Текст книги "Право Истинных (СИ)"

Автор книги: Алексей Герасимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)

– Сара сказала, что найдет Касарра и выяснит, что случилось с Лианой, даже если придется резать его шкуру на полосы. Мы не сдадимся, Лёнь. Мы все будем искать ее.

Эти слова должны бы принести утешение, но вместо этого они только усиливали страдания. Во мне что-то снова ломалось, словно хрупкий лёд под ногами. Я не мог больше сидеть здесь, ощущать свою беспомощность. Каждый миг бездействия – это еще один гвоздь в гроб надежды. Я должен действовать.

Я резко встал, порываясь выйти из комнаты, но меня остановили слова Марка, неподвижно застывшего на своей кровати. Его присутствие было настолько неприметным, что я даже не видел его.

– И куда ты собрался, друг? В город? Ты же понятия не имеешь, кого нужно искать и где именно. Этерия огромна, и не в каждом проулке тебя встретят с розами. Ты сам знаешь, криминальный мир не прощает ошибок. Нам в данный момент нужна не эта самонадеянная безрассудность, а четкий план. Пожалуйста, подумай над этим.

Я остановился, понимая, что Марк прав.

Но что делать с чувством, что разрывало меня на куски?

Эта беспомощность, это ощущение, что я ничего не могу изменить, не могу помочь... Не в силах выносить траурную атмосферу в комнате, я вышел и пошагал куда глаза глядят. В какой-то момент оказался в каморке бабушки Риты.

Она смотрела на меня с тревогой и пониманием.

– На тебя больно смотреть, мальчик мой, – ее голос звучал, как первоклассное успокоительное, ее рука осторожно коснулась моего предплечья.

И тут я окончательно не выдержал. Горло сжалось, и слёзы сами потекли по щекам, будто прорвалась плотина, не выдержав внутреннего давления. Я упал на колени, уткнувшись лицом в подол бабушки, и рыдал так, как никогда раньше. Слова, чувства – всё перемешалось в горле, и я мог только прерываться на всхлипы и горевать.

В голове крутились тысячи мыслей, но одна особенно громкая: «Я не могу ее потерять. Не сейчас, когда я нашел ее. Она – моя пара, моя половина. Как я могу жить дальше, зная, что ее больше нет? Я боюсь этой пустоты, боюсь навсегда остаться один, без тепла, без ее силы рядом. Эта неизвестность – худшее, что могло случиться со мной, она словно разрывает на части, не давая ни минуты покоя».

– Лиана... она... я не знаю, что с ней, бабушка... – хрипел я сквозь слёзы. – Я не могу... Я не хочу ее потерять... Только не теперь...

Бабушка Рита медленно гладила меня по голове, ее руки овевали теплом и спокойствием, ее голос был мягок и нежен.

– Тихо, Лёнечка, тихо, – шептала она, прижимая меня к себе. – Ты должен верить в свою пару, мальчик мой. Я не чувствую, что она пересекла порог изнанки этого мира. Она жива, где бы сейчас ни была. Ты найдешь ее. Ты просто устал. Успокой свое сердце. И волчонку дай отдохнуть. До рассвета еще пара часов. Утро вечера мудренее.

В словах бабушки было что-то, что заставляло верить, что у меня всё еще есть шанс. Она позволила мне выплакаться, не торопила, просто продолжала гладить, и я, истощенный, позволил себе сломаться, хотя бы на этот миг.

Потом я обязательно встану и пойду дальше. Ради нее.

Но сейчас... сейчас я просто ребенок, потерявший самое дорогое. Я поглубже уткнулся в ткань юбки старушки, радуясь, что даже в самые темные моменты жизни рядом снова есть кто-то, кто готов меня поддержать. Эта мысль стала для меня якорем, удерживая от сплавления в бездну отчаяния.

Я встал, поцеловал бабушку в щёку и вернулся обратно в кровать. Не знаю, кого мне благодарить, но больше снов в эту ночь я не видел.

***

Утром следующего дня нас всех, кроме Марка, снова вызвали в кабинет ректора. Однокурсники, что шли на первую лекцию сочувственно провожали нашу процессию взглядом. Я же чувствовал лишь то, как глухое ощущение тревоги гудит в сердце. Снова нас ждут разговоры о «планах», «стратегиях» и прочих пустых словах, звучащих как издевка. Я не мог избавиться от предчувствия, что нас снова попытаются загнать в клетку бездействия. Никакой реальной надежды, никакого движения.

Войдя в кабинет, я застал там Гильдора, Гримхалка, Элерриона и Сару. Их взгляды были тяжёлыми, а в кабинете царила атмосфера подавленности. Стало ясно, что никто из руководства не спал, и до нашего появления наверняка обсуждали пропажу Лианы. Я встал, опершись на спинку стула, и терпеливо ждал, пока все соберутся.

Несмотря на очередное ЧП, Гильдор выглядел достаточно бодрым и, как обычно, элегантно одетым. Его сдержанная осанка и уверенный взгляд лишь подчеркивали разрыв между его спокойствием и бурей моих эмоций. Эти ровные интонации в голосе только больше выводили меня из себя.

Где же та ярость, что должна была бы гореть в каждом из нас, когда речь шла о Лиане?

Казалось, спокойствие ректора предназначено, чтобы нас убаюкать, успокоить, заглушить желание действовать.

– Мы обсудили сложившуюся ситуацию, – сказал он, обведя взглядом присутствующих, – и пришли к выводу, что, несмотря на отсутствие доказательств того, что Лиана жива, считать мертвой ее мы не станем. До тех пор, пока у нас есть хоть какая-то надежда, мы обязаны ее найти.

Эти слова пролетели мимо меня, не вызвав ни малейшего облегчения. «Надежда» – глухая, пустая, почти насмешка. Да, надежда. Но сколько времени мы будем тянуть, прежде чем сделаем что-то реальное? Во мне закипала злость, словно огонь, раздуваемый ветром сомнений и страха. Я едва сдерживался, чувствуя, как внутри бурлит котел гнева.

Гильдор продолжил:

– Сарассис, – он обратился к нагине, на лице которой отпечаталась бессонная ночь, – я хочу, чтобы ты подняла свои связи и приложила все усилия в поисках этого наемника. Он единственный, кто точно знает судьбу Волкосветовой. Тебе не нужно ведь объяснять, что следует быть предельно осторожной. Если принцесса всё еще у него, то ее жизнь будет напрямую зависеть от твоих действий.

Сара взглянула на меня, в ее глазах была видна приличная толика сомнений. Она была готова искать, рисковать жизнью ради Лианы, но, видно, не знала, с чего начать.

А потом Гильдор продолжил:

– Что касается остальных... всем вам необходимо продолжить свое обучение. Пребывание в неизвестности убивает разум, а учеба позволит отвлечься от тяжких мыслей. Выход в город вам не рекомендован. Мы не можем позволить себе потерять еще больше студентов.

Эти слова стали последней каплей.

Обучение?!

Неужели он думает, что я буду спокойно сидеть за партой, когда каждая клетка моего существа кричит от боли и желания найти ее? Как он может хотеть, чтобы я делал вид, что всё в порядке, пока Лиана, возможно, где-то кричит от ужаса или, что еще хуже, страдает под пытками в ожидании спасения?

Меня захлестнул гнев, ярость вспыхнула, словно пламя, и я уже не мог больше сдерживаться.

– Это что, шутка?! – мой голос прорезал тишину, как нож.

Я видел, как все взгляды в комнате обратились ко мне, но мне было глубоко наплевать.

– Вы хотите, чтобы я делал вид, что ничего не случилось, пока моя пара находится неизвестно где?! С хрена ли?! Я так не могу. И не буду! – голос дрожал от напряжения, и каждый мускул в теле напрягся до боли.

Майя прикоснулась к моей руке, видимо, пытаясь утихомирить, но я резко оттолкнул ее, сделав шаг к столу ректора.

– Отпустите меня на поиски, или я уйду сам! Клянусь, я не останусь в академии ни минутой дольше. Можете меня хоть сейчас же отчислить! Плевать!

Элеррион, стоявший рядом с Гильдором, поднял руку, пытаясь успокоить меня.

– Леонид, я понимаю твои чувства, но мы должны действовать с холодным разумом. Ты новичок в этом мире и не знаешь, где искать и кого нужно спрашивать. В конце концов, это опасно... – он говорил тихо, но я уже не слушал.

Я резко оборвал оборотня по ментальной связи, как будто надавил на рычаг, выключая звук. Понятия не имею, как это получилось. Оборотень изумленно на меня посмотрел. Внутри же всё клокотало. Мысли неслись одна за другой слишком быстро, чтобы зацепиться за нужную, но каждая из них кричала об одном – я готов на всё, чтобы найти Лию.

Хватит слов!

Хватит ожиданий!

Я был готов идти по головам всех, кто встанет на моём пути.

– Если вы не отпустите меня, я всё равно найду способ сбежать, – заявил я, стараясь держать голос ровным. – И никакая защита академии не остановит меня. Уж поверьте. Я сделаю это с вашим одобрением или без него.

Тишина снова прокатилась по кабинету. На этот раз попыток переубедить меня уже не было. Майя и Северрин, которые стояли чуть поодаль, сделали шаг вперед.

– Леонид прав, – поддержала Майя. Ее голос был жестким, но в нём ощущалась нотка заботы. – Он не успокоится, пока не найдет Лиану. И мы не можем просто сидеть и ничего не делать. Позвольте нам всем вместе пойти и сопровождать Леонида.

Северрин поспешил вставить и свои пять копеек. Его голос был тихим, но твердым, не терпящим возражений:

– Я пойду за Лианой куда угодно, без малейший сомнений. Мы должны сделать всё, чтобы найти принцессу. Он ее ПАРА, а я – ее БРАТ. Мы не можем бездействовать.

Сарассис прокашлялась, привлекая к себе внимание ректора.

– Лэр. Я понимаю чувства ваших студентов и готова присматривать за ними, не жалея хвоста.

Гильдор тяжело вздохнул, его глаза потемнели, как небо перед бурей. Я приготовился к физическому или психологическому воздействию от дракона. Однако ректор как-то резко расслабился, растекаясь всей спиной по спинке кресла, и посмотрел мне в глаза. В этом взгляде я неожиданно увидел не только смирение, но так же и то, что он сознает – меня не остановить.

– Хорошо, – наконец, согласился он печальным голосом, словно каждое слово давалось с усилием. – Истинную кровь невозможно остановить. Если вы так решили, я не стану препятствовать. Леонид, ты можешь отправиться на поиски, а Северрин с Майей приглядят за тобой. Прошу вас, быть осторожными и тщательно планировать каждую вылазку. Планировать каждый свой шаг и докладывать о результатах будете Элу. Это непростая задача, и опасности могут подстерегать вас повсюду.

– У меня будет одно условие, – внезапно произнес Сереброзвезд, глядя мне прямо в глаза. – Ты не забросишь наши уроки магии, Леонид. Поверь, это пойдет на пользу как тебе, так и вашим поискам.

Я кивнул, чувствуя, как на меня обрушивается волна облегчения, словно ледяная вода, гасящая огонь.

– Спасибо, лэр Гильдор, – поблагодарил я, и мои слова прозвучали искренне. – Мне кажется, Марк также захочет к нам присоединиться. Мы вместе найдем ее, чего бы это ни стоило.

– Вот-вот… – пробурчал едва слышно ректор, – как раз цена этих поисков меня больше всего и беспокоит.

Глава 14. Лишь изведав терзанья сам, получаешь о них представленье

Здоровый дух не станет мучить душу,

Со злом мириться не позволит, будет бить.

А тот, кто в океане мук нащупал сушу,

В других стремится боль свою вложить.

Мы договорились встретиться с Сарой после обеда возле «Алитайских Топей». Она планировала переложить дела лавки на плечи единственного сотрудника и определиться с направлением поисков. Майя, видя мое нетерпение, предложила не маячить попусту, а посвятить пару часов занятиям по магии крови.

Тренировки – последнее, чего мне хотелось в данный момент, но, дав слово преподавателю, я всё же поплелся к нему в кабинет.

Элеррион сидел в своем кресле, плечи были опущены, глаза закрыты. Он выглядел вымотанным. Судя по неподвижности, он либо медитировал, либо пытался обрести хотя бы малую часть внутреннего спокойствия, которое он, похоже, потерял вместе с нами. Пришлось вежливо покашлять.

– Хорошо, что пришел. Ну что ж, Леонид, попробуем еще раз? – его голос звучал ровно, но в нём ощущалась усталость, которая, казалось, просачивалась из нас обоих.

Элеррион кивнул, приглашая меня подойти ближе.

Я встал напротив стола, а оборотень начал объяснять, как направлять энергию крови, как ее чувствовать и контролировать. Я честно пытался сосредоточиться, но слова казались не более чем отзвуком.

Волк внутри категорически не желал слушать. Он злился, рвался наружу, требовал действия, движения, поиска. Он не понимал, почему мы тратим время на тренировки, когда Лиана всё еще где-то там и нуждается в нас. Я пытался утихомирить его, пытался вернуть себе хотя бы малую часть прежнего спокойствия, но ничего не выходило. Кровь отзывалась тяжёлым глухим гулом, но не подчинялась.

– Леонид, соберись, – голос Элерриона прозвучал твердо, но в нём не было ни укора, ни осуждения. Он явно осознавал, что происходит. – Ты должен быть готов работать с волком, а не против него.

– Я не могу! – мой резкий крик разнесся по кабинету, отражаясь от стен, словно эхо собственной безысходности.

В глазах Элерриона мелькнуло удивление.

– Я не могу, понимаете?! Волк не хочет этого, он хочет только ее искать! Как я могу чему-то учиться, когда ее нет рядом?!

Элеррион продолжал сверлить меня взглядом, его лицо оставалось спокойным, но в глазах промелькнуло нечто похожее на жалость. Он встал, подошел ближе и положил руку мне на плечо. Тепло ладони ощущалось как пытка, оно не приносило успокоения, только добавляло тяжесть в груди.

– Тебе нужно взять себя в руки, Леонид. Если ты хочешь спасти Лиану, нужно стать сильнее. Магия крови – это сила, которая может помочь тебе. Но если ты не остановишь хаос внутри, ты потеряешь и ее, и себя.

Я вырвал плечо из его хватки, отступая назад, словно каждый сантиметр отдалял меня от слов, которые я не хотел слышать.

– Простите, лэр… Я не могу... этого сделать сейчас, – бросил я оборотню и поспешно вышел из кабинета.

Злость, смешанная с отчаянием, раздирала на части, и я не мог оставаться там ни на секунду дольше. Мне нужно было начать действовать.

***

Дни пролетали стремительно, растворяясь в тумане памяти. Мы обшаривали огромный город, район за районом, от одной таверны к другой, от одного информатора к следующему, но всё это напоминало битье головой о стену. Каждый день Сарассис получала новую информацию, которую следовало проверить. В ее глазах не затухал огонь решимости, и она вела нас по улицам, словно гончая, взявшая след. Мы шли следом, и каждый новый день во мне зарождалась искра надежды, которая к вечеру гасла.

И в этот раз – пустота.

Пыльные подвалы, зловонные закоулки, грязь, безнадега и никакого Касарра. Казалось, что он призрак, ускользающий от нас, не оставляя следов, не давая даже шанса ухватиться за что-то реальное. Каждый вечер я падал в кровать, ментально звал свою пару, срывая внутренний голос.

Но, увы…

Дней через десять, когда мы возвращались после очередного бесплодного рейда, я был истощен до предела. Ноги не слушались, словно увязали в болотной трясине. В этот момент я столкнулся с Эмили. Она стояла возле входа общежитие, смотрела на меня с тревогой и нежностью. Майя с Севой скрылись за дверью, тактично оставив нас одних. Мое сердце сжалось, словно от боли, которую я больше не мог вынести. Ее улыбка когда-то могла заставить меня забыть обо всех проблемах хоть на мгновение. Но сейчас я не мог улыбнуться. Не мог найти в себе ни капли тепла. Мое лицо стало каменным, а внутри всё разрушилось.

– Леонид... – ее голос был мягким, теплым, но больше не согревал меня.

Она осторожно подошла ближе.

– Я не видела тебя в последнее время... Ты так изменился.

Я молчал.

Что я мог ей сказать?

Что внутри меня царит пустота и боль? Что каждая секунда без Лианы разрывает меня на части? Я не мог произнести этих слов. Она этого не заслужила.

Эмили подошла ближе, положила руку мне на плечо, ее тепло казалось почти чуждым.

– Я всё понимаю, – прошептала она, ее глаза были полны боли и сочувствия. Она видела меня насквозь, видела, как я разрываюсь между надеждой и отчаянием. – Может, нам лучше остаться просто друзьями? Я не хочу стать для тебя грузом, Лёня. Я же вижу, что твое сердце окончательно принадлежит другой. Я верю, что ты найдешь Лиану! Главное, сам не теряй эту веру.

Она улыбнулась, но в глазах стояли слёзы. И прежде чем я успел сказать хоть слово, она развернулась и ушла, исчезая сумраке парка. Я стоял, глядя вслед, и чувствовал, как внутри что-то окончательно разрывается. Еще один человек, которого я потерял. Еще одна нить, которая порвалась.

Я вернулся в общежитие, чувствуя себя пустой оболочкой. Волк внутри метался, ДраКоша что-то говорил, кажется, просил меня что-то съесть, но его слова не доходили до моего сознания, словно приглушенные гулом внутренней боли и отчаяния. Я не мог больше слушать. Проще лечь спать.

Но ночь приносила лишь очередной кошмар: лес пуст, ее запах исчез, нет ничего, кроме холода и пустоты.

Настало очередное хмурое утро, и впереди ждал еще один день в депрессии и в бесплодных поисках. Я молча оделся и отправился в город. Я не мог позволить себе сдаться. И волчонок поддерживал меня в этом. Если где-то там есть хотя бы малейший шанс вернуть Лиану, я должен его найти, чего бы мне это ни стоило.

Этот город давил на меня. Узкие улочки, кишащие крысами, серые здания с облупившейся штукатуркой, сырость, вечный запах гари и тухлой воды. Здесь нет ни капли тепла, ни единого проблеска света. Когда раньше я посещал столицу, то видел место, полное света, где каждый уголок излучал счастье и радость. Я подмечал его широкие солнечные улицы, улыбки прохожих, звуки музыки, доносившиеся из каждого угла. Но всё, что я вижу теперь, – это грязь и тьма, отчаяние и боль.

Этот город высасывал из меня остатки веры, каждый его уголок был пропитан холодом и безразличием. Я снова пытался сосредоточиться на своих чувствах, уловить хоть малейший след Лианы, но в этом проклятом месте всё будто было затянуто грязной пеленой. Ощущения тусклые, приглушенные, как будто город сам не хотел, чтобы я нашел ее. Никаких откликов, никакой связи. Только пустота, заполняющая меня изнутри. Иногда чудилось, что эта пустота поглотит меня полностью, а вместе с ней исчезнет и надежда найти Лиану.

Сарассис уже четвертую неделю вела нас вперед. Я удивлялся ее целеустремленности. Ее осанка всё такая же прямая, движения выверенные и резкие, как у ползучего хищника, готового к броску. Ее решимость была заразительна, но спустя столько дней даже она не могла затмить ту пропасть, что поселилась во мне.

Лорен брел чуть позади, мы с ним старались держать оба фланга, прикрывая группу. Северрин рядом с Сарой, его руки в постоянном напряжении, как будто он готовился защищаться или атаковать в любую секунду.

Мы все уже на пределе, каждый из нас вглядывался в лица прохожих, выискивая облик Касарра. Где-то рядом семенил и ДраКоша, невидимый для глаз, но его эмоции я считывал без проблем.

Сегодня мы отправились к одной из таверн, о которой упоминал Брогар. Он говорил, что там можно узнать кое-что про Касарра, если задавать правильные вопросы и не показывать слабости. Таверна оказалась такой же, как и весь город, – облупленные стены, старый, давно не мытый деревянный пол, запах кислого пива и застоявшегося страха. Стены будто впитали в себя уныние и страдания тех, кто был здесь до нас.

Сарассис уверенно вошла внутрь, ее глаза тут же начали бегло осматривать пространство. За столами сидели местные – грубые, хмурые, с глазами, полными подозрения и усталости. Я ощущал, как на нас смотрят, изучают, как оценивают, кто мы и что нам надо. Ненавижу этот взгляд, полный скрытой угрозы, этот настороженный шепот, который словно разрывает воздух. Сара подошла к стойке и заговорила с трактирщиком, толстым и краснолицым, явно привыкшим к любым посетителям. Его глаза были пустыми, будто ему всё равно, что мы ищем. Но что-то в тоне Сары заставило его напрячься. Эта девушка могла говорить так, что даже самые равнодушные начинали бояться.

Я не слышал, что именно она сказала, потому что следил за толпой. Северрин тоже был напряжен, его глаза шарили по темноте за столами, выискивая что-то, что могло бы намекнуть на присутствие опасности. Лорен стоял чуть позади, его рука небрежно лежала на рукояти кинжала, а лицо оставалось холодным и спокойным. У меня же внутри всё кипело. Неизвестность разрывала на части остатки терпения. Я чувствовал, что в любой момент могу сорваться, и только ДраКоша в голове удерживал меня на грани.

«Спокойно, бро, – тихо произнес он, и я ощутил, как его магия мягко касается моего сознания. Он словно пытался обнять меня изнутри, обернуть свою теплую энергию вокруг моей боли. – Мы найдем ее, не сейчас, так чуть позже».

Но моя человеческая половина уже в это слабо верила. Эта вечная беготня, эти многочисленные зацепки, которые приводили в никуда... Еще один человек из клоаки этого города, еще одна ложная наводка. Вот и трактирщик покачал головой, глядя на Сару вновь пустыми глазами.

Мы вышли и встали у таверны, ёжась от сырости. Снег к концу февраля больше напоминал грязную вату, хлюпая под ногами. Мы снова остались ни с чем.

Всё произошло молниеносно. Дверь таверны с грохотом открылась. Один из местных, тот, что сидел у дальнего столика, резко бросился к нам, в руке что-то блеснуло.

Нож!

Я не успел ничего понять, только услышал ментальное предупреждение Севы, и всё вокруг замерло. Лорен успел первым – его кинжал перехватил руку нападавшего, но всё же лезвие врага нашло цель. Северрин вскрикнул, его рука была порезана. Кровь – это яркое пятно на сером фоне улицы – тянулось вниз, капало на землю.

– Назад! – Сарассис рычала, ее глаза вспыхнули яростью.

Быстрым, как молния, движением она уже схватила врага, прижала к стене, а Лорен добивал его точным ударом в бок. Я слышал, как он хрипел, и чувствовал, как внутри меня всё сжималось.

Еще один враг, еще одна смерть, но мы ни на шаг не приблизились к Лиане.

Северрин осел на землю, держась за руку. Его лицо исказила боль, но он смотрел на нас, пытаясь улыбнуться.

– Всё нормально. Я в порядке, – выдавил он.

Я увидел побледневшее лицо друга, как дрожало его тело.

Сева, зажав рану рукой, спросил нагиню:

– Возможно, это был сообщник Касарра?

– Увы, – произнесла Сарассис, презрительно глядя на остывающий труп. – Этот отголосок из прошлого по мою душу. И как я его не заметила?

Я потянул Севу за здоровую руку, помогая подняться. Лорен выхватил из кармана кусок ткани и забинтовал рану. День поисков сорван, придется нам возвращаться. Хотя волк внутри требовал продолжения, требовал найти Лиану, спасти ее, чего бы это ни стоило. Нетерпение, смешанное с отчаянием, разрывало меня на части. Я мысленно начал ругаться с этой эгоистичной скотиной.

Пока Лорен помогал Северрину добраться до академии, я шел рядом, чувствуя, как внутри всё разрывается от злости и отчаяния. Каждый шаг, каждый взгляд на разбитые гнилые улочки города вызывали во мне глухую ненависть. Этот город превратился для меня в место, где умирали мечты. И я боялся, что одна из них – моя Лиана, тоже может исчезнуть окончательно в этой тьме. Я не мог это принять. Я не мог с этим смириться. Близилось очередное полнолуние, и волк внутри меня доминировал всё сильнее, терзая нашу общую душу.

Док, уже не задавая вопросов, забрал пострадавшего к себе в кабинет. Он за этот месяц уже раз десять латал наши поврежденные шкурки. Я же не хотел возвращаться в свою комнату, брел по парку куда глаза глядят. В небе слышались раскаты грома первой весенней грозы. Подняв взгляд, я оценил синеву туч, что двигались со стороны северной горной гряды. Разряд молнии, разрезающий мрак облаков, подействовал на мозг, словно увесистый подзатыльник!

Твою мать! Вот же дебил!

Как я раньше не подумал об этом?! Можно же обратиться за помощью к тому, кто имеет за плечами бесценный опыт в электрической магии. Ксаверий мог быть единственным, кто действительно знает, что мне делать. Я не стал возвращаться обратно и ринулся в сторону входной арки. Создавать портал через сердце в нынешнем своем состоянии я опасался.

Старый подвал встретил меня привычной тьмой и сыростью. Я активировал светокамень, и пространство осветило мягким светом, в котором всплыли знакомые обветшалые стены, запах плесени и аскетичная обстановка. Здесь, в этом старом помещении, мне всегда казалось, что время замирает, будто исчезая за пределами реальности.

Ксаверий, как всегда, появился внезапно. Его силуэт вырисовывался в конце комнаты, и он выглядел почти таким же, каким я его видел в последний раз, только глаза стали острее, а взгляд тяжелее. Он взглянул на меня, его лицо застыло, когда он увидел мое состояние.

– Что с тобой, Леонид? – голос Ксаверия прозвучал глухо, в нём не было привычной насмешливой нотки, только серьезность и, кажется, легкая тревога. – Я решил, что ты не жаждешь общаться со старым магом, но, судя по твоему состоянию, причина явно в другом.

Я пытался заговорить, но слова давались тяжело. Сбиваясь, я рассказал учителю о Лиане, о том, как ее похитили, о наших безуспешных поисках и том, что я чувствую, как теряю ее всё больше с каждым днем.

Он слушал молча, и я видел, как его лицо постепенно менялось, мрачнело. Затем, когда я закончил, Ксаверий внезапно вскочил. Его глаза метали молнии, а магический фон вокруг нас заполыхал, словно бушующий шторм.

– Как они посмели?! – его голос эхом разнесся по подвалу.

Магическая энергия, что исходила от старика, заставила мою волю вздрогнуть. Это был гнев, подобного я никогда прежде не видел. Гнев, настолько сильный, что каждый мускул в моём теле напрягся, не в силах двигаться. Я чувствовал, как электричество заполняет воздух, и понял, что Ксаверий не сможет удержаться, если сейчас не успокоится. Через несколько долгих мгновений его дыхание стало ровнее. Он закрыл глаза и сделал шаг назад, обуздывая свою ярость.

Снова взглянув на меня, он уже говорил тихо, но в каждом слове ощущалась сталь:

– Леонид, если твоя связь с Лианой существует, то ты должен искать ее в облике волка. Связь с истинной парой невозможно скрыть никакой магией. Чувства волка не обманешь – следуй инстинктам своего зверя. Однако тебе придется полностью ему уступить свое тело. Только так ты сможешь найти ее.

Я шокированно кивнул, ощущая крохотный проблеск надежды среди беспросветной тьмы. Ксаверий подошел ко мне ближе и положил руку на мое плечо, его глаза снова были серьезны и спокойны.

– Я разберусь с теми, кто за этим стоит, сынок, – произнес он тихо, но в его голосе звучала угроза, способная заставить задрожать любого. – Я обещаю тебе, Леонид. Они пожалеют, что проигнорировали меня.

Только тут до меня дошел смысл сказанных магом слов.

«Стоп! Что он имеет в виду? С кем разберется? Он знает причастных к похищению Лии? Неужели мой наставник электромагии замешан в этом? Или я что-то неправильно понял. Голова в последние дни плохо соображает…»

Я не успел задать Ксаверию уточняющий вопрос. Он сделал шаг назад, и пространство вокруг него начало вибрировать. Портал открылся за его спиной, темный и манящий, словно воронка, ведущая в неизвестность. Ксаверий обернулся на мгновение, кивнул мне и исчез, оставив меня одного в этом холодном мрачном подвале, но теперь с реальным планом.

Я должен последовать инстинктам своего зверя!

Благо полнолуние уже завтра. Ждать не придется. Я отдам свое тело в его полное распоряжение. Ради Лианы, ради нашей связи – чего бы это ни стоило.

***

К следующему полнолунию Элррик окончательно восстановился. Боль и слабость, терзавшие тело, наконец, отступили, уступив место ярости и жестокой решимости. Впереди образовалась новая цель, и он приступил к тренировкам, словно одержимый. Каждое движение оттачивалось до совершенства, каждая атака и защита отрабатывались с неистовой силой. Альфы канцлера ежедневно опустошали запасы придворного лекаря, зализывая раны после жестких тренировок с вожаком. Проигранная схватка с попаданцем не давала ему покоя, напоминая о том унижении и боли, которые он испытал. Страх нового поражения жёг изнутри, и этот страх лишь подпитывал ненависть.

Каждую ночь, когда Элррик закрывал глаза, перед ним возникала та самая вспышка из молний, разрывающая его изнутри. Он навсегда запомнил это чувство, когда электромагия проникла в каждую клетку тела, заставляя всё естество пылать мучительной болью. Он не мог забыть эту боль, она преследовала, становясь навязчивым кошмаром. Мысли о возможном повторении разъедали разум, толкая всё глубже во тьму. Он должен был стать сильнее. Любой ценой. Он не допустит больше слабости, не позволит врагу увидеть его уязвимым. Вся его жизнь теперь сводилась к одной-единственной цели – победить в предстоящей схватке.

Однако обязанности канцлера не отпускали, требуя к себе не меньшего внимания. За этот месяц Элррик всё чаще сталкивался с проблемами, которые требовали его вмешательства в Лунории. Он подмечал, что жители не испытывали к нему должного уважения. Их отношение зачастую строилось на страхе, а не на преданности, как это было с Дамирром. Это злило Элррика, и злоба росла, как гнойная рана.

Однажды во время визита в Винтергард – один из городков восточных территорий, призванного продемонстрировать его власть и величие, толпа местных полукровок, людей и оборотней начала шуметь, возмущаться, требуя защиты от бандитов, захватывавших мелкие поселения в округе. Эти бандиты были не просто мелкими воришками – они грабили деревни, нападали на караваны, что вызывало растущее недовольство среди жителей. Элррик был вынужден усилить местный отряд стражников волками своей гвардии, но даже тогда стражники жаловались на нехватку ресурсов и плохую координацию. Их жалобы лишь усиливали его ярость.

Этот сброд людей с полукровками не понимал, сколько он делал для их безопасности, не оценил его усилий. Они требовали большего, сколько бы он ни дал, и это требование – вызов его власти, возбуждало в нём непереносимое презрение. Даже собственная гвардия временами казалась ему недостаточно верной. Он видел сомнения в глазах, ощущал холодные взгляды, которыми они обменивались, когда он проходил мимо. В их поведении сквозила скрытая угроза – неуверенность в его праве командовать, неуверенность в его способности вести Лунорию к благополучию. Сомнение, которое прорастало в душах подчиненных, словно сорняк, подтачивало его амбициозность.

Лоррентию с дочерьми так и не удалось обнаружить. Канцлер был уверен, что они не достигли клана Северных – его агенты в стае Свигорра не обнаружили ни малейшего следа беженок. Это значило лишь одно: они, скорее всего, погибли. Этот факт его полностью удовлетворял. Их смерть устраняла потенциальные риски. Теперь никто не сможет использовать их в качестве знамени сопротивления, никто не бросит ему обвинений, заявляя права на трон. Его мать так же принесла хорошие новости: ее человек решил вопрос с Лианой. Холодная уверенность в глазах Торры наполняла Элррика удовлетворением. Принцесса больше не представляла угрозы, а значит, корона обязана будет принять победителя схватки. Никто больше не встанет на его пути. Оставалось лишь подготовиться к предстоящему поединку.