!

Уже знакомая клиентка улыбается, снова меня рассматривая.

– Заезжайте! – командую я, распахивая ворота бокса.

– Ой… А не могли бы вы сами заехать на моей машине? – смущённо просит она. – Я ещё слишком малоопытный водитель…

– Давайте ключи.

Машина на подъёмнике. Димка с Лёхой меняют колодки. Я в такие ремонты не вмешиваюсь из-за их простоты.

– Простите, а как вас зовут? – рука с наманикюренными ноготочками ложится на мою.

– Саша.

– А я – Наташа… Будем знакомы. Саша, вы не могли бы… ещё проверить и общее состояние моей машины? А то я купила – сама не знаю что. С рук же…

– Можно… – я пожимаю плечами, хотя чутьё мне подсказывает, что ничего криминального в её тачке нет.

– Вот спасибо! – и её ручка снова ложится на мою. Ого! Думаю, что всё это не случайно.

– Здравствуйте, мальчики! Саша здесь?

Это опять Наташа. Она уже, наверное, четвёртый раз приезжает со всякими безделицами. Только отрывает от настоящей работы.

– Здесь я, здесь! – отзываюсь из соседнего бокса, где мы капиталим движки. – Идите сюда.

– Саша, вы не посмотрите машинку ещё раз? Что-то там постукивает, – она подходит ко мне и опять кладёт свою руку на мою. Личико Наташи выражает подчёркнутую наивность и умильность.

В общем, мне уже всё понятно. Она ездит сюда из-за меня. И это совсем не потому, что я слишком высокого мнения о своих достоинствах. Наверняка это скучающая баба, желающая очередного приключения!

– Пойдёмте…

Выходим. Запускаю двигатель…

– Вроде нормально звучит…

– Нет… Во время движения, – подаёт голосок Наташа.

– Ну давайте проедемся, – без особого желания соглашаюсь я. – Только поведу я.

Катаюсь я с Наташей уже пятнадцать минут, но ничего услышать не могу.

– Саша, вы так виртуозно водите! – тихонько мурлычет она, когда я торможу около боксов.

– Я уже почти десять лет за рулём, – буркаю я. – Короче, Наташа, ничего криминального я в вашей машине не услышал.

– Простите… Мне, наверно, приглючилось, – она заглядывает мне в глаза. – Саша, а можно вас попросить ещё об одной вещи?

– Можно.

– Вы не могли бы мне дать несколько уроков езды? Вы же сами, наверное, знаете, как учат в автошколах…

– Честно говоря, Наташа, час моего времени стоит очень дорого, – строго предупреждаю я, надеясь, что это её отрезвит.

– Ой, Саша, я женщина состоятельная! Пожалуйста… – и снова заглядывает мне в глаза.

Ну заработок – так заработок!

– Ладно. Уговорили. У меня свободное время завтра вечером.

– Согласна! Я на всё согласна!

* * *

Да. Она на всё согласна. Я это замечаю и понимаю, что она действительно на всё согласна, а слово «всё», как известно, есть понятие многогранное. Катаю Наташу по городу. Вернее, это она меня катает, а я, как настоящий инструктор, советую и делаю замечания по её езде, рассказываю про особенности вождения в зимний период.

Она ежедневно вечером подъезжает к нашим боксам, я сажусь к ней в машину, и мы едем.

Надо сказать, наше общение меня даже развлекает. Я совсем не ошибся, оценив её как пресыщенную, скучающую бабёнку. Отношения наши сильно напоминают игру в кошки-мышки. Причем мышкой она назначила меня. Странно, но мне хочется дать ей себя поймать, поскольку и сам скучаю.

Мне ясно, что с её стороны – это достаточно примитивная ложь и игра с целью заполучить для себя новую игрушку. Я же должен играть роль весьма недалёкого парня, который, увидев роскошную женщину, потихоньку вязнет в её сетях. Я давно уже стал замечать за собой какое-то интуитивное распознавание ситуации «правда – ложь», и обман, даже самый утончённый, чувствую сразу. Тут же утончённости нет и в помине.

Странно только, что в случае с Ванькой я этого не почувствовал… Да чёрт с ним, с Ванькой! Не могу же я всё время себя грызть! В конце концов, он сам виноват. Короче, прочь тоску и самобичевание! Вперед, к новым приключениям! И пусть Наташа считает меня тупым мужланом! Раз природа требует – я подчинюсь. Поиграю с ней в её игру…

С Наташей всё случилось… И случилось в её загородном доме. Она может быть довольна собой, поскольку новую игрушку всё-таки заполучила. Теперь мы с ней часто туда ездим и неплохо проводим время.

Не знаю уж, как мне удаётся удовлетворять желания такой взрывоопасной и темпераментной женщины. По крайней мере, по моим наблюдениям, Наташа мной довольна. Когда она, умиротворённая, засыпает в моих руках, я лежу без сна и думаю. Думаю о том, что общение с одним Ванькой не поменял бы на сотню общений с такими бабёнками. Не могу понять, что произошло с ним, с нами… И кажется, именно тогда всё было всерьёз. Но как же тогда объяснить дальнейшее?

Заверения Наташи о своей одинокости, об отсутствии мужчины явно не соответствуют действительности. То ли она действительно считает меня законченным идиотом, то ли сама такая, но в её загородном доме я случайно, сам того не желая, нашёл достаточно следов другого мужчины.

Полагаю, что она замужем, а сюда ездит только для того, чтобы провести время с любовником.

Ну что ж! Я намерен продолжать эту игру до тех пор, пока она меня занимает, хотя и абсолютно чётко знаю, чем она закончится.

– Сашенька, а Сашенька… – лёжа в моих руках, Наташа кокетливо дует губки.

– Что случилось, моя зайка? – заботливо до тошноты спрашиваю я.

– Сашенька… Ты завтра опять поедешь на работу в свой грёбаный автосервис?

– Ну конечно, моё солнышко… Ведь на жизнь надо зарабатывать!

– На жизнь… Я же говорила тебе, что я – состоятельная женщина! Я могу содержать моего любимого мужчину.

– Но что ж я буду за мужчина, если меня будет содержать женщина? – улыбаюсь я.

– Да продай ты свои боксы! Съездим в Черногорию… Там так классно!

Да… С логикой у неё явно не в порядке. Продай и поедем! Это называется «содержать». Да и в Черногорию её уже явно кто-то катал, раз ей было там «так классно».

– Что ты, зайка… Я должен работать.

– Единственное, что ты должен, – это ублажать меня! – со смехом заявляет Наташа.

Конечно, это шутка, но в каждой шутке, как известно, только доля шутки.

– Я что, с этим плохо справляюсь? – проникновенно шепчу я и целую её.

– Ты прекрасно с этим справляешься! Ты великолепен! Жаль, что ты не мой муж, а я не твоя жена.

– Так в чём же дело? – поддерживаю я её игру. – Давай поженимся?

– Ох, Сашенька… – Наташа картинно вздыхает. – Как ты ни хорош, но давай пока побудем свободными. Разве я похожа на ветреную девчонку, которая выскакивает замуж после трёх месяцев знакомства?

– Ну вот… – я не очень натурально разыгрываю обиду.

– Сашенька… Ты обиделся, котик?

– Ладно… проехали… – бурчу я.

Она старательно меня зацеловывает.

– Сашка! Сашка! Быстро просыпайся!

Наташа отчаянно трясёт меня за плечо, потом даже лупит по щекам.

– Что такое? – сперва не понимаю. – Что случилось?

– Вставай! Вставай скорее! И уходи!

У неё такой вид, какого я ни разу не видел. Что-то требовательное, жёсткое в лице.

– В чём дело, зайка? – задаю я вопрос, но догадка сразу меня осеняет.

– Какая зайка! Кончилась зайка! Уматывай! – И злая гримаса на лице.

– Ты хоть кофе мне сделай на дорожку! – провокационно прошу я, уже придя в себя и понимая, что игра вступает в заключительную фазу.

Так приятно разыгрывать из себя влюблённого тюфяка!

– Иди ты в жопу со своим кофе! Вали отсюда! Муж приедет, от нас мокрого места не оставит! – кричит Наташа.

– Так ты же свободная женщина? – изображаю я непонимание.

– Ты ещё и кретин! Давай одевайся! А то выкину все твои шмотки. Голым пойдёшь!

Смотрю в её лицо. Вот так выглядит лицо его превосходительства Обмана. Всё без прикрас. Специально не спеша одеваюсь. Деловито проверяю карманы. Всё на месте. Ничего не оставил.

– Ну прощай, зайка! – я хмыкаю и добавляю совершенно искренне: – Приятно было поиграть!

– Козёл неотёсанный! – бросает она мне вслед, когда я выпрыгиваю в окно.

До железнодорожной станции километров пять. Сюда я приехал на её машине. Придётся идти пешком. Сколько времени? Шесть утра! Вот и хорошо – значит, электрички уже ходят. Апрельская грязь чавкает под ногами. Моросит холодный дождь… Господи! Какое же у меня хорошее настроение! Будто гора с плеч! Иду и смеюсь. Мне весело! Навстречу мчатся фары. Наверное, Наташкин благоверный едет к милой жёнушке…

А вот когда я расстался с Ванькой, у меня веселья не было… Ванька… Где он сейчас? Что с ним?

Опять Ванька… Настроение катастрофически падает.

* * *

В вагоне напротив меня сидит молодая женщина и читает. На первых электричках никогда не бывает много пассажиров, и в этом вагоне их вряд ли наберётся с десяток.

Без всякой задней мысли разглядываю её. Довольно миловидна, но ничего особенного… Кольцо на пальце. Замужем, значит. Значит, не одна…

Поднимаю воротник промокшей куртки. Съёживаюсь в ожидании тепла.

Очевидно, почувствовав мой взгляд, женщина поднимает на меня глаза от книги. Не отвожу своего взгляда, хотя и чувствую, что по щеке слеза побежала, и мы достаточно долго смотрим друг на друга.

– Простите… У вас что-нибудь случилось? – вдруг спрашивает она участливо.

Даже вздрагиваю. Надо же!

– Почему вы так решили? – буркаю я, отводя взгляд.

– У вас какой-то потерянный взгляд, несмотря на то что вы меня изучаете, – она мягко улыбается.

Опять же интуитивно чувствую в ней участие.

– Есть немного…

– Знаете… У меня тоже не всегда всё хорошо складывается в жизни, но поверьте, всё проходит и жизнь налаживается…

Сказанное, конечно, банальность, но желание моей невольной спутницы успокоить меня и как-то поддержать дорогого – стоит.

– Вы, конечно, правы… И что жизнь полосатая, я тоже слышал, но как её дождаться – белой полосы?

– Главное – верить, что белая полоса обязательно наступит! – она даже книгу прикрыла, разговаривая со мной.

– Вы думаете? – пессимистично спрашиваю я.

– Непременно! – и сама смотрит мне в глаза. – Я в этом убеждена!

– Вашими бы устами… А можно спросить?

– Конечно, спрашивайте, – очень легко разрешает она.

– А почему вы так запросто со мной? Всё-таки незнакомый мужчина…

– Ну что вы… Вы совсем не тот человек, которого надо бояться. Вы не страшный. Думаю, вы сильный, а потому – добрый. Только какой-то потерянный…

– Неужели это так видно? – фактически признаюсь я.

– Мне видно. Другим – не знаю. Извините, вас как зовут?

– Александр. Саша.

– А я – Лена. Вы не подумайте, что я клеюсь к симпатичному парню. Мне кажется, что вам сейчас нужно человеческое участие.

– Наверное, вы правы. Именно человеческое участие мне нужно. Видите ли, я привык всегда быть сильным, служить опорой… А так получается, что опора сейчас нужна мне самому.

– Мне всегда казалось, что некоторые сильные люди как раз в пиковых ситуациях и нуждаются в поддержке. Они оказываются морально не готовы к серьёзным потрясениям, поскольку привыкли повелевать ситуацией.

– Вы, наверное, психолог? – с лёгкой иронией спрашиваю я.

– Я бы сказала – любитель психологии, – серьёзно отвечает она и вдруг улыбается. – Признаюсь, многие мои подруги и друзья специально приходят ко мне, чтобы поделиться своими проблемами. Мы долго разговариваем, и им становится легче. Иногда даже находятся пути выхода из сложных ситуаций.

– Знаете… – я несколько мнусь. – В своей жизни я ещё ни разу ни с кем не делился своими проблемами. Как-то не получалось. Может, не находилось подходящего человека…

– Предположу, что вы сами не очень этого хотели или поводы были незначительными. Верно?

Ох, как она права! Если проанализировать мою странную, а порой бесшабашную жизнь, то часто ли я попадал в ситуации, которые меня поглощали полностью? Скорее – нет. А сейчас… Все мысли только о Ваньке.

Почему я так спокойно пошёл на эту авантюру с Наташей? Мне показалось, что, заполнив своё время, я перестану о нём думать. А ведь не получилось! Всё вернулось на круги своя. Сосредоточенно молчу, углубившись в свои мысли, а Лена только смотрит на меня с участием.

– А можно, я вам всё расскажу? – задаю вопрос и сам себе удивляюсь.

До города ещё почти полчаса ехать, а поездные попутчики тем и хороши, что с ними можно, как у Розенбаума, «душой раздеться».

– Конечно! – очень спокойно соглашается она и прячет книгу.