Текст книги "Лось 1-1 (СИ)"

Автор книги: Алексей Федорочев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Глава 10

Мы с Максимом сидели на клочке неистоптанной травы, прислонившись спинами к стене штабной палатки. Всем было не до нас. Военные суетились вокруг своей техники, готовя ее к обратному путешествию. Аэродром пахал на вылет, первыми отправляли раненых и тела погибших, потом личный состав. Единственная дорога от карьера до ближайшей крупной трассы опять забилась транспортом.

Тела ребят увезли в Москву, откуда переправят семьям. Жара стояла за тридцать, никаких условий для их сохранения не имелось. Успел лишь протолкаться к печальной процессии и в последний раз взглянуть на изуродованные до неузнаваемости останки, закрепляя собственную клятву.

К потерянному профу пробиться не удалось – на мне репьем повис страдающий Кудымов. Точно так же, как раньше он ныл по поводу наличия в группе Крижа, теперь он затянул шарманку по его смерти, коря себя за прежнюю нелюбовь. Пришлось даже в конце концов его встряхнуть:

– Итицкая сила, Макс! Толик чхать хотел на твою любовь-нелюбовь! Как человек он был тем еще засранцем, и его гибель святым его не сделала. Я вон Якову при первом знакомстве вломил, и что⁈ Любил, не любил! Какое сейчас это имеет значение? Вчера кроме наших семьдесят шесть человек еще полегло, я их вообще не знал, и ты не знал, а они что, хуже или лучше были? Бросай ныть и начинай думать, как ваши сопла пристроить, чтобы результат был!

– А ты думаешь, нас не закроют?

– Вряд ли так сразу, сначала будут долго решать. Мое мнение: в разгроме девятка вообще не при делах – ни отказов, ни поломок со стороны техники не было. Полностью человеческий фактор: недостаточно подготовленная группа, непродуманная тактика и неподходящее оружие.

– Да, с пулеметом ты один двоих ранил, а одного убил. Так что, получается, вибро-мечи – хрень? Но меч на пулемет не сменить, вес неравноценный, от брони придется отказываться. А если еще дополнительные поворотные движки… может, ну их?

– Да чтоб вас всех! – выругался я, – Не «ну их»! Перепелицину, земля пухом, сантиметров не хватило, чтобы увернуться. А мог бы повернуть, хрен бы его достали! Долдон был, прости господи, но все, что мог из девятки выжал, от него меньше всех ожидал! И его эти движки спасли бы!

Макс сдавленно всхлипнул, но сдержался. Пытаясь его отвлечь, я продолжил излагать свою концепцию:

– Броню, конечно, придется покоцать или искать другое решение по материалам. Я как-то раньше мало интересовался, что есть в наличии, может, придется самому композитную изобретать, но над весом мы поработаем.

– Композитную?.. – проявил он интерес.

– Не бери в голову, это так, мысли вслух на будущее.

– Не сходится, все равно придется совсем отказываться. Я тут прикинул, есть у меня идейка, как поворотный движок приспособить, надо Ван-Димычу показать на его суд. Еще в мае идея пришла, но тогда с этим делом свернулись, схема так и осталась пылиться в столе. По весу примерно на десять килограммов, максимум – один можно будет сэкономить, но зато с собственной батареей. Вернемся – подойду к шефу.

– Подойди.

– Все равно не понимаю, как ты с весом пулемета проблему решать собираешься? В поединок твари допускают лишь то, что приносишь в собственных руках.

– А если нет?

– Вших-ба-бах!!! – Макс руками и лицом изобразил взрыв, – Какая-то волна непонятно чего. Корежит все в радиусе километра. Выживших не бывает. Близкая съемка, говорят, не получается, так что выживают или нет сами всадники – неизвестно. А потом сразу идет поток мелких тварей, тем более не до наблюдений становится.

– Ясно. Не знал.

– Это не секрет, но и не везде есть, – пожал плечами приятель.

– Что еще я не знаю?

– Откуда я знаю⁈ – возмутился он, но задумался, а после выдал, – Гонка приемов, про нее слышал?

– Нет, что это?

– На каждый наш удачный прием твари со временем вырабатывают защиту. Ты за кланами не следишь, но, наверное, заметил, как Октюбины в рейтинге опустились? А ведь раньше первым номером шли! Я еще помню, как маленькому мне мама покупала истории в картинках про них. А сейчас их огонь на всадников очень слабо действует.

– Слышал что-то…

– Считается: если поединок выигран, но какие-то всадники остались живы, то они доносят новую информацию до своих. Поэтому всегда стараются их начисто зачистить.

– Зачистить начисто… отбелить добела…

– Не придирайся к словам. Лучше скажи, как все-таки пулемет впихивать будем?

– Ну, смотри, – я подобрал валявшуюся рядом щепку и стал чертить на земле, – Меня тут долго убеждали, что из пулеметов мы окружающих или сами себя перестреляем, я почти поверил, но в одном они правы – в самой схватке с пулеметом лучше уже не прыгать. Вот окно, вот круг заслона, – обвел на земле границы воображаемого поля боя, – Вот твари, вот мы. Об оцеплении пусть голова у военных болит, ко времени поединка щиты они уже должны выставить. Насколько они от пуль защитят тоже не наша забота. Сначала тратим весь боезапас, четыре пулемета создадут вполне концентрированный огонь, всадникам не увернуться. Заметь, мы сейчас стоим, не прыгаем, не вертимся, стволы смотрят в одну и ту же сторону! – выложил хвоинками направление огня, – Потом гранаты. Не помню норматив, но в экзе я ее на сто метров легко брошу, надо только потренироваться. Я не знаю, повредят ли всадникам осколки, но компрессия – штука такая… Пусть даже ненадолго, но половину здоровья им срежет точно. Патроны уже истратили, их вес ушел, а дальше скидываем пулеметы и вуаля! В вес уже укладываемся! Там можно и ножичками дорезать!

– Хм… – Макс пальцем вдавил в землю камешки, изображавшие всадников, – Должно получиться. Один вопрос – что такое гранаты?

– Э-э-э… – я не знал, что ответить.

– А у меня другой! – донеслось из-за спины, в процессе рисования я отошел от штабной палатки и теперь сидел на корточках к ней полубоком, – Где ты был раньше с этой идеей?

Обернулся, чтобы снизу вверх посмотреть на Краснову:

– По-моему, я своей идеей только с бачком в туалете не делился! Не ты ли мне говорила: думаем, решаем… Я сейчас ничего гениального не предложил, здравый смысл и не более того!

– Пройдемся! – предложила-приказала Елена. Или теперь все же Елена Васильевна? Сержантские лычки волшебным образом исчезли, а новых не появилось, вынуждая теряться при обращении.

– Пройдемся, отчего не пройтись, – с кряхтеньем поднялся из неудобной позы.

– Изложишь все на бумаге, – потребовала она, беря меня под руку и задавая направление прогулке, – Все, что сейчас наплел Кудымову. И без твоих обычных оборотов, а нормальным русским языком! Я прослежу, чтобы твой рапорт ушел куда надо.

– Так точно! – хмуро ответил на ее приказ.

– Я бы еще методичку тебя заставила переписать, но специалисты попытались: убираешь или заменяешь маты и твои идиомы, как сразу ясность теряется. Так что будем выпускать ограниченной серией только для служебного пользования.

– По-моему, это называется кражей интеллектуальной собственности… – я замедлил шаг, вынуждая Краснову остановиться.

– Лось! Не мотай мне нервы! Будут тебе отчисления! – она крепче подхватила меня под руку и вновь потащила, – Я Свету полночи утешала, хорошо еще ее сплавить отсюда удалось рано утром, потом полдня со штабом грызлась!!!

– Нас не закроют? – задал я самый животрепещущий вопрос. Несмотря на мой ответ Максу, у меня самого твердой уверенности не находилось.

– Не закроют, наоборот, поднимут финансирование и на полгода оставят в покое. Тебе пришлют новую команду, которую будешь готовить, как пожелаешь. Зайки в программе останутся, так хоть не совсем с нуля работать придется.

– После полного игнора такое доверие?

– Лось, давай прямо! – остановилась она у стоящего на отшибе кунга, приглашая меня внутрь, – Залезай, там будет удобнее, и глаза мозолить не будем, – пришлось запрыгивать в кузов и располагаться, – Давай прямо! – повторилась Краснова, – Ты, не блещущий искрами, почти завалил четырех всадников. Да, я не оговорилась, четырех! Будь у тебя патронов побольше и чуток времени на предварительные тренировки, ты бы их всех снял, даже без участия Шелеховых.

Слова были приятны, но скептически наклонил голову.

– Это не лесть и не комплимент, это всего лишь доказательство, что такое возможно. До тебя победа неклановых рассматривалась только в теории. Так что ты у нас почти что знамя. Символ! – «фаллический» – усмехнулся я про себя, – Зря твою победу засекретили, надо было хотя бы команде сообщить. Тут я сама просчиталась, посчитала этот момент неважным. Ладно, больше таких ошибок не допустим. Как сделают новые машины, в течение недели тебе пригонят образцы вооружения, посмотришь, что на ваши экзы лучше подойдет. Сравним потом твое мнение с мнением экспертов, может быть, даже что-то новое внесем. Вибро-мечи останутся, это не обсуждается.

– Да я, в общем-то, не против, ножики неплохие. Только соберите тогда ребят, которые в фехтовании… – я запнулся, соображая как сформулировать, – На уровне новичков, призеров не надо.

– Почему?

– Лена, вспомни, как Паша в атаку кинулся, совершенно забыв о других возможностях! Да он даже не прыгнул ни разу! Яшка-дундук, хотя его теперь так называть нельзя, он рубился хуже, зато всё, что мог, комбинировал, чуть-чуть не вытянул. Поэтому мне нужны такие, чтобы на свои умения не очень-то надеялись, а старались все издали сделать.

– Подумаем, – не совсем согласно протянула Лена, – Выбор, сам понимаешь, не от меня в первую очередь зависит, но твои пожелания я выскажу.

– Маздееву еще уберите, – выдвинул я новое условие.

– А вот с этим – вряд ли. Во-первых, мы с ней по разным ведомствам, власти над ней у меня нет. Во-вторых, у нее достаточно высокие покровители. Могу только подсказать, что она весьма неравнодушна к молодым мальчикам, – со значением ухмыльнулась моя собеседница, – Настолько, что голову теряет и работу свою запускает. За что и перевели в Муромцево.

– Это что, намек?.. – растерялся я от неприкрытого предложения.

– Это информация, с которой ты волен делать все, что угодно. Сейчас вся программа висит на тебе и Воронине. Ивану Дмитриевичу Маздеева почти не мешает, он и не таких видал! И свою часть полностью отработал. Майор мешает тебе.

– Да мне и ты мешала со своими выкрутасами.

– Так было надо, – не стала оправдываться она, – Не заставляй меня думать о тебе хуже, чем есть, все ведь уже понял! К тому же мы со Светой из программы уходим, больше мешать не будем.

– Она наследница?

– Одна из.

– Я понимаю, в мужья ей кого-то подберут, но чем ее увлечение мешало? Строила глазки, никого не трогала…

– Пока никого не трогала, я смотрела сквозь пальцы, меня не за ее моральным обликом приглядывать приставили. Даже если бы вы как кролики случались, я бы промолчала. Но у тебя же принципы! А Светлана пошла вразнос, ей раньше не отказывали. Когда она твоей подружке матку наизнанку пообещала вывернуть, пришлось вмешаться.

– А-а-а… – тупо промычал, – Любе?..

– Любе, Любе! Эта дуреха тоже уперлась: мой, говорит, не отдам! Пришлось ее срочно переводить в другое место. А Свете я сказала, что ты за деньги с кем угодно спать будешь. И специально ее спровоцировала.

– Итить-колотить, какие страсти-мордасти всплывают! – я окончательно ошалел от вываленной информации, – Подожди, так ты меня еще и шлюхой выставила? – дошло спустя миг.

– А что делать было? Ждать, когда она твою следующую подружку начнет преследовать? Она будущая правительница, ей нельзя тем, что ниже пояса думать. Зато быстро остыла.

– Знаешь, что⁈ – от злости я вскочил, стукнувшись головой о крышу кунга, – Знаешь, что⁈

– Что? – насмешливо произнесла она, глядя на мое негодование.

Вздернул ее за ворот. Подумал. Развернул, упирая в каркас тента.

– Э-э! – воскликнула она, – Ты чего творишь?

– Ты мне должна! – объяснил, рывком расстегивая ремень и задирая ей юбку.

– Ох! – выдохнула она, принимая меня в себя, – Полегче!

Когда неприятные ощущения от первых секунд сошли на нет, она сама стала двигаться, подстраиваясь под задаваемый мною ритм. Злому удовольствию добавляли остроты доносящиеся сквозь брезент переговоры солдат, ползавших по лагерю. Женщины у меня почти три недели не было, но я нарочно сдерживал себя, заставляя партнершу распаляться до стонов, которые она вынуждена была закусывать собственным кулаком. Впрочем, она быстро нашлась, схватив мою руку и засунув пальцы в рот. Рессоры кунга через несколько минут вошли в резонанс с нашими движениями, и грузовик заходил ходуном.

– Какое у тебя настоящее звание? – спросил на ушко, сжимая пальцами сосок сквозь ткань формы.

– Полковник, – призналась она, сгибаясь в оргазме.

– Везет мне на полковников! – сделал вывод, вбиваясь в женщину завершающими движениями.

Муромцево встретило дождем и фотографиями в траурных рамках на входе в общежитие. Кое-как успокоенные Инна с Наташей, жавшиеся ко мне всю дорогу, опять зашмыгали носами и стиснули еще крепче. Довел девчонок до их бокса и поднялся на свой этаж. Макс, помогавший мне с девушками, отделился еще по дороге, свернув к Юле. Не взятый на окно Мишка с расспросами лезть не стал, без слов выставив на стол бутылку.

Коротко помянули ребят без продолжения, я еще в самолете хорошо принял на грудь, спаивая Заек и профессора, но проклятый алкоголь не действовал – картина расправы над ребятами так и стояла перед глазами. Ушел в свою комнату бездумно пялиться в потолок. Так же безучастно посмотрел на открывшуюся дверь и двух проскользнувших в комнату девчонок, видимо, их впустил Рыба.

– Можно к тебе? – жалобно пролепетала Инна.

– Мы с краешку! – попросилась Тушка.

– Без Зойки страшно! – всхлипнул кто-то из них.

Поднял руки в приглашающем жесте. Обе Зайки, скинув обувь, поспешили лечь по бокам, подсовывая к моему телу холодные пальцы и ступни. Так и уснул под тихое сопение из-под обеих подмышек.

Упадочное настроение не изживалось, преследуя весь июнь. Зайки у меня прописались, оккупировав своими вещами полупустой шкаф. Чувствуя себя почти святым, сначала не отвечал на их робкие заигрывания, но очень скоро понял, что на канонизацию мне еще рано. Жизнь втроем меня долго напрягала, но Зайки удивительно хорошо уживались, не портя мне нервы, пришлось даже раскошелиться на широкую кровать, которую они дружным решением (меня поставили перед фактом) занесли в свой бокс, иначе бы она заняла все место в моей комнатушке. Там она тоже заняла почти всю свободную площадь, но девчонкам принадлежали две комнаты из трех, пространства оставалось больше. А вообще забавно, когда две пусть и высокие, но вовсе не крупные девушки легко заносят на третий этаж двухспальную кровать. Не знал бы про искры, так и дивился бы как многие, выскочившие помочь.

В Зойкину комнату вскоре заселилась новая жиличка, шугавшаяся поначалу нашего трио, но молодежное общежитие не то место, где долго будешь тушеваться, вскоре она уже сама рассекала по кухне в коротком халатике, вызывая дружное шипение моих подруг. Абсолютно не ревновавшие друг к другу, они стеной вставали против остальных, кто покушался на мое внимание.

Новая команда прибыла аккурат на мой-Масюнин день рождения вместе с новыми девятками. Три парня и три девушки. Старых ошибок я повторять не стал – сразу же зашел к куратору за их полными личными делами. Если бы я заранее знал, что Павла и остальных готовили как фехтовальщиков, то, наверное, начал бы бегать и суетиться задолго до разгрома.

Растерявшая половину гонора Маздеева встретила неприветливо:

– Не положено!

Сосчитал про себя до десяти, успокаиваясь.

– Людмила Васильевна! Я ведь не для развлечения здесь, как и вы.

– Не положено! – почувствовавшая власть особистка на глазах наливалась лихорадочным румянцем.

– Не положено, так не положено.

Закрыл изнутри дверь на ключ, вытащил Маздееву из кресла, в котором она оккупировалась, потом, подумав, развернул и вернул, водворив на колени.

– Миша, Миша, что ты делаешь? – раскудахталась особистка, боясь повысить голос.

– Шшш… все будет хорошо…

С удовольствием бы уступил эту часть кому-то другому, но кому? И сам-то… Крепкий оттопыренный зад нужные шевеления тела вызывал едва-едва. Для своих сорока пяти Маздеева выглядела неплохо: стройная, ухоженная, всегда аккуратная и подтянутая. И в форменной одежде, как я люблю. Но двум молодым Зайкам, недавно захватившим меня в плен, разумеется, проигрывала. К тому же женщину здорово портил мелочный придирчивый характер и, как следствие, вечно недовольное выражение лица, которое сейчас, к счастью, было обращено в противоположную от меня сторону.

При скольжении руки вдоль линии бедра мелькнула мысль: а не перегибаю ли я? С Еленой еще можно списать на стресс, но сейчас-то?.. Игривое покачивание зада подсказало, что нет, не перегибаю. А все показное и условное сопротивление (очень показное и условное!) – для кое-кого лишь прелюдия. Что ж, иногда приходится и о родине думать.

Я, может, не самый лучший любовник, но воспитанный в другом мире, где мужчины хотя бы теоретически были подкованы, как доставить удовольствие женщине, здесь эта информация стыдливо замалчивалась. Помножьте на молодое выносливое тело, усиленное магией. У Маздеевой не было шансов остаться неудовлетворенной, но почувствовав ее финиш, я резко прекратил движение.

– Людочка – хорошая девочка? – спросил, заставляя ее извиваться в попытках вернуть все как было.

– Хорошая, хорошая! Ну же!!!

– Людочка даст мне ознакомиться с бумагами?

– Все, что ты хочешь! Пожалуйста-пожалуйста! – начала она умолять.

– И Людочка не забудет свои слова?

– Вот! – изогнувшись, майор открыла ящик своего стола и плюхнула на поверхность папки.

– Вот и хорошо, вот и ладненько! – и пристроился обратно.

Попутно вспомнился один мелькнувший в моей жизни мерзкий по отношению к коллективу начальник. Не буду говорить за себя, но мне кажется, многие у нас согласились бы ему вставить, чтобы не мешал работать.

Догнавший женщину оргазм знаменовался громким протяжным стоном-рыком, который пришлось заглушить ладонью. Быстро привел себя в порядок и, пока майорша не передумала, познакомился с делами.

Юля Тушнолобова, девятнадцать лет, выпускница военного училища по специальности техник. Старшина. Спортсменка – гимнастика, танцы. Сто шестьдесят искр. Согласие на перевод есть, с потенциальной опасностью нового назначения ознакомлена.

Варвара Коваль, двадцать пять, до этого работала в гражданской сфере. Взята на службу в звании фельдфебель. Спортсменка, хотя и «перегоревшая», неопытный тренер загнал тренировками, сорвав хорошо начавшуюся спортивную карьеру. Не особо умна (так прямо и написано!), с СБ связывает надежды приподняться в жизни. Сто сорок семь искр, «согласна», «ознакомлена».

Елизавета Зарябина, двадцать пять, лейтенант. Служила на границе, два года назад оба родителя погибли при отражении окна, после чего забомбила руководство просьбами о переводе в тревожные части. Спортсменка, пятиборье. Сто пятьдесят восемь искр, «согласна», «ознакомлена».

Андрей Иголкин, двадцать пять, лейтенант. Есть опыт схлапывания окон в тревожных частях. Первый не-спортсмен, но все требуемые нормативы выполняет. Сто шестьдесят искр, «согласен», «ознакомлен».

Василий Бархатцев, девятнадцать лет, выпускник того же военного училища, что и Тушнолобова. Старшина. Спортсмен-бегун. Сто сорок шесть искр. Согласие на перевод есть, «ознакомлен».

Юрий Юрьев, двадцать, бывший гражданский. Согласился на службу в СБ из-за возможности получить образование. Спортсмен, чемпион своего города… та-дам!!! строчку, боясь ошибиться, прочитал дважды… по лапте(!) С другой стороны, значит глазомер точный, потенциальный снайпер. Сто сорок шесть искр, «согласен», «ознакомлен».

На первый взгляд ребят собрали не выдающихся, но хороших. Что особенно ценно – во всех личных характеристиках значилось «не лидер». После Паши, который мне подпортил нервов своим противодействием, данный факт мне действительно понравился.

– Миша… – тихонько начала курившая у окна Маздеева.

– Большое спасибо, Люда! – вернув на стол папки, подошел и галантно (ну, я на это надеюсь!) поцеловал женщине руку, – Буду должен! У меня, кстати, день рождения сегодня, буду рад видеть вас на общем сборе в рабочем зале. После рабочего дня, разумеется! – уточнил на всякий случай.

Команду я подхватил в первый же день и плотно вел, не выпуская из поля зрения. Теперь только все вместе, благо моя личная жизнь тоже обитала здесь. Пришлось даже стать постоянным участником субботних танцев. Сам я особенными умениями похвастать не мог, но общие танцы были несложными, а Масюнино тело само собой иногда выдавало па, приводя женскую часть в экстаз, а мужскую в зависть. Впрочем, если бы ни свободно продающееся на «дЫскотЭке» свежее пиво, вряд ли бы я полюбил эти сборища.

Выбирая оружие из привезенных обещанных образцов, вывез всех на полигон, дав пострелять из всего. Четверо в команде были профессиональными военными, почему бы и ни прислушаться к их мнению? Шелковая после еженедельной (а за хорошее поведение – и не по разу) обработки Маздеева подписывала приносимые бумаги, не глядя. Угорин, получивший в итоге условный срок с наказанием отбывать его в Муромцево под поручительство шефа, только головой качал и «Viva» издалека показывал. Он бы и другие жесты не постеснялся показать, но возможности его протеза были ограничены.

Поступил в институт на заочное, отчисления от СБ за методичку пришлись кстати, они же заплатили половину стоимости как сотруднику. Ван-Димыч оскорбился бы, если бы я поступил не в родной его политех и не на его же кафедру. Правда, поступать пришлось под другими именем-фамилией, но мне пообещали, что диплом выдадут на настоящие.

Курьез вышел с армией. Если ты про нее забыл, это не значит, что армия забыла про тебя! Отсрочка истекла в июле.

Вручив повестку, которая пришла на адрес Воронинского КБ, Маздеева шепнула:

– На три дня ничего не планируй, нас завтра ждут в Москве!

И шлепнула, коза, по заднице! Мне на беду мимо нашей парочки в этот момент проходил наш штатный болтун Сашка Панцырев. Многие в КБ догадывались, с чего вдруг изменилась ко мне Людмила Васильевна, но держали язык за зубами или обсуждали совсем уж кулуарно, зато Сашок за полдня умудрился разнести новость аж до команды. А в команде у нас кто? Правильно, зайки! Две милые симпатичные зайки, которые моментально превратились в двух страшных огнедышащих драконов!

Меня! МЕНЯ!!! Побили!

Рвались еще и Люде крашеные волосенки повыдергивать, но, собрав себя в кучку, удалось девчонок отговорить. Для «отговорок» едва хватило остатков дня и полной ночи, впервые пожалел, что имею сразу две подруги. Чуть не стерся в процессе.

В Москву отправился с синяком на скуле, специально до самой посадки на борт не залечивал, чтоб им стыдно было! В самолете, конечно, разогнал искры.

В кабинет к Забелиной пригласили впервые.

– Здравствуйте, Руслана Евгеньевна!

– Хорош! – вместо приветствия ответила Забелина, – Сколько мы не виделись? Почти полгода?

– Четыре месяца, по-моему…

– Тем более хорош! Житье в тихом городе пошло тебе на пользу: вес, я смотрю, набрал, заматерел! Жаль, Сережа не твоей породы, до старости худощавым будет. Одни кости, обнять и плакать!

– Вот вес-то в моем случае как раз и нехорошо! Пузо к земле тянуть будет.

Маздеева, стоя в сторонке, тихо обалдевала от моего общения с главой СБ.

– Проходи, садись. Майор, вы свободны! – кивнула она куратору, – Мы тут сами.

– Как Сергей, Костя? – пользуясь случаем, спросил я.

– Второй курс закончили, на море удрали. Шалопаи! – довольно тепло улыбнулась полковник.

– Привет им от меня передавайте!

– Передам, обязательно. Ладно, с поклонами закончили, давай к делу. Догадываешься, зачем позвала?

– Пока нет, но раз повестка, то, значит, по поводу службы?..

– По поводу, по поводу.

– Разве моя работа не может засчитаться за службу?

– Вот как раз об этом я и хочу поговорить…

Спустя два часа здание я покинул лейтенантом в отставке. Служба прошла почти по тому же сценарию, разве что присягу приносить снова не пришлось – здесь действовало то же правило, что и в прежнем мире. Звание мне выдали авансом, чтобы мог козырнуть им, если мои лейтенанты вдруг начнут выступать. Вероятность подобного развития событий я оценивал как минимальную – их специально не самых инициативных выбирали, но прежние кадровые ошибки учли, что не могло не радовать.

Ночь провели в гостинице, но пришибленная моим карьерным взлетом Маздеева в кои-то веки не навязывалась, пришлось даже самому ее шевелить. Зайки теперь будут бдить, встречи станут редкими, пришлось работать про запас.

В преобладании женского пола определенно находились плюсы – глобальных войн в мире не было лет сто. Последняя заруба, с натяжкой могущая претендовать на звание мировой войны прошла в 1885 году с появлением в Дайвьете и Индии собственных магических династий. Перекос в пользу женщин тогда еще не был так ярко выражен, коренные жители восстали против господства метрополии и в ходе многолетнего восстания изгнали колонистов из собственных стран. Воспользовавшись ослабленным положением Франкобритании, которая по истории то разъединялась, то объединялась, немцы под шумок оттяпали у них Эльзас и Лотарингию (судьба, видимо, у этих провинций такая), а мы – часть Африканских колоний и Маньчжурию. Япония исторически грызлась с Китаем, в Азии как обычно резались мусульмане с христианами или сами мусульмане разных течений между собой. Почти вся Северная Америка пока еще оставалась доминионом Франкобритании, а Южная Америка в основном сохраняла статус испанских и португальских колоний и считалась малоразвитым континентом.

До зарождения авиации и систем ПОО в мире долго царило хрупкое равновесие – мало было захватить территорию, надо было еще ее успешно оборонять от тварей. Как рассказал мне когда-то Андрей Валентинович, окна действительно гораздо чаще появлялись в промышленных районах, соотношение было где-то восемьдесят на двадцать. Поэтому в колонии никто особо не вкладывался, но и оставшихся окон хватало с лихвой для народного возмущения. Типа: назвались властью, так хоть выполняйте обязанности! Еще строже обстояли дела в Старом Свете: если в масштабах наших территорий потеря на несколько лет семидесяти квадратных километров (одного полноценного гнезда) где-нибудь в тайге или тундре могла пройти почти незамеченной, то в той же Германии или Франкобритании каждый клочок земли стоял на учете.

Сейчас ситуация уже более-менее устоялась, назревал новый виток передела планеты. Кланы переварили то, что оттяпали раньше, государства настроили системы оповещения. И, как ни грустно, но всем еще требовалось деть куда-то избыток молодых женщин, начавших активно бороться за свои права. Всегда приятно похвалить свою страну за разумную внутреннюю политику, потому что в нашей империи социально-половая напряженность заметно снизилась с разрешением многоженства, и к матерям-одиночкам давно уже относились без негатива, но так обстояли дела далеко не везде.

Отсутствие войн имело обратную сторону – прогресс заметно отставал от моей прошлой реальности. По атомной бомбе, допустим, я не скучал, но даже общий уровень вооружения едва дотягивал до планки пятидесятых-шестидесятых, а в кое-каких областях и того пуще – застрял на довоенном времени (ВОВ). Так, например, танки были далеки от привычного мне вида, их совершенствование шло в основном благодаря необходимости добираться в труднодоступную местность. Авиация без параллельной космической программы только-только вышла на сверхзвук, хотя как раз сейчас активно развивалась. По флоту прошелся мельком, ничего принципиально нового не увидел. В основном дизель, который, как ни странно и здесь дизель – по имени гениального изобретателя и никудышного бизнесмена. С тем отличием, что здесь его на «Дрездене» не убивали, дожил до глубокой старости и полного мирового господства своих движков.

Гораздо лучше обстояло дело со стрелковым оружием и мелкой артиллерией – те же пулеметы оказались вполне знакомых конструкций, прогресс подстегивали твари. Два известных мне окна забрали примерно по восемьдесят человек, но еще пять лет назад размен шел на три-пять сотен людей, а еще раньше – и тысячей не всегда удавалось ограничиться. Нетрудно посчитать, что при двухстах окнах в год (только на основной территории империи) людские потери без клановых бойцов-магов составили бы около ста-двухсот тысяч в год. Это не считая стандартных потерь на границах и в мелких конфликтах, куда же без них!

Отсутствие в истории затяжных окопных войн и танковых сражений привело к тому, что почти не получили распространения обычные ручные гранаты. Слава богу, они здесь все же были! Потому что мучительно изобретать запал мне ни разу не сдалось! Принцип помню, но точную конструкцию по материалам пришлось бы подбирать. Возникшее недопонимание с Максом родилось из-за разницы в терминах: в оружейных листах гранаты значились как ручные снаряды, а в простонародье – «лимончики». Для нашего вооружения я просто выкатил Маздеевой нужный мне перечень характеристик, и вскоре наиболее точно соответствующие моим запросам образцы пришли к нам в КБ. Закрепленный за Ворониным полигон нашими стараниями и так был неоднократно перепахан, одних стволов уже комплектов пять расстреляли, гранатой больше – гранатой меньше, смотритель давно уже махнул на нас рукой. Для привыкания раз в неделю кидали настоящие, но в основном мы метали болванки-имитаторы, нарабатывая попадание. Ожидаемо, что Юрка, который не только лаптой, но и «городками» увлекался, клал их с точностью до метра, у остальных, в том числе и меня, разброс шел намного шире – не так-то легко было в девятке дозировать силу броска. Главное, хотя бы себя не убьем, и то хлеб! Зато стреляли все уже сносно. Все равно нам патроны не экономить, высадим весь запас и, пока всадники не очухались, на добивание.

Самым значительным минусом для меня стало отсутствие интернета и его поисковиков. Я еще застал время, когда библиотеки и домашний книжный шкаф служили основными источниками данных, но двадцать первый век меня разбаловал – рыться по пыльным стеллажам, заказывать литературу, а потом долго ее ждать я отвык. Самая распространенная информация вроде школьных учебников или часто требуемых справочников уже была оцифрована, ее легко можно было скачать в информатории к себе на комм, но все остальное – только в бумажном виде. Задавшись целью облегчить вес брони, я оказался похороненным под грудой трудов неизвестных авторов. В условиях постоянной нехватки времени данный факт меня не радовал.

Самым постыдным, но в то же время самым гениальным моим решением стал обговоренный с Забелиной вызов Агеевой Светланы Владимировны в Муромцево на должность старшего библиотекаря.