Текст книги "Чёрный хребет (СИ)"

Автор книги: Алексей Дроздовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Глава 48

Остаток ночи лежу с открытыми глазами и смотрю на небо. Ни одного знакомого созвездия, поэтому объединяю ближайшие звёзды в группы и даю им имена. Слева находится птица с длинным хвостом – павлин. В середине пять штук полукругом – крюк. Справа треугольник с основанием – рогатка.

Созвездия, которым не смог придумать форму, называю просто змеями.

На удивление много звёзд в небе, когда вокруг нет ни одного источника света. В моём мире приходится строить телескопы глубоко в пустыне, чтобы исключить световое загрязнение атмосферы. А здесь подойдёт любое место, где нет костра.

Хочу, чтобы эта ночь продлилась как можно дольше. Лежать вот так, смотреть на звёзды, и ничего не делать. Чувствовать лёгкий ветерок на коже. Чтобы не наступило утро и не пришлось принимать сложных решений.

Сосущее чувство в солнечном сплетении – впереди тяжёлый день.

Но отступать нельзя.

Горизонт светлеет, значит пора.

Вокруг начинают ворочаться дарграговцы, поднимаются со своих мест затемно. Не удивлюсь, если многие из них лежали без сна и смотрели на звёзды подобно мне. Как можно спокойно спать перед опасной битвой?

– Подъём, – командует Саргот. – Подъём, подъём. Пора завтракать и собираться в путь.

Жую сушёное скорпионье мясо, запиваю водой из бурдюка. Этим утром еда кажется как никогда вкусной.

Проверяю снаряжение, несколько раз щёлкаю спуском арбалета вхолостую. Затачиваю меч гранитным оселком, рассматриваю рисунок на доле, идеально гладкое лезвие. Вскоре на нём появятся первые зазубрины.

Снаряжение в порядке.

Собираемся в молчании, пакуем иду в мешки, вешаем арбалеты и щиты на плечи, берём копья в руки.

– Выдвигаемся! – командует Саргот и мы направляемся вниз по склону.

Прочь от хребта на запад, в поход, к смерти и на смерть.

До Фаргара около шести часов пути – к обеду прибудем на место. Двигаемся по траве и рыхлой земле, идти неудобно, пустынные жители привыкли к совсем другой местности. Вес снаряжения больше не кажется обузой – теперь это залог тактического преимущества и я готов тащить с собой ещё больше, если это поможет нам в сражении.

– Эй, что там? – спрашивает Брас.

Вдалеке стоят Торнат и Аделари. Они, как разведчики, отправились вперёд войска, чтобы заранее увидеть возможную засаду.

Приближаемся к месту, где стоит девушка с отцом и видим светловолосое тело, лежащее у их ног. В спине – пять стрел.

– Фаргаровца подстрелили? – спрашиваю.

– Он рубил дерево, когда мы его обнаружили. Хотели взять его живым и допросить, но он заметил нас раньше, чем подкрались. Пришлось стрелять, чтобы не предупредил своих.

Рядом с телом лежит медный топор.

– Заберите топор, – говорит Саргот людям вокруг. – Может пригодиться.

– Я его знаю, – замечает Зулла. – Тот ещё ублюдок.

Аделари с Торнатом уходят вперёд, а мы некоторое время стоим на месте, давая им оторваться. Двигаемся дальше – две сотни человек, нервных, переживающих всё больше от ощущения грядущей битвы.

Идём по окрестностям Фаргара, чувствуем себя неуютно на враждебной территории.

Вскоре мы снова видим Аделари, ждущую впереди. У её ног лежит светловолосая женщина со связанными руками и ногами.

– Она тоже хотела убежать, – говорит девушка. – Да бегает медленно.

Староста приседает около женщины и спрашивает:

– Как тебя зовут?

– Егилун, – отвечает испуганная женщина.

Смотрит на нас и не может понять, откуда мы взялись. Явно не похожи на гумендовцев – те устраивают налёт с голыми телами, изрисованными белой краской. А мы – цивилизованные воины в доспехах и со щитами.

– Скажи мне, Егилун, – говорит Саргот. – Что ты тут делала?

– Собирала траву для вигфогов.

– Вигфоги? Это кто такие?

– Животные, – отвечает женщина. – Они любят особую траву, но она мало где растёт.

– Егилун, давай с тобой договоримся, – продолжает староста. – Мы тебя не тронем, а ты взамен расскажешь нам как можно больше о своей деревне.

Женщина начала рассказывать о Фаргаре, но ничего полезного не упомянула. Она не знает, сколько точно человек живёт в деревне, сколько домов в нём, только приблизительные цифры, которые мы и без неё прекрасно видели. Рассказала, где находится дом старосты Фаргара, но Зулла нам это рассказала в самом начале похода.

– Зулла? – спрашивает женщина.

– Ага, привет, – отвечает девушка.

– Ты жива? Тебя же утащил Гуменд.

– Да, утащили. Но мои друзья из Фаргара пришли за мной, чтобы спасти, так я и оказалась на свободе.

– Правда? – спрашивает женщина.

– Нет, конечно. Никто в Фаргаре дажё не дёрнулся, чтобы выручить свою соплеменницу. А спасли меня полные незнакомцы, которые никогда прежде меня не видели.

Женщина с ужасом смотрит на нас и не знает, как ей реагировать: молить о пощаде или вести себя как можно тише.

– Мы из Дарграга, – говорю. – Это мы спасли Зуллу.

– Зачем ты ей сказал? – спрашивает Саргот. – Теперь в Фаргаре узнают, кто на них напал, и будут мстить.

– Это основная цель нашего похода, – замечаю. – Показать всю мощь нашей деревни – с этого дня никто не должен даже мысли допустить напасть на нас. Поэтому мы должны громко кричать, откуда мы.

– Что делаем с женщиной? – спрашивает Аделари.

– Оставим тут, связанной, – говорю. – За несколько часов развяжется.

– Оставляем связанной, – повторяет Саргот.

Его приказ звучит следом за моим, поэтому выглядит так, будто он тут командует. Старику сильно не нравится, что ко мне прислушиваются остальные. Он ведь тут староста, а я кто? Никто. Обыкновенный выскочка, возомнивший себя лидером.

Чем ближе мы подходим к Фаргару, тем больше случайных людей видим впереди. Перехватывать каждого больше не имеет смысла – их слишком много. Бегут извещать своих о приближающемся войске.

– Ускоряемся, – командует Саргот. – Мы должны напасть на них, пока они не успели собраться.

– Нет, – отвечаю. – Идём медленно, чтобы они увидели наше приближение.

– Заткнись, – шипит старик. – С чего ты вообще рот открываешь?

– Я собрал это войско, – говорю. – И я здесь отдаю приказы.

– Ты – всего лишь глупый мальчишка и ничего не смыслишь в нападении.

– Я, может, и не великий стратег, но понимаю, зачем мы сюда идём. И это не тупой налёт ради грабежа, месть Фаргару за убитых. Мы разобьём Фаргар в прямом столкновении. Мы сразимся с ними лоб в лоб, сомнём их и пойдём дальше, чтобы у выживших не осталось никаких сомнений в нашем превосходстве.

– Холган! – кричит староста. – Приструни своего сына – он слишком много о себе возомнил.

Холган смотрит на старосту и ничего не отвечает.

– Чего ты молчишь? Видишь же, что твой сын перечит старшему.

– Мы идём не грабить, а побеждать, – отвечает Холган. – И для этого нам нужно напасть единой волной. Щитом к щиту.

– К тому же, – говорю. – Входить в деревню слишком опасно – нас просто окружат и перебьют. Мы сильнее, пока держим строй и прикрываем друга. Разбредёмся – тут же погибнем.

– Внимание! – кричит Саргот. – Двигаемся быстрее, чтобы напасть на Фаргар, пока они к этому не готовы!

Однако толпа реагирует иначе – замедляет темп, а затем и вовсе останавливается. Для старика оказалось внезапным открытием, что человек, критикующий их последние пару лет, не пользуется сильной популярностью.

– Я тут староста! – кричит. – Всех из деревни выгоню, если не будете слушаться!

Два года он кряхтел и брюзжал, старался отменить тренировки на стадионе, а когда они дали результат – произошло переобувание с переподвыподвертом. Теперь он делает вид – что всегда был ярым сторонником наращивания боевой мощи.

– Нам нужно напасть, – говорит. – Пока они сидят дома и занимаются своими делами, пока они не успели взять оружие и подготовиться. Только так у нас будет шанс.

Ходит сквозь толпу, переводит взгляд с одного на другого. Парни, девушки, все смотрят на него отстранённо, как на букашку, что жужжит и надоедает, но не может ничего сделать.

– Ингарет, – говорит. – Ты же взрослый человек, скажи им, чтобы одумались.

– Саргот, – отвечает самый старший воин. – Закрой свою коробку и уйди в сторону. Не мешай людям делать свою работу.

– Хотите сдохнуть – пожалуйста.

Староста теперь каждому из нас заглядывает в глаза.

– Слушайте этого сопляка, я не против. Пусть он приказывает, пусть всех вас заведёт в могилу. Идём на смерть, почему нет? Пошли.

Староста шагает вперёд с видом человека, живущего свой последний день. Готов кинуться на первую выставленную пику, лишь бы доказать мою неправоту.

– Экономим силы! – говорю. – Мы должны прийти свежими, а не измождёнными.

Двигаемся вперёд, вслед за разведчиками и за старостой. До Фаргара остаётся совсем ничего. Иду и думаю о том, что ещё не поздно повернуть назад. Если прямо сейчас направиться обратно в Дарграг, мы все до единого вернёмся домой.

Но какой от этого толк?

Десятки умерших сегодня – лучше, чем сотня в будущем.

Кровавый прагматизм в самом суровом его виде.

Взбираемся на пригорок и перед нами предстаёт Фаргар – гигантская деревня по сравнению с Дарграгом. Широкая, вытянутая, никакого частокола. Дома – все крупные, их-то не сжигали раз за разом. Дальним концом упирается в небольшую скалу, на которой стоит дом старосты – огромный, высокий. Ещё чуть дальше – небольшое озерцо, на берегу которого пасутся странные, пухлые животные. Вигфоги?

– Мешки оставляем здесь! – кричу. – С собой берём только оружие!

В деревне метусятся жители, бегают от дома к дому. Похоже, впервые за всё время существования Фаргара, на него нападают настолько открыто. Гуменд, Дигор – они предпочитают небольшие вылазки, но не атаку в лоб.

– Чувствуете панику? – спрашивает Хоб.

Парень вдыхает полной грудью.

– Они так сильно испугались, что их страх можно унюхать.

Похоже, этого момента Хоб ждал больше всех в Дарграге. С тех пор, как Шибу убили, он наверняка мечтал о мести. Спал по ночам и представлял, как приходит в Фаргар с факелом, чтобы сжечь их дома в отместку за отца. Чувство расплаты, настоявшееся с годами.

– Посмотрите на них, – говорит Саргот. – Нас две сотни, мы стоим плечом к плечу и готовы к битве, а они бегают по домам, ищут оружие... но мы не будем нападать, нет. Совсем не будем. Мы будем ждать, пока они подготовятся.

– Трубите в горны! – кричу. – Пусть каждый житель услышит наш боевой зов!

Над деревней раскатываются звуки рогов.

– Без перерыва! – кричу. – Ещё!

Идеальная психологическая атака на врага, запугать его и не давать забыть об опасности. Все должны слышать нас, все должны знать, что мы здесь и собираемся атаковать. Смертельная опасность прямо у твоего дома.

– Строимся в две шеренги! – кричу. – Арбалеты поднять!

Выстраиваемся в две линии, растянувшись влево и вправо. В идеальных условиях, шеренг должно быть больше, чтобы сохранять строй и заменять воинов, выбывших из сражения в первом ряду. Но нас слишком мало – станем в четыре ряда и нас окружат.

Из Фаргара высыпают волосатые, бородатые мужи с копьями в руках. Орут, прыгают, вздымают оружие в боевых жестах, угрожая расправой. Ни на ком из них нет брони – все в льняных рубахах, а то и вовсе, с голым торсом.

Смотрю налево.

Смотрю направо.

Вокруг меня соплеменники, горжусь их отвагой.

– Помните! – кричу. – Наша сила в строю! Мы – непроходимая стена. Нас нельзя сдвинуть! Нас нельзя ударить! Можно лишь упереться и получить удар копьём.

В древней Спарте уронить щит – означало великий позор, поскольку щитом ты закрываешь не только себя, но и воина слева. Человек справа, в свою очередь, защищает щитом тебя.

– Мы – едины! Дикарям никогда нас не победить!

Справа от меня Буг, Хоб, Холган. Слева – Варидс, Брас и Чемпин. Арназ, Бегтед и Ройс ещё дальше. Позади – Аделари, Лира и Зулла. Двести двадцать три человека и каждого знаю лично. Стоим с копьями в руках и ждём, пока фаргаровцы сами на нас пойдут. Мы на склоне пригорка и обороняться в этом месте легче.

Всё больше людей выходят из деревни и собираются в толпу напротив. Их уже больше трёхсот, а они всё прибывают и прибывают. Сейчас бы отправить им парламентёра, чтобы выдвинуть наши условия, но мы все знаем, что с ним случится – вернётся без головы, а заодно без ног и рук.

Толпа напротив нас выкрикивает ругательства и угрозы.

Мы стоим единым фронтом.

– Сегодня мы убьём каждого фаргаровца, что посмеет выйти против нас! Мы пройдём по их телам, вторгнемся в их деревню! Мы сожжём дома тех, кто не захочет нам подчиниться! Мы отберём назад всё, что они отнимали у нас долгие годы!

Появляется военачальник Фаргара – высокий, мускулистый, с шипованной дубиной на плече. На лице – всё та же маска с пылающими голубыми глазами, из-под которой идёт дым.

Вещь явно не простая.

– Наша судьба вела нас сюда! – кричу. – С этого дня всё изменится! Начинается эпоха Дарграга и все вокруг будут нам подчиняться.

Последний житель Фаргара присоединился к толпе. Теперь напротив нас стоит пять сотен агрессивных дикарей. Численный перевес больше, чем в два раза.

– Я горжусь вами, братья и сёстры! – кричу. – Никогда прежде Дарграг не ходил в атаку. Мы вернёмся в деревню героями! О нашем подвиге будут слагать легенды многие поколения! Наши имена будут помнить тысячи лет!

Военачальник Фаргара указывает на нас своей дубиной и вся толпа из дикарей приходит в движение. Они бегут к нам, яростно крича, и хор сотен голосов сливается в ужасающий рык.

– Мы победим! – кричу. – Потому что мы – сила!

Буг слева бросает копьё и щит на землю. Так же поступает Вардис и все остальные люди по бокам.

– Арбалеты поднять! – кричу.

Две сотни человек наклоняются, просовывают ногу в стремя и натягивают тетиву. Две сотни человек кладут болт в ложе, поднимают оружие к плечу. Передняя шеренга присаживается на одно колено, давая простор арбалетчикам позади. Тактика, которую мы тренировали долгие месяцы.

– Ждите! – кричу.

Сжимаю основание арбалета. Мы стоим на пригорке, поэтому болты будут лететь дальше. К нам бежит армада исступлённых дикарей, они хотят крови. Так же, как и мы.

– Ждите! – кричу.

Толпа приближается, вот-вот войдёт в зону поражения болтов. Никто из врагов даже не подозревает о надвигающемся ливне. Они знаю, что такое луки, но никогда не видели арбалетов и не могут понять, что в данный момент на них направлено две сотни снарядов.

Мгновения тянущейся вечности.

– Залп! – кричу.

Две сотни болтов срываются со своих мест и мчатся навстречу пятистам разгневанным фаргаровцам. Снаряды ударяют в грудь, в ноги, в головы, пролетают мимо и настигают бегущих сзади. Первые ряды падают, остальные настолько погрузились в бешенство, что даже не замечают павших.

– Бросаем! – кричу.

Швыряю свой арбалет вперёд. Так же поступают остальные – две сотни арбалетов падают на землю между нами и врагами. Оружие дальнего боя больше не нужно, так пусть послужит преградой врагам и превратит землю в труднопроходимую местность.

Поднимаем щиты, выстраиваемся в фалангу, ощетинившись копьями.

– Держать строй! – кричу – Проткните этих выродков!

Достигнув наших арбалетов на земле, фаргаровцы спотыкаются, замедляются, несколько человек падают, остальные перепрыгивают через своих и несутся к нам с яростным желанием убивать.

Строй щитов и выставленных копий.

Вот, ради чего мы упражнялись с оружием всё это время. Несколько лет, потраченные ради одного единственного дня. Стена людей, готовая встретить разрозненную толпу, бегущую в слепую атаку. Их всё ещё больше и эта битва не будет лёгкой ни для кого.

– Стоим, Дарграг! – кричу. – Покажите, чего вы стоите!

Враги приближаются.

Орут, вопят, жаждут убивать.

Остаются считанные секунды до того, как атакующие и защитники столкнутся. Начнётся бойня и кто в ней победит – предсказать невозможно. Остаётся лишь надеяться, что соплеменники не дрогнут перед натиском.

Столкновение. Вот оно и началось.

Выкидываю копьё вперёд и попадаю в точно в грудь голого по пояс фаргаровца. От его импульса меня толкает назад, но Аделари удерживает меня на месте, ударяет того же врага своим копьём у меня из-за спины.

Первый покойник в ближнем бою падает на землю.

Сражение только начинается.

Глава 49

Толпа фаргаровцев стеной ударяется в наши щиты и на некоторое время битва превращается в состязание, кто кого перетолкает.

Нас теснят, нас колют поверх щитов, враги орут так сильно, что уши закладывает.

– Держать строй! – кричу.

Сердце стучит даже сильнее, чем удары врагов по моему щиту. У меня отнимут жизнь, если зазеваюсь, хоть на секунду. Малейшее промедление – и всё. Конец.

Одно копьё ударяет меня в плечо, другое в руку, но ни один удар не пробивает доспех: если бить одной рукой из неустойчивого положения, силы будет недостаточно, чтобы разрезать многослойную ткань и дойти до кожи. Ощущаются лишь грубые тычки, как если бы меня били копьём без наконечника.

Пока я держу щит, защищаясь, Аделари над моей головой без перерыва наносит удары копьём по врагам.

Вместо крови у меня – чистейший адреналин. Пьянит, кружит голову, всё происходящее кажется нереальным, будто я управляю своим телом через пульт дистанционного управления. Это азарт битвы или я просто трус?

Сейчас весь мир для меня сузился до размера щита, который нужно держать и не дать прорвать оборону.

Пока мы стоим – мы живы.

Держу щит на уровне головы, упираюсь в него плечом, рукой с копьём, и даже лбом. Об атаке сейчас не может быть и речи. Первоочередная задача – сохранить боевой порядок и не дать пасть товарищам.

Чувствую, как человек по другую сторону щита пытается задеть меня своим оружием, но не может нанести удар как следует: его теснят задние ряды, он обездвижен, а как следует замахнуться не дают копья моих друзей. Каменный наконечник фаргаровца лишь царапает мой доспех.

– Сука! – кричит Вардис.

Его задели, но не сильно.

Своим копьём брат замахивается и наносит удар тупым концом копья в ступню противника. Раздаётся противный хруст и нога фаргаровца подкашивается. Но сам он не падает – зажат настолько сильно, что может сохранить вертикальное положение, даже если подогнёт обе ноги.

Стенка на стенку, поединок силы. И наша стена медленно пятится.

С моего щита стекают капли крови и чем дольше я его держу, чем сильнее упираюсь, тем больше её капает на землю. Похоже, удары Аделари пришлись куда надо. Противник напротив меня движется вяло и с каждой секундой замедляется. Наконец, я вижу его руку, безвольно обвисшую снизу от щита.

В этот момент напротив меня находится покойник, лишённый возможности упасть из-за давки задних рядов.

К горлу подкатывает рвота, но я всё держу в себе. Сейчас не время для слабости.

Фаргаровец со стороны Вардиса падает на землю. Кости на его ноге раздроблены, он больше не может стоять, поэтому лежит под нашими щитами с очень злобным лицом.

Кроме копья у него с собой нет оружия, поэтому он делает единственное, на что способен в этой ситуации – хватает Вардиса за голень и старается опрокинуть. Если брат упадёт – строй будет нарушен.

– Убейте его! – истерично кричит Вардис, покачиваясь из стороны в сторону.

По голосу я понимаю, что он тоже на грани. Невозможно участвовать в подобной суматохе и сохранять хладнокровие. Мы держимся только до тех пор, пока прячемся за щитами. Стоит врагам нас разделить и паника охватит каждого.

Та самая паника, что мешает логически думать и включает базовые, рептильные инстинкты.

Копьё Лиры вонзается лежащему фаргаровцу в шею и из раны начинает пульсировать бурая кровь. Однако в ответ Лира сама получает удар поверх щита Вардиса. Девушка вскрикивает, но не отступает.

Задний ряд должен удерживать передний и помогать ему.

– Мой готов! – кричит Буг.

Слева от меня на землю падает ещё один фаргаровец, а мой продолжает висеть напротив щита, удерживаемый толпой позади.

Аделари из-за моей спины продолжает бить копьём. Кто-то пытается ударить меня в ногу, но и тут силы не хватает, чтобы пробить доспех. Я стою на месте как скала и удерживаю врагов, пока девушка атакует. И бьёт она чертовски хорошо – копьё у неё длинное, достанет хоть до третьего ряда фаргаровцев.

Сражение длится, кажется, целую вечность.

Враги наносят удары по нам, мы по ним. Весь мой доспех изорван, завтра я проснусь с синяками по всему телу.

Если вообще проснусь.

Очень сильно на это надеюсь.

– Умри, ублюдок! – кричит мужчина с хвостом на затылке.

Бьёт меня в голову, но Аделари хватает его копьё левой рукой, а правой вонзает ему своё в глаз. В приступе бешенства враг хватает мой щит двумя руками и тянет на себя, но в следующий миг копьё Буга пробивает его живот. Из бедолаги выпадают внутренности.

В этом бою я нанёс всего один удар, но стою весь во вражеской крови. И меня воротит, как же сильно меня воротит.

Постепенно яростные крики затихают и теперь из них можно выделить отдельные ругательства.

– Руби этих сукиных детей! – кричит кто-то впереди.

– Разорвать их! – вторит другой голос.

Однако уверенность наших врагов всё уменьшается. Нашу стену так и не разорвали, лишь сдвинули с места, потеряли многих и ничего не добились. Фаргаровцы продолжают нас теснить, но это не идёт ни в какое сравнение с первой атакой.

Одно из копий ударяет по Аделари позади меня, она с шипением отскакивает. Нахожу короткую паузу, чтобы обернуться и посмотреть на девушку.

– Как ты? – спрашиваю.

– Поцарапали, – отвечает.

У девушки не лицо, а маска ужаса, она сражается на автомате, не вдумываясь в происходящее.

– Ещё один – готов, – заявляет Буг.

У ног брата падает ещё одно тело.

– У меня тоже, – отвечает Вардис.

Фаргаровцы валятся перед нами, как скошенная трава. Покойник, висевший перед моим щитом, сползает на землю. Мы больше не отступаем под натиском превосходящей по численности армии. Враги больше не упираются в наши щиты безумной, тупой волной. Они отошли на несколько шагов и выискивают бреши в обороне.

Кажется, у нас получается.

Самое время изменить ход сражения и начать давить не только физически, но и морально. Нужно сломать их волю, чтобы они побежали. Разобщённых врагов победить гораздо легче.

– Дарграг! – кричу.

– Дарграг! – отвечают остальные.

– Дарграг! – повторяю.

Стараюсь выглядеть увереннее, чем себя чувствую.

Скандируем наш боевой клич и медленно движемся вперёд. Напротив меня стоит высокий и крепкий мужчина лет сорока, держит копьё двумя руками и с ненавистью глядит на меня. Сверлит взглядом. Опускаю свой ниже и смотрю на его ключицу, поскольку не могу выдержать этот тяжёлый взгляд.

Враг делает подшаг, целится копьём в голову.

Поднимаю щит и блокирую удар. Движение, отработанное многократным повторением. Я больше не думаю, я действую на инстинктах.

– Дарграг! – кричу.

Остальные повторяют. Непроходимая стена щитов пришла в движение. Теперь это волна, что сметает всё на своём пути. Мелкими шажками двигаемся вперёд, переступаем через тела наших врагов.

Мужчина напротив меня снова бьёт, но я снова блокирую удар.

Надеюсь, враги чувствуют то же, что и мы. Если мы их сломаем, не придётся больше никого убивать. Мы поставим их на колени, отберём оружие и заставим признать поражение.

Десятки трупов лежат под нашими ногами. Мы побеждаем, мы превзошли, мы опередили наших врагов в уме и силе. Остаётся лишь самое малое – заставить их дрогнуть и закрепить победу.

– Командир приближается, – говорит Аделари безжизненным голосом.

Смотрю в сторону и вижу гиганта с шипованной дубиной, что прежде стоял вдали. Военачальник Фаргара не вмешивался в сражение, пока считал, что мы очень быстро падём. Похоже, мы смогли его удивить.

Приближается к нашему строю, держа дубину в двух руках. Колебавшиеся фаргаровцы вновь поверили в свои силы и перешли в наступление.

– Сомкнуть щиты! – кричу.

В этот раз толпа не ударяет в нас подобно цунами, а медленно приближается, чтобы ощупать оборону. Фаргаровцы попробовали нас на зуб, раскусить не удалось, поэтому выискивают другую стратегию. К счастью, мы сильно проредили их ряды и теперь численное преимущество не настолько велико.

Редкие копья стучат по нашим щитам, но отбивать их не проблема. Враги не хотят подходить слишком близко, чтобы не повторить судьбу павших собратьев. Подобно нам они пытаются выстроиться в одну шеренгу, но делают это неуклюже.

Придурки... ничего у вас не получится. Нужно заранее тренировать взаимодействие, чтобы эффективно применять его в бою. Да и трудно держать единый строй, когда у тебя нет ни доспехов, ни щитов, одни лишь копья. Любая стрела выводит тебя из строя.

Все предыдущие налёты фаргаровцы действовали одной большой толпой и это работало. Да и цели выбирали беззащитные – никто никогда не давал им серьёзный отпор. Столкнуться с подготовленными солдатами оказалось для них непосильной задачей.

Наступает короткая передышка в сражении.

Наше войско стоит напротив войска Фаргара, и никто не хочет нападать первым. Я запыхался, Буг и Вардис тяжело дышат, Аделари позади меня опирается на копьё.

Несколько врагов подбирают наши арбалеты и вертят в руках, пытаясь понять, как пользоваться этой штукой. Они не смогли бы выстрелить, даже будь у них стрелы – ложе слишком короткое. В нём помещается только болт.

– Держись, – говорит Аделари. – Я отлучусь ненадолго.

Один из фаргаровцев бросает в меня камень, но я отбиваю его щитом. Отчаянная попытка сделать в бою хоть что-то. Он больше не верит, что сможет меня ранить, но и отступать не собирается.

Аделари возвращается с луком, оставленным в начале сражения.

– Пригнись, – говорит.

Опускаю голову ниже и надо мной пролетает стрела. Девушка попадает точно в грудь противника, пока тот замахивался очередным камнем. Удивлённый фаргаровец делает несколько шагов назад. Стрела за стрелой девушка посылает в фаргаровцев, которые не понимают, как им поступить. Проломить строй щитов они не могут, стоять на расстоянии нельзя – всё больше дарграговцев поднимают свои луки.

Они в патовой ситуации.

Промедление означает смерть.

В этот момент подходит военачальник. Он обрушивает мощный удар на кого-то из наших слева и я слышу треск разбитого щита. Наш строй разделяется и мы больше не единая стена.

– Вернуться в строй, – кричу. – Смокнуть ряды!

Однако драгоценные секунды утеряны. Фаргаровцы снова мчатся в атаку и ревут ещё яростнее, чем прежде. Мы продолжаем держать центр, но левый фланг раздроблен. Это больше не ряд людей, стоящих щитом к щиту. Это разрозненные воины, рассыпавшиеся по траве и сражающиеся вразнобой. Начинается хаотичная битва, непрогнозируемая, бессмысленная, неуправляемая.

– Я на подмогу, – говорит Холган. – Займите моё место.

Если левый фланг будет уничтожен, мы падём один за одним как костяшки домино.

– Буг, – говорю. – Ты тоже иди на подмогу. Вы должны восстановить строй.

– Иду, – мрачно кивает брат. Былая бравада испарилась из его голоса.

Сходимся, закрывая щели. Играть от защиты теперь слишком опасно. Промедление в сражении может привести к полной потере левого фланга.

– Строй! – кричу. – Наступай!

Со щитами и выставленными копьями движемся вперёд, атакуя фаргаровцев. Светловолосый бородач делает шаг ко мне, собираясь нанести удар в голову, но я поднимаю щит и своё копьё вонзаю ему в живот. Копьё Вардиса ударяет ему в бок.

Снова подкатывает дурнота.

Шаг за шагом мы наступаем, тесним вражеский отряд обратно к деревне. Они не могут нам ничего сделать: их копья настолько ужасны, что не пробивают даже тканевые доспехи. Они не могут выбрать время для атаки, не могут пробить строй, не могут напасть одновременно и каждый фаргаровец атакует как попало.

Каждый их удар ударяет в наши щиты, в то время как наши – попадают по открытым частям тела.

Центр и правый фланг побеждают, пока слева длится заварушка.

Краем глаза вижу Буга, вращающего двуручником, как пропеллером. Враги боятся к нему подойти – попробуй тыкнуть копьём ему в живот и получишь удар сверху, который разрубит тебя от шеи до пупа.

Пусть двуручник не настолько эффективен, как копьё, им не воспользуешься в строю, но занять оборону в открытом поле получается превосходно.

– Вардис, – говорю. – Принимай командование на себя, а я помогу слева. Не рискуй и действуй аккуратно.

Брат молча кивает.

Бегу на помощь левому флангу и вижу командира Фаргара. Он на целую голову выше моих соплеменников, его маска с голубыми глазами приковывает к себе внимание. В данный момент он сражается с Чемпином и Брасом. Отец и сын выбрали отличную тактику – один блокирует удары, а другой атакует. Вот только удары не причиняют противнику никакого вреда.

Я отчётливо увидел, как Брас замахнулся и со всей силы опустил молот на спину командира. От этого удара должен был раскрошиться позвоночник а сам человек сложиться пополам.

Только гигант этого совсем не почувствовал, словно сам состоял из стали, а не из плоти.

Хватаю метательный нож и бросаю его в грудь военачальника. Стальной клинок с лязгом отскакивает от кожи, не оставив даже царапины.

Что за ходячий камень?

– Держите его как можно дольше, – кричу.

Пока Брас с Чемпином отвлекают гиганта, бегу к Холгану, сражающемуся с фаргаровцем. Битва идёт на равных: они бьют друг друга копьями, блокируют удары и уклоняются. Не собираюсь смотреть, кто из них победит.

Достаю меч из ножен и всаживаю его фаргаровцу в спину.

С диким криком тот опускается на землю.

– Помоги Бугу, – кричу.

Бегу дальше, где стоит Икела, девушка из башни. Бледная как смерть, ноги дрожат, руки трясутся. Напротив неё фаргаровец, отчаянно старающийся убить мою соплеменницу. Девушка проигрывает и с каждой секундой отступает всё дальше.

Так выглядит сражение не в строю. Взрослый мужчина запросто превзойдёт двадцатилетнюю девушку за счёт силы и выносливости. Но стоит нам стать в один ряд и действовать слаженно, как всё преимущество противника исчезает.

Вонзаю меч ему спину так же, как и первому врагу.

– Назад в строй! – кричу девушке.

Она смотрит на меня и шепчет губами без единого звука. Икелу качает, она медленно моргает.

– Что! – кричу.

Кажется, я разучился говорить тихо, могу лишь орать во всё горло.

– Меня ранили! – отвечает.

– Серьёзно?

– Да.

– Тогда возвращайся к мешкам и перевяжи рану!

Девушка направляется к пригорку с мешками, еле идёт. Смотрю ей в след и не могу понять: это из-за раны или её настолько парализовал ужас. Не удивлюсь, если второе. Все мы были героями, когда выходили из деревни, но столкнуться с реальной опасностью и находиться столько времени на грани смерти – не каждый осилит.

С удивлением гляжу, как некоторые фаргаровцы бегут прочь от сражения. Особенно в центральной части, где на земле лежит больше всего тел.

Изначально в войске Фаргара было пятьсот человек, но выстрелы из арбалетов, слаженность действий и защита друг друга позволили нам оказаться намного сильнее, чем они.

Сейчас на ногах осталось едва полторы сотни. Остальные либо мертвы, либо ранены, либо бегут. Пока не знаю, сколько пострадало наших, но явно на порядок меньше.

С каждым мгновением решимость оставшихся врагов уменьшается. Они держатся только из-за присутствия неуязвимого командира.